CC BY
40
УДк 81'23
моноязычие в сфере немецкого высшего образования
и нАУки: «ЗА» и «против»
трошина наталья Николаевна
ведущий научный сотрудник отдела языкознания ИНИОН РАН 117997, Москва, Нахимовский просп. 51/21
Одним из инструментов глобализации явилось создание единого Европейского пространства высшего образования, которое нуждается в общепризнанном языке международного академического общения. Без него не могла бы осуществляться академическая мобильность, в которой участвуют многие университеты немецкоязычного региона. Языком международного общения в сфере высшей школы и науки стал сегодня английский язык, который явился успешным конкурентом другого коммуникативно мощного языка - немецкого, имеющего давние богатые традиции в этой сфере: именно немецкий язык был лидером в академической среде со второй половины XIX по середину XX века, однако затем в связи с рядом исторических причин утратил свои лидерские позиции. В результате незаметно произошел культурный перелом, чреватый снижением престижа науки в немецком обществе.
В статье рассматриваются проблемы языковой ситуации в немецких университетах, опасности активного введения английского языка как языка обучения для уровня научной подготовки студентов, научных дискуссий, а также для развития самого немецкого языка. Подчеркивается использование английского языка как маркетингового инструмента в сфере высшей школы, что может привести к стиранию национальных систем в высшем образовании.
Ключевые слова: Европейское пространство высшего образования; коммуникативно мощный язык, коммуникативный статус языка, официальный язык, моноязычие, многоязычие, расширение языка.
Создание единого Европейского пространства высшего образования явилось одновременно и следствием глобализации, и одним из ее инструментов. Так как сложные механизмы взаимодействия разных стран в сферах экономики, политики, общественных связей, культуры и науки требуют скоординированной подготовки высококвалифицированных специалистов в самых разных областях. Эту задачу призвана решить Болонская декларация (1999 г.), в которой сформулированы основные ценности, «ведущие к достижению сопоставимости и, в конечном счете, гармонизации национальных образовательных систем высшего образования в странах Европы» [Glossary of the Bologna Process 2006: 57]. Следование этой декларации предполагает высокую степень академической мобильности, т.е. получения высшего образования не только в своей родной стране, но и за рубежом. Это обусловило проблему общепризнанного языка обучения и науки. Таковым стал в конце XX - начале XXI в. английский язык, вытеснив (или почти вытеснив) из этой
сферы немецкий, что не происходит безболезненно для немецкого языка как одного из коммуникативно мощных и престижных языков. Под коммуникативно мощным языком понимается «разработанный язык с высоким коммуникативным рангом и значительным числом говорящих, имеющий давнюю письменную традицию и функционирующий в экономически и культурно развитых европейских странах» [Кирилина 2015: 77]. Вытеснение такого языка с передовых позиций во второй ряд означает, что «незаметно произошел культурный перелом, который может привести к снижению престижа науки в немецком обществе» [Rösch 2013: 73].
Переход высшего образования и науки на немецкий язык начался в немецкоязычном регионе в позднем Средневековье в связи с отказом от латыни в университетах Германии и Австрии, что было очень важным явлением для культуры в целом. В Вене, например, одна из улиц в центре города носит имя Йозефа фон Зонненфельза - юриста и выдающегося просветителя, внесшего большой вклад в смещение иезуитов с руководящих постов Венского университета, что, соответственно, обусловило переход с 1 ноября 1783 года всех высших учебных заведений Австрии на немецкий язык. В начале XIX века образовалось немецкоязычное научное коммуникативное сообщество Германии, Австрии и Швейцарии наряду с англо- и франкоязычными научными сообществами, между которыми до Первой мировой войны существовал языковой баланс.
