CC BY
95
К сожалению, в Беларуси, России и других стран ЕАЭС Обеспечение макроэкономических условий хозяйствования
из-за устаревшей конкурентно-рыночной доктрины развития, по всему спектру значимых параметров не хуже, чем у наших
императив которой — достижение не общих, а частных узко- зарубежных конкурентов, должно стать главным целевым крите-
корыстных целей, решение аналогичной общенациональной рием деятельности правительств и центральных (национальных)
задачи принципиально невозможно. Поэтому смена доктри- банков. Инновационное воспроизводство производственного,
ны развития, переориентация стран ЕАЭС на интеграционную прежде всего, промышленного капитала, на современной техни-
экономическую парадигму, свойственную современной модели ко-технологической основе должно стать главным стратегичес-
капитализма государственно-корпоративного типа — это глав- ким приоритетом развития стран ЕАЭС в том случае, если мы не
ная предпосылка решения жизненно важной задачи технико- на словах, а на деле желаем остаться в когорте технологически
технологической модернизации наших стран. развитых, а значит, цивилизованных государств.
литература
1. Schwab K. The Fourth Industrial Revolution // Foreign Affairs. December 12, 2015 [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.foreignaffairs.com/articles/2015-12-12/fourth-industrial-revolution — Дата обращения: 15.02.2018.
2. Губанов С.С. Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интеграция. — М.: Книжный мир, 2012. — 224 с.
3. Пилипенко Е.В., Гринюк К.П. Промышленный комплекс региона в условиях формирования экономики знаний. — Екатеринбург: Институт экономики УрО РАН, 2014. — 218 с.
4. Авдокушин Е.Ф., Фролов А.В. Радикальные инновации в России: факторы развития и роль государственно-частного партнерства //Вопросы новой экономики. — 2016. — №4(40). — С.4-15.
5. Головчанская Е.Э., Карачун И.А., Стрельченя Е.И. Оценка интеллектуальной активности инновационной экономики // Наука и инновации. — Минск, 2017. — №8(174). — С.48-53.
6. Баккер Б. Макроэкономическое развитие Беларуси // Кастрычшцк эканамiчны форум, Минск, 3-4 ноября 2015 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://kef.research.by/webroot/delivery/files/KEFr2015_Bakker.pdf — Дата обращения: 26.02.2018.
7. Байнев В.Ф. Монетарные факторы деиндустриализации //Экономист. — 2009. — №4. — С. 35-46.
«МЯГКАЯ СИЛА» НА ЕВРАЗИЙСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ*
A.A.ткаченко,
зам. директора Института исследований международных экономических отношений Финансового университета при Правительстве РФ (г. Москва), доктор экономических наук, профессор [email protected]
В статье показана роль «мягкой силы» во внешней политике евразийских государств, поставлен вопрос о возможности использования общей мягкой силы на уровне ЕАЭС как интеграционного объединения. Проанализированы возможности усиления воздействия и влияния русского языка и культуры на страны евразийского пространства. Предложен новый подход к определению «мягкой силы» не только через культурное, но и экономическое пространство.
Ключевые слова: мягкая сила, Евразийский экономический союз, СНГ, социокультурная интеграция, информация, переписи населения, кибер-сила
УДК 327.8, 339.9 ББК 66.4
введение
Международные документы, регламентирующие права и защиту этнокультурных сообществ, играют значительную роль в современном мире, который по историческим меркам не так давно оценил значение этнонационального и этнокультурного разнообразия как важного фактора, влияющего на все аспекты развития человечества. Эти документы являются основополагающими как в формировании национальной политики любого государства, так и в деятельности гражданского общества. Претворение сформулированных в них целей и задач невозможно без «мягкой силы» (softpower), которая, начиная с последнего десятилетия XX века, занимает всё более важное место среди различных направлений политики государств, международных объединений и сообществ.
«Мягкая сила» — важная составляющая внешнеполитического ресурса современных государств
Обратимся к академическим источникам определения «мягкой силы», исключив из них часть, относящуюся к противопоставлению двух противоположных сил — мягкой и жёсткой, так как подобный подход представляется нам неплодотворным, хотя часто встречающимся особенно в отечественных работах. По определению, данному в Оксфордском словаре, мягкая
сила — это убеждающий подход к международным отношениям, обычно связанный с использованием экономического или культурного влияния [1]. Кембриджский словарь раскрывает суть мягкой силы как использование культурного и экономического влияния страны, чтобы убедить другие страны решать межгосударственные вопросы не используя военную мощь [2]. В этих определениях, которые далеко не полны, общим и очень важным элементом, как нам представляется, является равноправная экономическая составляющая, отсутствующая в большинстве российских определений: научных и официальных. В работе, посвященной Европейскому союзу (ЕС) как суперсиле в глобальной экономике, Дж. МакКормик ЦМсСогтюк) называет современную Германию одной из самых могущественных наций, когда дело доходит до мягкой силы [3]. Есть исследования, которые показывают, что «мягкая сила» государства оказывает заметное влияние на национальный экспорт; страны, которые выделяются общественным мнением за их позитивное глобальное влияние, больше экспортируют, сохраняя при этом все остальные достижения.
