CC BY
19УДК 94(470.51)18/19 ББК 63.3 (2 Рос. Удм.)
Д. М. Пюрияйнен
МОДЕРНИЗАЦИЯ БЛАГОУСТРОЙСТВА УЕЗДНОГО ГОРОДА КАК ФАКТОР УРБАНИЗАЦИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX -НАЧАЛЕ XX Bt (на примере г. Сарапула Вятской губернии)*
Ключевые слова: уездный город, благоустройство, социопространственная структура города, инфраструктура, урбанизация, индустриальная культура.
D. M. Pyurianen
MODERNIZATION OF IMPROVEMENT DISTRICT CITY URBANIZATION AS A FACTOR IN THE SECOND HALF OF XIX -EARLY XX century (illustrated Sarapul Vyatka Province)
Key-words: county town, landscaping, sotsioprostranstvennaya structure of the city, infrastructure, urbanization, industrial culture.
Модернизационные процессы, обусловленные реформами Александра II, стали мощным двигателем в развитии всех сфер жизни общества. Под влиянием экономических изменений трансформировалась и социопространственная структура городов. В новых условиях промышленного и урбаниза-ционного роста необходимо было изменить их традиционное благоустройство.
Ф. Брокгауз и И. Ефрон в своем фундаментальном энциклопедическом словаре толковали благоустройство как старинный юридический термин, обозначавший законы о мерах, обеспечивавших благосостояние населения [20, с. 112]. В современной науке данный термин трактуется более широко. Он включает не только законы, но и городскую коммуникацию, эстетику городских зданий, чистоту улиц и площадей, т. е. все то, что делает жизнь в городе комфортной. Исследование благоустройства в расширенном понимании позволяет выделить степень урбанизационных и культурных процессов, протекавших в городской среде, так как именно благоустройство всегда являлось одним из признаков и одновременно результатом роста значения городов, которые
отличались и отличаются от сельской местности совершенно иной инфраструктурой и коммуникациями. Помимо прочего, благоустройство города свидетельствует об общем уровне социально-культурного и экономического развития населения, помогает отследить процесс перехода аграрного города к индустриальному, формирование нового типа культуры. В рассматриваемый период городским благоустройством занимались органы местного самоуправления, в составе которых на первом этапе их функционирования преобладали купцы, а позднее - городская интеллигенция из числа врачей, учителей и священнослужителей.
Указом Екатерины II 1780 г. большое село Вознесенское было преобразовано в город Сарапул. Основными занятиями населения были торговля и кожевенное производство. Селение было вытянуто вдоль правого берега Камы и находилось на стыке трех губерний: Вятской, Пермской и Уфимской, являясь, таким образом, естественным центром Среднего Прикамья. Первоначально, по данным источников, Вознесенское размещалось у подножия Старцевой горы, на значительно выдававшемся тогда берегу Камы, при впа-
* Работа выполнена в рамках Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Традиции и инновации в истории и культуре», проект «Социальная динамика российской периферии: традиции и инновации (ХУ-ХХвв.)».
дении в нее речки Юрманки. «С этого места, называемого Оползино (почти совсем исчезнувшего в связи с изменением русла Камы), быстро разраставшееся селение вытеснялось к юго-западу, на незатопляемую часть берега. Здесь, на возвышавшемся береговом откосе, возвели крепость, в которой разместили перенесенную из Оползина деревянную церковь Вознесения» [1, с. 297]. В дальнейшем эта территория стала центром города.
Местоположение Сарапула является типичным для российского города. Так, Л. В. Кошман отмечает, что города возводились на высоком берегу реки, в чем проявлялся ландшафтный принцип средневековой застройки [21, с. 20]. Наибольшая длина Сарапула в середине XIX в. составляла около 2 верст и 2/4 сажени (5 км 335 м), наименьшая -1 версту и 311 саженей (2 км 798 м). Через Сарапул проходил почтовый тракт из Елабу-ги до г. Оханска Пермской губернии, а также до Ижевского и Воткинского заводов [26, с. 170-174]. В XVII в. здесь пролегала важная Арская дорога, соединявшая с Сибирью Центральную Россию [3, с. 3]. Северная его граница упиралась в берег р. Юрманки, а правая граничила с р. Сарапулкой. К городу тяготел обширный густонаселенный район в 100-150 верст (213,4-320,1 км) окружностью, в который, кроме Сарапульского, входили Осин-ский, Оханский, Бирский, Мензеленский и Малмыжский уезды с населением до 1,5 млн чел. [28, л. 65-68].
Выгодное географическое положение на стыке трех губерний, в окружении многонаселенных деревень, на окраине Черноземья и в центре Волго-Камского торгового пути стимулировало быстрый экономический рост города, что привело к увеличению как численности, так и территории поселения. Если в 1856 г. здесь проживали 6 190 чел., то в 1897 г. - уже 21 268. 13 августа 1780 г. был утвержден план Сарапула, который состоял всего из 20 кварталов и 10 улиц. Данные источников о территориальном росте города противоречивы. Так, в 1868 г. в Сарапуле насчитывалось 19 улиц, а в 1873 г. - лишь 16. В 1910 г. в городе было заселено уже 100 квар-
талов и еще 25 было занято заводами и местами под застройку [2, с. 5].
