CC BY
59
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2009. № 5
ИЗ ИСТОРИИ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
А.Т. Павлов*
Н.Я. ГРОТ В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ**
Профессор философии Николай Яковлевич Грот работал в Московском университете с 1886 г. до своей кончины в 1899 г. Это были годы его активных теоретических исканий в области философии и напряженной деятельности по организации работы Московского Психологического общества при университете, созданного по инициативе М.М. Троицкого в 1884 г. Н.Я. Грот стал создателем и главным редактором первого в России специализированного философского журнала «Вопросы философии и психологии», который начал выходить в свет с 1889 г. Под его руководством журнал стал самым массовым изданием в области философских наук. Кипучая деятельность Н.Я. Грота во многом содействовала созданию в России условий для расцвета религиозно-философской мысли в начале XX столетия.
Ключевые слова: Н.Я. Грот, Московское Психологическое общество.
A.T. Pavlov. N.Ya. Grot in Moscow University
Philosophy professor Nikolay Yakovlevich Grot worked at Moscow University since 1886 to 1899 (year of death). These were years of active theoretical research in the field of philosophy and intense organizational activity of Moscow Psychological Society founded on M.M. Totsky's initiative in 1884. N.Y Grot was also the founder and chief editor of the first specialized journal of philosophy "Psychology and Philosophy Issues", firstly published in 1889. It is under his direction the journal became the most popular edition in the field of philosophical sciences. The feverish activity of N.Y Grot facilitated the creation of favourable conditions for the bloom of the religious-philosophical thought in early XX century in Russia.
Key words: N.Y Grot, Moscow Psychological Society
В 1886 г. ставка ординарного профессора философии в Московском университете стала вакантной, поскольку в соответствии с университетским уставом занимавший ее М.М. Троицкий «по истечении 30-ти лет учебной службы» был выведен из числа штатных профессоров университета «с сохранением профессорского звания и права преподавания в университете» [Отчет о состоянии и действиях Императорского Московского университета за 1886 г., 1888]. Такая формулировка означала, что М.М. Троицкий переводился
* Павлов Алексей Терентьевич — доктор философских наук, профессор кафедры истории русской философии философского ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: (499) 614-51-25.
** Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 06-03-00145а).
на пенсию, но мог преподавать в университете и занимать все должности по университету, а его штатная ставка освобождалась1. На эту-то ставку и был переведен из Новороссийского университета Николай Яковлевич Грот.
К моменту перехода в Московский университет Н.Я. Грот претерпел серьезную эволюцию взглядов и получил известность и как ученый, и как преподаватель. Он уже расстался со своими позитивистскими взглядами и был готов всеми силами бороться против заблуждений молодости, ведших к отрицанию философии. Он давно стремился в Московский университет. Еще будучи профессором философии в Нежинском историко-филологическом институте, он мечтал: «О, если бы я в Москву попал! Как бы я расширил свою деятельность и сколько новых сил привлек бы из молодежи к занятиям философией!» [В.И. Шенрок, 1911, с. 43—44]. И вот в 1886 г. его мечта осуществилась.
Еще в 1879 г. завязалась его переписка с М.М. Троицким, который увидел в молодом 27-летнем ученом своего преемника, ибо в те годы их философские взгляды были довольно близки. Однако в отличие от Троицкого, который, как писал Вл. Соловьев, открыв английскую психологию «и уверовав в нее, как в абсолютную истину», навсегда удовлетворился и уподобился стоячей воде [В. Соловьев, 1900, с. 321], Грот был подобен бурному горному потоку, «он до конца не мог остановиться на одной точке зрения, последовательно переходя к другим, более глубоким и содержательным» [там же, с. 325]. Всю свою жизнь Грот искал ответы на мучившие его мировоззренческие вопросы, заражая своей страстью к новым знаниям всех, кто с ним общался. Когда в 1904 г., уже после смерти Н.Я. Грота, вышел в свет сборник его работ, журнал «Вестник Европы» в рецензии на него писал: «Грот был, несомненно, крупным явлением не только в сфере философской мысли, но и в университетской работе, и шире — в общественном смысле» [Вестник Европы, 1904, кн. 3, т. II, с. 366]. Его жизнь, отмечает журнал, «была полна неудержимого порыва к знанию, к свету, истине, порыва, обаятельно подчинявшего себе всех, кто его знал лично, и неотразимо действовавшего на университетскую молодежь» [там же, с. 367].