Одно из важных направлений политики «мягкой силы» состоит в распространении языка страны, проводящей эту политику. Вместе с тем, в современном мире важной задачей считается сохранение многообразия даже в условиях
* Статья подготовлена по результатам исследований, выполненных за счет бюджетных средств по государственному заданию Финансового университета
ассимиляции языков и этносов. Перед титульными нациями государств — членов ЕАЭС проблемы ассимиляции языков не существует, в отличие от национальных меньшинств, особенно индигенных народов, живущих на территории этих и других стран Евразии. Важной проблемой является обеспечение качественных переводов и качественного преподавания этих языков в странах ЕАЭС. Вполне понятна тяга многих народов к русскому языку как языку самой многочисленной нации на интеграционном пространстве ЕАЭС, где создается свободное передвижение людей и возникает задача их свободного общения друг с другом. Если речь идет о временной трудовой миграции, то представителю Киргизии или Армении проще общаться с производственным коллективом и работодателем в Белоруссии на русском языке, так как его пребывание временно. Но если мигрант и его семья собираются интегрироваться в новое сообщество, то процесс социализации подрастающего поколения и интеграции семьи в целом связан с овладением языком данной страны. Поэтому такие мигранты должны решить для себя две задачи: свободно владеть как минимум устным языком страны приема и решить вопрос с сохранением родного языка для детей как средства общения со страной выхода и исконной культуры. Если эта проблема не является для семьи значимой, а это право выбора каждого её члена, включая несовершеннолетних детей, то произойдет ассимиляция. Во всех этих случаях межстранового общения и общения на уровне сообществ пребывания мигрантов самая ответственная роль принадлежит мягкой силе. Только с её помощью можно воспитать любовь к искусству, литературе, обычаям другой страны, не вызывая отторжения. «Искусство порождает благосклонность» (Kunstmacht Gunst) — эта тевтонская фраза, ставшая девизом при зарождении типографского искусства через 550 лет, точно отражает воздействие мягкой силы, которое должно обеспечить благосклонное отношение к культуре другой страны, народа.
Во всех странах ЕАЭС, разумеется в разной мере, веками живут национальные меньшинства, которые в первую очередь хотят сохранить свой собственный язык и культуру, но в этом не меньше заинтересованы и титульные нации. Оптимистические примеры, связанные с мягкой силой, которые часто приводятся как достижения, например, на Совете по межнациональным отношениям при Президенте РФ, относятся к совместному мирному проживанию представителей различных религиозных конфессий: православное христианство, ислам, буддизм. Список этими направлениями почему-то ограничивается. Но общее пространство стран — членов ЕАЭС или геопространство стран, входящих в ШОС, свидетельствует о необходимости толерантного отношения ко всем имеющимся в этих странах конфессиям — от больших, как даосизм, до религий национальных меньшинств, например, направления шаманизма (монгольский, якутский, тувинский и т.д.).
Значение полноты информации о населении евразийских стран
С 2000 г. под эгидой ООН проходят Всемирные раунды переписей населения. В 2005 г. Экономический и Социальный Совет ООН (ЭКОСОС) принял резолюцию «Всемирная программа переписей населения и жилищного фонда 2010 года», объявившую раунд 2010, который, к сожалению, прошел не во всех странах СНГ, что заметно ухудшило точность имеющихся статистических данных, как важнейшего источника информации для планирования и развития на муниципальном, национальном, региональном и международном уровнях. Переписи населения являются пока единственным источником сведений о национальном составе населения стран, и поэтому проведение следующего раунда переписей 2020 г. должно быть предметом особого внимания как стран ЕАЭС, так и стран СНГ, если мы считаем Содружество действующим и полезным для государств — участников объединением. Необходимы общие усилия для того, чтобы ни одна из стран СНГ не осталась без переписи в этом раунде, и лучше всего добиться проведения переписей в один и тот же год. Мы обращаем внимание на эту проблему, так как отношение стран к этому источнику инфор-
мации после последней переписи в рамках СССР (1989) различно, и, например, переписи раунда 2010 прошли в Туркмении в 2012 г., в Молдавии и Грузии в 2014 г., в Украине только в 2016 г. В Узбекистане переписи населения как в независимом государстве не проводились ни в одном из двух раундов. И не следует к этому относиться как только к внутренней проблеме страны — необходимы общие усилия в рамках СНГ для проведения переписи, только из которой можно узнать точные данные о численности населения, миграции внутри и за пределы страны; даже экономическая модернизация Узбекистана с помощью, прежде всего Китая, требует точных данных, которые даёт только перепись населения1. Представляется, что важен не столько общий для стран СНГ методологический центр для проведения переписей на высоком уровне (общая методология разработана и совершенствуется ООН, существует Межгосударственный статистический комитет СНГ), сколько общий фонд для финансирования затрат на проведение переписей там, где возникают трудности. Переписи весьма дорогостоящая вещь, требующая кроме технического оснащения, специально подготовленных квалифицированных кадров, особенно в значительном количестве там, где она проводится без использования электронных средств носителей собираемой информации, но морально-этическая характеристика кадров переписи, непосредственно общающихся с людьми, должна обеспечить точное соблюдение принципа «мягкой силы» при процедуре переписи.
