CC BY
93
Потанин Михаил Михайлович
В аспирантуру Института экономических исследований ДВО РАН Михаил Потанин пришел в 2005 г., после того как успешно закончил Дальневосточную Академию государственной службы при Президенте РФ (г. Хабаровск), где получил специальность экономиста. Успешно сдав экзамены и получив положительное заключение на вступительный реферат по методам оценки эффективности инвестиционных проектов, Михаил был зачислен лаборантом-исследователем в группу энергетики и транспорта отдела отраслевых экономик института. Под руководством д.э.н. В. Д. Калашникова начал работу по исследованию системных эффектов реализации крупномасштабных энергетических проектов в региональной экономике.
Выбранная тематика для Дальнего Востока весьма актуальна, но сложна для исследования.
В 2006-2007 г. молодой ученый решает проблему методического обоснования и разработки межотраслевой модели Дальнего Востока, предназначенной для задач системного анализа последствий осуществления крупных инвестиционных проектов. Нужно заметить, что построение межотраслевых моделей региональной экономики под силу опытным специалистам, поэтому ее разработка для Дальнего Востока осуществляется Потаниным в сотрудничестве с ведущими учеными новосибирского Института экономики и организации промышленного производства (И ЭОПП) СО РАН (д.э.н В.Ю.Малов., д.э.н. Б.В.Мелентьев, д.э.н. С.А.Суспицын).
Полученные предварительные результаты моделирования уже нашли приложение. Так, в 2006-2007 гг. Потанин выполнил комплексные оценки развития крупных энергетических проектов для энергетической стратегии Сахалинской и Амурской областей (работы возглавляются Институтом систем энергетики им. Л.А.Мелентьева СО РАН). Молодой ученый активно работает в проекте ДВО РАН «Ресурсные и инфраструктурные проекты как фактор регионального развития (на примере южной макрозоны Дальнего Востока)», интеграционном проекте ИЭОПП СО РАН «Системный анализ условий развития Азиатской части России». Результаты научных исследований апробированы на международных и региональных конференциях в Хабаровске (2006, 2007 гг.), Харбине (КНР, 2006, 2007 гг.). Имеет 4 опубликованные работы.
М.М.ПОТАНИН
Моделирование эффектов реализации на Дальнем Востоке крупных энергетических проектов
Рассматриваются вопросы экономической оценки крупномасштабных энергетических проектов в условиях Дальнего Востока. Представлены типы эффектов, создаваемых крупными энергетическими проектами,
ПОТАНИН Михаил Михайлович - аспирант (Институт экономических исследований ДВО РАН, Хабаровск). Работа выполнена при поддержке проекта ДВО РАН № 06-111-А-10-430, гранта ДВО РАН 06-11-СО-10-039.
обсуждаются межотраслевые экономико-математические модели для исследования системных последствий их реализации в регионе.
Modeling the effects of large-scale energy projects in the Far Eastern economy. M.M.POTANIN (Economic Research Institute, FEB RAS, Khabarovsk).
Issues of economic estimation of the large-scale energy projects in the Far East are considered. Types of effects of the energy projects expediency are presented. Economical-mathematical methods for estimation of large-scale energy projects effects are discussed.
В настоящее время на территории Дальнего Востока принят, обсуждается и реализуется, а также проходит различные стадии предпроектной подготовки целый ряд инвестиционных решений в сфере топливно-энергетического комплекса. Начато строительство и подготовлены к промышленной эксплуатации несколько мощных нефтяных и газовых проектов, комплексных проектов в сфере электроэнергетики, угольной промышленности. Среди них трубопроводная система «Восточная Сибирь-Тихий океан» (проект ВСТО), обустройство и освоение месторождений сахалинского шельфа, комплексный проект по организации крупномасштабных поставок электроэнергии в Китай и по развитию Эльгинского месторождения коксующихся углей, Восточная программа ОАО «Газпром»1. Их осуществление способно заметно изменить структуру топливо-, энергоснабжения и экономическую роль топливно-энергетического комплекса (ТЭК) Дальнего Востока.
В этой связи актуальна проблема разработки методов, моделей оценки эффектов и анализа комплексных, системных последствий реализации крупных энергетических проектов в экономике Дальнего Востока и его территориальных подсистем.
