CC BY
6КРИМИНАЛИСТЪ. 2023. № 4 (45). С. 92-98 • CRIMINALIST. 2023;4(45):92-98
Научная статья УДК 343.3/.7
МОШЕННИЧЕСТВО С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ЭЛЕКТРОННЫХ СРЕДСТВ ПЛАТЕЖА
(ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ)
Владимир Ильич ТЮНИН1, Оксана Алексеевна ЧАБУКИАНИ2
1 2 Санкт-Петербургский университет МВД России, Санкт-Петербург, Россия
1 v-tunin@rambler.ru
2 oksana_kartohina@mail.ru
Аннотация. Мошенничество с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 Уголовного кодекса Российской Федерации) было криминализировано в 2012 году. До настоящего времени нет единой судебной практики применения положений ст. 159.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. В работе проведен анализ уголовного законодательства об ответственности за данный вид мошенничества, разъяснений Верховного Суда Российской Федерации и решений судов общей юрисдикции; представлены дискуссии ученых и предложены пути устранения имеющихся противоречий при квалификации хищений.
Ключевые слова: мошенничество с использованием электронных средств платежа, обман как способ мошенничества, злоупотребление доверием
Для цитирования: Тюнин В. И., Чабукиани О. А. Мошенничество с использованием электронных средств платежа (вопросы правоприменения) // Криминалистъ. 2023. № 4 (45). С. 92 — 98.
Original article
FRAUD WITH THE USE OF ELECTRONIC PAYMENT INSTRUMENTS (LAW ENFORCEMENT ISSUES)
Vladimir I. TYUNIN1, Oksana A. CHABUKIANI2
1 2 St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, St. Petersburg, Russia
1 v-tunin@rambler.ru
2 oksana_kartohina@mail.ru
Abstract. Fraud with the use of electronic payment instruments (Article 159.3 of the Criminal Code of the Russian Federation) was criminalized in 2012. So far, there is no uniform judicial practice of applying the provisions of Art. 159.3. The paper analyzes the changes in the legislation on criminal liability for this type of fraud, the opinion of the Supreme Court of the Russian Federation and the existing decisions of courts of general jurisdiction in the qualification; the discussions of scholars are presented and ways to eliminate the existing contradictions in the qualification of theft are proposed.
Keywords: fraud with the use of electronic payment instruments, deception as a method of fraud, abuse of confidence
For citation: Tyunin V. I., Chabukiani O. A. Fraud with the use of electronic payment instruments (law enforcement issues). Criminalist. 2023;4(45):92-98. (In Russ.).
Федеральным законом от 23 апреля 2018 года № 111-ФЗ были внесены изменения в ст. 159.3 Уголовного кодекса Рос-
сийской Федерации (далее — УК РФ). Это повлекло внесение изменений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской
© Тюнин В. И., Чабукиани О. А., 2023 Криминалистъ. 2023. № 4 (45)
Федерации: из п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» были исключены абзацы первый и второй и сохранено разъяснение о том, что в случаях, когда лицо похитило безналичные денежные средства, воспользовавшись необходимой для получения доступа к ним конфиденциальной информацией держателя платежной карты, переданной виновному самим держателем платежной карты под воздействием обмана или злоупотребления доверием, признаки мошенничества отсутствуют. Такие действия следует квалифицировать как кража.
За период действия ст. 159.3 УК РФ до вступления в силу Федерального закона от 23 апреля 2018 года № 111-ФЗ к уголовной ответственности по данной статье было привлечено 864 человека, из них 510 — в 2013 — 2014 годах. Впоследствии количество осужденных по указанному составу уменьшилось, составив в 2015 году — 154 человека, в 2016 году — 84 человека, в 2017 году — 79 человек. С 2018 по 2020 год произошел рост количества осужденных лиц, а следовательно, и совершенных преступлений (в 2018 году осуждены 239 человек, в 2019 году — 1 721 человек, в 2020 году — 3 084 человека). В 2022 году количество осужденных стабилизировалось и составило 113 человек1.
