CC BY
101
Художественный текст: Структура. Язык.
Стиль. М., 1993. С. 142-146.
3. Вардзелашвили Ж.А. Конструктивно обусловленное значение существительных: общие и частные вопросы. Тбилиси, 1994. иЯЬ: http://vjanetta.narod.ru (дата обращения: 13.04.2010).
4. Артюнова Н.Д. Функциональные типы языковой метафоры // Известия АН. СССР. Сер. лит. яз. 1978. Т. 37. №4. С. 334.
5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 2002. Т. 1. С. 146.
6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 813.
7. Словарь современного русского литературного языка (БАС) / отв. ред. Ф.П. Сороколетов, Ф.Ф. Филин: в 17 т. М., 1950-1965. Т. 15. С. 1023.
8. Краснянский В.В. Сложный эпитет в русской литературной речи. Владимир, 1991. С. 11.
9. Шмелев Д.Н. Слово и образ. М., 1964. С. 4.
Поступила в редакцию 12.05.2010 г.
UDC 811.161.1’ 37
EXPRESSIVE MEANS OF CREATION OF ARTISTIC IMAGE IN THE TEXTS BY L. ULITSKAYA AND T. TOLSTAYA
Anastasiya Mikhailovna Tovt, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Post-graduate Student of Russian Language Department, e-mail: [email protected]
The article is devoted to the analysis of expressive means of creation of an artistic image at the description of words with semantics “living”. Grammatical forms and lexical means of language ciphering graphic semantics are analyzed. On the basis of a language material the list of expressive means of language (track), by means of which in investigated texts author's semantics is expressed, has been established. Specificity of tracks, used by T. Tolstaya and L. Ulitskaya, consists of that the majority has subject character. Among all graphic means, realizing the art maintenance of a literary work, the metaphor takes the central place. One of appreciable receptions of formation of figurativeness in works of T. Tolstaya and L. Ulitskaya are epithets. Other tracks, used in texts, are less productive.
Key words: word semantics; dictionary; tracks; metaphor; epithet; context; source meaning; author’s meaning.
УДК 82Q-1
МУЗЫКАЛЬНЫЕ АЛЛЮЗИИ И ИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ФУНКЦИИ В ПОЭЗИИ Р. БРАУНИНГА («ТОККАТА ГАЛУППИ»)
© Юлия Сергеевна Текутова
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, аспирант кафедры зарубежной литературы и языкознания, e-mail: [email protected]
В статье рассматриваются способы включения музыкального начала в литературный текст. Описывается взаимодействие поэзии и музыки, осуществляемое посредством интертекстов, которыми в данном случае являются аллюзии. Эти аллюзии, представленные музыкальными терминами, способствуют воссозданию в художественном тексте определенных эмоциональных состояний (легкомысленная веселость, сожаление о прошлом, напряженное ожидание будущего), ассоциирующихся с музыкальными произведениями. Тем самым достигается «эффект удвоения» эстетического воздействия поэзии на реципиента.
Ключевые слова: интертекст; интертекстема; аллюзия; музыкальное начало; взаимодействие искусств; межвидовая культурная коммуникация; английская поэзия.
В современной художественной культуре наблюдается активный процесс синкрети-зации искусств. Этим обусловлена актуальность исследования межвидовых культурных коммуникаций, в частности взаимодействий музыки и поэзии в литературном тексте.
Многоаспектному изучению данной проблематики посвящены философские, лин-
гвистические и литературоведческие исследования разных лет (Н. Арутюнова, Р. Барт, М. Бахтин, А. Васина-Гроссман, А. Веселовский, Ю. Кристева, З. Минц и др.). Однако и сегодня сохраняется потребность в ее диахроническом и синхроническом изучении, в выявлении закономерностей функционирования «музыкального текста» в искусстве слова.
Несмотря на то, что феномен лиризации искусства особенно характерен для XX и XXI вв., его истоки следует искать в предшествующих эпохах. С этой точки зрения исследование «музыкальных» стихотворений английского поэта Роберта Браунинга (18121889) представляется закономерным, т. к. позволяет уточнить функции «музыкальных» интертекстем, в частности цитат и аллюзий, в структуре поэтического произведения.
Под интертекстемой понимается единица осознанного или бессознательного функционирования в тексте, подчеркивающая соотнесение двух целостных художественных структур.
Наиболее общим из понятий, имеющих отношение к этому вопросу, является «чужое слово», введенное в филологический обиход В.Н. Волошиновым и М.М. Бахтиным [1], которое трактуется как высказывание другого субъекта, первоначально самостоятельное и лежащее вне данного контекста, причем степень его вхождения в новый контекст может быть различной: важным остается восприятие его именно как «чужого слова». Бахтинской традиции соответствует понимание цитаты как более или менее точного воспроизведения в определенном контексте отрезка текста, принадлежащего другому лицу [2].