В течение весьма короткого периода - со второй половины XIX века и до середины XX века - именно немецкий язык был ведущим языком в мире науки: им пользовались в устном и письменном научном общении не только специалисты немецкоязычных стран, но и специалисты других стран. Английский язык доминировал в сфере международной торговли, французский - в сфере дипломатии. Лидерство немецкого языка в научной сфере подтверждается тем, что большинство лауреатов Нобелевской премии по естественным наукам или родились в немецкоязычной стране, или получили в ней образование / специализировались / работали в какой-либо научной сфере. Последнее касается также ученых, не являвшихся носителями немецкого языка. Публикуясь именно на немецком языке, ученые разных стран, в том числе и России, обеспечивали себе международную известность. Так, например, российский химик А.М. Бутлеров придавал большое значение переводу на немецкий язык своего учебника по органической химии; фундаментальный труд Д.И. Менделеева «Основы химии», в котором изложена периодическая система элементов, был переведен сначала на немецкий, а затем английский и французский языки. Большое значение придавал переводам своих работ на немецкий язык также и великий русский физиолог И.П. Павлов [Ammon 2015: 528-529].
Снижение статуса немецкого языка в международном общении, в том числе и в научном, связано с проигранной Германией Первой мировой войной, по окончании которой немецкий язык не был включен в число официальных языков Лиги Наций в отличие от английского и французского. Приход к власти национал-социалистов в Германии в 1933 году еще более усугубил ситуацию, так как были расстреляны или вынуждены к эмиграции 1617 немецких ученых (прежде всего, еврейского происхождения). 825 из них переселились в США, где перешли на английский язык.
После окончания Второй мировой войны позиции немецкого языка в научной сфере продолжали ослабевать. При этом в США с 1960 года в университетах снизились требования к уровню знания иностранных языков, прежде всего, немецкого. По данным Нью-Йоркского технологического института (Institute of Technology), уже в 1964-1965 гг. в 55% защищенных диссертаций нет ссылок на немецкоязычные источники. Поэтому Институт порекомендовал отказаться от требования владения немецким языком для студентов естественнонаучных и технических факультетов. Ведущие научные книжные издательства вынуждены были перейти на английский язык.
В гуманитарных дисциплинах позиции немецкого языка пострадали меньше, поскольку предмет изучения и проблематика в этих науках представляют «национальный интерес». Методически такие исследования связаны с использованием родного языка, знание которого позволяет передать важные оттенки смысла [Ammon 1991: 231].
Естественно, возникает вопрос, почему немцы так легко сдали позиции своего языка как языка международного общения в научной сфере (равно как и в других сферах)? Почему они проявили такое «лингвокультурное малодушие» (sprachkulturelle Mutlosigkeit), по выражению Г. Рёка. Наиболее распространен ответ, согласно которому «немцы все еще компенсируют свой прежний шовинистический угар чрезмерной готовностью к переходу на язык международного общения (Deutsche kompensieren immer noch den chauvinistischen Überschwang vergangener Epochen mit vorauseilenden Überinternationalisierung)» [Roeck 2013. - цит. по: Rösch 2015: 24].
Немецкий язык оказался слабо защищенным и в юридическом отношении, так как Основном Законе ФРГ (в Конституции ФРГ) ничего не говорится о статусе немецкого языка. Большинство юристов исходят из того, что немецкий язык де-факто уже обладает конституционным статусом. Однако все больше голосов раздается в пользу того, чтобы статус немецкого языка как национального был зафиксирован в Основном законе страны. Эта точка зрения опирается на следующие аргументы, которые приводит Дж. Люди в своей статье «Угрожает ли английский язык как lingua franca немецкому и другим национальным языкам?» [Lüdi 2013: 276]:
1) язык - базис культурной идентичности;
2) язык - элемент, объединяющий все слои немецкого общества;
3) юридическое урегулирование статуса немецкого языка может быть воспринято в обществе как подтверждение важности сохранения немецкого языка и необходимости противостоять «медленной утрате его значимости» (schleichende Bedeutungsverlust der deutschen Sprache) [Там же];
4) упоминание немецкого языка в Основном Законе укрепило бы позиции немецкого языка в Европейском Союзе и «сделало бы его действительно равноправным с английским и французским языками» [Там же].
