CC BY
11Информационное право
DOI 10.47643/1815-1337_2021 _12_176
МОДЕЛИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ MODELS OF LEGAL REGULATION OF SECURITY INFORMATION AND PSYCHOLOGICAL SECURITY
СМИРНОВ Александр Александрович,
кандидат юридических наук, доцент, ответственный секретарь
Научно-консультативного совета при Антитеррористическом центре государств - участников СНГ. 119034, Россия, г. Москва, Хрущёвский пер, 5. E-mail: smirnovsng@yandex.ru;
SMIRNOV Aleksandr Alexandrovich,
Candidate of Juridical Sciences, Associate professor, Executive Secretary of the Scientific and Advisory Council at the Commonwealth of Independent States Anti-Terrorism Center, 5 Khrushchevsky Pereulok, Bld. 3, Moscow, Russian Federation, 119034. E-mail: smirnovsng@yandex.ru
Краткая аннотация: В статье изучаются модели правового регулирования обеспечения информационно-психологической безопасности, связанной с защитой личности и общества от деструктивного информационно-психологического воздействия. Анализируется роль и соотношение международного-правового и национального правового регулирования, а также саморегулирования в рассматриваемой сфере. Изучаются механизмы этического и технического регулирования обеспечения информационно-психологической безопасности.
Abstract: The article studies the models of legal regulation of information and psychological security related to the protection of the individual and society from destructive information and psychological impact. The role and correlation of international legal and national legal regulation, as well as self-regulation in this area are analyzed. The mechanisms of ethical and technical regulation of information and psychological security are studied.
Ключевые слова: информационно-психологическая безопасность, правовое обеспечение, модели правового регулирования, саморегулирование, информационное право.
Keywords: information and psychological security, legal support, models of legal regulation, self-regulation, information law.
Дата направления статьи в редакцию: 12.11.2021
Дата публикации: 31.01.2022
Развитие глобального информационного общества и цифровой трансформации наряду с позитивным социальным влиянием влечет появление целого комплекса новых рисков. Вызовы «цифровой революции» обусловливают потребность в системной модернизации правового регулирования защиты личности, общества и государства от информационных угроз [7, с. 17, 36].
В этой связи вполне обоснованным стало выделение информационной безопасности в качестве стратегического национального приоритета в новой Стратегии национальной безопасности Российской Федерации 2021 года [12]. Еще одной важной новацией стало включение в число основных национальных интересов России в данной сфере защиты российского общества от деструктивного информационного-психологического воздействия (п/п. 4 п. 25). Данный шаг отражает осознание потребности правовой охраны от цифровых рисков не только информации и информационных ресурсов, но и самого человека и социальных групп.
Закрепленный в Стратегии посыл индуцирует импульс для развития системы правового регулирования обеспечения информационно-психологической безопасности. Необходимым условием его реализации выступает анализ причин неудачи попытки принятия проекта федерального закона «Об информационно-психологической безопасности» в конце 1990-х годов, а также выработка методологии правового обеспечения информационно-психологической безопасности и конкретных предложений по развитию законодательства РФ.
Изучение моделей правового регулирования предполагает анализ роли различных правовых источников в механизме правового регулирования общественных отношений в рассматриваемой сфере, включая вопросы соотношения норм национального и международного права, государственно-правового и саморегулирования, а также роли иных социальных регуляторов. Однако перед этим изложим краткую характеристику содержания предмета правового регулирования.
Характеристика предмета правового регулирования
Предмет правового регулирования изучаемой нами сферы составляют общественные отношения, связанные с обеспечением информационно-психологической безопасности (далее - ИПБ), которую мы определяем как составную часть системы информационной безопасности, представляющую собой состояние защищенности человека, социальных групп и общества в целом от деструктивного информационно-психологического воздействия.
Проведенное исследование содержания понятия «деструктивное информационно-психологическое воздействие» позволил автору прийти к выводу, что оно включает в себя негативное влияние на личность и социальные группы деструктивного контента или коммуникации, а также сигналов от технических устройств, дистанционно воздействующих на психику человека через зрительные и слуховые сенсорные системы. Такая трактовка существенно расширяет устоявшееся в российской науке понимание предмета регулирования сферы информационно-психологической безопасности как защиты человека и общества от «вредной» информации [1; 5; 10; 11].
