CC BY
25
И. С. Григорьев
МУНИЦИПАЛЬНЫЕ ВЫБОРЫ ВО ФЛАНДРИИ В 2006 г. В КОНТЕКСТЕ РОСТА ПОПУЛЯРНОСТИ ФЛАМАНДСКОЙ НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ «ФЛААМС БЕЛАНГ»
8 октября 2006 г. в Бельгии прошли выборы в муниципальные советы и в советы провинций. Хотя в целом результаты этих выборов подтверждают отмечаемую аналитиками тенденцию к росту популярности фламандской праворадикальной партии «Флаамс Бе-ланг» (Roxburgh), имеет место и ряд фактов, замечательных с точки зрения изменения электоральных настроений фламандцев. Так, наряду с существенным ростом популярности «Флаамс Беланг» в целом во Фландрии, неожиданностью для всех стали результаты выборов в Антверпене, где «Флаамс Беланг» занял непривычное для себя второе место после социалистов, получив всего на полпроцента больше голосов, чем на предыдущих выборах (En Belgique, l'extrême droite). А в Схяэрбеке рейтинг «Флаамс Беланга» упал с 8 до 4%, и партия потеряла половину мест в схяэрбекском муниципальном совете (см.: Abramowicz). В этой связи закономерен вопрос, обусловлены ли наблюдаемые перемены второстепенными факторами и, следовательно, имеют ли они только временный характер, или же в них уже можно проследить будущие изменения фламандского политического ландшафта. И если так, то какими будут эти изменения, и какими факторами они будут обусловлены в долгосрочной перспективе. Именно вокруг этих двух вопросов будет строиться статья.
Для того чтобы ответить на поставленные вопросы, мы: а) проанализируем идеологию «Флаамс Беланг» и те изменения, которые она претерпевает на современном этапе; б) выявим тренды в социальной базе партии с тем, чтобы, определив тенденции, объясняющие перемены во фламандском электоральном раскладе, сделать некоторые прогнозы касательно того, к чему может привести изменение ситуации в будущем.
Идеология партии «Флаамс Беланг» на современном этапе.
В идеологии «Флаамс Беланг» на современном этапе можно выделить четыре основных идеологических «блока», объединяющих различные идеологические нормы. Это: а) отношение к иммиграции и узлу проблем, связанному с данным сюжетом: ксенофобия, рост преступности, функционирование социального государства; б) фламандский национализм и сепаратизм; в) консервативный взгляд на гражданские права и свободы; г) экономический либерализм.
© Григорьев И. С., 2008
Такая классификация не является общепринятой (см.: Swyngedouw, Ivaldi, 2001), однако она позволяет систематизировать область исследования и более удобна в дальнейшем анализе. Данная классификация выделяет идеологические узлы программы фламандских националистов, положения которых, как правило, не пересекаются между собой и каждый по отдельности может рассматриваться как полноценный идеологический концепт. Соответственно, мы полагаем, что изменения в идеологии «Флаамс Бе-ланг» происходят изолированно в рамках этих блоков и могут анализироваться также раздельно. Так, серьезную эволюцию претерпела позиция «Флаамс Беланг» по вопросу иммиграции, традиционно рассматриваемому как краеугольный камень современных праворадикальных идеологий. Некоторые изменения лежат на поверхности и их значение очевидно, как, например, отказ после судебного преследования партии по обвинениям в расизме в 2004 г. от так называемой «Программы 70 пунктов», в которой были изложены основные положения партийной идеологии по вопросу иммиграции. Составленная председателем антверпенского отделения партии Филиппом Девинтером, «Программа» содержала весьма агрессивные взгляды на эту проблему. Сам Девинтер, хотя в программных заявлениях партии никогда не выделялись именно мусульмане, особый акцент делал именно на выходцах из Магриба и Ближнего Востока, не считая при этом, что его дискриминационные заявления о мусульманах могут служить поводом для обвинений в ксенофобии, и, полагая, что «не все культуры равны и с этим следует смириться» (см.: Roxburgh). Вероятно, отголоском этой идеологической перестройки, очевидным и лежащим на поверхности, является и то, что в конечном итоге сам Девинтер показал довольно умеренные в сравнении с показателями предыдущих лет результаты на муниципальных выборах 2006 г. в Антверпене (см.: Résultats du Vlaams Belang aux élections), городе, который в партии считается его «вотчиной».
Этим изменениям в плоскости внешней политической активности партии сопутствуют более глубинные и более принципиальные перемены в идеологическом аппарате фламандских националистов. В идеологии тогда еще «Флаамс блок» профессор Лувенского Католического университета Марк Свингедоу обнаружил некоторые черты, которые приближали фламандский национализм к экстремизму и, вероятнее всего, были заимствованы из националистических идеологий 20-40-х годов ХХ в. В частности, речь шла о том, что, согласно программе «Флаамс блок», нации и культуры включены в иерархию и неравны, как изначально неравны западная и восточная культуры, а национальные культуры расположены по нисхо-
дящей согласно принципам языка, территории и культуры: высшую ступень здесь занимают фламандцы, живущие во Фландрии, и голландцы, которых с фламандцами объединяют общие язык, культура, близость территории и общая история (см.: Programme. Self-Determination for the Flemish), дальше следует население Французской Фландрии, фламандцы Валлонии и Брюсселя, «живущие на оккупированных территориях», затем — европейцы, которые принадлежат к общей с фламандцами европейской культуре, и завершают иерархию неевропейцы, не разделяющие с фламандцами ни общей культуры, ни языка (см.: Swyngedouw, 2003).
