CC BY
83
Е. В. Иванова
ФОРМИРОВАНИЕ КРАЙНЕ ПРАВОГО ДВИЖЕНИЯ В БЕЛЬГИИ НА ПРИМЕРЕ ПАРТИИ «ВЛААМС БЕЛАНГ»
За последнее время правый радикализм в Европе становится все более и более популярным. Существует несколько точек зрения на то, каковы причины этого процесса. Однако все исследователи сходятся на том, что проблемы, которые поднимают праворадикальные партии, действительно беспокоят современное общество. Классическим примером государства, где правый радикализм сильно развит и продолжает активно распространяться, является Бельгия. Именно в этой стране сейчас происходит наиболее сильный подъем праворадикального движения. Основным актором этого движения является праворадикальная партия «Влаамс Беланг», активно выступающая за автономию своего региона.
Говоря об изучении правого радикализма и его распространения в современной Бельгии, следует отметить, что эта проблема недостаточно хорошо освещена в русскоязычной литературе XX -начала XXI в. Многие исследователи занимались и занимаются изучением правого радикализма в разных странах мира и прогнозируют дальнейшее его распространение особенно в Европейском регионе. Однако на сегодняшний день мало кто интересуется правым радикализмом в Бельгийском государстве.
Целью данной статьи является анализ правого радикализма в современной Бельгии. Достижение цели связано с решением ряда исследовательских задач: изучением истории становления праворадикальной партии «Влаамс Беланг» в Бельгии, анализом деятельности этой партии на современном этапе.
Истоки партии «Влаамс Беланг» и история ее становления.
Национальные противоречия в Бельгии начались еще в середине XIX в. Они напрямую связаны с историей становления Бельгийского государства и с неравномерностью его развития в области экономики. Это государство на сегодняшний день является одним из самых молодых в Европе. По национальному составу население Бельгии неоднородно, оно состоит из трех сообществ — французского, фламандского и говорящего на немецком языке (см.: Конституция Бельгии, 1985, с. 8). «Фламандцы, говорящие на фламандском языке (диалекте нидерландского языка) и живущие в северной части страны, составляют около 55%, в южной же части живут франкоязычные валлоны, составляющие приблизительно 35% от общего числа жителей страны. Примерно 10% сосредоточено в столичном округе Брюсселя, имеющем официальный статус двуязычного района» (см.: Намазова, 2002а, с. 201). Из-за этого в
© Иванова Е. В., 2008
Бельгии с первых же дней существования самостоятельного государства начались острые противоречия между фламандцами и валлонами. Причины подобных противоречий скрываются в неравном соотношении прав фламандского и валлонского населения на протяжении всей истории страны. В этой связи возникают так называемые фламандский и валлонский вопросы.
В самом начале развития независимой Бельгии Фландрия была «практически повсеместно сельскохозяйственным придатком промышленному Югу» (Там же, 2002б, с. 33). В период до начала XX в. тяжелая промышленность была основной отраслью экономики страны, которая стабильно развивалась в связи с наличием крупных запасов угля. В южной части страны, которая была населена в основном валлонами, находилась большая часть шахт. По этой причине все металлообрабатывающие заводы строились в южном районе страны, как можно ближе к угольным месторождениям. Это вызвало быструю индустриализацию региона и поставило его на первое по значимости место. Валлония активно развивала торговлю и ремесла. Буржуазия в этом регионе богатела день ото дня.
В это же время в экономически отсталой Фландрии, северном районе страны, в общественное сознание все глубже проникали христианские догмы, а власть католической церкви усиливалась. Во Фландрии лишь в Генте, где находились крупные текстильные предприятия, можно было обнаружить слабые признаки процесса индустриализации.
Противоречие наблюдалось не только в экономической сфере. Фламандцы оказались ущемленными в области языка и культуры. Бельгийская буржуазия всячески игнорировала фламандский язык, используя только французский как в общении, так и в политике. «Люди, живущие во фламандской части страны не понимали французского языка, а жители Валлонии до сих пор не понимают: фламандский, валлонский и лотарингский являются диалектами. А поскольку жители Брюсселя были ближе к властным органам, они, в большинстве, стали франкоговорящими» (см.: Gerard, 2001).
Около десяти лет экономика, политика и социальная сфера находились в основном в руках Валлонии. Этот регион обладал юридической властью, на его территории были расположены ведущие государственные и местные органы управления, полиция. Судопроизводство в тот период велось практически повсеместно на французском языке. «Лишь в 1930 г. фламандцам удалось добиться, чтобы в высшем учебном заведении — Гентском университете — начали преподавать на фламандском языке» (Намазова, 2001, с. 175). Это событие больше известно в истории как «компромисс бельгий-
цев». В результате этого компромисса голландский язык получил равное положение с французским языком. Но противоречия между валлонами и фламандцами были все еще решены не полностью. Это было связано с тем, что Фландрия по-прежнему оставалась экономически отсталым регионом; необходимо было решать и социальные вопросы.
После решения «фламандского вопроса» с середины XX в. появляется и «валлонский вопрос». Он также связан с вопросом об отношениях фламандцев и валлонов. По признанию бельгийских политических деятелей, «конфликт является более глубоким, он идет гораздо дальше нелепого спора о языках. Нужно осмелиться смотреть вещам в лицо. Проблема существования фламандцев, валлонов и брюссельцев поставлена. Это бесспорный факт» (Савицкий, 1995, с. 57). Основная причина валлонского вопроса — экономическое отставание этого региона после Второй мировой войны. Исследователи отмечали, что «валлонский вопрос существовал всегда, однако наибольшую остроту он начал приобретать с конца 1950-х годов в связи с тремя главными обстоятельствами — деградацией экономики Валлонии... ускоренной индустриализацией Фландрии в 1960-х годах. наконец, в связи с опережающим ростом численности фламандцев в стране» (Малые страны, 1972, с. 427).
