CC BY
36
А. В. Савицкая
«МУЖСКИЕ» И «ЖЕНСКИЕ» ПРОФЕССИИ И ДОЛЖНОСТИ
К вопросу о динамике словообразовательных моделей шведского языка
Развитие технического прогресса и возникновение целого ряда новых профессий, а также достигнутые женщинами успехи в борьбе за равноправие создали во многих языках благоприятную почву для существенных изменений в использовании профессиональных обозначений лиц и способах образования соответствующих лексических единиц. Не явился исключением и шведский язык. Например, профессор Вивека Адельсверд рассказывает о том, как один юноша, желая пошутить, назвал ее professorskan ‘профессорша’ и она даже на какую-то долю секунды обиделась, поскольку профессором является не ее муж, а она сама. А потом ей пришло в голову, что юноша, вероятно, полагал, что удачно воспользовался старой формой наименования ее должности, просто не представляя себе, «что были времена, когда существовали не только professorskor, но и kaptenskor, doktorinnor och ambassadriser [т. е. имелся определенный способ наименования женщин — жен профессоров, капитанов, докторов и послов — по профессии мужа. — А. С.]. .. .Подобные языковые конструкции в настоящее время отмирают, если уже вообще не вышли из употребления»1. В книге, посвященной вопросам языкового нормирования в Швеции, Ульф Телеман говорит о том, что во второй
1 Adelswärd V. Ord pa glid. Brombergs, 2001. S. 138.
половине XX в. в Швеции широко развернулись увлекательные дебаты по вопросу о выработке нейтральных в половом отношении обозначений лиц, вызванные актуализацией проблемы равноправия полов2. Складывается впечатление, что на сегодняшний день именно в лексико-семантической группе слов-названий профессий остался еще ряд нерешенных вопросов, поэтому представляется интересным обратиться к более подробному рассмотрению этой группы.
Одним из важнейших способов образования обозначений лиц в шведском языке является суффиксальное словопроизводство. Среди словообразовательных суффиксов шведского языка присутствуют как суффиксы, используемые для обозначения лиц женского пола (-inna, -erska, -ska, -essa, -issa, -tris, -os), так и суффиксы, изначально использовавшиеся исключительно для обозначения лиц мужского пола (-ant/-ent, -are, -iker, -ist, -log, -âr, -or и некоторые другие). В сфере применения первых обычно выделяется несколько тематических групп: титулы (наследственные и приобретенные в результате вступления в брак), термины родства, национальная принадлежность, профессиональная деятельность, спорт, обозначения самок животных и ряд других. В Швеции, где женщины в большинстве сфер общественной жизни добились полного равноправия с мужчинами, наибольшие изменения в употреблении «женских» суффиксов, естественно, коснулись именно профессиональных обозначений.
Хотя словари современного шведского языка по-прежнему фиксируют значительное количество наименований лиц женского пола, в официальном перечне профессий они представлены лишь отдельными исключениями. Вместе с тем целый ряд изначально «мужских» суффиксов стал восприниматься как обозначение деятеля, без дифференциации по половому признаку. У. Телеман отмечает, что существенную роль здесь сыграл тот факт, что, ведя в середине XX в. борьбу за равную оплату труда, учителя (lârare) и учительницы (lâ-rarinnor) договорились об общем наименовании профессии: учитель (lârare)3. Образованные путем суффиксального словопроизводства названия профессий, как правило, являются отглагольными дериватами (lâra > lârare, programmera > programmerare). На сегодняшний день подобные профессиональные обозначения лиц, независимо от
