CC BY
80Направления эволюции оперативного искусства и тактики борьбы с воздушно-космическим противником
Полковник в отставке А.П. КОРАБЕЛЬНИКОВ, доктор военных наук
Полковник в отставке Ю.В. КРИНИЦКИЙ, кандидат военных наук
АННОТАЦИЯ
ABSTRACT
Выявлены новые проблемы оперативного искусства (ОИ) и тактики в области борьбы с воздушно-космическим противником и определены возможные направления дальнейшей эволюции положений оперативного искусства и тактики, обусловленные этими проблемами.
The paper highlights new problems in operational art and tactics in the area of combating the aerospace adversary and outlines likely trends in further evolution of operational art and tactics provisions caused by these problems.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
KEYWORDS
Воздушно-космическая сфера вооруженной борьбы, силы и средства воздушно-космического нападения, объекты удара, высокоточные средства поражения.
Aerospace sphere of armed struggle, forces and means of aerospace attack, attack targets, precision-guided means of destruction.
ОПЕРАТИВНОЕ ИСКУССТВО — сравнительно «свежий пласт» в теории и практике военных действий. Оно зародилось тогда, когда в общей системе целей и задач между стратегическими целями войны и тактическими задачами поля боя возникли срединные, промежуточные цели и задачи.
Для их решения потребовались соответствующие оперативные формы и оперативные способы действий, составившие новую предметную область исследований военной науки. Оперативное искусство борьбы с воздушным (воздушно-космическим) противником появилось еще позже, когда на уровень решения оперативных задач вышли силы воздушного нападения и противостоявшие им силы противовоздушной (воздушно-космической) обороны (ПВО, ВКО).
Опыт оперативной (боевой) подготовки войск (сил) в мирное время и реальных боевых действий (включая специальную операцию Вооруженных Сил России в Сирийской Арабской Республике) показывает, что в теории и практике вооруженной борьбы произошли изменения, породившие реальные научные проблемы оперативного искусства. Одна часть из них требует глубокой проработки и поиска новых путей решения, а другая часть — внедрения какого-то из ранее применявшихся решений, но после его существенной научной адаптации к изменившимся условиям вооруженной борьбы.
Догматическая позиция не только войсковых практиков, но зачастую и ученых-теоретиков мешает увидеть реальные научные проблемы оперативного искусства в целом и оперативного искусства «в третьей сфере» вооруженной борьбы (воздушно-космическом пространстве) в частности. Остановимся подробнее на возникших проблемах оперативного искусства, объединив их в характерные блоки.
Первый блок проблем обусловлен объективным расширением границ объекта и предметной области оперативного искусства. Такое расширение обусловлено изменениями в содержании стратегии и тактики. Поясним сказанное.
В настоящее время стратегические цели войны достигаются по сценарию, как это происходило в Тунисе, Ливии, Египте, Сирии. Здесь вместо открытой военной агрессии применялась так называемая «мягкая сила» протестных настроений. К процессу подключались определенные слои населения, в том числе террористы, задачей которых была преднамеренная дестабилизация государственных устоев, разжигание вражды (неважно, между кем) и эскалация хаоса внутри страны. По ожидаемым и достигаемым результатам — это война, но с нетрадиционным содержанием. У нее нечеткое начало и окончание, измененное содержание и размытые границы. И в эту войну, так или иначе (но неминуемо), были втянуты вся военная организация государства и его вооруженные силы.
Перед стратегией возникает задача поиска адекватных способов парирования действий таких сил. Пока это — территориальная оборона с привлечением регулярных войск и населения в виде территориальных формирований. Но неизбежно появятся и свои «мягкие» контрсилы, ки-берсилы и др. Для них придется искать новые способы противодействия и разрабатывать эффективные технологии решения нетрадиционных (с позиции современной военной науки) оперативных задач.
Тактика тоже не стоит на месте. Роботизация войны и оснащение тактических формирований роботизированным и высокоточным оружием (ВТО) приведет к тому, что оперативные задачи можно будет решать не столько массовым применением войск и сил, сколько массированным применением такого оружия, «запускаемого» ограниченным составом тактических сил. В такой ситуации необходимо не только искать и совершенствовать способы оперативного применения войск, но и найти опера-
тивные способы применения новых тактических средств вооружения.
