CC BY
25
МОТИВ БЕССТРАШИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ М.А. БУЛГАКОВА И В.М. ШУКШИНА
С.А. Кабакова, С.А. Комаров
Ключевые слова: М.А. Булгаков, В.М. Шукшин, модель героя,
роман, мотив бесстрашия.
Keywords: M.A. Bulgakov, V.M. Shukshin, model of hero, novel,
motive of fearlessness.
Проблема «Шукшин и Булгаков» остается на сегодняшний день одной из самых не разработанных. Замечания о творческих перекличках двух мастеров слова наличествуют в работах О.В. Тевса, Е.А. Москвиной, В.В. Десятова, Т.Л. Рыбальченко, С.М. Козловой, Г.Ф. Павликова. Имя автора романа «Мастер и Маргарита» не встречается в художественных текстах, публицистике, обнародованных письмах Шукшина. Однако в беседах с единомышленниками создатель «Калины красной» давал высокую оценку творчеству Булгакова. Писателей роднят не только присущее их произведениям игровое начало, условность повествования, но и осознание того, что русский человек середины ХХ века стоит на самой границе между добром и злом, правды и лжи, на грани превращения в тотально «московского» (по Булгакову) или «энергичного» (по Шукшину) человека.
Роман «Мастер и Маргарита» вышел к широкому читателю лишь через 26 лет после смерти автора, причем в сокращенном журнальном варианте (1966 год), и вызвал немало споров и догадок, стал жить особой жизнью в литературе, превратился в феномен, корректирующий весь литературный процесс и эстетическую практику наиболее восприимчивых мастеров слова. Именно «поздние» произведения Шукшина обнаруживают широкий спектр перекличек с творчеством Булгакова и в частности с романом «Мастер и Маргарита».
Над образом Степана Разина Шукшин размышлял с начала 1960-х годов (в 1962 году в четвертом номере журнала «Москва» появился рассказ «Стенька Разин») до самой смерти в октябре 1974 года. В качестве предмета особой любви народный заступник вхо-
дит в жизнь Шукшина со школьных лет: с момента, когда он впервые услышал песню «Из-за острова на стрежень». В марте 1966 года Шукшин подает заявку на литературный сценарий «Конец Разина»; в мае-июне 1968 года сценарий «Я пришел дать вам волю» («Степан Разин») опубликован в журнале «Искусство кино» и признан лучшим на втором Всесоюзном конкурсе сценариев. Роман о Степане Разине Шукшин пишет позднее, после киносценария, и завершает его в 1969 году. Как отмечает Л.А. Аннинский, если для первой главы писатель «долго ищет название («Помутился ты, Дон, сверху донизу»; «Вольные донские казаки»; «Вольные казаки»), вторая часть называется неизменно: «Мститесь, братья!». Третья часть («Казнь») оформляется в окончательной редакции позднее, в 1970 году» [Шукшин, 1992, с. 447]. Несмотря на то, что роман появился в январе 1971 года в журнале «Сибирские огни», Шукшин продолжает вносить изменения в текст произведения: «Один из этапов этой работы означен записью, сделанной женой писателя Л.Н. Федосеевой-Шукшиной 11 января 1974 года: "Последняя ночь переписки седьмого раза романа о Разине» [Шукшин, 1992, с. 452]. Так, окончательный текст романа о Разине оформляется лишь к 1974 году, тем самым у «закатного» произведения Булгакова есть от трех до семи лет для непосредственного вовлечения Шукшина в поле своего воздействия.
