CC BY
52
УДК 947
МОРАЛЬНЫЙ ДУХ ВООРУЖЕННЫХ ФОРМИРОВАНИЙ ЮЖНОРОССИЙСКОГО БЕЛОГО ДВИЖЕНИЯ В ОЦЕНКАХ БЕЛОЭМИГРАНТСКИХ АВТОРОВ 1920-Х ГГ.
©2007 О.А.Салов
Первый профессиональный университет, г.Москва
В статье предпринята попытка краткого историографического анализа темы морального духа вооруженных формирований южнороссийского Белого движения в белоэмигрантской литературе
В настоящей статье предпринята попытка выявить некоторые историографические тенденции в литературе белоэмигрантских авторов, посвященных проблеме морального духа вооруженных формирований южнороссийкого Белого движения и увидевшим свет в российском зарубежье в 1920-х годах. Мы условно назвали данную литературу «белоэмигрантской». Ясно, что не всех авторов таких работ можно отнести именно к белоэмигрантам. Но с учетом предмета их научного интереса, думается, здесь применима дефиниция «белоэмигрантская историография». Она характеризовалась рядом явлений, детерминировавших развитие исторической науки в русском зарубежье, в том числе и по отношению к рассматриваемой проблеме.
1. У белоэмигрантской и советской историографии имеются отдельные общие черты: многие публикации - реакция на только что минувшие события; основной жанр изданий - воспоминания, очерки, документальные публикации, историографические и библиографические обзоры; примерно в одно и то же время появились серьезные научные исследования. Подобное могло бы служить условием, способствующим взаимообогащению двух ветвей отечественной исторической науки в случае их сотрудничества. Однако этого не случилось, так как изначально советская и белоэмигрантская историография находились в жестокой конфронтации по идейно-политическим мотивам. Но если конфронтационность белоэмигрантской историографии брала во многом свои истоки в сфере социальной и личной психологии (горечь поражения, потеря Родины, формирование нового социума и.т.д.), то в советской историографии линия на конфронтационность была узаконена на уровне директивных установок правящей большевистской партии.
2. Наряду с общими чертами белоэмигрантской и советской историографии имеются и особенные: условия бытия эмигрантских авторов, проживающих в разных странах, в корне отличаются от советских, что наложило непосредственный отпечаток на их творчество; наличие у белоэмигрантских исследователей большой степени творческой свободы, отсутствие жесткого идеологического диктата со стороны государств проживания, а уж тем более репрессий по идеологическим мотивам; достаточно свободный доступ ко многим уникальным документам Белого движения, возможность контактов с его бывшими лидерами.
3. Белоэмигрантская историография развивалась в сложных экономических, социально-политических и психологических условиях, связанных с поражением Белого движения в Гражданской войне и потерей Отечества огромным количеством его участников. Однако интеллектуальная деятельность продолжалась. В 1921 - 1924 гг. в эмиграции издали 3775 названий книг, от русской классики, детской литературы до естествознания1. С 1921 по 1930 гг. ученые русского зарубежья провели 5 съездов «академических организаций», где тон задавали бывшие профессора и доценты бывших русских университетов2.
4. Интенсивно создавалась источнико-вая база. Здесь обращают внимание на себя три обстоятельства:
1 См.: Библиография русской революции и гражданской войны (1917 - 1921). Из каталога библиотеки Русского заграничного исторического архива. - Прага: 1938; Геринг А. Материалы русской военной печати за рубежом. - Париж: 1968.
2См.: Новиков М. Русская научная организация и работа русских естествоиспытателей за границей. - Прага: 1935. - С.13 - 14.