Тезис о превосходстве фламандской нации над другими как раз и порождал отношение партии к вопросу иммиграции, который для «Флаамс блок» связан в основном с проблематикой фламандской идентичности. Выступая против иммиграции и настаивая на как можно более полной интеграции иммигранта и его ассимиляции в рамках европейских ценностей, партия в первую очередь проявляла заботу о фламандской культуре; рост численности иммигрантов из мусульманских стран рассматривался как фактор негативного воздействия на фламандское общество, способствующий «разложению общественной морали» (Ibid.).
В последние годы в идеологии «Флаамс Беланг» произошел отход от тезиса об исключительности фламандской культуры, и акцент теперь делается не на превосходстве одной из культур над другими, а на несовместимости фламандской культуры с культурой ислама, боязни фламандцев за сохранение своей идентичности перед угрозой иммиграции (см.: Programme. Our Own People First). Таким образом, те же лозунги об ограничении иммиграции теперь звучат с подтекстом культурного партикуляризма, а не культурного превосходства: позиция партии по этому вопросу становится более умеренной с точки зрения политической теории, хотя параллельно усиливается агрессивность лозунгов, а партийная риторика становится все более «непримиримой».
Наряду с модерацией идеологии наблюдается тенденция к большей конкретизации программы, и в этой связи подлинно глубинные перемены происходят именно на стыке идеологии и агитации — в тот момент, когда идеологическая норма становится товаром на политическом рынке. Закрепленное в программе «Флаамс Беланг» отношение к вопросу иммиграции превращается в дистиллированную для политических нужд партии, институционализированную в политических традициях современной Бельгии транскрипцию взглядов населения на проблему иммиграции, а вынесенные в отдельный параграф партийной программы положения об иммигра-
ции, в свою очередь, — в бренд (см.: Walgrave et al., 2003), закрепление «авторских прав» на который подтверждается упоминанием вопроса иммиграции в тексте основного политического документа партии. Параллельно этой символизации вопроса иммиграции происходит смещение акцентов в пользу более конкретных вопросов: все большее значение приобретают идеи, выдвигаемые партийными идеологами «Флаамс Беланг» по вопросу преступности, контекстуально связанному с проблемой иммиграции; отмечается, что за 1990-е годы проблема иммиграции стала упоминаться реже, а вопрос преступности вышел на первый план (Ibid., с. 13). Этот процесс находит отражение и в характере электоральной поддержки «Фла-амс Беланг»: в течение 90-х годов ХХ века процент тех, кто голосовал за эту партию в большей степени из-за ее позиции по вопросу иммиграции, снизился с 47 до 27% (см.: Coffe, 2004, p. 10), в то время как количество избирателей, поддерживающих «Флаамс Бе-ланг» в связи с его позицией по вопросу борьбы с преступностью, выросло с 1% в 1991 г. до 11% в 1999 г. (Ibid.).
Впрочем, говоря о конкретизации партийного дискурса по проблематике иммиграции, следует иметь в виду, что это скорее конкретизация по форме, «расслоение» вопроса. В этом свете новое значение приобретает высказывание Хельмута Дубиеля о том, что популизм является «циничной инструментализацией непросвящён-ного сознания» (см.: Dubiel, 1986): проблематика иммиграции, являясь «лейблом», скрывает за собой неопределенный, поднимаемый в общественном сознании упоминанием иммиграционной проблемы пласт негативных ассоциаций, связанный с иммигрантскими преступными бандами, не понятными коренному населению традициями новых соседей-иммигрантов, их бедностью и т. п.; здесь как раз желательно избегать конкретики, но апеллировать к богатому негативными коннотациями образу. В соответствии с этой логикой в последние годы из-за «ширмы» иммиграции «выплывают» более конкретные аспекты проблемы, но служит это в первую очередь обогащению партийной идеологии.
В то же время отказавшаяся от «скользких» с правовой точки зрения формулировок и обратившаяся к конкретным проблемам, решать которые — обязанность властей, и потому они не могут быть табуированы, — партия закрепляет за собой имидж идеологической умеренности, адекватности предлагаемых мер поставленным задачам. Она становится партией «рационального выбора», а область эмоционального, некогда обширная, в ее программе сокращается.
Изменения такого рода коснулись многих областей идеологии «Флаамс Беланг», хотя, как правило, о том, что позиция становится
действительно более умеренной, говорить не приходится. Вероятнее всего, видимая, отраженная в изменениях программы модера-ция позиции по вопросу иммиграции тоже в первую очередь связана с судебным преследованием партии в 2004 г., а не со стремлением партийных идеологов к смягчению позиции. Как правило, эффект смягчения позиции вызван тем, что идеология «Флаамс Бе-ланг» становится более рациональной: это идеология, не противоречащая законным нормам, логичная, соответствующая здравому смыслу, и, как следствие, идеология, приемлемая для избирателей (речь, таким образом, идет не о смене идеологии, а о размывании общественных ориентиров). Экстремистские по происхождению концепции становятся частью политического мейнстрима в процессе так называемой банализации: национализма, сепаратизма, ксенофобии.
Впрочем, оживленная дискуссия вокруг банализации вызвана скорее новизной иммиграционной проблематики как таковой в контексте внутрибельгийской партийной борьбы. На деле подведение экстремистских лозунгов под приемлемую для большей части населения аргументацию — вполне естественный и предсказуемый процесс, который идет уже многие десятилетия. В некоторых аспектах фламандский национализм претерпел довольно серьезную эволюцию, характеризующую процесс банализации как постоянный механизм адаптации партийной идеологии к политическим реалиям. Так, сначала в основе фламандского национализма лежало справедливое недовольство статусом, который имел фламандский язык в Бельгии, затем — право фламандской нации на самоопределение и, наконец, на современном этапе — нежелание нести «бремя» отстающей экономики Валлонии, которое «взваливает» на фламандцев брюссельская бюрократия (см.: Secret figures).