Эта юридическая мера была бы полезна для защиты немецкого языка как национального на трех уровнях, считает Дж. Люди:
1) на формальном, способствуя сохранению его чистоты и препятствуя его порче (Verfall der Qualität) [Там же];
2) на национальном, используя его как инструмент для создания единого экономического и коммуникативного пространства;
3) на международном, т.е. противодействуя уменьшению привлекательности немецкого языка как иностранного.
Последнее обстоятельство привлекает внимание немецкого педагогического сообщества, которое прилагает немалые усилия по привлечению студентов, приехавших в вузы Германии и Австрии, к изучению немецкого языка. Они оказались в культурно-гетерогенной среде, так как немецкая культура пронизана в университетах англоязычным влиянием. Помимо того, что многие лекции и семинары проводятся для этих студентов и аспирантов на английском языке, в качестве научных руководителей и консультантов для них выбираются преподаватели, знающие английский язык. Однако вне университетских стен используется немецкий язык, приобщение к которому затрудняется в самих университетах, что мешает интеграции студентов в немецкую культуру.
Тем не менее, реальность в сфере высшего образования и науки в немецкоязычных странах свидетельствует о том, что финансирование большинства научных проектов основывается на рейтинге англоязычных журналов, в которых соискатели грантов опубликовали свои статьи. Заявки на гранты следует представлять также на английском языке. Исключение представляет Швейцарский национальный фонд (der Schweizerische Nationalfonds, SNF), который разрешает ученым в области гуманитарных наук подавать заявки на грант на любом из официальных языков Швейцарии (немецком, французском, итальянском, ретороманском). Австрийский фонд научных исследований (der Österreichische Fonds zur Förderung der wissenschaftlichen Forschung, FWF) предписывает подавать заявки на английском языке, так как направляет их на оценку зарубежным экспертам, считая их более объективными, пишет корреспондент газеты „Neue Züricher Zeitung" [Hirnstein 2017: 53]. В реальности это приводит к образованию двух категорий ученых - высшей и низшей.
Противостоять этой тенденции пытается рабочая группа, созданная по инициативе ученых советов по социальным и гуманитарным наука в различных немецких университетах и изложившая свою концепцию в публикации под названием «Язык науки - пледойе в защиту многоязычия» [Mittelstrass, Trabant, Fröhlicher 2006]. Авторами этой публикации являются Юрген Миттельштрас (специалист в области философии науки, профессор Боннского и Гамбургского университетов), Юрген Трабант (специалист в области романского языкознания, профессор университета им. Гумбольдта, Берлин) и Петер Фрёлихер (литературовед-романист, профессор университета в г. Констанц). Они подчеркивают, что для гуманитарных наук «вавилонское смешение языков» - это не беда, а благо, так как оно обогащает и расширяет исследовательскую базу. Кроме того, усиленное повсеместное насаждение английского языка в высшей школе не принесет ничего хорошего и самим носителям английского языка, поскольку многоязычие делает их пленниками родного языка и снижает уровень их языковой компетенции.
В статье А. Хирнштейна приводятся мнения европейских ученых по данной проблеме. Так, например, психолог Франк Рёслер (Frank Rösler), профессор Гамбургского университета, занимающийся биологическими аспектами когнитивных процессов, считает, что вынужденный переход взрослых людей на иностранный язык, в данном случае - на английский, ограничивает их рецептивные
возможности: они не все понимают, даже если получили высшее образование на английском языке, например, в американском университете. Непонимание / неполное понимание составляет 10-20% от общего объема сообщаемой научной информации. Освоить английский язык в объеме родного - это иллюзия, полагает Ф. Рёслер. Еще более существенным исследователь считает то, что «не все языки в равной степени пригодны для общения в специальной научной среде: есть научные произведения, которые могут быть написаны только на немецком языке, другие мыслимы, если созданы на итальянском языке. Философ Мартин Хайдеггер, создавший немало труднопереводимых понятий, считал, например, что для философии более других подходят немецкий и греческий языки», сообщает А. Хирнштейн [Hirnstein 2017: 55]. С этой точкой зрения не согласен профессор университета Дуйсбурга-Эссена Ульрих Аммон, полагающий, что перевести на любой иностранный язык можно все, если этот язык обладает развитой грамматической системой и лексическим фондом, который расширяется за счет заимствований из других языков. У. Аммон вводит понятие «расширение языка» (Ausbau der Sprache), под которым понимает, прежде всего, увеличение числа лексико-семантических единиц языка, а также его словообразовательных, синтаксических и текстовых моделей [Ammon 2015: 675-676].