2 Teleman U. Tradis och funkis. Svensk sprâkvârd och sprâkpolitik efter 1800. Norstedts Ordbok, 2004. S. 197.
3 Ibid. S. 198.
пола, стали нормой. Если же возникает необходимость подчеркнуть пол работника, к названию профессии добавляется уточняющее прилагательное: кушп^/тап^ ‘женский/мужской, т. е. женского или мужского пола’. Например: кушп^ fбrfattare ‘женщина-писатель’, шап% твреког ‘инспектор-мужчина’. В то же время официальное использование отдельных дериватов с «женскими» суффиксами в качестве единых наименований профессий вызывает постоянные дискуссии. Наиболее типичными примерами здесь являются &|ик8кб-"^^егик^а ‘медсестра’ и Ъаттогука ‘акушерка’. Попытки ввести в обиход параллельный к первому из этих слов мужской вариант — 8_)икзкб-tare, что, кстати, уже сделано в шведском языке Финляндии, вызывают протесты со стороны медицинских работников. Дело в том, что слово skбtare уже занято и имеет прочную привязку к персоналу клиник для душевнобольных. Во втором случае слово Ъагптогека является композитом, первый компонент которого означает ‘ребенок’, а второй — восходит к слову тоёег ‘мать’, поэтому о замене суффикса здесь говорить не приходится. Синоним аскшсИогука в шведском языке малоупотребителен, поэтому, как отмечает Катарина Грюнба-ум, использование его мужского варианта — аскшсИог — в качестве официального наименования считается нежелательным4.
В тех случаях, когда название профессии является относительно новым, оно, как правило, уже изначально не имеет отдельного женского варианта. Например, вошедшее в язык в 1944 г. слово зргак-уагёаге ‘специалист по языковому нормированию’ существует только в единой для обоих полов форме. Женские варианты подобных наименований всегда носят иронический или пренебрежительный характер.
Шведские языковеды прогнозируют, что среди наименований профессий, образованных при помощи суффиксов, разделение на женские и мужские дольше всего продержится в сфере искусства: 8каёе8ре1аге ‘актер’, $ка&е$ре1егзка ‘актриса’. Эту мысль подтверждает и тот факт, что единственное слово с женским суффиксом, включенное в «Словарь неологизмов», вышедший в 2000 г., — это stаup-регека ‘артистка, выступающая в жанре «сатирик-импровизатор»’. Постепенный уход женских профессиональных наименований из основного словарного состава шведского языка можно проследить при сравнении разных изданий регулярно выпускаемого Шведской
4 ОгйпЬаит С. 1 яргаке! 8ШскЪо1т, 1996. 8. 117-118.
Академией нормативного словаря-справочника SAOL. Так, например, SAOL 135 уже отсутствуют, имевшиеся в 12-м издании 1998 г. слова expovardinna ‘распорядительница выставки’, manglerska ‘катальщица (белья)’ и operettskadespelerska ‘артистка оперетты’. Иногда профессиональное наименование с «женским» суффиксом сохраняется, но понижается его социальный статус: человек, именуемый (независимо от пола) kock ‘повар’, имеет более высокое образование и работает на лучше оплачиваемой работе, чем kokerska ‘повариха’6.
Для наименования ряда должностей, ученых званий и отдельных профессий в шведском языке используются интернационализмы: professor, docent, konsul, general, minister и т. п. Такие должности изначально занимали исключительно мужчины, а присоединение к подобной лексике «женского» суффикса создавало, как и в русском языке, наименование/титул их супруг или вдов: professorska ‘профессорша’, generalska ‘генеральша’, konsulinna ‘консульша’. С приходом на эти должности женщин исходные наименования должностей просто стали употребляться применительно к лицам обоих полов. Следует подчеркнуть, что дериваты с «женскими» суффиксами в подобных случаях никогда не употреблялись в качестве официального наименования профессий и должностей женщин. Именно поэтому слово professorska и смутило профессора Вивеку Адельсверд в описанном выше примере. Поскольку в современной Швеции подавляющее большинство женщин имеет собственную профессию и всячески стремится подчеркнуть свою независимость, подобные «женские» дериваты почти полностью утратили свою актуальность. Например, такие слова, как doktorinna ‘докторша’, kaptenska ‘капитанша’ или majorska ‘майорша’, уже давно исключены из нормативных словарей. Если по каким-то соображениям важно указать пол лица, занимающего должность, то к названию должности или профессии опять-таки добавляется соответствующее прилагательное kvinnlig или manlig.
Стоит, вероятно, отметить, что при ярко выраженной склонности шведского языка к основосложению, для указания на пол лица, занимающего ту или иную должность, всегда используются именно словосочетания (прилагательное + существительное). Думается, этим лишний раз подчеркивается нейтральность самого наименования должности или профессии. В отличие от русского языка, в шведском
5 Svenska Akademiens ordlista over svenska spraket. 13. uppl. Stockholm, 2006.
6Adelsward V. Op. cit. S. 140-141.
