CC BY
122
2. ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.01)
2.1. МОДЕЛЬ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В ИУДЕЙСКОЙ ТРАДИЦИИ
Калинина Евгения Валерьевна, к.ю.н., доцент. Должность: доцент кафедры теории и истории государства и права. Место работы: Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, юридический факультет. [email protected]
Аннотация: В статье исследуется проблема гражданского общества и ее воплощение в иудейской традиции.
Ключевые слова: гражданское общество, кагал, социальная солидарность, Тора, право.
MODEL OF CIVIL SOCIETY IN JEWISH TRADITION
Kalinina Evgenia Valerievna, PhD at law, associate professor. Position: associate professor at Chair of the Theory and History of State and Law. Place of employment: Nizhny Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky, law department. E-mail: [email protected]
Annotation: The article examines the problem of civil society and its realization in Jewish tradition.
Keywords: civil society, kagal, social solidarity, Torah, law.
Среди ученых, исследовавших идею гражданского общества и отражение ее в иудейской традиции, принято противопоставлять общество государству (С. Ласт-Стоун, Н.Дж. Зохар). И это объясняется особенностями еврейской истории, истории существования народа вне его собственного суверенного государства. Проблемы, с которыми сталкивалась еврейская община в рассеянии, это проблемы лояльности установкам страны проживания и пределы законодательного вмешательства в дела общины светских властей. Продуктом Божественного Договора с еврейским народом указанные исследователи видят не государство, а именно «договорное сообщество» (С. Ласт-Стоун)
Профессор Сьюзан Ласт-Стоун в работе «Иудаизм и гражданское общество» утверждает, что в классических трудах еврейских правоведов не зафиксирована общепринятая версия теории гражданского общества, поскольку в раввинистической литературе представлены не теории, как замечает С. Ласт Стоун, а комментарии на библейский и талмудический тексты, кодексы и судебную практику. Эти источники относительно разнообразны и охватывают более чем двухтысячелетнюю историю, не говоря уже о том, что были созданы в период изгнания (галута), когда у евреев не было своего государства. Евреи в то время были разбросаны по континентам и жили маленькими обособленными общинами, изолированными друг от друга юридически, политически и социально. Не имея своего государства и не испытывая особой причастности к странам, на территории которых они осели, теоретики иудейского права не задавались вопросом о роли общества в государственной жизни. Таким образом, раввинистическая литература практически не
проливает свет и не вносит вклад в дискуссию о соотношении гражданского общества и государства1.
Единство еврейского общества основано на подчиненности всех составляющих его элементов - органов власти, семьи, индивидуума - исключительному авторитету Закона Торы. Им регулируются все стороны жизни, включая поведение индивидов в частных отношениях: семейные и общественные связи, предпринимательскую деятельность. Органы, наделенные полномочиями принуждения, также являются частью общества и подпадают под действие Закона. Правитель не обладает законодательными полномочиями и не обожествляется. Он, преимущественно, является должностным лицом, применяющим право в конкретных ситуациях, например, в общении с другими народами, во время войны, точно так же, как судьи выступают в роли правоприменителей при рассмотрении конкретных дел.
Согласно той же логике, индивидуум не воспринимается в отрыве от общества. Проистекающие из Договора обязательства возлагаются на индивида как на составляющую сообщества. Никто не может игнорировать этих обязательств, не подвергнув опасности других. В этом состоит смысл талмудического принципа, согласно которому «все иудеи ответственны друг за друга»2. Каждому еврею вменяется в обязанность заботиться о предотвращении потенциальных правонарушений; он несет ответственность за соблюдение остальными Божественных заповедей.
В подтверждение мнения С. Ласт-Стоун, можно привести отрывок из этических законов Рамбама: «Тот, кто видит, что ближний его грешит или ведет себя плохо, обязан вернуть его на правильный путь и сообщить ему, что он грешит перед самим собой в своих дурных поступках, как сказано: «Упрекай друга твоего...» (Ваикра, гл. 19, ст. 17)3».