Второй блок проблем связан с выживанием и развитием ОИ. Он обусловлен сокращением, а кое-где и прямой ликвидацией оперативных органов управления и самих войсковых формирований, способных решать оперативные задачи. Если не будет войск, способных решать оперативные задачи, то не востребованным окажется, и не будет развиваться оперативное искусство. Произойдет это по трем причинам.
Во-первых. Если нет войск, способных решать оперативные задачи, то не будет «заказчика» и «заказа» на разработку оперативного искусства.
Во-вторых. Если не будет войск, способных решать оперативные задачи, то оперативное искусство (как теория и практика подготовки и ведения соответствующих операций) деградирует. Его теория превратится в военно-научную фантастику оперативного уровня, а практика — в виртуальные компьютерные военные игры на моделирующих комплексах, развернутых при штабах, в научно-исследовательских центрах и вузах.
Маршал Советского Союза Г.К. Жуков прямо указывал, что советское оперативное искусство было слабее немецкого. Главную причину этого он видел не в слабости военных ученых или командующих. Слабыми (по составу и возможностям) были войска, предназначенные для решения оперативных задач. И до тех пор, пока в Красной Армии не были созданы оперативные объединения (не по названию, а по реальному составу и возможностям), способные действительно выполнять оперативные задачи, советское оперативное искусство уступало немецкому. Наши деды исправили эту ошибку своей кровью. Сегодня повторением собственных ошибок мы ставим будущие поколе-
ния защитников Родины перед необходимостью героического их исправления. И снова — ценой жизни.
В-третьих. Происходит стирание границ между стратегическим, оперативным и тактическим уровнями управления. Определяется это тем, что в предположении отсутствия прямой военной опасности и развязывания крупномасштабной войны Вооруженные Силы России ориентируются и готовятся к локальным войнам и вооруженным конфликтам. А в них стратегические задачи войны решаются нестратегическими группировками войск.
В этом случае стратегические органы управления начинают решать задачи оперативного уровня, подменяя его и вмешиваясь в решение его задач управления — занимаются распределением целей для поражения, огня по объектам и др. Так происходит управленческая асимметрия и перепутывание функций. Система управления ВС РФ, построенная для решения стратегических задач в крупномасштабной войне, решает задачи по управлению войсками и силами в «малых» войнах.
Такая асимметрия не безобидна. Ни оперативный, ни тем более стратегический органы управления не могут по своему составу, подготовке и оснащенности решать тактические задачи управления огнем. Но властно вмешиваясь в их решение, оперативные, а тем более стратегические, органы управления дезорганизуют и фактически блокируют тактический уровень управления со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Характерным примером такого «перепутывания» задач и уровней управления может служить многократно описанный в СМИ эпизод августа 2008 года, когда в ходе осетино-грузинского вооруженного конфликта боевыми действиями отдельных экипажей самолетов руко-
водил (используя обычный телефон) лично Главнокомандующий ВВС.
Попытки устранить подобные негативные последствия и восстановить симметрию простыми решениями, без опоры на науку, приводят к тому, что в жертву приносятся именно органы оперативного уровня управления. Тем более что в результате проведенных оптимизаций у них практически не осталось войск. Но, сокращая войска, реформаторы порой забывают, что объективно сохраняются оперативные задачи, которые придется решать. И оперативное искусство как наука должно найти способы устранения этой проблемы разработкой асимметричных способов решения оперативных задач.
Третий блок проблем вытекает из общего уровня развития современной военной науки, которая испытывает дефицит авторитетных личностей, сопоставимых с авторами теории глубокой операции накануне Великой Отечественной войны. По-прежнему имеет место предвзятое недоверие практиков к плодам исследований военных ученых. Как следствие, результаты исследований внедряются медленно, либо прямо игнорируются. Причин здесь много, но все они по большей части носят субъективный характер. В результате практики интуитивно идут по апробированному (проверенному опытом прошлых войн) пути и порождают четвертый блок проблем оперативного искусства.
Четвертый блок проблем связан с применением традиционного подхода при построении Вооруженных Сил государства и их системы действий по освоенным в предыдущих войнах средам: земля, море и воздух. В итоге игнорируется научный факт, что воздух и космос из физических сред перемещения летательных и космических аппаратов превратились в единый и решающий театр военных
действий (ТВД) со своими целями, задачами, силами и средствами.