Норма, изложенная в ч. 1 ст. 159.3 УК РФ, в новой редакции стала более лаконичной и утратила указание на лиц, в отношении которых осуществляется обман или злоупотребление доверием. Также законодатель изменил содержание признаков, описывающих средства совершения преступления. Такими средствами стали электронные средства платежа, а не платежные карты.
Федеральным законом от 23 апреля 2018 года № 111-ФЗ был введен новый состав преступления (п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ), предусматривающий уголовную ответствен-
1 Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской Федерации и иных лицах, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным делам. Форма № 10-а. За 12 месяцев. 2015 — 2022 годы // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации : сайт. URL: http://www.cdep. ru/index.php?id=5/ (дата обращения: 18.06.2023).
ность за кражу, совершенную с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ).
Идея законодателя заключалась в криминализации деяний, совершаемых тайно от потерпевшего, в отношении безналичных денежных средств и электронных денег. Однако, расширив пределы действия ст. 159.3 УК РФ посредством отказа от указания способа совершения преступления, законодатель породил проблемы разграничения названных преступлений. Как справедливо указывается в уголовно-правовой литературе, с внесением изменений в ст. 159.3 УК РФ одновременно с указанным выше дополнением ч. 3 ст. 158 УК РФ законодательная регламентация ответственности за данный вид мошенничества утратила имевшуюся в ней правовую определенность [1, с. 44].
В отличие от действовавшей прежде редакции ст. 159.3 УК РФ, устанавливавшей уголовную ответственность за мошенничество с использованием платежных карт, новая редакция нормы расширила комплекс средств совершения этого специального вида мошенничества. На данном этапе квалификации по ст. 159.3 УК РФ подлежат мошеннические действия, совершенные как с использованием платежных карт, так и при эксплуатации инновационных инструментов интернет-банкинга, а также электронных кошельков (смарт-карт) и иных платежных инструментов, являющихся востребованными в современном обществе.
В соответствии с п. 19 ст. 3 Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ (ред. от 24 июля 2023 г.) «О национальной платежной системе» под электронным средством платежа понимается средство или способ, позволяющие клиенту оператора по переводу денежных средств составлять, удостоверять и передавать распоряжения в целях осуществления перевода денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов с использованием информационно-коммуникационных технологий, электронных носителей информации, в том числе платежных карт, а также иных технических устройств.
Диспозиция ч. 1 ст. 159.3 УК РФ в действующей редакции сформулирована следующим образом: «мошенничество с использованием электронных средств платежа».
Заметим, что изменения, внесенные законодателем в ст. 159.3 УК РФ, сблизили преступление с кражей, поскольку исчезло указание на способы совершения мошенничества — обман и злоупотребление доверием [2, с. 65 — 66].
Таким образом, в диспозиции ст. 159.3 УК РФ:
отсутствует указание на обман, хотя этот признак был отражен в законопроекте1, а правоприменитель по-прежнему при квалификации нередко указывает данный признак в обоснование применения ст. 159.3 УК РФ. В науке же уголовного права не исключается существование такого способа, как обман, при совершении преступления, несмотря на отсутствие указанного признака в тексте диспозиции статьи [3, с. 30 — 35];
отсутствует указание на адресат обмана — работник кредитной, торговой или иной организации, однако данные лица в качестве таковых презюмируются [4, с. 173 — 174].
Расширение сферы применения электронных средств платежа сблизило рассматриваемый вид мошенничества с кражей, предусмотренной п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, и «размыло» способ совершения преступления, характерный для мошенничества [5].