На период присвоения Сарапулу статуса города (1780 г.) лишь 6,6 % зданий были каменными, основная его застройка оставалась типично деревенской: «Дома были деревянными и своей архитектурой походили более на дома крестьян. Бедные деревянные лачуги с пузырями в окнах, вместо стекол, близко лепились друг к другу» [25, с. 151]. Данная ситуация сохранялась до реформ середины XIX в. С ростом города происходило увеличение числа каменных строений. Тем не менее из-за неточностей подсчетов данные статистики существенно различаются, так как часть зданий были сделаны как из дерева, так и из кирпича. Вероятно, в некоторые годы они причислялись к каменным, что объясняет существенное сокращение числа деревянных зданий в 1909 г.
Крыши строений были двускатными или четырехскатными. Долгое время они застилались соломой, что усугубляло и без того сложную пожарную обстановку в городе, поэтому в пореформенный период городская дума издала приказ о запрете соломенных крыш. Сарапульский обыватель отмечал, что город за первое десятилетие XX в. украсился зданиями с замечательными архитектурными ансамблями. Внешним видом и благоустройством он мог соперничать с губернскими городами [10, с. 3].
Несмотря на это, длительное время Сарапул сохранял аграрное лицо, и для него по-прежнему большое значение имела земля как источник дохода. По генеральному плану межевания 1804 г. городу отводилась площадь размером в 4 015 десятин 120 квадратных саженей (3 675,17 га): усадебной внутри городской черты - 320 десятин 750 квадратных саженей (293,6 га) и выгонной - 3 694 десятин
1 770 квадратных саженей (3 381,38 га) [30, л. 4-5]. Земля даровалась на правах общинного пользования. Л. В. Кошман видит в этом сходство с общинным использованием земли в деревне [21, с. 45]. Изначально большая часть земель распахивалась. По мере развития города наименее плодородные участки
(около 350 десятин, или 320 га), располагавшиеся близи р. Камы и Сарапулки, отдавались в аренду предприимчивым горожанам под различные производственные постройки (мельницы, амбары, кузницы, заводы и т. д.), а также сады и огороды [21, с. 45]. В ходе роста численности населения Сарапула свободные земли сокращались, а их ценность, напротив, возрастала. Запрет законодательства застраивать выгонные земли еще более усугублял ситуацию [21, с. 45]. Поэтому частыми становились аграрные споры из-за сенокосов, пастбищ и бывшей пашни. Пахотная земля на северо-западной окраине города размером в 274 десятин 2 050 саженей (250,82 га) в ходе урбанизации перестала использоваться по прямому назначению и была разделена на две части. Одна была отдана под застройку, а другая долгое время оставалась невостребованной, поросшей кустарником. Сенокосные участки сарапульчан располагались в трех урочищах: на Зеленом острове и двух луговых местах: по берегу Камы ниже города и вверх по р. Б. Сарапулке между лесными дачами до западной границы. Пастбища для скота на южной окраине, как и прочие земли, состояли в общественном пользовании. Горожанам были дарованы также два участка лесных дач, разделенные р. Сарапулкой и лугами. Первый участок с южной стороны со смешенным лесом, другой прилегал к западной части города с хвойным лесом. Эти дачи были разбиты на участки, периодически на них производилась вырубка дров для отопления городских зданий, за законностью которой следили полицейские власти.
Большое значение в жизни сарапульчан имели водные артерии: р. Кама, Сарапулка и Юрманка, а также располагавшиеся на территории города озера. Вода в них использовалась как для домашних, так и для производственных нужд, а также рыбалки. Озера были благодатным источником пресной воды, так как протекали непосредственно во дворах горожан или вблизи них. Сарапуль-чане активно использовали их в предпринимательских целях: устраивали общественные мойки для полоскания белья, строили
на берегах заводы и кузницы. Со временем варварская эксплуатация привела к полному загрязнению окружных вод. Озера стали угрозой различного рода заболеваний и в 1910-е гг. были засыпаны.
В административном отношении город был разделен на две части по ул. Нагорной: с северной стороны - первая часть, а с южной - вторая. В каждой половине находился полицейский надзиратель. По городу было размещено пять теплых полицейских будок [3, с. 23]. Центр Сарапула являлся его наиболее древней частью, где располагался Вознесенский собор, построенный в 1776 г. на месте сгоревшей в 1774 г. церкви Вознесения Господня. Место перед собором стало главной торговой площадью. В 1813 г. вдоль собора пленными французами были обустроены каменные лавки для торговли [3, с. 52].
Ярмарка должна была проходить с 15 по 25 декабря, но фактически она не действовала и была перенесена ко времени ежегодного пребывания в городе иконы св. Николая Чудотворца - с 7 по 12 июля, когда от 20 до 40 тыс. крестьян округи прибывали в город поклониться святыне. В остальное время на площади действовал уездный рынок. В середине XIX в. он работал по вторникам и воскресеньям. Во второй день недели, особенно зимой, рынок был наиболее оживленным, так как именно тогда крестьяне с округи активно привозили товары. В воскресенье же как истинно православные люди они отдыхали, и торговля шла вяло [14, с. 4]. Данная ситуация была невыгодна предпринимателям, и к началу XX в. базар перенесли на вторник, четверг и субботу каждой недели [28, л. 65-68].
