CC BY
93
ры, тем эффективнее достигается его коммуникативная цель. В этом плане особую актуальность приобретает исследование системы коммуникативных типов предложения, которое привело автора к теории коммуникативного треугольника, введенного органической составной частью в общее учение о регуляции речевого общения.
Библиографический список
1. Арутюнова, Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике [Текст] / Н.Д. Арутюнова // Изв. АН СССР. Сер. Литературы и языка. - 1973. - Т. 32. - № 1. -С. 84-89.
2. Блох, М.Я. Диктема в уровневой структуре языка [Текст] / М.Я. Блох // Вопросы языкознания. -2000. - № 4. - С. 56- 67.
3. Блох, М.Я. Теоретические основы грамматики [Текст] / М.Я. Блох - 4-е изд., испр. - М. : Высш. шк., 2005. - 239 с.
4. Блох, М.Я. Диалог, монолог и фактор слушающего [Текст] / М.Я. Блох // Научн. тр. Московского педа-
гогического государственного университета. Филологические науки : сб. статей. - М. : Прометей; Изд-во МПГУ, 2007. - С. 159-168.
5. Блох, М.Я. Разумный человек как двигатель прогресса в эпоху глобализации и международного терроризма [Текст] / М.Я. Блох // Россия и мир : вчера, сегодня, завтра : Актуальные проблемы политики, экономики и права. - М. : Изд-во МГИ им. Е.Р. Дашковой, 2011. - С. 42-50.
6. Круглова, С.Л. Полилогическая речь как форма общения [Текст] / С.Л. Круглова // Язык и общение. -М.-Смоленск, 2002. - № 1.
7. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация [Текст] / С.Г. Тер-Минасова. - М. : Московский Университет, 2004. - 352 с.
8. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка [Текст] / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М. : Институт русского языка РАН, 2005. - 939 с.
9. Austin, J.L. How to Do Things with Words [Text] / J.L. Austin. - Oxford : Oxford University Press, 1962.
- 167 p.
10. Webster’sNew Collegiate Dictionary [Text]. - Springfield :
G. & C. Merriam Company, 1977. - 1536 р.
УДК 81-114
ББК 81.0
Т.Л. Верхотурова
наблюдатель в грамматике (семантика неличных форм глагола в контексте модуса восприятия)
Феноменологическое знание - знание наблюдателя, выражаемое, в частности, причастными оборотами, и структуральное знание - знание говорящего, выражаемое, в частности, инфинитивом, являются естественными когнитивными феноменами, между которыми не существует непреодолимого разрыва. В основе структурального знания лежит феноменологический опыт - онтогенетический и филогенетический. Речь пойдет
о двуплановости смысла инфинитивной структуры. Думается, что такая многозначность инфинитива, возникающая под влиянием модуса восприятия, отражает промежуточное явление перехода феноменологического знания в структуральное.
Ключевые слова: неличные формы глагола; феноменологическое знание; структуральное знание; наблюдатель
T.L. Verkhoturova
observer IN GRAMMAR
(NON-FINITE FORMS SEMANTICS IN THE CONTExT OF pERCEpTION)
Phenomenological knowledge (the knowledge of the observer) expressed by participial constructions and structural knowledge (the knowledge of the speaker) expressed by the infinitive are natural cognitive phenomena. Phenomenological knowledge underlies structural knowledge ontogenetically and phylogenetically. Two senses of the infinitive structure will be discussed. It appears that this polysemy resulting from the mode ofperception reveals the intermediary occurrence ofphenomenologi-cal knowledge changing into structural knowledge.