Несмотря на внесенные поправки, суды продолжают квалифицировать по ст. 159.3 УК РФ деяния, ранее подпадавшие под ее действие. Так, приговором от 3 февраля 2020 года по делу № 1-10/2020 Ингодинским районным судом г. Читы (Забайкальский край) по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 159.3 УК РФ осуж-
1 Законопроект № 186266-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Государственная Дума Российской Федерации : офиц. сайт. URL: https://sozd.duma. gov.ru/bill/186266-7 (дата обращения: 18.06.2023). Диспозиция ст. 159.3 УК РФ в первоначальной редакции законопроекта: «Мошенничество с использованием электронных средств платежа, то есть хищение чужого имущества, совершенное с использованием поддельного или принадлежащего другому лицу электронного средства платежа, в том числе кредитной, расчетной или иной платежной карты, путем обмана уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации».
ден П.П.А., который завладел банковской картой ПАО «Банк ВТБ», оформленной на имя В.В.В., с целью последующего систематического хищения денежных средств с банковского счета банковской карты, и неоднократно использовал ее для оплаты проживания в хостеле и товаров в магазине2.
Таким образом, сохраняется тенденция понимания объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ, как деяния, заключающегося в том, что в целях совершения хищения электронных денежных средств обман направлен на другое лицо, в том числе на специальный субъект (работника торговли, кредитной или иной организации).
Мы согласны с мнением М. Третьяк о том, что «формулировка состава преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ, в сочетании с оговоркой, содержащейся в тексте п. „г" ч. 3 ст. 158 УК РФ, не способствует пониманию способа совершения преступления» [2, с. 67].
Так что же является способом совершения преступления: обман, злоупотребление доверием? Или способ в данном случае не важен для квалификации?
В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года № 48 (ред. от 15 декабря 2022 г.) «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» указано, что обман «как способ совершения хищения или приобретения права на чужое имущество может состоять в сознательном сообщении (предоставлении) заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений, либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях... направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение».
По способу выражения обман может состоять в активных действиях (например, сообщение потерпевшему заведомо ложных сведений о достоверных фактах, обстоятельствах или событиях) или пассивном поведе-
2 Приговор Ингодинского районного суда г. Читы (Забайкальский край) № 1-10/2020 1-104/2019 от 3 февраля 2020 г. по делу № 1-10/2020 // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru/ (дата обращения: 18.06.2023).
нии (например, умышленное замалчивание юридически значимой информации, умалчивание об отсутствии полномочий на использование электронного средства платежа) [6, с. 20]. Также мы согласны с В. А. Бугаевым в том, что по форме обман может быть словесным (устным или письменным) либо в виде действий [7, с. 58].
Доктрина уголовного права в качестве обмана признает не только сообщение заведомо ложных сведений либо умолчание об истинных фактах, но и умышленные действия, направленные на введение владельца имущества или иного лица (например, работника торговой организации) в заблуждение [8, с. 202]. В результате совершения таких действий лицу хотя и не причиняется непосредственно вред, однако действия данного лица, находящегося в добросовестном заблуждении, совершаются по указанию виновного. Результатом обмана может являться приведение другого лица в заблуждение либо укрепление имеющегося заблуждения [9, с. 19], как следствие — порок воли лица, которое вводится в заблуждение [10, с. 7]. Заблуждение заключается также в отсутствии понимания потерпевшим совершаемых действий как противоправных [11]. Применительно к ст. 159.3 УК РФ заблуждение должно возникать под влиянием обмана у третьих лиц, которые являются участниками совершаемой сделки, разрешая доступ к платежному терминалу при покупке товара.
Нельзя исключать и злоупотребление доверием при совершении мошенничества, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ. Оно заключается в использовании виновным доверительных отношений с титульным владельцем банковской карты либо иным лицом, уполномоченным принимать решение о передаче имущества третьим лицам. Обстоятельства, при которых возникло доверие, могут быть различные: родственные, дружеские, личные доверительные отношения с потерпевшим, договорные, служебные и иные отношения, принятие обязательств при заведомом отсутствии намерения их фактического исполнения (например, получение банковской карты от потерпевшего с целью оплаты его покупки).
