CC BY
46УДК: 821.161.1:7.037.2
«НА МОТИВ ИЗ ВАГНЕРА»: ДИАЛОГ ПАРТИТУРЫ И ПОЭТИЧЕСКОГО ВОПЛОЩЕНИЯ
Шульдишова Алина Анатольевна,
преподаватель кафедры русского языка
Донецкого национального медицинского университета им. М. Горького, 83003, г. Донецк, пр. Ильича, 16, тел.: +38 (062) 344-41-51, e-mail: [email protected]
В статье рассматриваются музыкально-композиционные особенности стихотворения А. Блока «Валкирия». Из анализа вполне очевидными становятся внутренние связи между элементами художественной структуры поэтического произведения, свойствами и музыкальными особенностями первого акта одноимённой оперы Р. Вагнера.
Ключевые слова: литературно-музыкальные связи, музыкальные ассоциации, оперные реминисценции.
«<...> соединение поэзии с музыкой, или музыкальная драма, есть создание того же романтизма - через Глюка к Вагнеру».
А. Блок [т. 6, с. 369].
Центральные образы стихотворения А. Блока «Валкирия», обозначенные поэтонимами Валкирия, Гундинг, Зигмунд, Зигелинда, Вельзе, мало известные «непосвящённому» читателю, восходят к персонажам оперы Р. Вагнера «Валькирия» (русскоязычный вариант либретто В. П. Коломийского представляет некоторые имена в иной фонетической огласовке - Валькирия, Хундинг, Зиглинда). В исследовательской среде распространено мнение, что стихотворение Блока «Валкирия» вызывает ассоциацию с первой сценой первого акта оперы. Например, А. Б. Криницын в статье «Тема рыцарства в лирике А. Блока в ее связи с творчеством Р. Вагнера» пишет, что стихотворение «Валкирия» является «вольным пересказом первой сцены одноименной вагнеровской оперы» [6, с. 201]. Анализ стихотворения позволяет несколько иную
© А. А. Шульдишова, 2015
трактовку правильно отмеченной связи. Внутренние отношения между элементами художественной структуры поэтического произведения, свойствами и музыкальными особенностями первого акта оперы Р. Вагнера «Валькирия» открывают иную перспективу. Оперных реминисценций из первой сцены больше, но во всех строфах стихотворения ясно прочитываются отсылки и на вторую и третью сцены первого акта. Кроме того, нельзя не заметить, что Блок в своё стихотворение перенёс вагнеровские сценические указания из третьей сцены акта. Добавим к этому, что стихотворение впервые было опубликовано в 1908 году с подзаголовком: «К 1-му акту оперы Вагнера» (Выделено мною. - А. Ш.) [2, т. 1, с. 642]. А. Газенпуд в исследовании «Рихард Вагнер и русская культура» говоря о том, что стихотворение, «навеянное сценой первого действия оперы, <...> в то же время фиксирует отдельные моменты действия», подробно их так и не рассматривает.
Обратимся к биографическим данным, полученным при изучении дневников, записных книжек и переписки поэта.
А. Блок, посещавший спектакли вагнеровской тетралогии «Кольцо Нибелунгов», имевший вагнеровский абонемент («Сегодня и завтра возобновление Вагнеровского абонемента» [1, ЗК, с. 202]), в текстах писем, дневниках и записных книжках оставил множество сведений, позволяющих выявить его музыкальные предпочтения, впечатления и рефлексии по поводу прослушанных музыкальных произведений немецкого композитора:
1) ««Валькирия». Голосить будут какие-то Ростовский, Андреевская и Валицка, - опять нельзя идти! Нет, все-таки пойду <...> Несмотря на «состав», музыка» [1, ЗК, с. 210]; «В начале января, до отъезда в Москву, я встретился в Мариинском театре (на «Валькирии») с Еленой Васильевной и Владимиром Васильевичем» [1, т. 8, с. 90]); «... Он <... > подает руку Рихарду Вагнеру, автору темы огней в «Валькирии», - через голову неистовствующего, сгорающего в том же огне будущего, Генриха Гейне» (Крушение гуманизма [1, т. 6, с. 96]; «Вечером -«Валькирия» (с тетей)» [2, т. 7, с. 230]; 2. «Валькирия». [1, ЗК, с. 58].
