CC BY
41
Плотников А.В.
МОДЕЛИРОВАНИЕ ФОРМ ПРОЯВЛЕНИЯ КРИЗИСА В НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ НЕЭКОНОМИЧЕСКОГО ШОКА (НА ПРИМЕРЕ КРИЗИСОВ В РОССИИ 2020 И 2022 ГОДОВ)
Аннотация. Современная российская экономика находится под влиянием макроэкономического шока неэкономической природы. Он вызван масштабными внешними санкциями, обусловленными политическими причинами. Этот шок за последние годы не первый. В 2020 году аналогичный шок неэкономической природы национальная экономика испытала из-за пандемии COVID-19. В статье проведен сопоставительный анализ этих шоков, выявлены общие и особенные моменты в их развитии и механизме влияния на экономическую систему.
Ключевые слова. Неэкономические шоки, кризис, экономика, пандемия, COVID-19, специальная военная операция, национальная экономика.
Plotnikov A.V.
MODELING CRISIS FORMS IN THE NATIONAL ECONOMY UNDER THE IMPACT OF THE NON-ECONOMIC SHOCK (CASE OF THE RUSSIAN CRISES OF 2020 AND 2022)
Abstract. The modern Russian economy is under the influence of a macroeconomic shock of a non-economic nature. It is caused by large-scale external sanctions due to political reasons. This shock is not the first in recent years. In 2020, the national economy experienced a similar non-economic shock due to the COVID-19 pandemic. The article provides a comparative analysis of these shocks, reveals common and special moments in their development and the mechanism of influence on the economic system.
Keywords. Non-economic shocks, crisis, economy, pandemic, COVID-19, special military operation, national economy.
Введение
Пандемия СОУГО-19, специальная военная операция на территории Украины, попытка государственного переворота в Казахстане, усиление напряженности на границе Армении и Азербайджана - все эти события напрямую влияют на экономику Российской Федерации, несмотря на то что эти события не являются событиями экономической природы. Наибольшее влияние на реальный сектор национальной экономики оказывают те последствия, которые неизбежно возникают после и во время таких событий [1, 2, 3, 4, 5].
ГРНТИ 06.03.15 EDN KWSHSV © Плотников А.В., 2022
Антон Владимирович Плотников - аспирант кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Контактные данные для связи с автором: 191023, Санкт-Петербург, наб. канала Грибоедова, д. 30-32 (Russia, St. Petersburg, Griboedov canal emb., 30-32). E-mail: [email protected]. Статья поступила в редакцию 22.09.2022.
Поясним это конкретными примерами. Так, серьезный экономический ущерб от пандемии СОУГО-19 был нанесен развитым странам, которые в числе первых ввели строгий режим самоизоляции и строгие карантинные меры [6]. Только первая волна пандемии обошлась экономике, по подсчетам ВОЗ и Всемирного банка, в 11 триллионов долларов. Вместе с недополученными доходами населения сумма ущерба превышает 20 триллионов долларов.
Приведем другой пример. Попытка государственного переворота в Казахстане в январе 2022 года, в случае её успешной реализации, также серьезно могла навредить экономике России, связанной с экономкой Казахстана многочисленными кооперационными зависимостями. Ввод миротворческого контингента стран ОДКБ позволил в кратчайшие сроки погасить волнения и стабилизировать социально-политическую ситуацию в соседней, дружественной России стране. Однако, если бы Россия и другие страны - участники ОДКБ не вмешались в ситуацию в Казахстане, ситуация в стране для русского населения, которая и так последние годы омрачается рядом громких инцидентов, усложнилась бы ещё сильнее. В таком случае, помимо очевидных проблем с занятостью, трудоустройством и миграцией, Россия могла бы столкнуться с ограничением работы космодрома Байконур (14 из 25 российских космических ракет-носителей в 2021 году было запущено именно оттуда). В таком случае, космической отрасли России был бы нанесён огромный урон - в кратчайшие сроки перенести все пуски на космодром Восточный было бы практически невозможно. Ко всему прочему, Россия бы получила очередной очаг напряженности прямо у своих границ.