Key words: non-finite forms; phenomenological knowledge; structural know-ledge; observer
© Верхотурова Т.Л., 2012
Существует мнение, что формальнограмматический план, формальная (синтаксическая, морфосинтаксическая) модель может иметь свое собственное значение [Ковалева, 1994] и что ее выбор, как минимум, мотивирован определенными когнитивными факторами, т. е. структура синтагмы отражает некую когнитивную структуру [ЬакойГ, 1980]. Общекатегориальные значения приписывались синтагмам достаточно давно: на уровне семантического анализа синтаксических форм выделяют событийное и фактообразующее значения [Арутюнова, 1988; Зализняк, 1990; Па-дучева, 1986 и др.]; считается, например, что придаточные дополнительные и герундиальные структуры обладают значением факта [Кагйшпеп, 1971; Юрагеку, 1971], что инфинитив обозначает завершенное действие, а причастие не ограничивает действие рамками завершенности [Сшгае, 1935]
Более современные исследования когнитивных аспектов неличных форм глагола стали усматривать следующее смысловое категориальное различие между инфинитивом и причастием: когнитивные особенности инфинитива в основном и главном сводятся к тому, что он является «простым голым выражением идеи действия», в то время как причастие «обозначает действие, совершаемое лицом или предметом и представленное как признак, проявляющийся во времени, и как его свойство, полученное в результате действия» [Пушина, 2009, с. 164-165].
Некоторые авторы утверждают, что такие неличные формы английского языка, как инфинитив и герундий являются репрезентантами концепта процесса, что эти морфосинтаксические формы предназначены, прежде всего, для выражения этого концепта: в сочетаемости с различными смысловыми группами глаголов эти неличные формы (вербалии) сообщают высказыванию разнообразные дополнительные оттенки, которые могут быть свойственны процессу [Тетерина, 2007]. В целом, когнитивный подход к изучению грамматических морфологических (морфосинтаксических) форм открывает новые аспекты их изучения и описания.
Морфологические механизмы продуцирования языкового когнитивного значения с указанием на перцептивно-когнитивного субъекта - наблюдателя - обладают гораздо большей
значимостью для языков с хорошо развитой морфологической системой. Изучение богатого морфемным составом языка индейцев Кора привело Р Лангакера к заключению, что ряд морфем концептуализируют пространственные отношения, не имеющие объективного, не зависящего от наблюдателя существования [Langacker, 1991]. Исследователи грамматики кабардинского языка отмечают морфологическое, префиксальное значение, восходящее к наблюдателю: наличие или отсутствие определенного глагольного префикса сигнализирует о направлении движения к наблюдателю или от наблюдателя, соответственно [Шокуе-ва, 2006].
В отечественном языкознании в исследованиях по морфологии, широко привлекающих категорию наблюдателя (наблюдаемости) значительный вклад сделан в работах А.В. Кравченко (см.: [Кравченко, 1993; 1995]) и его учеников. Такая «привлекательность» этой категории является закономерным следствием принципиальной эпистемологической позиции: для А.В. Кравченко зафиксированное в языке знание существует в имеющем системно-грамматические последствия противопоставлении двух типов - феноменологического и структурального: «Эта двойственная структура характерна для многих грамматических категорий - таких, например, как лицо и род, вид и время, залог, наклонение и др., неотъемлемым компонентом значения которых является указание на тип знания, зафиксированного в элементах класса, образующего категорию, т. е. противопоставление перцептуального понятийному, или феноменологического - структуральному» [Кравченко, 1996, с. 142]. Изучая и описывая семантику видовых противопоставлений в русском языке, ряд авторов выделяет частное значение несовершенного вида, называемое конкретнопроцессным [Бондарко, 1967] и актуальнодлительным [Падучева, 1996]. При толковании такого актуально-длительного значения прибегают к понятию «момент наблюдения» и показывают, что все другие значения этого вида «производны от первичного, актуальнодлительного» (поскольку другие значения являются контекстно зависимыми).
Привлечение когнитивного фактора наблюдателя как такового оказывается недостаточным для интерпретации грамматиче-
Вестник ИГЛУ, 2012
ских смыслов, для их дифференциации. Наблюдатель обладает многозначностью, обусловленной его онтологическим статусом: наблюдатель по материалам обыденного языка может выполнять наблюдения в различных перцептивных и временных режимах, с присутствием / отсутствием телеологической и когнитивно-аффективной составляющей этого процесса, иногда кратковременного акта. В «природную» многозначность делает вклад и различие методологических ориентаций тех исследователей, которые широко и интенсивно используют эту категорию или так или иначе упоминают ее: иными словами, в контексте лингвистических исследований существуют различные типы наблюдателя и различные режимы наблюдения [Верхотурова, 2008].