Сложную исследовательскую проблему представляет определение затрат и результатов - установление их характерных типов, обоснование и разработка модельных инструментов, которые позволяют оценить выделяемые типы затрат и результатов (эффектов), создаваемых крупным энергетическим проектом в региональной общеэнергетической и экономической системе (предварительные результаты исследований автора по этим аспектам рассматриваются ниже).
Характерной особенностью современных подходов к анализу эффектов и оценке экономической эффективности проектов является частный (локальный) и коммерческий характер сопоставления инвестиционных затрат и приобретаемых выгод. Сопутствующей, но важной предпосылкой этих подходов является линейность (пропорциональность) частных эффектов реализации проекта для агрегатных показателей социально-экономического развития региона. Допустим, коммерческая оценка предполагаемой валовой добавленной стоимости по проекту А составляет 25 млн руб. в год. Линейность эффекта от проекта А означает, что валовой региональный продукт вследствие экономической отдачи проекта А увеличится именно на 25 млн руб. в год.
Выполнение оценок в предпосылках линейности частных эффектов обоснованы для малых хозяйственных решений, которые существенно не меняют системные региональные макроэкономические параметры и не влияют на них [8, с. 3]. Но крупномасштабные инвестиционные решения, как доказано и показано в ряде работ [3, 5, 9, 10], обладают большими сопряженными, косвенными эффектами осуществления и эксплуатации. Прямая пропорциональность частных эффектов от осуществления крупных хозяйственных решений объективно недостаточна. Системная «составляющая», или системные следствия, крупных инвестиционных проектов могут принципиально отличаться от частных
1 Имеется в виду «Программа создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учетом возможного экспорта газа на рынки Китая и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона».
(коммерческих) результатов2. Руководствуясь лишь показателями частной (локальной) отдачи проекта, можно упустить ряд важных косвенных эффектов, которые могут кардинально изменить оценку проекта, его значение для целостной хозяйственной системы.
Рассматриваемые на Дальнем Востоке комплексные энергетические проекты в силу масштабов инвестиционных затрат, финансово-экономических показателей работы, как отмечено выше, относятся к категории крупных хозяйственных решений. По мнению автора, основные типы эффектов, которые формируются в процессе и результате осуществления крупных энергетических проектов (КЭП), целесообразно классифицировать в пять основных категорий (см. рисунок).
Классификация эффектов крупных энергетических проектов
Изучение доступной технико-экономической информации показывает, что КЭП Дальнего Востока существенно определяют все 5 типов эффектов. Но полноценное измерение даже эффектов, имеющих экономическую и финансовую природу, представляет большую методическую и практическую проблему.
В ИЭИ ДВО РАН разрабатывается и поэтапно апробируется инструментальная система, которая позволяет исследовать прямые, косвенные экономические и косвенные энергетические последствия реализации КЭП на Дальнем Востоке. Ядро инструментальной системы формируют две комплексные модели:
производственно-экономическая модель топливно-энергетического баланса (ТЭБ) Дальнего Востока3. Модель ТЭБ по своей внутренней структуре отражает энергоэкономические
2 Существуют последствия обратного характера, когда «плохие» коммерческие результаты проекта имеют высокие положительные системные эффекты. Например, когда в конце XIX в. обсуждалась необходимость сооружения Транссибирской железнодорожной магистрали, решение строительства было принято вопреки расчетным показателям частной экономической эффективности. Реальный же положительный народнохозяйственный эффект Транссиба совершенно очевиден.
3 Базовая модель ТЭБ Дальнего Востока разработана к.э.н. РВ.Гулидовым с использованием специализированной программной оболочки LEAP Но модель требует ряда модификаций для задач оценки косвенных энергетических последствий КЭП.
межотраслевые взаимосвязи и взаимодействия, опосредующие основные стадии энергетического потока: добыча (производство) первичных топливно-энергетических ресурсов (ТЭР), трансформация (преобразование и переработка) энергоресурсов, их транзит и распределение, конечное использование энергии;
оптимизационная межотраслевая межрайонная модель - ОМММ4, которая моделирует взаимодействие отраслей и хозяйственных комплексов регионов в национальной экономике [1]. На основе ОМММ исследуют важные экономические показатели: объемы внутрирегионального производства продукции, сальдо вывоза-ввоза по региону, территориальную и отраслевую структуру производства, объемы конечного потребления в регионе и др.
