CC BY
79
П. Г. Смагин
МОДЕЛИРОВАНИЕ ПРОЦЕССА РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ОНТОЛОГИИ
MODELING THE PROCESS OF CRIME INVESTIGATION USING ONTOLOGY
В статье рассматриваются особенности использования алгоритмов визуального представления (моделирования) процесса расследования преступления, позволяющие сформировать корреляционные связи между отдельными элементами обстоятельств, подлежащих доказыванию и установлению, и процессуальными средствами, которыми указанные выше обстоятельства устанавливаются. Одним из инструментов решения поставленной задачи выступает составление онтологии визуального представления и моделирование процесса расследования преступления.
The article discusses the features of using algorithms for visual representation (modeling) of the process of investigating a crime, allowing to form correlations between individual elements of circumstances to be proved and established with the procedural means by which the above circumstances are established. One of the tools for solving this problem is the compilation of an ontology of visual representation and modeling of the crime investigation process.
Процесс раскрытия и расследования преступлений представляет собой мыслительную деятельность органов, осуществляющих предварительное расследование, и предполагает исследование всех обстоятельств совершения преступления в различных аспектах.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ (далее — УПК РФ) [1] в статье 73 закрепляет девять категорий обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, при этом не указывая приоритет доказывания одних обстоятельств над другими. Целью установления обстоятельств является формирование убеждения органов предварительного расследования о причастности лица к совершению преступления, наличии в его действиях всех элементов состава преступления, которые тесным образом взаимосвязаны с криминалистической характеристикой и механизмом совершения преступления.
Помимо обстоятельств, подлежащих доказыванию, уголовно-процессуальный закон выделяет еще одну категорию — обстоятельства, подлежащие установлению. К примеру, по преступлениям, совершенным несовершеннолетними лицами, дополнительно устанавливаются условия их жизни и воспитания, влияние старших по возрасту лиц, уровень психического развития на момент совершения преступления и т. д.
Способом (средствами) установления указанных обстоятельств и категорий выступает совокупность процессуальных (следственных),
организационных и оперативно-розыскных мероприятий. Формируемые в результате проведения озвученных мероприятий сведения после их проверки и оценки образуют доказательства по уголовному делу, перечень которых содержится в ст. 74 УПК РФ.
В то же время отметим, что значимость конкретного доказательства должна зависеть от количества обстоятельств, которые оно устанавливает и подтверждает. Среди научных определений применимым видится предложенное А. Р. Белкиным лаконичное понимание оценки доказательства как формирования суждения о его ценности для дела, о его значении для процесса доказывания [2].
Несмотря на отсутствие такого критерия доказательств, как «заранее установленная сила», в правоприменительной деятельности мы наблюдаем формальный приоритет одних доказательств над другими. В частности, в подавляющем большинстве не вызывают сомнений видеозаписи с мест происшествия, аудиозаписи переговоров, фотографии, документы, вещи и предметы, которые, как правило, признаются вещественными доказательствами [3].
При установлении обстоятельств, подлежащих доказыванию, необходимо учитывать конечную цель, к которой необходимо стремиться, а именно — формирование истинной информации о преступлении. Если по уголовному делу истина не установлена, то стоит говорить о получении некой вероятностной информации, а
подозрение в совершении преступления в соответствии с принципом презумпции невиновности не может служить основанием для справедливого и законного назначения наказания.
На протяжении многих лет «абсолютная» и «относительная» истина использовались для характеристики истины, достигнутой в уголовном судопроизводстве, и неоднократно рассматривались в литературе. Одни авторы считают, что абсолютная истина может быть достигнута в ходе уголовного судопроизводства, другие полагают, что истина относительна.