Коммерсанты должны были вести торговлю только в специально отведенных местах на площадях, становясь рядами. Такими площадями, кроме уже упомянутой Соборной, являлись еще две: Троицкая и Покровская. Согласно постановлению городской думы на первой разрешалось торговать скотом, зерном, мясом, рыбой, печеным хлебом, железным и щепным товаром, дровами, лесом; на Покровской - куделей, сеном, соломой, печеным хлебом и горшечным товаром, а на
Соборной - мясом, рыбой, съестными припасами, хлебом в развес и другими товарами [27, с. 43]. Фактически же такое разделение не соблюдалось. Торговля на других площадях, кроме базарной, шла плохо, и продавцы стремились всеми возможными способами попасть на нее. Места на рынках распределялись в соответствии с продаваемой продукцией. Если предприниматель вел постоянную торговлю, то он брал место на рынке в долгосрочную аренду. Остальные желающие, уплатив разовый взнос, устанавливали лари, палатки, подвижные столы или просто рогожки, а в конце торгового дня убирали их [27, с. 22].
Центр города и его северо-западная часть были заселены наиболее обеспеченными горожанами. Этот район был экологически благоприятен для проживания и удобен для развития коммерции (внизу торговой площади вдоль Камы стояли склады и амбары для товаров). Расположенная на возвышенности местность меньше затапливалась во время разливов, хорошо обдувалась ветрами, которые, высушивая улицы, не давали распространяться различным болезням. Тем не менее главная улица - Большепокров-ская - проходила в низине, по берегу Камы. Будучи старейшей в поселении, хотя и не особенно удобной для жизни (ежегодно затапливалась весной), она была благоприятна для промышленно-торговой деятельности. Многие предприниматели обустраивали на заднем дворе своего дома причал и сгружали с приходивших кораблей и пароходов товары в свои кладовые.
Южная часть Сарапула не являлась престижной. Дома были построены на топкой почве, окружены озерами и болотами, что способствовало распространению различных заболеваний, в том числе и эпидемий. Усугубляли санитарную обстановку и сами горожане, сбрасывая в водоемы назем и трупы погибших животных. Гниение наполняло воздух района дурным запахом и становилось источником болезней [22, с. 212]. Из-за дороговизны земли постройки стояли вплотную, что усиливало и без того неблагополуч-
ную эпидемиологическую обстановку. Санитарное бедствие обострялось социальным. В этой части города на ул. Рождественской располагались дома терпимости. Столь же малопрестижным был район р. Юрманки: «Берега Юрманки были густо застроены малыми домиками бедного класса жителей; эта скученность домов и запруживание плотинами во многих местах Юрманки для стирки белья, а также попадающие в нее нечистоты из домов, портят ее воды и воздух» [22, с. 212]. Наименее благополучной частью города была крестьянская слобода, которая в начале XX в. называлась Сосновской или Старческой. Располагаясь у северной границы, она вплотную примыкала к городскому центру. Именно эта близость к городу объясняла процессы, протекавшие в слободе.
В 1866 г. Вятский статистический комитет опубликовал ряд сведений, где отмечалось, что «г. Сарапул замечателен в том отношении, что среди его жителей находится общество государственных крестьян, занимающих своими жилищами 69 дворовых участков. Эти крестьяне никогда не занимаются хлебопашеством, а принадлежат к разряду городских ремесленников и промышленников. Подушную землю они отдают в оброк соседним поселениям, как свою крепостную собственность; то же самое они делают и со своим лесом и рыбными ловлями на р. Каме» [13, с. 9-10]. Крестьянская слобода росла за счет приезжего сельского населения. Мигранты прибывали сюда главным образом из-за дешевизны жилья, так как хижины слобожан сдавались значительно дешевле, чем в городе [3, с. 22]. Поэтому слобода была своеобразным социальным дном, где проживали маргинальные слои населения. С другой стороны, дешевизна земли и рабочей силы привлекала сюда предпринимателей. В 1910 г. здесь располагались 2 канатных завода,
2 гончарных, 10 кирпичных, 1 завод для выделки олифы и масляных красок и до 10 кузниц [28, л. 65-68]. Таким образом, крестьянская слобода являлась органичной частью города. Современники понимали это, несколько раз «крестьяне» обращались с
просьбой присоединить их к городу, но вопрос каждый раз оставался нерешенным. Так, фактически слившись с городом, слобода формально продолжала оставаться сельским поселением.
В скором времени утвержденная по высочайшему плану территория не могла вместить всех желающих. В ходе развития город начал обрастать мещанскими слободами, которые фактически являлись его частями, но не значились на официальном плане. С северной стороны поселения у р. Юрманки находились слободы Юрманка, Солдатская и гора Старческая (по преданию, названная так от принадлежности данной местности Яро-маскому монастырю, уничтоженному в конце XVII в.). На юге распологалась слобода Песчаная, которая в 1874 г. из-за наводнений была перенесена на западную, возвышенную, часть города [15, с. 3-4]. К концу XIX в. за р. Б. Сарапулкой образовался рабочий поселок, называемый заводской слободой [29, л. 201]. Процесс разрастания города был непрерывным. Старые мещанские слободы входили в его черту, но на окраинах появлялись новые рабочие поселки.
Молодой, активно развивавшийся город нуждался в обустройстве территорий. В начале исследуемого периода, в 50-60-е гг. XIX в., согласно указу Екатерины II от 1 сентября 1778 г. городское благоустройство находилось в ведении местного общества, которое не располагало большими средствами. Государство, хотя и заботилось о внешнем облике империи, испытывало постоянный финансовый дефицит и не могло тратить необходимые суммы на развитие городской инфраструктуры. Ситуацию коренным образом должна была изменить реформа 1870 г., когда в ведение городских дум были переданы все хозяйственные дела, в том числе и благоустройство. С 1871 г. ежегодно местное самоуправление издавало постановления, непременные для всех жителей.
