НАКАЗАНИЯ ЗА ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ГЕРМАНИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.241

А. К. Якубенко

НАКАЗАНИЯ ЗА ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ГЕРМАНИИ

Современная уголовная политика России в части установления и реализации ответственности за совершение экономических преступлений ориентирована на гуманизацию уголовного законодательства. Данный подход вызван рядом обстоятельств, указывающих на низкую эффективность или даже социальную бесперспективность применения мер уголовно-правового воздействия, предполагающих изоляцию от общества лица, признанного виновным в совершении экономического преступления. В то же время для российской уголовно -исполнительной системы почти неизвестны те средства правоограничитель-ного воздействия, которые реализуются в формате не предполагающих изоляцию от общества наказаний, но эффективно обеспечивали бы достижение превентивных и иных целей. В этой связи существенный научный интерес представляет законодательный опыт тех зарубежных государств, которые при проведении достаточно лояльной уголовной политики добились внушительных результатов в вопросах противодействия экономической преступности.

Предметом настоящего исследования являются нормы германского уголовного законодательства о наказании и иных мерах уголовно -правового воздействия, применяемых за совершение экономических преступлений. В итоговой части работы формулируются выводы о возможности и полезности рецепции проанализированных положений зарубежного законодательства в российский уголовный закон.

Ключевые слова: уголовное наказание; Уголовный кодекс ФРГ; экономические преступления; противодействие экономической преступности; штраф; конфискация имущества; запрет профессиональной деятельности.

A. K. Yakubenko

PUNISHMENTS FOR ECONOMIC CRIMES IN GERMAN CRIMINAL LAW

The modern criminal policy of Russia in terms of establishing and implementing responsibility for committing economic crimes is focused on the humanization of criminal legislation. This approach is caused by a number of circumstances that indicate the low efficiency or even social futility of the use of criminal law enforcement measures that involve isolation from society of a person convicted of an economic crime. At the same time, for the Russian penitentiary system, those means of law-limiting influence are almost unknown, which are implemented in the format of punishments that do not involve isolation from society, but would effectively ensure the

© Якубенко А. К., 2021 © Yakubenko A. K., 2021

achievement of preventive and other goals. In this regard, the legislative experience of those foreign states that, while pursuing a fairly loyal criminal policy, have achieved impressive results in combating economic crime, is of significant scientific interest.

The subject of this study is the norms of German criminal law on punishment and other measures of criminal law applied for committing economic crimes. In the final part of the work, conclusions are formulated about the possibility and usefulness of the reception of the analyzed provisions offoreign legislation into the Russian criminal law.

Keywords: criminal punishment; the Criminal Code of the Federal Republic of Germany; economic crimes; combating economic crime; fine; confiscation of property; prohibition of professional activity.

Уголовная политика современной России осуществляется по различным направлениям, которые призывают и законодателя, и представителей практических органов, обеспечивающих противодействие преступности, или усилить меры уголовно-правового реагирования на виновных в совершении конкретных видов преступлений (коррупция, посягательства на половую неприкосновенность и др.), или, напротив, гуманизировать применяемые карательные меры [6, с. 194-196]. К числу последних безоговорочно можно отнести политику противодействия российской экономической преступности: к настоящему времени прослеживается довольно устойчивый тренд смягчения мер уголовной ответственности за преступления данной группы, установление дополнительных видов освобождения от уголовной ответственности для лиц, совершивших общественно опасные деяния в сфере экономики и др.

Очевидно, что гуманизация уголовного законодательства в части ответственности за совершение экономических преступлений продиктована глубинными социальными процессами в обществе, которые не предполагают реализацию суровых мер в отношении представителей «беловоротничковой преступности». Но, к сожалению, реальных позитивных результатов противодействия экономической преступности

уже на протяжении многих лет не наблюдается. Так, в соответствии с нормативными актами стратегического значения экономическая преступность, наряду с коррупцией, терроризмом и наркотизмом, рассматривается в качестве угрозы национальной безопасности [5, с. 48-49]. По оценкам представителей криминологической науки, официальные статистические показатели экономической преступности, основу которой составляют деяния, запрещенные нормами гл. 22 УК РФ, демонстрируют устойчивую отрицательную динамику. Но это вызвано не действительным улучшением криминогенной ситуации в обозначенной сфере, а высокой латентностью названных преступлений, выявление и пресечение которых становится сложнейшей проблемой для правоохранительных органов [3, с. 114-116; 11, с. 186]. В подобных условиях особое значение приобретает изучение зарубежного опыта законодательного определения видов уголовного наказания и иных мер государственного принуждения, применяемых за преступления в сфере экономической деятельности.