такие словосочетания выглядят легко и естественно и достаточно часто встречаются в разного рода текстах, что нередко создает определенные стилистические проблемы при переводе.
Любопытным исключением является наименование женщины-священника — kvinnoprast. Здесь перед нами сложное слово, не имеющее аналогов в сфере должностных или профессиональных наименований. В самом первом компоненте kvinno- нет ничего необычного. Он встречается во многих словах: kvinnodrakt ‘женский костюм’, kvinnonamn ‘женское имя’, kvinnokamp ‘борьба женщин за равноправие’ и т. д. Однако, как уже отмечалось, в профессиональных наименованиях он не используется. С.-Й. Мальмгрен высказывает следующую гипотезу возникновения слова kvinnoprast. Когда среди священников появились женщины, их, по описанной выше модели, стали называть kvinnliga praster. Но с появлением женщин-священников нашлись и их противники. Словосочетание kvinnliga prastmotstan-dare звучало бы двусмысленно — его можно было бы трактовать не только как ‘противники женщин-священников’, но и как ‘женщины — противники священников’, поэтому возникло сложное слово kvinnoprastmotstandare. А по мере утверждения этого композита в языке стало возможным и самостоятельное использование его первого компонента. Мальмгрен предлагает рассматривать создание слова kvinnoprast как результат специфического варианта ретроградного словопроизводства7.
Значительное количество профессиональных наименований образуется в шведском языке с помощью словообразовательного элемента -man, о статусе которого будет сказано чуть позже. Продуктивность данной модели резко возрастает начиная со второй половины XX в., причем связана она прежде всего с изменением семантики элемента -man.
Слово man наряду со значением ‘лицо мужского пола’ уже давно приобрело нейтральное в половом отношении значение ‘человек’, которое широко используется в сложных словах, обозначающих представителя того или иного рода деятельности (fackman ‘специалист, эксперт’, tjansteman ‘служащий’). Можно сказать, что функция второго компонента -man постепенно становится аналогичной функции
7 Malmgren S.-G. Varför kvinnoprast men inte kvinnodialektolog? Nagra tankar om kopu-lativa sammansättningar // Meddelanden fran Institutionen för Svenska Spraket 25. Göteborgs universitet. Göteborg, 1999. S. 175.
суффикса -are, доказательством чему служит наличие параллельных вариантов: valwan, -valjare ‘избиратель’. Такое развитие вполне отвечает духу времени, и ему, как пишет эксперт по языковому нормированию Катарина Грюнбаум, не следует препятствовать, поскольку оно позволяет «избежать бесплодной дискуссии о том, до какой степени женщины могут быть мужчинами»8. И действительно, такие слова, как polisman ‘полицейский’, styrman ‘штурман’, statsman ’политик’, могут с равным успехом обозначать и мужчину, и женщину, хотя изначально все подобные профессии были чисто мужскими. Заметим также, что наименования женских профессий и раньше крайне редко образовывались путем основосложения, т. е. со вторым компонентом -kvinna ‘женщина’ (здесь всегда доминировало суффиксальное словопроизводство), а те наименования, которые все же имелись, обычно обозначали профессии низкого социального статуса, например tjanstekvinna ‘служанка’. Возможно, это обстоятельство послужило одной из причин того, что, когда женщины стали овладевать мужскими профессиями, замены компонента -man на компонент -kvinna не произошло. В тех случаях, когда подобные попытки предпринимались, они вызывали противодействие как со стороны женщин, так и со стороны специалистов по языковому нормированию. Например, когда на роли официальных представителей политических партий и пресс-секретарей стали выходить женщины, их стали именовать talesman, а не taleskvinna, что многими воспринималось как очередная победа в борьбе за равноправие. Небезынтересно отметить, что в других скандинавских языках такой же победой считалось появление аналогичных наименований со вторым компонентом «женщина»9. В отличие от английского языка, где нейтральный компонент -person стал в ряде случаев вытеснять -man (chairman > chairperson, businessman > businessperson), его шведский аналог person никогда активно не использовался в качестве второго компонента композитов — обозначений лиц, и создание неологизмов по такой модели шведскими языковедами не рекомендуется.