Николай Яковлевич Грот родился 18 апреля 1852 г. в Гельсингфорсе в семье известного русского филолога Якова Карловича Грота, работавшего профессором русского языка, словесности и истории в Гельсингфорском университете. В начале 1853 г. Яков Карлович
1 Выведение из числа штатных профессоров не ухудшало материального положения, поскольку пенсия была равна профессорскому окладу (3 000 р. в год), а за чтение лекций профессор на пенсии получал дополнительную плату (1200 р. в год). Выведенный за штат профессор мог быть назначен деканом или ректором, получая за это дополнительно 600 или 1200 р. в год. Напомню, что по университетскому уставу 1884 г. все должности перестали быть выборными: ректор по представлению министра народного просвещения назначался императором, деканы по представлению попечителя учебного округа утверждались министром.
получил кафедру в Александровском (бывшем Царскосельском) лицее и семья переехала в Санкт-Петербург. Вскоре Я.К. Грот был приглашен заниматься с детьми великого князя Александра Николаевича и таким образом стал близок к царской семье. В 1855 г. Я.К. Грот был избран адъюнктом императорской Академии наук, в 1858 г. он стал ординарным академиком, с 1884 г. — председателем отделения русского языка и словесности, а с 1889 г. — вице-президентом Академии наук. Высокое положение отца, конечно, способствовало успешной карьере сына, но одновременно с этим самолюбие и дворянские понятия о чести и достоинстве заставляли Николая Грота усиленно трудиться. С гимназических лет Н.Я. Грот стремился заявить о себе как о самостоятельной личности, чьи успехи в учебе и карьере зависят от собственного трудолюбия и способностей, а отнюдь не от положения отца. Он успешно закончил гимназию и поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где сначала увлекся изучением древней истории. Но в 1873 г. развернулась острая дискуссия между И.М. Сеченовым, Ю.Ф. Самариным и К.Д. Кавелиным по поводу книги последнего «Задачи психологии», получившая широкий общественный резонанс. Николай Грот заинтересовался этой дискуссией, по всей видимости, потому, что К.Д. Кавелин был близким другом дяди Н.Я. Грота — Константина Карловича и Николай Грот часто пользовался библиотекой К.Д. Кавелина. Между любознательным студентом и маститым профессором часто возникали оживленные беседы, ставшие особенно интересными для Николая Грота после возникновения дискуссии, тем более интересными потому, что он в той дискуссии сочувствовал взглядам Сеченова. Судя по всему, именно К.Д. Кавелин пристрастил Н. Грота к философии, хотя в воспоминаниях П.О. Морозова, которого цитирует в своей книге С.М. Лукьянов, тот говорит о влиянии на Н. Грота профессора П.Г. Редкина, который в этот период от увлечения Гегелем перешел в лагерь позитивистов2.
2 С.М. Лукьянов цитирует следующее воспоминание известного издателя сочинений А.С. Пушкина П.О. Морозова: «В ту пору, когда я был студентом Петроградского университета, философия не пользовалась особенным вниманием студентов-филологов. Лекции старика протоиерея Ф.Ф. Сидонского, доживавшего свой долгий век и вскоре скончавшегося, слушались только любителями материала для смехотворных анекдотов, а главный представитель философской кафедры М.И. Владислав-лев, хотя, по возрасту, и самый молодой из тогдашних наших профессоров, не привлекал к себе слушателей ни изложением, ни содержанием своих лекций. <...> В нашей среде нашелся один только студент, решившийся выбрать своею специальностью этот мало популярный предмет, да и то вовсе не под влиянием профессора, к которому всегда относился иронически, а благодаря совсем особому направлению своего независимого от лекций чтения: это был покойный Н.Я. Грот, впоследствии известный одесский и московский профессор. Насколько помню, Грот в ту пору был одним из самых восторженных поклонников П.Г Редкина, читавшего для юристов энциклопедию и философию права, и едва ли не личное его знакомство со старым профессором всего больше увлекло его на необычный для тогдашнего петроградского студента путь» [С.М. Лукьянов, 1918, с. 27—28].
Незадолго до окончания университета Н. Грот получил предложение занять кафедру философии в г. Нежин, где в 1875 г. юридический лицей был преобразован в Нежинский историко-филологический институт, в котором по положению должна быть кафедра философии. Н. Грот дал согласие, но с условием занять кафедру через год, а год после окончания университета посвятить пополнению своих философских знаний за границей. Вернувшись из заграницы, 24- летний Грот в сентябре 1876 г. занял место экстраординарного профессора философии в Нежинском историко-филологическом институте, где читал лекции по логике, психологии и истории философии, усиленно работая над магистерской диссертацией «Психология чувствований в ее истории и главных основах», которую в 1880 г. защитил в Киеве. Через три года там же он защитил и докторскую диссертацию «К вопросу о реформе логики. Опыт новой теории умственных процессов».
