CC BY
81
Теория и практика общественного развития. 2022. № 1. С. 36-41. Theory and Practice of Social Development. 2022. No. 1. P. 36-41.
Научная статья УДК 316.454.54
https://doi.org/10.24158/tipor.2022.1.5
Молодежные практики в социальных сетях в контексте концепции жизненного мира современного молодого поколения
Наталья Александровна Мороз1, Елена Николаевна Юдина2
■^Московский педагогический государственный университет, Москва, Россия 1tulpinsinblossom@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-4239-1746 2elena_nikolaevna@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0002-6507-310X
Аннотация. В статье представлено определение жизненного мира современного молодого поколения как воплощенная в повседневных практиках интерсубъективная реальность, конструирование которой происходит в процессе жизнедеятельности под влиянием объективных и субъективных факторов. Авторы показывают, что социальные сети играют важную роль в структуре жизненного мира молодежи. В статье приведено авторское социологическое исследование методом глубинного интервью. В ходе него проведено изучение составляющих жизненного мира современного молодого поколения, которые получают репрезентацию через взаимодействие молодых пользователей в социальных сетях. Анализ глубинных интервью с представителями молодого поколения позволил выделить пять стереотипов осуществления молодежных практик в социальных сетях: 1) бесцельное «блуждание» на виртуальных социальных площадках, 2) ситуативное присутствие в социальных сетях, 3) онлайн-взаимодействие с целью расширения социального капитала, 4) личностного развития и 5) коммерческой деятельности.
Ключевые слова: жизненный мир, молодое поколение, глубинное интервью, социальные сети, он-лайн-взаимодействие
Для цитирования: Мороз Н.А., Юдина Е.Н. Молодежные практики в социальных сетях в контексте концепции жизненного мира современного молодого поколения // Теория и практика общественного развития. 2022. № 1. С. 36-41. https://doi.org/10.24158/tipor.2022.1.5.
Original article
Youth practices on social media in the context of the concept of the modern youth generation's lifeworld
Natalia A. Moroz1, Elena N. Yudina2
12Moscow State Pedagogical University, Moscow, Russia 1tulpinsinblossom@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0002-4239-1746 2elena_nikolaevna@inbox.ru, https://orcid.org/0000-0002-6507-310X
Abstract. The article presents the definition of the lifeworld of the modern youth generation as an intersubjective reality embodied in everyday practices, the construction of which occurs in the process of life under the influence of objective and subjective factors. The authors show that social media play an important role in the structure of the youth's lifeworld. The article presents the authors' sociological research conducted by the in-depth interview method. During the course of this study, the components of the modern youth generation's lifeworld, which are represented through the interaction of young users on social media, were investigated. In-depth analysis of interviews with youth representatives has highlighted five stereotypes of youth social networking practices: 1) aimless 'wandering' on virtual social platforms, 2) situational presence on social networks, 3) online interactions to expand social capital, 4) personal development and 5) commercial activities.
Keywords: lifeworld, youth generation, in-depth interview, social media, online interaction For citation: Moroz, N.A. & Yudina, E.N. (2022) Youth practices on social media in the context of the concept of the modern youth generation's lifeworld. Theory and Practice of Social Development. (1), 36-41. Available from: doi: 10.24158/tipor.2022.1.5 (In Russian)
Жизненный мир как социологический феномен можно представить в качестве особой объективной и субъективной реальности, которая образуется естественным путем в процессе жизни человека или социальной общности. Существование этой реальности кажется очевидным, не вызывает никаких сомнений у самих субъектов процесса жизнедеятельности. Этот феномен появился задолго до попыток ученых его описания или логического анализа. Понятие «жизненный мир» обладает единством научного и повседневного, «куда включен исторический и социальный опыт человечества, его прошлое, настоящее и будущее» (Юдина, Мороз, 2018).