4.1. Публикация документов по истории Гражданской войны велась с самого начала белой эмиграции. Например, в 1921 году в Софии планировался выпуск многотомника «Революция и гражданская война в России (собрание исторических материалов)». Такой интересный замысел не реализовался, есть только примерный план издания, по которому можно судить о намерениях составителей. Из него вытекает, что данный труд должен был вобрать в себя соответствующие документы, характеризующие события в России со времен февральской революции: «Значительное количество таких документов было рассеяно по архивам многочисленных правительственных учреждений, действовавших в различных местах России... Не преследуя никаких партийных целей, с одной стороны, и не гонясь за сенсационными разоблачениями, издатель при подборе будет руководствоваться исключительно их общественной ценностью, с точки зрения возможно полного освещения исторических событий указанной эпохи», - писали составители несостоявшегося многотомника3.
4.2. В 1921 - 1929 гг. в Берлине издали «Архив русской революции»4. Он стал сборником поистине уникальных документов времен революции и Гражданской войны (1917 - 1922 гг.).
4.3. Особо же крупным событием является создание в Праге в 1931г. Русского заграничного исторического архива, где откладывалось множество документов по истории революции и Гражданской войны5.
5. Интенсивно создаваемая источниковая база стимулировала выполнение различных работ. Например, в библиографическом указателе русских изданий, вышедших за границей в 1918 -1924 гг. (Прага, 1924). В отделе «История революции и Гражданской войны», в различных рубриках насчитывается 2024 названия6. Причем, данный отдел являлся богатым не только по количеству названий, но и по числу серьезных работ. Отдельные из них имеют прямое отношение и к теме моей монографии.
6. К плодотворному творчеству исследователей побуждало то, что с первых дней в белой
3Революции и гражданская война в России (собрание исторических материалов) / Под ред. Жекулина Н.С. и Сувчин-ского П.П. - София: 1921. - С. 1 - 2.
4 Архив русской революции: В 29 т. Берлин 1921 - 1929. АРР ниже будет проанализирован подробно - Г.И.
5Ниже об РЗИА будет сказано несколько подробнее - Г.И.
6См.: Русская зарубежная книга. - Прага: 1924. - С.7.
эмиграции функционировала литературная критика. Так, в Берлине издавался критико-библиографический журнал «Русская книга», выходивший в свет с 1921 г. под названием «Новая русская книга». В нем помещались библиографические обзоры статей, рецензии на книги А.И.Де-никина, В.В.Залыгина, П.Зеленкова, В.М.Чернова, Ю.Мартова и др. Это было именно критико-библиографическое издание, без какой-либо партийной окраски. Поэтому рецензии носили, насколько это было возможным, объективный характер, отмечая литературно-художественные и научно-исторические достижения или недостатки той или иной книги. Однако нельзя утверждать, что критика являлась абсолютно беспристрастной. Этого невозможно достичь в условиях, когда эмиграция — следствие поражения Белого движения, других контрреволюционных сил в Гражданской войне. Вряд ли здесь можно согласиться с тезисом А.И.Ушакова, что якобы принцип историзма изначально основной «в работах русских эмигрантов о гражданской войне». Ученый сам противоречит себе, отмечая, что данные труды, прежде всего, не претендовали на всеобъемлемость исторических писаний и, как правило, не были исследовательскими работами. Практика показывает: в воспоминаниях, очерках, биографиях, в отличие от строгих научных исследований бывает очень трудно неукоснительно следовать принципам объективности и историзма. В то же время, можно согласиться с Ушаковым, утверждающим, что в работах белоэмигрантов меньше политизации по сравнению с советской историографией7.
Необходимо подчеркнуть, что на протяжении 20-х гг. XX вв. тема, обозначенная в названии нашей статьи, нашла отражение в воспоминаниях, посвященных совсем недавно окончившимся событиям Гражданской войны. Их можно классифицировать по двум диалектически взаимосвязанным группам:
1 Собственно мемуаристика, выполненная по классическим канонам жанра8.
7Более подробно см.: Ушаков А.И. История гражданской войны в исследовательской и мемуарной литературе русского зарубежья (1920 - 30-е гг.): Дис... канд. ист. наук. - Ярославль: 1992. - С.50 - 51. 8См.: Суворин Бор. Героическая эпоха Добровольче-
2. Мемуарно-исследовательские работы9.
Общим для обеих групп таких работ является то, что они написаны непосредственными участниками революции и Гражданской войны в 1917 - 1922 гг.