При совершении преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ, в основном
используется пассивный обман, при котором виновный использует электронное средство платежа и не сообщает о его принадлежности другому лицу либо что данное средство является поддельным.
П. Яни приводит аргументы в пользу рассмотрения «умолчания о незаконном владении платежной картой» как способа обмана. Автор приходит к выводу, что такой обман будет в форме активных действий, поскольку, исходя из п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, кассир, продавец обязаны верить в то, что покупатель не использует преступно полученные денежные средства [12, с. 39—43]. Таким образом, в данной интерпретации обман как способ совершения мошенничества, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ, есть всегда и, как правило, он выражается в умолчании. Такой подход расширяет правовое поле действия указанной нормы.
А. С. Петров, рассматривая ситуации, связанные с использованием платежных средств, приходит к выводу, что на долю ст. 159.3 УК РФ остаются лишь случаи, когда виновное лицо помимо предъявления банковской карты обязано подтвердить свои полномочия на использование карты, а уполномоченное лицо имеет право отказать в приеме банковской карты и проведении банковской операции [13].
Что касается п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, то он «должен применяться в случаях, когда виновный не использовал обман ни при изъятии имущества потерпевшего с помощью электронных средств платежа, ни для получения возможности произвести такое изъятие. Например, когда виновный, используя системы удаленного управления банковским счетом (Сбербанк-онлайн, Телебанк, Банк-клиент и т. п.) или банкомат, переводит безналичные денежные средства с банковского счета потерпевшего на свой счет» [6, с. 20].
Схожей позиции придерживается и М. Третьяк, которая считает, что судебная практика с 2018 по 2020 год шла по пути применения ст. 159.3 УК РФ в тех случаях, когда чужое платежное средство, как правило, используется виновным лицом бесконтактным способом доступа для оплаты товаров (услуг) в торговом (сервисном) центре при участии
уполномоченного лица этих организаций [2, с. 67].
Однако такой подход в последнее время стал подвергаться критике в научной литературе в силу ряда причин, среди которых выделяются следующие: отсутствие указания на способ совершения преступления, характерный для мошенничества, и «слишком мягкое» наказание за преступление, предусмотренное ст. 159.3 УК РФ, обвинительный уклон со стороны прокурорских работников, представляющих сторону обвинения, наконец, решения Верховного Суда Российской Федерации по указанным делам, которые могут сформировать соответствующую практику.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2020 года № 12-УДП20-5-К6 (в порядке главы 47.1 УПК РФ) было удовлетворено кассационное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, отменено кассационное определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 мая 2020 года в отношении Ю. К. и дело направлено на новое рассмотрение.
Приговором суда первой инстанции Ю. К. был осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Определением Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 мая 2020 года приговор и апелляционное определение в отношении Ю. К. изменены. Его действия переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159.3 УК РФ.
Деяния, совершенные Ю. К., состояли в том, что он произвел оплату товаров в различных магазинах и кафе с использованием банковской карты потерпевшего, похитив денежные средства в размере 3 026 рублей 54 копейки. При этом действия по хищению денежных средств не были доведены Ю. К. до конца по не зависящим от него обстоятельствам, поскольку указанная банковская карта с остатком на счете в размере 3 984 рубля 4 копейки была заблокирована потерпевшим.
Судебная коллегия по уголовным делам указала, что ссылка кассационной инстанции на разъяснения, содержащиеся в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября
2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», является необоснованной, поскольку разъяснения были даны применительно к ранее действовавшей редакции ст. 159.3 УК РФ. Кроме того, поскольку законодателем была установлена уголовная ответственность за кражу с банковского счета по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, содеянное подпадает под действие указанной нормы. Следовательно, если со стороны Ю. К. не было совершено обманных действий в отношении торговых работников при списании денежных средств с банковского счета посредством оплаты товаров чужой банковской картой, деяние нельзя рассматривать как мошенничество. Таким образом, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации полагает, что правовое поле ст. 159.3 УК РФ в связи с установлением уголовной ответственности за кражу с банковского счета и изменением редакции ст. 159.3 УК РФ было значительно сужено1.
