CC BY
0
Теория и практика общественного развития. 2023. № 10. С. 115-121 Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 10. P. 115-121
Научная статья УДК 332.14
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.10.13
Муниципальная политическая экономия Сергей Борисович Быстрянцев
Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина, Санкт-Петербург, Россия, bystriantsev@yandex.ru
Аннотация. В первое двадцатилетие XXI в. экономическая жизнь и экономическая теория выстраивалась по моделям, которые были предложены либеральными экономистами, убежденными в правильности гло-балистической идеологии. Развитие кризиса 2008-2013 гг. опровергло ценность таких моделей. Кризис, санкции в отношении России, разложение неоколониального устройства мировой экономики заставляют искать новые точки социально-экономического равновесия и возвращаться к отброшенным экономическим теориям, в частности к политической экономии. Статья написана на основании опыта преподавания дисциплины «Экономика общественного сектора». Цель работы заключается в том, чтобы показать, что экономическая практика, особенно на региональном уровне, перестала соответствовать тому, что предлагает современная экономическая наука, изложенная в учебниках. Предполагается, что методологическое направление политической экономии, включающее в сугубо экономическую проблематику широкий социальный контекст, политический аспект, приблизит выводы и обобщения ученых-экономистов к практике. С точки зрения политической экономии муниципальная экономика через современный агломерационный эффект напрямую включается в развитие национальной экономики, меняя ее изнутри.
Ключевые слова: муниципальная политическая экономия, экономическая социология, экономика общественной сферы
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Быстрянцев С.Б. Муниципальная политическая экономия // Теория и практика общественного развития. 2023. № 10. С. 115-121. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.10.13.
Original article
Municipal Political Economy
Sergei B. Bystriantsev
Pushkin Leningrad State University, Saint-Petersburg, Russia, bystriantsev@yandex.ru
Abstract. During the first two decades of the XXI century economic life and economic theory were established according to the models that were suggested by liberal economists who were convinced of the correctness of globalist ideology. Crisis 2008-2013 development denied the value of these models. Crisis, sanctions against Russia, neoco-lonial structure of the world economy degradation induce to search new socio-economic equilibrium points and to return to rejected economic theories, to political economy in particular. The article is written on the basis of the experience of teaching the discipline "Economics of public sector". The aim of the work is to show that economic practice, especially at the regional level, has ceased to correspond to what is offered by the modern economic science set out in textbooks. It is contemplated that methodological area of "political economy", which comprises broad social context, political aspect in the exclusively economic agenda, will draw nearer to practice the conclusions and generalizations of economists. Municipal economy, from the point of view of political economy, is included directly through agglomeration economies into national economy development, changing it from the inside.
Keywords: municipal political economy, economic sociology, economy of public sphere
Funding: Independent work.
For citation: Bystriantsev, S.B. (2023) Municipal Political Economy. Theory and Practice of Social Development. (10), 115-121. Available from: doi: 10.24158/tipor.2023.10.13 (In Russian).
Нельзя не заметить, что в течение первых 20 лет XXI в. формировался новый социально-экономический порядок. В первом десятилетии нового века было много спекуляций и предположений об экономике будущего, сейчас наблюдается решительная трансформация мировой экономики. Происходили эти изменения под воздействием ряда драматических событий и явлений. Предполагаемые изменения в современной экономике столь серьезны, что, возможно, возвращение к первоначальным смыслам терминов, фиксирующих явления материальной жизни общества, теперь не всегда уместно.
© Быстрянцев С.Б., 2023
Экономическая наука, судя по статьям экономистов (Полтерович, 1998), пережив период жесткой трактовки предмета изучения, возвращается к исследованиям более широкой социально-политической реальности. Отрыв от этой реальности произошел во второй половине XX в. вследствие увлеченности либерально настроенных экономистов формализованными, математизированными играми с показателями динамики отраслей экономики, особенно с показателями финансовой сферы. По поводу наиболее ярких просчитываемых моделей присуждались Нобелевские премии, но по прошествии короткого периода многогранная жизнь общества доказывала их несостоятельность.