В то же время, меняя аргументацию, «Флаамс Беланг» не отказывается от радикального сепаратизма. Как и прежде, в программе партии важное место занимают требования предоставления независимости Фландрии со столицей в Брюсселе, критика бельгийского федеративного устройства и требование амнистии «репрессированных» бельгийским государством фламандских националистов (см.: Vlaamse Staat. Vlaams Belang), и все так же ярки образы «похорон Бельгии» в партийной риторике (см.: Court rules Vlaams Blok).
Однако между вопросами иммиграции и сепаратизма есть весьма существенная разница, заметная до сих пор. Она выражается в том, что, если позиция «Флаамс Беланг» по проблеме иммиграции является ключевым элементом партийной идеологии и имиджа партии на политической арене Фландрии, то сепаратизм таковым не является. Исторически «Флаамс блок» не смог стать
партией, выражающей интересы националистически настроенных фламандцев; традиционно статус сепаратистской партии сохраняла за собой «Фольксуни», от которой откололся «Флаамс блок», получив в наследство лишь часть националистического электората, но не собственно имидж сецессионистов (см.: Walgrave et al., 2003, p. 12). Радикальными лозунгами «Флаамс Беланг» удается сохранять крайне правый электорат, процент которого в целом среди избирателей этой партии составляет 4-5% (см.: Coffe, 2004, p. 10; Walgrave et al., 2003, p. 12).
Более того, почти половина избирателей «Флаамс Беланг» не разделяет сепаратистского настроя партийных идеологов (см.: Coffe, 2004, p. 21), а в электорате этой партии за 90-е годы ХХ в. выявилась группа избирателей, поддерживающих «Флаамс Беланг» в связи с позицией по вопросу развития Фландрии (Ibid., p. 10), что может трактоваться как тенденция электората к отходу от сепаратизма в пользу позиций усиленной автономизации Фландрии в составе Бельгии. Тенденции такого рода наблюдаются в целом и в том, что касается идеологии «Флаамс Беланг». Если после судебного процесса 2004 г., когда деятельность партии была запрещена как расистская, а обвинения выдвигались в основном на основе позиции «Флаамс блок» по вопросу иммиграции, в программу официально были внесены поправки, существенно дерадикализировав-шие эту статью партийной идеологии, то позиция партии по этическим вопросам, ее взгляды на проблему фламандского сепаратизма и многое другое остались неизменными.
Таким образом, с одной стороны, номинально «Флаамс Беланг» стал массовой партией: модерация коснулась наиболее значимого блока партийной идеологии — позиции партии по вопросу иммиграции. С другой стороны, несмотря ни на что, в программе партии сохраняется заявка на радикальный сепаратизм. Как показывает пример с изменениями антииммиграционного блока, смягчение позиции по вопросу фламандской независимости может быть обусловлено объективными причинами политической целесообразности, прогнозировать которые логичнее, учитывая социальную базу «Флаамс Беланг».
Группы поддержки партии «Флаамс Беланг» на современном этапе.
Перемены в социальной базе «Флаамс Беланг» и те объяснения, которые им находят ученые, в бельгийском приложении, указывают на исключительность сценария, по которому происходит эволюция электоральной поддержки фламандских новых правых.
Среди теорий, объясняющих популярность правых радикалов в современной Европе, в последние годы широкое распространение получила концепция так называемых «жертв модернизации». Согласно основному тезису этой концепции, «подъем праворадикального популизма в 80-90-х годах ХХ века следует рассматривать в контексте совокупности широкомасштабных социоэкономических изменений, описываемых в терминах конца массового производства, перехода к постиндустриализму, информационной (технологической) революции и глобализации» (см.: Betz, 2004, p. 12). Данная формулировка дает известную свободу для понимания феномена «жертв модернизации» в том смысле, что принадлежность к этой категории может обеспечиваться прямой или опосредованной электоральной мотивацией, характер которой проще всего установить, воспользовавшись «лакмусовой бумажкой» иммиграции.
О непосредственных «жертвах модернизации» высказался Лип-сет. Его утверждение о том, что более всего склонны воспринимать иммигрантов как угрозу те классы, которые находятся в социальном положении, схожем с социальным положением иммигрантов (см.: Lubbers et al., 2002, p. 347-348), довольно удачно укладывается в предложенную модель. Здесь действует прямая логика: рабочие низкой и средней квалификации боятся, что иммигранты, прибывающие в страну, постепенно займут их рабочие места.
Принципиально иначе смотрит на данный процесс Камю, который указывал на то, что рабочие «правеют» в беднеющем социальном государстве, выступая против механизмов перераспределения общественных ресурсов, в которых с появлением более бедного слоя иммигрантов они начинают выступать как доноры (см.: Camus, 2002). Здесь объясняется опосредованность электоральной антиммигрантской логики протестом против социального государства как такового.
Два изложенных тезиса представляют собой формулу, в которую можно подставлять переменные: вместо растущей иммиграции можно выбрать любой другой процесс, сопровождающий модернизацию. К любопытным выводам приводит нас замена рабочих как социального класса, о расположенности которого к поддержке праворадикальных партий идет речь, категорией безработных: безработные будут поддерживать правых радикалов постольку, поскольку считают, что иммигранты могут занять их место в системе социального страхования (как известно, в среде иммиграции уровень безработицы выше, чем среди коренного населения (см.: Immigration and employment, p. 192); с другой стороны, все еще нуждающиеся в социальном государстве безработные, скорее всего, будут выступать против праволиберальных тезисов новых правых.