Все страны ЕАЭС входят в зону Европейской экономической комиссии (ЕЭК) ООН, и для них Статистическим отделом ЕЭК ООН разработаны в сотрудничестве со Статистическим управлением Европейских сообществ (ЕВРОСТАТ) «Рекомендации Конференции европейских статистиков по проведению переписей населения и жилищного фонда 2020 года». В соответствии с рекомендациями ООН этническую принадлежность определяет сам человек, что сближает эту уже устоявшуюся политику переписей населения с политикой «мягкой силы». Значительно сложнее обеспечить безусловную свободу волеизъявления по поводу национальности одновременно с известными попытками, хотя и немногочисленными, отдельных людей придумывать себе этноним по месту проживания (название населённого пункта), особенно когда оно оторвано от других мест расселения. В этом случае, во-первых, невозможен отход от применения только мягкой силы, а, во-вторых, необходима этнологическая грамотность переписчиков, так как нередко такие места проживания действительно приводят к появлению этнических групп, родственных другим, но в то же время отличающимся. Поэтому здесь политика «мягкой силы», например, обращения к данным прошлых переписей или к данным о предках, более чем востребована.
Более сложен гендерный вопрос, так как уже в XXI в. в странах ЕАЭС появились ненаучные и международно не принятые трактовки понятия «гендер», которые могут помешать «мягкой политике» во время проведения переписей в отдельных районах, особенно в самых крупных городах. Но соблюдая требования международных статистических органов, все национальные органы статистики должны большинство данных о населении давать в гендерном разрезе2, включая, например, такие данные, где могут быть незначительные величины, тем более требующие точности, например, численность мужчин, находящихся в отпусках по уходу за ребёнком. Но в любом случае переписи населения — это самый удачный объект для применения политики «мягкой силы».
«Мягкая сила» и социокультурная интеграция мигрантов на Евразийском пространстве
Самые крупные изменения в этнических структурах населения стран ЕАЭС и СНГ произошли в связи с распадом СССР, когда значительные массы населения добровольно или вынуждено перемещались по территории бывшего единого государства. Основным итогом этих перемещений стало уменьшение численности и доли русских в новых государствах — бывших союзных республиках. В то же время значительная часть населения многих стран, образовавших в 2015 г. Евразийский экономический союз, выехала в страны за пределами постсо-
ветского пространства и образовала довольно многочисленные диаспоры, связь с которыми должна поддерживаться при помощи политики «мягкой силы». Безусловно, эта политика может и должна смягчить проблемы и разногласия между различными этносами на территориях стран — членов ЕАЭС3.
По данным первой переписи населения Российской Федерации, проведенной после образования нового российского государства в 2002 г., численность титульных народов других стран ЕАЭС в России составила: армяне — 1130,5 тыс. человек, из которых 98,5% владели русским языком, белорусы — 807,97 тыс. человек, из которых 99,8% владели русским, казахи — 653,96 тыс. человек, из которых 98,3% владели русским языком, и киргизы — 31,8 тыс. человек, из которых 96,2% владели русским. Таким образом, численность самой крупной и самой малой диаспор титульных наций государств ЕАЭС различалась в 2002 г. в 35,6 раза, при этом самые малочисленные представители — киргизы имели большую по сравнению с другими народами долю населения, не владевшего русским языком. Хотя в целом доля владения была очень высокой, следовательно, в то время диаспоры не испытывали практических трудностей из-за незнания русского языка. Заметим, что последняя перепись населения 2010 г. другого федеративного государства — Бразилии — неожиданно выявила значительно большую долю коренного населения, не владевшего государственным языком страны — португальским.
Представители других стран СНГ имели численность населения значительно меньше числа армян и белорусов, и только численность азербайджанцев была близка к численности казахов, а остальные титульные народы стран СНГ имели численность больше 100 тыс. чел., но меньше титульных народов стран ЕАЭС, кроме киргизов. Среди этих национальностей самая высокая численность была у грузин — 198 тыс. человек. По следующей второй переписи населения новой России 2010 г. численность представителей стран ЕАЭС составила: армяне — 1182,4 тыс. чел., белорусы — 521,4 тыс. чел., казахи — 647,7 тыс. чел. и киргизы — 103,4 тыс. чел.; доля владеющих русским языком соответственно: 98,6%, 99,7%, 98,6% и 94,4%. Таким образом, за межпереписной период численность титульных наций стран ЕАЭС, проживающих в России, увеличилась у армян на 4,6%, киргизов в 3,25 раза и уменьшилась у белорусов на 35,5% и казахов на 1%4. Среди народов других стран СНГ, а также Грузии, живущих в России, произошли в этот период следующие изменения: значительно возросла численность украинцев, которая приближалась к 2 млн человек, узбеков — в 2,4 раза, таджиков — на две трети, туркменов — на 12%; численность представителей остальных наций уменьшилась. Отток белорусов произошел ещё до образования ЕЭАС и предшествующих ему объединений, но в условиях существования Союзного государства России и Беларуси. Рост численности киргизов связан с событиями в Киргизии, приведшими к росту числа беженцев. Рост таджикского населения показывает возможности интеграции иммигрантов в условиях огромных различий в уровне жизни на родине и в стране въезда.