Обязанность наблюдения за исполнением постановлений возлагалась на полицейские чины, но им помогали и горожане. Согласно опубликованным распоряжениям 1873
г. спокойствие и порядок в городе обеспечивали караульщики. Разгуливая по улицам Сарапула, они сигналами трещотки поднимали горожан в случае пожара, кражи или других нарушений. В каждом квартале на год назначался староста, который следил за работой караульщиков, регулировал их очередность и был подотчетен городской управе. Он освобождался от несения караула [27, с. 26]. Возможно, это распоряжение констатировало порядок, который существовал в городе с давних времен. По прошествии ряда лет сарапульчане отказались от обременительной обязанности и стали нанимать караульщиков. В 1897 г. среди профессий горожан числилось большое количество данных служителей, как правило, из крестьян.
Для молодого самоуправления остро встал вопрос снабжения жителей водой. Традиционная застройка предполагала размещение поселений главным образом вдоль речных артерий, которые наряду с колодцами служили основными источниками воды. Но активная урбанизация отдаляла строения от естественных водоемов, и возникала необходимость в водопроводе. Строительство первого общественного российского водопровода в Москве закончилось еще в 1805 г. Он состоял из бассейнов-фонтанов, из которых возчики-водоносы развозили в бочках воду по домам [21, с. 92]. Такое устройство водопровода стало типовым.
В первой половине XIX в. в городах Европейской России появились первые общественные водопроводы. Среди передовых оказался и Сарапул. Именно в этот период там была обустроена небольшая ветка с деревянными трубами, по которым вода шла самотеком из подземных родников к резервуарам для ее скопления, которые местные жители называли бассейнами. Эти емкости были открыты, и в них вместе с водой накапливались атмосферные осадки, пыль, грязь и другой мусор. Именно из них горожане черпали воду для домашнего потребления, но использовать ее в промышленных и других целях строго запрещалось. Главный резервуар был устроен на ул. Вознесенской. Он накапливал воду,
которая являлась неприкосновенным запасом города [6, с. 3-4]. В 1884 г. А. Т. Шитовым была проведена новая ветка водопровода, доставлявшая воду к нему на дачу, реальному училищу, женскому монастырю, а также к резервуарам двух площадей. Но, несмотря на увеличение объемов водопровода, доставка воды продолжала оставаться неэффективной, так как деревянные трубы быстро перемерзали и позволяли употреблять воду только с июня до первых морозов. В остальное время сарапульчане пользовались естественными водоемами и колодцами. В ноябре 1886 г жители второй части Сарапула обратились к городской думе с просьбой провести ветку водопровода из фонтана с Троицкой площади, где лишняя вода выливалась на землю, на перекресток ул. Тихоновской и Рождественской, установив там чан. Они испытывали крайнюю потребность в воде, поэтому весной и осенью вынуждены были брать ее из колодцев с примесью грязи и песка. Дума рекомендовала управе составить смету, но обустройство регулярного водоснабжения затянулось на десятки лет [16, л. 164].
Купец 1-й гильдии старообрядец У С. Курбатов, понимая важность решения проблемы водоснабжения для горожан, предложил думе помочь в его проведении и обещал пожертвовать для подъема воды паровую машину в восемь сил. Но члены управы инициативу не поддержали и на предложение не откликнулись. Тем не менее остроту проблемы осознавали и сами «отцы города». В 1880-е гг. бывший сарапульский глава, купец 2-й гильдии Н. Ф. Барабанщиков, пожертвовал 1 600 руб. на устройство водопровода из ключа Батманихи в город. Однако вопрос вновь остался открытым, поскольку отпущенная сумма оказалась недостаточной. Тогда деньги были положены под процент и со временем значительно увеличились. В 1891 г. вопрос снова был поднят на заседании думы. Жертвователь предполагал проведение водопровода на ул. Вознесенскую, Воскресенскую, Спасскую и Смоленскую. Но решено было ограничиться ремонтом ветки до Троицкой площади, что привело к снижению
финансовых затрат города. Поддерживая начинания органов местного самоуправления, купец 2-й гильдии Михаил Петрович Курбатов выразил желание пожертвовать мощную паровую машину в десять сил для бесперебойной работы насосной станции [17, л. 174-176]. В итоге в 1893 г. вторая линия водопровода была построена, но качество поступавшей воды оставалось низким. К тому же водопровод охватывал не весь город, поэтому перебои с водоснабжением сохранялись.
Коренным образом изменить ситуацию с водоснабжением сумел купец 2-й гильдии Павел Андреевич Башенин, который за время службы городским главой обустроил регулярный водопровод и электростанцию. Водонапорная и очистительная станции стояли на берегу Камы, так как только полноводная река могла обеспечить нужды разраставшегося города. На столь крупную перестройку водоснабжения у города не было средств, и городской управе пришлось пойти на масштабный заем. Часть средств обеспечили горожане, покупая облигации, обещавшие высокие проценты [4, с. 9-11]. Вследствие бюджетного дефицита вода была платная -
1,5 руб. за 1 000 ведер. Электричество также являлось удовольствием не из дешевых -20 коп. за киловатт. К тому же в первое время в целях экономии электроэнергию после двух часов ночи отключали. По мнению Л. В. Кошман, водопроводы не были популярны в российских городах. На стыке веков лишь 20,6 % городов с населением свыше 10 тыс. чел. имели водопроводы [21, с. 98]. По благоустройству Сарапул постепенно начал входить в число передовых городов страны.
