CC BY
65
в глобальных сетях; умеющие критически оценивать и анализировать информацию; готовые работать в коллективе, кооперации; умеющие ставить цели и выбирать пути ее достижения; способные аргументированно и ясно строить свою письменную и устную речь и, наконец, владеющие иностранным языком на уровне, обеспечивающем межличностную и профессиональную коммуникацию. Представленная в статье концепция учебного пособия по иностранному языку для ба-
калавров технических направлений подготовки способствует формированию и развитию профессиональной компетентности выпускника, готового к осуществлению своей профессиональной деятельности, а также способного к непрерывному образованию (Lifelong learning) - образованию в течение всей жизни.
Статья поступила 16. 04. 2014 г.
Библиографический список
1. Тер-Минасова С.Г. Примерная программа по дисци- тентностный подход к созданию учебных пособий для подго-плине «Иностранный язык» для неязыковых вузов и факуль- товки бакалавров // Вестник МГПУ. Серия: Филология. Тео-тетов. М.: Высшая школа, 2009. рия языка. Языковое образование. 2011. № 2 (8). С. 65-77.
2. Тарева Е.Г., Казанцева Е.М. Деятельностно-компе-
УДК 343.97
МОТИВАЦИЯ ПОВЕДЕНИЯ ВОДИТЕЛЕЙ В ПРОЦЕССЕ ДЕТЕРМИНАЦИИ ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
© А.Ю. Кравцов1
Иркутский юридический институт (филиал)
Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации,
664035, Россия, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1.
Рассмотрен механизм совершения дорожно-транспортного преступления с позиции интеллектуального элемента вины. Определено, что криминологически значимая мотивация преступного поведения характерна для дорожно -транспортных преступлений, совершаемых по легкомыслию. Выявлены особенности такой мотивации в условиях крупных городов. Предложено учитывать выявленные особенности при разработке и реализации мер индивиду -ального предупреждения дорожно-транспортной преступности, в том числе в условиях крупного города. Библиогр. 19 назв.
Ключевые слова: дорожно-транспортная преступность; личность преступника; неосторожная форма вины; мотивация преступного поведения; предупреждение преступности.
DRIVERS' BEHAVIOR MOTIVATION IN TRAFFIC CRIME DETERMINATION PROCESS A.Yu. Kravtsov
Irkutsk Law Institute, Branch of the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation, 1 Shevtsov St., Irkutsk, 664035, Russia.
The principle of traffic crime committing has been considered from the point of view of the intellectual component of guilt. It is indicated that criminologically significant motivation of criminal behavior is characteristic of traffic crimes committed negligently. The features of such motivation have been determined under large city conditions. It is suggested to consider identified features in the development and implementation of traffic crime preventing measures under conditions of large cities.
19 sources.
Key words: traffic crime; personality of a criminal; negligent form of guilt; motivation of criminal behavior; crime prevention.
Современное состояние дорожно-транспортной преступности не позволяет говорить об эффективности предпринимаемых государством мер по ее предупреждению: уровень остается высоким, динамика сохраняет тенденцию к росту. В частности, с 2010 по 2013 гг. количество дорожно-транспортных преступлений в России увеличилось на 2,3%, на 1,6 % выросли показатели смертности. Низкая результативность системы мер профилактики дорожно-транспортной преступности во многом связана с явной недостаточно-
стью имеющихся знаний об этом сегменте преступности, о механизме его детерминации и эффективных мерах предупреждения. Эти обстоятельства вызывают необходимость по-новому взглянуть на дорожно-транспортную преступность, в том числе с позиции причин формирования криминальной установки и мотивации криминального поведения водителей транспортных средств, совершающих дорожно-транспортные преступления.