При этом надо учитывать, что потоки мигрантов будут включать часть свободно передвигающихся по территориям стран ЕАЭС в качестве граждан государств — членов и уже не считающихся внешними мигрантами. Этот вопрос заслуживает внимания, хотя, по имеющимся прогнозам, несмотря на перспективу создания общего рынка труда, потоки мигрантов из стран ЕАЭС в Россию в среднесрочной перспективе лишь уменьшатся [5]. Данные независимых экспертов о снижении потоков совпадают только с низким вариантом прогноза Росстата. Высокий же вариант прогноза, который нам представляется необоснованным, предусматривает объём миграционных потоков в Россию в 4-5 раз больше, хотя объем иммиграции из стран СНГ составляет более 90% от всей иммиграции в Россию5.
В межнациональных отношениях на пространстве ЕАЭС невольно появился пункт, не учтенный при принятии соглашения об образовании Союза. Он связан с программой переселения соотечественников, которая продолжает действовать на тех же основаниях и после образования ЕАЭС для стран, вошедших в него. Но зачем в этом случае программа добровольного пе-
реселения, если мы образовываем единое пространство со свободным передвижением? В данном случае представляется необходимым провести еще одну инвентаризацию этой программы (несколько уже проводилось) не только с целью определения её эффективности, но и для решения вопроса о мягкой силе: как в данном случае она должна действовать и зачем государство берет на себя столь обременительные обязанности при наличии гражданского общества и проблемы выявления реального потенциала возвращающихся соотечественников. Именно мягкая сила способна определить судьбу наших соотечественников в отличие от во многом искусственной конструкции федеральной программы.
Для анализа роли миграции между государствами, вошедшими в ЕАЭС, необходимо рассмотреть потоки мигрантов в XXI веке, так как они в большей мере характеризуют миграцию, связанную с желаниями людей, находящимися под влиянием мягкой силы, куда мы включаем и миграцию по воссоединению семей.
Хотя в последнее десятилетие Казахстан привлекает всё больше иностранной рабочей силы из стран Центральной Азии и других соседних стран, а также все больше студентов из-за рубежа, как и посылает сам. Всё пятилетие с 2011 г. сальдо миграции у него отрицательное, хотя и небольшое (-13,4 тыс. чел. в 2015) для страны с населением в 18,3 млн человек6. Кроме России и Беларуси, все остальные страны ЕАЭС за счет миграции населения теряют его численность, но в Киргизии и Казахстане уровень рождаемости пока относительно высокий и обеспечивает расширенное воспроизводство населения, восполняя миграционную убыль. Основными источниками положительного сальдо как в России, так и в Беларуси являются страны СНГ
Социокультурная интеграция иммигрантов является наиболее длительным и сложным процессом, в котором основную роль играет мягкая сила гражданского общества. Общественные организации могут долго и кропотливо работать с мигрантом и его семьей, а также создавать благоприятное общественное мнение. Общественное мнение, как показывают события в России, Киргизии и опыт европейских стран играет едва ли не первостепенную роль в успешности социальной интеграции мигрантов, но кроме гражданского общества оно может формироваться государственными СМИ, которые должны также придерживаться условий применения мягкой силы.
рост потребности в «мягкой силе» ЕАЭС как интеграционного объединения
При создании Евразийского экономического союза, как следующей ступени экономической интеграции после сформированных немногим ранее Таможенного союза (2007) и Единого экономического пространства (2012), существовали различные точки зрения на будущее этого объединения как среди научного сообщества, так и политического истеблишмента. Среди ряда российских экспертов накануне подписания соглашений об образовании ЕАЭС существовало мнение, что под Евразийским экономическим союзом следует подразумевать проект конфедеративного союза государств с единым политическим, экономическим, военным, таможенным, гуманитарным, культурным пространством. Эта точка зрения основывалась на том, что экономический союз строится по модели мощного наднационального объединения, способного стать самодостаточным рынком с населением не менее 200-250 миллионов человек. Последующие события показали не только эфемерность, но и вредность подобных утверждений, противоречащих логике развития глобальной экономики и стремлению стран к регионализации одновременно по нескольким векторам.