Особый интерес представляют для исследователей конструкции с перцептивными глаголами, поскольку в них возможно чередование причастных и инфинитивных оборотов. Причем употребление причастия в сложном дополнении, как правило, обычно не вызывает споров: оно маркирует акт восприятия действия наблюдателем, эксплицированном подлежащим конструкции с перцептивным предикатом. Кроме того, «оценочно-характеризующие» перцептивные предикаты типа spot, find, overhear и т. п. в своей семантике содержат указание на конкретного наблюдателя, оценивающего и выделяющего некое действие на общем информационном фоне [Попкова, 1999]. Поэтому этот ряд перцептивных предикатов сочетается исключительно с причастным дополнением. Употребление инфинитива в подобном контексте - контексте языковой категоризации ситуации восприятия - является языковым фактом, который не так просто объяснить. Автор указанной работы предлагает ряд объяснительных комментариев, касающихся инфинитивного дополнения: это и феноменологический статус инфинитивного оборота в некоторых контекстах перцептивной конструкции, в которых смысл восприятия здесь и сейчас отодвигается на второй план / отсутствует, и нарративный режим высказывания, и переносно-ментальное значение перцептивного предиката и переход чувственного восприятия в значение известного факта, возникшего в результате ряда повторяющихся наблюдений [Там же]. Рассмотрение вербоидов - инфинитива и причастия
I (в английском языке) - на уровне морфосинтаксических категорий привело Л.М. Ковалеву [Ковалева, 2004] к их противопоставлению по признаку «полнота / неполнота восприятия». Причастный оборот, употребляемый в контексте модуса восприятия (типа I saw him crossing the road) содержит указание на воспринятое (наблюдаемое) событие в смысле «одномоментности» наблюдения, неполноты восприятия (отсутствие восприятия события от начала до конца). Инфинитивный оборот в таком контексте (типа
I saw him cross the road), напротив, обозначает полностью воспринятое действие. То же самое перцептивно значимое противопоставление объясняет избирательность некоторых глаголов зрительного восприятия в отношении морфологического типа вербоида. По наблюдениям Л.М. Ковалевой, глаголы длительного наблюдения (observe, watch) предпочитают инфинитив, что указывает на наблюдение референта инфинитивного действия от начала до конца, глаголы «одномоментного» наблюдения / восприятия - причастие I с его значением неполноты восприятия / наблюдения. Такую же зависимость от режима восприятия демонстрируют и видо-временные формы глагола, как показывает анализируемый материал в интерпретации Л.М. Ковалевой: видо-временая форма Indefinite выбирается говорящим для обозначения полностью воспринятого события, видо-временная форма Continuous - для констатации наличия восприятия как такового, т. е. может быть соотнесена с понятием определенного «момента наблюдения». Таким образом подтверждается тезис о неоднозначности фигуры наблюдателя и феномена наблюдения: «акты восприятия отличаются друг от друга по степени участия мышления в процессе восприятия: оно может быть минимально, когда что-то замечено мельком и специально не осмысливается, и максимальным, когда то, что наблюдается, воспринимается или от начала до конца, или, по крайней мере, достаточный отрезок времени, чтобы можно было осмыслить и понять, что происходит (наблюдение интенцио-нально)» [Ковалева, 2008, с. 212]. См. также об этом: «Смена нескольких наблюдателей в тексте (автор - герой - другой герой - автор и т. п.) также влияет на употребление ВВФ (видо-временной формы). В авторской речи
преобладает Indefinite Tense, потому что автор преимущественно описывает все события по порядку. Появление другого наблюдателя - героя повествования - часто ведет к употреблению Continuous Tense, поскольку он воспринимает описываемые события, которые начались до того, как он их заметил» [Ковалева, 2004, с. 30].