Для противопоставления близких понятий в теории интертекстуальности часто используется критерий точности воспроизведения «чужого слова». В частности, основанием для дифференциации цитаты и реминисценции служит то, что последняя представляет собой не столько воспроизведение, сколько перефразирование «чужого слова». Различие между цитатой и реминисценцией иногда также видят в бессознательности последней. Соотношение сознательного и бессознательного является, например, важным аспектом размышлений Дж. Паскуали, особо подчеркивающего необходимость различения «реминисценции», «имитации» и «аллюзии». Под «реминисценцией» понимается бессознательная, но узнаваемая читателем цитата; «имитацией» называется сознательное заимствование «чужого текста», которое не обязательно предполагает узнаваемость со стороны читателя; и, наконец, «аллюзия» близка к эксплицитной имитации и непременно является сознательным приемом обращения к определенному кругу реципиентов. Ре-
минисценции могут быть неосознанными; имитации могут ускользать от читателя, если поэт того хочет; аллюзии производят желаемый эффект только на читателя, ясно помнящего текст, к которому они отсылают [3].
Аллюзия представляет собой наличие в тексте элементов, функция которых состоит в указании на связь данного текста с другими текстами или же в отсылке к определенным историческим, культурным и биографическим фактам. Такие элементы называются маркерами или репрезентантами аллюзии, а тексты и факты действительности, к которым осуществляется отсылка, называются денотатами аллюзии. Денотатом аллюзии могут служить не только вербальные (т. е. словесные) тексты, но и тексты других видов искусств, прежде всего живописные и музыкальные. Подобные аллюзии носят название интермедиальных.
Таким образом, когда речь идет об аллюзии (и, прежде всего, об аллюзии в литературе) неизменно предполагается общность литературной памяти автора и читателя.
Цитата как «чужое слово» может сложно коррелировать с авторским словом или с другими типами «чужих слов», вступая с ними в самые разнообразные отношения. Понятие цитаты, кроме того, распространяется и на иные, чем лексика, уровни художественного текста. Так, можно говорить о метрических, строфических, эвфонических и т. п. цитатах.
Связь текстов осуществляется посредством интертекстем, которыми являются цитаты и аллюзии. Цитация выполняет интертекстовую функцию, т. е. функцию объединения «старого» и «нового» текста, подключает авторский текст к чужому, способствует диа-логизации текста и эксплицитно или имплицитно выражает оценку. Аллюзия же от цитации отличается тем, что элементы претек-ста (к которому в данном тексте содержится отсылка) в рассматриваемом тексте оказываются рассредоточенными и не представляющими целостного высказывания или же данными в неявном виде.
В поэзии Р. Браунинга мы встречаем аллюзии двух видов:
- аллюзии, представленные именами собственными;
- аллюзии, представленные музыкальными терминами.
Наличие музыкальной лексики (терминов, имен собственных), не являясь прямым проявлением взаимодействия музыки и поэзии, ставит вопрос о специфике ее восприятия в тексте. Именно это занимает наше внимание при анализе музыкально-ассоциативных произведений Браунинга.
Р. Браунинг - один из самых «музыкальных» английских поэтов. Музыка привлекала его везде и всегда - и как область творчества, и как та часть действительности, которая помогает понять человека и время. Этому немало способствовала и музыкальная образованность Браунинга.
У Браунинга музыкальная тема всегда связана с психологией слушателя, исполнителя, композитора или теоретика. Он всегда учитывает историю развития музыки и ее эстетическую специфику. Это, несомненно, шаг вперед для английской поэзии в области отражения музыкальных впечатлений. Он, по сути, второй (после Шекспира) поэт по количеству положенных на музыку стихов.
Музыка, вернее, музыкальные ассоциации создают фон в ранних произведениях поэта; размышлениями о теоретических проблемах музыки и ее истории полны более поздние стихи Браунинга.
Однако первым по-настоящему «музыкальным» произведением Роберта Браунинга стала «A Toccata of Galuppi's» («Токката Га-луппи») (1847), в которой средствами литературы передано восприятие произведения итальянского композитора Бальтазара Га-луппи (1706-1785), по прозвищу Буранелло. Галуппи создал многочисленные комические оперы-буфф и в этом качестве вошел в историю музыки. Однако его перу принадлежит свыше 120 сонат для различных клавишных инструментов, а также токатты.