Очевидно, что наибольшее сопряжение мысли романистов обнаруживается в текстовой сфере ершалаимских глав «Мастера и Маргариты» и третьей части романа Шукшина под названием «Казнь». В целом сюжетный инвариант глав произведений складывается из сходных элементов: герой-мятежник, окруженный миром, где правят страх и молчание перед силой власти, открыто говорит правду и призывает людей следовать правде; подвергается предательству; попадает в руки закона; не отступая от своих слов, приговорен к публичной смертной казни. Сам Шукшин в романе проводит параллель Разин - Христос. Так, Матвей Иванов пытается предостеречь атамана, вспоминая трагичную историю гибели сына божьего: «Ты про Исуса-то знаешь? <... > Хорошо знал: ему же там - гибель, в Ирусалиме-то, а шел туда. Я досе не могу понять: зачем же идти-то было туда, еслив наперед все знаешь? Неужто так можно? А глядел на тебя и думал: можно. Вы что, в смерть не верите, что ли? То ли вы думаете: любят вас все, - стало, на-какого конца не будет <... > Или уж и жить, что ли, неохота становится - наступает пора» [Шукшин, 1992, с. 325]. Слова «в
смерть не верите», «никакого конца не будет» свидетельствуют о важном качестве Степана, характерном и для героя Булгакова, - о бесстрашии. Шукшин и за пределами романа подчеркивал эту особенность в характере героя: «Что сделало Разина народным героем? Редкая, изумительная, почти невероятная способность к полному самоотречению. Таких героев в истории человечества немного. Способный к самоотречению, он идет на смерть без страха и -живет в благодарной памяти людской, в песне, в легенде» [Шукшин, 2009, с. 113]. Идти на смерть без страха, бороться за правду, за волю до конца - вот что отличает Разина от других героев романа. Слова народного заступника: «Я пришел дать вам волю» в этом контексте звучат уже как «Я пришел дать вам правду», потому что Степан, как и Иешуа, наделен верой в правду, внутренней свободой, их не может отнять страх наказания, приближающейся смерти: «Лучше смерть, лучше не быть, и все. Но смерти еще нет. Смерть щадит слабого - приходит сразу; сильный в этом мире узнает все: позор, и муки, и суд над собой, и радость врагов» [Шукшин, 1992, с. 345]. Два сильных героя, действительно, познали все, но обрели и пережили то, что другим не ведомо, - бесстрашие.
Иешуа было не только «легко» говорить правду, но и, самое главное, «приятно», людей очаровывала его смелость. Ничто и никто не в силах здесь повлиять на его открытость, заставить замолчать или солгать: «-И что же ты сказал? - спросил Пилат. - Или ты ответишь, что ты забыл, что говорил? - но в тоне Пилата была уже безнадежность. <... > всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть» [Булгаков, 1990, с. 32]. Иешуа говорит уверенно, решительно, победоносно, Пилат чувствует духовную свободу бродячего философа. Прокуратор внутренне желает ощутить ту же свободу, на миг обрести подобное бесстрашие. И ему это отчасти удается при разговоре с первосвященником: «с каждым словом <...> становилось легче и легче: не нужно больше притворяться, не нужно было подбирать слова» [Булгаков, 1990, с. 38]. Однако Пилат в то же время знает, что его слова никто, кроме Каифы, не услышит, прокуратор обезопасил себя.
Следует напомнить, что бродячему философу Булгакова не чужды и чувства тревоги, страха («с тревожным любопытством» смотрел на прокуратора, пытался «отвечать толково, не вызывать
более гнева», «ужас мелькнул в глазах арестанта оттого, что он едва не оговорился», просит игемона отпустить его). Но он умеет переступить через страх за свою телесную жизнь, принимает смерть достойно и, будучи распятым на кресте, думает о ближнем своем, просит дать пропитанную водою губку Дисмасу. Словно по той же дороге, которую на страницах романа прошел Иешуа перед казнью, проходит Разин Шукшина. У него страха перед мучителями нет, он мужественно переносит все пытки, подбадривает брата, не показывает врагам своей слабости. Даже во время чтения смертного приговора Степан «старался изо всех сил стоять прямо», «спокойно», «гордо» [Шукшин, 1992, с. 358-359].
Судьбы героев Булгакова и Шукшина складываются трагически, и этим они обязаны той истине, которая им открыта: для Иешуа — это идея добра, для Степана - это идея воли. Шукшин писал о своем герое: «Степан Разин был жесток. Но с кем? Если человек силен, то он всегда с кем-то жесток, а с кем-то нет. Во имя чего он жесток? Если во имя власти своей - тогда он, сильный, вызывает страх и омерзение. Тогда он - исторический карлик, сам способный скулить перед лицом смерти: она сильнее, она разит его. Степан не может быть так жесток» [Шукшин, 2009, с. 115]. Эти слова свидетельствуют, что Разин - «человек, принявший в сердце народную боль, поднимает карающую руку от имени народа» [Шукшин, 2009, с. 115], жесток и бесстрашен во имя воли народа.
Шукшинская формула (добро - зло - борьба - жестокость отношений) содержится во всех «поздних» произведениях писателя. Появляется новый герой у Шукшина, которого он увидел в романе Булгакова, в образе Иешуа, и который становится стержневым для «позднего» творчества мастера слова. Так, образ Егора Прокудина в киноповести «Калина красная» (литературный сценарий одноименного фильма написан осенью 1972 года) создается по модели Разина.