Приведенные и многие другие примеры показывают, что национальная экономика сегодня очень чувствительна к экзогенным шокам неэкономической природы [7, 8, 9]. Одна из причин такой чувствительности - усиление процессов глобализации в мировой экономике [10]. В этих условиях экономики становятся более связными и взаимозависимыми, что может приводить к мультиплицированию не-устойчивостей, вызванных шоковыми воздействиями различной природы. Особенно уязвимыми в таком случае видятся страны со сравнительно небольшой экономикой, завязанной на экспорт сырьевых ресурсов или иным образом серьезно вовлеченной в мирохозяйственные процессы (это может быть оценено количественно через расчет импортной, экспортной и внешнеторговой квот). Материалы и методы
Экономика - динамичная наука, она постоянно меняется, вместе с ней трансформации подвергается и реальный сектор экономики. При этом развитие экономической теории и практики хозяйствования связно множеством прямых и обратных связей. Например, в последнее время большое внимание уделяется цифровой трансформации предприятий реального сектора экономики [11, 12, 13]. Проблематика регулирования экономических процессов в условиях трансформации экономики достаточно хорошо проработана, поэтому в исследовании мы будем основываться на уже известных теоретических положениях, которые так или иначе описывают процессы возникновения и развития внутренних и внешних шоков для экономики. При этом, вполне естественной будет незначительная корректировка известных положений с тем, чтобы они лучше соответствовали специфике неэкономических шоков.
Определенную сложность при проведении исследования вызвало обеспечение его эмпирическими и статистическими данными. В силу того, что ни коронакризис, ни специальная военная операция на Украине (а это - наиболее значимые шоки для современной экономики России) пока еще не завершены, динамика дальнейшего развития экономики не вполне прозрачна, при подготовке статьи мы использовали различные статистические данные и экспертные оценки, приводимые, преимущественно, не в научной литературе, а в деловых и отраслевых СМИ, в том числе сетевых, а также в аналитических материалах различных государственных и неправительственных организаций.
Результаты и обсуждение
Одним из ключевых неэкономических шоков 2020-2022 годов является пандемия СОУГО-19. Этот кризис уникален, такого всеобъемлющего шокового воздействия на экономику за последние 100 лет еще не было. При этом, часть информации и статистических данных по этому кризису уже доступна для изучения и анализа. Нас же в большей степени интересует очередной виток политического и военного противостояния России и стран коллективного Запада - украинский кризис и специальная военная операция (СВО).
Оба кризиса имеют общие черты - они заключаются в их неэкономическом происхождении, высокой инфляции в начале кризиса, волатильности национальной валюты, эти кризисы характеризуются
серьезными последствиями для спроса и предложения (меняются и потребительские привычки, и состав предложения). При этом, стоит отметить, что различия в кризисах тоже присутствуют - в первую очередь страдают разные отрасли и сферы экономики, последствия перестройки которых также различны.
Ранее автор [14] рассматривал кризис COVID-19 как уникальный по своей природе, сложный, с последствиями, которые не поддаются адекватной оценке в долгосрочной перспективе. Также, было предложено учитывать «рубцовый эффект» (scarring effect), связанный с коронакризисом. Суть этого эффекта заключается в том, что, вопреки распространённому мнению, рецессия не приводит к «очищению» рынка от неэффективных фирм. Напротив, огромное количество фирм, которые в будущем потенциально могли бы стать лидерами рынка, покидают этот рынок, не успев на нем закрепиться. Средняя производительность во время рецессий и по их окончании, таким образом, снижается.
Далее, мы сравним влияние кризисов 2020 и 2022 годов. Основное сходство этих кризисов в том, что причинами этих кризисов явились неэкономические шоки, неэкономические внешние воздействия на экономику страны. Пандемия коронавируса и рекордное количество западных санкций явились первопричиной рассматриваемых кризисных явлений. Можно выделить общие для 2020 и 2022 годов, факторы:
• резкое снижение курса национальной валюты. В первый год пандемии курс доллара вырос с 62 до 74 рублей, а евро с 69 до 90 рублей. В периоды высокой волатильности эти значения были даже выше 81 и 94 рублей, соответственно. В 2022 году курс рубля после 24 февраля также очень сильно менялся. Так, доллар за период с конца февраля по начало марта вырос с 74 до 120 рублей (официальный курс ЦБ РФ), а евро за тот же период - с 89 до 127 рублей. К концу сентября курс рубля значительно укрепился даже по отношению к периоду до начала СВО - 55-60 рублей за обе валюты (рекордное ослабление евро к доллару на фоне ухудшения экономической ситуации в еврозоне на фоне энергетического кризиса). При этом, стоит отметить, что первопричиной ослабления рубля во время пандемии является резкое снижение спроса на нефть и закономерный обвал цен на сырьё (до $50 в начале марта 2020 года). В 2022 году же, напротив, цены на нефть бьют рекорды с 2014 года, однако серьёзные экономические санкции и неопределённость на рынках в начальный период развития макроэкономического шока привели к ослаблению рубля;
• рост инфляции из-за скачкообразного повышения спроса на потребительском рынке. В обоих случаях первопричиной инфляции являлся рост цен на продовольственные товары - в 2020 году из-за страха населения и неопределенности в период самоизоляции, разрыва цепочек поставок и закономерного снижения предложения. В 2022 году - из-за схожих причин, на которые накладывался уход ряда иностранных компаний с российского рынка;
• резкое, неожиданное изменение внешней конъюнктуры, невозможность плавного перехода к «новой реальности». Даже сейчас, когда ситуация с поставками нефти и газа, а также с внешней торговлей более-менее разрешилась, неопределенность всё равно остаётся, хоть наиболее острая фаза кризиса, по всей видимости, пройдена.
