CC BY
96
УДК 81'367.7
КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА
Л. Ю. Емельянова Модальный компонент высказываний сомнения
В статье анализируются высказывания с модусом сомнения. Категория модуса сомнения эксплицирует субъективность в значении предложения, выражает намерение говорящего представить положение дел как соответствие или несоответствие истинности, как результат ментальной операции, произведенной над пропозициональным содержанием.
The article is devoted to the review of utterances with modus of doubt. The category of modus of doubt explicates the subjectivity in meaning of sentence, expresses the speakers intention to present a situation in accordance with the category of truth as a result of mental operation made of a propositional contain.
Ключевые слова: сомнение, модус, модальность, высказывание,
эксплицитный, имплицитный.
Key words: doubt, modus, modality, utterance, explicit, implicit.
В настоящее время психологи и когнитологи, лингвисты и философы, занимающиеся изучением интеллектуальной деятельности, исследуют переживания, которые возникают у человека в ходе познания объективной действительности. К высшему уровню эмоциональных проявлений человека относятся интеллектуальные чувства, придающие особую окраску мыслительной деятельности, которые выступают ее регуляторами. В этот класс входит такое когнитивно-эмоциональное состояние, как сомнение.
Одной из задач нашего исследования является анализ модального компонента высказываний сомнения.
Выводы исследования модального компонента высказываний сомнения были сделаны на основе анализа выборки примеров разными методами: гипотетико-дедуктивным, концептуальным
анализом, анализом дискурса, описательным и сравнительным, описания по лексико-семантическим группам и др.
Проблемой интерпретации модальности в лингвистике занимались многие ученые: В. Г. Адмони, Т. Б. Алисова, Н. Д. Арутюнова, Ш. Балли, А. В. Бондарко, Е. И. Беляева, С. А. Ваулина, В. В. Виноградов, В. Г. Гак, Г. А. Золотова, В. Б. Касевич, Р. Монтегю, Е. В. Падучева, Ю. С. Степанов и др. Существуют десятки определений модуса и модальности. Критически проанализировав литературу, посвященную этой теме, мы пришли к выводу, что к модусу можно относить эмотивность, темпоральность, референциальность, оценочность, модальность и т.п., т.е. разные аспекты семантики
высказывания. Как и Ш. Балли [2], мы отождествляем понятия модуса и модальности. Мы принимаем определение модальности М. Эпштейна и понимаем под ней эмоционально-семантическую категорию, выражающую разные виды отношения содержания высказывания к действительности, а также разные виды субъективной квалификации сообщаемого [8].
Нужно согласиться с мнением А. В. Зеленщикова, что отношения между модусом и пропозицией устанавливаются при «актуализации» предложения, которая может рассматриваться как процесс и результат «соединения модуса и пропозиции в едином высказывании» [4, с. 102].
В ходе исследования был сделан вывод о том, что сомнение относится к субъективной эпистемической модальности, а модус сомнения может быть эксплицитно и имплицитно выражен.
Рассмотри два примера:
(1) «Стало быть, все еще сомневается и спрашивает себя: знает он иль не знает, видел он иль не видел?» [11].
(2) Я сомневаюсь, придет ли он. В первом примере предикат «сомневаться» используется для обозначения ментального состояния 'испытывать сомнение, не быть уверенным в ком-л., чем-л.' В (2) предикат «сомневаться» использован в позиции эксплицитного модуса. Говорящий высказывает отношение к факту (он придет). В ходе исследования был сделан вывод, что мы сомневаемся не в фактах действительности, а в связи между субъектом и предикатом [придет он или нет]. Можно сказать, что сомнение возникает в отношении к акту предикации. Частично сохраняя значение 'не быть уверенным' предикат «сомневаться» выражает отношение говорящего к «положению дел». В этом случае и можно говорить о том, что сомнение относится к субъективной модальности, т.к., сомневаясь, говорящий лично оценивает «положение дел», выражает намерение представить положение дел как соответствие или несоответствие истинности, хотя истинностное значение суждения остается неопределенным.
Так как в семантике предиката сомневаться заложено значение мыслительной деятельности, сомнение связано с познавательной деятельностью, то эксплицитный модус сомнения можно квалифицировать ментальным модусом. Вслед за Н. Д. Арутюновой мы относим сомнение к ментальному (когнитивному, эпистемическому модусу) [1, с. 109].
Рефлексия над своими текущими ментальными состояниями составляет сущность ментального модуса. По классификации Н.К. Рябцевой [5, с. 52] ментальный модус распадается на интенсиональный, интенциональный, операциональный и коммуникативный. Эти типы ментальных модусов эпистемичны,
потому что квалифицируют элементы интеллектуальной деятельности
- в первую очередь, научного познания.