© Мороз Н.А., Юдина Е.Н., 2022
Концепция жизненного мира восходит к феноменологической традиции, а именно к немецкому философу Э. Гуссерлю, который в 1910 г. впервые употребил термин «жизненный мир» («Lebenswelt»). В его трактовке жизненный мир понимался как мир «донаучных» данностей или предшествовавший естественно-научному познанию действительности «допонятийный» опыт (Гуссерль, 2014: 74). Несмотря на эволюцию данного концепта, ключевыми элементами жизненного мира, сформулированными Э. Гуссерлем, можно обозначить способность человеческого сознания порождать смыслы и конструировать такие структуры, как «бытие», «сущее», «мир» и другие; а также способность мыслить чистое «Я» и в то же время мыслить и познавать «Я» других людей, т. е. быть «интерсубъективным». Эта идея получила продолжение в работах А. Шюца. В частности, социальные взаимодействия индивидов в ходе повседневных практик составляют основу их жизненного мира, который является интерсубъективным и преобладает над другими формами реальности (Шюц, 2003: 30).
В советской социологической науке попытка описания жизненного мира была предпринята достаточно давно, в 1927 г. А.Н. Большаков сделал широкий обзор разных сторон жизни крестьян в этот сложный период жизни страны (Большаков, 1927). Однако только в конце XX - начале XXI в. понятие «жизненный мир» российскими учеными стало достаточно активно использоваться в различных гуманитарных науках. Философскую интерпретацию этого понятия дал Ю.М. Резник (Резник, 1995), психологические аспекты исследовал Ф.Е. Василюк (Василюк, 1995), социологический подход воплотил в своих работах К.С. Дивисенко (Дивисенко, 2014), осмысление данного понятия в рамках социологии культуры было сделано И.Б. Пржиленской (Пржилен-ская, 2008). С нашей точки зрения, наиболее полная интерпретация понятия «жизненный мир» представлена в работах Ж.Т. Тощенко. По мнению ученого, жизненный мир - это «мир Человека, мир людей, мир в человеческом измерении, мир существования и функционирования человеческого потенциала, мир возможностей человека...» (Тощенко, 2015: 13-14).
В данной статье остановимся более подробно на анализе понятия «жизненный мир современного молодого поколения». Мы определяем жизненный мир современного молодого поколения как воплощенную в повседневных практиках интерсубъективную реальность, конструирование которой происходит в процессе жизнедеятельности под влиянием объективных и субъективных факторов. В частности, формирование жизненного мира происходит на основе процессов социализации и становления социальной идентичности юношей и девушек.
Современное молодое поколение как социальная группа тяготеет к инновациям, быстро адаптируется к изменениям в обществе, интенсивно осваивает цифровые технологии. Наблюдается рост их влияния на жизнь общества, а пандемия коронавирусной инфекции стала дополнительным стимулом расширения виртуальной активности пользователей1. Наиболее распространенной практикой молодежи в Интернете является пользование социальными сетями, которые перестали выполнять исключительно коммуникативную функцию и все чаще становятся для молодых людей источником информации, досуга, новостей, вспомогательным инструментом для работы, учебы и т. д.
Цифровизация носит трансформационный характер для всех сфер деятельности молодежи. В связи с этим можно утверждать, что жизненный мир современного молодого поколения оказывается в центре этих процессов. При этом жизненный мир молодых людей можно также трактовать как многомерную категорию и выделить в ней уровни повседневности, жизненных смыслов и ценностных ориентаций.
Для анализа составляющих жизненного мира современного молодого поколения, которые получают репрезентацию через взаимодействие молодых пользователей в социальных сетях, и разработки типологии молодежных практик в социальных сетях нами в 2021 г. было проведено социологическое исследование. В качестве метода использовано глубинное интервью с представителями современного молодого поколения, исходя из того, что «наиболее целесообразная численность населения составляет около 20 человек» (Юдина, 2012). В исследовании приняли участие респонденты (21 чел.), проживающие в крупных городах Центральной России, по 7 человек в следующих возрастных группах: 12-15 лет (3 юноши и 4 девушки), 16-19 лет (4 юноши и 3 девушки), 20-24 года (3 юноши и 4 девушки).