Прокудин, зная, что подписал себе смертный приговор в воровском мире, уходит в село Ясное, перестает бояться неминуемой расплаты, переступает границу страха, обретает бесстрашие: «Итеперь, когда от пашни веяло таким покоем, когда голову грело солнышко и можно остановить постоянный свой бег по земле, Егор не понимал, как это будет - что он остановится, обретет покой. Разве это можно?» [Шукшин, 1992, с. 353]. Принятие судьбоносного решения приходит не внезапно, долгая внутренняя борьба происходит в герое: то он тянется к «бардаку», то стремится к Любе. Но, познав теплоту домашнего очага, обретя забытое с детства чувство дома, ощутив любовь и бескорыстие людей почвы, герой
выбирает мир труда. Прокудин, подобно Разину, с честью встречает смерть. Видя «гостей» у края пашни, он идет навстречу к Губошлепу новой трудовой походкой. Сохраняя спокойствие, Егор отпускает свою помощницу Галю домой, осматривает поле, чтобы не было случайных свидетелей, шагает к убийце, оставляя позади жизнь (о фигуре Губошлепа и линии Губошлеп - Воланд см. подробнее [Комаров, 2011, с. 162-164]).
Не случайно Шукшин вводит в текст «Калины красной» упоминание о Степане Разине: «Ты вида не показывай, что мы напужались или ишо чего <...> - учил ее дед. - Видали мы таких <...> Разбойников! Стенька Разин нашелся» [Шукшин, 1992, с. 312]. Параллель Степан Разин - Егор Прокудин, проводимая писателем, обозначает близость в авторском сознании как характеров, так и судеб героев произведений. Жизнь без границ, воля грезится как атаману, так и вору-рецидивисту: «Так закончился последний срок Егора Прокудина. Впереди - воля»; «И вот она - воля!»; «Воля и весна! Чего еще человеку надо?» [Шукшин, 1992, с. 291, 294, 295].
Исследователи писали о близости Разина и Прокудина. Например, Е.И. Конюшенко отмечает, что в романе «Я пришел дать вам волю» герой «совершает поругание иконы Божьей Матери (мотив немаловажный для понимания коллизии в киноповести «Калина красная» - отношения Егора Прокудина <.> с матерью; ср. оценку этого поступка митрополитом Иосифом: «Не ее ты ударил! - он показал на икону. - Свою мать ты ударил, пес»)» [Конюшенко, 2006, с. 121]. Безудержный, стихийный, противоречивый характер роднит двух героев, которые в порыве чувств совершают страшные поступки. За этой противоречивостью, «расколом народной души» Шукшин ощущал «горькую неотвратимую беду» [Шукшин, 1992, с. 454]. Поэтому обретаемое бесстрашие является предвестником скорой гибели.
Черты Степана Разина и Егора Прокудина контаминированы Шукшиным в фигуре Ивана из повести-сказки «До третьих петухов» (написана в июле 1974 года). Иван-дурак - это выходец из народа, герой народных сказок, символ национальной души. Он наделен качествами, присущими как Разину, так и Бездомному, Прокудину: сообразительность, непреклонная воля, неукротимый характер, сметливый ум, выносливость, твердость, доброта, терпение, стойкость, отзывчивость. Герой народных сказок долгое время находится взаперти, в неведении правды - на полке в библиотеке. Ситуация изгнания пробуждает сознание героя, лишь в походе за справкой Ивану открывается другой мир, отличный, как ему кажется, от библиотеки. Герой видит, что темные силы (черти, мудрецы, скучающая молодежь) стремительно заполняют и подчиняют этот мир, что практиче-
ски не осталось тех, кто готов бороться с завоевателями. Он сам при первой встрече с Г орынычем испытывает страх, но пытается победить в себе это чувство: «Вечно кого-то боимся, кого-то опасаемся. Каждая гнида будет из себя <.> великую тварь строить, а тут обмирай от страха. Не хочу! Хватит! Надоело! - Иван и в самом деле спокойно уселся на лавку, достал дудочку и посвистел маленько <...> Он меня, видите ли, пугать будет! <.> Хрен тебе!» [Шукшин, 1992, с. 510]. На протяжении всего похода Иван не задумывается о своей гибели, вступает в сделку с темными силами, обманывается, находится в отчаянии, но размышляет, как изменить сложившуюся ситуацию. В Иване появляется душевная сила, которая возносит его над тревогой и страхом, поддерживает в нем решительность и ясность ума. В герое зарождается бесстрашие, но возвращается Иван в библиотеку далеко не победителем, «пришел - кругом виноватый» [Шукшин, 1992, с. 547]. Теперь он стоит на распутье: с кем ему быть с чертями, мудрецами, присоединиться к скучающей молодежи или вести борьбу против них, отстаивая лучшие ценности человечества, выбрать путь народного заступника - Степана Разина. Открытым финалом заканчивается повесть-сказка, потому что от выбора Ивана зависит не только его судьба, но и всего русского народа.