Помимо сходств, в этих кризисах присутствуют и различия, в первую очередь связанные с масштабами кризиса. Так, экономики России и стран из «антироссийской коалиции», к которым можно отнести США, ЕС, Японию, Австралию и Великобританию, по-разному реагируют на коронакризис и мировые кризисные явления, вызванные санкциями против России (нарушение цепочек поставок, закрытие воздушного пространства РФ, диверсия на Северных Потоках, рост цен на нефть, пшеницу, сырьевые ресурсы и так далее). Коронакризис на всех повлиял примерно одинаково, тогда как сегодняшний кризис действует «выборочно».
Например, британская авиакомпания Virgin Atlantics после 30 лет полётов отказалась от выполнения рейсов в Гонконг из Лондона и закрывает свой офис в этом районе КНР. Официальное обоснование этого решения - закрытие воздушного пространства над Россией, что увеличило продолжительность и без того длинного перелета на один-два часа. Исполнительный комитет компании Nissan одобрил продажу своих российских активов ФГУП «НАМИ», подведомственному учреждению Минпромторга России. Единовременные убытки от такого решения, по предварительным оценкам, составляют $686 млн.
В то же время, можно утверждать, что российская экономика, после резкого шока в феврале-марте 2022 года, начинает стабилизироваться [15] - на это могут косвенно указывать укрепление курса национальной валюты и стабилизация инфляции. Однако, в дальнейшем, если не будут найдены пути обхода
некоторых санкций, Россия может столкнуться с замедлением развития в высокотехнологичном секторе экономики, а объем требуемых инвестиций сделает эти технологии слишком дорогими.
Рассмотрим сферы, которые наиболее пострадали или пострадают от кризисов. В 2020 году, в первую очередь, под удар попал сектор услуг - убытки понесли рестораны, кинотеатры, магазины, образовательные учреждения. Это было связано с ограничениями на их работу в период самоизоляции. И если ресторан или магазин можно переориентировать на работу в дистанционном режиме, то кинотеатры были вынуждены терпеть серьёзные убытки.
В кризисе 2022 года первыми пострадали отрасли, на которые были наложены западные санкции, к которым из сферы услуг можно отнести разве что кинотеатры, проблемы которых связаны напрямую с уходом зарубежных издателей. При этом, и в 2020, и в 2022 году, из-за закрытия границ и / или отказа в визах, основным выгодоприобретателем является внутренний туризм, в том числе благодаря нацеленности государства на его поддержку (туристический кэшбек и прочие инициативы).
Различия также связаны и с влиянием кризисов на экономику страны. Например, по предварительным оценкам МВФ, Минфина России и Минэкономразвития России, падение ВВП РФ в 2022 году составит 8,5-10,0%, при прогнозируемом росте в 2% в начале года. Реальное падение ВВП за весь 2020 год составило 2,7%, при прогнозируемом росте в 1,9%. При этом, оценки 2020 года обещали падение мировой экономики на 5,6-8,0%. Так что, судя по «перенастройке» российской экономики, падение в текущем кризисе тоже может оказаться не столь значительным.
Серьёзной полемикой сопровождался уход ряда иностранных брендов из России. Каждый такой уход приводит к серьёзным финансовым потерям для этих компаний, а в дальнейшем приведет к росту безработицы и незаполненности пустующих торговых площадей, что может привести к росту стоимости аренды для оставшихся арендаторов, которая переложится на плечи конечного потребителя. Однако, настолько ли всё плохо, что Россия останется в полной изоляции и без доступа к зарубежным брендам? Спустя более чем полгода после начала СВО и введения первых санкций, можно заявить, что такого не произошло и не произойдет.