2) «Сегодня мы идем наконец в «Зигфрида»» [2, т. 8, с. 279]; «Сегодня «Зигфрид», так что я не иду в Академию. [2, т. 8, с. 305].
3) «Представление «Гибели богов» было отменено» [2, т. 8, с. 118]; «3-го - «Гибель богов», встреча со Зверевой» [2, т. 7, с. 235].
4) «Заключительные слова «Золото Рейна», вложенные в уста Rhemstochter ...» [2, т. 7, с. 415]); «Мамино рожденье. <...> Вечером они с Францем пошли на «Золото Рейна» (мой абонемент)» [2, т. 7, с. 227]); «Вечером иду на «Золото Рейна» (мамин абонемент) с тетей» [2, т. 7, с. 228];
5) «Вечером я в «Нюренбергских мейстерзингерах». <...> плаваешь в музыкальном океане Вагнера» [2, т. 7, с. 208].
6) «Композиция Грильпарцера напоминает «Тристана и Изольду» Вагнера» [2, т. 6, с. 472].
7) «Вечером иду, волнуясь, в «Парсифаля»». [1, ЗК, с. 219]); «Вечером - «Парсифаль» <...> [1, ЗК, с. 218]; «В «Парсифале» она не была. [1, ЗК, с. 218]); ««Парсифаль». Счастие, счастие» [1, ЗК, с. 217].
8) «<...> величайшее создание Вагнера - социальная тетралогия «Кольцо Нибелунгов» <...>» [2, т. 6, с. 23].
Интересно, что Блок назвал реконструкцию своего имения в Шахматове «Валгаллой. Употреблённое Блоком название дворца косвенно намекает на фрагмент из оперы «Золото Рейна» Р. Вагнера: «Два месяца неотлучно следил за каждым гвоздем «Валгаллы», она страшно разрослась и до сих пор не кончена» [2, т. 8, с. 312].
В блоковских текстах можно также найти выписки из трактата Вагнера «Искусство и революция»:
1) «Если мы вслушаемся еще в слова Рихарда Вагнера, сказанные им в годы революции прошлого века, и поверим ему, то совершенно отчаемся в реальной ценности какого бы то ни было театра в наши дни, ибо «добросовестный художник, - говорит Вагнер, - должен признать с первого взгляда, что христианство не было искусством и не могло никоим образом дать жизнь истинному живому искусству ...»» [2, т. 5, с. 263].
2) «В могучем и жестоком, как все могучее творении своем, озаглавленном «Искусство и революция», Вагнер устанавливает следующие истины: Искусство есть радость быть самим собой, жить и принадлежать обществу <...>» [2, т. 6, с. 21].
3) «Есть, однако, одно противоречие, которого не раскусить. У Вагнера оно выражено в «Искусстве и Революции»; оно относится к Иисусу Христу. Называя Христа в одном месте с ненавистью «несчастным сыном галилейского плотника», Вагнер в другом месте предлагает воздвигнуть ему жертвенник .» [2, т. 6, с. 25].
В приведённых ниже фрагментах поэт использовал вагнеровские понятия артист, гуманное животное:
1) «<...> человек - животное гуманное, животное общественное, животное нравственное перестраивается в артиста, говоря языком Вагнера» [2, т. 6, с. 114].
2) «<...> в этом вихре революций политических и социальных, имеющих космические соответствия, формируется новый человек; гуманное животное ... беру вагнеровский термин» [2, т. 6, с. 126].
3) «Причина - едва ли не в том, что всякая художественная среда до сих пор мало народна, мало стихийна; она создала много художественных произведений, но она не создала и не может создать артиста
- о котором мечтал Вагнер, ставивший это понятие в неразрывную связь с революционными, народными, стихийными движениями» [2, т. 6, с. 290-291].
В собранных нами записях встречаются цитаты немецкого композитора:
1) «Христианский театр был, по словам Вагнера, чаще криком боли освобождающегося человека, чем криком его радости» [2, т. 6, с. 477].
2) «Ваш крик - все еще только крик боли, а не радости» [2, т. 7, с. 350].