Под обеспечением информационно-психологической безопасности, по нашему мнению, следует понимать деятельность государственных и общественных институтов по выработке и реализации системы правовых, организационных, информационных и иных мер, направ-
ленных на обеспечение защищенности личности, социальных групп и общества в целом от деструктивного информационно-психологического воздействия. При этом такая деятельность включает в себя следующие элементы: а) противодействие источникам угроз ИПБ; б) блокирование или ослабление негативного информационно-психологического воздействия угроз на объекты ИПБ, включая ликвидацию (минимизацию) его последствий; в) повышение жизнестойкости самих объектов ИПБ; г) воздействие на факторы внешней информационной среды.
Автором выделены 13 основных направлений обеспечения ИПБ, включая прогнозирование, выявление, анализ и оценка угроз ИПБ; мониторинг информационного пространства России и за рубежом; противодействие распространению негативной информации в средствах массовой информации и сети Интернет; противодействие террористической и экстремистской пропаганде и вербовочной деятельности, разжиганию национальной, расовой, религиозной или социальной ненависти и вражды; противодействие деструктивному информационно-психологическому воздействию со стороны иностранных государств, иностранных и международных организаций; защиту детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию и др.
Совокупность правовых норм, регулирующих отношения в сфере обеспечения информационно-психологической безопасности, идентифицируется нами в качестве межотраслевого правового института. Доминирующую роль в его структуре играют нормы информационного права, однако важную роль в правовом регулировании обеспечения ИПБ также играют нормы конституционного, административного, уголовного и гражданского права. Среди источников информационного права наиболее значимыми для правового регулирования обеспечения информационно-психологической безопасности выступают федеральные законы «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», а также Закон РФ «О средствах массовой информации».
Соотношение международно-правового и национального правового регулирования обеспечения информационно-психологической безопасности
Регулирование отдельных направлений обеспечения национальной безопасности страны традиционно осуществляется преимущественно на государственном уровне. Роль же международного права в данной области сводится к регламентации вопросов международного сотрудничества в рассматриваемой области и закреплению соответствующих международных стандартов, используемых национальным законодательством. Это, в свою очередь, не исключает того факта, что в отдельных сферах безопасности значение международно-правового регулирования весьма велико. Наиболее ярким примером в этой области является ядерная безопасность, где международный режим нераспространения ядерного оружия играет ключевую роль.
Полагаем, что приоритетным уровнем правового регулирования обеспечения ИПБ должен выступать национальный уровень. При этом мы исходим из признания государственного суверенитета России в информационной сфере. Государственный суверенитет закреплен Конституцией Российской Федерации в качестве основы конституционного строя (ч. 1 ст. 4). Признание его применительно к информационной сфере означает самостоятельность России в выборе модели государственно-правового регулирования данной области, определении правового статуса действующей в ней субъектов и закреплении правил их поведения, включая вопросы юридической ответственности. А.А. Ефремов также включает в состав государственного суверенитета в информационном пространстве участие страны в международно-правовом регулировании глобального и региональных информационных пространств [4, с. 10].
В контексте проблематики ИПБ вывод о приоритетности национального правового регулирования означает потребность в законодательной регламентации целей, задач и направлений обеспечения ИПБ, системы обеспечения ИПБ и правового статуса составляющих ее субъектов, форм, методов и средств обеспечения ИПБ в Российской Федерации.
Однако трансграничный характер многих угроз ИПБ, который, на наш взгляд, выражен больше, чем в любой другой сфере безопасности, обуславливает потребность в выработке и реализации общих международных стратегий противодействия им. А.В. Минбалеев и И.С. Бой-ченко подчеркивают значительное влияние международного права на национальные правовые режимы в области информационной безопасности [7, с. 136].
Роль международного права в сфере обеспечения ИПБ видится в закреплении общих правовых стандартов в данной области, включая вопросы соблюдения прав человека при обеспечении ИПБ, форм, методов и процедур международного сотрудничества в борьбе с отдельными угрозами ИПБ. Проведенный нами анализ действующих международных договоров показал, что правовые нормы, касающиеся обеспечения ИПБ, содержатся в международных актах о правах человека, в области СМИ и сети Интернет, в области борьбы с преступностью и терроризмом в информационном пространстве. Кроме того, активно развивающееся в настоящее время международно-правовое регулирование в области международной информационной безопасности также непременно включает в себя аспекты противодействия информационно-психологическим угрозам [6].
