CC BY
60
«Круглые столы»
МОИСЕЙ ОСТРОГОРСКИЙ И ТРАДИЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
25 февраля 2011 г. на факультете политологии СПбГУ прошло заседание «круглого стола» «Моисей Острогорский и традиции политической науки», посвященное 90-летию со дня смерти одного из классиков современной политической науки, преподавателя Санкт-Петербургского университета в 1919-1921 гг., Моисея Яковлевича Острогорского (1854-1921), организованное СПбГУ, Российской ассоциацией политической науки и журналом «Полис». Работа «круглого стола» проходила в очном и заочном режимах. Материалы были получены от ученых из Волгограда, Казани, Киева (Украина), Москвы, Петрозаводска, Ростова-на-Дону, Санкт-Петербурга, Саратова, Ульяновска. Часть материалов направлена для публикации в журналы «ПОЛИС» и «Демократия и управление».
Китаев С. В. (Волгоград). Научные взгляды М. Я. Острогорского: на пути
к пониманию природы большевистского «кокуса»
Коренные социально-политические изменения, произошедшие на постсоветском пространстве, позволили, по сути, заново открыть научные труды крупных отечественных немарксистских исследователей конца XIX - начала XX вв. Особое место в этом ряду занимает творчество одного из основоположников социологии политических партий Моисея Яковлевича Острогорского, изначально более известного и признанного на Западе, чем в России. Работы Острогорского получили высокую оценку со стороны таких общепризнанных классиков социологии и политологии, как М. Вебер, П. Сорокин, М. Дюверже (Вебер, 1990, с. 676-689; Сорокин, 1992, с. 306-307; Duverger, 1964, p. XVI). Но в современной России научное наследие Острогорского начинает по-настоящему изучаться только сейчас. Одной из основных причин этому стали идеологические установки, действовавшие в СССР. Анализируя концепции и методы исследования политических партий, выдвинутые Острогорским, удивляешься их актуальности. Можно использовать их в критике партийных структур административно-командной системы с ее тенденцией к бюрократизации и оли-гархизации. В контексте анализа социального механизма перехода демократических институтов и процедур управления в свою противоположность, ученый обратил внимание на тенденцию превращения кадровой партии в консолидированную организацию, не имеющую никакой другой цели, кроме собственного роста (Острогорский, 1998, с. 223).
В своей одной из важнейших работ — двухтомном исследовании «Демократия и организация политических партий» (на русском языке работа вышла в Москве под названием «Демократия и политические партии», в 1927 г. — 1-й том, в 1930 г. — 2-й том) — Острогорский детально анализирует проблемы бюрократизации партийных верхушек на примере политических партий Англии, Франции, США. Исследуя «кокусы» (в Британской империи викторианской эпохи кокусом (caucus) называли первичную партийную организацию, состоящую из основателей партии), Острогорский показал, как и каким образом, контроль над партийной организацией переходит в руки партийных функционеров, партийной бюрократии, давая ей возможность мобилизовать электорат на поддержку своей партии. В случае победы ее ставленники занимали элитные должности в стране. Согласно Острогорскому, «кокус» возникает как специализированный орган, обеспечивающий связь руководства партий с массами. Образование постоянных партийных ассоциаций в избирательных округах, объединенных в «главный кокус», знаменует решающую стадию консолидации партии, начало ее бюрократизации и централизации власти в ней. Со временем «кокус» становит-
ся органом, выполняющим функции мобилизации, координации партийной работы в массах, подбора и назначения функционеров на руководящие должности в местном и центральном аппаратах, осуществления пропаганды партийной идеологии. Как меняется поведение партийной элиты, составляющей «кокус»? «Кокус» начинает подавлять все идеологические противоречия в партии, потому что он не заинтересован в том, чтобы партия раскалывалась в дальнейшем. Особою тревогу у Острогорского вызывала порожденная партийной дисциплиной деградация личностных качеств рядовых членов партий, утрачивающих, по его мнению, способность и волю к самостоятельному осмыслению политической реальности, превращенных в «колесики и винтики» партийных «машин».
Легко провести аналогию с историей становления РКП(б), борющейся с «фракционностью» и расколом в своих рядах, с причинами и условиями политического успеха большевиков в борьбе за власть. Большевистская партия, став правящей, под влиянием постулатов марксизма о самоуправлении трудящихся, первоначально ориентировалась на отказ от услуг дореволюционной («старой») бюрократии и чиновников вообще, заменив их выборными от народа. Декрет ВЦИК и СНК от 24 ноября 1917 г. ликвидировал прежнюю иерархию и зафиксировал, что «все гражданские чины упраздняются» и «наименования гражданских чинов (тайные, статские и проч. советники) уничтожаются» (Декреты Советской власти, 1957, с. 72). Однако мечта о государстве-коммуне, в котором не будет профессиональной бюрократии и все станут управленцами («каждая кухарка будет управлять государством»), осталась нереализованной. Очень скоро выяснилось, что в развивающейся, охваченной гражданской войной стране для овладения ситуацией необходима четкая система организации власти и управления. Становление жестко централизованной системы власти происходило именно на базе партии большевиков. В. И. Ленин был убежден, что в России нет другой политической силы, кроме партии большевиков, способной возглавить и повести народ от раскола к единству, а затем — к социализму. Партийный аппарат стал становым хребтом системы власти, собирающей рассыпавшееся в ходе революции и гражданской войны общество. В условиях развала партия большевиков сохранила всероссийскую организацию: ячейки на фабриках, заводах, на селе, в армии, в массовых организациях (профсоюзы, Советы и т. д.), работоспособные партийные структуры на всех уровнях — ЦК, областные бюро, губернские, городские, районные комитеты. Она выступала готовой основой для формирования структур власти. Кадровый корпус власти формировался в основном из членов РКП(б). В 1920 г. более половины коммунистов являлись служащими советских учреждений. Власть по форме оставалась советской, Советы продолжали функционировать, однако советские органы постепенно теряли значение. Произошло сращивание партийного (большевистского) и советского аппаратов с переходом прерогативы принятия решений к партийному. Утверждается принцип единоначалия, вместо провозглашенного первоначально безграничного советского коллегиального самоуправления. В. И. Ленин писал: «Советский социалистический демократизм единоличию и диктатуре нисколько не противоречит... Волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим» (Ленин, 1963, с. 272). С образованием СССР многие черты государственного управления, сложившиеся в первые годы советской власти, были упрочены. Коммунистическая партия оставалась ядром системы власти и инструментом управления государством. Постепенно были отработаны четкие механизмы работы с управленческими кадрами. Для ответственных работников, занятых на разных этажах управления, в целях упорядочивания процессов подбора, воспитания, проверки и назначения функционеров на руководящие должности в местном и центральном аппаратах, «главным кокусом» — ЦК партии большевиков, была введена категория номенклатуры.