В уголовно-правовой литературе отмечается, что в государствах, где имеет место развитая рыночная экономика, построенная на основе свободы конкуренции либо ограниченного административного регулирования, не ставится под сомнение высокая общественная опас-

ность преступлений, которые причиняют вред отношениям в сфере экономики [10, с. 187-189; 12, с. 390]. Однако положительные результаты обеспечения охраны сферы экономической деятельности в различных зарубежных странах достигаются иногда прямо противоположными средствами. К примеру, в США и Китае отдается предпочтение строгим мерам уголовной ответственности (длительные сроки лишения свободы), которым подвергаются осужденные за преступления в сфере бизнеса. В странах Западной Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона за совершение данных преступлений принято использовать санкции имущественного характера, комбинируя их в исключительных случаях с лишением свободы на незначительные сроки [7, с. 44-45].

Относительно невысокой степенью карательного воздействия характеризуется, например, законодательство Германии по отношению к виновным в совершении экономических преступлений. Формально, многие из этих деяний даже не включены в действующий Уголовный кодекс, а предусматриваются в иных специальных законах, например, регламентирующих основание и порядок налогообложения представителей бизнеса. Подобный подход демонстрирует позицию законодателя ФРГ о возможности применения за экономическое (например, налоговое) преступление наказаний, сравнимых с мерами воздействия за административное правонарушение. С учетом российской политики гуманизации уголовного законодательства такой опыт регламентации ответственности за экономические преступления представляет наибольший правовой интерес.

Небезынтересна и оценка общественной опасности большинства экономических преступлений. Так, проведя глубокий сопоставительный анализ оснований установления ответственности за экономические преступления по уголовным законам России и Германии,

А. С. Грибов отмечает, что подавляющее большинство преступлений в сфере экономической деятельности, предусмотренные нормами гл. 22 УК РФ, в германском законодательстве рассматриваются в качестве уголовных проступков, поскольку наиболее строгое наказание за их совершение не может превышать двенадцати месяцев лишения свободы

[1, с. 4].

Уголовное право Германии представлено несколькими нормативными актами, определяющими преступность и наказуемость деяний, посягающих на охраняемые законом общественные отношения. Основополагающие нормы, в том числе об уголовных наказаниях, содержатся в Общей части УК ФРГ, в разделе 3 которого указывается, что основными видами уголовных наказаний являются срочное или пожизненное лишение свободы и штраф. Размер последнего исчисляется как в денежном, так и в имущественном эквиваленте. Именно эти наказания применяются за совершение экономических преступлений, причем преимущество в силу принципа экономии уголовной репрессии отдается имущественным санкциям (штраф).

Штраф как вид уголовного наказания по УК ФРГ имеет ряд специфических особенностей, главной из которых является порядок исчисления. В основе данной меры государственного принуждения в соответствии с пар. 40 УК ФРГ находится «дневная ставка» — сумма среднего заработка, который получал осужденный до момента осуждения за один рабочий день. На окончательный размер дневной ставки в процессе индивидуализации наказания, кроме того, влияют материальное положение осужденного, а также обстоятельства, характеризующие общественную опасность его личности. Законом определены нижние и верхние пределы штрафа: от пяти до трехсот шестидесяти дневных ставок, при этом дневная ставка имеет конкретное денежное выражение — от тысячи

до тридцати тысяч евро [8]. Отсюда, максимальный размер денежного взыскания, реализуемого в форме штрафа, не может превышать готового заработка лица, признанного виновным в совершении преступления.