В данной ситуации возникает своего рода методологический тупик, связанный с возникновением потенциального конфликта интересов у избирателя, однако для нашей работы принципиального значения он не имеет ввиду наличия данных социологического исследования, описывающего социальную базу «Флаамс Беланг». Результаты этого исследования, указывающие на отличия между фламандским и общеевропейским паттернами развития новых правых, укладываются в логику бельгийских реалий и, что важнее, в логику предложенных выше механизмов электоральной мотивации, а расхождения во фламандской и общеевропейской статистике дают основания для прогнозирования тенденций развития социальной базы.
Работы, изучающие типичный электорат современной европейской праворадикальной партии, как правило, сходятся на том, что новые правые, а это партии, в целом обладающие сходной идеологией, мобилизуют сходные по структуре электораты. За европейских правых популистов активнее голосуют молодые избиратели; гендерная структура европейского нового правого электората существенно смещена в сторону мужчин (см.: Betz, 2004, p. 13); новые правые находят поддержку преимущественно среди людей с низким образованием (см.: Evans, 2005, p. 80-81) — таковы основные посылки этих исследователей. Как показывают данные исследования электората «Флаамс блок», проведенного в 1999 г., фламандский случай отличается от общеевропейской ситуации по всем параметрам, кроме образования: доля молодежи (до 25 лет) в социальной базе «Флаамс Беланг» равна общефламандскому показателю (молодежь составляла 11,3% в электорате «Флаамс блок» и 11,4% фламандских избирателей в целом), в то время как доля избирателей от 55 до 80 лет не только составляет почти 40% в электорате фламандских националистов, но и является исключительным показателем для Фландрии, где избирателей этой возрастной категории всего 30% (см.: Coffe, 2003, p. 8). Предположение о гендерном дисбалансе, на который указывают статистические данные (см.: Norris, 2004, p. 12), в случае с «Флаамс блок» не оправдалось: фактор пола здесь не является релевантным, и количество мужчин и женщин примерно равно (см.: Coffe, 2003, p. 8).
Еще более интересные открытия касаются тех категорий избирателей, о которых в сравнительных исследованиях речи не идет совсем. Уже отмеченные нами выше особенности возрастного состава социальной базы «Флаамс блок» в профессиональном приложении приобретают иной характер. Пенсионеры составляют 28,4% избирателей «Флаамс блок», в то время как их доля во фламандском электорате в целом — всего 21,1% (см.: Coffe, 2003, p. 8).
Отличается картина в целом по Фландрии и в отдельно взятом случае «Флаамс блок» с низкоквалифицированными рабочими: в электорате «Флаамс блок» их 26,6%, в то время как в целом по Фландрии — 18,9% (Ibid.). Но если «пролетаризация» правого электората характерна для всех правопопулистских партий Европы (см.: Betz, 2004, p. 13), обретение поддержки в среде пенсионеров заслуживает особого внимания. На выборах в 1991 и 1995 гг. несоразмерной средней по региону была поддержка «Флаамс блок» со стороны молодежи, однако здесь диспропорция к 1999 г. сгладилась, в то время как и без того высокая популярность партии среди пенсионеров со временем будет только укрепляться. К таким выводам нас приводит анализ демографической ситуации в Бельгии, которая, как и остальная Европа, стремительно «стареет» (см.: Ageing: Europe's growing problem).
Особенного внимания заслуживает бельгийская пенсионная система, в которой поощряется ранний уход на пенсию (см.: D'Addio, Nicaise, 2003, p. 4), механизмы которого развивались под лозунгами предоставления больших карьерных возможностей молодежи. Таким образом, сложилась ситуация, когда растущий слой населения — пенсионеры — оказался в крайне двойственном положении, столь свойственном электорату правых популистов: психологически более склонные к консерватизму, с одной стороны, пожилые бельгийцы, с другой стороны, сильно зависят от успешности социального государства, обеспечивающего их доходы. Иммигранты в этой связи выступают как угроза благосостоянию, так как пенсионная система и система социальной защиты безработных, по сути, делят один и тот же ресурс, а именно тематика иммиграции вносит последовательность в совмещение консервативных позиций, что свойственно старшему поколению, и социалистических взглядов, что разумно для пенсионеров.
«Взросление» электората «Флаамс Беланг» как раз дало о себе знать во время муниципальных выборов 2006 г., когда существенный рост поддержки наблюдался в небольших городках, населенных преимущественно представителями старшего поколения. Вероятнее всего, идеологическая модерация обусловлена переменами, коснувшимися социальной базы «Флаамс Беланг», однако она, очевидно, не завершена ввиду наличия в программе ряда положений, в образ умеренности не укладывающихся. Смягчение позиции партии по данным вопросам, среди которых более всего нас интересует вопрос фламандской независимости, должно зависеть от ряда условий конъюнктурного характера.
Возможные варианты ответов на «фламандский вызов»
Следует учитывать, что фламандский национализм на сегодняшний день исповедуется не только «Флаамс Беланг», но и рядом других партий, а борьба за фламандскую независимость присутствует в региональном политическом дискурсе не только в привязке к деятельности партии, но и как пользующаяся определенной популярностью у избирателя идея. Следовательно, рассмотрение развития «фламандского вызова» только в контексте партийной эволюции «Флаамс Беланг» было бы неполным. Но, чтобы структурно анализ не получился слишком размытым, присутствие на фламандской политической арене других сил, также выступающих за независимую Фландрию, будет рассматриваться нами как фактор «ответа» системы — то есть, что более логично, либо как элемент способствования реализации вызова со стороны «Флаамс Бе-ланг», либо как элемент противодействия этому вызову, что не очень логично, но и реалистично. В данной связи важно понимание того, что единственно возможным способом изменить статус Фландрии для «Флаамс Беланг» является способ, предусмотренный бельгийскими законами, а именно партийная борьба и пересмотр конституции (см.: Court rules Vlaams Blok). Это значит, что все рассматриваемые нами сценарии будут находиться в рамках дозволенного системой развития событий (гражданскую войну между валлонами и фламандцами мы не рассматриваем.)