В текстах Блока Вагнер поставлен в один ряд с Гёте и Гейне, с Достоевским, Толстым и Ницше, с Марксом и Энгельсом:
1) «Мало того, Гейне - не эллин иногда, и его античные прозрения глубже, чем у людей его времени; они его роднят с людьми конца века
- с Ницше, с Вагнером» [2, т. 6, с. 148].
2) «Браун находит интересным мое сближение Гейне с Вагнером. Упоминает о доле правды в докладе» [2, т. 7, с. 356].
3) «Мы уже знаем, что значит быть вне политики: это значит - стыдливо закрывать глаза на гоголевскую «Переписку с друзьями», на «Дневник писателя» Достоевского, на борьбу А. Григорьева с либералами; на социалистические взрывы у Гейне, Вагнера, Стриндберга <...>» [2, т. 7, с. 359].
4) «У нас за плечами - великие тени Толстого и Ницше, Вагнера и Достоевского. Все изменяется; мы стоим перед лицом нового и всемирного» [2, т. 5, с. 453].
5) «Творение Вагнера, появившееся в 1849 году, связано с «Коммунистическим манифестом» Маркса и Энгельса <.> Творение Вагнера, который никогда не был «реальным политиком», но всегда был художником, смело обращено ко всему умственному пролетариату Европы. Будучи связано с Марксом идейно, жизненно, то есть гораздо более прочно, оно связано с той революционной бурей, которая пронеслась тогда по Европе» [2, т. 6, с. 22].
Поэт написал своё предисловие к трактату Вагнера «Искусство и революция» и отредактировал литературный текст «Кольца Нибелун-га»:
1) «Ночью дописал предисловие к «Искусству и революции» Вагнера» [1, ЗК, с. 394].
2) «О моем предисловии к народному изданию «Искусства и революции» Вагнера» [1, ЗК, с. 472].
3) «Получил «Кольцо» Вагнера для редакции» [1, ЗК, с. 476].
Блок планировал своего «Тристана» («7. Палуба корабля. По Вагнеру? По Готфриду Страсбургскому» [2, т. 4, с. 546]), обращал внимание на «призывы» Вагнера в музыке: «В ответ раздаются синтетические призывы Вагнера; много других призывов, которых следует искать не столько в трактатах об этом вопросе (каков, например, трактат Вагнера «Опера и драма»), сколько в музыкальных звуках <...>» [2, т. 6, с. 107]; подчеркивал значение композитора для развития культуры и театра: «Культура будущего копилась не в разрозненных усилиях цивилизации поправить непоправимое, вылечить мертвого, воссоединить гуманизм, а в синтетических усилиях революции, в этих упругих ритмах, в музыкальных потягиваниях, волевых напорах, приливах и отливах, выразитель которых есть Вагнер <...>» [2, т. 6, с. 112]; «В такую эпоху должен воскресать театр. Почва для него уже напоена стихийными ливнями вагнеровской музыки, ибсеновской драмы» [2, т. 5, с. 95]. Наконец: «<...> нужно слушать Вагнера» [2, т. 8, с. 229]; «Вагнер всегда возмущает ключи; он был вызывателем и заклинателем древнего хаоса» [2, т. 6, с. 109]; «Мой Вагнер» [1, ЗК, с. 287]; «Вагнер все так же жив и все так же нов <...>» [2, т. 6, с. 24].
Записи о Вагнере мы находим у Блока практически до последних его дней.
Вагнеровские музыкальные образы широко использовались поэтом в художественных текстах и представлены в его статьях. Останавливаться на вагнеровских мотивах в статьях Блока не будем: они подробно исследованы Д. М. Магомедовой. [7, С. 10-19].
В заключение общего обзора коснёмся блоковских рефлексий по поводу прослушанных музыкальных произведений немецкого композитора: 1) «Разве не одуряюще святы Зигмунд и Зиглинда и голос птички, «запевающей» Зигфриду, «манящей», инфернальной . о, да! Инфернальной! «Она влияет» [2, т. 8, с. 52]. 2) «Под напевами Вагнера переложил последнюю сцену в стихи» [2, т. 7, с. 208]. Кроме этих откровений, к текстам-рефлексиям следует отнести стихотворения «Я никогда не понимал ...», написанное под влиянием прослушанной оперы Вагнера «Парсифаль», и «Валкирию» - стихотворный отклик поэта на впервые услышанную музыку Вагнера в 1900 году.