А. Хирнштейн называет еще один немаловажный аспект проблемы языка науки, требующий дополнительных исследований, - взаимодействие науки и общества. Нередко утверждается, что с переходом ученых в неанглоязычных странах на английский язык это взаимодействие ослабевает, наука дистанцируется от общества. Имеются, однако, данные, что в такой англоязычной стране, как США, дистанция между научным сообществом и слоями населения, не имеющими отношения к науке, ничуть не меньше, если не больше, чем в неанглоязычных странах.
В современном глобализированном мире высоких технологий коммуникативный статус языка (его коммуникативный престиж) в значительной степени определяется его востребованностью в сфере науки и подготовки высокообразованных кадров. Поэтому для коммуникативного статуса немецкого языка чрезвычайно актуален вопрос о языковой ситуации в немецких университетах. Это также вопрос сохранения ценных научных традиций в национальной высшей школе, которыми немецкий народ вправе гордиться.
В каких же сферах науки немецкий язык сохраняет свои прежние позиции? У Аммон называет «ниши» немецкого языка (Nischen für Deutsch als Wissenschaftssprache): германистику, музыковедение, теологию, правоведение, антиковедение, историю Древнего мира и Средневековья, общее языкознание, классическую филологию, археологию, искусствознание, литературоведение, социологию, герменевтику, культурологию, частные филологии, политологию, театроведение, терминоведение [Ammon 2015: 605]. Автором был проведен также опрос среди немецких ученых-гуманитариев по теме: на каких иностранных языках они чаще всего читают свою специальную литературу? Все участники опроса (100%) читают на немецком языке, 97% - на английском языке, 65% - на французском, 32% - на итальянском. 17% - на испанском и 14% - на нидерландском [Behrens, Fischer, Minks, Rösler 2010: 32].
Однако немецкий язык не гарантирован от ослабления своих позиций даже в германистике, т.к. постоянно растет число публикаций по германистике на английском языке. Этот процесс начался с середины 90-х годов ХХ века: процент публикаций по германистике на английском языке составлял тогда 12,8%, т.е. больше, чем публикаций на всех остальных (кроме немецкого) языках вместе взятых: на французском было опубликовано 3,3%, на итальянском - 1%, на русском - 1%, т.е. всего 7,2% [Collins, Rutledge 1996 - цит. по: Ammon 2015: 608].
Сегодня в немецких университетах английский язык все более активно используется как язык обучения, чтобы привлечь студентов и ведущих специалистов из различных стран мира. При этом английский язык используется как маркетинговый инструмент, применяемый с 90-х годов ХХ века [Rösch 2015: 20]. В плане академической мобильности Германия занимает второе место после Нидерландов, хотя процент иностранных студентов в немецких университетах снизился с 9% в 2000 г. до 7% в 2009 г. Результаты опроса 2009 г. о причинах выбора иностранными студентами немецкого университета свидетельствуют о том, что наличие программ на английском языке называется в предпоследнюю очередь, что противоречит логике международного общения в высшей школе. Только высокое качество образования и хорошие условия для учебы и занятий научными исследованиями, равно как и политика, направленная на укрепление престижа немецкого языка как языка высшего образования, действительно привлекают иностранных студентов в немецкие вузы.