Новая эпоха остро поставила вопрос об освещение города. В дореформенный период многие уездные и губернские города освещались масляными или скипидарными фонарями, которые в 1860-е гг. были заменены на керосиновые [21, с. 81]. Данных о наличии или отсутствии освещения в Сарапуле в этот период мы не имеем. Вероятно, именно такую иллюминацию использовала Сарапульская городская дума первого созы-
ва, пытаясь решить проблему освещения в августе 1874 г. Но уже в ноябре того же года член думы Генрих Шиотц с возмущением отмечал, что в ночное время у городских фонарей хулиганы выбивают стекла и крадут лампочки. Так, с августа по ноябрь было выбито более 30 стекол и похищены четыре лампы. Дума обязала домовладельцев следить за сохранностью фонарей, но данная мера не принесла ожидаемого результата. Масштабное оснащение городского освещения произвел купец 2-й гильдии П. А. Башенин. Благодаря его усилиям в начале XX в. город освещался 45 керосинокалильными фонарями и 30 обычными. Электричество имелось во всех частных, общественных и государственных зданиях.
В обустройстве города первостепенное значение имела организация дорог и тротуаров. Постановление городской думы 1881 г. в соответствии с общегосударственными правилами благоустройства установило параметры, которым они должны были отвечать. Так, выпуклая поверхность мощеных улиц предполагала наличие скатов и канав по обе стороны, обложенных дерном, камнем или досками. Тротуары из-за дороговизны кирпича и камня настилались тесом, расположенным на поперечных брусьях. От канав их ограждали столбиками. За территорию улицы, примыкающей к жилищу, были ответственны домовладельцы. В летнее время полотно дороги они засыпали галькой, весной очищали от навоза, а зимой выравнивали от ухабов и ям, очищали ото льда и посыпали песком. Все работы должны были проводиться после десяти вечера и до шести утра [27, с. 38].
Однако в реальности состояние дорог оставляло желать лучшего. Во второй половине XIX в. в городе были замощены только Соборная площадь и часть Большепокров-ской улицы. Остальная территория города осенью утопала в грязи, а зимой покрывалась льдом. Корреспондент газеты «Вятская речь» А. К. Восточный крайне негативно отзывался о состоянии дорог в Сарапуле зимой: «Невозможное состояние тротуаров, особенно в
центре Вознесенской улицы, также около Соборной площади и по другим центральным улицам, приводит пешеходов в естественное негодование. Это не тротуары, а сплошной лед, не посыпаемый ни песком, ни золой. Домовладельцы, получив с осени “приказ о наблюдении за состоянием дорог и тротуар”, постановлениям городской Думы значения не придают, а администрация почему-то не замечает» [7, с. 3]. В 1910-е гг. в Сарапуле были замощены еще три четверти улиц. Оставшиеся неблагоустроенными дороги весной и осенью представляли «сплошное море грязи», по которому невозможно было ни проехать, ни пройти. В 1908 г. городом были выделены
5 000 руб. на мощение части улиц, но из-за плохой организации работ не были заготовлены материалы. А выделенные в 1910 г. деньги потратили на ремонт казарм для солдат. У города не нашлось других средств, поскольку после постройки водопровода и электростанции его бюджет стал дефицитным [9, с. 3-4].
По мере разрастания города все острее становилась проблема санитарного состояния жилых домов и промышленных предприятий. Городская дума не придавала данной проблеме большого значения. Центральные площади города, особенно Покровская, были завалены навозом. Священник и краевед Н. Н. Блинов обвинял местное самоуправление в безответственном отношении к городским проблемам: «Общественные здания -городской дом, пожарный сарай с каланчой и др., поражают заброшенностью; они выглядят, как бы ободранными фабричными казармами. Пожертвованные городу Колчиным и Курбатовым благотворительные заведения тоже даже не побелены, как и женская гимназия... Общественных тенистых садов нет. Разводимый более десяти лет Пушкинский сад красуется тощими деревьями и широкими, двойными в ряд, трактовыми дорогами вместо затейливых дорожек. Улицы в городе большей частью не мощены, во время дождей они грязны» [4, с. 2-3].
Территориальная протяженность города обусловливала широкое использование общественного транспорта. Извозом занима-
лись как крестьяне, так и мещане. Желающие работать должны были представить в полицейское управление паспорт и получить номерные знаки. Ямщики стояли на площадях и пристани рядами и делились на десятки. Возглавлял извозчиков староста, выбираемый городской управой из трех кандидатов, предложенных ямщиками [27, с. 11-13].
В дореволюционный период не был решен вопрос здравоохранения населения. Функционировала только одна земская больница, которую обслуживали три врача, а также родовспомогательное отделение. Всего в
1910 г. в городе работали 10 врачей, 9 фельдшеров, 3 акушерки, 4 дантиста и 11 фармацевтов [4, с. 7]. В это же время действовали две аптеки: земская и вольная. Но этого количества учреждений явно было недостаточно для удовлетворения нужд горожан в медицинской помощи, поэтому смертность населения оставалась крайне высокой. Нерешенные проблемы санитарного состояния города резко обострились в начале XX в. Н. Н. Блинов утверждает, что в это время, несмотря на внушительные размеры города, гигиена его оставалась «деревенской» [4, с. 24].