Таким образом, выводы Острогорского о превращении политической партии единомышленников в машину, управляемую «кокусом» или партийной элитой, функционирующей для осуществления интересов возглавляющих ее групп, практически калькируют процессы, произошедшие в России начала XX в. Примечательно, что еще В. И. Ленин в 1920 г. в работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» дал исчерпывающее описание партийной машины, ее шестеренок, приводных ремней и главного, направляющего двигателя — вождей, входящих в состав Политбюро и Оргбюро ЦК (Ленин, 2010). Аналогичных примеров обоснованности научных взглядов М. Я. Острогорского на пути к пониманию природы большевизма, да и отечественных постсоветских реалий, можно привести десятки. Все это свидетельствует об огромном теоретическом и практическом потенциале, современности идей великого ученого.
Литература
Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 676-689.
Декреты Советской власти. Т. 1. М., 1957.
Ленин В. И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. М., ЛКИ, 2010.
Ленин В. И. Речь о хозяйственном строительстве на IX съезде РКП(б) // Полное собрание сочинений. М.: Политиздат, 1963. Т. 40.
Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998.
Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.
DuvergerM. Political parties. Their organization and activity in the modern state. London, 1964.
Бойко С. И. (Москва). Процесс эволюции современной партийной системы
России в контексте политологических исследований М. Я. Острогорского
Исследования М. Я. Острогорского — выдающегося российского политического философа, одного из создателей теории политических партий — в области проблем взаимоотношений гражданского общества и институтов государства, механизмов функционирования политических партий и их влияния на избирателей в демократической политической системе, абсолютно естественно стали одним из теоретических фундаментов для политологов, анализирующих продолжающийся в России политический демократический транзит. Сформулированная в главном научном труде М. Я. Острогорского политологическая парадигма «кокуса» (Острогорский, 2010 , с. 122) получила обоснование в современной политической практике. В буквальном переводе с английского caucus — это закрытое собрание части лидеров для выдвижения кандидатов на предстоящие выборы, или части членов законодательного органа для селекции лидеров и определения стратегии, выработки политической линии (Webster's encyclopedic..., 1996, p. 330). Обладая конституционным большинством в Государственной Думе РФ, политическая партия «Единая Россия» законодательно закрепила выборы губернаторов по схеме: партия, победившая на выборах в субъекте РФ, предлагает Президенту РФ не менее трёх кандидатур, а Президент РФ затем вносит в законодательный (представительный) орган субъекта одну кандидатуру на утверждение в должности губернатора. Интересна процедура внутрипартийного согласования трёх (иногда более) кандидатур, публично предлагаемых партией Президенту РФ. После предварительных консультаций в соответствующем регионе рабочая группа высших руководителей партии «Единая Россия» с участием представителя Администрации Президента РФ (4-5 чел.) предлагает президиуму Генерального совета партии (избранный на съезде партии состав — 21 человек) кандидатуры на утверждение партийного списка, который будет предложен Президенту РФ. После президиума Генерального совета список становится известен СМИ. Можно полагать, что процесс полностью отражает выводы М. Я. Ост-рогоского как по вопросам функционирования кокуса, так и в вопросе о политической функ-
ции масс в демократической политической системе, которая «в демократии не заключается в том, чтобы ею управлять; они, вероятно, никогда не будут на это способны. Если даже облечь их всеми правами народной инициативы, непосредственного законодательства и непосредственного управления, фактически управлять будет всегда небольшое меньшинство, при демократии также, как и при самодержавии» (Острогорский, 2010 , с. 645-646).
Во времена М. Я. Острогорского невозможно было предвидеть, что в конце ХХ - начале XXI в. развитие партийной системы России пойдёт по обратно направленному вектору — от однопартийной системы в демократии советского типа к многопартийной демократической политической системе, сопоставимой в перспективе с западноевропейской системой политического и административного управления. Особенностью демократического транзита в России является то, что партийное строительство в нашей стране идёт при активном участии государства. И нельзя обозначить этот процесс упрощающим термином «сверху», именно при детерминирующем участии как государственных структур, так и элиты гражданского общества. По классической схеме, как в учебниках по политологии, развития демократии и создания политических партий по инициативе не конкретизированных представителей масс «снизу» в России де-факто не получается. Следовательно, одним из перспективных направлений политологических изысканий может стать анализ развития в политических партиях современных кокусов. Например, развитие в «противоположном» направлении — от кокуса в единственной правящей авторитарной коммунистической партии (по Конституции СССР 1977 г. партия — ядро политической системы) к функционированию кокусов в современных российских политических партиях, работающих в конкурентной политической среде, в модернизируемой демократической политической системе. Актуально исследование места и роли партийного аппарата, партийных функционеров (бюрократии) в принятии управленческих решений, проблем взаимоотношений системы государственной службы и политических партий в решении вопросов подготовки и назначении кадров. Достаточно полно проблемы монополизации политическими партиями функций управления государством и обществом в демократических условиях всеобщего избирательного права в наше время исследованы А. Н. Медушевским (Медушевский, 1997, с. 97-124).
В российской партийной системе наметилась тенденция эволюции от массовых партий к кадровым (обратный процесс), постепенно перестает работать один из основных признаков массовой партии по М. Дюверже — существование партии преимущественно за счет партийных взносов (Дюверже, 2000, с. 117). Крупнейшая по численности (более 2 млн членов) партия «Единая Россия» на X съезде в ноябре 2008 г. ввела в устав норму о добровольности уплаты членских взносов (Устав., 2008, с. 6). В партии также был введён институт сторонников. Гражданин, заявивший о своём решении вступить в партию, в течение шести месяцев выполняет поручения первичной партийной организации в качестве сторонника. После положительной рекомендации совета сторонников политический совет парторганизации решает вопрос о приёме в партию. В рамках демократического правового поля — это фильтр от связанного с избирательными кампаниями роста численности. Современной политической партии нужны именно «симпатизанты» (Дюверже, 2000, с. 149159), те, кто голосует за кандидатов партии и сможет неформально повлиять на других избирателей. Это важно для России с нашим политическим прошлым, когда все слои общества и государства синхронизировались почти автоматически в соответствии с волей одной партии. Подтверждением российской специфики строительства многопартийной системы служит то, что «Единая Россия», преобладая в федеральных законодательных (представительных) органах власти, в субъектах РФ проводит линию на обеспечение многопартийности в государственном управлении. Российский законодатель способствовал в
последние годы созданию более логичного и современного многопартийного пространства. Из 35 зарегистрированных в 2006 г. политических партий к 2011 г. в списке Минюста РФ осталось 7 (Министерство юстиции РФ, http://www.minjust.ru/ru/activity/nko/partii/).