В 1883 г. Н.Я. Грот принял предложение занять кафедру философии в Новороссийском университете, где и проработал до 1886 г., много времени уделяя публичным лекциям о понимании прогресса, о пессимизме и оптимизме как типах мировоззрения и по другим темам. Именно в период работы в Новороссийском университете произошло первое серьезное изменение его философских взглядов. До этой поры он со студенческих лет был увлечен идеями позитивной философии. Он сам писал о том, что в период его учебы в университете, т.е. в начале 70-х гг., «начинали говорить о Гартмане и о Дюринге, а в связи с ним и о Шопенгауэре, но общими богами были еще Конт — отрицатель философии, да Спенсер и Вундт, считавшиеся великими психологами. <...> Смысла философии вне психологии не понимал ни я, ни почти никто другой из числа тогдашней молодежи. Явился Влад. Соловьев с своим "Кризисом западной философии" (я тогда был еще студентом), но мы не понимали его и безусловно отвергали его точку зрения» [Н.Я. Грот, 1904, с. 149].
В те годы умонастроения студенческой молодежи определялись атмосферой поклонения науке, опытным знаниям. Так что из стен университета Н.Я. Грот вышел убежденным позитивистом, для которого метафизические сущности есть лишь продукты фантазии. Философия, с этой точки зрения, есть такой же результат субъективного творчества, как и искусство. В статье 1877 г., в которой Н.Я. Грот критикует взгляды приват-доцента Киевского университета А.А. Козлова, встречается даже фраза, отрицающая саму возможность философии. «Философия как особая наука о мире в его целом, — писал Грот, — не только не нужна, но и невозможна» [там же, с. 10]. Свою задачу в этот период Н.Я. Грот видел в том, чтобы очистить знание от «метафизического сора», а потому в своих
работах даже избегал таких слов, как «душа», «сознание», заменяя их термином «сензориум», который казался ему более научным. В полном соответствии с позитивистскими взглядами Грот рассматривал философию лишь как средство синтезировать все знания, получаемые точными науками, и составлять полную картину мира, т.е. формировать цельное мировоззрение. Философия, писал Грот, удовлетворяет потребность человеческого ума в синтезе, в целостном восприятии мира, она есть творческое воображение и тем сродни искусству. Как и искусство, философия дает субъективную оценку явлений в отличие от науки, дающей объективные знания [там же, с. 32—43].
В период работы в Одессе благодаря своей активной общественной деятельности, публичным лекциям он приобрел известность в научных кругах и был избран студентами Римского университета в почетные члены комитета по сооружению памятника Джордано Бруно. Всегда ответственно относясь к любому поручению, Н.Я. Грот счел необходимым познакомиться с произведениями этого итальянского мыслителя. А изучив некоторые работы Бруно и литературу о его жизни и деятельности, Н.Я. Грот по-новому стал понимать и задачи философии, и строение и жизнь Вселенной. Грот писал, что Бруно дал ему такое сознание Вселенной, без которого красота и добро были бы только пустыми звуками. Результатом знакомства с идеями Джордано Бруно явились сочинения Грота «Джордано Бруно и пантеизм», «Задачи философии в связи с учением Дж. Бруно», «О душе в связи с современными учениями о силе. Опыт философского построения». Уже в первой из этих работ Грот стал рассматривать науку, философию и религию как различные, но одинаково законные роды воззрения на мир. «Мы лично, — пишет Грот, — уже несколько лет разрабатываем доктрину о коренном различии и одинаковой законности научного и философского познания вещей» [Н.Я. Грот, 1885, с. 11]. А теперь в свою теорию он включает «и вопрос о значении религии» [там же, с. 12].
Н.Я. Грот пришел к мысли о существовании внутренней жизни Вселенной и ее смысла, о существовании личного сознания и у «целого организма» Вселенной, о существовании красоты и добра вне субъективного чувства. И в последней из названных работ он пишет: «Не пора ли нам, наконец, очнуться от "позитивного террора", который овладел обществом в последние десятилетия, и восстановить доверие общества к философским построениям» [Н.Я. Грот, 1886, с. 141].