Субъективная сторона преступления, предусмот-
1 Кравцов Алексей Юрьевич, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин, тел.: 89148780202, e-mail: [email protected]
Kravtsov Aleksei, Associate Professor of the Department of Civil and Law Disciplines, tel.: 89148780202, e-mail: [email protected]
ренного ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, характеризуется неосторожной формой вины. При этом дорожно-транспортное преступление может быть совершено как по небрежности, так и по легкомыслию. Учитывая, что между легкомыслием и небрежностью существует различие в содержании интеллектуального элемента, психологический механизм дорожно-транспортного преступления, совершаемого по небрежности, существенно отличается от механизма легкомысленного дорожно-транспортного преступления, что оказывает существенное влияние на систему мер по предупреждению данных преступлений. Следовательно, личность водителя, совершающего дорожно-транспортное преступление, нельзя оставить без внимания в рамках исследования дорожно-транспортной преступности. Даже если принять дорожно-транспортную аварийность за атрибут современного общества, за функциональную особенность технической составляющей процесса социального взаимодействия, следует остерегаться полного исключения феномена индивида, рассмотрения проблемы сугубо механистически. Социальные явления, в основе которых лежит взаимодействие, немыслимы вне человеческого сознания и общества. Таким образом, даже постановка под сомнение свободы воли индивидов или ее роли в механизме детерминации дорожно-транспортной аварийности не снимает необходимости изучения тех самых взаимодействующих индивидов.
Согласно традиционной криминологической типологии личности преступника, водители транспортных средств исключены из группы последовательно криминогенного типа и ситуативно-криминогенного. Все водители относятся к типу случайных преступников. То есть любой водитель, вообще не склонный ни к каким правонарушениям, может стать преступником в принципе: «Есть также большая группа неосторожных преступлений, от которых не застрахован ни один водитель автомашины. Он не собирается совершать преступление, он законопослушный гражданин, но ситуация складывается так, что он совершает наезд на пешехода или столкновение со встречной автомашиной, в результате наступает уголовная ответственность» [11, с. 69-70].
Такое теоретическое положение чрезвычайно важно. Дело в том, что криминологией теоретически обосновано и практически доказано, что имеются такие свойства личности, которые характерны именно для лиц, совершающих преступления, особенно тяжкие, умышленные [1, с. 185-187; 9, с. 263].
Однако неосторожная преступность достаточно специфична: «Крайне нежелательно именовать в равной мере преступниками (личностью преступника) лиц, совершивших различные по уровню общественной опасности уголовные деяния. Думается, что не следует именовать таковыми лиц, совершивших неосторожные преступления (малозначительные, не тяжкие). Их свойства довольно часто не соответствуют свойствам тех лиц, кто совершает умышленные преступления (тяжкие). Это - особая категория лиц» [9, с. 263].
В.Е. Квашис неоднократно указывал на очень ве-
сомое значение (до определяющего) в детерминации неосторожного преступления той обстановки, в которой оно совершается, отводя роли личности неосторожного преступника роль второго системного фактора: определенные психофизиологические дефекты не позволяют индивиду адекватно воспринять опасную ситуацию либо принять правильное решение, когда для этого имелась возможность [7, с. 80].
Я.И. Гилинский также отмечал, что современные результаты исследований неосторожной преступности нарушают некоторые представления о причинах преступности или преступлений, поскольку ставят под сомнение постулаты о детерминированности некими врожденными преступными чертами личности, а отсюда - целесообразность и эффективность уголовного наказания за их совершение: «да, всегда надо быть внимательнее, осторожнее, осмотрительнее, предусмотрительнее, но надо ли для этого сажать в тюрьму?» [5, с. 374].
Таким образом, положения криминологической науки позволяют усомниться в наличии устойчивых и специфичных общественно опасных свойств и качеств личности всех водителей, совершивших дорожно-транспортные преступления. Однако, как мы уже отмечали, нельзя и полностью исключать данные свойства личности, поскольку в поведении некоторых водителей они проявляются если не в полной мере, то весьма выраженно (например, бровада за рулем, умышленное игнорирование правил дорожного движения, осознанное их нарушение и т.д.). При этом возникает обоснованный вопрос: что является причиной такого поведения?