Одновременно М. Я. Острогорский предостерегает от политического формализма, от постоянных политических партий (Острогорский, 2010, с. 716), т. е. от закостенелости партийной системы, указывает прямо, что проблема партийного режима для эффективности демократии является системной и перманентной ([Там же, с. 726-727). В данном контексте логично отметить, что Б. А. Исаев выделяет предложенное Блонделем Ж. разделение политических партий по идеологическому критерию (коммунистические, социалистические, либеральные, аграрные, христианские, консервативные партии) с добавлением одного типа — партий, представляющих интересы сельских регионов (Исаев, 2008, с. 302).
На заседании президиума Генерального совета партии «Единая Россия» 6 августа 2007 г. при обсуждении вопроса о предварительных результатах социологического обеспечения голосования за партию докладчик сообщил, что граждане России считают первоочередной проблемой развитие сельского хозяйства. В тоже время до сих пор принятая иерархия проблем была иная — ЖКХ, занятость, молодёжь, здравоохранение, дороги, безопасность. Руководство «Единой России» сделало практические выводы. АПК и смежные отрасли требуют развития дорожного, промышленного и жилищного строительства, перерабатывающего и обслуживающего бизнеса, транспортной, торговой и социальной инфраструктуры. Целенаправленность в развитии получают города, поселки, сельские поселения разных типов, начнут работать предприятия различных форм собственности в отраслях машиностроения, возобновится выпуск оборудования для переработки, строительство рыболовецких и речных судов, дорожных машин и механизмов.
Благоприятным для политической партии «Единая Россия» можно считать то, что в процессе становления современной российской многопартийной системы потенциальные конкуренты не пошли по пути создания концептуально иных партий. Трудно предположить, насколько широкую социальную базу получила бы, допустим, новая «аграрно-промышленная партия», сумевшая объединить сельских жителей с жителями средних и малых городов, тесно связанных с ними по образу жизни, в том числе интеллигенцию (учителей, врачей, агрономов, инженеров, муниципальных служащих), общей национальной идеей — развитием АПК и соответствующим социально-экономическим развитием территорий и среды обитания в регионах, конкретным указанием перспектив для молодых людей на их малой родине. В январе 2009 г. Аграрная партия России прекратила своё существование, добровольно присоединившись к партии «Единая Россия».
Методология исследования структур политических систем, их партийных компонентов, теоретические концепции эволюции политических партий, предложенные М. Я. Острогорским сохраняют свою актуальность для современной российской политической науки.
Литература
Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2000.
Исаев Б. А. Теория партий и партийных систем: Учеб. пособие. М: Аспект Пресс, 2008.
Медушевский А. Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. М.: РОССПЭН, 1997.
Министерство юстиции РФ // http://www.minjust.ru/ru/activity/nko/partii/
Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. М.: РОССПЭН, 2010.
Устав Всероссийской политической партии «Единая Россия». М., 2008.
Webster's encyclopedic unabridged dictionary of the English language. New York: Random House, cop. 1996.
Ланцова И. С. (Санкт-Петербург). Концепция партогенеза М. Я. Острогорского
и начальный этап формирования политических партий в Южной Корее
В труде М. Острогорского «Демократия и политические партии» представлена концепция формирования партий, построенная на материале Великобритании, США и отчасти Франции. Процесс формирования партий, согласно М. Острогорскому, проходит три этапа. Партии возникают и долгое время существуют только в парламенте, независимо от их избирателей. Следующий этап — выход партий за пределы парламента с целью активизации деятельности своих сторонников. Для распространения влияния партий в широких слоях населения создается специфический тип внепарламентских политических ассоциаций — обществ по регистрации, их задача заключалась в стимулировании инертной массы избирателей и вербовке приверженцев партийной программы. Третий этап формирования партий связан с увеличением числа избирателей, что привело к созданию местных избирательных комитетов. Именно этот момент он считал принципиально важным в организации партии современного типа. Внимание ученого было сконцентрировано на проблеме инсти-туционализации политических сил в новейшее время (Шмачкова, 1992, с. 226-228).
В отличие от государств Запада на Корейском полуострове долгое время не было условий для формирования политических партий современного типа. До конца XIX в. в Корее сохранялась традиционная политическая система, исключавшая как проведение выборов, так и существование политических партий. Таким положение оставалось и после аннексии Корейского полуострова Японией. Возникавшие в первой половине XX в. корейские организации, именовавшие себя политическими партиями, могли действовать либо нелегально, либо в эмиграции, за пределами самой Кореи. Освобождение в конце Второй мировой войны Корейского полуострова от японского колониального господства открыло возможности для создания политических партий. На Юге Кореи этот процесс проходил под контролем американской военной администрации (АВА), которая 20 февраля 1946 г. указом № 55 ввела закон, регламентирующий деятельность политических партий. Согласно ему, под политической партией понималась самопроизвольно основанная организация, целями которой являлось продвижение политики, основанной на национальных интересах, выдвижение и поддержка кандидатов на официальных выборах, участие в формировании политических намерений нации (Ким Хёну, 2000, с. 26). Для создания партии требовалось участие трех человек и более. В законе был определен следующий порядок регистрации партии: необходимо подать в АВА сведения, касающиеся названия партии, ее устава и программы, список всех членов партии и их адреса. Зарождающиеся партии должны были стать массовыми, ведь с финансовой точки зрения они, согласно закону, зависели от партийных взносов своих членов. Рекрутирование новых членов должно было обеспечить регулярные денежные поступления, необходимые для повседневной работы и проведения избирательных кампаний (Дюверже, 2000, с. 117). Регистрация членов, предоставление сведений об их месте жительства, уведомление об его изменение — все это должно было способствовать образованию партий массового типа. На практике все получилось иначе.
16 сентября 1945 г. один из лидеров Временного правительства Сон Чжину создал Демократическую партию Кореи (Хангук минчжудан), в ее руководство вошли Ли Сынман и Ким Гу. Одновременно эти лидеры занимали ведущие административные посты при АВА, соответственно, оказывали влияние на политику в стране. Закономерным был процесс возрождения традиционных финансовых и деловых связей между политической элитой страны и предпринимателями. Связи с государственно-чиновничьим аппаратом играли решающую роль при распределении бывшей японской собственности. Политики получали финансовую поддержку от предпринимателей. Содержание партии не зависело от ее чле-
нов, необходимые средства шли от так называемой финансовой группы Посон (Сенаторов, Цветова, 1998, с. 54-59).