Саморегулирование в сфере обеспечения информационно-психологической безопасности
Следующим важным вопросом методологического значения в рассматриваемой области является вопрос о форме правового регулирования обеспечения ИПБ. Речь идет о соотношении традиционного «жесткого» права (hard law) и «мягкого» права (soft law) [2] в нормативном регулировании отношений в рассматриваемой области. «Мягкое право» прежде всего проявляет себя здесь в актах саморегулирования в области СМИ (media self-regulation), в частности, в кодексах этики (code of ethics) [14].
Мы разделяем точку зрения исследователей ИГП РАН о том, что «борьба с распространением негативной информации и защита прав граждан от таких информационных угроз лежит во взаимодействии различных регуляторных механизмов, сочетания правового регулирования с организационным, этическим, техническим саморегулированием или урегулированием» [7, с. 135].
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2021. № 12(204)
Признавая высокую значимость саморегулирования медиаотрасли и интернет-сферы в механизме противодействия вызовам и угрозам цифровой среды, мы все же полагаем, что в нашей стране пока еще не сложилась полноценная система саморегулирования в медиасфере. Это отчетливо проявилось в «печальной судьбе» нескольких инициатив такого рода (Кодекса этических норм Общества профессиональных журналистов 1996 г., Хартия телерадиовещателей 1999 г., Хартия телерадиовещателей «Против жестокости и насилия» 2005 г. и др.), которые, будучи принятыми с высокой помпой, так и не стали реальными сдерживающими механизмами для размещения негативного контента в СМИ.
Представляется, что основной причиной такого положения дел является слабость самих институтов саморегулирования медиаотрасли, которая включала в себя такие учреждения как Судебная палата по информационным спорам при Президенте России (1994 - 2000 г.), Большое жюри Союза журналистов России (1998 - н.в.), Общественная комиссия по жалобам на прессу (2005 г. - н.в.). Несмотря на их позитивный вклад в повышение качества работы СМИ и транслируемой ими информации, они не смогли выстроить мощную систему саморегулирования, которой государство могло бы делегировать часть функций по обеспечению ИПБ в СМИ. В этой связи принятие Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» было насущной необходимостью и средством устранения значительного пробела в праве.
Схожим образом обстоят дела и в российской интернет-отрасли. Несмотря на то, что ее представителями (прежде всего, крупнейшими интернет-компаниями - Яндекс, Google, Mail group и др.) в отсутствие государственной поддержки было добровольно предпринято целый ряд позитивных шагов по обеспечению безопасности интернет-отрасли, они так и не смогли выработать действенных актов саморегулирования в сфере Интернета. А вносимые инициативы, такие как Хартия «Рунет против детской порнографии» 2007 г., Манифест РАЭК «Российский Интернет в XXI веке: безопасность детей» 2012 г. и др., как и в сфере СМИ, оказались хорошо звучащими «декларациями о намерениях». Они явно уступают рассмотренным нами европейским аналогам - Европейским правилам безопасного использования мобильной связи детьми и подростками 2007 г. и Принципам безопасного использования социальных сетей в ЕС 2009 г., поскольку в отличие от последних, в первом случае не предполагают четких конкретных обязательств интернет-индустрии, а во втором - механизма контроля за их соблюдением.
Такое положение дел в области саморегулирования интернета в России вынудило государство пойти на принятие системы мер государственно-правового регулирования по обеспечению ИПБ в киберпространстве. Они включали в себя учреждение нескольких организационно-правовых механизмов ограничения информации в сети «Интернет», закрепление правовых обязанностей ключевых информационных посредников и установление мер юридической ответственности за их невыполнение.
Вывод: приоритет в правовом регулировании обеспечения ИПБ в СМИ и сети Интернет должен быть за государством. Отраслевое саморегулирование в данных сферах должно дополнять законодательное регулирование, дабы предотвратить его избыточность и чрезмерное вмешательство государства в деятельность СМИ и субъектов интернет-индустрии. По мере укрепления механизмов отраслевого саморегулирования в России вполне возможен трансферт части регулятивных полномочий от государства к негосударственным корпоративным институтам.