Наука доказала, что главное содержание современных войн, их ход и исход определяют войска, силы и средства, действующие из воздушно-космического пространства (или через него). Но практики этого не признают. Построение Вооруженных Сил и системы их действий по традиционным физическим средам с передачей «по умолчанию» приоритета «земле», ведет к организации борьбы с противником по наземным ТВД и стратегическим (операционным) направлениям (СН, ОН). Их границы никак не соотносятся с областями вероятных первоочередных агрессивных действий противника, которые следует ожидать на решающем воздушно-космическом театре военных действий (ВК ТВД). Практически преданы забвению и не употребляются в оперативных документах понятия «стратегическое воздушно-космическое направление», «воздушное направление». А ведь именно эти военно-географические категории со второй половины ХХ столетия обозначали пространства предполагаемого воздушно-космического нападения (ВКН) на стратегическом и оперативном уровнях! Такой подход ориентирует Вооруженные Силы России на подготовку не к тем войнам, которые будут вести современные индустриально развитые государства и военные блоки.
Центр тяжести в современной вооруженной борьбе объективно перемещается в воздушно-космическую сферу и для нее необходимо разрабатывать адекватные способы решения оперативных задач. Но у войск (сил), ответственных за отражение ВКН, нет даже самостоятельных операций. Войска ПВО их имели лишь в 80-е годы прошлого века (и только в ВС СССР). В последние десятилетия мы сделали гигантский «шаг назад», под-
чинив оперативное применение этих войск операциям и боевым действиям наземных группировок ВС.
В связи с изменившейся ролью и предназначением ВВС и войск ПВО (ВКО) (они должны решать самостоятельные оперативные задачи войны, а не задачи поля боя) их оперативное искусство придется разрабатывать практически заново.
В настоящее время в предметной области оперативного искусства, в части борьбы с воздушно-космическим противником, появились новые элементы и сформировались тенденции, требующие существенного уточнения и дополнения всего наработанного и освоенного до сих пор.
Первая тенденция заключается в обогащении оперативного искусства в области борьбы с воздушно-космическим противником на основе тактических способов уничтожения его средств.
Чем она обусловлена? Раньше воздушный противник свои оперативные задачи мог решать только путем массирования сил (главным образом пилотируемой авиации) в зонах досягаемости сил ПВО (ВКО), а своими средствами он мог решать лишь тактические задачи. В настоящее время воздушный противник может решать оперативные задачи применением только управляемых и автоматических высокоточных средств поражения без ввода своих сил (авиации) в зоны действий войск ПВО (ВКО).
Отсюда следует вывод. Если раньше оперативное звено управления ПВО (ВКО) должно было заниматься организацией борьбы только с силами воздушно-космического нападения, то сейчас оно должно заниматься еще и организацией борьбы с его средствами. В первую очередь с крылатыми ракетами (КР), оперативно-тактическими баллистическими ракетами (ОТБР), управляемыми авиационными бомбами (УАБ) и беспилотными
летательными аппаратами (БПЛА), а в перспективе и с гиперзвуковыми летательными аппаратами (ГЗЛА). Иными словами, организация борьбы с КР, ОТБР, УАБ и БПЛА перемещается с тактического уровня управления соединений, частей и подразделений на оперативный уровень объединений войск, предназначенных для борьбы с воздушно-космическим противником.
Вторая тенденция заключается в том, что предметная область оперативного искусства в части борьбы с воздушно-космическим противником обогащается по содержанию из-за общевойскового применения сил ВКО для борьбы с ГЗЛА, КР, ОТБР, УАБ и БПЛА. Она также расширяется за счет оперативных способов информационной борьбы, РЭБ и способов решения оперативных задач в космическом пространстве.
Общевойсковой характер применения сил ПВО (ВКО) для борьбы с ГЗЛА, КР, ОТБР, УАБ и БПЛА должен заключаться в следующем. Тактические способы порубежного и порайонного применения истребительной авиации (ИА), способы маневренной ПВО, внутриобъектовой маневренной ПВО, борьбы с ГЗЛА, борьбы с носителями КР и самими КР в полете, тактической противоракетной обороны (ПРО), борьбы с БПЛА, секторальной борьбы на ракетоопас-ных направлениях, применения сил ПВО из засад, барьерные и рубежные способы применения сил ПВО следует организовывать на оперативном уровне управления ПВО (ВКО). А применять их должно тактическое звено. В свою очередь, борьба с ГЗЛА, КР, ОТБР, УАБ и БПЛА принципиально не может и не должна быть борьбой только частей и подразделений зенитных ракетных войск (ЗРВ). Она должна быть общевойсковой, начиная с мест базирования (хранения), подготовки (сборки), управления и кончая каждым точечным объектом
удара каждого указанного средства воздушно-космического противника.