ДПК была партией южнокорейской элиты. ДПК противостояли партии левого прокоммунистического толка, стремившиеся к объединению. Например, Корейская коммунистическая партия (Хангук консандан), Народная партия (Тэчжундан), Новая народная партия (Синтэчжундан) объединились в Трудовую партию Южной Кореи (Хангук нодондан). Аналогичный процесс шел и на Севере Корейского полуострова, где также была создана Трудовая партия Северной Кореи (Чосон нодондан). В 1949 г. обе партии объединились в Трудовую партию Кореи (Чосон нодондан), организации ТПК действовали на юге Корейского полуострова до начала Корейской войны. На май 1948 г. были назначены выборы в Конституционное собрание, которое должно было разработать основной закон страны. На момент выборов наиболее влиятельными были следующие партии: Корейская демократическая партия, Корейская партия независимости, Демократическая партия независимости и Трудовая партия Южной Кореи. Партии шли на выборы без провозглашения четких целей и задач. Идеи демократии, партийной конкуренции были чужды населению Кореи. Политические лидеры, следуя предписанным АВА правилам, копировали демократические институты западного образца. Наиболее популярным лидером был Ли Сынман. На выборах в Конституционное собрание 42% голосов получила КДП (84 места в собрание), еще 42,5% получили независимые кандидаты (85 мест), однако из-за последующего вхождения большей части независимых кандидатов в КДП, эта партия получила большинство мест в Собрание (Ким Хёну, 2000, с. 198-201). Сразу после выборов, уже при разработке и принятии первой Конституции Кореи, в стане КДП произошел раскол. Ли Сынман настаивал на установлении президентской республики, тогда как большая часть членов КДП требовала парламентской республики. После избрания Ли Сынмана Президентом Республики Корея его расхождения с прежними сторонниками из КДП усилились, поэтому с 1949 г. партия перестала оказывать поддержку президенту и начала консолидацию оппозиционных сил.
В декабре 1948 г. часть независимых кандидатов и Гражданская партия объединения страны создали Корейскую гражданскую партию (Хангук кунминдан). Начались переговоры между представителями КДП и КГП о слиянии для формирования оппозиционной партии, которая могла бы противостоять политике Ли Сынмана. 10 февраля 1949 г. было объявлено о создании Демократической гражданской партии (Минчжу кунминдан). Ключевыми пунктами ее программы стали: скорейшее объединение полуострова и преодоление экономических проблем в РК. Вновь образованная партия составила серьезную конкуренцию пролисынмановской КДП, которая утратила свои прежние позиции (Ли Ёнхун, 2002, с. 56-59). Неустойчивость партийной системы Республики Корея, проявившаяся на начальном этапе ее развития, сохранилась и в дальнейшем. Политический опыт Южной Кореи показал, что формирование партий сильно зависит от изменения избирательного законодательства и результатов электорального процесса, что подтверждает выводы М. Я. Острогорского.
Литература
Дюверже М. Политические партии / Пер. с франц. М., 2000 г.
Сенаторов А, Цветова И. Пять лет политической перегруппировки в Японии. Многопартийность или двухпартийная система? // Проблемы Дальнего Востока. 1998. № 5.
Шмачкова Т. В. Мир политических партий // Полис. 1992. № 1-2.
Ким Хёну. Хангук чондан тхонхап ундонса (История процесса слияния корейских политических партий). Сеул, 2000.
Ли Ёнхун. Пхаболло понын хангук яданса (История корейских оппозиционных партий). Сеул, 2002.
Сунгуров А. Ю. (Санкт-Петербург). Политический анализ и прогноз в работах российских солидаристов
Обращение к жизненному пути и творчеству М. Я. Острогорского, который существенную часть своей жизни провел сначала вне России, а затем в эмиграции, дает нам основание вспомнить и другие примеры участия русских эмигрантов в развитии политической науки в самых разных ее проявлениях. Темой моего сообщения является краткое рассмотрение случая одного из наиболее успешных проектов русской эмиграции — Народно-трудового союза российских солидаристов, организации, созданной в 1930 г. в Белграде представителями молодого поколения. Под успешностью этого проекта я понимаю то, что эта организация активно действовала в 1940-1970-е годы как одна из сильнейших антисоветских организаций, а после распада СССР продолжила свою работу уже и в условиях современной России. Детальный анализ ее истории и политической деятельности в различные периоды выходит за рамки настоящего текста. Отметим лишь, что лидеры этой организации принимали реальное участие и в политической жизни России 1990-х годов, поддерживая кандидата в Президенты РФ генерала А. И. Лебедя (Сендеров, 2002, с. 4-6). В бытность А. И. Лебедя губернатором Красноярского края один из ее активистов А. Н. Шведов (избранный в 2008 г. председателем НТС), возглавлял в его администрации одно из важных управлений (Шведов, 2002, с. 2-3).
Особенностью Народно-трудового союза (1930-е годы он назывался Национально-Трудовым союзом нового поколения) было то, что, как это определяли его лидеры, он был одновременно и «орденом», поскольку члены его были спаяны чувством братства и общим кодексом чести, и «академией», поскольку в нем выращивались разносторонние мысли, и «организацией», так как велась конкретная борьба с большевистским режимом в Советской России. Основатели НТС хорошо понимали, что в дореволюционную Россию пути нет, а ошибки царского правительства и привели к большевистскому перевороту. В то же время они были не готовы, как некоторые представители евразийцев в эмигрантском движении, принять, хоть и с оговорками, существующий в СССР политический режим. Нежелание следовать двумя уже проторенными дорогами приводило к необходимости определения собственного пути, а для этого требовалось как знание о реальной ситуации в Советском Союзе, так и знакомство с основными достижениями политической и философской мысли. Оба эти направления активно развивались в деятельности НТС. Его члены с большим риском для жизни нелегально пробирались в СССР, часть из них попадало в руки НКВД, но другие возвращались с важной информацией о реальной жизни в СССР. Второе направление деятельности НТС было связано с разработкой идеологии организации, которой в скором времени стала идеология солидаризма. Существенный вклад в этот процесс внесли философ С. А. Левицкий (Левицкий, 1947; 1958), Р. Н. Редлих (Редлих, 1984) и другие.