Международный опыт показывает, что отдельные государства ограничиваются достижением истины, основанной на балансе вероятностей (используется математическая модель с вероятностью более 50%), другие же, как, например, СССР (и современная Россия), предполагают максимальное приближение судебной истины к истине объективной (в многочисленных определениях Верховного Суда РФ указывается, что для признания спорного факта доказанным достаточно «разумной степени достоверности»), третьи же выбирают что-то среднее, включая большинство европейских стран — Францию, Бельгию, где до сих пор влияние теории формальных доказательств самое сильное, а также Германию, Австрию, провозгласившие принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению с незначительными остатками формальных доказательств [4].
Отношение современных отечественных ученых к теории формальных доказательств большей частью отрицательное. Общепринятым представлением о свободной оценке доказательств является принцип отсутствия заранее установленной силы доказательств. Данный принцип противоположен принципу формальной оценки доказательств, когда доказательственная сила отдельных средств доказывания определяется не судьями, а самим законом, и судьи не вправе дать доказательствам иную оценку или отвергнуть их [5]. Однако в принципе свободной оценки доказательств есть и определённые недостатки: исчерпывающий перечень их источников, указанных в законе, признание доказательства недопустимым в силу нарушения порядка его получения. Разве этим самым закон не ограничивает свободное внутреннее убеждение?
Авторская позиция по данному вопросу сводится к тому, что должен быть синтез двух указанных выше систем при осуществлении процесса доказывания и оценки доказательств. Закон должен устанавливать определенные рамки и критерии оценки, а окончательное решение принимать судья на основе внутреннего убеждения.
Рассмотренные теоретические предпосылки формирования доказательств в их взаимосвязи с предметом, пределами доказывания и вытекающими из предложенной концепции установления истины по делу целями позволяет нам предложить авторскую модель организации процесса расследования преступления, представляющую собой математический алгоритм корреляционных связей между обстоятельствами, подлежащими доказыванию, и доказательствами как элементами установления данных обстоятельств.
При формировании модели за основу принимается совокупность возможных следственных ситуаций и необходимости учета значимости установления для целей расследования обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ. Мы предлагаем следующий приоритет направлений деятельности следователя с учетом придания им весовых коэффициентов для последующего математического анализа:
1. Особо значимые: установление обстоятельств преступления, установление лица, совершившего преступление, доказывание его причастности к совершению преступления (коэффициент 1,0).
2. Второстепенные: установление вины, ущерба (коэффициент 0,7).
3. Вспомогательные: обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, вопросы ареста и конфискации (коэффициент 0,4).
К сожалению, говорить о том, что установление каждого из элементов достигается лишь определенным способом, нельзя, однако анализ судебно-следственной практики показал, что имеются закономерности создания определенных групп процессуальных действий и оперативно-розыскных мероприятий, подходящих для этого лучше других.
Для каждого из действий, в зависимости от того основного обстоятельства, ради которого оно проводится, высчитывается весовой коэффициент значимости (по материалам уголовных дел). К примеру, для установления обстоятельств кражи весовые коэффициенты будут следующими: осмотр места происшествия — 1,0, назначение экспертизы — 0,8, допрос потерпевшего — 0,6, допрос свидетелей 0,5 и т.д. В то же время для экономических преступлений и преступлений прошлых лет значимость осмотра места происшествия будет соответственно составлять 0,6 и 0,1.
Соотношение приведенных выше коэффициентов действий, обстоятельств доказывания их полноты на данный момент (на примере табличного перекрытия) позволяет говорить о направлении дальнейшего расследования в конкретной следственной ситуации.
Рассуждая о математических коэффициентах и соотношении видов доказательств, обратимся к судебно-следственной практике, анализ которой показал, что в подавляющем большинстве не вызывают сомнений видеозаписи с мест происшествия, аудиозаписи переговоров, фотографии, документы, вещи и предметы, которые, как правило, признаются вещественными доказательствами (коэффициент 1,0).
Чуть меньшую «силу» имеют заключения экспертов, несмотря на то, что Конституционный и Верховный Суд РФ неоднократно отмечали, что заключение эксперта не имеет заранее установленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами [6, 7] (коэффициент 0,8).