Рассматриваемое нами стихотворение Браунинга отсылает к историческим событиям конца XVIII в., к эпохе упадка Венецианской республики, обусловившего болезненную эмоциональность и утонченность музыки Бальдассаре Галуппи, безукоризненной по форме, но безнадежно мертвенной по своей сути: поэт сравнивает Галуппи с «призраком-сверчком, скрипящим на пепелище»:
XII
Yes, you, like a ghostly cricket, creaking where a house was burned:
“Dust and ashes, dead and done with, Venice spent what Venice earned.
The soul, doubtless, is immortal - where a soul can be discerned.” [4].
Название стихотворения служит сигналом, ориентирующим читателя на музыкальное начало текста. Токката (итал. toccata, от toccare - трогать, касаться) - виртуозная музыкальная пьеса для фортепиано или органа, выдержанная в быстром, размеренном, четко ритмованном движении, чаще всего с преобладанием ударной аккордовой техники. В XVI-XVIII вв. токката писалась в свободной импровизационной форме, близкой к прелюдии или фантазии. Самое раннее сохранившееся упоминание о токкате относится к 1393 г. С конца XVI в. это название относится к сочинениям для клавишных инструментов. Слово toccata означает «прикосновение», «удар», в данном случае короткий удар по клавишам, в отличие от sonata, переводище-гося как «протяжное звучание» струнных или духовых инструментов. Кроме того. происхождение термина «токката» указывает на еще более раннюю эпоху, когда этим словом именовался ритм, отбиваемый военным барабаном, либо фанфары медных духовых (например, токката из оперы «Орфей» Монтеверди). Токкаты для клавишных в XVI в. (Андреа и Джованни Габриели, Луззаско Луззачьи) использовали типично клавирную технику и превратились в виртуозные произведения, где импровизационные пассажи чередовались с торжественными хоральными звучаниями. В некоторых токкатах (особенно у Клаудио Перуло и Дж. Фрескобальди) встречаются полифонические разделы. Токката использовалась и как вступление к фуге. Вершиной развития старинной токкаты и обобщением всех ее исторических тенденций явилось творчество И.С. Баха, токкаты которого отличаются небывалым прежде размахом формы, значительностью и глубиной содержания, а также сложнейшей мануальной и педальной техникой.
Токкаты нового времени (Р. Шуман, К. Дебюсси, М. Равель, С. Прокофьев) представляют собой фортепианные пьесы, в жанровом отношении близкие к концертному этюду.
В «A Toccata of Galuppi's» («Токатта Га-луппи») Браунинга мы встречаем аллюзии,
представленные музыкальными терминами, которые свидетельствуют о том, что Браунинг, как уже говорилось, был большим знатоком музыки.
Музыка для Браунинга - это неиссякаемый источник поэтических образов, а сама токката воспринимается как красочная иллюстрация жизни Венеции XVIII столетия. Правда, в поэтическом тексте Браунинга, скорее, воссоздается некая воображаемая музыка, нежели одна из трех известных токкат итальянского композитора. Музыкальный текст введен в текст поэтический с помощью специальных слов-терминов:
VII
What? Those lesser thirds so plaintive, sixth diminished, sigh on sigh,
Told them something? Those suspensions, those solutions - «Must we die?
Those commiserating seventh - «Life might last! We can but try!»
«Were you happy? » - «Yes. » - «And are You still as happy? » - «Yes, And You? »
- «The more kisses!» - «Did I stop them, when a million seemed so few?»
Hark, the dominant’s persistence till it must be answered too!
IX
So, an octave struck the answer... [4] Рассмотрим семантику данных музыкальных терминов. Lesser thirds («малая терция») - один из простых интервалов (1 V тона); suspensions («диссонанс») - звучание тонов, «не сливающихся» друг с другом, такое отношение двух тонов, при котором совместное их звучание вызывает более или менее неприятные ощущения и поэтому требует перехода в другой более благозвучный интервал; commiserating seventh - «септима» -музыкальный интервал в семь ступеней.
Эффект прогрессии «lesser thirds -diminished sixth» обусловливает мрачное, минорное настроение, а «commiserating seventh» ослабляет напряжение, которое затем вновь усиливается и разрешается трагедией в «the dominant’s persistence», «an octave struck the answer». Параллельное использование терминов (иногда с описательными пояснениями «plaintive», «diminished») и интерпретирующих их высказываний нарушается в строках: «Hark, the dominant’s
persistence till it must be answered too!», «So, an octave struck the answer.». Читатель, знающий, что по правилам за доминантой следует тоника на октаву выше первого развития темы, часто являющаяся разрешением гармонического напряжения, воспринимает слово «answer» с определенными оценочными коннотациями, которые усиливаются паузами. Семантический повтор вопроса («Did I stop them» (kisses) и «When the kissing had to stop») получает два ответа («So, an octave struck the answer. ») с положительными эмоциональными и оценочными коннотациями и с прямо противоположным значением («Dust and ashes»). Находясь в условиях ассоциативной зависимости, они вызывают дополнительные окказиональные значения эмоционального плана - эффект иронии. Интерпретация данного отрывка позволяет сделать вывод об опосредованном музыкальном влиянии на семантику стиха, обусловленном знанием законов музыкального искусства. Подобное толкование возможно и на композиционном уровне. Многократное проведение одной и той же темы, фигуры, фразы отмечает токкату.