Начиная пересматривать свои взгляды на философию и на ее место в системе знаний, Грот приходит к убеждению, что философия должна занимать свое особое место в духовном творчестве. Чтобы объяснить особую роль философии в познании мира, он
выдвигает учение о чувстве как о способности непосредственного проникновения во внутреннее существо вещей. Философия, как он теперь ее понимает, не искусство, но и не наука, она есть чувство всемирной жизни, переведенное в отчетливые понятия об истинно существующем и его идеальных формах. Свои новые взгляды Н.Я. Грот назвал монодуализмом, ибо в едином мире он усматривал два направления действующих сил: активную силу духа, представляющую собой творческое начало, и пассивную силу материи, сопротивляющуюся переменам. Монодуализм, полагал Грот, призван устранить пороки монизма и дуализма и примирить научное и религиозное воззрения на мир. В чем порок монистических концепций? Они не в состоянии объяснить реально существующее противостояние духа и материи. А с дуализмом не может смириться человеческое сознание, стремящееся к единству. Но поскольку материализм, идеализм и дуализм существовали почти всегда одновременно, пишет Грот, то «истина должна лежать в примирении контрастов, в объединении противоположного, в обнаружении единства в двойственном и двойственности в едином» [там же, с. 27]. Вообще-то, рассуждает Грот, и научное, и религиозное воззрения и монистичны и одновременно дуалистичны. Наука выглядит как по существу монистическое понимание мира, поскольку имеет дело только с материей. Религия же выглядит как дуалистическое, поскольку видит в мире противоположные начала добра и зла, духа и тела, Бога и вещества. Но одновременно и наука склоняется к дуализму, когда признает существование чего-то непознаваемого за видимым и ощущаемым миром, и не может объяснить, что такое жизнь, что такое сознание, и религия по существу монистична, так как в основе всего все-таки видит Бога — абсолютное начало добра. И только философия, соединяя в себе научные данные и религиозные убеждения, способна обосновать новое нравственное мировоззрение, «которое на почве современных естественно-научных учений о силе, о законе сохранения энергии, о развитии природы восстановило бы идеальные и абсолютные нравственные идеи — добра и зла, долга свободы воли и т.д.» [там же, с. 1].
Таким образом, к 1886 г. у Н.Я. Грота уже полностью сложился взгляд на философию как на такую область человеческого знания, которая способна объединить силу чувства и силу мысли и «дать воле человека разумные идеалы, так как корень этих идеалов — в субъективном чувстве, проверенном объективною работой мысли» [Н.Я. Грот, 1904, с. 138].
Свой курс лекций по психологии в Московском университете Н.Я. Грот начал 7 октября 1886 г. вступительной лекцией, которую он назвал «К вопросу об истинных задачах философии». Такая
тема в курсе психологии не была случайной, ибо психология в те годы рассматривалась как основная философская дисциплина. «Задача философии, — говорил Грот во вступительной лекции, — дать общее нравственное мировоззрение» [там же]. Это не значит, что философия должна стать этикой, подчеркивал Грот. Этика есть часть психологии3, а философия должна обосновать принципы морали посредством общего мировоззрения. Философия, как ее понимал теперь Грот, «не есть ни наука, ни искусство, ни религия, а нечто особое, так сказать только философия. <...> Из науки философия черпает материал, у искусства берет метод его обработки (творческий синтез); с религиею сходится в конечных целях — дать человеку нравственные начала жизни. Наука есть организованная умственная деятельность, стремящаяся к идеалу истины; искусство есть организованное удовлетворение чувства, независимого от воли, стремящаяся к воплощению идеала красоты; религия есть организация воли, стремящаяся к осуществлению идеала добра» [там же, с. 145]. А философия стремится примирить запросы ума, чувства и воли с целью выработки общего нравственного мировоззрения [там же].
В период работы в Московском университете взгляды Грота не остаются неизменными. Он продолжает обдумывать философские проблемы, в том числе, как можно предполагать, и под влиянием своих коллег по кафедре, которые придерживались разных, подчас противоположных взглядов. М.М. Троицкий, продолжавший и после перевода на пенсию читать курсы логики и психологии, оставался при своих убеждениях эмпирика, Л.М. Лопатин (который был всего на три года моложе Н.Я. Грота) сформировался как убежденный метафизик и называл свои взгляды «системой конкретного спиритуализма», оставленный на кафедре еще до прихода на кафедру Грота С.Н. Трубецкой придерживался «критической метафизики». Да и работавшие в разные годы на кафедре приват-доценты (в 1885—1887 гг. — А.Н. Гиляров, в 1890—1892 гг. — Г.И. Челпанов, в 1890—1893 гг. — П.Е. Астафьев, с 1895 г. — А.С. Белкин) тоже придерживались различных взглядов. Таким образом, дискуссии среди членов кафедры были неизбежны. К тому же в Москве Н.Я. Грот испытал влияние В.С. Соловьева, Л.Н. Толстого, Н.Н. Страхова. На почве общего интереса к философии Шопенгауэра Н.Я. Грот сблизился с А.А. Фетом, особенно в последние годы его жизни. Обильная переписка была у Грота с А.Ф. Кони. Таким образом, в Москве Грот оказался в центре интеллектуальной жизни, и все это повлияло на то, что он изменил свое отношение к метафизике, иной взгляд сложился у Грота и на чувства. Он стал рассматривать чувства как существенный элемент в процессе по-
3 Самостоятельный курс этики был введен с 1889 г.