Экономические исследования по методологии, рекомендованной неолиберализмом, проводились широко и стоили больших усилий и ресурсов, но продемонстрировали только бессилие предсказать развитие экономической жизни в глобальном или региональном масштабе. Особенно это относится к экономике бывших социалистических стран. Прогнозы развития переходной экономики России не имели никакой связи с реальной экономической жизнью: глубина спада производства, неплатежи, инфляция, развитие промышленности и сельского хозяйства. Особенно сельского хозяйства - ни один экономический гуру не мог предсказать или указать на предпосылки того, что российское сельское хозяйство станет мировым экспортером номер один1.
Специалисты макро- и микроэкономических учений отбросили ценностный, этический, по сути, «человеческий» элемент в материальной деятельности, предполагая, что действовать будет homo economicus, рациональный человек, сознание которого лишено ценностей, морали и сантиментов. О такой ситуации предупреждали еще российские экономисты начала ХХ в., например С.Н. Булгаков: «Если этим вопросом обыкновенно вовсе не задаются в своих исследованиях историки и экономисты, тем хуже для них, это значит, что из-за деталей они не видят целого. Им можно здесь рекомендовать возвращение хотя бы к Аристотелю...» (1990: 94). Наверное, возвращаться в античную Грецию для формирования нового взгляда на экономическую теорию не следует, но в поиске нового методологического взгляда разумно обратиться к начальному этапу современной теоретической мысли в экономике - к политэкономии с ее широким подходом к экономическому действию. Возвращение к политэкономии будет одновременно возвращением к мысли Ж.С. де Сисмонди: политическая экономика «наука не простого расчета, а наука моральная»; она вводит в «заблуждение, когда оперирует голыми цифрами, и ведет к цели лишь тогда, когда приняты во внимание чувства, потребности и страсти людей» (1937).
Термин «политическая экономия» («политэкономия») вернет себе первоначальный аристотелевский смысл oikonomikos, т. е. управление (правила управления) домашним хозяйством. Со времен выхода труда А. Монкретьена де Ваттевиля в 1615 г. «Трактат о политической экономии» (Слудковская, 2016) политическая экономия изучала способы управления государством, специфику формирования и расходования бюджета (о термине политическая экономия подробнее см.: Груневеген, 2004). Но сейчас в строительстве любого государства ориентиром является концепция социального государства, в которой пытаются соединить государственный сектор экономики и конкуренцию на рынке в объединяющее их «общественное благо». И в политической экономии будут важны стоимостные отношения, возникающие не только в государственной сфере, но и в негосударственной, деньги как средство обмена между негосударственными субъектами рыночных отношений, производственные отношения и рынок труда.
Политическая экономия на уровне территориальных общностей - это изучение производства, обмена, распределения, потребления материальных благ в большей степени данными общностями, административно представленными муниципалитетами. Именно на этом уровне можно добиться гармонизации отношений между различными группами людей, людьми и природой, общественным (государство) и частным (гражданское общество). Economics с неизбежностью проектировал, распространял макроэкономические модели на территориальную общность и превращал человека в рациональный субъект экономического действия. Ценности, в частности ценность человеческого общения, игнорировались. Однако люди, в свою очередь, лишали формальные модели жизнеспособности, совершали действия, не объяснимые с точки зрения математически безупречных теорий. Кроме того, либеральные экономисты значительно принижали роль государства в социально-экономической сфере, economics базировался на фундаментальном постулате о «государстве - ночном стороже». Такой подход, особенно на уровне жизни территориальной общности, не способствовал улучшению муниципального управления. Показательным примером является отстраненность муниципальной местной проблематики в период кризиса 2008-2013 гг.
В современных экономических теориях, имеющих тесную привязку к глобальным финансовым центрам и Бреттон-Вудской системе, ВТО и сложившемуся после геополитической трагедии
1 Сводный обзор рынка зерновых [Электронный ресурс] // Официальный сайт Международного совета по зерну. 2023. URL: https://www.igc.int/ru/gmr_summary.aspx (дата обращения: 27.09.2023) ; IGC. Обзор рынка зерновых и сои. Основные моменты, август 2023 г. [Электронный ресурс] // Oilworld. 2023. 18 авг. URL: https://www.oilworld.ru/news/forage/341921 (дата обращения: 27.09.2023).