Политика ЕАЭС как нового образования должна основываться на принципах «мягкой силы», которая может способствовать последовательному преодолению ступеней интеграции, как это можно видеть на примере Европейского союза. Это не означает, что проведение политики «мягкой силы» на уровне ЕАЭС как интеграционного объединения, а не отдельных стран — его участников, каждая из которых проводит свою национальную политику «мягкой силы», приведет в обозри-
мом будущем к превращению ЕАЭС как экономического сообщества в политическое образование. Но такая постановка не только не отрицает возможность и эффективность общей мягкой силы ЕАЭС как единого союза, но и необходима для его позиционирования в глобальном мире как нового объединения, отдающего первенство мягкой, а не жесткой силе в отношениях с другими государствами и межгосударственным объединениями7. ЕАЭС по человеческому и экономическому потенциалу не является крупной величиной, сравнимой с другими объединениями в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Представляется, что именно последовательная и продуманная совместная политика «мягкой силы» поможет ЕАЭС занять в АТР, а, следовательно, и на глобальном уровне, позицию, превышающую фактический потенциал, особенно за счет репу-тационного капитала.
Для реализации потенциала «мягкой силы» ЕАЭС должен определить на первом этапе несколько платформ, которые пока затруднительно классифицировать, но можно выделить ряд основных по их качественным характеристикам и в зависимости от первоочередности решаемых проблем:
1) информационная платформа, где проявляется заинтересованность в обмене информацией между странами, их гражданскими, общественными институтами и в распространение этой информации за пределы ЕАЭС;
2) интеллектуально-программная платформа, на которой осуществляется культурный обмен, поощряется совместное творчество и рост потока научных и художественных публикаций в изданиях других государств — членов ЕАЭС, расширение сотрудничества в образовательной сфере на негосударственном уровне;
3) внешнеполитическая платформа, связанная исключительно с расширением совместных инициатив, выдвигаемых для обсуждения в региональных международных организациях, в которых состоят государства ЕАЭС;
4) экономическая платформа, созданная на негосударственном уровне для непосредственного общения представителей бизнеса (с выделением молодых предпринимателей), профсоюзов и других объединений трудящихся, союзов промышленников и предпринимателей.
«Мягкая сила» в экономическом развитии
Двумя крупнейшими экономиками ЕАЭС являются Россия и Казахстан, который в 2010-е гг. развивался более быстрыми темпами и сумел обойти Россию по ряду важных макроэкономических показателей, например, ВВП на душу населения с учетом ППС в текущих ценах: в 2015 г. данные показатель был в Казахстане на 357 международных долл. больше, в 2016 г. — на 4978. Оценивая роль мягкой силы в будущем развитии поэтапной экономической интеграции этих и других экономик, образующих единое интеграционное евразийское пространство, необходимо учитывать отсутствие доминирующей ориентации на экономическое сотрудничество с Россией как интеграционным ядром ЕАЭС в силу её особого положения как экономической доминанты. Так, Казахстан, несмотря на взаимосвязанные трудности с российской экономикой, пережившей сильную рецессию в 2015-2016 гг., имеет торговый оборот со странами ЕС, превышающий половину всего казахстанского внешнеторгового оборота, а около 50% привлеченного иностранного капитала в казахской экономике составляют инвестиции ЕС, что эксперты объясняют политикой открытости и многовектор-ности, проводимой Казахстаном.
Экономический аспект «мягкой силы» проявляется во внешнеэкономической деятельности, но является как следствием проводимой внешнеэкономической политики, так и объективных экономических характеристик страны, проводящей эту политику. К ним, по нашему мнению, относятся показатели ВВП на душу населения, ВВП на одного занятого, уровень жизни, уровень дифференциации доходов, конкурентоспособность продукции, объем внешних инвестиций, которые государство и бизнес заинтересованы и в состоянии вложить в экономики других стран, и объем прямых иностранных инвестиций, привлекаемых национальной экономикой. Экономическая мягкая
сила имеет и исторический аспект, так как существование исторически длительных экономических связей само по себе укрепляет её возможности, о чем свидетельствует положение Великобритании в Содружестве наций, или экономические отношения Франции и Португалии как бывших метрополий с соответствующими странами.
Наша точка зрения основывается на необходимости включения в этот ряд экономических характеристик мягкой силы видимых и значимых для населения экономических достижений. Если страна имеет более высокие показатели валового национального дохода на душу населения, средней заработной платы, пенсий, уровня медицинского и социального страхования, то это увеличивает воздействие её мягкой силы на мировое общественное мнение. Именно этим объясняется стремление эмигрантов из африканских стран и Среднего Востока попасть не просто в Европу, а в скандинавские страны и Германию, используя остальные лишь как переходный коридор.
Русскоязычные эксперты Казахстана считают, что сохраняется шанс, что наследие российской интеграции сыграет роль «мягкой силы» и в будущем. Свои надежды они возлагают на работающее поколение, которое обучалось высокотехнологичным отраслям знаний на русском языке, но эти поколения неминуемо уходят на пенсию, а значит должен быть разработан план подготовки новых поколений и в новых областях информационно-цифровой экономики. Россия пока ещё имеет такие возможности, но пользоваться ими надо значительно шире и целенаправленнее. Вторую надежду связывают с продолжением обучения казахских студентов в российских вузах, и это действительно вопрос нашего будущего как страны — носителя европейской культуры, но находящейся в центре Евразии и поэтому обязанной пользоваться этим преимуществом своего геоположения.