Такое понимание, полагает С. Ласт Стоун, не исключает уважения личных и имущественных прав индивида, но не может предоставить автономии, предполагаемой идеей гражданского общества. В иудейской концепции, индивид настолько же не властен над своей жизнью и жизненным опытом, насколько не является полностью независимым творцом нравственных ценностей. Свобода определяется не категориями субъективных прав или выбором чьих-либо целей и желаний. Она означает индивидуальную ответственность, свободную волю повиноваться или ослушаться Закона.
По мнению С. Ласт-Стоун иудейская концепция предлагает специфическую модель, альтернативную гражданскому обществу, в которой индивид, с одной стороны, защищен от тирании, но с другой, подпадает под диктат своего окружения, так как коллективная ответственность всех участников договора предполагает взаимный надзор и воздействие с целью соответствия
1 Last Stone, Susan Judaism and Civil Society // Law, Politics and Morality in Judaism. - Princeton University Press, 2006. - P. 12.
2 Сифра на Книгу Левит, 26:37; Вавилонский Талмуд, трактат Шевуот 39а.
3 Рамбам. Этические законы, закон 6.8 - из материалов еврей-
ского научно-образовательного общества культурного наследия «Толдот». -
http://toldot.ru/tora/articles/articles_3202.html?template=83
божественным предписаниям, что подавляет не меньше, чем любая тирания4.
Раввинистическая традиция формулирует критерии, значительно отличающиеся от предложенных другими политическими теориями, для того, чтобы определить, какие ассоциации плюралистического общества стоит поддерживать, а какие - нет, которые из них крайне необходимы, а какие - неприемлемы. Общественные связи, политическая и материальная зависимость и нравственность определяют уровень социальной солидарности5.
Общность, связанная условиями договора, характеризуется более выраженной социальной солидарностью. Взаимодействие, обусловленное соглашением, в отличие от отношений граждан в либеральном государстве, не является добровольным. Закон налагает обязанность «общаться» с другими участниками договора. И дело не только в том, что огромное количество как религиозных, так и мирских обязанностей индивиды могут осуществить только объединившись в группы. Маймонид резюмирует: «тот, кто отклоняется от общественного пути, даже не совершая греха, просто отделяясь от общины Израиля, и не разделяет ее забот, утрачивает свой удел в грядущем мире6». Предписываемая законом общественная солидарность обусловлена двумя взаимосвязанными принципами: «любить ближнего, как самого себя» (Левит 19:18) и наказывать злодеев (Псалмы 139:9-12). Конкретизируются обязательства совершать определенные действия, например, посещение больных, утешение скорбящих, участие в похоронах, материальная помощь нуждающимся и пр. Некоторые из добровольных актов настолько необычны, что являются обязательными только для членов сообщества, связавших себя договором: предоставление безвозмездных займов, выкуп заложников, прощение долгов на седьмой год, особые формы благотворительности и много другое. Некоторые объекты любви не подпадают под общее требование взаимной любви. Так, недостаточно просто испытывать любовь к обездоленным, так как последние нуждаются еще и в особой защите и помощи7. Аналогично прописаны и проявления общественного неприятия. Общественные связи Израильтян должны проявляться не только в любви и взаимопомощи, но и в единодушном порицании злодеяний. Неприемлемо простирать поддержку социума на недостойный объект, хотя, для этого он должен сперва проявить себя таковым. В обществе, обусловленном всеобщим повиновением закону, недостойными считаются упорствующие грешники, еретики вероотступники, всем своим поведением отвергающие авторитет закона8. Упорствующих отступников больше не связывают с обществом «членские узы», они не могут больше рассчитывать на защиту, гарантированную договором. Контакты с ними, включая браки, запрещены. Напрашивается параллель с идеей Т. Гоббса, изложенной в
4 Greenberg, M. Studies in the Bible and Jewish Thought / M. Greenberg. - Philadelphia: Jewish Publication Society, 1995. - p. 57
5 См. также: Greenberg, M. Studies in the Bible and Jewish Thought / M. Greenberg. - Philadelphia: Jewish Publication Society, 1995. - P. 369-394; Gordon Lafer, Universalism and Particularism in Jewish Law: Making Sense of Political Loyalties // Jewish Identity, ed. David Theo Goldberg and Michael Krausz. - Philadelphia: Temple University Press, 1993. - P. 177-211