Вместе с тем ст. 196 УПК РФ перечисляет случаи обязательного назначения судебной экспертизы. Данная ситуация представляется несколько противоречивой, когда высшие судебные органы декларируют изначальное равенство всех доказательств по делу, а законодатель безальтернативно требует от правоприменителей проводить экспертизы при возникновении перечисленных в ст. 196 УПК РФ вопросов.
Далее по значимости идут доказательства, полученные от незаинтересованных свидетелей и специалистов (коэффициент 0,7).
Иные документы и протоколы следственных действий, на наш взгляд, не могут быть формализованы, поскольку субъективное восприятие лица, осуществляющего судопроизводство, преобладает над объективным содержанием (коэффициент 0,5).
Наименее надежным источником, как показывают практика, анализ материалов уголовных дел и проведенное анкетирование, являются показания потерпевшего и подозреваемого (обвиняемого) в силу их заинтересованности в исходе дела (коэффициент 0,3).
С точки зрения формальной допустимости можно классифицировать доказательства по 3 группам: допустимые (коэффициент 1,0), условно-допустимые (в зависимости от допущенных ошибок оценка доказательств происходит по усмотрению суда — коэффициент 0,5) и недопустимые (коэффициент 0,1). Мы умышленно не выставили последнему виду доказательств коэффициент 0, так как сведения, содержащиеся в недопустимых доказательствах, несмотря на невозможность их применения в качестве основы принятия итогового решения, могут выступать справочной или ориентирующей информацией.
Обращаясь к прямым и косвенным доказательствам, отметим, что в ряде случаев косвенные доказательства воспринимаются следственно-судебной практикой с коэффициентом 0,5 по отношению к прямым.
Проверить достоверность доказательств в ряде случаев можно только в совокупности их анализа и сопоставления, однако сделать катего-
ричные выводы о степени их достоверности не всегда возможно.
Повышение эффективности решения указанных выше задач по составлению визуального представления и моделирования возможно с использованием специально разработанных для этих целей алгоритмов и построенных на их основе программных решений.
Среди программных решений, выступающих инструментами визуализации (моделирования) процесса расследования преступлений, а также формирующих корреляционные связи между обстоятельствами, подлежащими доказыванию, и доказательствами, выделяют интеллектуальные (ментальные) карты и онтологии.
Как справедливо отмечает В. А. Мещеряков, создание интеллектуальных карт позволяет визуализировать основные понятия, используемые при построении статей Уголовного кодекса, их взаимосвязи, а также отразить природу установленных между ними связей. Наличие подобной карты позволит ничего не упустить в процессе доказывания и наглядно отслеживать текущее состояние дел по формированию доказательственной базы. Однако ученый сразу же отмечает, что рассчитывать на построение какой-либо формализованной модели преступного деяния, пригодной для анализа или использования в автоматизированных системах, не приходится [8].
Позволим себе не согласиться с указанным рассуждением и отметим, что наиболее эффективным инструментом создания и визуального представления процесса расследования преступления (в первую очередь, соотношения и значимости доказательств) может выступить онтология, которая представляет собой формальное описание понятий в рассматриваемой предметной области (классов), свойств каждого понятия, его атрибутов (слотов, иногда их называют ролями) и ограничений, наложенных на слоты (фацетов, иногда их называют ограничениями ролей). Онтология вместе с набором индивидуальных экземпляров классов образует базу знаний [9]. Наиболее распространённым и универсальным редактором онтологий является программа Protégé [10].
Использование данного программного продукта является бесплатным и доступно в 2 формах — как отдельная программа и как web-приложение, запускаемое в браузере. Функционал указанных решений во многом схож, однако настольная версия содержит в себе больше возможностей.
Онтология предполагает определение любых понятий и сущностей предметной области в взаимосвязи трех элементов: субъект — предикат — объект (такой элемент часто называют триплетом). Совокупность триплетов образует граф понятий. Субъекты и объекты интерпретируются как вершины ориентированного графа, а предикаты определяют отношения между сущностями. В отдельных случаях предикат (отношение, корреляционная связь) может быть субъектом или объектом в рамках другого графа.