Из теоретической концепции морфологической семантики А.В. Кравченко следует, что категория наблюдателя имеет самое непосредственное отношение к смысловым различиям между инфинитивом и причастием (инфинитивным и причастным вторичнопредикативными оборотами) [Английский глагол, 2010]. Эти различия связаны с понятием вида: грамматическое значение причастия и видо-временных форм глагола группы Definite обусловлено перцептивной идентификацией. Наблюдателем описываемых событий, инфинитив и видо-временная группа Indefinite осуществляют референцию к известному событию, событию-факту, идентифицируемому на основе знания, а не наблюдения: «Инфинитив представляет событие (деятельность и т. д.) как абстрактный концепт, т. е. его референт не является чем-то, что существует в действительности и может наблюдаться как часть конкретной ситуации с уникальными пространственно-временными характеристиками <...> Грамматическим значением причастия является референция к событию, которое существует в действительности и может наблюдаться как конкретная ситуация с уникальными пространственно-временными характеристиками» [Kravchenko, 2002, р. 206]. В пропозиции, вводимой когнитивными глаголами физического восприятия see, hear, причастие и инфинитив сохраняют это системное семантическое различие, хотя высказывания с инфинитивным вторично-предикативным оборотом обрастают более сложной смысловой структурой, чем высказывания с причастным вторично-предикативным оборотом.
В высказываниях типа I saw them dancing вводимая пропозиция однозначна: она описывает фрагмент мира исключительно как результат наблюдения, как нечто в сфере доступного перцептивного опыта «здесь и сейчас» наблюдателя - субъекта матричного, включающего высказывания. Высказывания с инфинитивным оборотом типа I saw them
dance должны получать двойное осмысление. Во-первых, семантическая специфика глагола see сама по себе не накладывает временного ограничения на хронотоп вводимого события (действия), и оно может концептуализироваться как фрагмент знания, которым обладает субъект восприятия. Во-вторых, осуществляется одновременное указание на перцептивный источник знания - акт визуального восприятия, когда-то (безразлично когда) имевший место.
Феноменологическое знание, выражаемое причастными оборотами, и структуральное знание, выражаемое инфинитивом, являются естественными когнитивными феноменами, между которыми не существует непреодолимого разрыва. В основе структурального знания лежит феноменологический опыт - онтогенетический и филогенетический. Думается, что двуплановость смысла инфинитивной структуры, возникающая под влиянием модуса восприятия, отражает промежуточное явление перехода феноменологического знания в структуральное.
Библиографический список
1. Английский глагол : новая грамматика для всех : учеб. пособие [Текст] / А.В. Кравченко [и др.]; под ред. А.В. Кравченко. - 3-е изд., испр. и доп. - Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2010. - 276 с.
2. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений : Оценка. Событие. Факт [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - М.: [б. и.], 1988. - 341 с.
3. Бондарко, А.В. Русский глагол [Текст] / А.В. Бондарко, Л.Л. Буланин. - Л. : Просвещение, 1967. -191 с.
4. Верхотурова, Т.Л. Фактор наблюдателя в языке науки [Текст] : монография / Т.Л. Верхотурова. - Иркутск : ИГЛУ, 2008. - 289 с.
5. Зализняк, А.А. О понятии «факт» в лингвистической семантике [Текст] / А.А. Зализняк // Логический анализ языка : Противоречивость и аномальность текста. - М., 1990. - С. 21-32.
6. Ковалева, Л.М. Смысловой тип, модель, конструкция (о семантике синтаксических моделей) [Текст] / Л.М. Ковалева // Системный анализ значимых единиц русского языка : Смысловые типы предложения. - Красноярск, 1994. - С. 26-35.
7. Ковалева, Л.М. Модус восприятия и употребление видо-временных форм глагола и вербоидов в зависимых и независимых синтаксических единицах (категоризация воспринимаемого события) [Текст] / Л.М. Ковалева // Вопросы когнитивной лингвистики. - Тамбов, 2004. - № 2-3. - С. 27-32.
8. Ковалева, Л.М. Английская грамматика : предложение и слово : монография [Текст] / Л.М. Ковалева. - Иркутск, 2008. - 397 с.