6 Maimonides, Mishneh Torah, Hilkhot Teshuvah 3:11.
7 Goodman, Lenn Evan Maimonides' Philosophy of Law // Jewish Law Annual/1. 1978. - P. 88-89
8 Подробнее об этом см.: Morell, Samuel The Halachic Status of
Non-Halachic Jews // Judaism 18, по. 4 (1969). - P. 448-457
труде «Левиафан или материя, форма и власть государства, церковного и гражданского»: не соблюдающие условия общественного договора, тем самым, возвращают себя в естественное состояние, характеризующееся личным произволом и отсутствием гарантии личной безопасности9.
Стремление иудаизма к сохранению исторической общности, перекликающейся с общностью религиозной, визуализируется в четких пояснениях того, что является осознанным неповиновением Закону и, как следствие, влечет отлучение от членства в сообщест-ве10. Со временем сущность проблемы детализируется. Можно считаться иудеем, приняв на себя обязательства перед Богом в соблюдении дарованного Им Закона, но при этом не считать себя связанным узами общественной солидарности11. И в современных условиях вопрос о включении индивида в еврейское общество решается с учетом того, что статус члена сообщества зависит от поведения, а не приобретается по рождению или благодаря социальной принадлежности.
Ответственность за исполнение закона и, таким образом, за создание условий достижения общего блага, возложена, в первую очередь, на каждого члена общины. Организация общества в свете иудаизма, включающая обширную образовательную программу для детей и взрослых, помимо регулярных публичных чтений Торы, обеспечивающих гласность религиозного Закона, имеет целью развития самоуправления и предоставления индивидам возможности участвовать в правоприменении.
Основная функция судей (в дальнейшем - раввини-стических авторитетов) состоит в установлении норм, обязательных к соблюдению всеми членами общества. В отличие от естественного права, постулирующего, что индивиды воспринимают свои обязательства через призму разума, в иудаизме врожденные нравственные способности человека развиваются в контексте откровения - источнике истинного нравственного знания.
Обращает на себя внимание, отмечает С. Ласт-Стоун, отсутствие в библейской модели какое-либо назначение ответственными за благосостояние членов коллектива частных или общинных учреждений. Общинные органы управления впервые проявляются в талмудический период. Согласно Талмуду, горожане, как участники единого легализованного организма (юридического лица), совместно реализовывали общественные потребности в синагоге, школах, ритуальной службе и полицейской защите. Они также организовывали подобие профсоюзов, наделенных правом установления мер и весов, цен и размера заработной платы. Средневековые кеИПС (общины) создавали представительные органы, издававшие нормы в пределах своей компетенции и в интересах членов кагаля. Общинные органы устанавливали налоги и распределяли бремя выплаты налогов, устанавливаемых страной обитания, между общинниками, в зависимости от
9 Гоббс, Т. Левиафан или материя, форма и власть государства, церковного и гражданского. Ч. II: О государстве, Гл. XVIII, п. 3
10 Подробнее об этом см.: Ravitzky, Aviezer The Question of Tolerance in the Jewish Religious Tradition, // Hazon Nahum: Studies in Jewish Law, Thought, and History. - ed. Yaakov Elman and Jeffrey S. Gurock. New York: Yeshiva University Press, 1997. - P. 378-385
11 Подробнее об этом см.: Lamm, Norman Loving and Hating Jews as Halakhic Categories // Jewish Tradition and the Nontraditional Jew. - ed. Jacob J. Schacter. - Mountvale, N.J.: Jason Aronson, 1992. - P. 150-57.