Этот принцип — сочетание серьезного политико-философского знания с реальным видением ситуации в конкретной стране — помогло руководству НТС в середине 1950-х годов прийти к важному политическому прогнозу. Анализ политической ситуации в СССР, накопленный активистами и аналитиками НТС опыт общения с советскими людьми, в том числе и во время Второй мировой войны, позволил совету этой организации уже в 1956 г. сделать прогноз о том, что крах тоталитарной системы в стране может наступить в результате модернизаторских действий наиболее просвещенной части самого советского руководства (Политическая обстановка..., 1958, с. 132-147). Таким образом, политический анализ русских эмигрантов из НТС стал точнее, чем выводы работ многочисленных профессиональных советологов из различных университетских и иных центров США и ряда стран. После коллапса коммунистического режима в СССР в ряде публикаций говорилось о
неспособности политической науки сделать верный прогноз о развитии ситуации в Советском Союзе во второй половине 1980-х годов. Однако случай НТС говорит об обратном — такой прогноз существовал. Важно, что обсуждаемый прогноз стал основой для практических действий лидеров Народно-Трудового союза в 1960-1970-х годах. Они сделали упор на распространение правдивой литературы, развивая различные формы «Тамиздата», среди которых важное место занимали журналы «Посев» и «Грани». В то же время, понимая, что для новой посткоммунистической России будет необходимо развитие свободных общественных наук, ряд лидеров НТС, включая и В. Д. Поремского, председателя НТС в 1955-1972 гг., анализировали выступления ведущих советских ученых, составляя списки тех из них, которые будут полезны для страны после краха КПСС. Так, после частичного падения «железного занавеса», когда российские ученые стали посещать зарубежные конференции, В. Д. Поремский в них участвовал, наблюдая за ведущимися дискуссиями и отмечая наиболее интересных ученых. Участие В. Д. Поремского во многих конференциях в Западной Европе подтвердил недавно в беседе в автором этих строк и академик РАО И. В. Бестужев-Лада, который, правда, считал, что тот делает это из ностальгических причин. Интересно отметить, что уже в конце 1980-х годов подготовленные В. Д. Поремским списки были им переданы вице-президенту АН СССР В. Н. Кудрявцеву, который неоднократно бывал у него в гостях во Франкфурте.
В целом опыт интеллектуальной деятельности представителей российской эмиграции только начинает быть предметом серьезного рассмотрения. Однако уже сейчас ясно, что этот опыт, равно как и сама история жизни почти 2 млн наших соотечественников, оказавшихся в XX в. за рубежом, должен быть доступным, что важно как для восстановления разорванных традиций, так и для лучшего понимания истории развития российской политической науки.
Литература
Левицкий С. А. Основы органического мировоззрения. Менхегоф: Изд-во «Посев», 1947.
Левицкий С. А. Трагедия свободы / Предисловие Н. О. Лосского. Франкфурт-на-Майне: Изд-во «Посев», 1958.
Политическая обстановка, власть и правительство, народ и революционные силы после XX съезда КПСС // Сборник решений Совета НТС. Франкфурт-на-Майне, 1958. С. 132-147.
Редлих Р. Солидарность и свобода. Франкфурт-на-Майне: Изд-во «Посев», 1984.
Сендеров В. Генералу Лебедю — вместо некролога // Посев. 2002. № 6. С. 4-6.
Шведов А. Александр Лебедь: гражданин, солдат, политик. // Посев. 2002. № 6. С. 2-3.
Зинченко В. В. (Киев). Эволюция, трансформации и перспективы левых партий
в глобализированной современности
В истории взаимоотношений социал-демократического и коммунистического движений в мире и постсоветских странах причины изначальных определяющих распрей давным-давно забыты, чёткие идейные разногласия заметны лишь идеологам партийных группировок, а взаимная неприязнь являются в основном следствием раздоров между лидерами и политического невежества партийных масс. Как считал М. Я. Острогорский, партийные вожди любой партии, которая имеет доступ к власти (или ориентирована исключительно на неё) часто являются, по выражению ученого, «фонографами кокуса» (партийного ядра, озабоченного максимально преференцированной интеграцией в господствующую систему), следовательно, не могут иметь независимой позиции, но они избавлены от личной ответственности за осуществляемую политику, а дискуссия в ней представляет собой формальность, поскольку всё заранее решено в кокусе (Острогорский, 1997). Если брать
случай Украины и России, то разногласия между ветвями левого лагеря определяются в большинстве случаев отношением к вопросам интеграции (или с ЕС, или Украины и России), языка и оценкой недавнего советского прошлого. Для большинства членов и руководителей социал-демократических объединений Украины и России понятие «коммунист» ассоциируется прежде всего с членами КПУ, КПРФ или еще каких-то якобы марксистских группировок, в основном эксплуатирующих ностальгию по «советскому раю», фантазии об общем славянском доме, православных ценностях (хотя причём здесь коммунизм и марксизм?), предлагая простые и неуклюжие рецепты благосостояния вроде «возродить СССР» или шариковского: «Все поделить!» (хотя это абсолютно не мешает официозным коммунистам блокироваться и вступать в коалиции с олигархическими капиталистами). Еще Маркс в похожей ситуации говаривал: «Если они — марксисты, то я тогда уж никак не марксист». К сожалению, левые Украины и России в своей деятельности и идейных построениях в основном некритично копируют современные схемы европейских социал-демократов. Они не учитывают того, что нынешние концепции и социально-политическая практика европейских эсдеков является результатом многолетней борьбы за расширение системы социальной справедливости, деклассизации общества. В разные периоды социального развития ими применялись различные экономически-политические методы, соответствующие конкретному общественно-историческому моменту, с обязательным учетом национальной, мировоззренчески-культурной специфики того или иного общества. Украина и Россия по состоянию классового и материального расслоения являются соответствием периода 1920-1930-х гг. существования европейских стран. Полагаться исключительно на просветительские и морализаторские методы в достижении основ социальной демократии было бы наивным. Социал-демократы и социалисты Запада и в период между двумя мировыми войнами, и после второй мировой войны применяли в общественно-политической деятельности диалектический подход, используя в зависимости от обстоятельств как радикальные, так и эволюционные методы, сочетая парламентскую и внепарламентскую деятельность. Украина и Россия еще должны пройти тот путь ограничения чисто классового господства в государстве, охват социальной заботой всех слоев населения, утверждения гражданского общества и широких прав и свобод человека, которым прошли левые и левоцентристы Запада, создав несколько моделей общества всеобщего благосостояния. Это предполагает основательное изучение и использование теории и практических подходов левого движения и их плодотворное, продуманное применение в соответствующих условиях. Необходимо учитывать, что исключительно парламентские методы общественного реформирования, без развития политической культуры и политической активности народа могут создать ситуацию вынужденного приспособленчества левых к политике правых партий, потери собственной идентичности, потери электорального поля. Социал-демократы забывают (или не хотят вспоминать), что демократический социализм (кстати, как и коммунизм) не является каким-то стагнационным результатом общественно-исторического развития, после которого прогресс человечества останавливается. Наоборот, он является постоянным процессом демократизации, социализации всех сфер общественной и индивидуальной жизни, поиском и нахождением новых форм и методов расширения межчеловеческого сотрудничества, раскрытия творческой сущности человека и всеобъемлющей гуманизации. Поэтому восприятие отечественными эсдеками нынешних форм западной социал-демократии как окончательных, неизменных и безошибочных является наивностью. Ведь сама западная социал-демократия рассматривает современное общественно-государственное состояние лишь как одно из этапных и постоянно ищет и испытывает различные методы для определения новых путей преодоления основного тормозного фактора
общественного развития — отношений наёмничества в экономической сфере, порождающие эксплуатацию (пусть и в скрытых формах), отчужденность человека от управления своей судьбой, духовную нищету (Ехпег, 2008, S. 24). В мировой левой практике исследуются и внедряются системы самоуправленческих отношений как в общественной, так и в экономических областях в полном соответствии с концепцией Маркса, который указывал, что ситуация, когда народом управляют, должна быть заменена на самоуправление народа (Маркс, 1968, с. 80). Смогут современные левые предложить реальные, конкретные дела, заложить настоящие стратегии для формирования устоев благосостояния и социальной эмансипации — большинство народа станет фактическими коммунистами или социал-демократами. Не смогут — вопреки всем прекраснодушным мечтам и призывам исчезнут, превратившись в мизерные «клубы по интересам».