В блоковских текстах заложены эмоциональные чувства, способные вызвать звуко-музыкальные ассоциации, позволяющие «услышать» музыку. В языке поэта заинтересованность музыкальным искусством отразилась в использовании музыкальных аллюзий и реминисценций, сравнительно часто используемых названий произведений, в которых переплелись музыкальная и поэтическая составляющие. Таковы, например: название цикла «Кармен» у Блока и название оперы Ж. Бизе
«Кармен», название поэтического произведения М. Лермонтова «Демон», двух стихотворений А. Блока «Демон» («Иди, иди за мной -покорной») [2, т. 3, с. 60], «Демон» («Прижмись ко мне крепче и ближе») [2, т. 3, с. 26] и название оперы А. Рубинштейна «Демон», заголовок стихотворения «Валкирия (На мотив из Вагнера)» и название оперы Р. Вагнера «Валькирия», название подцикла «Пляски смерти» у Блока и название цикла романсов у М. Мусоргского «Песни и пляски смерти».
Стихотворение А. Блока «Валкирия» является драматическим отрывком. По сравнению с Вагнером Блок внёс некоторые изменения в освещение темы. Впрочем, мы говорим об этом на основе русского варианта этой оперы (русский перевод В. П. Коломийцева). А ведь было и другое. Блок слушал Вагнера в Италии («Вагнер в Наугейме - нечто вполне невыразимое» [1, ЗК, с. 150]), и в Германии. В стихотворение «Валкирия» поэт вводит свёрнутые, перефразированные и дословные цитаты из русского текста клавира оперы, называет автора музыки, указывает название музыкального произведения.
Рассмотрим текст стихотворения «Валкирия» сквозь призму диалога партитуры и поэтического воплощения. Текст партитуры музыкальной драмы поможет нам понять специфику прочтения Вагнера Блоком и выявить зафиксированные реминисценции. Сравним первый акт оперы Вагнера с поэтическим произведением Блока.
ВАЛКИРИЯ (На мотив из Вагнера)
Хижина Гундинга
Зигмунд
(за дверями)
Одинокий, одичалый, Зверь с косматой головой, Я стучусь рукой усталой -Двери хижины открой! Носят северные волны От зари и до зари -Носят вместе наши челны. Я изранен! Отвори!
Первая строфа - это композиционная последовательность отсылок к первой, второй и третьей и вновь - первой и второй сценам первого акта оперы:
1) Вначале стихотворения блоковская ремарка Хижина Гундинга отсылает к вагнеровскому описанию внутренности жилища Хундинга («зал», построенный вокруг могучего ствола ясеня, являющегося центром постройки. Справа на переднем плане - очаг <... >) [3, с. 6-7] (первая сцена).
2) Изменённая Блоком вагнеровская ремарка (за дверями) связана со сценическими замечаниями немецкого композитора: Появляется Зигмунд, отворяя снаружи входную дверь. Еще держась рукой за дверной засов, он оглядывает жилище <...> Не видя никого, он затворяет за собой дверь <... > [3, с. 7-8] (первая сцена).
3) Блоковская строка / Зверь с косматой головой / отсылает ко второй сцене акта: Зигмунд называет себя волком: «Волком» отца прозвали <... > Волченка видишь ты здесь и Волченказнают враги! [3, с. 26, 29]. А также узнаётся сценический образ Зигмунда (театральный костюм: волчья шкура) (вторая сцена).
4) Ещё одна перекличка оперы и стихотворения: рассказ Зигмунда о жизни в лесу с отцом, об убийстве матери и исчезновении сестры, позже - и отца: В детстве еще я потерял сестру и мать, потерял навсегда; <.. > в дикой чаще юноша прожил со старым немало лет; <...> (первая часть рассказа) [3, с. 26-27; 28-29]; Но бой разлучил нас с отцом; Он пропал без вести; напрасно искал я - только волчью шкуру в чаще нашел ... <.. > И в лесу я заскучал <.. > Покинул лес, жить стал с людьми, искал друзей, любви искал, но везде я был отвергнут <...> (вторая часть рассказа Зигмунда) [3, с. 31-32]. Этот эпизод узнаётся в стихотворении: / Одинокий, одичалый / (вторая сцена).