размера дохода последних и уровня их благосостояния.
Наиболее ярким недостатком иудейской традиции, отмеченным С. Ласт-Стоун, является отсутствие модели, позволяющей, изживая социальную дискриминацию, предоставить равные гражданские права всему иудейскому населению. Ветхозаветное увещевание, использовать одинаковые нормы для иудеев и пришельцев, оказалось неосуществимым, ввиду ограничений, налагаемых талмудической и позднесредневековой юриспруденцией на поселенцев. И, хотя некоторые раввинистические источники предлагают рациональные решения данной проблемы, они тоже не универсальны.
Основная мысль С. Ласт-Стоун, относительно наличия и реализации идеи гражданского общества в иудейской традиции, сводится к тому, что это скорее современная фикция, нежели разработанный и воплощенный образ некоего общества, достигшего высокого уровня организации и защищенности от посторонних влияний, а также ориентированности на общее благо его членов. Поэтому говорить о проявлении в иудаизме концепции гражданского общества возможно, только если воспринимать гражданское общество «как этическое видение общественной жизни, озабоченное условиями установления связей социальной солидарности между различными членами общества и оформления прав сообщества продвигать подобные связи12». Тем не менее, наличие (в талмудический, средневековый период) самоуправляемых общин, обладающих своими религиозно-ритуальными службами, образовательными учреждениями, представительными органами, создающими обязательные для членов общины правила поведения, устанавливающих меры, веса, цены, налоги, наличие органов защиты правопорядка - эти и другие черты указывают как раз на наличие у евреев опыта построения гражданского общества.
Профессор Н.Дж. Зохар в своем труде «Гражданское общество и государство» задается вопросом, предусматривается ли вообще иудейской традицией идея гражданского общества. Ответ на этот вопрос зависит от того, приводится ли какое-либо определение данного понятия в литературе по иудаике. «Согласно бытующему мнению, понятие гражданского общества и его идеалов, проблем и решений, с ним связанных, покоятся в плоскости современных идеологий индивидуализма и свободы. Поскольку традиционный иудаизм не приемлет этот демократический посыл... он должен был бы рассматривать проект и его проблематику как несоответствующую и чуждую». Сам же Н.Дж. Зохар полагает, что «дистанция между демократической мыслью и традиционным иудаизмом гораздо меньше , чем обычно заявляют».
Большую часть еврейской истории занимает эпоха изгнания. Иудейские общины были вынуждены выживать в чуждых государствах, в обществах с иными религиозными традициями. «Рассматривая идею гражданского общества, отделенного от государства, можно провести аналогию с еврейской изгнаннической парадигмой автономной общины внутри нееврейского государства» - пишет Н.Дж. Зохар13.
С другой стороны, статус автономной еврейской общины сопоставим с «государством в государстве»,
12 Last Stone, Susan Judaism and Civil Society // Law, Politics and Morality in Judaism. - Princeton University Press, 2006. - P. 12.
13 Zohar, N.J. Civil Society and Government // Law, Politics and Morality in Judaism. - Princeton University Press, 2006. - P. 35
особенно в те времена, когда она пользовалась большей самостоятельностью и властью над своими членами. Возможно, проще было бы определиться, если разобрать, какая часть общественно важных вопросов решалась централизованно, а какая была передана различным общественным организациям.
Исследователь задается вопросом о том, как иудеи в изгнании воспринимали разделение власти между общиной и государством, в котором они обосновались? Можно было бы предположить, что они не должны были признавать вообще какое-либо разграничение власти, поскольку Основополагающий Закон Бога (и единственный приемлемый) -Тора - охватывает все аспекты жизни индивида -частный и публичный - и управляет ими. Таким образом, государство предположительно, воспринималось бы в качестве чуждой силы, требующей подчинения даже тогда, когда роль общественного самоуправления превозносится. В таком случае, должна ли община, жестко следующая Богом данному Закону, признавать действительными и обязательными акты исходящие от людей, пусть даже олицетворяющих государство, иными словами - от земной власти?