Произошедший сдвиг в семантике компонента -man в сочетании с его достаточно высокой частотностью позволил исследователям
8 Grünbaum C. Op. cit. S. 114.
9 Берков В. П. Норвежская лексикология. СПб., 1994. С. 144; Краснова Е. В. Некоторые тенденции пополнения словарного фонда датского языка на современном этапе // Скандинавская филология = Scandinavica VI. СПб., 1999. С. 48.
шведского словообразования ставить вопрос об отнесении этого элемента к разряду полуаффиксов. С позиций сегодняшнего дня это представляется оправданным. Однако нельзя не отметить, что в отношении продуктивности -man значительно уступает суффиксу -are, и, вероятно, следует говорить скорее об изменении семантики данного элемента в уже устоявшейся в словарном составе языка лексике, а не о прогрессирующей словообразовательной активности элемента -man. В 2005 г. Комитетом по шведскому языку была выпущена книга, посвященная дискуссионным вопросам современной грамматики, словообразования и словоупотребления10. В ней, в частности, говорится о том, что, поскольку в большинстве профессий, наименования которых оканчиваются на -man, по-прежнему доминируют мужчины, такие лексические единицы у многих все-таки соотносятся с мужским полом. Вместе с тем в языке имеются, а в целом ряде случаев даже целенаправленно создаются альтернативные наименования, лишенные половых характеристик: statsman — politiker ‘политик’; polisman — polis ‘полицейский’; talesman — representant, foretradare, sprákror ‘представитель, рупор’; vetenskapsman — veten-skapare, forskare ‘научный работник, ученый, исследователь’; idrotts-man — idrottare ‘спортсмен’11. Легко заметить, что в подавляющем большинстве случаев в качестве альтернативы выступают слова с суффиксом -are. Интересная ситуация складывается с наименованием членов шведского парламента — риксдага, среди которых, как известно, 50% — женщины. По отношению к ним возможно употребление слова riksdagsman, но, поскольку оно иногда все же порождает двусмысленность, существует альтернатива — не riksdagskvinna, а riksdagsledamot ‘член риксдага’. Однако в ряде шведских работ отмечается, что если riksdagsman — это может быть и мужчина, и женщина, то, когда говорят riksdagsledamot, всегда имеется в виду женщина. Авторы вышеупомянутой книги приводят целый ряд рекомендаций Комитета по шведскому языку в отношении употребления наименований профессий12. Главная из них — стремиться к использованию нейтральных в отношении признаков пола названий. Среди остальных рекомендаций хотелось бы особо остановиться на двух моментах. Во-первых, поскольку наименования профессий с
10 Sprákriktighetsboken. Stockholm, 2005.
11 Ibid. S. 82.
12 Ibid. S. 86-87.
компонентом -man уже достаточно долго использовались в качестве нейтральных, их употребление признается возможным, однако в тех случаях, когда имеется альтернативный вариант, он считается более предпочтительным. Во-вторых, рекомендуется не создавать новых названий профессий со вторыми компонентами -kvinna и -man. Последний момент небезынтересен в контексте вопроса о статусе элемента -man. Учитывая существующую в языке тенденцию к активизации суффикса -are13, а также то, с каким вниманием шведы обычно прислушиваются к подобным авторитетным рекомендациям, можно предположить, что разговор об элементе -man как о полуаффиксе со временем утратит свою актуальность, как это уже происходило с целым рядом когда-то высокочастотных вторых компонентов.
Подводя итоги вышесказанного, можно отметить дальнейшее усиление роли суффиксального словопроизводства в образовании наименований профессий и должностей в шведском языке. При этом специалистами по языковому нормированию ведется целенаправленная работа по закреплению за суффиксами, изначально использовавшимися для создания слов — обозначений лиц мужского пола, статуса нейтральных. Среди используемых для «нейтрального» обозначения лиц суффиксов, безусловно, доминирует суффикс -are. Это единственный из всех упомянутых выше суффиксов, который современная «Академическая грамматика шведского языка» относит к числу продуктивных14. Словник новейшего словаря шведских неологизмов15 показывает, что за последние десятилетия в языке фиксируется порядка 20 новых обозначений лиц с суффиксом -ist. Однако среди этих лексических единиц доминируют композиты, вторые компоненты которых либо повторяются у нескольких слов (trettiota-list ‘человек, родившийся в 30-е годы’, fyrtiotalist ‘человек, родившийся в 40-е годы’ и т. д.), либо не являются новообразованиями (ekoturist ‘турист, изучающий природу’, miljöfascist ‘человек, фанатично защищающий природу даже в ущерб другим интересам общества’). Простых слов на -ist в словнике два: arborist ‘человек, профес-
13 Об этом см.: Савицкая А. В. Словообразовательная активность суффикса -are в современном шведском языке // Скандинавская филология = Scandinavica VII. СПб., 2GG4. С. 12G-12S.