Левые политические течения могут достичь снятия (в гегелевском смысле) большинства межпартийных противоречий и повысить эффективность в практическом решении общественных проблем при условии достижения научного качественного метода общественного познания для формировании идейных концепций и социальных целей. Современная неомарксистская теория разработала методологию и принципы данного спектра анализа. Во-первых, это — вопросы специфики политической структуры и культуры социалистической демократии: конкретные формы выборности, периодичности, обеспечивающих всеобъемлющую демократичность и подотчетность избранников; формы прямой демократии и контроля за профессиональным административным аппаратом, формы контроля над ним; варианты механизмов общественного обсуждения и принятия консенсуальных общественных решений. Во-вторых, это — модели развитой социалистической экономики в условиях полной демократии производителей и общенародного обсуждения и принятия альтернативных планов; формы частной и общественной собственности; роль рынка; взаимодействие между планированием, новыми потребностями и динамизмом рынка; модели механизма ценообразования; механизм для разрешения конфликтов между центральными и региональными интересами; сочетание прав производителей и прав потребителей; приоритетные отрасли; формы передачи средств производства непосредственным производителям. В-третьих, это — социально-культурные модели средств преодоления классового, национального и полового неравенства; конкретные изменения в системе образования; распределения труда; система профессиональной ориентации с целью полного раскрытия индивидуальности, склонностей и способностей каждого члена общества. В-четвертых, это — международные отношения между развивающимися неравномерно странами: вопросы отношений между производственными классами богатых и бедных стран; отношения между мировым крестьянством, мировым пролетариатом (совокупностью наёмных работников мира) и мировой интеллигенцией; справедливое установление торговых контактов; паритетный экономический рост стран Юга и Севера; эффективный способ распределения средств и доходов; какие разновидности технологического обмена должны способствовать преодолению поляризации производительных сил; как достичь общего выравнивающего развития.
Мир и наши страны переживают опасность сплошной дегуманизации, деформации самой человеческой сущности. Марксизм, неомарксизм, социал-демократия исходят из того, что внутренние изменения в человеке, его окультуривания, духовное развитие, освобождение сознания от репрессивного типа мышления является необходимым условием для формирования развитой экономической системы. Факторы прогрессивной экономики и свободного мышления являются базисом последующих трансформаций в политической системе, которая является следствием, а не причиной базисных изменений. М. Я. Острогорский в своём проекте реформы политической системы — «Организация публичной вла-
сти» — решительно возражал против механического процесса форсированного насаждения политических институтов, не имеющих под собой основы в виде соответствующей массовой политической культуры толерантного взаимодействия свободных, рационально мыслящих индивидов, ориентированных на бескорыстное служение общественному благу. Стержневой идеей проекта являлось стремление смягчить противоречие между огромными возможностями влияния на государственные дела, которые появились у широких народных масс с развитием демократии, и их реальной готовностью делать это квалифицированно. Ни владение собственностью, ни государственная принадлежность, ни социаль-но-груповний статус не предоставляют привилегированного доступа к общественному дискурсу. Нормативная политика, которая стремится к широкой поддержке, не может рассчитывать на успех, если конкурирующим системам ценностей заранее отказано в участии в формировании консенсуса. Достижение практического действенного консенсуса является следствием общей ответственности и солидарности, предполагая демократизацию, вовлечение граждан в ответственность за соучастие в принятии решений.
Литература
Маркс К. Изменения и дополнения во второму издании брошюры И. Моста «Капитал и труд». М., 1968.
Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. М.: Изд-во Центра Конституц. исслед. МОНФ,1997.
Exner A. Die Grenzen des Kapitalismus: wie wir am Wachstum scheitern. Wien: Ueberreuter, 2008.
Веревкин А. И. (Санкт-Петербург). Есть ли картелизация политических партий в избирательном процессе современной России?
М. Острогорский еще на рубеже XIX-XX вв. обратил внимание на неоднозначные с точки зрения демократичности и репрезентативности черты политических партий того периода. Зафиксировав недемократические тенденции в генезисе политических партий, он сосредотачивается на концепции «кокуса», который синонимичен бюрократическому аппарату партий, группе лиц, монопольно распоряжающихся имеющимися партийными ресурсами. По мнению М. Острогорского, феномен «кокуса» ярко демонстрирует несостоятельность точки зрения, согласно которой партии являются исключительно положительными политическими образованиями, выполняющими функции репрезентации и артикуляции интересов граждан. В этой связи очень интересным представляется рассмотрение концепции «картельных» партий, появившейся в начале 1990-х годов. При определенной доле абстракции, можно найти ряд сущностных сходств между «кокусом» и «картелью». Кац и Мэйр в ходе эмпирического исследования столкнулись с тенденциями, ранее не фиксировавшимися учеными-партологами. Они обнаружили, что в своем развитии политические партии все дальше уходят от гражданского общества и движутся по направлению к государству. По их мнению, выявленные процессы отражали следующий за массовыми и всеохватными партиями этап в развитии партийных организаций — этап картельных партий. По прошествии более 10 лет после публикации результатов данного исследования факт сближения партий и государства не только не был опровергнут, но была подтверждена тенденция усиления движения партий к государству (Кац, Мэир, 2010, с. 77-112). В связи с этим актуальным является вопрос о том, применима ли концепция «картельных» партий к политическому развитию современной России. Кац и Мэир в работе 1995 и 2009 г. четко формулируют признаки, характерные черты партийного сговора (Кац, Мэир, 2006, с. 27-44; 2010, с. 77-112): а) наличие существенных государственных дотаций политическим партиям исходя из электоральных успехов последних; б) неравный доступ к регулируемым госу-
дарством СМИ для партий «внутри» картеля и «вне»; в) ограниченная и управляемая конкуренция на выборах; г) централизация, профессионализация и капиталоемкость партийных избирательных кампаний; д) наличие значимых ограничений для новых игроков «на входе» на политический рынок; е) неформальная координация партийных стратегий в целях общего выживания; ж) сращивание партийных структур с государственными органами и, как следствие, главную роль в принятии партийных решений начинают играть так называемые «партии в структурах государственной власти»; з) структура взаимоотношений внутри партий представляет собой стратархию.