знания внутренней стороны вещей. В работе «Значение чувства в познании и деятельности человека» он критикует свои прежние взгляды, согласно которым чувства не дают достоверного знания в силу своей субъективности. Теперь он доказывает, что «при известной переработке чувствований нашим сознанием, они приобретают значение не только важной, но и вполне необходимой, достоверной и всеобщей основы познания внутренней стороны вещей» [там же, с. 163]. При этом и метафизике он определяет место в процессе познания, рассматривая ее уже не как лженауку, а как общую основу и общий метод философии, как научный элемент в философии. Метафизика, пишет он, оперирует понятиями, которые не могут быть выведены из опыта, например такими понятиями, как субстанция, причинность, вещь в себе, свобода, необходимость, сила, дух, материя и т.п., она есть теория «отношения разума к бытию, субъекта к объективному миру, познающего ума к познаваемому» [там же, с. 202]. Он приходит к пониманию важности умозрительного знания, которое открывает нам внутренний смысл жизни Вселенной, и пишет, что философия одной своей стороной есть наука, ибо подводит итоги научных исследований, устанавливает для науки общие критерии и методы, указывает на ее противоречия и ставит ей новые вопросы. Другой своей стороной философия сродни искусству, ибо освещает то, что отгадано художественным чутьем. Философия является также средством проверки религиозных истин, устраняя из религии все ей чуждое. Научный элемент философии содержится в метафизике, которая есть исследование и определение общих форм и законов духа в познании действительности. В отличие от психологии, метафизика не опытная, а умозрительная наука, которая вырабатывает общие формы и законы духа логической работой духа. В этом отношении она подобна математике. Как и математические аксиомы, метафизические истины из опыта невыводимы и опытом недоказуемы.
Свое новое миропонимание Н.Я. Грот пытается построить на основе научного принципа сохранения и превращения энергии, рассматривая в качестве основы своих взглядов энергетические теории Оствальда и Ласвица. Ссылаясь на мнение Оствальда о том, что понятие материи можно заменить понятием энергии и что все явления физического мира можно рассматривать как превращения различных видов энергии, Грот и психическую энергию представляет как одну из разновидностей энергии, существующих в окружающем мире. Ведь нашу душевную жизнь, пишет Грот, можно рассматривать как непрерывную работу мысли, воли, чувства, т.е. как результат психической энергии, которая может переходить и во внешние действия. Таким образом, психическую энергию Грот включает в общий круговорот энергий в мире, ведь все, что
человек воплощает в словах и действиях, становится вещественным эквивалентом его психической работы. С другой стороны, энергия внешнего мира в виде пищи, воздуха превращается в энергию психическую. А в психической энергии мы тоже можем выделить ее потенциальные и кинетические формы. Он доказывал, что понятие психической энергии так же реально, как и понятие физической энергии, а физические процессы могут превращаться в психическую работу. Человеческий организм и окружающая среда, думал Грот, составляют психофизическую систему, в которой общая сумма психических и физических энергий сохраняется неизменной. Он отстаивает тезис, что психическая энергия может переходить в физические процессы, а физические процессы — превращаться в психическую работу. По его мнению, психическая энергия после смерти тела может быть целиком перенесена в другую систему элементов, в которой она может вечно существовать. Мировой прогресс состоит в качественном преобразовании энергий: низшие, физические формы энергии превращаются в высшие, психические. Этот процесс ведет к росту сознания и самосознания, т.е. к нравственному прогрессу.