Выбранные возрастные диапазоны условно соотносятся с этапами взросления молодого поколения: отрочеством, ранней юностью и собственно юностью (Кон, 1989: 167-168). Кроме того, минимальный возрастной порог, рекомендованный для регистрации в социальных сетях, составляет 12-13 лет, ориентировочно к 24 годам молодые люди заканчивают обучение в высших учебных заведениях и начинают взрослую жизнь, а также к этому возрасту приобретают относительно сформировавшееся мировоззрение.
1 2021 Millennial and Gen Z Survey [Электронный ресурс] // Deloitte. 2021. URL: https://www2.deloitte.com/content/dam/Deloitte/ru/Documents/research-center/Deloitte-Millennial-Survey-2021-Russia-Report.pdf (дата обращения: 07.11.2021).
В связи с пандемией коронавирусной инфекции интервью проводились в онлайн-формате с использованием специализированных интернет-платформ видеосвязи Zoom и Skype. Средняя продолжительность одной беседы с информантами составила 25 минут.
На основе анализа текстов интервью, принимая во внимание частоту обращения к социальным сетям и характер повседневных практик на виртуальных социальных площадках, мы выделили пять стереотипов поведения молодого поколения в социальных сетях.
1. Глубокая бессистемная вовлеченность в виртуальную коммуникацию (интернет-зависимость). Молодые представители этого типа практик постоянно, сиюминутно обращаются к социальным сетям. Для них реальное и виртуальное сращивается в единое пространство, где они органично существуют. По субъективным ощущениям молодых людей, их ежедневное времяпрепровождение на виртуальных социальных площадках превышает 5 часов. В данной группе респонденты, вне зависимости от возраста, имеют устойчивую привычку держать смартфон «всегда под рукой» и постоянно проверять новые уведомления и сообщения. Проиллюстрируем это отдельными высказываниями молодых людей: «Захожу в соцсети утром, днем, вечером. Провожу там, наверно, часов 6 в день» (ж., 13 л.); «Часов 5, если не больше. Постоянно проверяю уведомления, как только они приходят. Так все делают» (м., 18 л.); «Провожу в общей сложности в соцсетях каждый день часов 5. Привычка уже машинально заходить посмотреть где, что, как, проверять новости, уведомления» (м., 23 г.).
Кроме того, юношам и девушкам бывает трудно контролировать время, отведенное ими на социальные сети. По утверждению респондентов, они неосознанно проводят на виртуальных социальных площадках больше времени, чем хотели бы, и часто тратят его на бесцельное «про-листывание ленты» или просмотр малосодержательных видеороликов. Представители данного типа нередко осознают зависимость от виртуальных практик, но не меняют свою поведенческую модель, так как она используется преимущественно как способ отложить важные дела и решение проблем на потом: «Вполне могу себя отнести к людям, которые "зависают" в соцсетях. Если не хочу делать домашку - постоянно» (ж., 12 л.); «"Залипнешь" в "ТикТоке" и сидишь до 2-3 часов ночи. А потом не высыпаешься и на учебу утром вялый приходишь» (м., 19 л.); «Конечно, чувствую зависимость от соцсетей. Бывает, что "залипаю" там, затягивает. Это тяжело контролировать» (м., 23 г.).
Молодые люди, для которых характерна глубокая бессистемная вовлеченность в виртуальную коммуникацию, оказываются в состоянии фрустрации и беспокойства при отсутствии доступа к социальным сетям. Они расценивают это как социальную изоляцию, а также утрату привычного круга общения, средства коммуникации и способа организации досуга. Приведем некоторые примеры: «Нет доступа в Интернет - ощущаю беспокойство, что не могу ни с кем пообщаться (м., 14 л); «Когда нет Интернета, заняться нечем и телефон теряет большинство функций» (м., 19 л.); «Однажды я буквально на ночь осталась без телефона. Мне было плохо, я оказалась отрезана от мира» (ж., 23 г.).