Теория и практика общественного развития. 2023. № 10. С. 115-121 Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 10. P. 115-121
распада Советского Союза разделению мирового рынка, игнорируется такой важный субъект, как семья. Между тем семья - это объективная данность, природа человеческой социальности вырастает из семьи и образа жизни в семье. Семья как союз мужчины и женщины, взрослых и детей сохраняет и передает те ценности, которые теперь называют консервативными. Но эти социальные нормы позволяют человеку быть существом общественным и не возвращаться в животный мир. Семья формирует и охраняет пространство личности, без нее личность ущербна. Важность семьи все больше возрастает на фоне безответственных экспериментов с гендером и полом. В России и Конституция, и Президент РФ нацелены на повышение внимания к семье. Именно семья становится субъектом экономического действия в поддержке фермерства, ипотеке, материальном обеспечении детства и т. д. Особенно важно учитывать потребности семьи в деятельности наиболее близкой к человеку экономической власти - муниципальной.
Деятельность любого муниципалитета должна быть ориентирована на домохозяйство, такой подход может стать альтернативой для экономики потребления, вложенной в современные экономические теории. Такие теории, высоко формализованные, математизированные, например теория игр или математическая модель общего экономического равновесия (Эрроу - Дебре), и сейчас занимают место компьютерных игр, развлечения для продвинутых студентов. Они могут существовать в задачниках. Можно развивать логическое мышление, подставляя в теорему неподвижных точек, теорию случайных процессов, теорию устойчивости экономические данные, но к реальности экономической жизни муниципалитета, региона и даже страны эти «игры разума» не имели и не будут иметь отношения в отличие от добротной теории общественного блага В. Па-рето. Ориентируясь на концепцию В. Парето - эффективность и семью как экономический субъект, следовало бы выстраивать налоговую систему, социальную защиту и помощь, теоретически обосновывать экономику труда как альтернативу экономике потребления. Фундаментальная ценность существования семьи должна быть подкреплена снижением налогов на хозяйственную деятельность с более высокой долей оплаты труда, установлением прогрессивных налогов на потребление, стимулированием создания добавленной стоимости, прогрессивным снижением НДС для семьи как экономического субъекта.
Важнейшее событие XXI в. - мировой экономический кризис 2008-2013 гг. - часто характеризуют как финансовый. Многие экономисты 15 сентября текущего года напомнили о дате начала кризиса. Наблюдение за развитием этого кризиса уже давало возможность сделать выводы о необходимости переориентации региональных и, возможно, мировой экономик. Направление такой переориентации - большее внимание секторам материального производства, неизбежный распад глобальной мировой финансово-экономической системы, во главе которой находилась экономика США, на локальные рынки. В соответствии с происходящими событиями и теоретические причины этих событий должны были неизбежно иметь не сугубо экономическое объяснение, а более широкое - политэкономическое.
Развитие финансового кризиса началось именно в США. Экономики стран искали возможности выхода и выходили из кризисной ситуации по-разному и в разных временных рамках. Однако в целом впервые со времен Второй мировой войны валовый мировой продукт двигался в отрицательную сторону. Более чем на 10,5 % сократилась торговля в мире (Read, 2006: 6). Одним из следствий кризиса стало наблюдающееся во всем мире ухудшение положения среднего класса1, который социологи считают фундаментом стабильности. Он в наибольшей степени связан с тем, что в экономике называется общественным благом. Это активный пользователь общественных благ и во многих случаях - их производитель на местном, в частности муниципальном, уровне. При этом отмечалась тенденция усиления имущественной дифференциации: 1 % самых богатых в общемировом объеме богатства превысил 50 % к 2015 г., а безработица в 2009 г. была рекордно высокой (около 200 млн человек)2. Именно данная ситуация изменяла жизнь территориальных общностей. Основу локальных сообществ составлял средний класс. Проблема безработицы ударила по благосостоянию муниципалитетов. Можно ли было предусмотреть такой социальный эффект, проводя рискованную, авантюрную финансовую политику?
Причины, вызвавшие кризис 2008 г., когда президентом США был Б. Обама, были связаны с несовершенством мировой финансовой системы. Причинами специальная комиссия Конгресса США назвала ошибки в финансовом регулировании, недобросовестное корпоративное управление,
1 Тенденция резкой социальной дифференциации заметна из статистических таблиц (Реальное богатство народов: пути к развитию человека [Электронный ресурс] : доклад о развитии человека 2010 : пер. с англ. М., 2010. Табл. 3. Индекс развития человеческого потенциала, скорректированный с учетом неравенства. С. 152-155 ; Табл. 5. Индекс многомерной бедности. С. 161-163 ; Табл. 9. Восприятие индивидуального благосостояния и благополучия. С. 176-179 // Официальный сайт ООН. URL: https://www.un.org/ru/de-velopment/hdr/2010/hdr_2010_complete.pdf (дата обращения: 28.09.2023)).