5) Блоковская строка / Я стучусь рукой усталой / отсылает к речитативу Зигмунда. Зиглинда обращается к Зигмунду: Молви мне, гость, в битве какой оружье ты потерял? Далее следует рассказ Зигмунда о девушке, которую он защитил, о сражении с её роднёй: Хотел защитить девушку я: ее насильно отдать немилому в жены хотела родня. Против насилья выступил я, на всю родню смело напал, и враг сражен был мной. <...>родня убитых бросилась к нам <...> но вот разбились и щит и копье. <...> За мною помчалась толпа <...> [3, с. 35-39] (третья часть рассказа Зигмунда) (вторая сцена). Эта строка ассоциируется с лейтмотивом утомлённого Зигмунда, спасающегося от преследовавшей родни девушки.
6) / Носят северные волны / От зари и до зари - /Носят вместе наши челны / - образ Рейна. У Вагнера он неоднократно повторяется в драматическом цикле «Кольца Нибелунга». Кроме того, строка воссоздает финальную сцену оперы: Зиглинда. В ручье я видела образ свой,
теперь он виден мне снова: как отражала вода, - ты отражаешь меня! [3, с. 80] (третья сцена).
7) / Я изранен / — является свёрнутой цитатой, отсылающей к первой и второй сценам оперы: Зигмунд. Я<...> устал от ран <...> сломались копье и щит! <...> Меня травила стая врагов <...> [3, с. 1314] (первая сцена) и речитативу Зигмунда: Хотел защитить девушку я: ее насильно отдать немилому в жены хотела родня. Против насилья выступил я, на всю родню смело напал, и враг сражен был мной. <...> родня убитых бросилась к нам <...> но вот разбились и щит и копье. <... > За мною помчалась толпа <... > [3, с. 35-39] (третья часть рассказа) (вторая сцена).
Разберём вторую строфу:
Зиглинда
Кто ты, гость, ночной порою
Призывающий в тиши?
Черный Гундинг не со мною ...
Голос друга ... клич души!
1) / Кто ты, гость, ночной порою / Призывающий в тиши? / -перефразированные цитаты: Какой-то гость? (Зиглинда) [3, с. 9] (первая сцена) и Гость, назови мне себя! (вопрос Зиглинды) [3, с. 25-26] (вторая сцена). Эта строка напоминает лейтмотив сострадания Зиг-линды, увидевшей израненного странника, контрапунктирующий с оперной ситуацией.
2) Черный Гундинг не со мною - сценический костюм Хундинга (чёрная шкура). Эта строка также воссоздаёт музыкальную атмосферу первой сцены: ответ Зиглинды на вопрос Зигмунда (Скажи, кто так мне помог?): Жильем и женой владеет Хундинг, у него ты в гостях; скоро вернется он! [3, с. 12-13] (первая сцена).
3) Блоковская строка / Голос друга . Клич души! / заключает в себе ряд музыкальных отсылок. В цепочке музыкальных фрагментов: когда Зигмунд остаётся один: Мелькнул образ дивной жены ... О, страх восторга, сердца боль!.. Томленье влечет меня к ней, я во власти сладких чар <...>. Становится понятно, что Зигмунд уже во власти сильного чувства [3, с. 46-47] (третья сцена) и ремарка Вагнера (Долго молча смотрят они друг другу в глаза с выражением глубочайшего волнения). [3, с. 19]) (первая сцена).
Третья строфа представляет собой реминисценции первой, второй и третьей сцен первого акта:
Зигмунд
Я в ночном бою с врагами Меч разбил и бросил щит! В темном доле, под скалами Конь измученный лежит. Я, в ночном бою усталый, сбросил щит с могучих плеч! Черный меч разбил о скалы! / «Вельзе! Вельзе! Где твой меч!»