Несмотря на то, что по доход на душу населения Валлонии был выше, чем во Фландрии, в экономической жизни страны стала возрастать роль города Антверпена — торгового порта, находящегося на территории Фландрии. В этой связи государство начало проводить ту же политику по отношению к Фландрии, что и к Валлонии ранее, вкладывая огромные капиталы в развитие новых отраслей промышленности региона на севере страны. Усилился приток иностранного капитала из Западной Германии, Франции и Америки.
В столь изменившейся обстановке начинают возрастать требования фламандской общины: теперь она начала претендовать на полное равноправие на территории государства, потребовала культурной автономии с правом самостоятельного решения соответствующих вопросов за пределами унитарных структур. В защиту прав валлонов выступает «Валлонское движение», которое зародилось еще в начале XX в. В марте 1947 г. в парламент его представителями было внесено предложение об изменении конституции и преобразовании Бельгии в федерацию. Но в тот момент это предложение было отвергнуто.
В 1950-е годы Карел Диллен (Karel Dillen)1 основывает совмест-
1 Он 17 лет возглавлял партию и 14 лет был членом Европарламента от нее.
70 _
но с Ллойдом Клаесом (Lode Claes), выходцем из умеренной «Фламандской националистической партии», партию «Волксуни» (Volksunie)2. Однажды Карел Диллен отметил, что такие термины, как «расист» и «фашист», звучат настолько благородно, что он ими гордится. В 1954 г. в избирательных бюллетенях фламандские националисты выступили под названием «Христианско-фламандский народный союз» (Christian Flemish National Union или Christelijke Vlaamse Volksunie). Вскоре это название было заменено на «Народный союз» (Volksunie). Основным постулатом этой партии была федерализация Бельгийского государства. Будучи членом правящей коалиции, «Народный союз» принял участие в так называемом «Эгмонт Эгримент» (Agmont Agreement), соглашении 1977 г., касающемся федерализации Бельгии. В конце концов, партия разделилась на два крыла. Карел Диллен возглавил «Фламандскую национальную партию» (Vlaamse Nationale Partij), а Ллойд Клаес — «Фламандскую народную партию» (Vlaams Volkspartij).
Именно эти два крыла вышли в 1978 г. на парламентские выборы под единым названием «Фламандский блок» (Vlaams Block). Необходимо отметить, что членами данного блока были и ветераны «Фламандского национального союза» (ФНС) (Vlaams Nationaal Verbond), которые активно сотрудничали с нацистами во время оккупации. Эта партия была одним из составляющих влиятельной фашистской организации «Союза фламандских национал-солидаристов» (Verband van Dietsch National-Solidaristen, «Verdinaso»). Достаточно сложно выделить характерные черты этой организации, поскольку одна часть ее членов была настроена в пользу парламентской демократии и даже против милитаризма, в то время как другая часть, возглавляемая Йорисом Ван Севереном, все более подпадала под влияние фашизма. Прежде всего, это относилось к партийной милиции ФНС, называвшейся «Фламандской национальной милицией» (Vlaamsche Nationaal Militie), а впоследствии — «Фламандским воинским орденом» и насчитывавшей около 800 членов.
Сначала Ван Северен выступал за независимость Фландрии, но с 1937 г. выдвигал концепцию «великой Бельгии». Бельгия должна была стать ядром великой державы, устроенной наподобие средневековой Бургундии и включающей кроме Бельгии Нидерланды, Люксембург, Французскую Фландрию и Бургундию. После того как Ван Северен в мае 1940 г. был убит французскими солдатами, некоторые его сторонники опять были готовы сотрудничать с немец-
2 В переводе с голландского языка Volksunie — Народный союз.
кими оккупационными властями, рассчитывая таким образом приблизиться к своей цели — независимой Фландрии. Этим они в значительной степени, если не окончательно, дискредитировали фламандский фашизм и национализм (см.: Випперман, 2000, с. 130-131). Эта партия требовала независимости для фламандской половины государства. «Начиная с 1978 года партия стабильно получала 1-2% голосов избирателей на выборах» (Coffe, 2004, p. 5).
С середины 1980-х годов «Фламандский блок» постепенно изменяется. Появляются новые члены, лидеры молодежных и студенческих националистических организаций. Важным событием является приход в партию Филиппа Девинтера, который впоследствии стал лидером «Фламандского блока». Именно в этот момента партия начала проводить конференции, посвященные проблеме миграции в Бельгии. «На парламентских выборах 1987 г. партия выступает с новым девизом "Сначала — наши!" ("Our own people first"). Этот слоган основан на главном принципе французской партии «Национальный фронт» (Front National) "Les français d'abord"3. На этих выборах партия впервые получила место в бельгийском Сенате» (Coffe, 2004, p. 6-7).