File Edit Vtew Reascuter Tools Redact« Wind» Htlp
Ф proof h: _ и ■■ ! i ig e • » Search.
О Обыа
□ПС1НЙНМ
OOcuoip
Про в*рка_п оказании
Рис. 1. Визуальное представление категории «Обстоятельства, подлежащие доказыванию»
Для создания онтологии расследования мы сформировали следующие корневые классы:
1) Доказательства;
2) Обстоятельства_доказывания;
3) Процессуальные_действия;
4) Следственные_действия;
5) Состав_преступления;
6) Участники.
Каждый элемент корневого класса имеет вложенные классы (subclasses), которые с помощью отношений или выражений имеют корреляционную связь с одним или несколькими вложенными классами другого корневого класса. К примеру, корневой класс «Состав_преступления» содержит следующие вложенные классы:
1) Объект (также содержит вложенные классы: жизнь, здоровье, собственность и т. д.);
2) Объективная_сторона (вложенные классы: время, место, способ);
3) Субъект (вложенные классы: вменяемость, возраст);
4) Субъективная _сторона (вложенные классы: вина, мотив, цель).
Каждый класс имеет экземпляры, причем отдельный экземпляр может одновременно относиться к нескольким классам. Все классы (в том числе вложенные) связаны как между собой, так и с отдельными экземплярами класса с помощью отношений, выражений и скалярных констант. Среди отношений нами были сформированы следующие: «связан», «формирует», «устанавливает». Скалярные константы определяют весовые коэффициенты обстоятельства или вида доказательств. Такая взаимосвязь позволяет
проследить корреляционные связи практически для любого экземпляра классов с учетом предложенных нами ранее коэффициентов и получить на основе анализа новые, не зафиксированные в процессуальных документах данные.
Приведем наглядный пример. По уголовному делу имеется доказательство — протокол осмотра места происшествия, в ходе которого обнаружены следы преступления и изъяты вещественные доказательства. Протокол является экземпляром нескольких классов:
- корневой класс — следственноедействие, вложенный класс — осмотр, так как в соответствии с УПК РФ осмотр места происшествия относится к виду осмотра, являющемуся следственным действием;
- корневой класс — доказательства, вложенный класс — протокол_следственного_действия, вещественные_доказательства;
- корневой класс — обстоятельства_дока-зывания, вложенный класс — событие_пре-ступления, вложенные классы — место, способ;
- корневой класс — состав_преступления, вложенный класс — объективная_сторона, вложенный класс — место_преступления;
Все указанные вложенные классы имеют определённый приоритет (силу), который умножается на коэффициент экземпляра класса, и в зависимости от решаемых задач выстраивается определённая онтология в определённом контексте. Очень упрощенно взаимосвязь осмотра места происшествия с иными элементами доказывания представлена на рисунке 2.
Рис. 2. Web-версия визуализации категории «Осмотр места происшествия»
Экспертная система, построенная на принципах онтологии, в контексте исследования, проводимого в рамках статьи, позволяет решать следующие задачи:
- создание четкой структуры классов и категорий уголовно-процессуальных сущностей, позволяющих выстраивать иерархию с вложенными элементами и упрощающих понимание теории доказывания;
- выстраивание логической взаимосвязи между обстоятельствами, подлежащими доказыванию (установлению) и конкретными доказательствами, имеющимися в уголовном деле;
- создание корреляционных связей между свойствами доказательств, предметом и пределами доказывания;
- упрощение процесса планирования расследования, а также выдвижения и проверки версий;
- получение новой доказательственной и ориентирующей информации на основе логического анализа уже имеющейся информации;
- оказание консультативной помощи субъекту расследования для принятия обоснованных и аргументированных решений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (принят ГД ФС РФ 22.11.2001) // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52 (ч. I). — Ст. 4921.
2. Белкин А. Р. Теория доказывания : науч.-метод. пособие. — М. : НОРМА, 1999. — С. 185.