(Светится меч в стволе дерева)
Музыкальная составляющая третьей строфы - свёрнутые цитаты:
1) / Я в ночном бою с врагами /Меч разбил и бросил щит! / <.. > / Я, в ночном бою усталый, / Сбросил щит с могучих плеч! В клавире звучит иначе: Я <...> устал от ран <...> сломались копье и щит! <..> Меня травила стая врагов <..> (Зигмунд) [3, с. 13-14] (первая сцена) и <...> но вот разбились и щит и копье. <...> За мною помчалась толпа <...> [3, с. 38-39] (третья часть рассказа Зигмунда, так называемая героическая тема) (вторая сцена).
2) Перефразированная цитата / Черный меч разбил о скалы - в клавире вариант этой строки, характеризующий поэтический образ Зигмунда, звучит иначе: <...> но вот разбились и щит и копье. [3, с. 38] (третья часть рассказа Зигмунда) (вторая сцена).
Дословная цитата:
3) У Блока: «Вельзе! Вельзе! Где твой меч!» - у Вагнера: Мне меч отцом был завещан, в беде я его найду <...> Вельзе! Вельзе! Где же твой меч, твой крепкий меч? цитата (Выделено мною. - А. Ш.) [3, с. 45-48] (третья сцена). Эта строка вызывает звуковую ассоциацию лейтмотива меча, сопровождающего данный оперный фрагмент.
4) Авторская ремарка (Светится меч в стволе дерева) отсылает нас к сценическому замечанию Вагнера: <.. > вспыхнувшее пламя внезапно бросает яркий свет на то место в стволе ясеня, которое было указано взглядом Зиглинды и где теперь ясно видна рукоять меча. [3, с. 48] и к третьей сцене: появление Зиглинды и рассказ о старце, погрузившем меч в ствол ясеня: Есть оружье здесь, у нас в доме: о, гость, достань его! <... > сильнейшему лишь дан этот меч! [3, с. 53-54] (третья сцена). Блоковская ремарка также вызывает звуковую ассоциацию лейтмотива меча и лейтмотива Валгаллы, сопровождающие рассказ Зиглинды.
Интересны реминисценции последней строфы. Вместо последовательного изложения сцен - кольцевое строение (третья - первая - тре-
тья). Такой приём имеет особый смысл, связанный с усилением художественного образа.
Зиглинда
Вместе с кликами твоими Загораются огни! Ты, зовущий Вельзе имя, Милый путник, отдохни!
(Отворяет двери)
1) / Вместе с кликами твоими / Загораются огни! / - мотив зарождающейся любви (последняя сцена первого акта) как итог стихотворения. Нельзя исключить возможность и другого замысла. Этой строкой может быть также передан следующий оперный эпизод: заключительная сцена «Валькирии» из третьего акта («Прощание Вотана и заклинание огня»): когда Вотан говорит валькирии Брунгильде: «Мы расстаёмся <...> Пусть брачный огонь для тебя загорится, какой для других не горел <...>«.
2) Строка / Ты, зовущий Вельзе имя, / Милый путник, отдохни! Одновременно связана с фрагментом оперы: Зиглинда, удерживая Зигмунда, когда он хочет уйти: Останься здесь! [3, с. 18] (первая сцена) и лейтмотивом любви Вельзунгов.
3) Стихотворение завершается описанием последней сцены первого акта оперы. Авторская ремарка в стихотворении (Отворяет двери) отсылает к сценическому замечанию композитора: Большая входная дверь внезапно распахивается и обращению Зигмунда к Зиглинде: Нет никого, но Гость вошел: вот он, взгляни, - ласковый Май! [3, с. 6465] (третья сцена), а также вызывает звуковую ассоциацию - песню Зигмунда о весне и любви, являющуюся основной темой этого эпизода.
Обратим внимание на композицию стихотворения. В основу стихотворения положено сжатое изложение всех сцен первого акта оперы, причём каждая из строф строится на контрастной смене оперных сцен и начинается изображением первой сцены. Как известно, много повторений есть и в музыке «Кальца Нибелунга».