2 Там же. Табл. 5. Индекс многомерной бедности.
бесконтрольное использование деривативов, увеличение нерегулируемой теневой банковской системы, перегрев кредитного рынка, ипотечный кризис в США (Холодков, 2013). Финансовый кризис, что было неизбежно для моноцентричной глобальной системы, быстро захватил другие страны, особенно развитые, связанные с США.
С монетарными проблемами стали бороться монетарными способами. Центральные банки государств, кроме Японии и России, приняли солидарное решение - одновременно снизить процентные ставки. На совещании в Вашингтоне министры финансов и главы центральных банков стран G7 и позже на антикризисном саммите G20 заявляли о необходимости использовать любые средства для поддержания системно важных финансовых институтов, не допуская их краха и в то же время не прибегая к протекционистским мерам1. Однако капитализм - это конкуренция, и в финансовой политике намечались признаки конкуренции валют. Для этого страны снижали цену на свою валюту ради облегчения экспорта товаров, что можно считать признаками торговой войны. Только в 2010 г. О. Бланшар, в то время главный экономист и глава отдела исследований Международного валютного фонда, отметил тенденцию восстановительного роста экономик2.
Россия, в то время существенно зависимая от глобальной экономики, также была втянута в кризис. Ухудшились условия внешней торговли, ужесточились условия внешних заимствований, усилился отток капитала. Уже тогда не зараженным либерализмом российским экономистам (М. Хазину, С. Глазьеву, М. Делягину) стало понятно, что экономика страны должна быть защищена от влияния развитых западных экономик. Правительство России укрепляло финансовую систему через бюджетные вливания (3 % ВВП бюджета страны), государственную поддержку погашения внешних долгов крупнейших банков и корпораций, снижение дефицита ликвидности основных банков. Проблемы в банковском секторе отечественной экономики продолжились «санациями» банков «Открытие», «Бинбанк» и Промсвязьбанка. В этот период, после кризиса 2008 г., в 2014-2015 гг. банковская система стала значительно зависеть от государства.
Именно уроки кризиса 2008 г. стали отправной точкой движения российской экономики к новой экономической модели, а экономистов-теоретиков вернули к социальной проблематике, характерной для отброшенной ранее политической экономии. Стало ясно, что государственные решения невозможны на основе economics, необходимо видеть и учитывать социальные последствия формализованных, математизированных, отстраненных рекомендаций либеральных экономистов. Означает ли это, что макроэкономические теории, изложенные в учебниках К.Р. Мак-конелла и С.Л. Брю3 или П.А. Самуэльсона4, должны быть забыты? Наверное, их следует использовать в рамках изучения исторически пройденного этапа. Но они продолжают формировать сугубо либеральный образ мысли у экономистов: глобализация рынков, рационализация, прибыль, снижение издержек и др. Все это оказалось далеко от реальности, но экономисты стремились оптимизировать системы образования, здравоохранения, культуры, ориентируясь на усвоенную из учебников максимизацию полезности. С либеральной точки зрения экономист должен мыслить глобально, отстраняясь от региона, соседской общины, семьи, друзей, оживляя своей деятельностью глобальный рынок, пренебрегая ближайшим окружением.
Если бы в России сохранилась модель экономики докризисного образца, то санкции, инициированные США и Евросоюзом, обрушили бы экономику и привели бы общественную жизнь к социально-политическим кризисам. Выводы из кризиса 2008-2013 гг. российским руководством были сделаны, и уже в условиях жесточайших санкций и специальной военной операции на Украине предпринимаются действия, не укладывающиеся в либеральную доктрину. Эта новая ситуация должна быть концептуализирована экономической наукой.