14 Teleman U., Hellberg S., Andersson E. Svenska Akademiens grammatik. Bd. 2. Stockholm, 1995. S. 4G.
15 Nyordsboken. Med 2 GGG nya ord in i 2GGG-talet. Svenska sprâknamnden och Norstedts Ordbok. Stockholm, 2GGG.
сионально занимающийся обрезанием деревьев и уходом за ними’ и islamist ‘исламист’. Обе эти лексические единицы являются прямыми заимствованиями, а первое к тому же имеет и параллельный шведский вариант: trädvardare. Рассматривая вопрос о продуктивности словообразовательных суффиксов, С.-Й. Мальмгрен справедливо говорит о том, что суффикс может считаться продуктивным только, если он используется для создания новой лексики, а не просто регулярно попадает в язык в составе заимствований16. Следовательно, суффикс -ist едва ли может быть отнесен к разряду продуктивных.
В заключение хотелось бы сказать несколько слов о судьбе «женских» суффиксов. Как видно из вышеизложенного, они уже почти полностью перестали использоваться в наименованиях профессий и должностей. Постепенно уходят они и из спортивной терминологии. В то же время они продолжают широко использоваться в лексике целого ряда других тематических групп. Это убедительно показывает Биргитта Линдгрен, анализирующая именно этот аспект словника 12-го издания нормативного словаря SAOL17. При сравнении данных Б. Линдгрен со словником последнего, 13-го, издания SAOL оказывается, что в него не вошло только порядка 10 слов с «женскими» суффиксами из имевшихся в его предшественнике. Безусловно, говорить о продуктивности этих суффиксов не приходится, однако в словах, характеризующих женщину как родственницу, представителя определенной национальности, как исполнителя некой функции или действия, они обнаруживают явную устойчивость. Вместе с тем любопытно отметить, что в отдельных случаях и здесь прослеживается характерное для профессиональной сферы стремление к нейтральности наименования, что сказывается на семантике лексических единиц с «женскими» суффиксами. Так, слово värdinna ‘хозяйка (дома)’ теперь все чаще употребляется по отношению к женщине, принимающей гостей вместе с мужем. Если же у хозяйки нет мужа, то ее предпочтительнее называть värd ‘хозяин’18. Существительное hjältinna ‘героиня’ употребляется по отношению к литературному персонажу или к женщине, совершившей относительно скромный
16 Malmgren S.-G. Förnybart, reliabelt och tvâsamt föräldraskap. Om subjektiv och objektiv produktivitet hos nâgra suffix // Gäller stam, suffix och ord. Festskrift till Martin Gellerstam den 15 oktober 2GG1. Göteborg, 2GG1. S. 3G2.
17 Lindgren B. Förtjuserska men sprâkvârdare // Sprâkets vârd och värden. En festskrift till Catharina Grünbaum. Stockholm, 2GG4. S. 54-63.
1S Sprâkriktighetsboken. S. S5.
поступок, например доставшей друзьям билеты на премьеру. Если же женщина спасла кого-нибудь с риском для жизни, то ее называют ‘герой’19.
Динамика продуктивности словообразовательных моделей и отдельных словообразовательных морфем неизменно находится в центре внимания исследователей. Думается, что ситуация с суффиксами, используемыми в шведском языке для образования наименований лиц, еще долгое время будет сохранять актуальность для исследования. Даже в лексико-семантической группе слов-названий профессий, где многие вопросы уже кажутся решенными, все-таки остаются возможности для дальнейшего развития.
19 Lindgren В. Ор. ск. 8. 62.