Отметим ещё одну особенность стихотворения. Поэт применил в поэтическом произведении аллитерацию. Обращаясь к проблеме музыкальности в своей работе «Филологический анализ лирического стихотворения» Д. М. Магомедова пишет: «Самые совершенные стихи -те, что максимально приближаются к музыке» Под «приближением к музыке» исследовательница понимает звуковую организацию стиха. Столь же верно её указание на то, что «звуковые повторы, ассонансы,
аллитерации служат главным средством выразительности и даже формирования поэтического образа» [8, с. 134]. Действительно, музыкальность стихотворения достигается многократным (полностью все согласные слова ВАЛКИРИЯ повторены 9 раз, а плавные Р и Л соответственно 19 и 17 раз) повторением сочетаний согласных, входящих в состав слова «валькирия» в различном гармоническом варьировании, создавая звукообраз Валькирии: / ОдиноКий, одичаЛый, / ЗВеРь с Косматой гоЛоВой, / Я стучусь РуКой устаЛой - / ДВеРи хижины отКРой! / Носят сеВеРные ВоЛны / От заРи и до заРи - / Носят Вместе наши чеЛны. / Я изРанен! ОтВоРи! // Кто ты, гость, ночной поРою / ПРизыВающий В тиши? / ЧеРный Гундинг не со мною ... / ГоЛос дРуга ... КЛич души! // Я В ночном бою с ВРагами / Меч РазбиЛ и бРосиЛ щит! / В темном доЛе, под сКаЛами / Конь измученный Лежит. / Я, В ночном бою устаЛый, / СбРосиЛ щит с могучих пЛеч! / ЧеРный меч РазбиЛ о сКаЛы! / «ВеЛьзе! ВеЛьзе! Где тВой меч!» // Вместе с КЛиКами тВоими / ЗагоРаются огни! / Ты, зоВущий ВеЛьзе имя, / МиЛый путниК, отдохни! // [т. 1, с. 349-350]. Как известно Р. Вагнер в тексте «Кольца Нибелунга» также использовал этот вид звуковой организации речи.
Возвращаясь к литературно-музыкальным связям стихотворения, подчеркнём, что слуховое воображение А. Блока предопределило структуру и свойства стихотворения, явилось мотивационной базой, «начальным моментом стихотворного языкового мышления» [9, с. 173]. С. П. Шер ввёл понятия «словесная музыка» (verbal music), т. е. письменное экспонирование музыкального произведения [10]. Другой исследователь, А. Гир [5] дополнил его понятием «нулевая степень verbal music», когда автор указывает музыкальное произведение, апеллируя к посвя-щённому читателю.
Так, в тексте стихотворения «Валкирия» поэтом использована «нулевая степень verbal music» [5]. Блок широко трансформировал оперные фрагменты, обращаясь к конкретному музыкальному произведению Вагнера. Поэтическое осмысление музыкального произведения в поэтической канве стихотворения преломляется с помощью реминисценций. Содержание стихотворения предполагает знание читателем оперы. Почти каждая строка стихотворения отсылает к вагнеровской музыке, поэтому читателю, предварительно не изучившему музыкальное произведение, сложно понять его.
Ближайшей перспективой в разработке предложенной темы представляется изучение цикла «Кармен» в контексте взаимоотношения его с оперой Ж. Бизе «Кармен».
Список литературы
1. Блок А. Записные книжки / Александр Блок. - М.: Художественная литература, 1965. - 663 с.
2. Блок А. Собрание сочинений / Александр Блок. - М.-Л.: Гос. изд-во художественной литературы, 1960-1963. - (Сочинения: в 8 т.).
3. Вагнер Р. Валькирия. Клавир. Музыкальная драма в трёх действиях. Переложение для пения с фортепиано К. Клиндворта - М.: Музыка, 1971. - 378 с.
4. Газенпуд А. Рихард Вагнер и русская культура / Исследование. -Л.: Всесоюзное издательство «Советский композитор» Ленинградское отделение, 1990. - 288 с.
5. Гир А. Музыка в литературе: влияние и аналогии / А. Гир: [пер. с нем.] // Вестник молодых ученых. - Гуманитарные науки. - № 1. -СПб, 1999. - С. 86-99.