2. Ситуативное виртуальное взаимодействие. В отличие от представителей предыдущей группы, молодые люди, придерживающиеся данного типа виртуальных практик, демонстрируют низкую вовлеченность во взаимодействие в социальных сетях. Среди их приоритетных целей значится высокая активность в различных сферах деятельности - в учебе, работе, общественной деятельности, получении дополнительных навыков, развитии хобби и т. д. Молодые люди умеют грамотно распределить свое свободное время. Часто представители этой группы имеют четко определенную цель, которую хотят достичь в краткосрочной перспективе (поступление в институт, создание семьи, продвижение по карьерной лестнице и др.), поэтому минимизируют активности в социальных сетях. Пользование виртуальными социальными площадками имеет преимущественно рациональный характер для выполнения конкретных задач. Приведем примеры высказываний: «Сейчас пытаюсь ограничить время в соцсетях, там, в основном, ничего интересного не попадается. По большей части уделяю время другим видам деятельности - подготовка к ОГЭ, чтение книг, общее развитие» (м., 14 л.); «Время уходит на подготовку к ЕГЭ и поступлению в вуз. Я понимаю, к чему стремлюсь, сейчас приоритеты другие. В соцсетях провожу в день часа 3, не больше. Даже из этих 3 часов половина - на учебу, потому что смотрю задания, которые присылают учителя и репетиторы» (ж., 18 л.); «В неделю в "Инстаграме" провожу 5-8 часов, в остальных соцсетях меньше, в среднем час. Посты публикую примерно 2 раза в год, чаще - сториз. Смотрю ленту, но редко переписываюсь» (ж., 22 г.).
Вместе с тем молодые люди не ощущают зависимость от социальных сетей и в случае отсутствия доступа в Интернет без особого труда находят альтернативные практики взаимодействия на виртуальных социальных площадках: «Без соцсетей в целом я спокойно себя чувствую, не ощущаю особого дискомфорта» (м., 15 л.); «В плане общения спокойно бы отказался, связь держал бы по телефону» (м., 18 л.); «Смогла бы отказаться от соцсетей. Там сижу в основном из-за работы. А так мне все равно - в выходной день телефон закину куда-нибудь и забуду» (ж., 23 г.).
3. Виртуальное взаимодействие с целью формирования социального капитала.
Представители данного типа виртуальных практик считают приоритетным для себя использование социальных сетей для расширения социального капитала. Повсеместная распространенность и широкий функционал виртуальных социальных площадок позволяет при минимальных затратах усилий и времени установить необходимые социальные связи. В первую очередь, для расширения социальных контактов используется метод «снежного кома» - через друзей и приятелей, «не добавляя в друзья» незнакомых людей. Говоря о профессиональной деятельности, молодые люди часто устанавливают новые социальные связи через коллег и в специализированных сообществах в социальных сетях. Для личного общения выбирают комьюнити по интересам, при этом предпочтение отдается горизонтальным связям. Проиллюстрируем некоторыми высказываниями: «"Ин-стаграм" - соцсеть, где все видно. Через нее ты заочно знаком с людьми из твоего окружения плюс-минус 3 года, и когда встречаешься с кем-то, уже знаешь, как его зовут, чем он увлекается» (м., 17 л.); «До прошлого года я училась в другой школе, там участвовала в разных мероприятиях. Проводила много времени в соцсетях, чтобы через них организовывать концерты, танцы, искать декорации» (ж., 18 л.); «В одном сообществе во "ВКонтакте"люди выкладывают анкеты и "лайкают" друг друга, там я познакомился со своей девушкой» (м., 20 л.); «Я работаю в сфере диджитала, а основная часть диджитал-тусовки - в "Фейсбуке". У меня в друзьях много коллег. На профессиональные группы тоже подписана» (ж., 22 г.).