Перестройка бытовых привычек граждан отставала от темпов урбанизации. Городская управа постановлениями обязывала са-рапульчан поддерживать чистоту собственных дворов и территорию вокруг них. Так, нечистоты, навоз и погибшие животные должны были вывозиться за город ночью (не ранее полуночи) в специально отведенные места; во дворах обустраиваться помойные ямы, в которые временно складывались все нечистоты. Их вырывали вдалеке от строений, обкладывали бревнами или плахами, над конструкцией устанавливали крышу и дверь.
По тому же принципу, но более тщательно устраивались отхожие места. Вычищались они два раза в год: перед наступлением зимы и весны. Владельцы жилых домов должны были еженедельно выливать в помойные ямы и отхожие места несколько ведер раствора железного купороса. Предписанные меры могли помочь контролировать
санитарно-эпидемиологическую обстановку в городе. Однако, издав постановления, городская администрация мало беспокоилась
об их выполнении. Жители и предприятия, не придерживаясь установленных правил гигиены, стремительно и необратимо нарушали экологический баланс города: «Во всех домах устроены нужные места, а также хлева для домашних животных. Зимою снег, назем и всякие нечистоты с дворов увозятся на Каму, которые вместе со льдом весною уносятся... в остальное время года назем свозится большей участию в огороды жителей, занимающихся огородничеством» [22, с. 211]. Нечистоты сваливали за огороды горожан в кусты, где все это гнило. Трупы погибших животных часто не хоронили, а выбрасывали на болотистую почву за жилыми домами.
Большая часть заводов и постоялых дворов располагалась в низменной части города, на болотистой почве. Именно здесь начинались различного рода эпидемии. Вокруг них, как отмечали корреспонденты «Вятской речи», «ужасная вонь, навоз, нечистоты. Внутренние помещения для народа невообразимы: они тесны, низки, запышены и пропитаны все возможными вредными миазмами, переполненные “отхожие места” дополняют картину» [5, с. 4]. Значительная часть домов горожан находилась на низком месте - между р. Камой и Сарапулкой. Весной жилые кварталы заливались водой, а летом наполнялись запахами и грязной водой из замусоренного ручья Кур-гашки. Почти 40 лет жители боролись за то, чтобы ручей и озера были засышаны. Лишь в
1911 г. была осушена нижняя часть города и укреплена набережная Камы [2, с. 9-11].
Городской администрации часто было невыгодно следить за исполнениями постановлений думы. Крупные заводчики, входившие в число ее гласных, являлись главными нарушителями санитарной среды города. Н. Н. Блинов утверждает, что местное самоуправление не проявляло заботы об интересах жителей и не беспокоилось о благоустройстве города [2, с. 23]. Промышленники в погоне за собственной выгодой мало интересовались экологией города, до крайности загряз-
няя производственными отходами округу.
Н. Н. Блинов с горечью отмечает: «Ближе к окраине, но в черте населенных кварталов протекает р. Сарапулка... промышленники обратили реку в клоаку. По течению реки расположены заводы. Преимущественно кожевенные, которые потребляли массу воды. Вся она, загрязненная бурыми потоками, по несколько десятков ведер сливается ежедневно в речку. В ней моют десятки тыс. пудов грязной шерсти и т. д. Мало того, прямо над речкой заводчики устраивают сортиры для рабочих. » [4, с. 23]. Врачи и полиция периодически осматривали предприятия, частные дома и трактиры. Обнаружив антисанитарные условия, они составляли протоколы и подавали в суд, где дело рассматривалось около полугода. Нарушитель, получив штраф от 5 до 10 руб., предпочитал его уплатить, чем капитально перестраивать все хозяйство. Антисанитария порождала в городе различные заболевания и главное - холеру. В 1910 г. в Сарапул прибыл вятский губернатор для предотвращения эпидемии и лично осмотрел ряд предприятий-нарушителей. По замечаниям Н. Н. Блинова, губернская комиссия была крайне удивлена отвратительным состоянием завода и условиями труда рабочих [4, с. 24]. Губернатор распорядился закрыть один из заводов до исправления всех недостатков, но фактически сделать это было невозможно, поскольку требовалось кардинальное преобразование всего производства.
Вопрос санитарного состояния Сарапула волновал главным образом не государственные или общественные органы, а местную интеллигенцию. В 1909 г. земством был поднят вопрос о приглашении в Сарапул врача-бактериолога. Большинство расходов оно брало на себя, а от городской думы требовалось только 500 руб. Но все «отцы города» отказались, ставя интересы своего производства выше здоровья и нужд горожан. Под давлением интеллигенции после долгих прений они согласились выделить 300 руб. [8, с. 3-4].