Тем не менее, вытеснение немецкого языка из учебного процесса в высшей школе Германии - это факт, на который невозможно закрывать глаза. В связи с этим в 2009 г. была принята совместная декларация Президентов Фонда Александра фон Гумбольдта, Немецкой службы академических обменов, Гёте-Института и Конференции ректоров высшей школы «О поддержке немецкого языка как языка науки» [Deutsch als Wissenschaftssprache 2009], в которой подчеркивалось, что английский и немецкий языки должны не конкурировать в учебном процессе, а дополнять друг друга. Это же акцентировалось и в «Меморандуме Немецкой службы академических обменов» 2010 года [Memorandum 2010].
Германисты и культурологи видят следующие минусы языковой ситуации, сложившейся в немецких университетах:
1) снижение эффективности и результативности научной коммуникации в результате отказа от использования в ней родного языка;
2) смещение акцентов при оценке результатов конкурсов (Wettbewerbsverzerrungen) из-за того, что мало учитываются публикации не на английском языке;
3) недостаточный уровень знания английского языка как у студентов, так и у преподавателей, что снижает языковой и культурный уровень научных дискуссий и ограничивает познавательные возможности участников;
4) осложнение интеграции иностранных исследователей и студентов в культуру принимающей страны.
В дискуссии о снижении роли немецкого языка в академической сфере подчеркивается, что эта ситуация подрывает основы немецкой языковой и культурной идентичности, создает «научно-языковую безъязыкость» (wissenschaftliche
Sprachlosigkeit) и «безъязыкое моноязычие» (sprachlose Einsprachigkeit) [Rösch 2013: 71-72].
Не самая полезная для немецких студентов ситуация складывается еще и потому, что основная масса иностранных англоговорящих студентов - это отнюдь не носители английского языка, поэтому общаясь с ними, студенты-немцы усваивают «усеченный» английский язык.
Тенденция к широкому использованию английского языка в высшей школе может иметь негативные последствия для развития самого немецкого языка, считает К. Фибах: «Немецкий язык остановился бы в своем развитии, если бы отпала необходимость формулировать на нем результаты исследований. Разговорный немецкий язык и язык науки тесно связаны, так что отказ от немецкого языка в научной сфере ограничил бы и возможности разговорного языка» [Fiebach 2010 -цит. по: Lüdi 2013: 278].
Проведение в Германии семинаров и конференций на английском языке оказывает негативное влияние на языковое сознание носителей немецкого языка, считает также Ральф Моцикат: «На многих семинарах и конференциях можно наблюдать, как снижается у присутствующих готовность участвовать в дискуссии даже в том случае, если они прекрасно владеют английским языком. Это связано с тем, что язык выполняет не только коммуникативную функцию, но и когнитивную. Наши модели мышления, формирования гипотез, цепочек приводимых аргументов, в том числе и в естественных науках, неотделимы от нашего сознания, которое основано на родном языке. Научные теории всегда используют слова, образы, метафоры, заимствованные из разговорного языка» [Mocikat 2006 - цит. по: Lüdi 2013: 279].
Реальный выход из создавшейся языковой ситуации в немецких университетах исследователи видят, во-первых, в рецептивном многоязычии, при котором каждый участник общения говорит на своем языке, но все при этом понимают друг друга; во-вторых, в разумном объеме учебных программ на английском языке. Использовать их имеет смысл, если они предлагаются: 1) иностранным студентам, приехавшим по обмену (например, по программе Erasmus); 2) иностранным студентам, которые хотят сориентироваться в немецкой университетской среде и выбирают подходящий университет для возможной учебы в нем; 3) немецким студентам, готовящимся к стажировке за границей. Однако это не должно подрывать позиции немецкого языка как языка обучения в немецком вузе, даже если преследуется благая цель развития многоязычия в академической сфере. Эта точка зрения, высказанная О. Рёш [Rösch 2015: 22], представляется вполне обоснованной и перспективной, как и ее предложение разделять понятия «международное общение» и «глобализация». В первом случае речь идет о физической мобильности студентов и преподавателей, о продолжении традиции международного научного сотрудничества при сохранении национальных систем образования. Во втором случае происходит управление международным рынком научного знания, предлагаются транснациональные учебные программы, осуществляется перевод системы высшего образования на экономические рельсы. При этом национальные границы образовательных систем могут исчезнуть.