4. Виртуальное взаимодействие с целью личностного развития. Молодые представители данной группы выбирают среди жизненных приоритетов, в первую очередь, саморазвитие. Молодые люди стремятся использовать социальные сети для поиска познавательной информации, освоения новых навыков, расширения кругозора и приобретения дополнительных компетенций: «Я подписана на некоторых американских блогеров и страницы с видео на английском - отвлечься и английский подтянуть» (ж., 16 л.); «До карантина мы занимались гражданским активизмом в реальной жизни. Теперь это перенесли в соцсети. Это удобно - не надо никуда идти» (ж., 18 л.); «Читаю познавательные сообщества про спорт, книги, историю, занимательные факты» (м., 20 л.); «Мне в "Инстаграме" удобно узнавать о мероприятиях, выставках, спектаклях, книгах. Буквально сегодня начала участвовать в акции по книгообмену» (ж., 23 г.).
В то же время наблюдается некоторое расхождение в интересах в зависимости от возраста. Так, школьники используют соцсети в повседневных образовательных практиках - преимущественно для выполнения домашних заданий, занятий с репетитором или освоения дополнительных учебных курсов. Проиллюстрируем примерами: «Если тебе учитель не может объяснить какую-то тему, можно в "ТикТоке" найти видео, где тебе эту тему объяснят за минуту» (м., 12 л.); «Домашку с друзьями вместе делаем в "Дискорде" или "ВКонтакте"» (м., 15 л.); «Подписана на нескольких человек, которые выкладывают что-то в помощь по ЕГЭ по литературе. Покупала курсы по ЕГЭ через "Инстаграм"» (ж., 17 л.).
В то же время студенческая и работающая молодежь ориентирована на расширение своих профессиональных знаний и умений, поэтому использует социальные сети в большей степени для получения онлайн-образования и изучения информации по узкоспециальной тематике: «"Фейсбук" использую больше для получения профессиональных знаний и чтобы быть в курсе актуальных тенденций в сфере моей работы» (м., 21 г.); «Я работаю в киноиндустрии, поэтому подписана на людей в сфере искусства, чтобы следить за тенденциями» (ж., 24 г.).
5. Виртуальное взаимодействие в коммерческих целях. Популярная в последнее время профессия блогера стимулирует молодых людей следовать их примеру и стремиться зарабатывать деньги через социальные сети. Юноши и девушки школьного возраста интересуются вопросом монетизации деятельности на виртуальных социальных площадках, но пока не готовы в сиу различных причин к его практической реализации. В отличие от них молодежь старших возрастов использует свои страницы в социальных сетях для заработка.
Подобные практики условно можно разделить на три категории.
1. Создание аккаунта для позиционирования себя как творческой личности и публикации своих творческих работ. Необходимо оговориться, что такая деятельность молодых людей в социальных сетях не всегда носит коммерческий характер и нацелена на самореализацию и достижение социального одобрения пользователей виртуальных социальных площадок. Проиллюстрируем примерами: «В "ТикТоке" сама создаю контент и просто смотрю видео. Я создала аккаунт по онлайн-игре - снимаю, как играть, проходить какие-то этапы. Снимаю не для кого-то конкретно, а потому что нравится. Мы с подругой думали про заработок в "ТикТоке", но не смогли сделать ничего конкретного, потому что не знаем как» (ж., 13 л.); «Рисунки выкладываю в "Инстаграм". Зарабатывать в соцсетях не пробовала, но хотелось бы. В творческой сфере» (ж., 17л.); «Мне хотелось бы зарабатывать в Интернете, а без соцсетей это сложно сделать» (м., 18 л.); «Думал зарабатывать через "Инстаграм", сейчас пробую всего понемногу» (м., 23 г.).
2. Реклама профессиональных услуг через продвижение своего аккаунта, которое предполагает рассказ о достижениях автора страницы в определенной сфере деятельности с целью привлечения клиентов и популяризации своей профессии. Приведем примеры высказываний: «Я увлекаюсь фотографией. В "Инстаграме" у меня есть отдельная рабочая страничка, через которую я нахожу клиентов» (ж., 21 г.); «В "Инстаграме" есть дополнительный аккаунт -я подрабатываю мастером-бровистом» (ж., 24 г.).