В России, на наш взгляд, государственное финансирование политических партий приобретает решающее значение для выживания и функционирования партий, а действующие на политической арене партии стремятся создать или изменить «правила игры» «под себя», ограничивая доступ на политический рынок для новых игроков. В законе «О политических партиях» отдельная часть посвящена государственному финансированию политических партий. Предполагается, что политические партии, участвовавшие в выборах депутатов Государственной Думы РФ и получившие за свои списки кандидатов более 3% голосов избирателей, имеют право получать ежегодное государственное финансирование в размере, определяемом исходя из количества полученных партией голосов умноженного на определенную сумму денег. В первоначальной редакции эта сумма высчитывалась на основе МРОТ, затем была установлена фиксированная «стоимость» голоса — 5 рублей. Федеральным законом №144 от 22 июля 2008 г. были внесены поправки, увеличивающие «стоимость» голоса в 4 раза — с 5 до 20 рублей. Официально опубликованные сводные финансовые отчеты политических партий показывают, что государственное финансирование политических партий (как в абсолютных, так и в относительных величинах) постоянно возрастает. Так, в 2006 г. процент государственного финансирования в общей сумме поступающих на счет партий средств составлял: «Единая Россия» — 1%, КПРФ — 6%, ЛДПР — 4%, «Яблоко» — 4%. По данным 2008 г. доля государственного финансирования политических партий составляла: «Единая Россия» — 24%, КПРФ — 41%, ЛДПР — 26%, «Справедливая Россия» — 7%. В 2009 г. эти показатели выглядели так: «Единая Россия» — 27%, КПРФ — 53%, ЛДРП — 81%, «Справедливая Россия» — 27%. Динамика показателей государственного финансирования партий в абсолютных значениях имеет аналогичную направленность (Официальный сайт., http://www.cikrf.ru/politparty/finance/svodn_otchet.html).
Другим проявлением партийного картеля является создание такой институциональной среды, которая благоприятствует партиям «внутри» и создает дополнительные ограничения для тех игроков, кто находится «вне» сговора. Иными словами, партии создают или изменяют институты «под себя». В этом направлении на протяжении 2000-х годов была проделана значительная работа. В 2007 г. были запрещены региональные партии. Были лишены права участвовать в выборах избирательные блоки. Эта мера вместе с повышением заградительного барьера на федеральных выборах оставляет небольшим партиям мало шансов на прохождение в федеральный парламент. Современное избирательное законодательство закрепляет неравные стартовые возможности для парламентских и непарламентских партий. Прошедшие в парламент партии освобождаются от сбора подписей в поддержку своих списков, как на федеральном, так и на региональном уровнях. Отмена избирательного залога сузила коридор возможностей для непарламентских партий быть зарегистрированными и принимать участие в избирательных кампаниях. Данное утверждение подкрепляется существующими проблемами в правоприменительной практике избирательных комиссий на этапе сбора и проверки подписей, о чем неоднократно писали отечественные исследователи (Кынев, 2006, с. 145-160; Иванченко, Любарев, 2006; Бузин, Лю-
барев, 2008). Новый закон «О политических партиях» принципиально ужесточил требования к политическим партиям. Повысив минимальное необходимое количество членов до 10 тыс. человек, а затем до 50 тыс. (сейчас эта цифра снижена до 45 тыс. членов, что мало повлияло на положение политических партий), Кремль тем самым провел жесткую селекцию среди политических партий. На данный момент Минюстом РФ зарегистрировано 7 политических партий (Официальный сайт., http://www.minjust.ru/ru/activity/nko/partii/). Вектор изменений партийного и избирательного законодательства, тенденции увеличения доли государственного финансирования в деятельности российских партий четко ориентированы на цементирование актуальной структуры политических партий, что является характерными чертами процесса картелизации партий.
Литература
Кац Р., Мэир П. Изменение моделей партийной организации и партийной демократии: возникновение картельных партий // Политическая наука. 2006. № 1. С. 27-44.
Кац Р., Мэир П. Картельная партия: возвращение к тезису // Политическая наука. 2010. № 4. С. 77-112.
Кынев А. В. Политические партии в российских регионах: взгляд через призму региональной избирательной реформы // Полис. 2006. № 6. С. 145-160.
Иванченко А. В., Любарев А. Е. Российские выборы от перестройки до суверенной демократии. М.: Аспект Пресс, 2006.
Бузин А. Ю, Любарев А. Е. Преступление без наказания: административные технологии федеральных выборов 2007-2008 гг. М.: ЦПК «НИККОЛО М»; Центр «Панорама», 2008.
Официальный сайт Центральной избирательной комиссии РФ // http://www.cikrf.ru/politparty/finance/svodn_otchet.html
Официальный сайт Министерства юстции РФ // http://www.minjust.ru/ru/activity/nko/partii/
Головин Н. А. (Санкт-Петербург). Поколенческая динамика и системная
трансформация общества: проблема границ поколений
Понятие поколения предложено социологом К. Мангеймом и означает совокупность возрастных когорт, переживших одни и те же значимые исторические события. Отсюда возникают различия между поколения как результат их социализации в разных общественных условиях. В работах Мангейма и последующий исследователей является развитый понятийный аппарат для исследования поколений. Однако российские эмпирические исследования поколений строятся на недостаточно развитой методологической основе, причем основной трудностью является вопрос о корректном аналитическом разграничении поколений. Так, в новом фундаментальном исследовании поколений, вышедшем в свет в 2009 г. (Семенова, 2009), имеет место группировка когорт в 10-летние совокупности. В результате автор с учетом ответов респондентов (2002 г.) разграничивает четыре поколения российского общества: околовоенное (когортное ядро от 65 до 75 лет, 1930-1940 г. р.); доперестроечное (50-60 лет, 1950-1960 г. р.); поколение переходного периода (35-45 лет, 1960-1970 г. р.) и постперестроечное поколение (23-30 лет, после 1980 г. р.) (Там же, с. 109).