1. Собственно мемуаристика, выполненная по классическим канонам жанра. Давая обобщенную характеристику данной группе трудов, следует отметить то, что они, неся на себе все признаки мемуаристики в классическом ее варианте, отличаются, между тем, от подобных произведений, изданных в ходе Гражданской войны. Причем, главное отличие - резко критический аспект. Острие критики направлено против вождей Белого движения. Но она во многих местах предвзята, так как рождена под психологическим воздействием на авторов горечи поражений и утрат, а также и статуса изгнанников. Поэтому исследователь сталкивается при анализе произведений, входящих в группу, указанную выше, с множеством элементов субъективизма, который имеет место в мемуаристике вообще, но резко усиленного обстоятельствами, проанализированными выше. Вряд ли можно, например, безоговорочно принимать такое утверждение Г.И.Ра-ковского10: у белых добровольцев в период их окончательного разгрома Красной армией абсолютно отсутствовало чувства патриотизма11. Думается, правомочно говорить, как свидетельствует современный уровень накопления историче-
ской армии. - Берлин: 1922; Рыцари тернового венца. Воспоминания члена Государственной Думы Л.В.Половцева о
1 Кубанском походе генералов М.В.Алексеева,
Л.Г.Корнилова, А.И.Деникина. - Прага: Б/г; Раковский Г.И.
В стане белых (от Орла до Новороссийска). - Константи-
нополь: 1922, Он же. Конец белых (от Днепра до Босфора.
Вырождение, агония, ликвидация). - Прага: 1921; Гуль Р.
Ледяной поход (с Корниловым). - М.: 1990; Леондович В. Первые бои на Кубани. - Мюнхен: 1923; В память первого
Кубанского похода. Сборник / Под ред. Б.Н.Казановича и др. - Белград: 1926; Штейфон Б. Кризис добровольчества. - Белград: 1928; Генерал Корнилов и его дело. - Прага:
1922 и др.
9Лукомский А.С. Воспоминания: В З тт. Берлин, 1922; Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское // Белое дело. Дон и Добровольческая армия. - М.: 1993; Врангель П.Н. Записки. Южный фронт (1916 - 1920). - М.: 1991 и др.
10Оно буквально проходит, судя по контент-анализу и факторному анализу двух его произведений через весь текст (за единицу подсчета брался один абзац текста - авт.).
11Контент-анализу и факторному анализу подвергались
труды Г.И.Раковского «В стане белых (от Орла до Ново-
российска)» (Константинополь, 1922.) и «Конец белых (от Днепра до Босфора. Вырождение, агония, ликвидация)». -Прага: 1921).
ских знаний, о подрыве морального духа белых войск, их обвальном разложении. Но обвинять белых в тот критический момент в полном отсутствии патриотизма - излишняя категоричность.
Значимость произведений анализируемой группы, безусловно, различная. Представляет повышенный интерес книга профессора К.Н.Соколова «Правление генерала Деникина»12. Ее автор - ближайший сотрудник единоличного военного диктатора белого Юга России, член Особого совещания. Его труд - классический образец мемуаров с ярко выраженным субъективизмом автора и определенной амбициозностью в плане изречения истин в последней инстанции. Соколов хронологически излагает события на Юге России, иллюстрируя их личной жизнью. Критика отмечала, что «его бойкий язык, откровенный до цинизма, признания и выводы, невольно привлекают внимание, оживляют хронику малых и больших событий»13. Автор уделяет много внимания разбору ошибок генерала Деникина, в том числе и в воспитательной работе с личным составом. Например, критикует своего бывшего шефа за то, что тот недостаточно апеллировал к чувству патриотизма солдат, акцентировав основное внимание на офицерах. Однако Соколов, будучи в чем-то правым, умалчивает о том, что здесь большая доля его вины. Ведь он возглавлял ОСВАГ - главный идеологический орган деникинской диктатуры на Юге России.