Рассуждая о переходе физических энергий в психические, Грот игнорирует тот факт, что физические энергии в пределах определенной системы постоянны и могут быть вычислены математически, т.е. исчезнуть из физических измерений и перейти в психическую энергию они не могут. А ведь Н.Н. Страхов еще в 1887 г. обращал внимание Грота на неточное употребление им понятий «вещество», «сила», «энергия», которые имеют в науке «совершенно определенный, математически-строгий вид. Этот вид, — обращался Страхов к Гроту, — Вам нужно отчетливо знать» [Н.Н. Страхов, 1911, с. 236]. Но Грот как человек увлекающийся («но зато и увлекавший», как говорил К.А. Тимирязев о Д.И. Писареве) не всегда следил за строгим употреблением терминов. В следующей своей работе — «Критика понятия прогресса» — он тоже опирается на закон сохранения энергии, когда основой прогресса считает превращение низших форм энергии в высшие, каковыми он считает энергии психические и их высшую форму — сознание. «Прогресс в жизни Вселенной, — пишет он, — есть увеличение нравственной ценности этой жизни, происходящее от роста в ней самосознания, которое зависит от превращения мировых энергий из низших форм в высшие через их экономизацию и накопление» [Н.Я. Грот, 1898, кн. 45, с. 782]. А поскольку общее количество энергии в мире постоянно, так как «психическая энергия, или работа сознания, подчинена общему закону сохранения энергии в той степени, в какой он верен для физических энергий» [там же, с. 791], то переход физических форм энергии в сознание делает сознание бессмертным
по мере уменьшения обратного перехода — психических энергий в физические. Свою теорию прогресса Грот считает «единственно возможным путем к научному оправданию спиритуализма и его глубокой веры в бессмертие души, т.е. личного сознания» [там же].
Как видим, Н.Я. Грот всю жизнь искал ответы на вопросы, которые выдвигало перед философией естествознание, и не случайно в некрологах его называли «философским скитальцем». «Он так и прожил всю жизнь в смене мировоззрений, — пишет Г.В. Флоров-ский, — в тревоге и почти суете около этих предельных вопросов. Но у него была несравненная искренность бескорыстного искателя.» [Г. Флоровский, 1991, с. 331].
Бескорыстным искателем он был и в преподавательской деятельности, и в общественных делах, которым он отдавался так же беззаветно, как и поискам ответов на философские вопросы.
Начав свою преподавательскую деятельность в Московском университете с чтения курса психологии на историко-филологическом факультете и курса философии Платона на классическом отделении факультета, на следующий весенний семестр 1887 г. Н.Я. Грот прочел курс философии Аристотеля. Все последующие годы Грот читал курсы по философии Платона, Аристотеля, в отдельные годы — курсы логики и психологии, в осенний семестр 1890 г. он прочитал курс истории новой философии, а в 1892/93 учебном году — курс «задачи этики». С этого года он почти ежегодно вел семинарий по этике. Очень живую картину лекционных курсов Н.Я. Грота нарисовал в своих воспоминаниях его ученик (впоследствии приват-доцент Московского университета) Д.В. Викторов. Отметив, что лекции Н.Я. Грота пользовались неизменным успехом, он пишет: «При неудержимой текучести и чрезвычайной эластичности его философских взглядов, им недоставало известной дозы инертности, необходимой для того, чтоб окончательно остановиться на определенном курсе. <...> Если благодаря этому его лекции теряли в систематичности и полноте, то, с другой стороны, они выигрывали в своей непосредственности. Мы присутствовали всегда при живом росте философской мысли, видели, что сам профессор живо заинтересован в том, как складываются его воззрения, к каким возможным выводам они приведут» [Д.В. Викторов, 1911, с. 176]. «Николай Яковлевич не любил обременять свои курсы детальными и узкофактическими исследованиями. Его любимой средой, в которой он двигался с замечательной легкостью и неизменной охотой, была сфера общих вопросов философии духа и психологической методики. В этом сказывался эпикуреец мысли, которого увлекал логический процесс мышления сам по себе, в его наиболее отвлеченных формах, независимо от его конкретного содержания» [там же, с. 177]. «Не лишен справедливости упрек, 108
который нам доводилось слышать, — продолжает Д.В. Викторов, — что в его лекциях не все было достаточно ясно и доступно, отчасти вследствие некоторой отрывочности, которой отличалось его чтение, отчасти благодаря малой философской подготовке слушателей» [там же, с. 178]. Но эти недостатки, отмечает Д.В. Викторов, не снижали интереса к лекциям Н.Я. Грота. Особенно живо Николай Яковлевич проводил семинарии, на которых шло оживленное обсуждение самых сложных проблем. При этом Н.Я. Грот всячески старался развивать у студентов самостоятельность мысли, подчеркивает Д.В. Викторов. Он отмечает особую любовь Грота к Платону, Лейбницу, Шопенгауэру, Достоевскому и Толстому.