3. Махтюк С. О. Формула оценки доказательств в уголовном процессе: необходимость или излишество? // Мировой судья. — 2020. — № 9. — С. 16—21.
4. Аргунов В. В., Салогубова Е. В. Развитие теории формальных доказательств и ее влияние на современное гражданское судопроизводство // Вестник гражданского процесса. — 2019. — № 1.
— С. 59—95.
5. Треушников М. К. Судебные доказательства : монография. 5-е изд. — М. : Городец, 2021.
— С. 172.
6. Определение Конституционного Суда РФ от 27 сентября 2019 г. № 2248-О // СПС «Кон-сультантПлюс».
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» // СПС «Кон-сультантПлюс».
8. Мещеряков В. А. Визуализация процесса доказывания на основе электронных интеллектуальных карт // Вестник Воронежского государственного университета. — 2013. — № 2 (15). — С. 363—367.
9. Муромцев Д. И. Онтологический инжиниринг знаний в системе Protégé. — СПб. : СПб ГУ ИТМО, 2007. — С. 5—7.
10. Сайт свободного, открытого редактора он-тологий и фреймворка для построения баз знаний [Электронный ресурс]. — URL: https://protege. stanford.edu (дата обращения: 20.06.2021).
REFERENCES
1. Ugolovno-protsessualnyiy kodeks Rossiyskoy Federatsii ot 18.12.2001 # 174-FZ (prinyat GD FS RF 22.11.2001) // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2001. — # 52 (ch. I). — St. 4921.
2. Belkin A. R. Teoriya dokazyivaniya : nauch.-metod. posobie. — M. : NORMA, 1999. — S. 185.
3. Mahtyuk S. O. Formula otsenki dokazatelstv v ugolovnom protsesse: neobhodimost ili izlishestvo? // Mirovoy sudya. — 2020. — # 9. — S. 16—21.
4. Argunov V. V., Salogubova E. V. Razvitie teorii formalnyih dokazatelstv i ee vliyanie na sovremennoe grazhdanskoe sudoproizvodstvo // Vestnik grazhdanskogo protsessa. — 2019. — # 1. — S. 59—95.
5. Treushnikov M. K. Sudebnyie dokazatelstva : monografiya. 5-e izd. — M. : Gorodets, 2021. — S. 172.
6. Opiedelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 27 sen-tyabrya 2019 g. # 2248-O // SPS «KonsultantPlyus».
7. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 21 dekabrya 2010 g. # 28 «O sudebnoy ekspertize po ugolovnyim delam» // SPS «KonsultantPlyus».
8. Mescheryakov V. A. Vizualizatsiya protsessa dokazyivaniya na osnove elektronnyih intellektualny-ih kart // Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. — 2013. — # 2 (15). — S. 363—367.
9. Muromtsev D. I. Ontologicheskiy inzhiniring znaniy v sisteme Protégé. — SPb. : SPb GU ITMO, 2007. — S. 5—7.
10. Sayt svobodnogo, otkryitogo redaktora on-tologiy i freymvorka dlya postroeniya baz znaniy [El-ektronnyiy resurs]. — URL: https://protege.stanford.edu (data obrascheniya: 20.06.2021).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Смагин Павел Геннадьевич. Старший преподаватель кафедры уголовного процесса. Воронежский институт МВД России. E-mail: pasha_smagin@mail.ru
Россия, 394065, Воронеж, проспект Патриотов, 53. Тел. (473) 200-53-47.
Smagin Pavel Gennadiyevich. Senior lecturer of the chair of Criminal Proceedings. Voronezh Institute of the Ministry of the Interior of Russia. Email: pasha_smagin@mail.ru
Wok address: Russia, 394065, Voronezh, Prospect Patriotov, 53. Tel. (473) 200-53-47.
Ключевые слова: информационные технологии; расследование преступлений; доказывание; онтология; моделирование; планирование расследования.
Key words: information technology; crime investigation; proof; ontology; modeling; investigation planning.
УДК 343.121