Таким образом, анализ стихотворения Р. Браунинга «Токката Галуппи» позволяет выявить связь текстов - музыкального и поэтического, осуществляемую посредством интертекстем, которыми в данном случае являются аллюзии, представленные музыкальными терминами как элементами пре-текста. Эти аллюзии выполняют функции моделирования определенных эмоциональных состояний, таких как легкомысленная веселость, сожаление о безвозвратно утраченном благоденствии, о прошлом, напряженное ожидание будущего.
1. Бахтин М.М. Проблема текста // Бахтин М.М. Собрание сочинений. М., 1996. Т. 5.
2. Шварцкопф Б.С. О некоторых лингвистических проблемах, связанных с цитацией. М., 1970.
3. Pasquali G. Storm della tradizione e critica del testo. Florence, 1968.
4. Browning R. The poetical works. N. Y., 1908.
Поступила в редакцию 31.05.2010 г.
UDC 820-1
MUSICAL ALLUSIONS AND THEIR ARTISTIC FUNCTIONS IN THE POETRY OF ROBERT BROWNING (“A TOCCATA OF GALUPPI”)
Yulia Sergeevna Tekutova, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Post-graduate Student of Foreign Literature and Linguistics Department, e-mail: [email protected]
In the article the methods of including of music into the literary text are examined. Co-operation of poetry and music, carried out by means of intertextems (allusions), is described. These allusions, presented by musical terms, assist a recreation in artistic text of the certain emotional states (frivolous gaiety, sorrow for the past, tense expectation of the future), associated with the pieces of music. Thereby the “effect of doubling” of aesthetic influence of poetry on the recipient is achieved.
Key words: intertext; intertextem; allusion; interaction of arts; interspecific cultural communications; English poetry.
УДК 809.1
О НОВОЙ МЕТОДИКЕ ИЗУЧЕНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА: МЕТОДЫ АНАЛИЗА СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ И ЛИТЕРАТУРОВЕДЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
© Светлана Валентиновна Кончакова
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, аспирант кафедры зарубежной литературы и языкознания, e-mail: [email protected]
Статья посвящена актуальному направлению междисциплинарных исследований в области литературоведения. В частности неизученной в современном литературоведении проблеме применения метода анализа социальных сетей для изучения национальных концептов. В качестве объекта исследования автором выбрано творчество английского писателя викторианского периода Ч. Диккенса.
Ключевые слова: литературоведение; зарубежная литература; методы анализа; сетевой анализ литературного текста; Ч. Диккенс.
Современный этап развития гуманитарного знания характеризуется доминированием междисциплинарных подходов. Во многом эта ситуация объясняется сменой глобальной парадигмы науки вообще: от изучения явлений в статике и равномерном развитии к пониманию синергетической природы окружающего нас мира.
Термин «синергетика» был введен немецким физиком Г. Хагеном для обозначения области науки, изучающей переходы от хаоса к порядку и обратно. Явления самоорганизации, открытые первоначально в физических и химических явлениях, породили модели, которые оказались применимы к объяснению многих общественных явлений в их разнообразных выражениях.
1. Важнейшим следствием интегрирования синергетических подходов в гуманитарное знание стало возрастание роли метафоры системы и методологии системного анализа. «Система - совокупность элементов, находящихся в связях и взаимных зависимостях. Основное свойство системы со-
стоит в том, что в системе целое больше суммы ее частей» [1].
Синергетическая парадигма вновь поставила вопрос о возможности формализации гуманитарного знания. Выделение систем, отдельных элементов и связей становится актуальной задачей современных исследователей. Как известно, формализация результатов исследования составляет важное условие воспроизводимости его результатов. В свою очередь воспроизводимость результатов минимизирует субъективизм исследователя.
Широкое использование в современном литературоведческом дискурсе понятий кон-цептосферы, концепта, прецедентного текста, а также изучение сущности, структуры и взаимосвязей этих понятий, демонстрирует укоренение системной методологии и в этой области филологической науки. Неудивительно, что наиболее заметен этот процесс в областях филологического знания, занимающихся изучением коммуникации, т. к. имманентным свойством любой системы является обмен информацией (коммуникация)