Как основной параметр, вокруг которого будут строиться сценарии, выбрана модерация идеологии «Флаамс Беланг»: продолжится ли этот процесс в том же виде, сохранится ли тенденция к вытеснению из партийного дискурса общего понятия иммиграции и его замены более конкретными проблемами: проблемой преступности, неэффективной социальной политики; будет ли партией взят курс на более радикальные перемены идеологии с тем, чтобы войти в число умеренных «традиционных» партий; возобладает ли в партийном руководстве та позиция, что смягчение идеологии и отход от антииммигрантского сецессионистского популизма в том виде, в котором он пропагандировался партией в 90-е годы ХХ в., по каким-то причинам противоречит интересам «Флаамс Беланг» или неэффективен.
Зависимыми параметрами, изменения которых в связи с изменением основного будут нас интересовать, являются: возможные идеологические перемены, структура социальной базы «Флаамс Беланг», география его электоральной поддержки, взаимоотношения (сотрудничество/конфронтация) с другими партиями и политическое будущее Бельгии как следствие определенного ответа системы на «фламандский вызов».
Сценарий 1. Продолжение модерации. Данный сценарий предполагает, что наметившаяся тенденция к модерации позиции и отходу от остро экстремистских идеологических концептов останется в силе. Это значит, что постепенно доминирование таких идеологических позиций, как озабоченность преступностью, выдвижение конкретных мер ассимиляции иммигрантов неевропейского происхождения над размытым и используемым в общем негативным образом иммиграции, будет утверждаться и завершится формированием в партийной программе проработанных идеологических блоков по частным вопросам и отказом от националистического восприятия иммиграции в духе фашистских движений, о котором говорит Свингедоу (см.: Swyngedouw, 2003). Продолжится и рост популярности партии. Учитывая удачное сочетание в ее идеологии акцента на ярких и актуальных проблемах, ее популизм и постепенно утверждающуюся умеренность, а также демографическую ситуацию в Бельгии, процент избирателей старше 55 лет в электорате «Флаамс Беланг» будет постепенно увеличиваться, и это станет основной и наиболее заметной тенденцией.
Как показали результаты муниципальных выборов 2006 г., географические центры электоральной поддержки, ранее находившиеся в крупных городах, таких как Антверпен, постепенно потеряют особое значение для партийного руководства, и успехи партии в небольших городках побудят партийное руководство обратить больше внимания на работу в провинции и формулирование более конкретных программ на местах с тем, чтобы получить власть в муниципалитетах (конкретизация программы, вероятно, приведет к более рациональному и умеренному подходу).
Некоторая неоднозначность присутствует в том, что касается взаимоотношений с другими партиями. В том случае, если действующий на сегодняшний день «санитарный кордон» будет прорван на местном уровне, коалиция может быть сформирована с христианскими демократами, не только так же, как и «Флаамс Беланг», располагающимися в правой половине политического спектра, но и уже выступившими в коалиции с другой сепаратистской партией, «Новым Фламандским альянсом» (см.: National government's defeat). Если коалиция будет сформирована в некоторых муниципалитетах, то же может произойти и в масштабах провинций, Фламандского региона и Бельгии в целом.
Следует, однако, учитывать вероятность того, что христианские демократы попытаются сблизиться с «Флаамс Беланг» не политически, а идеологически, переняв ряд табуированных прежде идей у фламандских националистов. В таком случае, это либо может окон-
читься дезориентацией фламандского правого фланга в целом, либо будет наблюдаться «эффект Саркози», который добился существенных успехов, заимствовав ряд идеологических концептов у французского правого популиста Ж. М. Ле Пена (см.: Nicolas Sarcozy). В общебельгийском масштабе развитие ситуации по данному сценарию, скорее всего, приведет к тому, что к власти придет правая коалиция. Однако при этом обязательным условием является отказ «Флаамс Беланг» от радикального сепаратизма в пользу позиции умеренной автономизации Фландрии, без которого будет невозможна коалиция с другими партиями. Таким образом, для Бельгии приход к власти «Флаамс Беланг» обернется очередным этапом автономизации лингвистических регионов, и, если ситуация будет развиваться по данному сценарию, вызов фламандского национализма будет амортизирован системой.
Наиболее критическим моментом для «Флаамс Беланг» станет формирование коалиции на местном уровне. Как отмечает С. Погорельская, популисты, пришедшие к власти, как правило, рискуют потерять популярность (Погорельская, 2004, с. 56). Для «Флаамс Беланг» этот эффект мог бы быть смягчен тем, что сначала определенные корректуры в идеологию и модель политического поведения внесет работа в муниципалитетах: цена совершённых ошибок не будет слишком высокой. Лежащая в основе данного сценария «подготовительная работа» на местном уровне, таким образом, является ключевым элементом для одновременного сохранения стабильности в бельгийском политическом развитии и для сохранения стабильности в политическом развитии «Флаамс Беланг», что очень важно. В случае, если «Флаамс Беланг», согласно первому сценарию, удается интегрироваться в политическую систему, вернув к участию в политической жизни Бельгии свой растущий электорат, который отнюдь не является антибельгийским, «сепаратистским» сегментом, радикализация фламандского общества в целом по вопросу независимой Фландрии, отмеченная нами в самом начале работы, также пойдет на спад. Таким образом, первый сценарий является не только идеальным вариантом канализации бельгийской политической системой вызова фламандского национализма, но и идеальной гарантией того, что в течение довольно продолжительного времени идеи фламандского сепаратизма не будут становиться ключевым тезисом массового движения.