По словам одного из ведущих членов партии — Франка Ванхе-ке, «грязная война против нашей партии началась в октябре 1988 г., когда мы получили 18% голосов на выборах в органы местного самоуправления в Антверпене, самом большом городе Фландрии. В тот день Луи Тоббак, министр внутренних дел, заявил, что Фламандский блок — это болезнь, с которой надо бороться всеми возможными способами. После всеобщих выборов 1991 г., когда мы получили 10,3% фламандских голосов, был создан Центр равных возможностей и борьбы с расизмом (CEOFR)» (Vanhecke, How can you be a racist?). Этот институт находится под контролем правительства и состоит из представителей всех политических партий Бельгии, за исключением «Фламандского блока».
После победы партии на выборах 1992 г. правительство ввело запрет на любые тактические союзы с блоком, чтобы не допустить его лидеров в правительство. «Этот запрет, получивший неофициальное название "санитарного кордона", казалось, обрекал "Влаамс блок" вечно оставаться политическим аутсайдером» (см.: www.flandersonline/news).
Однако новый лидер фламандских ультраправых, опытный популист и блестящий оратор Филипп Девинтер, сумел найти выход из казавшегося безвыходным положения. Он публично отрекся от
3 В переводе с французского «Les francais d'abord» — «Сначала — французы!»
72 _
антисемитизма, сделав упор на двух ключевых темах — «угнетении» Фландрии со стороны центрального правительства, использующего регион как дойную корову для дотаций бедной Валлонии, и экспансии исламских иммигрантов. Эти темы были подняты в «Программе 70 пунктов», нацеленной на борьбу с иммиграцией. Они включали в себя проблемы репатриации всех иммигрантов, вплоть до третьего поколения, образовательный апартеид и разделение социальной безопасности.
«В 1993 г. CEOFR вызвал в суд сына и зятя Карела Диллена, основателя "Фламандского блока". Не потому, что их признали расистами, а по обвинению в нарушении ст. 3 "сотрудничество" с Фламандским блоком» (Vanhecke, How can you be a racist?). 7 мая 1998 г. после новой победы Фламандского блока на выборах все партии, исключая сам «Фламандский блок», проголосовали за изменение конституции и внесение в нее статьи 5bis, согласно которой суд имел право лишать расистов и тех, кто с ними сотрудничает, политических прав. Это означает, что подобные лица не могли бы иметь право голоса и выдвигать свою кандидатуру на выборах.
В 1999 г. ультраправых поддерживало уже более 10% населения страны. Тогда же Девинтер начал налаживать контакт с влиятельной хасидской общиной Антверпена посредством активной переписки и на личном уровне. Девинтер старался заранее информировать хасидов о том, кто из представителей «Влаамс блока» намерен выступить в парламенте на интересующие евреев темы. Задолго до таких выступлений блок рассылал по еврейским домам тексты речей, часто переведенные на идиш. Причина этой дружбы с евреями крылась вовсе не в личных симпатиях Девинтера, а в трезвом расчете. Когда поднялась волна антисемитских настроений, «Влаамс блок» громко и открыто заявил о своей поддержке евреев. В 2000-2001 гг. фламандские националисты действительно защищали хасидов Антверпена от насилия со стороны мусульманской (преимущественно марокканской) молодежи.
Однако 11 октября 2000 г., три дня спустя после очередной победы «Фламандского блока» на выборах, «Центр равных возможностей и борьбы против расизма» (CEOFR) вызвал три некоммерческие фламандские компании в суд и вновь обвинил их в связи с расистской организацией. «29 июня 2001 г. фламандский судья Брюссельского уголовного суда отказался выносить вердикт, аргументировав это тем, что, по его мнению, электорат должен решить судьбу политической партии» (Vanhecke, How can you be a racist?). Однако CEOFR отправил дело в Апелляционный суд. Но это ни к чему не привело. Тогда президент Центра Леман объявил, что он продол_ 73
ЯОЛИТЭКС- 2008. Том 4. № 1
жит подавать жалобы до тех пор, пока не найдет судью, который будет выступать против «Фламандского блока». Он отправлял дело в кассационный суд, в Верховный суд Бельгии, состоящий как из фламандцев, так и из франкофонов. Но желаемых результатов так и не смог добиться. «В это время результаты проеврейской политики не заставили себя ждать: на региональных выборах 2003 г. "Влаамс блок" получил в общей сложности 19% голосов, став третьей крупнейшей партией Бельгии» (см.: Бельгия: «Иммигранты — это Троянский конь!»). А результаты выборов в Антверпене были еще сенсационнее: здесь ультраправые получили 33% голосов, решительно потеснив левые партии.
Борьба правительства за признание Фламандского блока расистской организацией продолжалась. Сразу после того, как президентом Центра стал Жозеф де Витте, дело было отправлено в Апелляционный суд Гента, где и был достигнут желаемый результат. «И уже 21 апреля 2004 г. судья, пробельгийский франкофон из Гента, зачитал вердикт, по которому все три ранее обвиняемые организации должны были выплатить штраф в размере 12400 евро» (Vanhecke, How can you be a racist?). 9 ноября 2004 г. Верховный суд Бельгии признал фламандскую правую партию «Влаамс блок» расистской. По решению суда партия «Влаамс блок» лишилась доступа к государственному финансированию и телевидению, что фактически означало прекращение ее деятельности. Президент принял решение о роспуске партии, чтобы избежать уголовного расследования против членов партии и ее «сообщников».
«Политическая платформа "Влаамс блок" основывалась на жесткой антииммиграционной программе, в частности на требовании, чтобы иммигранты из неевропейских стран приняли бельгийские ценности и образ жизни или покинули страну» (см.: The Manifesto of the Vlaams Belang). Быстрые темпы роста количества мусульман-переселенцев за последнее время стали пугать коренных жителей. Основная угроза, по мнению многих, состояла в том, что иммигранты не хотят превращаться в бельгийцев, а перекраивают страну под себя. Именно из-за подобной политики «Влаамс блок» прекратил свое существование.