Дискуссия среди экспертов стран ЕАЭС по поводу решения Казахстана «О переводе алфавита казахского языка с кириллицы на латинскую графику» (указ Президента Казахстана от 27 октября 2017 г.) не учитывала ряд важных факторов: использование латинского алфавита живущими поколениями казахстан-цев до 1940 г., исторический кругозор и оценку международных последствий принятых решений, что связано с использованием до сих пор латинского варианта казахского алфавита казахскими диаспорами в Турции и ряде западных стран. Это позволяет сделать вывод, что возвращение к нему на исторической родине приведет к усилению влияния мягкой силы Казахстана на эти диаспоры, увеличит не только культурные контакты с ними, но и экономические, что принесет пользу ЕАЭС в целом и российской экономике в том числе. Кроме того, существует казахский арабский алфавит, которым пользуются эмигранты из Казахстана, осевшие в арабских странах, и казахстанские новации в языке могут усилить влияние мягкой силы на новые поколения этих мигрантов и привести к их переходу на более распространённый в мире латинский вариант.
В то же время происходит перераспределение силы, связанной с появлением кроме государства таких современных акторов как «суЬегро\«ег», сила воздействия которой изложена в концепции Дж. Наяв 2010 г. [6: 30]. В соответствии с этой концепцией все акторы, способные осуществлять деятельность в киберпространстве, начинают воздействовать в вопросах влияния на информационное пространство и общественное мнение наравне с государством. При этом Най считает, что даже в эпоху кибер-силы государства остаются самыми сильными акторами, однако постоянно расширяется поле, на котором происходит стремительная диффузия власти от государств к другим акторам. В странах ЕАЭС отношение государства к расширению этого поля и к влиянию на нем негосударственных структур, например, социальных сетей, весьма различно, но именно суЬегро\«ег будет определять диффузию силы между этими государствами и в будущем ускорять или замедлять эту диффузию в зависимости от выбранной данным государством политики по отношению к кибер-власти. Поэтому одна страна ЕАЭС, обладающая значительно меньшим экономическим потенциалом, чем другая, может за счет оптимально выбран-
ной модели развития всех составляющих киберпространства (государства, сетевые кибер-структуры, интернет-сообщества, индивиды) оказывать большее влияние с помощью мягкой силы, основанной на использовании кибер-силы. В любом случае страны ЕАЭС должны финансировать программы создания положительного информационного образа своих государств, привлекательного фона для своих действий и такого же фона для интеграционного сообщества в целом.
Перспективы применения политики «мягкой силы» евразийским экономическим союзом
Правомерен ли вопрос о существовании единой мягкой силы ЕАЭС помимо её национального уровня и можно ли ставить его уже на нынешнем этапе интеграционного развития. Вероятнее всего, процесс развития общей силы начнется с информационно-культурного пространства, но пока его возможности довольно ограничены. Разработка общей политики «мягкой силы» стран ЕАЭС, как представляется, должна пройти многие этапы в сложном процессе осознания этого непростого феномена, а её применение будет сдерживаться некомпетентностью официальных лиц, не понимающих, как показывает практика, сложности задач, решаемых с помощью политики «мягкой силы».
В статье «Чего Китай и Россия не понимают в «мягкой силе» [7] автор понятия «мягкой силы» Дж. Най утверждает, что главная ошибка в стратегии её развития у Китая и России состоит в том, что они считают главным инструментом «мягкой силы» государство. Россия формально признает важность гражданского общества в решении многих задач, а гражданское общество действует в основном с помощью мягкой силы. Поэтому необходимо использовать, как считает большинство международных специалистов по мягкой силе, таланты своих гражданских обществ.
В российских официальных документах обращается внимание на роль культуры в арсенале мягкой силы. Концепция внешней политики Российской Федерации, принятая в 2016 г.9, также связывает усиление роли России в мировом гуманитарном пространстве с популяризацией достижений национальной культуры и культурной самобытности её народов, но почему-то напрямую не связывает это с применением мягкой силы как самого эффективного механизма этой популяризации. Хотя слова «культура» и «культурный» употребляются в этой Концепции, по нашим подсчетам, в различных сочетаниях 19 раз. Вероятно, в таком документе задачу «формирование партнерства между культурами», повторяющуюся дважды в пункте 5 и 38, необходимо недвусмысленно связывать именно с политикой мягкой силы. Культура тесно — прямо и косвенно — связана с образованием.