Методологически разрабатываемая инструментальная система основывается на принципах народнохозяйственного подхода к оценке крупных хозяйственных решений. В соответствии с концепциями объективно обусловленных оценок Л.В. Канторовича [2] и затрат обратной связи В.В.Новожилова [7] каждое хозяйственное решение имеет двойственную природу: в виде прямых затрат и выгод на реализацию решения и косвенных затрат и выгод («затрат обратной связи»), возникающих в национальной экономике (ее подсистеме) в связи с реализацией решения. Соответственно оценка полных (народнохозяйственных) выгод и затрат крупного энергетического проекта должна предусматривать оценку их прямых и косвенных составляющих.
Ключевая функция моделей ТЭБ и ОМММ-Дальний Восток - формировать комплексную и системную реакцию топливно-энергетического баланса, хозяйственной системы Дальнего Востока на включение в них крупных энергетических проектов. Исходя из экономико-математических особенностей моделей эта реакция без учета специфики вида и структуры целевых функций, применяемых в моделях ТЭБ, ОМММ-Дальний Восток, может быть записана и интерпретирована как мультипликатор КЭП:
ЗУ дХрг + дУ = 1 + д мэ дХрг дХрг дХрг ’
где У - целевая функция модели, Хрг - выпуск КЭП, дУ/дХрг = Дмэ - приращение целевой функции, вызванное межотраслевым влиянием КЭП на «остальную» (без проекта) часть ТЭБ и экономики региона. дУ
По мнению автора, мультипликатор проекта дХрг и отражает механизм полных затрат/выгод КЭП. Реакция целевой функции моделей ТЭБ и ОМММ-Дальний Восток распадается на две части: дХрг/дХрг, что, очевидно, равно 1 (прямой линейный эффект КЭП), и косвенной реакции «остальной» (без проекта) части ТЭБ и экономики региона -
дУ/дХрг = Дмэ.
Реализация КЭП может стать альтернативной, особенно в отношении энергосырьевых проектов. Сырье может полностью или в преобладающей части «напрямую» вывозиться на экспорт либо перерабатываться в регионе. Несмотря на масштабность КЭП, эффект от его осуществления для региональной экономики будет принципиально различаться.
Например, на Дальнем Востоке «правильно» созданная трубопроводная, энергетическая инфраструктура может индуцировать ряд важных косвенных эффектов: открыть технологические возможности для развития в регионе смежных и сопутствующих химических производств, производств по переработке углеводородов, энергоемких производств на основе новых экономичных ГЭС, газовых и угольных ТЭС [4]. В этом случае эффекты, вызванные «правильным» развитием инфраструктуры транспорта, распределения, использования энергетического сырья, будут определять потенциально высокие «затраты
4 ОМММ создана и поддерживается в реальном режиме в Институте экономики и организации промышленного производства СО РАН. В рамках интеграционного проекта с СО РАН автор разрабатывает для ОМММ межотраслевой блок Дальнего Востока - ОМММ-Дальний Восток.
обратной связи», которые реализуют так называемую инфраструктурную ренту от энергетических и инфраструктурных проектов на территории Дальнего Востока.
Концепция «инфраструктурной ренты» предложена академиком П.А.Минакиром [6]. Под ней не подразумеваются буквально какие-то прямые налоги и сборы с сырьевых проектов, а понимаются потенциальные экономические возможности, которые предоставляет, например, нефтепровод ВСТО для территорий Дальнего Востока (допустим, через развитие нефтепереработки и нефтехимии). Максимизация «инфраструктурной ренты» для региональной экономики заключается в том, чтобы подвергнуть энергетическое сырье переделу, глубокой переработке на территории региона, тем самым максимизировать доход региона от разработки первичных энергетических ресурсов. Количественных оценок экономического потенциала «инфраструктурной ренты» пока не выполнено.
Таким образом, в отношении крупных энергосырьевых проектов целесообразно проводить системные сопоставления не только линейных вариантов «с проектом» и «без проекта», но и рассматривать более сложные структурные реализации КЭП в региональной экономике, имея в виду существенность их воздействия на социально-экономические показатели развития региона.