«Решение бельгийского суда было серьезно раскритиковано в международной прессе. "Грязные штучки в Бельгии", — пишет "Ка-нэдиен Нэшнал Пост" (Canadian National Post). — Британская либеральная газета иронически подметила, что в Бельгии появилась новая отличительная черта помимо шоколада, Тэн Тэна и пива» (см.: You Ain't Seen Nothing Yet). Однако 14 ноября того же года появилась новая партия — «Фламандский интерес» («Влаамс Беланг» —
«Vlaams Belang»). По словам лидера, новая партия будет придерживаться той же политики, что и на выборах 2004 г., но исключит из нее печально известную «Программу 70 пунктов», которой они придерживались начиная с 1992 г. Политика изоляции со стороны остальных партий распространилась и на последователя Фламандского блока. После смены названия «Влаамс Беланг» позиционирует себя как националистическая партия правого толка, которая выступает за независимость Фландрии с Брюсселем в качестве столицы (см.: Erk, 2005). Партия призывает приостановить предоставление лингвистических уступок франкоговорящим, которые живут на окраинах Брюсселя, расположенных во фламандской провинции Брабант. Партия выступает за возвращение земель, которые были «украдены» у фламандцев. «Влаамс Беланг» продолжает требование «Влаамс блока» относительно амнистии для нацистских коллаборационистов. Партия продолжает активно выступать за более тесное сотрудничество с Нидерландами.
Необходимо упомянуть и такую веху в истории бельгийской партии, как появление в январе 2007 г. в Европарламенте блока ультраправых партий. Это событие стало возможным после того, как 1 января 2007 г. в Европейский союз были приняты Болгария и Румыния. Именно благодаря их вступлению необходимый барьер в 20 человек из шести и более стран был преодолен. Фракция ультраправых получила название «Самобытность, традиция, суверенитет» (ITS). Эта фракция состояла из 20 членов Парламента из 7 стран Европы, разделяющих ксенофобные, расистские и антисемитские взгляды. Среди них были лидер французской праворадикальной партии «Национальный фронт», внучка итальянского фашиста-диктатора Александра Муссолини, лидеры бельгийской партии «Влаамс Беланг» и независимый депутат из Великобритании — Эшли Моут, который также объявил о своем вступлении во фракцию (см.: Far-Right Parties Form New Group, 2007).
Выдвинутый на пост председателя фракции член французской партии «Национальный фронт» Бруно Гольниш объяснил в день создания фракции ее цель. Он подчеркнул стремление всех членов группы защищать должным образом христианские ценности, семью и европейскую цивилизацию. Заявленным слоганом фракции стал слоган «Патриоты всего мира, объединяйтесь!» (см: Far-Right leaders unite, 2007).
Следующей вехой стали очередные федеральные выборы, состоявшиеся 10 июня 2007 г., на которых «Влаамс Беланг» получила еще больше голосов, чем на предыдущих выборах. Это были первые выборы, в которых «Влаамс Беланг» участвовала под новым
именем. Многие прогнозировали провал на выборах партии «Вла-амс Беланг», партии, презираемой остальными за свои радикальные идеи, за свои взгляды на независимость Фландрии и иммигрантов. В результате голосования «Влаамс Беланг» получила 11,99% голосов в Палате представителей, что на 0,40% больше, нежели получила партия Влаамс Блок на выборах в 2003 г., и 11,89% голосов в Сенат, что больше на 0,57% (см.: http://elections2007.belgium.be/fr/cha/results/ results_graph_etop.html).
Можно сделать вывод, что нынешняя партия «Влаамс Беланг» полностью переняла программу и требования партии «Влаамс блок». Однако есть два аспекта, по которым видно различие двух партий. В первую очередь, это политика в области иммиграции. «Влаамс Беланг» смягчила ксенофобские требования, однако осталась ярым противником всякого рода иммиграции. Партия на сегодняшний день требует репатриации лишь тех иммигрантов, которые нарушают, отрицают или борются с фламандской культурой и такими европейскими ценностями, как разделение церкви и государства, свобода слова, равенство между мужчинами и женщинами.
Вторым основным отличием «Влаамс Беланг» является экономическая платформа. Принцип «солидарности» был перемещен с передовых позиций экономической платформы партии. ВБ активно выступает за неолиберальную модель экономики. Таким образом, изменив некоторые положения «Влаамс Блок», новая партия получила возможность получать субсидии от государства, как и другие партии, представленные в парламенте.
Однако, как заявил на собрании партии президент «Влаамс Бе-ланг» Франк Ванхеке, «"Влаамс Беланг" вовсе не собирается стать облегченной версией "Влаамс Блок"». На сегодняшний день можно заметить еще одну удивительную тенденцию. С момента смены названия партии произошло не только своеобразное ее обновление в политическом спектре, но и изменение во внешнем облике членов партии. Партийная элита всегда одета «с иголочки», говорит на чистом нидерландском языке, участвует в семейных торжествах, старается быть терпимой по отношению к своим оппонентам во время дебатов. Аналитики объясняют это тем, что изменения в партии, модернизация программы и изменение партийной структуры, внедрение нового стиля и использование чистого нидерландского языка — все это сделано с пониманием дела. Ничто не обходится без грамотной тактики. Таким образом, можно сделать вывод, что партия прошла этап изменения, который должен положительно повлиять на имидж партии и привлечь новых сторонников.