Как и в российском уголовном праве, УК ФРГ предусматривает дифференцированный подход к исполнению назначенного штрафа, что выражается в отсрочке уплаты всей суммы назначенного наказания либо в осуществлении ее выплаты на условиях рассрочки, период которой определяет суд с учетом реальных возможностей исполнения осужденным назначенного наказания. Германским законодателем это именуется как «льготы по оплате» назначенного осужденному штрафа (пар. 42). Подобные положения о штрафе содержатся и в российском уголовном законе (ч. 3 ст. 46 УК РФ).

Имущественный штраф, напротив, не имеет аналогов в российском уголовном законодательстве. Здесь речь идет о случаях, когда виновный в результате совершения преступления получил имущество, которым впоследствии стал пользоваться или распорядился по собственному усмотрению. Поэтому для недопущения получения имущественной выгоды в любой форме от осуществления преступной деятельности законодатель ФРГ предусматривает имущественный штраф, назначаемый в качестве дополнительного наказания к лишению свободы (пар. 41 ФРГ). Размер имущественного штрафа определяется исходя из стоимости предмета преступления (незаконно полученного имущества), но с учетом имущественного положения виновного. В этой связи законодатель обращает внимание судов, что имущественный штраф является лишь дополнительной уголовно-правовой мерой, назначение которой продиктовано судейским усмотрением.

Было бы неправильным сказать, что мера в виде имущественного штрафа аб-

солютно чужда российскому уголовному закону. Конфискация имущества, регламентируемая нормами гл. 15.1 УК РФ, имеет некоторые общие правовые черты с имущественным штрафом. Но отождествление данных мер невозможно, так как конфискация не является видом уголовного наказания, а потому преследует несколько иные цели и выполняет иные функции в уголовных правоотношениях [4, с. 270-272]. Особенно спорно выглядят положения отечественного уголовного закона о конфискации имущества, в которых не предусматривается возможность применения этой уголовно-правовой меры в отношении лиц, виновных в совершении экономических преступлений, т. е именно тех деяний, которые преследуют цель криминального обогащения. В этой части институт имущественного штрафа, содержащийся в германском уголовном праве, является довольно актуальным для изучения вопросов о рецепции в УК РФ как одного из эффективных и гуманных средств противодействия экономической преступности.

В то же время имущественный штраф не отождествляется с конфискацией имущества, положения о которой представляют собой довольно емкий институт германского уголовного права (Раздел 7 УК ФРГ). Конфискация имущества является скорее мерой безопасности [8, с. 175], нежели наказанием за совершенное преступление. Это следует из содержания пар. 73 УК ФРГ, в котором говорится, что конфискации подлежит любое имущество, полученное непосредственным исполнителем преступления, равно как и иным лицом, в пользу которого было совершено общественно опасное деяние. Конфискации также подлежит любой доход от реализации или иного использования имущества, являвшегося предметом преступления.

Таким образом, вид и стоимость имущества (дохода, выгоды) от совер-

шения преступления имеет различное юридическое значение для уголовно-правового реагирования. Его стоимость (размер) учитывается для определения суммы штрафа как дополнительного вида наказания, окончательный размер которого зависит от иных правовых и экономических характеристик осужденного, и это же имущество (доходы) в натуре является предметом конфискации уже без каких-либо ограничений.

Германский законодатель не распространяет возможность применения конфискации на все имущество лица, совершившего преступление. Такой вид конфискации получил в научной литературе наименование «специальная» [2, с. 319-320]. Данный подход тоже можно признать оправданным в качестве средства противодействия совершению новых преступлений, особенно в сфере экономической деятельности, из-за присутствующей в них корыстной мотивации. Изъятие полученных в результате преступной деятельности доходов и иных выгод имущественного характера, по нашему мнению, обладает достаточно высоким превентивным потенциалом, и, как следствие, является чрезвычайно эффективным средством борьбы с экономической преступностью.

В заключение проведенного исследования предусмотренных УК ФРГ мер государственного принуждения, применяемых к лицам, признанным виновными в совершении экономических преступлений, следует отметить следующее:

Законодательство Германии признает экономические преступления в качестве посягательств, подавляющее большинство которых не имеет существенной общественной опасности. На этом основании за совершение экономических преступлений предпочтение отдается применению наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, не связанных с изоляцией осужденного от общества.