Для условий Дальнего Востока моделирование эффектов крупномасштабных сырьевых энергетических проектов опирается на три сценарных реализации: развитие топливно-энергетического комплекса и экономики региона с КЭП; то же без учета КЭП; реализация КЭП с учетом потенциала инфраструктурной ренты.
Насколько важен эффект инфраструктурной ренты, показывают предварительные расчеты на модели ОМММ-Дальний Восток, выполненные автором применительно к условиям реализации проектов Сахалин-1, Сахалин-2 (см. таблицу). Основной интегральной оценкой в расчетах принимались изменения (приросты) произведенной валовой добавленной стоимости (ВДС) в экономике Сахалинской области5.
Мультипликаторы валовой добавленной стоимости проектов Сахалин-1, Сахалин-2 (2006-2020 гг.)
Проект Прямая ВДС, Мультипликатор Косвенный эффект
млн долл. США текущий «рентный» мультипликаторов, млн долл. США
Сахалин-1 33 569,2 1,08 1,48 6 521,1/39 126,5*
Сахалин-2 47 944,3
* В числителе - оценки ВДС для текущего мультипликатора, в знаменателе - «рентного» мультипликатора.
К началу 2007 г. в проекты инвестировано свыше 20 млрд долл. США. По двум проектам уже идет добыча углеводородов. С 2010 г. они выходят в режим промышленной эксплуатации с суммарными уровнями добычи сырой нефти 20 млн т, природного газа более 19,5 млрд м3.
Принятая схема осуществления проектов Сахалин-1, Сахалин-2 показывает их экономическую изолированность: в технологическом отношении они отличаются высокой специализацией, характеризуются существенной автономностью относительно социально-экономического комплекса Сахалинской области. Нефть и природный газ будут направляться в основном на экспорт. В текущей работе компании-операторы будут использовать продукцию и услуги местных предприятий области лишь в незначительных объемах. Мультипликатор операционных расходов проектов Сахалин-1, Сахалин-2, по модельным расчетам автора, составляет 1,08. То есть прямой прирост выпуска в размере 100 руб. продукции по проектам обусловит косвенный прирост ВДС в других секторах экономики области (ДМЭ) на 8 руб.
5 В базовой версии ОМММ целевой функцией является максимизация конечного потребления.
Если же предполагать развитие в Сахалинской области нефтеперерабатывающего завода, газохимического производства, мультипликатор проектов составил бы 1,48. Инфраструктурная рента обеспечила бы 48 руб. прироста ВДС на каждые 100 руб. прямого прироста ВДС по проектам Сахалин-1, Сахалин-2.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гранберг А.Г Основы региональной экономики. М.: ГУ ВШЭ, 1999. 495 с.
2. Канторович Л.В. Экономический расчет наилучшего использования ресурсов. М. АН СССР, 1959. 344 c.
3. Кибалов Е.Б. К вопросу об оценке крупномасштабных инвестиционных проектов в условиях неопределенности // ТЭК. 2003. № 4. С. 104-106.
4. Колосовский Н.Н. Теория экономического районирования. М.: Мысль, 1969. 336 с.
5. Медницкий В.Г., Фаттахов Р.В., Бушанский С.П. Крупномасштабные инвестиционные проекты: Моделирование и экономическая оценка. М.: Наука, 2003. 264 с.
6. Минакир П. А. Экономика регионов. Дальний Восток. М.: Экономика, 2006. 657 с.
7. Новожилов В.В. Проблемы измерения затрат и результатов при оптимальном планировании. М.: Наука, 1972. 433 с.
8. Пугачев В.Ф., Пителин А.К. Народнохозяйственная оценка инвестиционных проектов // Экономика и математ. методы. 2001. Т 37, № 2. С. 3-13.
9. Эффективность крупномасштабных хозяйственных мероприятий: методологические проблемы системного анализа: сб. тр. М.: ВНИИСИ, 1989. Вып. 10. 80 с.
10. Megaprojects and Regional Development: Pathologies in Project Planning // Regional Studies. 2003. Vol. 37. P 505-519.