Сценарий 2. Слишком быстрый переход в лагерь «традиционных партий». Данный сценарий предполагает не столько отказ от тех положений в программе, которые позволяют аналитикам относить «Флаамс Беланг» к экстремистским партиям, сколько отказ от
имиджа антисистемной партии, неизбежный в процессе модерации, важность которого для успешного роста подчеркивают Функе и Ренсманн (см.: Функе, Ренсманн, 2004, с. 76-77).
Такое развитие сложившаяся на данный момент ситуация может получить в том случае, если в силу изменения конъюнктуры бельгийской партийной системы у «Флаамс Беланг» появится возможность участия в региональных или федеральных структурах раньше, чем он будет к тому готов идеологически: то есть до того, как на второй план отойдут требования фламандской независимости и высылки всех иммигрантов на историческую родину. Такое возможно, например, если «Блоку христианских демократов» и «Нового Фламандского альянса» на одних из ближайших выборов понадобится партнер для коалиции и кандидатура «Флаамс Бе-ланг» окажется приемлемой.
В такой ситуации «Флаамс Беланг» не только не сможет выполнить своих программных установок и потеряет ту часть электората, для которой поддержка этой партии мотивирована антисистемными соображениями, но и, вероятно, окажется в ловушке: коалиция предполагает компромисс, и «Флаамс Беланг» придется идти на уступки по тем вопросам, которые уступок не приемлют; возможный в такой ситуации вариант правительственного кризиса с выходом «Флаамс Беланг» из коалиции также приведет к потере партией популярности, как это произошло с голландским «Списком Пима Фор-тейна» (см.: Rise and fall).
Наиболее принципиальным эффектом здесь будет то, что электорат «Флаамс Беланг», разочаровавшись в нем, все равно останется маргинальным в рамках фламандской политической системы. В конечном счете это приведет к временному исчезновению праворадикальных сил с фламандского политического ландшафта, однако, учитывая успешность проекта «Флаамс Беланг» и востребованность тем, поднятых в его идеологии, в перспективе подобная партия возродится как реинкарнация самого «Флаамс Беланг» или как некое новое формирование. Те стадии развития, которые на данный момент пройдены «Флаамс Беланг», придется преодолевать заново.
Впрочем, возможно, что проблематика, на которой строится сегодня идеология «Флаамс Беланг», будет перенесена в сферу политического мейнстрима, и табуированные из соображений полит-корректности темы возьмут на вооружение «традиционные» партии, интегрируя таким образом электорат, сегодня объединяемый партией. В таком случае протестные взгляды будут канализированы в рамках имеющейся политической системы; бельгийский парламен-
таризм «переварит» всплеск популизма, и «второго пришествия» новых правых не состоится.
Таким образом, данный сценарий может развиваться двумя принципиально различными способами в зависимости от того, будет ли воспринят идеологический опыт «Флаамс Беланг» традиционными партиями. Учитывая то, что элементы идеологии «Флаамс Беланг» все чаще встречаются в программах других партий, а также опыт Николя Саркози, который, представляя умеренную партию, взял на вооружение антииммигрантские разработки французских правых популистов, можно предположить, что с большей вероятностью второй сценарий приведет к исчезновению на какое-то время радикалов с политической арены Фландрии, а их электорат «перейдет» к более традиционным правым партиям.
Сценарий 3. Замораживание тенденции к модерации. Однако не стоит забывать, что всякая система обладает известной ригидностью, и в периоды, когда система функционирует успешно, мотивация к реформированию особенно низка. «Флаамс Беланг» на современном этапе как раз является такой системой. Отмечаемый нами дрейф некогда экстремистской партии в сторону партий массовых на деле может оказаться вытекающей из комбинации обстоятельств случайностью. Но массовость партии еще не делает ее неэкстремистской (Декер, 2004), а говорит о том, что в рамках той политической ситуации, которая сложилась на сегодняшний день, экстремизм оказался способен привлечь на свою сторону массового избирателя. Однако «Флаамс Беланг» остается именно экстремистской партией с сильным харизматическим лидером, и это обстоятельство не следует упускать.
Курс «Флаамс Беланг» выбирает партийное руководство, в котором все еще сильно крыло во главе с Филиппом Девинтером, идеологом антииммиграционных программных построений. Внутрипартийная борьба может привести к закреплению решающей роли в руководстве партией за ярким публичным политиком Девинтером. Нельзя ожидать, что в данном случае какое-то значение будут иметь перемены во фламандском общественном мнении.
В случае, если модерация «Флаамс Беланг» остановится, а в партийной идеологии вновь возобладают экстремистские и реакционные настроения, принципиальных изменений ни в социальной базе, ни в географии электоральной поддержки не произойдёт, за исключением ситуации, когда экстремизация программы не будет настолько фундаментальной, что это скажется на имидже партии. В таком случае центры поддержки вновь сместятся в крупные города, в электорате вырастет доля молодёжи и снизится доля пенсионеров.
Важнее то, что подобный расклад снижает шансы «Флаамс Бе-ланг» на проведение реальной политики, отталкивая потенциальных партнеров по коалиции. Возможности «Флаамс Беланг» повлиять на судьбы Бельгии существенно сужаются. При этом за счет снижения доли пенсионеров в социальной базе сокращается и электорат партии, что делает его менее популярным, с одной стороны, а, с другой стороны, может служить стимулом для других фламандских партий привлечь пенсионеров на свою сторону, частично заимствуя идеи «Флаамс Беланг».