Как представляется, вначале перед реорганизацией экономики и экономической науки следует обратить внимание на сферу материальной жизни, в наибольшей степени удаленную от макроэкономических проблем, - экономическую жизнь локальных территориальных общностей, муниципалитеты. Именно здесь происходит главное в жизни отдельного человека. Возможное название такой научной дисциплины - «Муниципальная политэкономия». Такое направление исследования было бы полезной частью учебных планов подготовки государственных и муниципальных служащих, расширило бы проблематику учебных дисциплин «Экономика общественного сектора», «Экономическая социология», «Социология территориальных общностей», «Социология управления». С политэкономической точки зрения муниципальная экономика через современный
1 Страны G20 договорились о совместных антикризисных шагах [Электронный ресурс] // РБК. 2008. 15 нояб. URL: https://www.rbc.ru/economics/15/11/2008/5703d03f9a79473dc814a7ce (дата обращения: 28.09.2023)
2 Бланшар О. Макроэкономика : учеб. / пер. с англ. под науч. ред. Л.Л. Любимова : 2-е изд. М., 2015. С. 319.
3 Макконнелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс. Принципы, проблемы и политика : учеб. : пер. с англ. : 14-е изд. М., 2003. 928 с.
4 Самуэльсон П.А. Экономика : ввод. курс / пер. с англ. К.В. Пушкарева. М., 1993. В 2 т.
Теория и практика общественного развития. 2023. № 10. С. 115-121. Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 10. P. 115-121.
агломерационный эффект напрямую включается в развитие национальной экономики, меняя ее изнутри. Этим снимается важная социально-экономическая задача, которую не смогла решить хрущевская реформа совнархозов, - эффективное совмещение территории и отраслей, согласование местного и национального интересов в агломерационном пространстве страны. Сейчас для этого возникают исходные экономические предпосылки.
Для формирования нового поля необходимо остановиться на нескольких методических вопросах. Основной из них - как можно определять социальную сферу как область практической деятельности и теоретических интересов. Безусловно, это уровень и компетенция местной администрации, задачами которой являются обеспечение высокого уровня благосостояния людей, живущих на данной территории, предоставление услуг, повышение качества жизни. Муниципальные администрации выступают владельцами материальных ценностей, организаций и учреждений, обеспечивающих жизнь на территории муниципальных образований. Местные власти отвечают за функционирование жилищного фонда, часто являются собственниками жилых и нежилых зданий и сооружений. На них возложена ответственность за организацию деятельности системы образования различного уровня, здравоохранение, социальную защиту, транспорт, торговлю. Это та материальная среда, которая окружает каждого, кто проживает на данной территории. Независимо от достатка людей, муниципальные администрации организуют различные режимы потребления людьми общественного блага. Муниципальное право служит политико-правовым оформлением муниципальной политэкономии.
Муниципальная политэкономия должна стать неотъемлемой частью модели государства развития, которая включит в себя и экономику, основанную на частной собственности и конкуренции, и концепцию социального государства, появившуюся в XX в. и компенсирующую, по мнению Дж.М. Кейнса (2007), несовершенство рыночного механизма. Муниципальная экономика, которая должна сочетать в процессе управления интересы разных социальных групп и слоев населения, учитывать доминирующие общественные ценности и особенности образа жизни, интересы и возможности организаций различных правовых форм и форм собственности, неизбежно становится муниципальной политэкономией. Здесь демократическим путем сочетаются эффективные современные рыночные практики и социальная справедливость. Данная сфера формируется в практике российских муниципальных администраций в условиях жестких ударов извне в виде экономических кризисов, пандемии СОУЮ-19, санкций, военной операции, что способствует расширению влияния решений, принимаемых в рамках компетенций муниципальных администраций, на жизнь людей. Формируя модели будущей, ориентированной на XXI в. социально-экономической организации жизни, ученые не могут не учитывать уровень муниципальной политэкономии.
Специалистами из Института экономики РАН была предложена модель «государства-игрока» (На пути к новой экономической теории..., 2018). Она разработана на основе наблюдения за особенностями сосуществования рынка и государства в странах Восточной Азии, которые успешно реализовали модернизационные проекты развития на базе гармоничного партнерства администрации, бизнеса и населения. Такая гармонизация отмечалась на уровне территориальных общностей, занимающих по площади небольшое пространство, но многонаселенных. Эффективная и порой жесткая рыночная политика «восточноазиатских тигров» была основана на способности администрации противостоять эгоистическим деструктивным частным группам, заботиться о национальных интересах, на принятии разнообразных мер помощи и поощрения вместо запретов и ограничений1. Данная специфика сделала модель «государства-игрока» успешной. Вероятно, ее можно использовать как одну из теоретических моделей муниципальной политэкономии, объединяющей рынок и территориальное образование.