Заслуживают тщательного внимания и две уже упомянутые выше работы Г.Ра-ковского, бывшего военного корреспондента ряда белых газет. После ознакомления с заголовком второй работы «Конец белых (от Днепра до Босфора). Вырождение, агония, и ликвидация» становится ясным, что автор будет беспощадным в оценках Белого движения. Небезынтересно, что сам бывший военный корреспондент писал в предисловии к первой книге: «Я буду рад, вполне удовлетворен, если книга будет прочитана, как исторический сборник фактов и некоторых документов, воспринятых сквозь призму личных впечатлений и переживаний близкого свидетеля
12См.: Соколов К.Н. Правление генерала Деникина. -София: 1921.
13Современные записки. 1921. №6. - С. 359.
и очевидца происходивших событий, если даст представление о характере гражданской войны на Юге России»14. Г.Раковский дает много критики, приводя те или иные факты, пытается критически обыграть некоторые детали. У него много отрицательных высказываний о формах борьбы с большевистской Россией. Это в значительной степени обусловлено ориентацией на «третью силу»15. Но отсюда вытекает то, что он пытается в отдельных фрагментах излишне сгустить краски, показывая степень разложения де-никинских и врангелевских войск и тыла. Оказавшись в плену личной концепции, Г.Ра-ковский допускает много субъективных оценок, противоречий, в частности в оценке степени патриотизма белых войск. Тем не менее, анализируемые произведения несут много ценного материала по проблемам, входящим в круг моих исследовательских интересов. Например, можно составить некоторые представления о степени упадка воспитательного воздействия на солдат и офицеров со стороны командования белых, отсутствия здесь четких установок.
Особо повышенный интерес для исследуемой темы представляют мемуары В.В.Шульгина «1920. Очерки»16. Известный лидер русских националистов, член Государственной думы, один из тех, кто непосредственно стоял у истоков Добровольческой армии, талантливый журналист, он вскрыл в своих очерках противоречия, которыми был полон лагерь белых, что положительно оценила советская историография. Так, Василевский (не-Буква) писал: никто так не смог «похоронить белую мечту, так глубоко вбить осиновый кол в это, как профессиональный идеолог правых
17
Шульгин» . Видимо, симптоматично, что его творчеством интересовался Ленин. Известно, что в его библиотеке, вместе с «Очерками Русской Смуты», написанными генералом Деникиным, стояли и книги Шульгина «Нечто фантастическое» и «1920».
Можно классифицировать шульгинский труд как промежуточный между собственно мемуарной и мемуарно-исследовательской литературой. Произведение имеет четко выраженный критический аспект. Книга построена на отдельных очерках, сюжеты которых связаны цен-
14 Раковский Г. В стане белых. - С. VI.
15 Эсеры и меньшевики - Г. И.
16 Шульгин В.В. 1920. Очерки. - София: 1921.
11 Василевский (не-Буква). Что они пишут? (Мемуары быв-
ших людей). - Л.: 1925. - С.132.
тральной фигурой Шульгина. Она, написанная блестящим языком, ярко, эмоционально, убедительно раскрывает теневую сторону Белого движения. Особую ценность представляют оригинальные рассуждения автора о том, отчего и почему дело белых потерпело неудачу. Одну из причин Шульгин видит в отсутствии четкой системы воспитания воинов. Автор, безусловно, прав, когда упрекает, например, генералитет ВСЮР и, в первую очередь, их главкома в том, что, как показывает контент-анализ и факторный анализ текста книги18, солдаты и офицеры не были вооружены пониманием четких лозунгов борьбы. Особенно мало внимания, по Шульгину, уделялось патриотическому воспитанию белых солдат. Однако перед нами констатация, а не анализ конкретных форм и методов воспитательной работы в частях и подразделениях ВСЮР.