Типичными мерами уголовно-правового воздействия в отношении

представителей «беловоротничковой преступности» по законодательству ФРГ являются штраф и конфискация имущества. Лишение свободы может быть назначено в исключительных случаях на срок, не превышающий один год тюремного заключения.

Высокая степень предупреждения совершения новых экономических преступлений достигается применением имущественных мер уголовно-правового воздействия: штраф, конфискация и др. В результате применения конфискации виновный полностью утрачивает все имущество, доход и иные материальные выгоды, полученные от преступной деятельности. Затем в качестве основного наказания на виновного возлагается штраф, размеры которого варьируются от 5 тыс. до 10,8 млн. евро. И, наконец, в исключительных случаях осуждения лица к реальному лишению свободы, но на незначительный срок, к нему также может быть применен «имущественный» штраф, размеры которого рассчитываются пропорционально полученному преступному доходу. В таких условиях совершение экономического преступления становится крайне невыгодным и опасным для любого хозяйствующего субъекта, даже при отказе от применения к нему лишения свободы.

Законодательный опыт ФРГ в части противодействия экономической преступности уголовно-правовыми средствами является весьма полезным для отечественного уголовного права. Обеспечить эффективность применения мер государственного принуждения, при этом существенно сокращая необходимость содержания осужденных в местах лишения свободы, является основной задачей российской уголовной политики. Особый интерес для изучения и последующей рецепции представляют собой предусмотренные в УК ФРГ конфискация имущества и имущественный штраф, применяемые за преступления в сфере экономической деятельности.

Литература

1. Грибов, А. С. Современное состояние системы наказаний за экономические преступления в германском законодательстве // Актуальные вопросы борьбы с преступлениями. — 2014. — № 1. — С. 4-7.

2. Жалинский, А. Э. Современное немецкое уголовное право. — Москва : Проспект, 2006. — 560 с.

3. Иванов, П. И., Шегабудинов, Р. Ш. Экономическая и коррупционная преступность и ее латентность как объект криминологического изучения // Вестник экономической безопасности. — 2017. — № 3. — С. 111-120.

4. Качество уголовного закона: проблемы Общей части : монография / отв. ред. А. И. Рарог. — Москва : Проспект, 2021. — 288 с.

5. Кругликов, Л. Л., Лапшин, В. Ф. Особенности определения и классификация финансовых преступлений в современной науке уголовного права // Вестник Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова. Серия: Гуманитарные науки. — 2015. — № 4. — С. 48-52.

6. Лапшин, В. Ф. Гуманизация современной уголовной политики России и дифференциация уголовной ответственности: проблемы и противоречия // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2010. — № 2.— С. 194-197.

7. Лапшин, В. Ф. Особенности установления ответственности за финансовые преступления в отдельных странах Евроазиатского региона // Вестник Югорского государственного университета. — 2020. — № 1. — С. 39-45.

8. Уголовный кодекс ФРГ от по сост. на 21.12.2020 // Официальный сайт Федерального министерства юстиции и защиты прав потребителей ФРГ. — URL: https://www.gesetze-im-internet.de/stgb (дата обращения: 12.02.2021).

9. Хайруллин, Р. Р. К вопросу о применении конфискации имущества // Наука. Общество. Государство. — 2020. — Т. 8. — № 1. — С. 174-181.

10. Черных, Е. Е. Понятие и правовая сущность экономической преступности в современной России и за рубежом // Вестник Нижегородской академии МВД России. — 2014. — № 4. — С. 187-189.

11. Шапиро, Л. Г. Экономическая преступность как транснациональное явление: проблемы противодействия // Вестник Саратовской государственной юридической академии. — 2020. — № 6. — С. 183-188.

12. Vgl. Betrugsbekampfung Jahresbericht 2006 KOM // Schutz der finanziellen Inte ressen der Gemeinschaften. 2007. S. 390-392.