(3) Для Декарта само сомнение связано с определенными предпосылками. Именно сам индивид, отдельный мыслящий субъект, а не, например, группа исследователей, задает вопросы, то есть сомневается. Поэтому не удивительно, что положение, в определенности которого Декарт не сомневается, заключается в уверенности индивида в том, что он является мыслящим созданием [13].
(4) Эталонным знанием (то есть таким, которое не вызывает сомнения) здесь является знание эмпирическое, полученное на основе чувственных восприятий, а потому в качестве критерия истины утверждается практика как чувственно-предметное взаимодействие [14].
(5) Сомнение - лишь средство убрать по дороге к истине то, что не может выдержать его иронию и скепсис, и отобрать (оставить, открыть) то, в чем «чистое», и «объективное» мышление сомневаться уже не может, если оно вполне ясно и очевидно для него (аксиомы математики, логики, «хорошей» философии и др.) [12].
Эксплицитный интенсиональный модус связан с сомнением, так как квалифицирует интенсиональное состояние субъекта: придает ему эпистемическую определенность, «выбранность», разграничивает знание и мнение, незнание и предположение. Ментальный модус может быть выражен не только эксплицитно, но и имплицитно. Импликация модуса исключает ментального субъекта, который теперь подразумевается. Ментальный модус переходит в диктум и преобразует его: логический субъект высказывания изменяется, ментальная лексика переходит в грамматику. Импликацию ментального модуса, вслед за Н.К. Рябцевой, можно назвать десубъективацией [5, с. 56]: Я сомневаюсь, что завтра будет хорошая погода ^ Завтра может быть будет хорошая погода.
В ходе исследования мы выяснили, что редуцированный ментальный модус приобретает дополнительные смыслы -оценочные, квалификативные, эмоциональные и др.
По результатам исследования были сделаны выводы о том, что смысл сомнения репрезентируется разными языковыми средствами. В толковании значения лексем, выражающих сомнение, мы опираемся на данные современного толкового словаря русского языка [7, с. 773]: сомневаться - испытывать сомнение, не быть уверенным в ком-л., чем-л.; сомнение - 1) неуверенность в истинности, возможности чего-л., отсутствие твердой веры в кого-, что-л. || опасение, подозрение, колебание; 2) затруднение, неясность, возникающие при разрешении какого-л. вопроса; сомнительный - 1) вызывающий сомнение, подозрение, опасение, не внушающий доверия; 2) вызывающий
сомнение в своем истолковании, такой, который может быть понят в противоположном смысле, истолкован двояко; 3) разг. вызывающий сомнение в наличии качества (выраженного определяемым существительным) || имеющий низкое качество, недоброкачественный.
Толкования значений рассматриваемых лексем в немецком и английском языках сходны с толкованиями этих лексем в русском языке (см.: [9; 10]).
На основе анализа примеров мы сделали вывод, что модальность (модус) сомнения как семантическая категория также может быть выражена разными языковыми средствами. Об этом писал также В.В. Виноградов: он определяет модальность как семантическую
категорию, которая имеет в языках разных систем «смешанный лексико-грамматический характер», и приводит многообразные средства выражения модальности в русском языке, в частности вводно-модальные слова, частицы, союзы, интонационные средства и
др. [3].
Средствами импликации ментального модуса являются, в частности, предлоги, союзы, частицы и прочие слова, которые принято называть служебными, формальными, но которые обладают богатством синтаксических, семантических и прагматических свойств [6, с. 20]. Происходит переход ментальной лексики в ментальную грамматику [5, с. 55]:
(6) - Он ничего не делал и навряд ли думал, а если и думал, так берег свои думы про себя [15].
(7) - Сочиним мы фокус или нет? [15].
В (6) и (7) отсутствует предикат «сомневаться», но в высказывании есть компонент смысла сомнения, который выражается при помощи частицы навряд ли, союза или. Предикат «сомневаться» манифестируется частицами [=Я сомневаюсь, думал он или нет], [Может, сочиним, а может и нет].
В ходе анализа примеров был сделан вывод, что сомнение предполагает оценку. Субъект, который оценивает (субъект 1), подразумевает наличие связи между субъектом и предикатом, это результат его мыслительной деятельности. В (6) говорящий (субъект 1) предполагает, думал ли его собеседник (субъект) в момент разговора или нет (признак субъекта). Данное предположение -субъективное мнение говорящего, которое может не быть истинным, может не соответствовать действительности. Таким образом, можно сделать вывод о том, что эксплицитный модус сомнения относится к субъективной модальности. Модус сомнения выражает отношение к некоторому утверждению или мнению с точки зрения его истинности, хотя и оставляет истинностное значение суждения неопределенным.