Анализ прикладных криминологических исследований позволяет сделать вывод, что доминирующим элементом структуры личности водителя, совершающего дорожно-транспортное преступление, попадающим в поле детального исследования, выступает направленность личности с позиций социально-психологического анализа.
Данный уровень психологической структуры личности дорожно-транспортного преступника позволяет определить основное отличие легкомысленного преступного поведения водителей транспортных средств от небрежного. В качестве такового выступает мотив как побудительная сила поведения, который имеет значение и для изучения преступлений, совершенных по легкомыслию, - в тех случаях, когда водитель идет на осознанный риск, нарушая правила дорожного движения. При небрежности же о мотивах вести речь не приходится ввиду отсутствия побудительной силы в этих преступлениях как таковой. При небрежной вине, в отличие от легкомысленной, лицо, совершая действие или бездействие, не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий, но при соответствующей внимательности и предусмотрительности, как полагает закон, оно должно было и могло по своим объективным и субъективным возможностям предвидеть эти последствия [18, с. 208]. Поскольку лицо совершает преступление из-за невнимательности и непредусмотрительности, речь об общественно опасных мотивах в этих случаях идти не
может. Здесь в полной мере проявляются иные психологические феномены, такие как отсутствие внимания и должной предусмотрительности, а значит, мотивы просто не включены в механизм совершения преступления по небрежности.
Это позволяет провести достаточно конкретную грань в исследовании водителей, совершивших дорожно-транспортные преступления: смешивать в один класс легкомысленных и неосторожных преступников в рассматриваемом контексте было бы методологически неверно.
В современной отечественной криминологии социально-психологический анализ проводится путем выявления мотивов преступного поведения, которые позволяют обнаружить некоторое сходство психологических свойств исследуемых преступников. Эти свойства, поскольку они характерны для исследуемой группы индивидов, признаются общественно опасными, зачастую детерминирующими преступное поведение, и поэтому требующими корректировки.
Таким образом, выявление мотивов преступного поведения легкомысленных дорожно-транспортных преступников является приоритетной задачей для выявления особенностей детерминации совершаемых ими преступлений и разработки мер по совершенствованию системы профилактики дорожно-транспортной преступности.
В.В. Лунеев определяет мотивацию в широком смысле как внутренний субъективный стержень (процесс) преступления, который включает в себя актуализацию потребности, формирование конкретного мотива, опредмечивание мотива в цели, выбор путей достижения цели, предвидение и прогнозирование возможных последствий, принятие решения действовать, контроль и коррекцию совершаемых действий на основе конкретного мотива и другие моменты [12, с. 62].
Сами же мотивы «выражают наиболее важные черты и свойства, потребности и стремления личности. Мотивы не только то, что побуждает к определенному поведению, но и то, ради чего оно совершается, в чем его внутренний смысл для действующего субъекта. При этом по внешним оценкам мотив может расцениваться как неадекватный внешним условиям, но он всегда будет строго соответствовать особенностям данной личности» [2, с. 149].
В криминологии выделяют следующие наиболее распространенные мотивы легкомысленного поведения участников дорожного движения [8, с. 322; 10, с. 477-478]:
- эгоизм, установка на достижение личных целей, обеспечение своего благополучия (самовольная эксплуатация транспортных средств, отклонение от заданных маршрутов по своим делам и т.п.);
- стремление скрыть другие нарушения, допущенные по небрежности, при этом иногда сознательно игнорируется возможность наступления тяжких последствий, так как субъект легкомысленно рассчитывает на их предотвращение;
- ложно понятые производственные интересы,
когда, например, водитель стремится выполнить рейс в любых сложных условиях (неблагоприятные погодные условия, гололед, туман и т.п.);
- проявление правового нигилизма, когда субъект игнорирует нормативные требования только потому, что считает их формальными либо излишними в конкретной ситуации;
- хулиганские побуждения, проявляющиеся в лихачестве, браваде, бесшабашности при управлении транспортным средством; мотивы подражания (желание не отстать от других, не ударить лицом в грязь).