Идеология партии «Влаамс Беланг».
Идеология каждой политической партии или политического движения воплощена в ее политической программе. Если рассматривать политическую платформу партии «Влаамс Беланг», то наибольшее внимание современная партия уделяет следующим моментам: будущему Фландрии, иммиграции, Европейскому союзу и менее глобальному вопросу — семье.
Независимость Фландрии. Один из наиболее популярных лозунгов партии — «Фландрия — для фламандцев». Отметим несколько доводов, которые приводят сторонники партии в пользу своей идеи. Представители партии говорят о том, что Бельгия является «тюрьмой для народов». Во-первых, Бельгия после нескольких этапов конституционных реформ в период с 1970 по 2001 г. превратилась из централизованного унитарного государства в федеративное. Во-вторых, на сегодняшний момент в Бельгии действует многоэтажная система государственной власти: страна делится на регионы и сообщества. В-третьих, Бельгия является многонациональным государством, в котором как таковой бельгийской нации не существует. Это связано с тем, что на территории страны помимо фламандцев, валлонов и немцев проживают еще иммигранты из Марокко, Турции, Алжира, которые сейчас становятся так называемыми «новыми бельгийцами», поскольку получают бельгийское гражданство и ощущают себя гражданами этой страны (см.: Frequently asked questions about Flemish independence). «Многие зарубежные наблюдатели считают, что Бельгия является в основном франкоговорящей страной с меньшинством, которое говорит на фламандском диалекте голландского языка. Однако в действительности фламандцы составляют 60% населения Бельгии и говорят на голландском языке» (см.: Programme Self-determination).
Сейчас многие франкоговорящие люди считают, что им — носителям «универсального языка» — совсем не обязательно учить голландский. В то время как во фламандских школах французский язык является обязательным в качестве второго, и только потом школьники учат английский и немецкий, в Валлонии ученики выбирают английский в качестве второго языка. Это является ярким примером того, что валлоны в большинстве своем враждебно настроены по отношению к голландской культуре.
В программе партии также делается акцент на то, что «Фландрия — это ориентированная на внешние связи территория, имеющая международные порты и экономику, ориентированную на экспорт. Фламандцы известны своими лингвистическими способностями: помимо своего родного языка, фламандцы говорят на одном,
двух, а иногда и даже трех иностранных языках. Многие фламандцы занимают высокие посты в международных организациях» (см.: Programme Our own people first). Именно поэтому, как считают сторонники «Влаамс Беланг», Фландрия должна стать независимой.
По мнению фламандцев, в 1970-х годах, когда Бельгийское государство начало переход к федерализму, правительству надо было разделить Бельгию на два региона: Фландрию и Валлонию, но власти приняли иное решение, раздробив государство на четыре лингвистические зоны, три региона и три сообщества. Правительство утверждало, что федерализация сделана в качестве уступки для фламандцев, которые так активно выступали за автономию. Однако на практике получилась иная картина. Фламандское большинство получило равное количество прав с французским меньшинством. Это очень возмутило фламандцев, которые продолжили свою политику, добиваясь полной автономии.
Напряженность в отношениях Фландрии и Валлонии четко прослеживается и в сфере экономики. В XIX в. существовала колоссальная разница между бедной и аграрной Фландрией и богатой, индустриальной Валлонией. После Второй мировой войны ситуация радикальным образом изменилась. Теперь Фландрия — процветающий регион, который в основном ориентирован на экспорт. Фламандская экономика поддерживается малыми и средними предприятиями, которые динамичны и хорошо адаптируются на рынке. Экономика Валлонии основана на деятельности очень крупных, но устаревших компаниях. По-прежнему правительство проводит единую политику по отношению к двум регионам, которая абсолютно игнорирует существенную разницу и только вредит фламандскому бизнесу.
Фламандцев возмущает то, что их экономически мощный процветающий регион вынужден продолжать субсидировать экономически отсталую Валлонию. Фландрию часто обвиняют в том, что у нее отсутствует чувство национальной солидарности с валлонами. «Однако партия "Влаамс Беланг" приводит убедительные доводы в пользу своего региона... Фландрия ежегодно передает Валлонии от 5 до 12 миллиардов евро, что пропорционально больше, нежели бывшая Западная Германия вкладывала в Германскую Демократическую Республику. Валлония, таким образом, получает четверть своего дохода от этой "национальной солидарности", по словам партийцев. Тот, кто желает улучшить показатели экономики Фландрии, должен выступать за автономию Фландрии, за ее независимость. Только в этом случае фламандский экономический лев сможет разрушить бельгийскую клетку» (см.: Programme cleaner politics).
Следующим доводом в пользу независимости является тот факт, что на Валлонии лежит ответственность за 60% общебельгийского долга, который увеличился за последнее время до 250 млрд евро, что является европейским рекордом (см.: Frequently asked questions about Flemish independence).
Еще одним камнем преткновения является количество министров в двух регионах. В то время как во Фландрии работает 9 министров на 6 млн фламандцев, в Валлонии и франкоговорящей части Брюсселя, которые в целом насчитывают меньше 4 млн, — 2 раздельных правительства с семнадцатью министрами, среди которых трое — министры образования.