Литература
Кирилина А.В. Сходства в развитии коммуникативно мощных европейских языков в эпоху глобализации // Вопросы психолингвистики. 2015. №2. С. 77-89.
Ammon, U. (1991). Die internationale Stellung der deutschen Sprache. Berlin, New-York: de Gruyter. XXX, 633 S.
Ammon, U. (2015). Die Stellung der deutschen Sprache in der Welt. Berlin, München, Boston: de Gruyter. XVII, 1295 S.
Collins, J.W./Rutledge, J.B. (1996). Köttelwesch on the Cutting Board: Analyzing the Literature of Germanistik. Collection Management. Vol. No. 20 (3-4). 73-84.
Deutsch als Wissenschaftssprache (2009). Gemeinsame Erklärung der Präsidenten von AvH, DAAD, Goethe-Institut und HRK. - URL: http://hrk.de/presse/ pressemitteilungen/pressemitteilung/deutsch/als/wissenschaftssprache-gemeinsame-erklaerung-der-praesidenten-von-avh-daad-goethe-institut/ (Дата обращения -21.05.2017).
Fiebach, C. (2010). Deutsch als Wissenschaftssprache - deutsche Sprache, quo vadis? Internetdossier 'Deutsch als Wissenschaftssprache'. - URL: www.goethe.de/Ihr/ pri/diw/dos/deindex/htm (Дата обращения - 31.01.13).
Glossary of the Bologna Process: English - German - Russian // Beiträge zur Hochschulpolitik (2006). Bonn. H. 7. 196 p.
Hirnstein, A. (2017). Deutschsprachige Forscher sind benachteiligt, weil das Englische alles verdrängt - total disaster, so sad. Neue Züricher Zeitung am Sonntag. 12. Februar. 53.
Lüdi, G. (2013). Ist Englisch als lingua franca eine Bedrohung für Deutsch und andere Nationalsprachen? Vielfalt, Variation und Stellung der deutschen Sprache. Berlin, Boston: de Gruyter. Pp. 275-292.
Memorandum zur Förderung des Deutschen als Wissenschaftssprache (2010). - URL: https://www.daad.de/medien/der-daad/unsere-mission/standpunkte/final_ standpunkt_wissenschaftssprache.pdf (Дата обращения - 20.05.2017).
Mittelstrass, Jü./ Trabant Jü./ Fröhlicher P. (2006). Wissenschaftssprache - ein Plädoyer für Mehrsprachigkeit in der Wissenschaft. Stuttgart: Metzler. 60 S.
Mocikat, R. (2006). Die Anglisierung der Wissenschaftssprache am Beispiel der Biomedizin - eine kritische Stellungnahme. - URL: http: //www.adawis.de/admin/ upload/navigation/data/Spr-M2.pdf (31.01.2013).
Roeck, G. (2013). So schafft sich die Lola bald selber ab: Wie deutsch soll der Deutsche Filmpreis sein? Die Welt am Sonntag. Berlin, 26.04.2013.
Rösch, O. (2013). Internationalisierung der Hochschulbildung - Und was ist mit Kultur? Die neue Hochschule. Bonn. H. 3. 70-74.
Rösch, O. (2015). Internationalisierung der Hochschulbildung - Was sind unsere Ziele? Die neue Hochschule. Bonn, 2015. H. 1. S. 18-24.
MoNoLINGuALisM IN THE FIELD of GERMAN HIGHER
education and science: the pros and cons
Natalia N. Troshina
Leading researcher Linguistic Department Institute of Scientific Information for Social Sciences Russian Academy of Sciences 51/21, Nakhimovsky Prosp. Moscow, 117997 Russia
The creation of the European Higher Education Area with a common recognized language of international academic communication is regarded as one of the globalization instruments. The common language provided conditions for mobility of many regional German-speaking universities. English as the language of international communication in the field of higher school and science has become today a successful competitor of another, communicative powerful, language - German with its old rich traditions in the sphere. It was the German language that served the aims of academic community from the second half of the XIX up to the middle of the XX century. Later, due to a number of historic causes it lost its leading position. As a result, there occurred, without being noticed, a cultural break, threatening the prestige of science in the German society.