(8) «Эх, логика!» - подумал Шубин и обратился к Стахову:
- Я готов извиниться перед вами, Николай Артемьевич, -проговорил он с учтивым полупоклоном, - если я вас точно чем-нибудь обидел.
- Я вовсе... не с тем, - возразил Николай Артемьевич, по-прежнему избегая взоров Шубина. - Впрочем я охотно вас прощаю, потому что, вы знаете, я невзыскательный человек.
- О, это не подвержено никакому сомнению! - промолвил Шубин.
- Но позвольте полюбопытствовать: известно ли Анне
Васильевне, в чем именно состоит моя вина?
- Нет, я ничего не знаю, - заметила Анна Васильевна и вытянула шею [15].
(9) - Не рехнулся я, сударыня, в рассудке своем, - отвечал Мартын Петрович, - не таковский я человек. Но мне нужно с вами посоветоваться.
- О чем?
- Только сомневаюсь я, будет ли вам сие приятно...
- Говори, говори, отец, да попроще. Не волнуй ты меня! К чему тут сие? Говори проще <...> [15].
В (8) Шубин не сомневается, то есть уверен в истинности слов Николая Артемьевича, но это лишь его личное мнение, которое не подтверждено никакими фактами. В ответной реплике, тема которой согласуется с репликой-стимулом, в позицию предиката выдвигается модус, выражающий пропозициональное отношение, в данном случае не-сомнение, т.е. уверенность в истинности слов Николая Артемьевича.
В (9) Мартын Петрович выражает свое отношение к собственной просьбе, он сомневается в своем намерении посоветоваться. В данной пропозиции мы наблюдаем невыбранность истинностного значения, «невыбранное» мнение, наличие дизъюнкции внутри пропозиции. Мартын Петрович не высказывает «четкую» позицию по отношению к собственным словам, либо его слова будут приятны героине, либо не будут, т.е. он сомневается. Но героиня просит его продолжать разговор, таким образом «выбрав» истинностное значение, разрешив сомнения Мартына Петровича.
Наличие дизъюнкции внутри предикации - это еще один отличительный признак эксплицитного модуса сомнения. Если имеет место «выбранность» мнения, то мы в этом случае используем предикаты полагания: Я думаю, он придет [= Я уверен, что он придет]. В примере Я сомневаюсь, придет ли он предикат «сомневаться» предполагает «невыбранность» мнения [=Может придет, а может и нет].
Сомнение предполагает ряд обязательных характеристик: отношение факта к реальной действительности с точки зрения возможности и вероятности его осуществления; отношение факта к говорящему; отношение говорящего к возможности осуществления
факта. Сомнение базируется на субъективно-авторском мнении и выражает мысль о возможном несоответствии факта действительному положению вещей.
Список литературы
1. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. - М.: Наука, 1988.
2. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языкознания. - М.: Эдиториал УРСС, 2001.
3. Виноградов В. В. О категории модальности и модальных словах в русском языке. - М. - Л.: АН СССР, Труды института русского языка АН СССР, 1950. - Т. 2. - С. 38-80.
4. Зеленщиков А. В. Пропозиция и модальность. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997.
5. Рябцева Н. К. Ментальный модус: от лексики к грамматике // Логический анализ языка. Ментальные действия. - М.: Наука, 1993. - С. 51-57.
6. Рябцева Н. К. Теоретическое и лексикографическое описание научного изложения: межъязыковой аспект: Научный доклад д-ра филол. наук. - М.: Высш. шк., 1996.
7. Современный толковый словарь русского языка / гл. ред. С.А. Кузнецов. -СПб.: Норинт, 2004.
8. Эпштейн М. Н. Философия возможного. - СПб.: Алетейя, 2001.
9. Deutsches Universalworterbuch. - Mannheim-Leipzig-Wien-ZQrich: Dudenverlag, 2002.
10. Longman Language Activator. - Harlow: Longman, 2000.
Список источников примеров
11. Достоевский Ф.М. Белые ночи. Кроткая. - М.: Мартин, 2005.
12. Лебедев С.А. Философия науки: краткая энциклопедия (основные направления, концепции, категории): Научное издание. - М.: Академический Проект, 2008.
13. Скирбекк Г. История философии: Учеб. пособие для студентов вузов; [пер. с англ. В.И. Кузнецова; под ред. С.Б. Крымского]. - М.: ВЛАДОС, 2008.
14. Суровегина Н.А. Человек - общество - история - культура: Учеб. пособие. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006.
15. Тургенев И.С. Накануне. Степной король Лир. - Л.: Худож. лит., 1985.