В рамках рассматриваемой тенденции особую актуальность приобретает разработка способов уничтожения носителей КР, беспилотных средств и УАБ до рубежа их запуска и сброса. Данные способы должны быть оперативными. Важность решения задачи уничтожения носителей до рубежа их применения ставит ее в ряд оперативных задач, решение которых должен организовывать и осуществлять оперативный орган управления ВКО.
Первый блок проблем оперативного искусства диктуется расширением границ его предметной области, которое обусловлено изменениями в содержании стратегии и тактики. В настоящее время стратегические цели достигаются применением «мягкой силы» — протестных настроений. В такой ситуации необходимо найти оперативные способы применения новых тактических средств вооружения.
Третья тенденция заключается в необходимости разработки способов наступательных действий и перехвата инициативы у воздушно-космического противника.
Вооруженная борьба с воздушно-космическим противником может вестись наступлением, контрнаступлением, обороной и их сочетанием. При этом необходимо учитывать, что если выбрано наступление, то оно будет дешевле во всех отношениях, но для этого надо тем или иным способом упредить противника или завладеть инициативой. Если выбрана оборона, то она будет дороже, и ме-
тодологически всегда и во всем будет отставать от воздушно-космического противника. Более того, методологически оборона без наступления или перехода в контрнаступление обороняющихся войск и сил или других войск и сил, в том числе и в других сферах вооруженной борьбы, нигде и никогда своих целей не достигала и своих задач не решала. Оборона это всегда либо вынужденная мера (по принуждению противника), либо преднамеренная, предусмотренная наперед, но все равно вынужденная мера (только уже по своим обстоятельствам).
Отсюда следует, что, если и дальше на практике будут превалировать только оборонительные действия против воздушно-космического противника, то мы сознательно пойдем по пути удорожания, отставания и проигрыша в этой борьбе.
К сказанному следует добавить, что если принято решение проводить наступление против воздушно-космического противника, то вооруженную борьбу следует организовывать по целям, задачам и объектам своих действий. Если принято решение обороняться, то борьбу с воздушно-космическим противником следует организовать по его целям, задачам и объектам ударов, памятуя об объективном законе соответствия: целям действий жестко соответствуют задачи действий, а задачам действий однозначно соответствуют объекты действий. ВКО является видом обороны и на всех уровнях должна организовываться по целям, задачам и объектам ударов воздушно-космического противника.
Таким образом, нужна не оборона от воздушно-космического противника, как мы это делаем сейчас, а борьба с ним как обороной, так и наступлением.
При этом необходимо иметь в виду, что выполнение оператив-
ных задач по ПВО объектов должно планироваться заранее. Однако действия по плану возможны только тогда, когда имеется превосходство в силах или, когда инициатива принадлежит тем, кто выполняет план. В противном случае придется «выполнять» план воздушно-космического противника.
Четвертая тенденция заключается в необходимости кардинального расширения существующей парадигмы организации ПВО (ВКО).
В настоящее время основу существующей парадигмы составляет методологический подход, заключающийся в движении при организации ПВО «от объектов к противнику». Высшие органы политического и военного управления определяют перечень объектов, подлежащих ПВО (ВКО). Далее эти объекты становятся главными элементами боевых задач на всех уровнях управления ПВО (ВКО). Затем после уяснения боевой задачи производится оценка обстановки, внутри которой оценивается воздушно-космический противник в предположении, что он обязательно, сейчас и сразу будет действовать по указанным в боевой задаче объектам. После чего определяются способы действий воздушно-космического противника по этим объектам, контрспособы применения войск и сил ПВО (ВКО), их оперативное построение (боевые порядки). В последующем принятое решение в такой содержательной части планируется для исполнения. В итоге планирование осуществляется по объектам обороны далеко не первых, а завершающих суток воздушной наступательной операции (ВНО) противника и уж совсем не по целям и задачам его действий на каждый конкретный временной отрезок (этап) ВНО.