3. Использование социальных сетей в качестве непосредственного инструмента своей профессиональной деятельности, в частности для продвижения товаров и услуг на виртуальных социальных площадках: «В соцсетях происходит большая часть моего общения, так как я работаю в сфере маркетинга» (м., 20 л.); «Мне через соцсети по работе приходят все запросы. У меня был случай, когда мне заблокировали на сутки доступ в одну соцсеть. Это был очень тяжелый день, пришлось даже предупреждать людей» (ж., 22 г.).
Таким образом, наше исследование показало, что социальные сети стали частью жизненного мира молодежи. Анализ глубинных интервью с представителями молодого поколения позволил выделить пять стереотипов осуществления молодежных практик в социальных сетях: 1) бесцельное «блуждание» на виртуальных социальных площадках, 2) ситуативное присутствие в социальных сетях, 3) онлайн-взаимодействие с целью расширения социального капитала, 4) личностного развития и 5) коммерческой деятельности. При этом прослеживается тенденция, когда молодые люди осуществляют одновременного несколько из перечисленных виртуальных практик (за исключением сочетания первого и второго типа).
В то же время необходимо отметить, что молодежь активно использует социальные сети для реализации досуговых практик (Юдина, 2016). Этот функционал заложен в структуре виртуальных социальных площадок и может быть использован в зависимости от интересов пользователей. На наш взгляд, в контексте концепции жизненного мира современного молодого поколения потребление развлекательного медиаконтента не имеет ярко выраженную стратегию, поэтому по итогам социологического исследования не выделен в отдельный тип виртуальных практик.
Несмотря на отсутствие в предложенной типологии разделения по возрастным группам, так как в ходе исследования значительных отличий в предпочтениях тех или иных социальных сетей и степени вовлеченности молодых людей в них не было выявлено, можно утверждать о существовании внутрипоколенческой разности между молодыми пользователями виртуальных социальных площадок. Это обусловлено этапами развития личности, что позволяет говорить о динамичности выявленных поведенческих типов. По мере взросления ценностные ориентации и смыслы в структуре жизненного мира молодых людей могут трансформироваться. Соответственно, меняются жизненные приоритеты. Репрезентируясь в социальных сетях, одни молодежные практики начинают доминировать, другие - уходят на второй план как менее значимые. Исходя из этого, интеграция социальных сетей в жизненный мир современного молодого поколения способствует организации повседневных практик молодых людей и корректирования их жизненных ориентиров в соответствии с актуальными потребностями и тенденциями современного общества. Представленный вывод имеет и практическое значение. Для организации работы с молодежью общественным институтам необходимо формировать каналы коммуникации в социальных сетях с привлечением экспертов в различных областях знаний.
Список источников:
Большаков А.М. Деревня: 1917-1927. М. : Работник просвещения, 1927. 472 с.
Василюк Ф.Е. Жизненный мир и кризис: типологический анализ критических ситуаций // Психологический журнал. 1995. № 3. С. 90-101.
Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология / пер. с нем. Д.В. Скляднева. СПб., 2004. 310 с.
Дивисенко К.С. Социальные исследования жизненного мира // Социологический журнал. 2014. № 1. С. 6-21. https://doi.Org/1 0.19181 ^ос]оиг.2014.1.479
Кон И.С. Психология ранней юности. М., 1989. 254 с.
Пржиленская И.Б. Эволюция жизненного мира россиян в условиях трансформирующегося социума : дисс. ... д-ра социол. наук. Ставрополь, 2008. 344 с.
Резник Ю.М. Социальное измерение жизненного мира : (введение в социологию жизни) / Моск. гос. соц. ун-т. М., 1995. 102 с.
Тощенко Ж.Т. Жизненный мир - методологическая характеристика социологии жизни // Вестник РГГУ. Сер.: Философия. Социология. Исскуствоведение. 2015. № 7. С. 9-18.