Молодые поколения стран ЕАЭС и СНГ стремятся получить профессиональное образование высокого уровня, но не всегда могут осуществить свои планы. Страны Центральной Азии, например, Киргизия и Таджикистан, имеют очень молодую структуру населения, что накладывает повышенные обязательства на государственный бюджет и требует единого подхода всех сил общества (политических, предпринимательских, гражданских, религиозных) к определению направления развития образования и к принимаемым мерам по резкому росту охвата этих поколений всё более высоким уровнем профессионального образования. Кроме национальных сил в решении таких проблем в условиях существования Евразийского экономического союза, как представляется, должны участвовать и другие силы стран-партнёров. Особое место здесь принадлежит России и Казахстану. На рубеже 2000-х и 2010-х гг. Россия, по данным ЮНЕСКО, не входила в первую пятерку стран, куда направлялись учиться в университетах и других высших учебных заведениях молодые люди из стран ЕАЭС, что было не очень отрадным фактом как для российской системы высшего образования, так и для будущих связей поколений внутри ЕАЭС. В то же время, учеба в иностранных вузах является сознательным выбором части молодежи, отнюдь не связанным с желанием обязательно остаться в стране обучения, хотя такие возможности лучшим студентам предоставляются в подавляющем числе развитых
стран, испытывающих нарастающий процесс демографического постарения населения.
Численность иностранных студентов, обучавшихся в России в высших учебных заведениях, выросла за 17 лет XXI века в 4,5 раза и достигла 244 тыс. человек. Если в 2000 г. студенты из стран СНГ составляли 63,1%, то в 2016 г. их доля упала до 54,4%. Все эти годы первое место стабильно занимал Казахстан — студенты из которого насчитывали в 2016 г. почти 51 тыс. чел., что в 3,6 раза больше всех студентов трех остальных стран ЕАЭС вместе взятых. В то же время, самые высокие темпы роста численности студентов в вузах России наблюдались в трех странах Центральной Азии, у которых в 2000 г. показатели были очень низкие. Если в 2000 г. лишь показатель Узбекистана был близок к показателю Белоруссии, хотя и отставал от неё, то в 2016 г. число студентов из Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана превышало число студентов из Беларуси на 65-130%10. Трудно судить по этим данным наступил ли перелом в привлечении студентов из стран Центральной Азии и стран ЕАЭС, но пока динамика позитивна и дает повод для острожного оптимизма. Устойчивый рост числа студентов из Казахстана в вузах России может вселять надежды на действие мягкой силы, которая стала привлекать их всё больше. Но дальнейшая динамика и не только потоков из Казахстана связана с уровнем привлекательности, которую можно считать одной из основных черт-характеристик мягкой силы российской системы образования, которая зависит от развития в вузах России самых передовых методов обучения, рангов российских вузов в мировых рейтингах, от распространенности интернет-пространства, возможности контактов студентов через интернет со студентами вузов Европы и Северной Америки. Привлекательность для Казахстана сотрудничества с Россией может продолжать поддерживаться научным и образовательным компонентом, но без привлечения новейших технологий информационной работы, позиционирования посредством мягкой силы положительных моментов этого сотрудничества привлекательность может упасть. Главная цель нам видится в привлечении молодежи стран ЕАЭС и остальных стран Центральной Азии на учебу в российские колледжи и университеты. Для этой цели необходимы специальные средства из государственного бюджета, но это затраты на формирование высококачественного человеческого капитала на общем пространстве ЕАЭС. Только тогда это объединение и каждая страна, в него входящая, займут подобающее место в глобальной экономике. При этом особое внимание необходимо уделять обучению молодежи из более бедных стран ЕАЭС и СНГ, используя для этого как обучение на территории России, так и предварительное обучение русскому языку на территории стран выхода студентов.
Решение задачи максимизации привлекательности как основной черты мягкой силы требует и модернизации Федерального закона № 273 ФЗ РФ от 29.12.2012 г. «Об образовании в Российской Федерации». Проблему мы видим в том, что часть 5 закона об обучение иностранных граждан по основным профессиональным образовательным программам за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета в пределах квоты осуществляется с выплатой указанным иностранным гражданам государственных стипендий (в течение всего периода прохождения обучения вне зависимости от успехов в учебе). С одной стороны, это не стимулирует студента к добросовестной учебе, а с другой стороны, статья своей квотой ограничивает наиболее привлекательные для иностранных студентов вузы. Они могут быть привлекательными не только качеством своего обучения, но и территориальным расположением, что также необходимо учитывать в механизме квотирования. Но в целом этот механизм устарел и не стыкуется с механизмом мягкой силы. Поэтому оценки ситуации пессимистичны. Так, по мнению Ш. Батырбаевой, в борьбе за обучение новой элиты Киргизии Россия проигрывает Китаю, Турции и западным странам, а образовательные квоты она оценивает по сравнению с советским периодом как мизерные11. Это еще один аргумент в пользу пересмотра российского закона об образовании.