Муниципальная политэкономия, как и экономика общественного сектора, еще не оформилась в самостоятельную сферу научных исследований. Но оснований для этого у муниципальной политической экономии больше, так как политэкономические исследования включают более широкий круг проблем, как сугубо экономических, так и социально-политических, социально-правовых. Можно определенно говорить о физических границах этой области из-за территориальной привязки: люди, которые удовлетворяют потребности в организации своей жизни, государственные и негосударственные учреждения и предприятия, обеспечивающие жизненные потребности территориальной общности, материальные и социальные отношения, связанные с определенной территорией. Муниципальная политэкономия должна быть дополнена исследованиями экономического состояния семьи как важнейшего субъекта территориальной общности.
Муниципальная политическая экономия в правовом отношении выделена правовыми нормами, закрепленными конституционно, как особая местная ветвь власти. Социально-политическая
1 Стриген П. Управление глобальной экономикой. Документ представлен на международной конференции «Глобализация и гражданство» Научно-исследовательского института социального развития ООН в Женеве в декабре 1996 г.
практика субъектов Российской Федерации свидетельствует, что политический ландшафт на местном уровне существенно отличается от того, что мы видим на уровне местной власти. Вероятно, в России нет ни одного муниципального образования, которое не присоединилось бы к Европейской хартии местного самоуправления, ратифицированной Федеральным законом № 55-ФЗ в 1998 г.1 (Разногласия России с нынешним Европейским союзом не должны отменить достижения в территориальной политике нашей страны.) Согласно положениям Хартии, местное самоуправление в рамках закона имеет свободу действий в реализации стратегии, направленной на удовлетворение потребностей местного населения в материальных благах. Эта ветвь публичной власти наиболее близка к влиянию на образ жизни людей, вопросы удовлетворенности ею, проблемы равенства/неравенства, владения и пользования собственностью, социального равновесия в целом.
В 2020 г. АНО «Большая земля» по заказу Минсельхоза РФ проводила исследования в Адыгее, Воронежской области, Камчатке, Удмуртии (Степанов, 2023). В полученных результатах обращают на себя внимание два момента.
1. Не оправдывает ожиданий знаменитая теория У. Филлипса, которая была частью кейн-сианской макроэкономической модели. Исследователи обратили внимание на то, что связка «инвестиции - рабочие места (спрос на труд) - доходы населения» не соответствует реальности. Совсем недавно экономисты упорно искали и находили кривую Филлипса (Мин Бен Сам, 2001), например, в Южной Корее. Специалисты АНО «Большая земля» опровергли гипотезу, даже дополненную М. Фридманом и Э. Фелпсом. Они выяснили, что доходы населения в случае крупных инвестиций на местном уровне не повышаются. Крупный инвестор диктует условия продажи рабочей силы, заработную плату, стоимость, возникающую в процессе обмена (торговли), цену товара. Монопольное положение, маркетинговый инструментарий дают возможность крупным инвесторам, пришедшим на локальный рынок, игнорировать теорию.
2. Другое важное наблюдение в исследовании - корреляция между доходами членов территориальной общности, наличием крупного и среднего бизнеса, удаленностью от крупных региональных центров и уровнем развития локальных связей между жителями района (Степанов, 2023). Чем дальше от крупных экономических центров, тем выше доходы жителей региона. Кроме того, важна плотность локальных социальных связей между членами общности. Эти связи, выраженные, в частности, в звонках с мобильных телефонов, не выходящих за пределы района, составляют один из элементов социального и человеческого капитала.
Вывод из данного исследования может быть следующий. В рамках территориальных общностей управленцы, обученные муниципальной политической экономии, могут решать задачу гармонизации природного, социального и человеческого капитала. Они должны иметь возможность определять, исходя из местных условий, нужен ли им крупный инвестор или следует опереться на средний и малый бизнес, предполагающий тесные социальные связи между людьми. Они могут найти точку равновесия в хозяйственной жизни своего региона, соединить с помощью местной демократии экономическую эффективность и социальную справедливость.