Роль этических и технических норм в сфере обеспечения информационно-психологической безопасности
Исследование моделей правового регулирования обеспечения ИПБ также предполагает изучение роли иных социальных регуляторов в данной сфере. Ведущие ученые в области информационного права указывают на возрастание роли таких регуляторов в условиях цифровой трансформации. Так, по мнению А.В. Минбалеева, «сегодня не только и не столько право влияет на развитие отношений в сфере использования цифровых технологий, сколько последние вынуждают право трансформироваться и взаимодействовать с другими регуляторами, использовать цифровые технологии для собственных целей саморазвития на различных уровней «жизни» [13, с. 123]. Г.Г. Камалова также отмечает, что «развитие общественных отношений в информационной сфере показывает значимость этических норм и саморегулирования, связанных с прорывными цифровыми технологиями» [9, с. 73].
Ведущую роль среди иных социальных норм в рассматриваемой сфере играют этические нормы. Приведенные нами выше акты саморегулирования как раз содержат преимущественно этические нормы. Также к актам этического регулирования можно отнести принятые Общественной коллегии по жалобам на прессу (далее - Коллегия) Медиаэтический стандарт 2015 г., Новомедийный стандарт 2020 г., также новые документы 2021 года - Кодекс этики в сфере искусственного интеллекта и Хартию «Цифровая этика детства».
Другую большую группу регуляторов составляют технические нормы. В.Б. Наумов в своей диссертации отмечал тенденцию проникновения технических норм в информационное право и увеличения значения актов технического регулирования [8, с. 242].
Хотя в целом в сфере обеспечения информационной безопасности значение актов технического регулирования весьма велико, большинство из них относятся к направлению защиты информации. Что же касается области ИПБ, то технические нормы преимущественно регламентируют достаточно узкую область защиты человека от деструктивного воздействия на человека излучений и иных сигналов от технических устройств (ГОСТ EN 12198-1-2012 «Безопасность машин. Оценка и уменьшение опасности излучения, исходящего от машин», СанПиН 1.2.368521 «Гигиенические нормативы и требования к обеспечению безопасности и (или) безвредности для человека факторов среды обитания» и т.п.).
Однако изучение содержания актов технического регулирования показывает, что они в основном касаются защиты скорее физического здоровья человека, нежели психики от излучений различных типов. Полагаем, что это отчасти объясняется недостаточной изученностью деструктивного психологического влияния на личность излучений технических устройств. Поэтому направление технического регулирования в механизме обеспечения ИПБ требует дальнейшего развития.
Библиогра фия:
1. Андреев П.Г. Институциональное развитие правового обеспечения информационной безопасности в российском информационном праве: Авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург. 2012.
2. Демин А.В. Мягкое право» в системе социального регулирования: постановка проблемы // Роль международных и внутригосударственных рекомендательных актов в правовой системе России: материалы "круглого стола" с международным участием (Иркутск, 26 апреля 2013 г.) / Институт законодательства и правовой информации им. М.М. Сперанского. Иркутск, 2013. С. 26-34.
3. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 5 декабря 2016 г. № 646) // СЗ РФ. 2016. № 50.
Ст. 7074.
4. Ефремов А.А. Информационно-правовой механизм обеспечения государственного суверенитета Российской Федерации: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М, 2020.
5. Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2000.
6. Международная информационная безопасность: Теория и практика: в 3 т. Т. 1: Учебник для вузов / Под общ. ред. А.В. Крутских. 2-е изд., доп. М.: Издательство «Аспект Пресс», 2021. — 384 с.
7. Модели правового регулирования обеспечения информационной безопасности в условиях больших вызовов в глобальном информационном обществе: монография / под общ. ред. Т.А. Поляковой. Саратов: Амирит, 2020. 254 с.
8. Наумов В.Б. Институт идентификации в информационном праве: Дис. ... докт. юрид. наук. М.., 2020.