The article deals with the issues of the linguistic situation at German universities, the danger of introducing English as the language of study in students scientific training, using English for scientific discussions, as well as the issues of the further German language development itself. It underlines the use of the English language as a marketing instrument in the higher school area, the phenomenon which can lead to the deletion of national systems in higher education.
Key words. European Higher Education Area, communicative powerful language, communicative status of language, official language, monolingualism, multilingualism, language development.
Kirilina A.V. Shodstva v razvitii kommunikativno moshhnyh jevropeiskih jazykov v epohu globalizacii [Similarities in the development of communicative high powered languages in the globalization era]. In: Voprosy psiholingvistiki [Journal of psycholinguistics]. 2015. No 2. Pp. 77-89.
Ammon, U. (1991). Die internationale Stellung der deutschen Sprache. Berlin, New-York: de Gruyter. xx, 633 p.
Ammon,U. (2015). Die Stellung der deutschen Sprache in der Welt. Berlin, München, Boston: de Gruyter. XVII, 1295 p.
Collins, J.W./Rutledge, J.B. (1996). Köttelwesch on the Cutting Board: Analyzing the Literature of Germanistik. Collection Management. Vol. No. 20 (3-4). Pp. 73-84.
Deutsch als Wissenschaftssprache (2009). Gemeinsame Erklärung der Präsidenten von AvH, DAAD, Goethe-Institut und HRK. - URL: http://hrk.de/presse/
References
pressemitteilungen/pressemitteilung/deutsch/als/wissenschaftssprache-gemeinsame-erklaerung-der-praesidenten-von-avh-daad-goethe-institut/ (Retrieval date: 21.05.2017).
Fiebach, C. (2010). Deutsch als Wissenschaftssprache - deutsche Sprache, quo vadis? Internetdossier 'Deutsch als Wissenschaftssprache'. - URL: www.goethe.de/Ihr/ pri/diw/dos/deindex/htm (31.01.13)
Glossary of the Bologna Process: English - German - Russian // Beiträge zur Hochschulpolitik (2006). Bonn. H. 7. 196 p.
Hirnstein, A. (2017). Deutschsprachige Forscher sind benachteiligt, weil das Englische alles verdrängt - total disaster, so sad. Neue Züricher Zeitung am Sonntag. 12.Februar. 53 p.
Lüdi, G. (2013). Ist Englisch als lingua franca eine Bedrohung für Deutsch und andere Nationalsprachen? Vielfalt, Variation und Stellung der deutschen Sprache. Berlin, Boston: de Gruyter. Pp. 275-292.
Memorandum zur Förderung des Deutschen als Wissenschaftssprache (2010). - URL: https://www.daad.de/medien/der-daad/unsere-mission/standpunkte/final_ standpunkt_wissenschaftssprache.pdf (Retrieval date: 20.05.2017)
Mittelstrass, Jü./ Trabant Jü./ Fröhlicher P. (2006). Wissenschaftssprache - ein Plädoyer für Mehrsprachigkeit in der Wissenschaft. Stuttgart: Metzler. 60 S.
Mocikat, R. (2006). Die Anglisierung der Wissenschaftssprache am Beispiel der Biomedizin - eine kritische Stellungnahme. - URL: http: //www.adawis.de/admin/ upload/navigation/data/Spr-M2.pdf (31.01.2013)
Roeck, G. (2013). So schafft sich die Lola bald selber ab: Wie deutsch soll der Deutsche Filmpreis sein? Die Welt am Sonntag. Berlin, 26.04.2013.
Rösch, O. (2013). Internationalisierung der Hochschulbildung - Und was ist mit Kultur? Die neue Hochschule. Bonn. H. 3. Pp. 70-74.
Rösch, O. (2015). Internationalisierung der Hochschulbildung - Was sind unsere Ziele? Die neue Hochschule. Bonn, 2015. H. 1. Pp. 18-24.