Систематизируя вышеперечисленные мотивы, можно предложить следующую классификацию личностных свойств, признаваемых общественно опасными:
- импульсивность поведения (склонность к необдуманным решениям);
- ложно понятые производственные и антиобщественные, эгоистические личные интересы.
Импульсивное поведение представляет собой проявление свободной воли, которая является предпосылкой уголовной ответственности [19, с. 61]. Импульсивность человека свидетельствует о склонности к неожиданным решениям, привычке поступать по первому побуждению, под влиянием эмоций. В специальной литературе встречается убеждение, что импульсивность, равно как и ложно понятые производственные интересы и иные элементы общественно-опасной направленности поведения, снимаются дополнительным прочтением лекций правонарушителям при сопровождающемся ужесточении законодательства [13, с. 9; 17, с. 72-73]. В свою очередь, ложно понятые производственные интересы как особенности сознания того или иного водителя вызывают много вопросов. Откуда возникают эти ложно понятые интересы? Кто их неправильно формирует?
В криминологической и уголовно-правовой литературе достаточно распространено мнение, что легкомысленное поведение, в частности при дорожно-транспортных преступлениях, свидетельствует об отрицательной мотивации, а поэтому и мотивы, и личность должны оцениваться однозначно негативно. В обоснование приводится тот факт, что индивид осознанно пренебрегает мерами безопасности, поставляя в опасность других в угоду своих эгоистических интересов, а также осознает свою общественную опасность [4, с. 64-65; 15, с. 13-16].
Вместе с тем к данным утверждениям следует относиться критически, поскольку они не учитывают другой аспект поднятой проблемы применительно к исследованию личности водителя-преступника, а именно причины формирования у водителей таких криминогенных личностных свойств и качеств.
Как показывают результаты прикладных исследований, многие водители осознанно идут на нарушение правил дорожного движения, преследуя при этом вполне законные цели, то есть мотивация их поведения вполне положительная. Например, как следует из опросов водителей транспортных средств, они шли на нарушение правил дорожного движения в связи с по-
требностью посетить несколько объектов для надлежащего выполнения порученной работы, заработать больше денег для благополучия семьи и т.д. При этом опрошенные респонденты, поясняя свое правонару-шающее поведение, достаточно высоко оценивали степень собственной законопослушности. Чаще всего встречались такие пояснения, как «сделать за день больше работы и угодить руководству»; «сделать за день больше работы, стремление к увеличению дохода при посдельной оплате труда»; «быстрее приехать к семье, друзьям»; «попросили пассажиры, они опаздывали» [6, с. 145]. То есть мотивация такого поведения, если рассматривать ее в отрыве от осознанного правонарушающего поведения, является общественно одобряемой либо как минимум нейтральной.
Несомненно, для человека важна значимость социальной позиции, значимость субъекта, с которым связаны нормы-ожидания. Существенна и оценка личностью условий исполнения каждой роли. Данные обстоятельства приводят к конфликту социальных ролей. Немаловажное значение имеет и само исполнение роли. Если исполнение социальной роли продолжается достаточно долго, это способно наложить отпечаток, в том числе негативный, развивает у личности одни качества и подавляет другие.
Подобное расхождение в оценках одних и тех же явлений (поведенческих актов и их мотивов), конечно, отчасти может быть объяснено нейтрализацией, однако основным здесь является конфликт шкал оценки индивидуального (группового) и социального общего или, выражаясь категориями социологии, микрогруппы и макрогруппы.
Иными словами, то, что положительно оценивается самим индивидом (водителем) и его ближайшим окружением, получает совершенно иную оценку с позиций социального общего - вплоть до противоположной.
Таким образом, в качестве объективных факторов, влияющих на антиобщественную установку водителя можно определить:
- поощрение противоправного поведения значимой для водителя социальной группой;
- хвастовство, бравада (самоутверждение в значимой социальной группе);
- демонстрация принадлежности к определенной социальной группе, позволяющее избежать ответственности (благодаря статусу, социальному положению, деньгам).