9. Правовые и этические аспекты, связанные с разработкой и применением систем искусственного интеллекта и роботехники: монография / под общ. ред. к.ю.н. В.Б. Наумова. Спб.: НП-Принт, 2020. - 260 с.
10. Полякова Т.А. Правовое обеспечение информационной безопасности при построении информационного общества в России: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2008.
11. Рыдченко К.Д. Административно-правовое обеспечение информационно-психологической безопасности органами внутренних дел Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2011.
12. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ 2 июля 2021 г. № 400) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL://http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202107030001 (дата обращения: 12.10.2021).
13. Цифровое право: Учебник / Под ред. В.В. Блажеева, М.А. Егоровой. М.: Проспект, 2020. - 640 с.
14. The Media Self-Regulation Guidebook. All questions and answers. Organization for Security and Co-operation in Europe. Office of the Representative on Freedom of the Media. Vienna 2008.
References (transliterated):
1. Andreev P.G. Institucional'noe razvitie pravovogo obespecheniya informacionnoj bezopasnosti v rossijskom informacionnom prave: Avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. Ekaterinburg. 2012.
2. Demin A.V. Myagkoe pravo» v sisteme social'nogo regulirovaniya: postanovka problemy // Rol' mezhdunarodnyh i vnutrigosudarstvennyh reko-mendatel'nyh aktov v pravovoj sisteme Rossii: materialy "kruglogo stola" s mezhdunarodnym uchastiem (Irkutsk, 26 aprelya 2013 g.) / Institut zakonodatel'stva i pravovoj informacii im. M.M. Speranskogo. Irkutsk, 2013. S. 26-34.
3. Doktrina informacionnoj bezopasnosti Rossijskoj Federacii (utv. Ukazom Prezidenta RF ot 5 dekabrya 2016 g. № 646) // SZ RF. 2016. № 50. St. 7074.
4. Efremov A.A. Informacionno-pravovoj mekhanizm obespecheniya gosudarstvennogo suvereniteta Rossijskoj Federacii: Avtoref. dis. . dokt. yurid. nauk.
M, 2020.
5. Lopatin V.N. Informacionnaya bezopasnost' Rossii: Dis. ... dokt. yurid. nauk. SPb., 2000.
6. Mezhdunarodnaya informacionnaya bezopasnost: Teoriya i praktika: v 3 t. T. 1: Uchebnik dlya vuzov / Pod obshch. red. A.V. Krutskih. 2-e izd., dop. M.: Izdatel'stvo «Aspekt Press», 2021. — 384 s.
7. Modeli pravovogo regulirovaniya obespecheniya informacionnoj bezopasnosti v usloviyah bol'shih vyzovov v global'nom informacionnom obshchestve: monografiya / pod obshch. red. T.A. Polyakovoj. Saratov: Amirit, 2020. 254 s.
8. Naumov V.B. Institut identifikacii v informacionnom prave: Dis. ... dokt. yurid. nauk. M.., 2020.
9. Pravovye i eticheskie aspekty, svyazannye s razrabotkoj i primeneniem sistem iskusstvennogo intellekta i robotekhniki: monografiya / pod obshch. red. k.yu.n. V.B. Naumova. Spb.: NP-Print, 2020. - 260 s.
10. Polyakova T.A. Pravovoe obespechenie informacionnoj bezopasnosti pri postroenii informacionnogo obshchestva v Rossii: Dis. ... dokt. yurid. nauk. M.,
2008.
11. Rydchenko K.D. Administrativno-pravovoe obespechenie informacionno-psihologicheskoj bezopasnosti organami vnutrennih del Rossijskoj Federacii: Dis. ... kand. yurid. nauk. Voronezh, 2011.
12. Strategiya nacional'noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii (utv. Ukazom Prezidenta RF 2 iyulya 2021 g. № 400) // Oficial'nyj internet-portal pravovoj informacii. URL://http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202107030001 (data obrashcheniya: 12.10.2021).
13. Cifrovoe pravo: Uchebnik / Pod red. V.V. Blazheeva, M.A. Egorovoj. M.: Prospekt, 2020. - 640 s.
14. The Media Self-Regulation Guidebook. All questions and answers. Organization for Security and Co-operation in Europe. Office of the Representative on Freedom of the Media. Vienna 2008.