Указанный методологический подход организации защиты объектов сначала был вынужденным
и единственно применимым в условиях, когда воздушный противник по своему базированию не мог действовать по объектам страны (например, накануне Великой Отечественной войны). Затем этот подход оказался приемлемым для условий высокой неопределенности целей и задач первых ударов и первых суток боевых действий. В последующем такой подход позволил, ссылаясь на невозможность заглянуть в сейфы противника, вообще перейти к общим оценкам воздушно-космического противника без необходимой конкретики. Это же предопределило установление важности, приоритетов и иерархии объектов страны вне связи с замыслами воздушно-космического противника. Первоначальная вынужденность и последующее удобство этого методологического подхода обусловили то, что он в настоящее время узаконен в нормативных документах ВС РФ в качестве единственного.
Отдавая должное достоинствам данного методологического подхода, необходимо все же указать, что он не позволяет планировать борьбу с воздушно-космическим противником по его целям, задачам и его объектам ударов на каждый очередной момент времени. Иными словами, мы планируем не так, как будет действовать воздушно-космический противник. Результатом применения рассматриваемого методологического подхода всегда будет позиционная противовоздушная оборона в силу стационарности основных объектов страны, важность которых измерена по шкале абсолютной и неизменной важности, никак не связанной со шкалой динамики приоритетов воздушно-космического противника во времени и в пространстве.
Вместе с тем рассматриваемый методологический подход «движения от объектов к противнику» имеет исключительное достоинство. Он
позволяет организовать ПВО (ВКО) объектов не только в условиях дефицита информации об обстановке, но и при полном ее отсутствии как минимум вкруговую равнопрочно. Целесообразно, не игнорируя это достояние ранее наработанного методологического подхода, дополнить содержание существующей методологии организации ПВО (ВКО) в оперативном объединении войск и сил, предназначенных для борьбы с воздушно-космическим противником, еще одним методологическим подходом.
С этой целью необходимо вернуться к изначальному пониманию содержания обороны, ее предназначения и методологии организации. Если принято решение обороняться, это значит, что, в той или иной степени, инициатива в действиях изначально отдается противнику. В этом случае, как указывалось выше, надо планировать свои действия по целям, задачам и объектам его действий. То есть организовывать ПВО путем «движения от противника к объектам его действий». В этом состоит суть второго методологического подхода организации ПВО. Данный подход предполагает путем оценки воздушно-космического противника и применения методов прогнозирования выявить цель, решаемые задачи и объекты его действий для каждого временного отрезка (этапа). Затем необходимо вскрыть замысел его действий и противопоставить свои контрцели, контрзадачи и контрспособы ПВО тех объектов, которые являются содержанием задач воздушно-космического противника. В дальнейшем на основе принятого решения должно осуществляться планирование ПВО и в целом ее организация по целям, задачам и объектам действий противника на каждый временной отрезок (этап) боевых действий. Указанный методологический подход позволит
оборонять в каждый момент времени то, что необходимо, с последующим маневром сил и средств ПВО (ВКО) на очередные объекты обороны. При этом объекты, определенные боевой задачей, будут объектами обороны не все одновременно (от момента получения боевой задачи до окончания боевых действий), а в той последовательности, как они будут становиться объектами очередных действий воздушно-космического противника. При таком подходе будет организована маневренная ПВО.
У второго методологического подхода есть неоспоримое преимущество. Он позволяет оборонять то, что надо, перехватывать инициативу, не подставляться под удар противника и за счет маневра быть сильнее воздушно-космического противника в нужное время, в нужном месте. Это, в свою очередь, делает возможным заставить воздушно-космического противника выполнять не собственный план боевых действий, а план действий «обороняющегося». Да и сама оборона при таком подходе становится активной, в определенном смысле наступательной.
Вместе с тем необходимо учитывать те реалии, которые есть сейчас в области организации противовоздушной обороны на всех уровнях управления ПВО (ВКО). А именно первый методологический подход «движения от объектов обороны к противнику» является узаконенным и определяет существо практики военного дела в рассматриваемой области. Второй подход «движения от противника к объектам его действий», не узаконен, он только еще пробивает себе дорогу. Вдобавок ко всему оба рассмотренные подходы имеют свои достоинства и недостатки, которые можно компенсировать путем их сочетания, при организации ПВО. В этом суть третьего методологического подхода ее организа-
ции. Гибкое применение на практике по обстановке представленных трех методологических подходов позволит более адекватно организовывать действия на всех уровнях управления ВКО.