Будучи натурой деятельной, энергичной, Н.Я. Грот активно включился в работу Психологического общества, став после отъезда в 1886 г. М.М. Троицкого за границу председательствовать на его заседаниях. А в феврале 1888 г. он был избран председателем. О работе Н.Я. Грота в качестве председателя Психологического общества Л.М. Лопатин писал: «Когда он впервые появился среди нас, Московское Психологическое общество уже пользовалось общим уважением, но для большинства образованной публики оно все же оставалось далеким и чуждым, как одно из специальных научных учреждений, которых так много в Москве. Едва стал в его главе Н.Я. Грот, как все переменилось: оно превратилось в один из популярнейших центров не только московского, но и русского просвещения вообще. <...> Н.Я. Грот обладал редким, удивительным даром: он умел заражать своим интересом к самым отвлеченным проблемам знания всех, с кем он сталкивался» [Л.М. Лопатин, 1911, с. 89]. Под его руководством Психологическое общество обрело новое дыхание: заседания проходили регулярно при большом скоплении слушателей. Чтобы сделать доклады членов общества доступными для большого круга людей, было принято решение издавать «Труды Московского психологического общества». Однако «Труды...» не стали пользоваться большим спросом и Н.Я. Грот задумал издавать журнал, в котором бы систематически освещалась не только деятельность Психологического общества, но вообще все актуальные философские и психологические проблемы. Ему удалось привлечь к изданию журнала брата одного московского фабриканта — А.А. Абрикосова, который дал деньги на издание, несмотря на то что журналу предрекали скорую смерть, так как спрос на философскую литературу был невелик. Однако Н.Я. Грот с таким энтузиазмом взялся за редактирование журнала, что очень скоро журнал «Вопросы философии и психологии» стал самым массовым философским изданием в стране. Первые шесть лет (с 1889 г.) Н.Я. Грот редактировал журнал один, а с 1894 г. ему стал помогать Л.М. Лопатин, который в 1896 г. заменил Н.Я. Грота на посту глав-
ного редактора. О значении Н.Я. Грота как создателя журнала «Вопросы философии и психологии» для развития философских исследований в России хорошо сказал В.В. Розанов. «Почти вся печать наша (периодическая) в 70-е, 80-е, 90-е годы, да в значительной степени и сейчас, — писал он в 1904 г., — захвачена была позитивным направлением; философиею без философии и даже с ненавистью к философии. И не создай Н.Я. Грот "Вопросов философии и психологии", то даже Вл. Соловьеву не всегда можно было бы найти место для помещения какой угодно блестящей своей статьи» [В.В. Розанов, 1911, с. 386].
Но нормальное функционирование журнала требовало от его редактора неимоверных усилий, постольку издание постоянно натыкалось на цензурные препятствия. Из-за цензуры Грот собирался даже бросить все и прекратить издание. О трудностях издания говорит переписка Н.Я. Грота с Н.Н. Страховым. В письме от 27 ноября 1890 г. Страхов в ответ на жалобы Грота пишет, что прекращение журнала будет означать «японское самоубийство». «С цензурой нужно бороться, но переносить ее необходимо, — пишет Страхов. — Все мы ее терпим и заранее должны сказать себе, что будем работать, что бы она с нами ни делала. <...> Хуже будет, если перестанем писать» [Н.Н. Страхов, 1911, с. 242]. Это письмо говорит, каких усилий стоило Н.Я. Гроту издание журнала.
Чтение лекций, руководство семинариями, организация деятельности Психологического общества, редактирование журнала — все это требовало массы сил и времени, а здоровье Н.Я. Грота было сильно подорвано ревматизмом, поразившим его еще в нежинский период его жизни. К тому же в Москве ему пришлось участвовать во всевозможных общественных организациях. Сразу по приезде в Москву профессор Н.С. Тихомиров пригласил его в Общество любителей российской словесности, с 1894 г. Грот включился в работу Московской комиссии по организации домашнего чтения и составил для нее программы по психологии, логике, истории философии, теории познания, метафизике, этике, эстетике и педагогике. В том же году его выбрали председателем Общества взаимопомощи лиц интеллигентных профессий. И все эти общества проводили различные мероприятия, в которых Грот вынужден был принимать участие. Не только общественные организации требовали от Грота траты сил и времени. Растущее семейство вынуждало Грота искать дополнительный заработок, ибо жалованья профессора не хватало для нормального существования, и Грот устроился на работу в Архив московского дворянства, где тратил массу времени, приводя в порядок находившиеся там бумаги. Примечательно письмо Н.Н. Страхова в ответ на жалобы Грота на недостаток средств для содержания семьи. 15 февраля 1895 г. Страхов пишет Гроту: «Ученая карьера в России — жалкая карьера!