Подход, характерный для политической экономии, позволит искать гармоничные формы отношений между общественными, частными, индивидуальными интересами в определении необходимости и формы производства общественных благ в рамках территориальной общности. Муниципальная политическая экономия наиболее полно отразит реальную вовлеченность людей, проживающих на данной территории, в макроэкономические процессы, экономику страны, и шире -региональную межстрановую экономическую деятельность.
Список источников:
Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1990. 413 с.
Груневеген П. «Политическая экономия» и «экономическая наука» // Экономическая теория / под ред. Дж. Итуэлла, М. Милгейта, П. Ньюмена ; науч. ред. В.С. Автономов. М., 2004. С. 680-687.
Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. Избранное / пер. с англ. Е.В. Виноградова и др. М., 2007. 957 с.
Мин Бен Сам. Проявление кривой Филлипса в России и Корее. М., 2001. 15 с.
На пути к новой экономической теории государства / под ред. А.Я. Рубинштейна. M., 2018. 109 с.
Полтерович В.М. Кризис экономической теории // Экономическая наука современной России. 1998. № 1. С. 46-66.
Сисмонди Ж.С. де. Новые начала политической экономии, или о богатстве в его отношении к народонаселению. М., 1937. В 2 т.
Слудковская М.А. Политическая экономия Антуана де Монкретьена (к 400-летию выпуска «Трактата по политической экономии») // Вестник Московского университета. Сер. 6: Экономика. 2016. № 2. С. 107-118.
Степанов О. Экономика с человеческим лицом // Эксперт. 2023. № 19.
Холодков Н. Глобальный финансово-экономический кризис // Свободная мысль. 2013. № 1 (1637). С. 19-32.
Read C. Global financial meltdown: How we can avoid the next economic crisis. N. Y., 2009. 272 p.
1 О ратификации Европейской хартии местного самоуправления [Электронный ресурс] : Федер. закон от
11 апр. 1998 г. № 55-ФЗ // Официальный сайт Президента России. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/12212 (дата обращения: 29.09.2023).
Теория и практика общественного развития. 2023. № 10. С. 115-121. Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 10. P. 115-121.
References:
Bulgakov, S.N. (1990) Philosophy of farming. Moscow, Nauka. (In Russian)
Groenewegen, P. (2004) "Political economy" and "economic science". In: Eatwell, J., Milgate, M. & Newman, P. (eds.) Economic theory. Moscow, Infra-M, 680-687. (In Russian)
Keynes, J.M. (2007) General theory of employment, interest and money. Selected works. Moscow, Eksmo. (In Russian) Kholodkov, N. (2013) Global financial and economic crisis. Free Thought. (1), 19-32. (In Russian) Min Ben Sam. (2001) Manifestation of the Phillips curve in Russia and Korea. Moscow, MAKS Press. (In Russian) Polterovich, V.M. (1998) The crisis of economic theory. Economics of Contemporary Russia. (1), 46-66. (In Russian) Read, C. (2009) Global financial meltdown: How we can avoid the next economic crisis. New York, Palgrave Macmillan. Rubinshtein, A. (ed.) (2018) Towards a new economic theory of the state. Moscow, Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (rAS). (In Russian)
Sismondi, J.S. de. (1937) New principles of political economy of wealth and its relation to population. Moscow, Sotsekgiz, 1937. In 2 vols. (In Russian)
Sloudkovskaya, M.A. (2016) The political economy of Antoine de Montchretien (Toward the 400th anniversary of "Traicté de l'économie politique"). Moscow University Economics Bulletin. (2), 107-118. (In Russian) Stepanov, O. (2023) Economics with a human face. Expert. (19). (In Russian)
Информация об авторе С.Б. Быстрянцев - доктор социологических наук, кандидат философских наук, профессор, Ленинградский государственный университет им. А.С. Пушкина, Санкт-Петербург, Россия. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=512439 Autor ID (Scopus) - 57194098580
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author S.B. Bystriantsev - D.Phil. in Sociology, PhD in Philosophy, Professor, Pushkin Leningrad State University, Saint-Petersburg, Russia.
https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=512439 Autor ID (Scopus) - 57194098580
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 28.08.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 25.09.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 24.10.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