Нельзя не вспомнить и знаменитый «Ледяной поход» Р.Гуля. Написанная по горячим следам отгремевшего безумия братоубийства, изданная в 1923 г. в Берлине, где оказался в изгнании бывший белый волонтер, а теперь писатель, неоднократно переизданная книга, будучи мемуарной, явно выходит за пределы данного жанра. И не случайно, книга Гуля находится постоянно в поле зрения современных исследователей. Причем, некоторые из них задают вопрос: сочинение Гуля - это мемуары или исследова-ние19? Вопрос, видимо, правомерный. В неординарном сочинении Гуля представляют повышенный научный интерес фрагменты, показывающие моральный облик белых волонтеров. Автор, сам бывший доброволец, беспощаден в описании того, как Гражданская война калечит души людей, размывая не только понятия об офицерской чести, но элементарные общечеловеческие ценности.
Мемуарно-исследовательские работы. Их анализ следовало бы начать с двух уникальных трудов двух неординарных военно-
18За единицу подсчета брался один абзац текста - Г. И. 19См., например: Жуков А.Ф., Жукова Л.Н. Рецензия на роман Р.Б.Гуля «Ледяной поход». Художественная литература или историческое исследование? // Художественная литература как исторический источник. Материалы XVI Международной научной конференции, Санкт-Петербург, 14-15 декабря 2004 г. / Под. ред. С.Н.Полторака. - СПб.: 2004.
политических лидеров Белого движения - генералов Деникина и Врангеля, написанных в изгна-20 тт
нии . Но они - предмет отдельного исследования. Поэтому начнем с анализа работ двух крупных деятелей Белого движения А.С.Лукомского и П.Н.Краснова, применяя, в первую очередь, метод компаративизма. А.С.Лу-комский принимал самое активное участие в процессе генезиса Белого движения, формирования Добровольческой армии, был помощником главкома ВСЮР, эволюционировав в период деникинской диктатуры от единомышленника генерала Деникина до участника военной оппозиции Врангеля против главкома. П.Н.Крас-нов являлся атаманом Всевеликого войска Донского, жестко вел борьбу за власть в Белом движении с генералом Деникиным в 1918 году, в ходе которой имел серьезные политические столкновения с Лукомским, твердо проводившим политическую линию командующего Добровольческой армией. Немаловажно также и то, что оба произведения написаны примерно в одно и то же время.
Лукомский и Краснов используют большое количество документов, имевшихся в их распоряжении. Отдельные из них, особенно в работе Краснова, носят уникальный характер. Именно из данных документов можно составить цельное представление о некоторых аспектах взглядов военно-политического руководства и командования белых на проблему морального духа войск и его укрепления.
Для обеих работ являются типичными субъективизм и тенденциозность. В то же время, Лукомский, в отличие от Краснова, понимал свой субъективизм. Он писал, что правдивая история Гражданской войны «написана будет не ее современниками, а последующими историками, которые пользуются описаниями современников как материалом... Будут писать и делать заключения, как это представляется мне. А истина получается из описаний одних и тех же событий»21. Но Лукомский увлекается политической стороной событий. Военные же аспекты, а также проблемы воспитания личного состава частей и соединений белых в особенности, на многих страницах книги преподносятся фрагментарно, в постановочном ключе. Да и неприязнь к генералу Деникину особенно не маскируется автором.
20См.: Деникин А.И. Очерки Русской Смуты: В 5 тт. - Париж; - Берлин, 1921 - 1926; Врангель П.Н. Записки. Южный фронт // Белое дело. Т. I. - Берлин: 1926.
21 ЛукомскийА.С. Воспоминания. Т.1. - С.5 - 7.
Попытка Краснова быть объективным оказалась неудачной. Надо признать, что он -талантливый литератор. Стараясь подчеркнуть объективность, генерал Краснов пишет работу от третьего лица, именуя себя все время «атаман». Но это ему не помогло. В каждой строчке «Всевеликого войска Донского» чувствуется трагедия проигравшего борьбу за власть и вынужденного уйти с политической арены деятеля. Выглядят неубедительными, например, попытки огульного обвинения Красновым Деникина в том, что последний якобы не заботился о воспитании доблести у добровольцев, не поддерживал крепкую воинскую дисциплину, традиции императорской армии, в том числе и российского патриотизма. Данная мысль у атамана проходит,
судя по контент-анализу и факторному анали-
22
зу , через все произведение.