По мнению «Vlaams Belang», «Фландрия с населением в 6 млн человек и ориентированной на мировой рынок экономикой может быть сравнима с такими малыми, но современными и демократическими государствами, как Дания, Финляндия, Норвегия, Швеция, Австрия и Швейцария» (см.: Programme Self-determination). Вследствие этого партия уверена, что Фландрия совершенно беспрепятственно смогла бы развиваться как суверенное государство. Что касается валлонов, то судьба остальной Бельгии была бы в их руках. Наиболее очевидный сценарий дальнейших событий для Валлонии — это объединение с Францией или создание независимого Валлонского государства. При этом Фландрия осталась бы в таких же дружественных отношениях с Валлонией, какие сейчас есть с Нидерландами, Великобританией и Германией.
По мнению членов партии «Влаамс Беланг», распад Скандинавского Союза на Норвегию и Швецию в 1905 г. и Чехословакии на Чешскую Республику и Словакию в 1992 г. доказывает возможность трансформации дуалистических федераций в независимые, признанные международным сообществом государства мирным, демократическим путем, не нарушая законодательство (см.: Frequently asked questions about Flemish independence). Партия выступает и за республиканскую форму правления, так как считает ее единственно демократической. Это наиболее часто приводимые аргументы в пользу того, почему Фландрия должна стать независимым государством.
Проблема иммиграции. Фландрия, по мнению «Фламандского интереса», является «перекрестком цивилизаций. Фламандцы очень открыты по отношению к другим людям и другим культурам» (см.: Programme Our own people first). Но, как и в других западных государствах Европы, во Фландрии существует проблема с постоянно увеличивающейся иммиграцией из других европейских стран. Около половины населения Брюсселя уже небельгийского происхождения, в то время как число иностранцев возрастает и в таких го_ 79
ПОЛИТЭКС- 2008. Том 4. № 1
родах, как Антверпен, Гент и др. Партия хочет видеть фламандскую Фландрию. «Мы не хотим видеть, как наша страна постепенно превращается в коллекции соседствующих этнических гетто» (см.: Programme Our own people first).
«Фламандский интерес» настаивает на проведении открытой дискуссии на тему иммиграции. По мнению Филиппа Девинтера, «терпимость — это Ахиллесова пята Европы, а исламские иммигранты — это Троянский конь» (см.: Бельгия: «Иммигранты — это Троянский конь!»). «Многие иностранцы, проживающие во Фландрии, хотели бы остаться на постоянное место жительство. Подобная процедура, безусловно, всегда возможна на наш взгляд. Но приобретение нашего гражданства должно быть наградой за успешный процесс иммиграции. Партия выступает за то, чтобы создать новый закон о натурализации, в соответствии с которым будет выдаваться бельгийское гражданство. По этому закону, возможно, наиболее снисходительному в мире, иностранцу будет предоставляться гражданство после как минимум трех лет проживания в Бельгии без необходимости подтверждения владения нидерландским или же французским языком или того, что они освоились на территории Бельгии. Приобретение гражданства должно быть чем-то более важным, нежели просто формальностью» (см.: Programme Our own people first).
«Фламандский интерес» не собирается высылать обратно всех иммигрантов, но будет отправлять на родину нелегалов и преступников. «А поскольку партия не верит в возможность существования мультикультурного сообщества, то она предлагает всем иммигрантам ассимилироваться и принять демократические традиции фламандского общества» (см.: Programme cleaner politics, more democracy).
Отношение к ЕС. «Мы заметили, что последнее время не существует здорового роста Европы. Существует европейский централизм, европейский якобизм и еврократия. А мы пытаемся защитить европейский конфедерализм» (см.: Deschouwer, Van Asseche, 2002). Если Фландрия станет независимым государством, правительство Фландрии будет активно бороться за вступление страны в Европейский союз. Однако эта организация должна стать конфедерацией, члены которой будут сотрудничать в экономической сфере, будут бороться с преступностью, разрабатывать общую оборонную тактику, проводить общую внешнюю политику. Партия считает, что Европейский союз должен научиться самостоятельно функционировать без помощи Соединенных Штатов Америки. Они выступают за то, чтобы Европейский союз был истинно европейской организацией, и в связи с этим настаивают на том, чтобы Турция не была
принята в ЕС, так как она не является европейской страной. Тем не менее Европейский союз может сотрудничать с Турцией, как и с Россией. Партия активно выступала против того, чтобы Брюссель был (или стал) столицей Европы. Основным аргументом было то, что город стал бы центром французской культуры и французского языка. По мнению «Фламандского интереса», «Брюссель не сможет вместить все институты, необходимые для нормального существования Европейского союза» (см.: Programme Self-determination).
Отношение к проблемам семьи. Необходимо уделить внимание вопросу семьи, которому посвящен целый раздел в партийной программе. ВБ считает, что семья — это фундамент здорового общества. Свойственная семье атмосфера создает ощущение защищенности и безопасности всех ее членов. Семейный союз мужа, жены и детей является традиционным практически в каждом обществе. Кроме того, Западная Европа в настоящее время борется с демографической проблемой. Слишком мало детей рождается для того, чтобы поддерживать население и благосостояние Бельгии. Государство не имеет права диктовать своим гражданам, сколько детей у них должно быть или как им необходимо устраивать свою жизнь. Однако государство должно продвигать идеи семьи и бороться с предрассудками, что семья — это уже не модно. Семья заслуживает защиты и поощрения. Партия полагает, что социальные защиты должны быть предоставлены в зависимости от состава семьи. В этом случае финансовая защищенность семей значительно возрастет (см.: Programme Supporting the family).