Следует заметить, однако, что данный сценарий из приведенных — наименее вероятный в силу того, что он предполагает отказ партии от доказавшей свою эффективность стратегии популизма, верными проводниками которой были с середины 80-х годов ХХ в. и Франк Ванэке, и Филипп Девинтер.
Оценка вероятности раскола Бельгии вследствие деятельности партии «Флаамс Беланг».
Ни один из предложенных сценариев не ведет к расколу Бельгии, в то время как угроза бельгийской государственности со стороны фламандских сепаратистов обсуждается как серьезная проблема, вполне реалистичный вариант развития событий. В этой связи мы предлагаем четвертый сценарий, который не строится на посылке об изменении идеологического курса «Флаамс Беланг», а предполагает разрушение Бельгийского государства как результат деятельности фламандских сецессионистов (см.: Григорьев, 2006). Соответственно те обстоятельства, которые должны сопутствовать этому результату, будут рассматриваться как вариативные. Подобный сценарий предполагает: во-первых, получение «Флаамс Бе-ланг» достаточной власти, чтобы запустить проект выхода Фландрии из единого Бельгийского государства; во-вторых, наличие политических возможностей выполнения программы выхода; в-третьих, наличие реальной возможности политическими средствами разделить Бельгию на два государства.
Идея смоделировать подобную ситуацию какое-то время спустя после муниципальных выборов 2006 г. пришла в голову фламандским тележурналистам с канала RTBF. 13 декабря 2006 г. вечерний эфир этого государственного телеканала был целиком посвящен сенсационным новостям о том, что Фландрия объявила о своей независимости (мы уже упоминали об этих событиях) (см.: Fake TV report). Чтобы репортаж выглядел более убедительно, в программе согласились участвовать некоторые фламандские политики, и новости вызвали весьма бурную реакцию в Бельгии, а также за ее
пределами, потому что информация о выходе Фландрии из состава единой Бельгии стала передаваться послами по дипломатическим каналам. На уровне идеи фламандский сепаратизм укоренился в общественном сознании бельгийцев настолько, что возможность отделения Фландрии многими, судя по событиям вокруг телерепортажа, рассматривается как нечто естественное. Таким образом, политически выход Фландрии из состава Бельгии возможен.
Совсем иначе обстоят дела в реальности. Распад Бельгии был бы совершенно беспрецедентным случаем1. Исторически (если речь, конечно, не идет об искусственно созданных государствах вроде империи Карла Великого или Чехословакии) выход одной из частей страны из состава общего государства достигался либо путем военного конфликта, как это происходило в Югославии, либо в ходе исторических коллизий более глобального масштаба, наглядным примером чего является разделение Австро-Венгрии после Первой мировой войны. В случае Бельгии подобным глобальным событием может являться европейская интеграция, ход которой чутко контролируется национальными правительствами. В то же время бельгийская государственность представляет собой сложную систему сосуществования нескольких этнических групп. Она обладает развитой бюрократической системой, сложившейся экономической специализацией регионов, обусловливающей их взаимозависимость. Внутренние миграции нарушили изолированность одной языковой группы от другой, что создает узел проблем, который придется распутывать в случае реальной попытки раздела Бельгии. Такой проблемой является, например, Брюссель, где каждый четвертый житель из пяти говорит по-французски, в то время как сама столица — своеобразный анклав, окруженный фламандскими провинциями. Брюссель является как бы спорной территорией между валлонами и фламандцами и наверняка стал бы предметом спора в том случае, если бы речь зашла о разделе Бельгии. Таким образом, в реальности раздел единого Бельгийского государства, даже после этапа федеративных реформ, представляется нереалистичным или, как минимум, очень сложно осуществимым.
Наконец, как показали приведенные выше сценарии, возможность получения власти «Флаамс Беланг» напрямую связана со
1 После размышлений такого рода, касающихся ситуации вокруг Квебека и квебекского сепаратизма, политолог Стефан Дион, сегодня занимающий пост главы Либеральной партии Канады, приходит к выводам о том, что сецессия в принципе является очень нереалистичным сценарием для демократических государств, в которых всеобщее избирательное право существует в течение продолжительного отрезка времени (Dion, 1996).
_ 101
ПОЛИМЭКС- 2008. Том 4. № 1
смягчением ею позиции. Она определяется компромиссностью позиции партии в том числе по вопросу фламандского регионализма. Таким образом, представляющий собой серьезный вызов с точки зрения модели сообщественности фламандский сепаратизм на практике таковым не является, поскольку бельгийская политическая система на сегодняшний день готова принять этот вызов и перевести исключительную по своему характеру ситуацию попыток раскола единой Бельгии в русло мирного урегулирования в рамках существующих государственных институтов.