Приведем несколько примеров компаний, которые нашли способ вернуться или возобновить операционную деятельность на территории России под другими брендами: Reebok (Sneaker Box), Levi's (JNS), Crocs, Panasonic (Eplaza), Valio (Viola), Tous, Helly Hansen (Хансен), Reserved (RE), Cropp (CR), Paulig (Poetti), Ernst & Young (Б1), Deloitte (Деловые решения и технологии), PwC (Технологии доверия).
Часть компаний полностью продали, либо передали права собственности на компанию местным операторам. В частности, это относится к брендам McDonald's, KFC и Pizza Hut, OBI, Shell, Coca-Cola. Ряд компаний в принципе не афишировали свою позицию по продолжению бизнеса в России и продолжают работать (в основном, это относится к компаниям из «дружественных» стран). Часть компаний, напротив, высказались резко против сотрудничества и полностью покинули рынок. Однако, большинство компаний всё-таки следуют примеру IKEA, которая отказывается продавать торговые площади и планирует открыть магазины и склады в течение 2 лет, то есть, ее менеджеры занимают выжидательную позицию.
С марта 2022 года было отмечено также и поэтапное повышение цен на стройматериалы и оборудование для строительства. Так, пластиковые окна подорожали практически на 40% из-за серьезного роста цен на ПВХ-конструкции. Оказалось, что эта сфера практически полностью является зависимой от импорта. Средняя цена на ПВХ в апреле 2022 года, по отношению к апрелю 2021 года, выросла на 57%, а по сравнению с январём 2020 года - на 144%. Стоимость строительства росла в пандемию, потому что границы были закрыты, многие работали удалённо и задумывались о строительстве собственного дома. В 2022 году причина роста цен на строительство в первые месяцы кризиса вполне объяснима - неопределенность на рынке, ослабление курса рубля, высокий спрос.
Однако, цены на стройматериалы с мая 2022 года показывают снижение пятый месяц подряд. Этому есть экономическое объяснение. Взрывной рост спроса на стройматериалы снизился и всё лето оставался на достаточно низком уровне, что вынуждает производителей и продавцов снижать отпускные цены на продукцию. Из-за разрыва экономических связей, ограничения экспорта и нарушения международных перевозок, больше товара остается внутри страны.
Ситуация напоминает аналогичную со стабильностью цен на бензин, который не дорожает на протяжении длительного времени (с начала года рост составил 0.31%, а за 12 месяцев - 3.8% при общей
инфляции за тот же период около 15%). Ранее, производителям было выгоднее и удобнее отправлять товар на экспорт, так как закупочные цены на внешних рынках были выше внутрироссийских. С введением определенных ограничений, а также демпфера - налогового барьера от Министерства финансов РФ, рост цен замедлился или остановился вовсе из-за избытка предложения, однако снижения цен ожидать не стоит.
Парадокс кризиса 2022 года в том, что Россия, которая на данный момент находится под рекордным количеством санкций, только увеличила свои нефтегазовые доходы из-за роста цен на энергоносители. На этом фоне всё чаще и чаще поднимаются вопросы о реальной эффективности санкций [16], об их целесообразности и способности достичь цели. Обширная рыночная интеграция России приводит к распространению экономических потрясений на мировую экономику. Глобализация, которая являлась причиной роста цен в пандемию, явилась также и причиной роста экономических издержек тех стран, которые вводят санкции против достаточно крупной и вовлеченной в мировое хозяйство экономики России.
При этом, при помощи всё той же глобализации, Россия имеет возможность нивелировать последствия введенных ограничительных мер путём диверсификации поставок и обхода санкций на продажу, например, нефтепродуктов, продавая их через третьи страны. Такая продажа может осуществляться как с дисконтом со стороны продавца, так и без него. Удлинение цепочки поставок и появление новых «звеньев»-посредников неизбежно влечет за собой рост цен на товары и трансакционных издержек.
Если внимательно изучить перечень стран, которые ввели санкции против России, можно выявить определённую закономерность - развивающиеся страны, которые являются исключительно импортёрами продукции, имеют формирующиеся рынки и ограниченные государственные финансы (не касается стран, которые имеют «блоковый» статус), к этим санкциям не присоединяются. Это неудивительно, потому что именно эти страны пострадают больше всего, если санкционное давление на Россию будет продолжаться длительное время.