Как итог, заметим: проанализированные работы отражают личностные позиции авторов. Под их концепции зачастую подгоняются и введенные в научный оборот уникальные документы. Тем не менее, без этих трудов исследование проблемы вряд ли можно считать полным.
Вышеизложенное позволяет заключить: подлинно научную картину исследования темы морального духа белых и его укрепления в годы Гражданской войны проанализированные мемуары обеих групп дать не могут. При всей их ценности приходится констатировать: среди авторов данных работ не было ни одного историка-профессионала. Поэтому они не могли, даже намереваясь достичь исторической правды, осознать те принципы и методы, которыми им приходилось пользоваться при написании работ.
В данной связи особую значимость приобретает тот факт, что в 20-е гг. XX в. в белой эмиграции появилась литература, которую, по нашему мнению, можно считать исследовательскими трудами, выполненными не историками-профессионалами.
В 1921 г. в Праге вышла в свет книга бывшего начальника разведывательного и оперативного управления штаба Донской армии В. Добрынина об участии донского казачества в борьбе с большевизмом в 1917 - 1920
22За единицу подсчета брался один абзац текста - Г.И.
23
гг. Она носит очерковый характер и рассчитана на иностранного читателя. Но в ней есть все признаки исследования. Автор не просто публикует большое количество документов, но и проводит их анализ. При этом старается сохранять объективность, не замалчивать неугодные факты. Добрынин много внимания уделил анализу военных действий, несогласованности в действиях штабов Добровольческой и Донской армий, вызванных, в значительной степени тем, что генералу Деникину последняя армия в составе ВСЮР подчинялась только оперативно. В данном контексте автор, правда довольно фрагментарно, в постановочном плане, осветил проблему воспитательного воздействия на личный состава Добровольческой армии. Он, в частности, замечает, что наличие большого количества офицеров в составе армии создавало трудности в воспитательной работе. Добрынин бросает косвенный упрек добровольцам, что они не всегда были патриотичны. По его мнению, это нашло отражение, в частности, в пренебрежительном отношении многих добровольцев к казакам. С такой постановкой вопроса вряд ли можно согласиться. Здесь присутствует односторонность. Проблема взаимоотношений белых волонтеров и казаков на Дону в 1918 г. - неоднозначная тема. Ее, как показывает современный уровень накопления исторических знаний, целесообразно рассматривать не с сугубо военной точки зрения, а с военно-политической. Причем, политические аспекты проблемы, о которой идет речь выше, являются приоритетными.
В то же время, в труде Добрынина имеется уникальный, именно политический фрагмент. Он может дать современным исследователям довольно своеобразный методологический ориентир. Автор спрашивает: если бы за советскую власть действительно встала вся Россия, то «неужели бы горсть борцов не была бы раздавлена русским ко-
24
лоссом?» . Ответ на вопрос дала, как стало ясным с дистанции времени, сама Гражданская война, жестокая, братоубийственная, растянувшаяся более чем на пять лет, охватившая все пространство Российской империи. Теперь, когда мы знаем о Гражданской войне значительно больше, чем в советский период, ответ на вопрос Добрынина очевиден: советская власть, особенно в первое
23См.: Добрынин В. Борьба с большевиками на Юге России. Участие в борьбе донского казачества (февраль 1917 - март 1920). Очерк. - Прага: 1921.
24Добрынин В. Указ. соч. - С.114.
время, пользовалась безоговорочной поддержкой далеко не всех россиян.
Однако для советской историографии подобные выводы Добрынина могли расцениваться только как «идеологическая диверсия». Не случайно, его книгу запрятали в спецхран. Для современных исследователей умозаключение автора анализируемого очерка ценно тем, что в отличие от политизированной советской историографии оно выдержано и исторически, и логически и позволяет более взвешенно оценивать, в частности, мо-рально-психо-логическое состояние личного состава войск противоборствующих сторон.