С ростом численности горожан увеличилось до 70 число пивных и тайных притонов. Прибыль предпринимателей от морального
разложения жителей особенно беспокоила городскую интеллигенцию. Врачи, озабоченные распространением сифилиса, неоднократно заявляли на заседаниях городской думы о том, что необходимо прекратить наживу пивных лавок при ночных оргиях: «Почти каждая пивная, для “лучшей и прибыльной торговли”, имеет “милых, но погибших” созданий» [11, с. 3]. Все усилия Сарапульской думы были сосредоточены на выплате долгов после постройки водопровода и электростанции, поэтому контроль за пивными был снижен. Между тем санитарное состояние данных заведений было ужасающим. В каждой пивной шел разлив продукции без всякой гигиены: «Загляните в любую из них, - призывает корреспондент “Вятской речи“, - и вы увидите везде грязь, отбросы, пустые бутылки и т. п. Моют бутылки женщины сомнительного здоровья, грязные, неопрятные. Бутылки в разливные привозятся нередко после нахождения в них ядовитых медикаментов, дегтя, скипидара и пр. Много бутылок поступает и из домов терпимости, где они обслуживают и другие нужды, а затем поступают в склады для пополнения пивом» [12, с. 3].
Справедливости ради стоит отметить, что тяжелое санитарно-эпидемиологическое состояние было характерно для большинства городов России, не только для Сарапула. Быстрые темпы урбанизации, массовая безграмотность, отсутствие культуры у первого поколения горожан, составлявших большинство жителей, приводили к крайнему загрязнению городов. Так, в 1894 г. в сообщении общества врачей Вятки говорилось о высокой смертности в городе, что во многом связывалось с уличной антисанитарией [10, с. 3].
Государство и горожане понимали важность образования в молодом развивающемся городе. Первое малое народное училище в Сарапуле было открыто в 1790 г. Десять лет учителем при нем работал знаменитый вятский историк А. Вештомов. В 1817 г. к народному училищу прибавилось уездное, организованное на средства горожан в доме купчихи Ехлаковой (инициалы в источнике
не указаны). В данных учебных заведениях обучалось минимальное число учащихся. Большинство обеспеченных горожан нанимали частных преподавателей, а неимущая часть сарапульчан оставалась необразованной [3, с. 61]. В 1858 г. продолжилась организация женского училища, для чего требовался сбор дополнительных денежных средств. Но осуществить идею удалось лишь через десять лет [4, с. 2-3]. В 1871 г. училище было переформировано в женскую прогимназию, а с 1879 г. - в гимназию. После городской реформы обязанность по открытию образовательных учреждений ложилась на органы местного самоуправления. Однако «отцы города» не считали это своей приоритетной задачей, поэтому большинство учебных заведений было организовано и содержалось главным образом за счет средств земства.
В 1873 г. в Сарапуле было открыто первое в России реальное училище для мальчиков. Инициатива его создания, как и женской гимназии, принадлежала земству. Более того, члены городской управы пытались снизить расходы по содержанию учебных заведений. Так, в 1880 г. дума обратилась к земству с просьбой принять расходы по содержанию двух приходских училищ, открытых им в Сарапуле, на свой счет [19, с. 93]. Таким образом, именно Сарапульскому земству, идейную основу которого составляли немногочисленные дворяне-либералы, принадлежала ведущая роль в организации образования и просвещения не только в городе, но и в уезде в целом.
В пореформенный период горожане активно включились в процесс получения образования, и вскоре учебные заведения уже не могли вместить всех желающих. «В последние два-три года все эти училища буквально переполнены учащимися особенно в начале учебного года» [16, л. 98]. Старые помещения не соответствовали возросшему числу учащихся. Администрация школ и училищ вынуждена была отказывать в приеме желающим обучаться, особенно в начале учебного года, поэтому городское и земское самоуправление стремилось открывать
новые школы. С 1873 по 1910 г. количество учебных заведений в Сарапуле возросло почти в четыре раза. По инициативе земства в 1909 г. здесь появился и первый в Вятской губернии музей [23, с. 38].
Заинтересованность в квалифицированной рабочей силе проявляли и купцы. В пореформенные годы (первоначально при уездном училище) было организовано ремесленное отделение. В него входили мастерские по столярному, переплетному, токарному, картонному делу и выпиливанию [18, с. 49]. С 1898 г. функционировала низшая ремесленная школа, обучавшая кожевенному и сапожно-башмачному ремеслу [4, с. 11-14].
Отношение думцев к образованию окончательно изменилось на стыке веков, когда ряды гласных пополнились образованным купечеством и интеллигенцией. В XX в. возрастание интереса к образованию и познанию было вызвано становлением индустриального общества, требовавшего квалифицированных кадров рабочих и служащих. Росла потребность образования и среди обеспеченной части населения, которая всевозможными способами стремилась поднять свой интеллектуальный уровень. Для преодоления безграмотности населения в 1909 г. городская дума постановила ввести в городе бесплатное всеобщее начальное обучение [2, с. 20]. Но даже в 1910 г. Н. Н. Блинов с возмущением отмечал: «Неприлично городу содержать только пять в полном значении низших, начальных школ притом на “благотворительные средства” - прибыли Общественного Банка. . Из “отцов города” есть лица, даже получившие среднее образование, которые убежденно высказываются, если не против образования, то против расходов на образования: “город не обязан устраивать и содержать школы” - говорят они» [4, с. 15-16].
Возрастало количество учреждений, способствовавших расширению кругозора горожан. Еще в 1835 г. в Сарапуле была открыта первая в губернии публичная библиотека [4, с. 112], а к 1910 г. их существовало уже четыре: публичная земская, народная при училище, попечительства о народной трезвости и
при Вознесенском братстве [4, с. 6]. С 1902 г. в город начали заезжать гастролирующие синематографы, а в 1909 г. открылись первый стационарный кинотеатр и музей. Ежегодно число синематографов возрастало [29, л. 140]. В 1911 г. было учреждено Сарапуль-ское отделение Русского императорского музыкального общества [29, л. 138]. Накануне Первой мировой войны в 1914 г. на берегу Камы появился цирк.