В любом случае, продолжение этого давления - исключительно политическое решение, пострадает от которого, в конечном счёте, население беднейших стран мира. Рост процентных ставок, глобальная инфляция или стагфляция, нарушение цепочек поставок, рост цен на энергоресурсы - такая комбинация проблем требует пристального внимания стран с развитой экономикой, чтобы не допустить повторения Великой депрессии, или мирового финансового кризиса 2008 года. Реструктуризация долга беднейших стран, дотации и помощь этим странам - один из вариантов их спасения, однако без снятия санкций решение этих проблем будет неполным. Заключение
Проведенный анализ показал, что механизм развития кризиса российской экономики под влиянием неэкономических шоков последних лет (исследование проведено на примере кризисов 2020 г. - вследствие пандемии СОУГО-19 - и 2022 г. - вследствие масштабных антироссийских санкций, введенных странами коллективного Запада после начала специальной военной операции) во многом аналогичен. Несмотря на некоторую специфику, экономический кризис развивается по аналогичному сценарию. Следовательно, есть возможность разработки типовых моделей государственной антикризисной политики, реализация которых позволит более оперативно реагировать на подобные кризисы в дальнейшем. Автор планирует заняться изучением этого вопроса в своих дальнейших исследованиях.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Акиндинова Н.В., Бессонов В.А., Пухов С.Г., Сафонов И.Н., Смирнов С.В. Инфляционные вызовы периода пандемии и санкций. Уроки для будущего // Вопросы экономики. 2022. № 5. С. 5-25.
2. ГамидоваА.Э. Трансформация тенденций развития сферы услуг под воздействием пандемии Covid-19 (на материалах отрасли туризма) // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2021. № 2 (48). С. 15-19.
3. Жилинкова И.Н., Пирогова О.Е. Актуальные тренды развития бизнес-ассоциаций предприятий малого и среднего бизнеса сферы услуг в период пандемии СОУГО-19 // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2021. № 1 (47). С. 28-33.
4. Пролубников А.В. Трансформация государственной экономической политики в условиях пандемии новой ко-ронавирусной инфекции СОУГО-19 // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2021. № 1 (47). С. 11-14.
5. Харламов А.В. Санкции как фактор усиления нестабильности современной мировой экономики // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна. Серия 3: Экономические, гуманитарные и общественные науки. 2022. № 2. С. 18-23.
6. Вертакова Ю.В., Зарецкая В.Г., Плотников В.А. соу1^19 и европейская интеграция: станет ли пандемия ко-ронавируса триггером распада Европейского Союза? // Управление устойчивым развитием. 2020. № 3 (28). С. 5-16.
7. Дзюба Ю.А., Колюжнов Д.В. Оценка степени влияния различных шоков на динамику макроэкономических показателей России в 2014-2018 годах // Мир экономики и управления. 2021. Т. 21. № 4. С. 24-46.
8. ДубовикМ.В., Сизова Д.А., Волобуев Н.А. Влияние макроэкономических шоков на неравенство: современный аспект // Друкеровский вестник. 2020. № 4 (36). С. 46-53.
9. Никитин М.В., Каминов А.А. Экономические и политические шоки: классификация и механизм воздействия на макроэкономическую конъюнктуру // Экономика: теория и практика. 2019. № 2 (54). С. 103-108.
10. Максимцев И.А., Межевич Н.М. Экономическая интеграция в Большой Евразии: возможности и вызовы // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2018. № 3 (111). С. 7-10.
11. Асаул В.В., Михайлова А.О. Обеспечение информационной безопасности в условиях формирования цифровой экономики // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2018. № 4 (38). С. 5-9.
12. Механизмы регулирования экономических процессов в условиях цифровой трансформации: международный, национальный, региональный уровни: монография. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2022. 106 с.
13. Распутин А.А., Боркова Е.А. Цифровые технологии и цифровая трансформация под новые реалии бизнеса // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2021. № 4 (130). С. 99-104.
14. Плотников А.В. Механизм влияния неэкономического шока на национальную экономику // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2021. № 2 (128). С. 163-169.
15. Плотников В.А., ВертаковаЮ.В. Устойчивость развития российской промышленности в условиях макроэкономического шока и новая промышленная политика // Экономика и управление. 2022. № 10.
16. Плотников А.В. Эффективность современной санкционной политики // Инновационная экономика: перспективы развития и совершенствования. 2014. № 2 (5). С. 113-114.