Вторая исследовательская работа, которая заслуживает, с нашей точки зрения, отдельного анализа, - книга Г.Покровского «Деникинщина. Год политики и экономики на Кубани 1918 - 1919 гг.», вышла в свет в Берлине в 1923 г. Она вызвала большой резонанс у эмигрантской общественности. Солидные журналы опубликовали рецензии на нее, дав противоречивую оценку. Но сошлись в одном: книга написана на богатом фактическом материале25 . Научную весомость ей придает использование богатого документального материала: стенограммы заседаний Кубанской рады, публикации официальных правительственных документов и материалов в официозе Кубани, а также воспоминания, разнообразная периодика. Особо необходимо подчеркнуть, что автор не скрывает своих антипатий к «деникинщине», о чем говорит само название его исследования26. Следовательно, здесь присутствует субъективизм, тенденциозность, вариации с фактическими неточностями в пользу авторской концепции, что существенно снижает значимость анализируемой работы. Нельзя не учитывать и локальности ее характера.
Относительно освещения Покровским нашей темы заметим, что для него она не является приоритетной. Как показывает контент-анализ и факторный анализ данного тру-да27,тема занимает менее 3 % объема книги. Между тем, автор, хотя и не военный профессионал, но смог достаточно тонко выявить пороки системы воспитательной работы в Добровольческой армии. Главная беда добровольцев - бесчинства по отношению к местному населению, особенно еврейские погромы, которые прокатились по территории,
подконтрольной генералу Деникину28. Это снимало с белых ореол борьбы за правое дело. В такой ситуации патриотический лозунг «Великая, единая, неделимая Россия» девальвировался. Правда, Покровский не удержался от предвзято-стей в оценке морального духа белых. Они легко прочитываются современными историками. Их источник - конфронтационные отношения Деникина с Кубанской радой29.. Выходит, что работы Добрынина и Покровского взаимодополняют друг друга, являются небезынтересными историографическими фактами в исследовании темы морального духа белых войск, морально-психологического состояния офицеров и солдат. Построенные на богатом фактическом материале, источником которого являются, главным образом, документы, они стали первыми работами исследовательского характера в белоэмигрантской историографии, не потеряв до сих пор своей значимости.
Таким образом, аналитический материал, изложенный выше, позволяет выявить некоторые историографические тенденции:
1. Наблюдался повышенный интерес к только что минувшим событиям революции и Гражданской войны в России (1917 - 1920 гг.). Основная литература, выпущенная в свет, пред-
ставляла собой воспоминания или мемуарно-исследовательские труды.
2. Появились и первые исследования, хотя авторы не использовали, однако, в полном объеме для своих работ богатые возможности источниковой базы, создававшейся в удивительно короткие сроки, и ставшей в самом начале довольно обширной и разнообразной.
3. Рассматриваемая тема получила фрагментарное, часто сугубо постановочное освещение, главным образом в жестком критическом ключе. Подобное навеяно во многом близостью во времени сокрушительного поражения белых от красных, превратившего огромное количество людей в изгнанников, в том числе и авторов анализируемых трудов.
25 См.: Руднев В. Георгий Покровский. Деникинщина. Год политики и экономики на Кубани (1918 - 1919) // Современные записки. 1923. №17; Казак Г. Покровский. Деникинщина // Воля России, 1923. №12.
26 См.: Покровский Г. Деникинщина Год политики и экономики на Кубани. - Берлин: 1923.
27 За единицу подсчета брался один абзац текста - авт.
См.: Покровский Г. Указ. соч. - С.107.
29
Текстологический анализ книги Г.Покровского не оставляет никаких сомнений: он - ярко выраженный сторонник Кубанской рады - авт.
MORAL SPIRIT OF THE SOUTH RUSSIA WHITE ARMED BODIES IN ESTIMATIONS OF THE WHITE EMIGRATION AUTHORS OF 1920S
© 2007 O.V.Salov
First Professional University, Moscow
The author presents a historiographie analysis of moral spirit of armed bodies of the South Russia White movement as reflected in the White emigration literature of 1920s.