В первом случае (поощрение противоправного поведения значимой для водителя социальной группой) проблема заключена в состоянии аномии (напряжения) между потребностями и возможностями водителя. Например, как следует из опросов респондентов, это потребность посетить несколько объектов, то есть хорошо выполнить порученную работу, заработать больше денег для благополучия семьи и т.д.
Примечательно, что мотивация дорожно-транспортного преступника с точки зрения и самого нарушителя, и его ближайшего, наиболее значимого для него социального окружения (семья, работодатель, коллеги), позитивна. Например, это стремление
достойно выполнять свою работу. Однако, несмотря на одобрение, такое поведение водителя транспортного средства противоправно и потенциально общественно опасно, поскольку уже обладает нереализованными (пока что) признаками неосторожного преступника.
С позиции социальной психологии налицо конфликт ролей [3, с. 123].
Проблема теперь выглядит несколько сложнее, чем просто «ложно понятые интересы», низменные эгоистические мотивы или импульсивность поведения. Ведь социальная роль водителя (хорошего семьянина, хорошего отца, хорошего работника) вступает в объективный конфликт с установкой государства никогда не пренебрегать правилами дорожного движения [14, с. 190; 16, с. 106-107].
Установка водителя оценивается государством при нарушении правил дорожного движения как антиобщественная, так как водитель пытается достигнуть поставленной цели любым путем. Ближайшее же окружение может поощрять результат (наличие денег, выполненная работа, встреча жены в аэропорту и т.д.), не учитывая средства его достижения.
Таким образом, при управлении транспортным средством возникает уникальный конфликт, при котором ценности, разделяемые всем обществом и государством, находятся в состоянии аномии с ценностями значимой для водителя социальной группы. Заметим, что количество таких групп прямо пропорционально количеству водителей. Значит, и количество таких конфликтов в нашем обществе велико. Несомненно, наибольшее их число проявляется в условиях крупных российских городов с достаточно развитой городской инфраструктурой, что объясняется плотностью транспортных потоков и потребностью водителей в экономии времени, опосредованной семейными, социальными, коммерческими и иными целями.
Необходимо отметить, что выявить типологию личности легкомысленного водителя-преступника весьма проблематично. Это объясняется тем, что абсолютное большинство водителей в той или иной степени пренебрегают правилами безопасности дорожного движения, что может привести к последствиям, предусмотренным диспозицией ст. 264 УК РФ. Выше мы уже приводили выводы известных криминологов о том, что с определенной вероятностью неосторожным преступником может стать любой водитель, а тем более - нарушающий правила дорожного движения. Такое положение свидетельствует о том, что у большинства водителей присутствуют признаки общественной опасности, которым остается только реализоваться. Если рассматривать водителя как одну из разновидностей социальных ролей, исполняемых гражданами, то полученные выводы позволяют утверждать, что в сфере дорожного движения социальная роль «водитель транспортного средства» обладает криминоген-ностью и влечет социально-психологическую деформацию личности: развивает ее криминогенные качества и подавляет те, которые способствовали бы правомерному поведению, обеспечению безопасности дорожного движения и безаварийной эксплуатации
транспортных средств.
Несомненно, взгляд на мотивы преступного поведения водителей транспортных средств через призму ролей личности водителя и ее социально-ролевого поля имеет научную значимость с позиций обеспечения безопасности дорожного движения и предупреждения дорожно-транспортных преступлений. В частности, криминогенные факторы легкомысленного поведения водителей в рамках индивидуального предупреждения дорожно-транспортной преступности необходимо корректировать путем воздействия не только на личность водителей, но и на систему отношений в сфере дорожного движения. То есть, исходя из четы-рехзвенной системы личности преступника, должны быть обязательно выявлены и проанализированы элементы социальной среды, обуславливающие противоправное поведение водителя транспортного средства.