Эволюционирует не только оперативное искусство, но и ТАКТИКА. Основное содержание тактики борьбы с воздушно-космическим противником определяют способы физического уничтожения его сил и средств. Для того чтобы ПВО была эффективной, эти способы нужно как минимум совершенствовать и модифицировать, как максимум — искать новые, учитывающие тенденции эволюции сил и средств воздушного нападения.
Сегодня тактика борьбы с воздушным противником разделена на два направления. Первое — тактика борьбы с силами пилотируемой авиации. Второе — тактика борьбы со сбрасываемыми и запускаемыми автономными (автоматическими) полуавтономными высокоточными средствами поражения до зон досягаемости средств ПВО.
Тактика борьбы с силами воздушного противника становится все более ориентированной на способы уничтожения пилотируемой авиации до рубежей и районов применения высокоточных средств поражения и основных элементов оперативного построения массированных ра-кетно-авиационных ударов (МРАУ) противника, таких как воздушные командные пункты (ВКП), специализированные самолеты радиоэлектронной разведки и радиоэлектронной борьбы (РР и РЭБ). Основным «средством» реализации способов физического уничтожения пилотируемой авиации до рубежей применения высокоточных средств, а также уничтожения специализированных ВКП, самолетов РР и РЭБ все в большей степени становится истребительная авиация. А в перспективе она
Второй блок проблем оперативного искусства обусловлен сокращением, а кое-где и ликвидацией как оперативных органов военного управления, так и войсковых формирований, способных решать оперативные задачи. Если не будет войск, способных решать оперативные задачи, то
не будет развиваться и оперативное искусство.
будет единственным средством, так как противник своей пилотируемой авиацией способен выполнять задачи без входа в зоны поражения ЗРВ.
В свою очередь, тактика борьбы с высокоточными средствами поражения в настоящее время как никогда требует коренного обновления способов построения боевых порядков сил ПВО, способов маневрирования ими и существенной модификации способов стрельбы, ведения огня по этим высокоточным средствам.
Поясним сказанное. И начнем со способов построения боевых порядков.
Основными средствами реализации способов тактики борьбы с высокоточными средствами поражения воздушного противника являются зенитные ракетные системы и комплексы (ЗРС, ЗРК), зенитные ракет-но-пушечные комплексы (ЗРПК), зенитные артиллерийские системы и переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК). Боевые порядки соответствующих сил (подразделений, частей), оснащенных таким оружием, строятся по объектам боевой задачи с учетом важности объектов, но без учета временной последовательности действий воздушного про-
тивника по ним. Само же объектовое построение по параметрам боевого порядка осуществляется на основе определения и исходя из величины удаления рубежа выполнения противником боевой задачи (РВЗ) по этому объекту пилотируемой авиацией неуправляемыми свободно падающими авиационными бомбами. При этом по умолчанию предполагается, что по объекту обороны противник будет наносить удары как по площади, а не как по совокупности точечных объектов различной важности внутри «большого» объекта обороны.
Третий блок проблем оперативного искусства вытекает из общего уровня развития современной военной науки. По-прежнему имеет место предвзятое недоверие практиков к исследованиям военных ученых, которые внедряются медленно. Практики идут проверенным путем опыта прошлых войн и порождают новые проблемы оперативного искусства.
Данные методологические основы объектового построения сил ПВО для борьбы с высокоточными средствами поражения воздушного противника уже не соответствуют объективным реалиям нанесения МРАУ Рубеж выполнения боевой задачи пилотируемой авиацией противника по УАБ составляет уже от десятков до более сотни километров, по КР — от сотен до тысяч километров, а по баллистическим ракетам (БР) такого понятия как РВЗ вообще не существует. В свою очередь, уже как минимум пятьдесят лет противник не действует по объекту обороны, как по равно-важной площади. Свои удары он наносит по точечным объектам внутри объекта обороны с учетом их важности и на основе целесообразной вре-
менной последовательности их уничтожения в соответствии с действием закона: «Цели действий соответствуют задачи действий, а им, в свою очередь — объекты действий». Эта логика обуславливает необходимость не только пересмотра имеющихся, но и разработки новых методологических основ тактики построения боевых порядков сил ПВО.