Судебная практика идет по пути квалификации действий, совершенных с использованием платежных средств (банковских карт, в частности), по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Так, Свердловским районным судом г. Иркутска по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ осуждена некто Д. Как следует из приговора, «Д. совместно с К. распивала спиртные напитки. Около 1 часа К. ушел в комнату и лег спать. Д. убедилась, что К. спит, подошла к кухонному столу, открыла выдвижной ящик, взяла банковскую карту и положила ее в карман своей одежды. После этого гр. Д. пришла в супермаркет, подошла к банкомату, вставила в него банковскую карту, ввела пин-код и произвела операцию по снятию денежных средств в сумме 13 000 рублей. Затем Д. положила денежные средства в карман пальто, вышла из супермаркета и с места преступления скрылась...»2. Тот факт, что это деяние представляет собой кражу,
1 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2020 г. № 12-УДП20-5-К6. Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
2 Приговор Свердловского районного суда г. Иркутска ( Иркутская область) от 20 мая 2019 г. по делу № 1-414/2019 // Судебные и нормативные акты РФ : сайт. URL: https://sudact.ru/regular/ doc/4sVYunVVvf1p/ (дата обращения: 18.06.2023).
сомнений не вызывает, иное дело квалификация судами подобных деяний как кража, совершенная с банковского счета, отнесенная к числу тяжких преступлений.
Приведем еще один пример уголовного дела, ставшего предметом рассмотрения Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации. Судом первой инстанции установлено, что К. В. А., обнаружив в квартире банковскую карту своего отца К. и зная пин-код карты, решил похитить денежные средства, имеющиеся на банковском счете потерпевшего, что и сделал, сняв с использованием данной банковской карты через банкомат, расположенный по указанному в приговоре адресу, денежные средства в размере 5 500 рублей, причинив К. значительный материальный ущерб. Действия К. В. А. были оценены как кража и квалифицированы по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. В порядке кассации постановлением Президиума Кировского областного суда от 25 сентября 2019 года действия К. В. А. переквалифицированы с п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ на п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 11 марта 2020 года № 10-УДп20-1 кассационная жалоба заместителя Генерального прокурора вместе с уголовным делом передана на новое судебное разбирательство в Шестой кассационный суд общей юрисдикции1.
Каковы аргументы Верховного Суда Российской Федерации? Верховный Суд подвергает сомнению вывод кассационной инстанции о том, что квалифицирующий признак кражи «совершенная с банковского счета» может иметь место только при хищении безналичных и электронных денежных средств путем их перевода в рамках применяемых форм безналичных расчетов в порядке, регламентированном ст. 5 Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ «О национальной платежной системе», и что согласно п. 12 ст. 3, ч. 4 ст. 5 указанного Закона операция снятия наличных денежных средств, совершаемая по картам, эмитированным банком, с использованием устройств банка (банкоматов и терминалов), рассма-
1 Определение Верховного Суда Российской Федерации от 11 марта 2020 г. № 10-УДп20-1. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
триваться как операция перевода денежных средств в рамках данного Закона не может.
По мнению Верховного Суда Российской Федерации, банковская карта выступала инструментом управления денежными средствами, находящимися на банковском счете, при этом при снятии наличных денежных средств через банкомат денежные средства списывались непосредственно с банковского счета потерпевшего. Таким образом, Верховный Суд Российской Федерации игнорирует то обстоятельство, что безналичные денежные средства при снятии денежных средств «превращаются» в наличные денежные средства, и значимым для него является лишь то, что денежные средства списываются с банковского счета.