Устная Тора устанавливает галаху: «Dina demal-huta - dina» (Вавилонский Талмуд, трактат Бава Кама, 113а-б: «закон государства - закон»), которая означает: государство может издавать нормативные акты, признанные «законами», что делает их обязательными для соблюдения. Отсюда вытекает вопрос, о пределах легитимного законодательного вмешательства государства в жизнь кагаля и, с другой стороны, о допустимой остаточной компетенции еврейской общины, живущей согласно галахическим нормам. Ответом на этот вопрос может служить средневековый талмудический комментарий по поводу силы юридических документов, подписанных свидетелями-иноверцами и тех, что исходят от государственных судов. Подобные акты обычно признаются действительными, за исключением документов о разводе (Вавилонский Талмуд, Гитин 9б).
В иудаизме заложена традиция народного общедоступного образования. Изучение Закона, предоставляемое всем детям мужского пола, не являлось, однако, образованием, гарантируемым и обеспечиваемым государством своим подрастающим гражданам. Это было воспитание нового поколения Договора, предусмотренного сообществом, возникшим на основании Договора.
В период эмансипации, иудейские общины были более обеспокоены вмешательством государства в процесс воспитания, нежели его вторжением в регулирование вопросов брака и развода. И в современном Израиле образовательная система предполагает наличие приходских школ. По своему усмотрению, родители отдают ребенка в одну из профильных школ, что позволяет каждому сообществу, как светскому, так и религиозному воспитывать подрастающее поколение в духе своих традиций. В ортодоксальных кругах, полагает Н. Дж. Зо-хар, придерживаются мнения, что, согласно Торе, воспитание находится вне пределов ведения государства и, посему, последнее не может играть ре-
14
шающую роль в этом вопросе .
14 Zohar, N.J. Civil Society and Government // Law, Politics and Morality in Judaism. - Princeton University Press, 2006. - P. 37-38
Позволим себе не согласиться с мнением традиционалистов, поскольку в качестве одной из важнейших функций государства Тора видит воспитательную. Должностные лица и, в первую очередь -царь, должны личным примером воспитывать народ в соблюдении Божественного Закона и способствовать искоренению в обществе пороков. Да и осуществить «программу-максимум» - установление Царства Всевышнего, - согласно Торе, можно только путем воспитания «общества нового типа». И в этом немаловажная роль отведена государству.
Для общины в условиях рассеяния считалось важным, чтобы индивиды не контактировали напрямую с государством. Это было крайне необходимо для сохранения за ней власти над своими членами. В условиях реалий средневековья, этот авторитет проистекал из убеждения, что государственные власти согласятся иметь дело только с корпоративным сообществом. Тем не менее, правители зачастую считали выгодным взаимодействовать напрямую с индивидами. Это представляло серьезную проблему, особенно, когда дело доходило до налогов. Стандартная процедура была такова: правитель требовал определенную сумму от общины в целом, а ее чиновники оценивали благосостояние каждого общинника. Сообщество, порой, много теряло в случае, если с состоятельным членом общины заключался отдельный договор и устанавливались отдельные, особые условия. Характерно не столько общественное неприятие подобной договоренности с отдельными лицами, сколько аргументация против подобных ситуаций. Какой бы ни была сумма налога, возложенного на общину, последняя сама распределяла вклад каждого индивида, исходя из его достатка, в чем проявлялась солидарность общинников и взаимопомощь. В чем причина большего доверия общине (и, наоборот, недоверия государственным властям) в вопросах распределения общественной и финансовой нагрузки между членами сообщества? Ведь и община осуществляет свои задачи через чиновников, обладающих и властью и богатством, а также, зачастую, лично заинтересованных в распределении бремени выплат. Средневековые талмудические дискуссии затрагивают проблему честности и возможной пристрастности руководства общины и требуют от чиновников принесения присяги в лояльности общине. Тем не менее, традиционный взгляд на организацию общины состоит в признании за представителями местной власти большей информированности и более глубокой приверженности общинным ценностям и справедливости.