6. Криницын А. Б. Тема рыцарства в лирике А. Блока в ее связи с творчеством Р. Вагнера. // Рихард Вагнер в России. - ^bingen, 2001. -С. 201-216. Режим доступа: http://www.portal-slovo.ru/philology/ 39788.php
7. Магомедова Д. М. О генезисе и значении символа «мирового оркестра» в творчестве А. Блока. - Вестник московского университета. - № 5, 1974. - С. 10-19.
8. Магомедова Д. М. Филологический анализ лирического стихотворения / Дина Махмудовна Магомедова. - М.: Academia, 2004. - С. 134.
9. Якубинский Л. П. Язык и его функционирование: избранные труды / Лев Петрович Якубинский - М.: Наука, 1986. -С. 173.
10. Sher St. P. Notes Toward a Theory of Music / Steven Paul Sher // Comparative Literature. - 1970. - Vol. XXII. - № 2. - 280 p.
«ON THE MOTIF FROM WAGNER»: DIALOGUE OF SCORE AND POETICAL EMBODIMENT
Shuldishova Alina Anatolevna,
Lecturer of Donetsk national medical university named by M. Gorky, tel.: +38 (062) 344-41-51, e-mail: [email protected]
The article deals with the musical and compositional features of А. Block's poems «Valkiriya». From the analysis internal communication between the elements of artistic
structure of the poetic works, properties and musical characteristics of the first act of the eponymous opera by R. Wagner become apparent.
Keywords: literary and musical connections, musical associations, reminiscences of opera.
References
1. Block A. Zapisnyie knizhki [Diary] / Александр Блок Aleksandr Blok [Aleksandr Block]. - Moscow: Hudozhestvennaya literatura Publ., 1965. - 663 p.
2. Block A. Sobranie sochineniy. [The Complete works.] / Александр Блок Aleksandr Block [Aleksandr Block]. - Moscow - Leningrad: State Publishing House of Fiction, 1960-1963. - (The works. In 8 volumes).
3. Vagner R. Valkiriya [Valkyrie]. Klavir [Clavier]. Muzykalnaya drama v tryoh deystviyah [Musical drama in three acts]. Perelozhenie dlya peniya s fortepiano K. Klindvorta [Arrangement for singing with piano] - Moscow: Music Publ., 1971. - 378 p.
4. Gazenpud A. Rihard Vagner i russkaya kultura [Richard Wagner and Russian culture] / Issledovanie [Study] - Leningrad: All-Union publ. house «Soviet Composer» Leningrad department, 1990. - 288 p.
5. Gir A. Muzyika v literature: vliyanie i analogii [Music in literature: influence and anthologies] / A. Gir: per. s nem. [translation from German] // Vestnik molodyih uchenyih [Gazette of young scientists]. - Gumanitarnyie nauki [Humanitarian sciences]. - Vol.1. - St. Petersburg, 1999. - P. 86-99.
6. Krinitsyin А. B. Tema ryitsarstva v lirike А. Bloka v ee svyazi s tvorchestvom R. Vagnera [The theme of chivalry in Block's lyrics in its connection with works of Richard Wagner] // Rihard Vagner v Rossii [Richard Wagner in Russia]. - Thbingen, 2001. - Pp. 201-216. Available at: http://www.portal-slovo.ru/philology/39788.php
7. Magomedova D. M. O genezise i znachenii simvola «mirovogo orkestra» v tvorchestve A. Bloka [On the genesis and meaning of the symbol of «world band» in the works of Alexander Block]. - Vestnik moskovskogo universiteta. [Moscow University Vestnik Publ.]. - Vol. 51974. - Pp. 10-19.
8. Magomedova D. M. Filologicheskiy analiz liricheskogo stihotvoreniya [Philological analysis of the lyric poem] / Dina Mahmudovna Magomedova Dina Mahmudovna Magomedova. - Moscow: Academia, 2004. - P. 134.
9. Yakubinskiy L. P. Yazyik i ego funktsionirovanie: izbrannyie trudyi [Language and its functioning: selected works] / Lev Petrovich Yakubinskiy [Lev Petrovich Yakubinsky] - Moscow: Science Publ., 1986. - P. 173.
10. Sher St. P. Notes Toward a Theory of Music / Steven Paul Sher // Comparative Literature. - 1970. - Vol. XXII. - № 2. - 280 p.