References

1. Gribov A. S. Sovremennoe sostoyanie sistemy nakazaniy za ekonomicheskie prestupleniya v germanskom zakonodatel'stve [The current state of the system of penalties for economic crimes in German law]. Aktual'nye voprosy bor'by sprestupleniyami [Topical issues of combating crimes], 2014, no. 1, p. 4-7.

2. Zhalinskiy A. E. Sovremennoe nemetskoe ugolovnoe pravo [Modern German criminal law]. Moscow, Prospekt, 2006. 560 p.

3. Ivanov P. I., Shegabudinov R. Sh. Ekonomicheskaya i korruptsionnaya prestupnost' i ee latentnost' kak ob''ekt kriminologicheskogo izucheniya [Economic and corruption crime and its latency as an object of criminological study]. Vestnik ekonomicheskoy bezopas-nosti [Bulletin of Economic Security], 2017, no. 3, p. 111-120.

4. Kachestvo ugolovnogo zakona: problemy Obshchey chasti [Quality of criminal law: problems of the General Part]. Monograph. Ed. A. I. Rarog. Moscow, Prospekt, 2021. 288 p.

5. Kruglikov L. L., Lapshin V. F. Osobennosti opredeleniya i klassifikatsiya finansovykh prestupleniy v sovremennoy nauke ugolovnogo prava [Features of the definition and classification of finance crimes in the modern science of criminal law]. Vestnik Yaro-slavskogo gosudarstvennogo universiteta im. P. G. Demidova. Seriya: Gumanitarnye nauki [Bulletin of Yaro-Slavsky State University named after P. G. Demidov. Series: Humanitarian sciences], 2015, no. 4, p. 48-52.

6. Lapshin V. F. Gumanizatsiya sovremennoy ugolovnoy politiki Rossii i differentsiatsiya ugolovnoy otvetstvennosti: problemy i protivorechiya [Humanization of the modern criminal policy of Russia and diffusion of criminal responsibility: problems and contradictions]. Yuridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii [Legal science and practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia], 2010, no. 2, p. 194-197.

7. Lapshin V. F. Osobennosti ustanovleniya otvetstvennosti za finansovye prestupleniya v otdel'nykh stranakh Evroaziatskogo regiona [Features of establishing responsibility for financial crimes in certain countries of the Euro-Asian region]. Vestnik Yugorskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Ugra State University], 2020, no. 1, p. 3945.

8. Ugolovnyj kodeks FRG ot po sost. na 21.12.2020 [Criminal Code of Germany from Comp. on 21.12.2020]. Official website of the Federal Ministry of Justice and Consumer Protection of Germany. URL: https://www.gesetze-im-internet.de/stgb (accessed 2/12/2021)].

9. Khayrullin R. R. K voprosu o primenenii konfiskatsii imushchestva [on the application of confiscation]. Nauka. Obshchestvo. Gosudarstvo [Science. Society. State], 2020, vol. 8, no. 1, p. 174-181.

10. Chernykh E. E. Ponyatie i pravovaya sushchnost' ekonomicheskoy prestupnosti v sovremennoy Rossii i za rubezhom [The concept and legal essence of economic crime in co-temporary Russia and abroad]. Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii [Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia], 2014, no. 4, p. 187-189.

11. Shapiro L. G. Ekonomicheskaya prestupnost' kak transnatsional'noe yavlenie: problemy protivodeystviya [Economic crime as a transnational phenomenon: problems of counteraction]. Vestnik Saratovskoy gosudarstvennoy yuridicheskoy akademii [Bulletin of the Saratov State Law Academy], 2020, no. 6, p. 183-188.

12. Vgl. Betrugsbekampfung Jahresbericht 2006 KOM // Schutz der finanziellen Inte ressen der Gemeinschaften. 2007. S. 390-392.

Сведения об авторе

Анастасия Константиновна Якубенко: Иркутский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), аспирант. E-mail: anastasiayakubenko@yandex.ru

Information about the author

Anastasia K. Yakubenko: the Irkutsk Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia), post-graduate student. E-mail: anastasiayakubenko@yandex.ru