Обозначенная специфика мотивации дорожно-
транспортной преступности позволяет утверждать, что криминогенные черты личности водителя не являются первопричинами в комплексе детерминант дорожно-транспортной преступности, а профилактическое воздействие исключительно на личность потенциальных правонарушителей не дает положительного эффекта. В связи с этим в рамках индивидуального предупреждения дорожно-транспортной преступности необходимо проведение мероприятий, которые вынуждали бы водителя воздерживаться от снятия существующего состояния аномии посредством противоправного поведения. Указанные мероприятия должны быть направлены на формирование у водителей психологической установки воздерживаться от противоправного и уголовно-противоправного поведения за рулем вне зависимости от угрозы административного и уголовно-правового наказания.
Статья поступила 4.06.2014 г.
Библиографический список
1. Аванесов Г.А. Криминология и социальная профилактика. М.: Изд-во Академии МВД СССР, 1980.
2. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. М.: Юристъ, 1996.
3. Василев В.Л. Юридическая психология: учебник. СПб.: Питер, 1997.
4. Гаверов Г.С., Тельцов А.П. Уголовное право (общая часть) в вопросах и ответах: учеб. пособие. 2-е изд., испр. и доп. Иркутск: Изд-во ГП «Иркутская областная типография № 1», 2000.
5. Гилинский Я.И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Юридический центр-Пресс, 2009.
6. Дорожно-транспортная преступность: закономерности, причины, социальный контроль / А.Ю. Кравцов [и др.]; под ред. В.В. Лунева. СПб.: Юридический центр-Пресс, 2011.
7. Квашис В.Е. Преступная неосторожность: социально-правовые и криминологические проблемы. Владивосток: Изд-во ДГУ, 1986.
8. Коробеев А.И. Транспортные преступления. СПб.: Юридический центр-Пресс, 2003.
9. Криминология: учебник для студентов вузов / под ред. Г.А. Аванесова. М.: Юнити-Дана, 2005.
10. Кудрявцев В.Н. Криминология: учеб. пособие. М.:
Юристъ, 2004.
11. Кудрявцев В.Н. Лекции по криминологии. М.: Юристъ, 2005.
12. Лунеев В.В. Субъективное вменение. М.: Спарк, 2000.
13. Никитас Д.А. Предупреждение дорожно-транспортных преступлений (криминологические и уголовно-правовые проблемы): автореф. дис. ... канд. юридич. наук. 12.00.08. М., 2006.
14. Психология: учебник / под ред. А.А. Крылова. М.: Проспект, 2000.
15. Репецкая А.Л. Виновное поведение потерпевшего и принцип справедливости в уголовной политике / под ред. В.Я. Рыбальской. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1994.
16. Социальная психология: учеб. пособие для вузов / под ред. А.Н. Сухова, А.А. Деркача. М.: МОДЭК, 2001.
17. Таюрская Е.А. Виктимологическая характеристика и профилактика дорожно-транспортных преступлений. Иркутск: Изд-во ВСИ МВД России, 2007.
18. Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М.: Юристъ, 2006.
19. Шабунина А.Н. Уголовная ответственность за преступления, совершенные импульсивно: дис. . канд. юридич. наук. 12.00.08. М., 1999.
УДК 94(571.53)
ИРКУТСКАЯ ТАМОЖНЯ В 17-18 вв.
© И.В. Наумов1
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
На основе опубликованных документов рассмотрены создание и деятельность Иркутской таможни в 17-18 вв. Таможенная служба поначалу представляла собой одну из разновидностей социальных повинностей городского населения, поэтому осуществлялась безвозмездно. Вместе с тем, за ошибки и нарушения в работе таможенников ждали строгие наказания, вплоть до смертной казни. Позже таможенная служба стала одной из важных организаций государственного уложения.
1Наумов Игорь Владимирович, доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой истории и философии, тел.: (3952) 405186, e-mail: [email protected]
Naumov Igor, Doctor of History, Professor, Head of the Department of History and Philosophy, tel.: (3952) 405186, e-mail: [email protected]