Прочитав партийную программу, можно сказать, что ее текст был тщательно продуман. Каждый тезис, приведенный в программе, четко обоснован. Таким образом, партия сделала все возможное для наилучшего понимания избирателями изложенных в документе идей. На наш взгляд, те лозунги и принципы, которые провозглашены в данном документе, являются стандартными для всех праворадикальных партий Европы: отделение региона, образование самостоятельного государства, строгая политика в отношении иммигрантов и др. Однако та часть программы, которая посвящена семье и образованию, четко соответствует требованиям современного демократического общества. В ходе анализа программного документа была замечена такая тенденция: основной идеей фламандцев является создание независимого фламандского государства. И если в начале речь идет о регионе, которому нужна независимость, то в дальнейшем — уже только о независимой стране. Партией фактически написан проект существования независимого государства в рамках Европейского союза. На наш взгляд, это мо_ 81
ПОЛИТЭКС. 2008. Том 4. № 1
жет привлечь избирателей, которые четко видят, что ожидает их в долгосрочной перспективе, в случае их поддержки «Влаамс Беланг».
После прочтения данного документа может появиться желание отдать свой голос за эту партию. Возникает ясная уверенность в том, что действительно в скором времени может произойти распад Бельгийской федерации. Причиной этого является статистика, показанная партией: 60% населения страны — жители Фландрии, которые, работая ежедневно, фактически содержат Валлонию. Безусловно, появляется непреодолимое желание избавить регион от подобной обязанности. В личных интервью с жителями Фландрии и Валлонии картина вырисовывалась иной. По словам и тех, и других, сами жители страны не хотят отделяться друг от друга. Фламандцы стараются на каникулы отправиться в Валлонию, а валлоны приезжают во Фландрию учиться и работать. Таким образом, можно сделать вывод, что та действительность, которую создает партия в средствах массовой информации, и та действительность, которая есть внутри самой страны, — два принципиально разных явления.
Социальная база «Влаамс Беланг» в период 1999-2007 гг.
Об эффективности деятельности партии и о том, смогла ли партия добиться тех целей, которые поставила перед собой, могут свидетельствовать результаты выборов. Именно эти показатели являются определяющими при анализе деятельности той или иной партии.
Достаточно часто тех избирателей, которые голосуют за такие праворадикальные партии как «Влаамс Беланг», называют протестующими. Многие исследователи полагают, что праворадикальные избиратели имеют свою специфическую, циничную точку зрения на политику. Они голосуют вовсе не за праворадикальные партии, но против всех остальных партий и политических институтов. Их выбор вызван не политической идеологией, а недовольством существующей властью. Они хотят показать протест в своем отношении к политической элите, голосуя за партию, которая считается аутсайдером на политической арене.
Подобное положение праворадикальные партии занимают не из-за своего отношения к правящей элите, а из-за критики, которую высказывает элита в ее адрес. Из этого следует, что именно праворадикальные партии являются наиболее привлекательными в том случае, если избиратели хотят показать свое недовольство нынешним положением дел в обществе (см.: Coffe, 2004, р. 3-5).
Однако, как показывают некоторые исследования, которые были проведены еще в 90-х годах XX в., эта точка зрения не верна.
Многие избиратели, голосующие за «Влаамс Беланг», руководствуются его отношением к иммиграции. Около 30% электората говорят, что вопрос иммиграции является определяющим при их выборе, хотя лидеры ВБ неоднократно заявляли, что партия не позиционирует себя в качестве антииммигрантской, поэтому нельзя однозначно утверждать, что сторонники ВБ выбирают эту партию только из-за несогласия с существующей системой.
С середины 1990-х годов мнения избирателей немного изменились, и основным фактором выбора ВБ стала их общая политическая программа, то есть тот образ, который был создан в преддверии выборов. Решающим для фламандцев является и тот факт, что партия выступала за фламандские интересы, за интересы фламандского сообщества. Это привлекает около 20% электората, поскольку жители Фландрии в большинстве своем склоняются к региональной независимости (см.: Swyngedouw, 1995, p. 26).
Если проводить анализ данных выборов за последние несколько лет, то прослеживается четкая тенденция — электорат увеличивается с каждыми новыми выборами. Таким образом, «Влаамс Бе-ланг» является одной из наиболее влиятельных партий во Фламандском регионе. Хотелось бы отметить, что партия имела достаточно высокие показатели и на выборах в Европейский Парламент (http://elections2004.belgium.be/fr/vla/results/results_graph_etop.html).
Однако нельзя не уделить внимание событию, в связи с которым популярность этой партии несколько снизилась. Речь идет об убийстве беременной женщины из Мали и двухлетнего ребенка, с которым она шла по улице города. Восемнадцатилетний бельгиец совершил убийство в Антверпене 12 мая 2006 г. Преступление вызвало серьезный резонанс в обществе, поскольку это преступное деяние было совершено на почве расовой нетерпимости. К тому же выяснилось, что отец убийцы стоял у истоков создания «Влаамс блока», а его дядя сейчас является влиятельным членом партии «Влаамс Беланг» (см.: Belgium-Attacks-Racism, 2006). По заявлению Девинтера, эти события были провокацией. Он подчеркнул, что это убийство было настоящим зверством. «Однако, как вы можете видеть, — сказал он, — по всему миру достаточно сумасшедших, которые совершают такие убийства. И это вовсе не значит, что именно его отец, являясь членом партии "Влаамс Беланг", внушил ему мысль об убийстве. Тем более, событие произошло в Антверпене, где 32% избирателей голосуют за "Влаамс Беланг"» (см.: Far Right woos a tolerant city, 2006). По мнению лидера партии, демонстрация, которая прошла сразу после случившегося, была спланирована лишь для того, чтобы еще больше укрепить «санитарный кордон» по отношению к ВБ.