Ветхий Завет не дает прямого ответа на вопрос, допустимо ли с точки зрения иудаизма доминирование частных интересов над общественными? Это порождает постоянные споры среди ученых, приводящих противоречивые аргументы.
Таким образом, напрашивается вывод о том, что, несмотря на признание прав и свобод индивидов, иудейская традиция отнюдь не провозглашает доминирования индивидуального над общественным. Огромное значение придается еврейской национальной принадлежности, то есть принадлежности к народу Израиля, представляющему собой сообщество, связавшее себя договором с Всевышним. Суть соглашения состоит в обязательстве жить по Божественным предписаниям, которое дуалистично: каждый иудей принимает на себя индивидуальные обязательства, но и отвечает за
соблюдение заповедей обществом в целом. Раввини-стическое учение, развивает идею взаимной ответственности, согласно которой каждый иудей выступает «поручителем» для каждого из своих соплеменников, что, очевидно и служило долгое время обоснованием коллективной ответственности в иудейском уголовном праве.
Список литературы:
1. Библия. - М.: Российское Библейское Общество, 2000.
2. Гринберг, М. Исследования Библии и иудейской мысли / М. Гринберг. - Филадельфия: Еврейское публицистическое общество, 1995.
3. Гудман, Ленн Эван Философия права Маймонида // Ежегодник еврейского права/1. 1978.
4. Зохар, Н.Дж. Гражданское общество и правительство // Право, Политика и нравственность в иудаизме. - Принстон Юниверсити Пресс, 2006.
5. Ласт-Стоун, Сьюзан Иудаизм и гражданское общество // Право, Политика и нравственность в иудаизме. -Принстон Юниверсити Пресс, 2006.
6. Лафер, Гордон Универсализм и партикуляризм в еврейском праве// Еврейская идентичность. - Филадельфия: Темпл Юниверсити Пресс, 1993.
7. Равицки, Авиэзер Проблема толерантности в еврейской религиозной традиции // Исследования по иудейскому праву, истории и политической мысли. - Нью Йорк: Йешива Юниверсити Пресс, 1997.
8. Талмуд. / Пер. Н. Переферковича. В 8 т. - М.: Таргум, 2006-2010.
Literature list:
1. Bible. - M.: Russian Bible United Societies, 2000.
2. Talmud / Transl. by N. Pereferkovich. 8 v. - M.: Targum, 2006-2010.
3. Greenberg, M. Studies in the Bible and Jewish Thought / M. Greenberg. - Philadelphia: Jewish Publication Society, 1995.
4. Goodman, Lenn Evan Maimonides’ Philosophy of Law // Jewish Law Annual/1. 1978.
5. Gordon Lafer, Universalism and Particularism in Jewish Law: Making Sense of Political Loyalties // Jewish Identity, ed. David Theo Goldberg and Michael Krausz. - Philadelphia: Temple University Press, 1993.
6. Last Stone, Susan Judaism and Civil Society // Law, Politics and Morality in Judaism. - Princeton University Press, 2006.
7. Ravitzky, Aviezer The Question of Tolerance in the Jewish Religious Tradition, // Hazon Nahum: Studies in Jewish Law, Thought, and History. - ed. Yaakov Elman and Jeffrey S. Gurock. New York: Yeshiva University Press, 1997.
8. Zohar, N.J. Civil Society and Government // Law, Politics and Morality in Judaism. - Princeton University Press, 2006.