Понимание этого пришло к Шукшину именно через Булгакова, правда, в транскрипции журнала «Наш современник» (имеется в виду статья П.В. Палиевского «Последняя книга М.А. Булгакова», напечатанная в данном журнале в 1969 году (№ 3) и ставшая особенной репликой в дискуссионном поле советской прессы конца 1960-х о романе (В. Лакшин, И. Виноградов, Л. Скорино, О. Михайлов, А. Вулис, В. Скобелев, И. Мотяшов, М. Гус, А. Метченко и др.)). Очевидно, что указанная реплика (статья П.В. Палиевского) во многом спровоцировала Шукшина на замысел повести-сказки, а также очертила модель идеологии всякой чертовщины вокруг Ивана.
Автором статьи программно был адаптирован к народно-трудовым демократическим стандартам сам образ Булгакова: «Такое лицо могло быть у инженера и летчика, вроде того, что было нарисовано на довоенной синей пятирублевке, - человек, который не потеряется в любом деле» [Палиевский, 1979, с. 268]. В центре булгаковского романа, по Палиев-скому, «не величественные раздумья о судьбах искусства, но что-то жизненно необходимое, еще не решенное, как раздвигающиеся полюса одной идеи, в центре которой - Россия».
Так удобно, как бы специально под Шукшина выстраивает Палиев-ский свою интерпретацию. «Идея» России у него связана именно с Иваном, к нему «обращен» весь роман: «Он возвращает себе собственное имя
и от Бездомного начинает понимать, что существует дом, свое, через дом соединяющееся с общечеловеческим - с историей, которую он избрал себе специальностью («сотрудник Института истории и философии», - сказано там), что есть народ в этой истории, составивший и создающий его имя среди бесчисленных других, словом, есть то растущее целое, которое не в силах разложить никакие Коровьевы и Воланды. Понятно, что этот переход едва намечен. Он и не мог быть иным. От превращения Бездомных в Поныревы слишком многое зависит, чтобы автор мог отнестись к этому несерьезно.» [Палиевский, 1979, с. 270].
Палиевский рассуждает о паре Берлиоз - Бездомный, о том, что «ей суждено разойтись» у Булгакова, но ведь и последующие «предложения могут быть совершенно новыми», потому что проблема глумления над народом и народным героем - проблема центральная, острая и нерешенная до сих пор: «Вот об этом-то и писал Булгаков: о глумлении, западающем тотчас же в нашу слабость и непонимание, и о чести и мысли, способных вывести свою правду из любых положений. <...> Оттого его посмертная и недосоставленная книга так естественно вошла в современный интерес; возможно, и что-то открыла в наших далеких от нее днях» [Пали-евский, 1979, с. 271]. Очевидно, что Палиевский интерпретацией булгаковского романа моделирует в качестве остроактуального сюжет пути шукшинского Ивана за справкой, его встречу с многоголовым коллективным Берлиозом, повсюду преследующего народного героя и оккупировавшего все поры русской жизни и культуры.
Так изнутри «малого времени» (М.М. Бахтин) открывается тот поворот в направленности моделирования героя и сюжета, который произошел в творчестве Шукшина конца 1960-х годов и был связан с «встречей» (М.М. Бахтин) писателя с наследием Булгакова и его специфической рефлексией своими современниками.
Литература
Булгаков М.А. Собрание сочинений : в 5-ти тт. М., 1990. Т. 5.
Комаров С.А. От мелодрамы и повести для театра к трагикомедии (В. Шукшин, А. Вампилов) // Языковые стратегии русской драматургии (введение в экографию). Тюмень, 2011.
Конюшенко Е.И. Разин // Творчество В.М. Шукшина : энциклопедический словарь-справочник. Барнаул, 2006. Т. 2.
Палиевский П.В. Последняя книга М. Булгакова // Палиевский П.В. Литература и теория. М., 1979.
Шукшин В.М. Собрание сочинений : в 5-ти тт. Екатеринбург, 1992. Т. 2, 3, 5.
Шукшин В.М. Собрание сочинений : в 8-ми тт. Барнаул, 2009. Т. 8.