Литература
Abramowicz M. Extrême droite: Stop ou encore? Les huit enseignements des élections 2006. Journal du mardi, 24 Octobre 2006 http://www.journaldumardi.be/index.php? option=com_content&task=view&id=1042&Itemid=10
Ageing: Europe's growing problem, BBC News. http://news.bbc.co.uk/2/hi/business/ 2248531.stm
Betz H.-G. Exclusionary Populism in Western Europe in the 1990s and Beyond: A Threat to Democracy and Civil Rights? / Identities, Conflict and Cohesion Program. October 2004. United Nations Research Institute for Social Development // http://www.unrisd.org/80256B3C005BCCF9/httpNetITFrame?ReadForm&parentunid=17 BFB816DA5CEF8B80256B6D005787D8&parentdoctype=paper&netitpath=http://www.u nrisd.org/published_/pp_/icc_/betz/content.htm
Camus J.-Y. Alles, was rechts ist // Le monde diplomatique. Mai 2002. Immigration and employment in the EU. Chapter 6. // Employment in Europe 2003. Recent Trends and Prospects // http://ec.europa.eu/employment_social/news/ 2003/oct/ eie2003_chap6_en.pdf
Coffé H. Can Extreme Right Voting Be Explained Ideologically? Paper presented at the ECPR Joint Sessions, Upsala, 13-18 April 2004 // http://www.essex.ac.uk/ecpr/events/ jointsessions/paperarchive/uppsala/ws3/Coffe.pdf
Coffé H. Large and Triumphant, Small and Struggling: Can Regional Differences in the Electoral Outcome of the Exreme Right-Wing Parties Be Explained By Social Factors? Paper presented at the ECPR General Conference, Marburg, 18-21 September 2003 // http://www.essex.ac.uk/ecpr/events/generalconference/marburg/papers/10/3/Coff%C3%A9.pdf Court rules Vlaams Blok is racist. BBC News // http://news.bbc.co.uk/1/hi/world/ europe/3994867.stm
D'Addio A., Nicaise I. Ageing workers in Belgium, European Employment Observatory Review. 2003. Autumn // http://perswww.kuleuven.be/~u0014508/articles/ageing% 20workers %20in%20Belgium.pdf
Dion S. Why is Secession Difficult in Well-Established Demoracies? Lessons from Quebec // British Journal of Political Science. 1996. Vol. 26. N. 2. Dubiel H. Populismus und Aufklarung. Frankfurt a. M., 1986.
En Belgique, l'extrême droite progresse mais ne perce pas à Anvers. Le Monde. 2006. 9 octobre // http://www.lemonde.fr/cgi-bin/ACHATS/acheter.cgi?offre=ARCHIVES&type_ item=ART_ARCH_ 30J&objet_id=961723
Evans J. A. J. The Dynamics of Social Change in Radical Right-wing Populist Party support // Comparative European Politics, 2005. N 3.
Fake TV report has Belgium in uproar, Herald Sun. December 14, 2006 //. http://www.news.com.au/heraldsun/story/0,21985,20929480-5005961,00.html
Lubbers M., et al. Extreme right-wing voting in Western Europe // European Journal of Political Research. 2002. N 41.
102 _
National government's defeat hidden by media. 18 October 2006. Socialistworld.net // http://www.socialistworld.net/eng/2006710/18belgium.html
Nicolas Sarcozy au journal de 20h, 14 mars 2007, TF1 // http://tf1.lci.fr/ infos/media/itvpolitiques/0,,3410250,00-nicolas-sarkozy-invite-journal-mars-2007-.html
Norris P. The 'new cleavage' thesis and the social basis of radical right support. Paper presented at APSA Panel 36-15 The Right in Elections at the Annual Meeting of the American Political Science Association, September 3rd 2004, Chicago // http://ksghome.harvard.edu/~pnorris/Acrobat/APSA%202004% 20Radical%20Right.pdf
Programme. Our Own People First: A Stricter Immigration Policy. Vlaams Blok // http://vlaamsblok.be/site_engels_programme_6.shtml
Programme. Self-Determination For The Flemish: An Independent Flemish State. Vlaams Blok // http://vlaamsblok.be/site_engels_programme_4.shtml
Résultats du Vlaams Belang aux élections communales du 8 octobre 2006 // RésistanceS, 21 octobre 2006 // http://www.resistances.be/el2006r12.html
Rise and fall of Fortuyn's party, BBC News // http://news.bbc.co.uk/1/hi/world/ europe/2334189.stm
Roxburgh A., Blow to Belgium's far right. BBC News // http://news.bbc.co.uk/ 1/hi/world/europe/3995341.stm
Secret Figures // Flemish Republic. 2004. N 8 // http://www.flemishrepublic. org/flemishrepublic_2004-8.pdf
Swyngedouw M., Le Vlaams Blok: du vieux vin dans de nouvelles bouteilles // Ecorev': Revue critique d'écologie politique. Janvier 2003 // http://ecorev.org/ arti-cle.php3?id_article=124
Swyngedouw M., Ivaldi G., Extreme Right Utopia in Belgium and France: The Ideology of the Flemish Vlaams Blok // West-European Politics. July 2001. Vol. 24. Issue 3.
Vlaamse Staat. Vlaams Belang - Nationale webstek // http://www.vlaamsbelang. be/index.php?p=21&id=1
Walgrave S., Swert K., Dandoy R., The making of the (issues of the) Vlaams Blok: Issue ownership and agenda setting of Vlaams Blok issues among voters, in party manifestoes and in the media (1991-2000). Paper to be presented at the ECPR Joint Sessions, Torino, 22-28 March 2003 // www.essex.ac.uk/ecpr/events/ jointses-sions/paperarchive/turin/ws20/20_walgrave.pdf
Гоигорьев И. Перманентная эволюция: Распадется ли Бельгия на части? // Дело. 27 ноября 2006 // http://idelo.ru/443/16.html
Декер Ф. Популизм как вызов либеральным демократиям // Правый радикализм в Европе // Актуальные проблемы Европы. 2004. № 2.
Погорельская С. «Вечно вчерашние»: правый популизм и правый радикализм // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 3.
Функе Х., Ренсманн Л. Новый правый популизм в Европе: Сравнительный анализ политических партий и движений. Правый радикализм в Европе // Актуальные проблемы Европы. 2004. № 2.