Следует также иметь в виду, что переход воздушного противника от применения сил в зонах поражения ПВО к применению автоматических средств потребует организовать с ним борьбу тоже автоматическими, автономными средствами ПВО (ВКО). В этом случае задача органов управления сил ПВО (подразделений, частей), имеющих на вооружении автоматические автономные средства, будет состоять не в уничтожении средств воздушного нападения (это сделают наши автоматы ПВО), а в расстановке на местности самих автоматов ПВО. Для этого потребуются другие методологические основы.
Способы маневрирования силами и средствами ПВО чаще всего сводятся к выходу из-под удара и действиям из засад. Этого уже недостаточно. Противник не всесилен, он вынужден действовать по объектам нашей обороны последовательно в соответствии с действием закона: «цель действий — задачи действий — объекты действий». Отсюда следует, что необходимо в каждый момент времени оборонять не все сразу объекты, указанные в боевой задаче, а лишь те объекты, которые составляют содержание цели действий воздушного противника для данного момента времени с последующим маневром на очередные объекты обороны. Это можно сделать только маневрированием сил и средств ПВО по целям, задачам и объектам действий воздушного противника. Для достижения этой цели необходимо дальше разви-
вать способы мобильной зенитно-ра-кетной обороны, внедрять в практику войск способы маневренной ПВО и способы внутриобъектовой маневренной ПВО.
Способы стрельбы, ведения огня по высокоточным средствам воздушного нападения (СВН) также требуют существенного обновления. Обусловлено это, в первую очередь, возросшими скоростями их полета и существенным снижением их эффективной отражающей поверхности. При этом основу способов ведения огня составляют способы стрельбы соответствующего вооружения. Поэтому и само совершенствование способов ведения огня будет заключаться в совершенствовании способов стрельбы соответствующих образцов вооружения. В настоящее время способы стрельбы большинства образцов вооружения ПВО в своей основе — это способы наведения и самонаведения зенитных управляемых ракет (ЗУР). На пути их усовершенствования есть два тупика развития.
Первый — массогабаритный, который заключается в том, что при повышении точности и дальности стрельбы растут массогабаритные и стоимостные характеристики вооружения. Это не позволяет иметь средства ПВО массово и ограничивает их маневренность.
Второй — энергетический, который заключается в том, что наводиться и самонаводиться ЗУР должны с нулевой начальной энергией на летящие объекты, которые имеют колоссальное превосходство во всех видах энергии. Для преодоления этого превосходства, а также для увеличения точности и дальности стрельбы необходимо увеличивать располагаемую энергетику как самой ЗУР, так и ЗРС (ЗРК) в целом. Это также ведет к увеличению массогабаритных характеристик и стоимости вооружения сил ПВО (ВКО).
Четвертый блок проблем оперативного искусства
связан с применением традиционного подхода к действиям Вооруженных Сил по освоенным средам: земля, море и воздух. В итоге игнорируется, что воздух и космос превратились из сред перемещения летательных и космических аппаратов в единый и решающий театр военных действий.
Выявленные тупики развития способов наведения и самонаведения заставляют идти в область построения вооружения на основе новых физических принципов, а также развивать способы постановки и ведения заградительного огня, но на принципиально новой прицельной основе. Прообраз такого огня в свое время был реализован в зенитной самоходной установке, ЗСУ 23-4 «Шилка». Сейчас он реализован в ЗРПК «Тунгуска», «Панцирь». Однако только этим здесь ограничиваться нельзя. Надо от одиночного применения подобных систем и одиночного применения заградительного огня переходить к способам группового применения заградительного огня, а для этого к построению системы прицельного заградительного огня (на рубежах, направлениях, в ракетоопасных секторах, полосах и т. д.).
Подводя черту под сказанным, можно резюмировать, что дальнейшая эволюция оперативного искусства и тактики вооруженной борьбы в воздушно-космической сфере обусловлена переходом самой вооруженной борьбы на новый технологический уклад военного дела. Он потребует состязания интеллектов. И в этом соревновании России необходимо опережать своих потенциальных противников и конкурентов.