На наш взгляд, в основу дифференциации поколений следует положить более выверенную связь социализации возрастных когорт с историей общества, сменой исторических этапов и периодов. Такой подход использован нами в дифференциации поколений российского общества на рубеже веков (Головин, 2004). При этом учтена общепризнанная периодизация истории России XX в., использован опыт польских исследований поколений, содержащей методологический аппарат, применяемый к исследованию массовой социализации возрастных когорт в условиях перемен и разграничения на этой основе поколений как
символических и в то же время реальных общностей. Так, польский социолог Б. Голембиовский различает период общей вторичной социализации политического поколения (общий период молодости, в его терминологии), представляющий собой отрезок времени между годом, в котором первая когорта поколения достигает 14-летнего возраста и годом, в котором последняя когорта поколения достигает 29-летнего возраста. Он выделяет также период интенсивной вторичной социализации поколения, представляющий собой отрезок времени, в котором первая когорта поколения достигает 20-летнего возраста и годом, в котором последняя когорта этого же поколения тоже достигает 20-летнего возраста. Аналогичным образом можно учесть детский опыт политической социализации, если рассматривать детские когорты школьного возраста и опыт их первичной политической социализации. С помощью этих аналитических инструментов удается выполнить корректное разграничение когортного состава политических поколений, связанного с крупными событиями истории страны, состоящее в определении когортного ядра поколения и его периферии (размытость границ поколения). Тем самым в основу дифференциации поколений может быть положен анализ реального процесса политической социализации (коллективной биографии поколений) возрастных когорт в контексте истории общества. На рисунке изображен процесс накопления когортами собственного политического опыта, связанного с переживанием важнейших событий истории и социализацией в разных условиях ее периодов (Сеи1еп, 1987, Б. 20).
Политический опыт когорт
Когорта 3 СЗ ОЗ ЕЗ СЗОЗЕЗ
Когорта 2 В2 С2 Г>2 В2С202
Когорта 1 А1 В1 С1 А1В1С1
^ |_С '~Т5 Из *
Годы и исторические события
Рисунок. Приобретение когортами специфического исторического опыта.
На рисунке показано, что когорты различаются тем, что переживают отчасти разные исторические события, накапливают разный исторический опыт (буквенные обозначения), а также тем, что в силу возрастных различий переживают одни и те же события по-разному (цифровые индексы возле буквенных обозначений). Применение данной методики позволяет получить состав политических поколений российского общества на рубеже веков и далее, исходя из стабильности поколений как социально-политической и возрастной общности, проследить поколенческую динамику на протяжении любого отрезка времени. С точки зрения динамики общества наиболее интересным является поколение стабилизации, которое растет. Однако в случае смены исторического периода это поколение дифференцируется на два. Если поворота истории не произойдет, то поколение стабилизации будет и дальше расти за счет взросления детских когорт, а вместо дифференциации поколений возникнет плавное изменение ценностей общества. Такой характер общественной динамики поколения обнаруживается на примере западногерманского общества. Там уже несколько десятилетий не формируется новых политических поколений, а ценности общества постепенно меняются в сторону постматериалистических. Отсутствие, ситуативность
проявления поколенческих идентификаций позволяет утверждать, что последним политическим поколением в западной Германии является поколение студенческого протеста (поколение 1968-го года), которое уже вступило в старший возраст, и его влияние падает. Таким образом, дифференциация политических поколений прекращается в случае длительных периодов политической и социальной стабильности общества (см. таблицу).
Таблица. Состав и динамика поколений (когортные ядра) в России в конце ХХ — начале XXI века
Политическое Когорты по годам рож- Возраст в 2000 г., Численность по годам в млн чел. Возраст в 2009 г.,
поколение дения лет 2000 2003 2009 лет
Ровесники ХХ века и револю- 1898-1902 98 и 0,03 0,00. 0,00. 98+
ции старше
Поколение 1920-30-х гг. 1903-1918 82-97 2,2 1,3 0,03 91-98
Военное и послевоенное поко- 1919-1933 67-81 13,8 12,1 8,2 76-90
ление
Поколение «оттепели» (1960-х годов) 1934-1952 48-66 29,3 28,9 23,3 57-75
Поколение «застоя» 1953-1964 36-47 29,2 28,6 26,9 45-56
Поколение перестройки 1965-1971 29-35 13,6 13,5 13,2 38-44
Поколение кризиса 1972-1980 20-28 19,0 19,0 18,9 29-37
Поколение стабилизации 1981-1990 10-19 23,7 27,3 38,2 10-28
Детские когорты 1991-2000 0-9 14,7 13,3 14,3 0-9
Всего 145,5 144,0 143,0
Иной состав и динамика поколений обнаруживается в результате анализа восточногерманского общества, истории ГДР, в которой с 1949 по 1990 г. существовала советская система, где возникло мощное движение за объединение страны, после которого взрослое население переживает массовую политическую ресоциализацию, а молодежь взрослеет в иной общественной системе и представляет собой иное поколение, нежели родители. Это обстоятельство позволяет с учетом работ немецких исследователей утверждать, что состав поколений в новых федеральных землях весьма разнообразен и структурно ближе к российскому несмотря на два десятилетия, истекшие после объединения страны на условиях капиталистической системы. Таким образом, более тесная связь исследования политической социализации когорт с историей конкретного общества позволяет не только дифференцировать политические поколения, но и прогнозировать данный процесс с учетом процессов стабилизации или дальнейшей трансформации общества. Так, если период стабилизации в России окажется длительным, то политико-поколенческая структура будет терять свое значение по сравнению с ростом значимости посменного изменения ценностей у новых возрастных когорт в результате их социализации в обществе потребления. Однако если текущий период смениться новым, то динамика поколений получит новый импульс.
Литература
Головин Н. А. Теоретико-методологические основы исследования политической социализации. СПб., 2004.
Левада Ю. Пятилетние группы — пятилетние сдвиги (опыт ретроспективного лонгитюда // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1999. № 2. С. 19-24.
Семенова В. В. Социальная динамика поколений: проблема и реальность. М., 2009.
Ahbe T. Deutsche Generationen nach 1945 // Aus Politik und Zeitgeschichte. B3. 2007. S. 38-48.
Geschichte der Generationen in der DDR und in Ostdeutschland: ein Panorama / Thomas Ahbe. Erfurt: Landeszentrale für Politische Bildung Thüringen, 2007.
Geulen D. Zur Integration von entwicklungspsychologischer Theorie und empirischer Sozialisationsforschung. 1987. H. 1.