Таким образом, благоустройство города являлось важной частью урбанизационного процесса, который проходил под влиянием социально-экономических изменений. Модернизация, начавшись в производственной сфере, изменила инфраструктуру города. Старая, традиционная система патриархаль-
ного устройства уже не удовлетворяла новым условиям зарождавшейся индустрии. Перемены коснулись всех сфер городского обустройства: водопровода, коммуникаций, архитектуры и т. д. Тем не менее на протяжении всего исследуемого периода традиционный крестьянский уклад отдельных семей продолжал сосуществовать с передовыми городскими инновациями. Изменение социо-пространственной структуры Сарапула происходило путем включения крестьянских и мещанских слобод, расширявших его территорию. Пик дореволюционного благоустройства города пришелся на начало XX в. В это время среди горожан начал зарождаться новый тип индустриальной культуры, который модернизировал городскую среду.
Библиографический список
1. Безверхова Л. Б. Архитектурно-планировочное развитие городов Вятского Понизовья в XVI -
начале XVII века / Л. Б. Безверхова // Европейский Север в культурно-историческом процессе : материалы Междунар. конф. - Киров, 1999. - С. 297-299.
2. Блинов Н. Н. Город Сарапул. Второй год. Общественные дела. Новая Сибирская магистраль /
Н. Н. Блинов // Памятная книжка на 1912 г. - Сарапул, 1912. - 60 с.
3. Блинов Н. Н. Историко-статистическое описание Сарапульского уезда, города Сарапула, Воткин-
ского и Ижевского заводов / Н. Н. Блинов. - Сарапул : Типолитография Ф. Т. Пойлова, 1886. -134 с.
4. Блинов Н. Н. Сарапул. Исторический очерк / Н. Н. Блинов. - Сарапул : Типолитография Ф. Т. Пойлова, 1887. - 83 с.
5. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1908. - № 126.
6. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1908. - № 179.
7. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1909. - № 2.
8. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1909. - № 90.
9. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1910. - № 110.
10. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1910. - № 165.
11. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1910. - № 209.
12. Вятская речь : ежемес. независимая газ. Вят. губ. - 1910. - № 252.
13. Вятские губернские ведомости : обществ. газ., орган печати Вят. губ. - 1866. - № 2.
14. Вятские губернские ведомости : обществ. газ., орган печати Вят. губ. - 1866. - № 4.
15. Вятские губернские ведомости : обществ. газ., орган печати Вят. губ. - 1873. - № 55.
16. Государственный архив Кировской области (ГАКО). - Ф. 582. - Оп. 94. - Д. 18. - 264 л.
17. ГАКО. - Ф. 582. - Оп. 99. - Д. 14. - 218 л.
18. Журналы Сарапульского уездного земского собрания XII очередной сессии 1878 года и доклады управы. - Сарапул : Тип. Ф. Т. Пойлова, 1879. - 421 с.
19. Журналы Сарапульского уездного земского собрания XIII очередной сессии и доклады управы за 1879 год Вятской губернии. - Сарапул : Тип. Ф. Т. Пойлова, 1880. - 470 с.
20. Иллюстрированный энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона. - М. : Эксмо ; Форум, 2007. - 960 с.
21. Кошман Л. В. Город и городская жизнь в России XIX столетия : Социальные и культурные аспекты / Л. В. Кошман. - М. : РОССПЭН, 2008. - 448 с.
22. Медико-топографическое описание г. Сарапула // Сборник медико-топографических сведений Вятской губернии. - Вятка : Губ. тип., 1878. - 256 с.
23. Мельникова О. М. Научная археологическая школа Р Д. Голдиной в Удмуртском государственном университете / О. М. Мельникова. - Ижевск : УдГУ - 2006. - 142 с.
24. Миненко Н. А. Повседневная жизнь уральского города в XVIII - начале XX века / Н. А. Минен-ко, Е. Ю. Апкаримова, С. В. Голикова. - М. : Наука, 2006. - 384 с.
25. Памятная книжка Вятской губернии на 1868 г. - Вятка : Тип. губ. правления, 1868. - 758 с.
26. Памятная книжка Вятской губернии на 1873 г. - Вятка : Тип. губ. правления, 1873. - 758 с.
27. Сборник обязательных постановлений Сарапульской городской думы, изданных для жителей города Сарапула с 1872 г. - Сарапул : Типолитография И. М. Колчина, 1898. - 81 с.
28. Управление по делам архивов (УДА) Администрации МО «Город Сарапул». - Ф. 76. - Оп. 1. -Д. 11. - 86 л.
29. УДА Администрации МО «Город Сарапул». - Ф. Р-588. - Оп. 1. - Д. 126. - 152 л.
30. Центральный государственный архив Удмуртской Республики. - Ф. 142. - Оп. 1. - Д. 1. - 35 л.
Поступила в редакцию 01.11.2011.
сведения об авторе
Пюрияйнен Дарья Михайловна - кандидат исторических наук, методист кафедры психологии и специального образования АОУ ДПО ИПК и ПРО УР (Ижевск). Область научных интересов - социально-культурные изменения среди городского населения во второй половине XIX -начале XX в. Автор 15 научных работ.
Тел.: 8 912 753-08-69
е-таП: oleco2@yandex.ru