9. Кравченко, А.В. К проблеме наблюдателя как системообразующего фактора в языке [Текст] /
Вестник ИГЛУ, 2012
А.В. Кравченко // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - 1993. -Т. 52. - № 3. - С. 45-56.
10. Кравченко, А.В. Глагольный вид и картина мира [Текст] / А.В. Кравченко // Изв. РАН. Сер. лит. и яз.
- 1995. - Т. 54. - № 1. - С. 49-64.
11. Кравченко, А.В. Язык и восприятие : Когнитивные аспекты языковой категоризации [Текст] / А.В. Кравченко. - Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 19966. - 160 с.
12. Падучева, Е.В. О референции языковых выражений с непредметным значением [Текст] / Е.В. Падучева // НТИ. Сер. 2. - 1986. - № 1. - С. 23-31.
13. Пушина, Н.И. Неличные формы глагола в ономасиологическом и когнитивном аспектах [Текст] /
Н.И. Пушина // Вестник Удмуртского университета. История и филология. - 2009. - Вып. 1. - С. 160.
14. Тетерина, Ж.Ч. Когнитивно-прагматические особенности неличных форм глагола в современном английском языке [Текст]: дис. ... канд. филол. наук : 10.02.04 / Ж.Ч. Тетерина. - М., 2007. - 167 с.
15. Попкова, И.В. Английские перцептивные глаголы со сложным дополнением и структурация знания [Текст] / И.В. Попкова // Когнитивные аспекты языкового значения 2 : Говорящий и Наблюдатель : межвузовский сб. науч. тр. - Иркутск : ИГЛУ, 1999.
- С. 167-173.
16. Шокуева, М.К. Вербализация пространства и времени с позиции наблюдателя [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / М.К. Шокуева. - Нальчик, 2006. - 22 с.
17. Curme, G.O. A Grammar ofthe English Language. In Three Volumes. Vol. 2. Parts of Speech and Accidence [Text] / G.O. Curme. - Boston : D.C. Heath and Co., 1935. - Vol. 2. - 370 p.
18. Karttunen, L. Implicative verbs [Text] / L. Karttunen // Language. - 1971. - V. 47, № 2. - P. 258-340.
19. Kiparsky, P. & C. Fact [Text] / P. & C. Kiparsky // semantics: An interdisciplinary reader in philosophy, linguistics and psychology. - Cambridge, 1971. -P. 345-369.
20. Kravchenko, A.V A Cognitive Account of Tense and Aspect: Resurrecting «Dead» Metaphors [Text] / A.V Kravchenko // Anglophonia. - 2002. - № 12. -C. 199-212.
21. Lakoff, G. Metaphors we live by [Text] / G. Lakoff, M. Johnson. - Chicago : University of Chicago Press, 1980. - 242 p.
22. Langacker, R.W. Concept, image, and symbol : The cognitive basis of grammar [Text] / R.W. Langacker. -Berlin; New York : Mouton de Gruyter, 1991. - 540 p.
УДК 81-11
ББК 81.000.4
Л.Г. Викулова
издательский дискурс в системе ОБЩЕНИЯ «автор - издатель - читатель»
В статье рассматривается одна из форм письменной профессиональной коммуникации - издательский дискурс, который представлен особыми жанрами, оказывающими влияние на роль книги, материализованного хранителя основ социального опыта. В системе общения «автор - издатель - читатель» исследуется роль издательского «аппарата ориентировки», направленного на повышение культуры чтения как одной из фундаментальных человеческих практик.
Ключевые слова: дискурс; издательский дискурс; автор; издатель; читатель; книга в системе общения
L.G. Vikulova
THE PUBLISHING DISCOURSE IN COMMUNICATION SYSTEM «AUTHOR - PUBLISHER - READER»
The paper considers publishing discourse as one of the forms of written professional communication, presented with certain genres which have an impact on the role of the book, a materialized keeper of the social experience basics. The «author - publisher - reader» communication system displays the role of the publisher’s «orientation mechanism», aimed at reading acculturation as one offundamental human practices.
Key words: discourse; publishing discourse; author; publisher; reader; book in communication system
© Викулова Л.Г., 2012