Чиновники петербургских департаментов куда лучше поставлены, куда больше имеют впереди видов и выходов. Понятно, что иные из них и смотрят на профессоров с презрением» [там же, с. 258].
Все эти обстоятельства и, главным образом, обострение болезни привели Н.Я. Грота к решению покинуть Москву и перебраться на жительство в более спокойный Харьков, жизнь в котором была значительно дешевле, чем в Москве, да и климат был более благоприятным. К тому же в 50-ти км от Харькова, на берегу Донца, в с. Кочетка находилась дача Н.Я. Грота. Весной 1899 г. он отправил семью на дачу, а в мае и сам приехал туда. Но на даче Н.Я. Грот не прожил и десяти дней, 25 мая 1899 г. его не стало.
Н.Я. Грот скончался накануне довольно значительных перемен в умонастроениях российского образованного общества, которые он сам в значительной мере подготавливал. Сразу после кончины Н.Я. Грота Г.И. Челпанов писал: «Если мы посмотрим, каково было отношение к философии 10—15 лет тому назад, в сравнении с тем, что мы видим теперь, то мы заметим огромное различие. Совершенное отсутствие интереса тогда, и серьезный интерес теперь. Такому повороту в общественном мнении немало способствовал журнал, детище покойного Н.Я.» [Г.И. Челпанов, 1911, с. 187].
H.Я. Грот и сам в течение своей жизни пережил весьма значительную эволюцию во взглядах на философию. Он всю жизнь пребывал в постоянном поиске, ища ответы на возникавшие перед ним вопросы. «Изучая его философские произведения, — пишет в посмертном исследовании философии Н.Я. Грота Александр Никольский, — мы как бы присутствуем в центре той умственной лаборатории, в которой отливался процесс развития русской философской мысли в 80 и 90-е годы XIX столетия» [А. Никольский, 1903, т. II, с. 27]. И действительно, философские взгляды Н.Я. Грота не только отражают общую картину состояния философской мысли в России в последние десятилетия XIX в., они скорее свидетельствуют о тех философских исканиях, которые были характерны для русской философии этого периода, и, более того, деятельность Н.Я. Грота во многом и определяла эти искания благодаря влиянию на общественное сознание Психологического общества при Московском университете и журнала «Вопросы философии и психологии», во главе которых стоял Николай Яковлевич Грот.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
I. Вестник Европы. 1904. Кн. 3. Т. II.
2. Викторов Д.В. Памяти Н.Я. Грота как профессора // Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей и учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911.
3. Грот Н.Я. Джордано Бруно и пантеизм. Одесса, 1885.
4. Грот Н.Я. О душе в связи с современным учением о силе, опыт философского построения. Одесса, 1886.
5. Грот Н.Я. Критика понятия прогресса // Вопросы философии и психологии. 1898. Кн. 45.
6. Грот Н.Я. Философия и ее общие задачи: Сб. статей. СПб., 1904.
7. Лопатин Л.М. Н.Я. Грот // Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей и учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911.
8. Лукьянов С.М. О Вл. Соловьеве в его молодые годы: Материалы к биографии. Кн. 2. Пг., 1918.
9. Никольский Александр. Николай Яковлевич Грот (1852—1899) и его философские труды // Вера и разум. Харьков, 1903. Отдел философский. Т. II. Ч. 2.
10. Отчет о состоянии и действиях Императорского Московского университета за 1886 г. М., 1888.
11. Розанов В.В. (ст. из ж. «Новое время») // Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей и учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911.
12. Соловьев Владимир. Три характеристики (М.М. Троицкий — Н.Я. Грот — П.Д. Юркевич) // Вестник Европы. 1900. Янв.
13. Страхов Н.Н. Письма Н.Я. Гроту // Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей и учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911.
14. Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.
15. Челпанов Г.И. Памяти проф. Н.Я. Грота // Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей и учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911.
16. Шенрок В.И К биографии Н.Я. Грота // Николай Яковлевич Грот в очерках, воспоминаниях и письмах товарищей и учеников, друзей и почитателей. СПб., 1911.