Подводя итог, хотелось бы обратить внимание на то, что в настоящий момент в Бельгии есть политические силы, способные встать в оппозицию политической элите. Такой оппозицией является праворадикальная партия «Влаамс Беланг», которая активно выступает за полную автономию Фландрии и, следовательно, получает большое количество голосов фламандцев. На наш взгляд, из сложившейся в современной Бельгии ситуации возможно несколько выходов: либо правый радикализм станет основным идеологическим течением современного Бельгийского государства, либо проблемы, которые беспокоят нынешнее общество, будут постепенно разрешаться посредством изменения внутренней политики страны, либо партия Влаамс Беланг ослабит свою радикальную позицию и пойдет на сотрудничество с правительством, активно участвуя в создании более стабильного государства. Последний вариант, скорее всего, наименее реален.
Проанализировав результаты партии на парламентских выборах разных годов, можно с уверенностью утверждать, что с каждым годом у нее появляется все больше и больше сторонников, которые готовы отдавать свои голоса за «Влаамс Беланг», так как считают политику партии верной, наиболее благоприятной для Фландрии и единственно реальной к воплощению в сложившейся ситуации. Из истории «Влаамс Беланг» видно, что никакие угрозы или же обвинения в расизме со стороны правительства не смогли воспрепятствовать популярности партии на выборах. Следовательно, правый радикализм на сегодняшний день остается движением, которое государство не в силах контролировать. Это означает, что данное политическое направление изучено недостаточно хорошо для того, чтобы противостоять идеологии праворадикалов.
Литература
Бельгия: «Иммигранты — это Троянский конь!» // http://www.apn.ru/?chapter_name= advert&data_id=743&do=view_single
Випперман В. Европейский фашизм в сравнении. 1922-1982. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000.
Малые страны Западной Европы. М., 1972.
Намазова А. Конституционные реформы в Бельгии в XIX-XX веках // Европейский альманах, 2001а. М., 2002.
Намазова А. С. Бельгия на пути к федерализму: от унитарного государства к федеративному // Регионы и регионализм в странах Запада и России / Под ред. И. М. Бусыгиной. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2001б.
Намазова А. С. Современная Бельгия на пути от унитаризма к федерализму // Опыт европейского федерализма. История и современность / Под ред. Е. Ю. Поляковой. М.: Институт всеобщей истории РАН, 2002.
Савицкий П. И. Становление бельгийской федерации // Известия вузов. Правоведение. 1995. № 4-5.
Belgium-Attacks-Racism / Arabia 2000. 2006. May 15. 84 _
Billiet J., Witte de Attitudiul dispositions to vote for a "new" extreme right-wing party: the case of "Vlaams Blok".
Coffe H. Can extreme right voting be explained ideologically? The ECPR Joint Sessions, Uppsala, 2004. 13-18 April // http://www.essex.ac.uk/ecpr/events/jointsessions/ paperarchive/uppsala/ws3/ Coffe.pdf.
Deschouwer K., Asseche van M. Why is there no euroscepticism in Belgium? // Torino. 2002. 22-27 March.
Erk J. From Vlaams Blok to Vlaams Belang: The Belgian Far-right renames itself // West European Politics. 2005. Vol. 28. N 3. May. P. 493-502. Far Right woos a tolerant city // Times. 2006. 6 October.
Frequently asked questions about Flemish independence / Belgium: A Prison of Peoples / The Flemish Republic // http://www.flemishrepublic.org/11/2/
Gerard M. Fiscal federalism in Belgium/ Conference on fiscal imbalance. Quebec city. 2001. 13-14 September // www.desequilibrefiscal.gouv.qc.ca/en/pdf/gerard.pdf http://elections2004.belgium.be/fr/eur/results/results_graph_etop.html http://elections2004.belgium.be/fr/vla/results/results_graph_etop.html http://elections2007.belgium.be/fr/cha/results/results_graph_etop.html La constitution belge et ses lois d'application, Cabay, Libraire-editeur, Louvain-la-neuve, 1985. P. 8.
Muddle, C. One against of All, All against One! A portrait of the Vlaams Blok. 1995. Programme cleaner politics, more democracy // http://vlaamsblok.be/site_engels_ programme_5.shtml
Programme Our own people first: a stricter immigration policy // http://vlaamsblok.be/site _engels_programme_6.shtml
Programme Self-determination for the Flemish: an independent Flemish state // http://vlaamsblok.be/site_engels_programme_4.shtml
Programme Supporting the family // http://vlaamsblok.be/site_engels_ pro-gramme_7.shtml
Swyngedouw M. Les motivations electorales en Flandre,21 mai 1995/ Courrier Hebdomadaire №1557 Brussel:CRISP.
The Manifesto of the Vlaams Belang http://www.flemishrepublic.org/manifesto.htm Vanhecke F. How can you be a racist by telling people the truth? // http://vlaamsblok.be/site_engels_hotnews.shtml
Walgrave S. Swert de K. The making of the (issues of the) Vlaams Block. 2004 www.flandersonline/news/120
You Ain't Seen Nothing Yet / http://vlaamsblok.be/site_engels_hotnews.shtml
ПОЯИТЭКС- 2008. Том 4. № 1