Если суды воспримут указанный подход, то норма, предусмотренная п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, получит широкое распространение, что повлечет резкое снижение применения ст. 159.3 УК РФ и общих норм ст. 158 УК РФ. Статистика Судебного департамента Верховного Суда Российской Федерации свидетельствует, что за 2020 — 2022 годы на фоне уменьшения количества осужденных по ст. 159.3 УК РФ последовательно увеличивалось количество осужденных лиц по ч. 3 ст. 158 УК РФ (36 663 человека, 50 635 человек, 54 399 человек соответственно). Именно такого изменения судебно-следственной практики ожидали некоторые ученые-правоведы [14].
Исходя из изложенного, следует заключить, что мошенничество с использованием электронных средств платежа — специальный вид мошенничества. Совершение данного преступного деяния возможно исключительно в сфере товарно-денежного оборота с использованием такого особого платежного средства, как электронное средство платежа. Диспозиция ст. 159.3 УК РФ имеет бланкетный характер, следовательно, применению данной нормы должен предшествовать факт установления и анализа конкретной нормативной базы, регламентирующей отношения сторон в процессе использования электронных средств платежа. Учитывая специфику объективной стороны мошенничества, диспозицию ст. 159.3 УК РФ, на наш взгляд, следует дополнить указанием на способ совершения преступления — путем обмана или злоупотребления доверием.
Список источников
1. Решетняк М. Г., Борисов С. В. Современные проблемы формирования уголовно-правовой основы противодействия преступлениям в сфере цифровой экономики // Безопасность бизнеса. 2020. № 3. С. 41-45.
2. Третьяк М. Способ мошенничества, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ // Уголовное право. 2020. № 4. С. 61-68.
3. Яни П. С. Мошенничество с использованием электронных средств платежа // Законность. 2019. № 4. С. 30-35.
4. Третьякова Е. И. Способы совершения мошенничества с использованием электронных средств платежа // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2020. № 1. С. 169-176.
5. Грачева Ю. В. Цифровизация: некоторые уголовно-правовые риски в сфере экономики // Уголовное право. 2019. № 5. С. 28-33.
6. Архипов А. В. Мошенничество с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ) // Уголовное право. 2019. № 5. С. 16-20.
7. Бугаев В. А. Обман и злоупотребление доверием как способ причинения имущественного ущерба // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Юридические науки. 2015. Т. 1 (67), № 4. С. 57-62.
8. Лопашенко Н. А. Посягательства на собственность. Москва : Норма, 2012. 528 с.
9. Сабитов Р. А., Сабитова Е. Ю. Уголовно-правовая оценка обманов и действий, совершенных с документами. Москва : Юрлитинформ, 2012. 344 с.
10. Алиев З. Г. Ошибка как особое обстоятельство оценки поведения субъекта преступления и ее уголовно-правовое значение : специальность 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право» : автореф. ... дис. канд. юрид. наук / Алиев Зияфат Гаджиевич. Москва, 2007. 25 с.
11. Платонова Т. В. Доктринальное толкование категорий «ошибка» и «заблуждение» // Молодой ученый. 2019. № 47 (285). С. 354 - 356.
12. Яни П. С. Мошенничество с использованием электронных средств платежа // Законность. 2019. № 6. С. 39-43.
13. Петров А. С. Проблемы квалификации хищений безналичных денег // Законность. 2020. № 7. С. 42 - 45.
14. Клименко А. К. Хищения безналичных и электронных денежных средств: вопросы квалификации // Российский следователь. 2020. № 5. С. 38-42.
Информация об авторах
В. И. Тюнин - профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России, доктор юридических наук, профессор;
О. А. Чабукиани - доцент кафедры уголовного процесса Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук, доцент.
Information about the authors
V. I. Tyunin - Professor of the Department of criminal law of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Science (Law), Professor;
O. A. Chabukiani - Associate Professor of the Department of criminal procedure of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Science (Law), Associate Professor.