Шюц А. О множественности реальностей // Социологическое обозрение. 2003. Т. 3, № 2. С. 3-34.
Юдина Е.Н., Мороз Н.А. Категория «жизненный мир» в социологии и литературе // Системная психология и социология. 2018. № 1 (25). С. 110-118.
Юдина Е.Н. Прикладные социологические исследования : учеб. пособие для проведения мастер-классов. М., 2012. 101 с.
Юдина Е.Н. Формирование солидарных групп в сети Интернет// Локус: люди, общество, культуры, смыслы. 2016. № 2. С. 101-108.
References:
Bolshakov, A.M. (1927) Derevnja: 1917-1927 [The Village: 1917-1927]. Moscow, Rabotnik prosveshhenija. (In Russian) Divisenko, K.S. (2014) The Lifeworld Researches in Social Sciences. Sociological Journal. (1), 6-21. Available from: doi:10.19181/socjour.2014.1.479 (In Russian)
Husserl, E. (2004) Krizis evropejskih nauk i transcendental'naja fenomenologija [The Crisis of European Sciences and Transcendental Phenomenology. (trans. by D.V. Sklyadneva)]. St. Petersburg, Vladimir Dal. (In Russian)
Kon, I.S. (1989) Psihologija rannejjunosti [Psychology of Early Adolescence]. Moscow, Prosveshhenie. (In Russian) Przhilenskaya, I.B. (2008) Jevoljucija zhiznennogo mira rossijan v uslovijah transformirujushhegosja sociuma [Transformations of the Social Structure of Russian Society]. Stavropol. (In Russian)
Reznik, Yu.M. (1995) Social'noe izmerenie zhiznennogo mira : (vvedenie v sociologiju zhizni) [The Social Dimension of Life : (Introduction to the Sociology of Life)]. Мoscow, Soyuz. (In Russian)
Schutz, A. (2003) On Multiple Realities. The Russian Sociological Review. (2), 3-34. (In Russian)
Toschenko, Zh.T. (2015) Lifeworld - Methodological Characteristics of Sociology of Life. RSUH/RGGUBulletin. Series: Philosophy. Sociology. Art Studies. (7), 9-18. (In Russian)
Vasilyuk, F.E. (1995) Zhiznennyj mir i krizis: tipologicheskij analiz kriticheskih situacij [Life Peace and Crisis: A Typological Analysis of Critical Situations]. Psihologicheskij zhurnal [Psychological Journal]. (3), 90-101. (In Russian)
Yudina, E.N. & Moroz, N.A. (2018) The Category «Lifeworld» in Sociology and Literature. Systems Psychology and Sociology. (25), 110-118. (In Russian)
Yudina, E.N. (2016) Formation of Solidarity Groups in the Internet. Locus: People, Society, Cultures, Meaning. (2), 101-108. (In Russian)
Yudina E.N. (2012) Prikladnye sociologicheskie issledovaniya: Uchebnoe posobie dlya provedeniya master-klassov . Applied sociological research : a training guide for workshops. . Moscow, Sputnik+. (In Russian)
Информация об авторах Н.А. Мороз - аспирант кафедры теоретической и специальной социологии имени М.А. Будановой Московского педагогического государственного университета, Москва, Россия. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1132228.
Е.Н. Юдина - доктор социологических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой теоретической и специальной социологии имени М.А. Будановой по науке Московского педагогического государственного университета, Москва, Россия. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=643997.
Information about the authors N.A. Moroz - Ph.D. student, the Budanova Department of Theoretical and Special Sociology, Moscow State Pedagogical University, Moscow, Russia.
https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1132228.
E.N. Yudina - D.Phil. in Social Science, Professor, Deputy for Academic Affairs of the Budanova Department of Theoretical and Special Sociology, Moscow State Pedagogical University, Moscow, Russia. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=643997.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 18.11.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 10.12.2021; Принята к публикации / Accepted for publication 13.01.2022.