Можно предложить еще одну меру в связи с нехваткой или даже отсутствием российских преподавателей в вузах стран
ЕАЭС и Центральной Азии, хотя Россия заинтересована в обрат- свое место в политике России и способен изменить ситуацию
ном. Гарвардская школа бизнеса 2 февраля 2018 г. объявила о хотя бы по ряду ведущих вузов в каждой из стран ЕАЭС. новых стипендиях для поддержки будущих MBA с условием, что В заключение можно сделать вывод, что при определении
это стипендии для начала карьеры в Африке. Такие стипендии с «мягкой силы» нельзя забывать о необходимости её постоянно-
указанием регионов мира выделяются постоянно, и это помогает го применения в многонациональных государствах, имеющих
не только учиться молодежи, не имеющей собственных средств автономии индигенных народов, в федеративных государствах
для этого, но и усиливает влияние идеологии страны обучения и в конфедерациях. Кроме того, в любой из имеющихся в на-
на те регионы, где молодые магистры будут работать. Этот опыт стоящее время трактовок понятия «мягкая силы» не должно
совмещения льготного образования и мягкой силы должен найти быть отрыва от экономической составляющей.
литература
1. Oxford Dictionary of English / Ed. Angus Stevenson. Third edition.- Oxford University Press, 2010.2069 p.
2. the Cambridge Advanced Learner's Dictionary & Thesaurus. — Cambridge University Press, 2008.1699 p.
3. McCormick John. The European Superpower. — Hampshire and New York:Palgrave Macmillan, 2006. 256 p.
4. Демографическая энциклопедия /Редкол.: Ткаченко А.А., Аношкин А.В., Денисенко М.Б. и др. — М.:»Издательство «Энциклопедия», 2013. 994 с.
5. Ткаченко А.А., Гиноян А.Б. Место ремиттансов в финансовых потоках в развивающиеся экономики // Финансы: теория и практика». — 2017. — № 6 (Том 21).
6. Nye J.S., Jr. Cyber Power. / Belfer Center for Science and International Affairs.Harvard Kennedy School. — Cambridge, Mass., 2010.
7. Nye J.S. What China and Russia don't get about soft power.Beijing and Moscow are trying their hands at attraction, and failing — miserably // Foreign Policy. April 29, 2013.
1 Мы имеем в виду соглашения с Китаем, подписанные в ходе визита президента Узбекистана в мае 2017 г.
2 Подробнее см.: Гендер и Гендерная статистика в [4, 153-155].
3 Мы не касаемся вопроса диаспор, образовавшихся в советский период, например, казахской диаспоры в Турции.
4 Все данные приведены или рассчитаны по: Всероссийская перепись населения 2010: в 11 томах. Том 4. Национальный состав и владение языками, гражданство. М.: ИИЦ «Статистика России», 2012; Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года. В 14-ти томах. Т. 4, Кн.1. — М.: Федер. служба гос. статистики, 2004.
5 Рассчитано по: Демографический ежегодник России. 2017. — М.: Росстата, 2017, табл. 7. 2.
6 Источник: Межгосударственный статистический комитет СНГ (http://www.cisstat.com/)
7 Необходимо учитывать, что все страны ЕАЭС в том или ином качестве участвует в нескольких межстрановых объединениях, имеющих разные цели и формы сотрудничества.
8 World Bank, International Comparison Program database.World Development Indicators. Last Updated: 03/01/2018
9 Указ Президента Российский Федерации от 30.11.2016 г. № 640
10 Рассчитано по: Российский статистический ежегодник 2017. М., 2017, с. 199; название государств — участников СНГ даётся в соответствии с этим источником.
11 Интервью агентства «StanRadar — новости Центральной Азии» с доктором исторических наук Шаиргуль Батырбаевой «Эксперт: Россия выигрывает сегодня, но проигрывает завтра» (http://www.stanradar.com/news/full/4779-ekspert-rossija-vyigryvaet-segodnja-no-proigryvaet-zavtra.html).
ПРОБЛЕМЫ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ В СТРАНАХ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА*
т.А. Селищева,
профессор кафедры экономической теории и истории экономической мысли Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
доктор экономических наук [email protected]
В статье исследуется взаимосвязь экономического развития и глобального экологического кризиса; проанализированы экологические проблемы государств Евразийского экономического союза. Рассмотрено устойчивое развитие как единство экономического, экологического и социального компонентов. Исследован механизма международного регулирования природопользования; проведен анализ устойчивого развития стран ЕАЭС по индексам: устойчивости общества, экологической эффективности, прогресса по целям устойчивого развития. Сделан вывод о том, что серьезные экологические проблемы евразийских государств сдерживают продвижение к устойчивому развитию и решать их можно только совместными усилиями.
Ключевые слова: экологический кризис, экологическая кривая Кузнеца, устойчивое развитие, природопользование, экологические проблемы государств ЕАЭС.
УДК 330.15 ББК 65.5 введение
В Евразийском регионе находятся динамично развивающиеся экономики Китая, Индии, новых индустриальных стран, в результате чего усиливается эксплуатация природных ресурсов и нагрузка на окружающую среду, поэтому приоритетной
становится задача устойчивого развития, как отдельных евразийских экономик, так и евразийского региона в целом. Взятый правительством России курс «поворота на Восток» активизировал сотрудничество России с восточными соседями и, прежде всего, со странами ЕАЭС и Китаем. Экологические проблемы
* Статья подготовлена в рамках НИР при грантовой поддержке Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
