CC BY
84
Лингвистика и перевод
ЛИНГВИСТИКА И ПЕРЕВОД
МОДАЛЬНЫЕ СЛОВА И МОДАЛЬНЫЕ ЧАСТИЦЫ В РАКУРСЕ КАТЕГОРИИ МОДАЛЬНОСТИ И ЗА ЕЕ ПРЕДЕЛАМИ (на материале немецкого языка)
М. Е. Соколова
В данной статье предпринята попытка провести демаркационную линию между модальными словами и модальными частицами на примере двух словарных единиц: МС vielleicht и МЧviel-leicht, тождественных по звучанию, но различающихся, в первую очередь, своей семантикой, функциональными особенностями, а также коммуникативно-прагматическими характеристиками.
Ключевые слова: модальные слова, модальные частицы, категория модальности.
Вопрос о том, являются ли модальные слова и модальные частицы родственными классами слов, находящимися в каких-либо отношениях друг с другом, или же их объединяет одна лишь терминологическая общность до сих пор остается открытым.
Если начальный этап в исследовании данных неоднозначно трактуемых языковых единиц проходил под углом зрения интеграции их (а, точнее, модальных слов и «частиц» в широком смысле, куда первоначально относили предлоги, союзы, наречия, а также собственно модальные частицы) (Erben 1961: 278), то в настоящее время наметилась тенденция к дифференцированному рассмотрению каждой из групп с выявлением их сущностных характеристик (Helbig 1990: 30). Тем не менее, в целом ряде работ высказывается мысль о том, что модальные слова (МС) и модальные частицы (МЧ) не только имеют много общего (что верно только на поверхностном уровне), но и находятся в отношениях взаимозаменяемости (Гудкова 1999; Gornik-Gerhard 1985). Подвергая сомнению данную точку зрения, мы в данной
153
Lingua mobilis №3 (17), 2009
статье предприняли попытку провести демаркационную линию между модальными словами и модальными частицами на примере двух словарных единиц: МС vielleicht и МЧ vielleicht, тождественных по звучанию, но различающихся, в первую очередь, своей семантикой, функциональными особенностями, а также коммуникативно-прагматическими характеристиками.
Прежде чем остановиться на различиях, рассмотрим некоторые весьма существенные общепризнанные положения, на основании которых данные единицы рассматриваются в едином ключе как элементы равнозначные.
Совершенно очевидным является факт, что МС и МЧ объединяет общий признак морфологической неизменяемости (Калягина 1999: 9). Коммуникативно - синтаксически оба класса имеют рематическое значение, т.к. маркируют границу темы и ремы, оба не подвергаются отрицанию (Helbig 1990: 26). В прагматически-коммуникативном плане ни МС, ни МЧ не являются частью пропозиции, т.е. не могут быть интерпретированы на том же семантическом уровне, что и сама пропозиция (Helbig 1990: 27), а относятся ко всему высказыванию. Семантически они ничего не называют и не утверждают, но, являясь элементами модуса ментального плана, выражают различные отношения к тому, что составляет содержание высказывания. В терминах категории модальности оба класса являются выразителями субъективной модальности, т.к. характеризуют не тот актуальный мир, о котором говорится в высказывании, а выражают отношение к возможной характеристике этого мира (там же, с. 27).
В этой связи необходимо сразу указать на то, что проблемным классом являются именно МЧ, пребывавшие практически до последнего времени на периферии исследовательского интереса в силу объективной сложности их описания. Поэтому вопрос о принципиальной разнице между исследуемыми классами оставался без ответа даже при более детальном рассмотрении общепризнанных различий, наиболее существенными из которых являются следующие: в просодическом плане МЧ, в отличие от МС, всегда атональны и не несут на себе логического ударения; в коммуникативно-синтаксическом плане они не способны к транс-
154
Лингвистика и перевод
формации в предложении; МЧ не образуют ответ на вопрос, как общего, так и специального типа; не могут стоять в препозиции, а также не являются членами предложения. Для иллюстрации сказанного рассмотрим два примера инициирующих и реагирующих реплик коммуникантов в составе диалогов, взятых из драматических произведений современных немецких авторов:
1) Munsterer: Dann will ich aber auch lachen.
Rosskopf: Du wirst lachen, du wirst vielleicht nicht gleich lachen, spater im Bett wirst du lachen (Spectaculum 13: 119).
Согласно выработанным критериям разграничения лексема vielleicht является здесь модальным словом, т.к. оно, прежде всего:
- способно к элиминации в высказывании: Du wirst nicht gleich lachen ... . (Ты не сразу будешь смеяться ...)
- способно к субституции другими МС, например, wahrschein-lich, не меняющими пропозиционального содержания предложения: Du wirst wahrscheinlich nicht gleich lachen.... (Ты, наверное (возможно, вероятно и др.), не сразу будешь смеяться ...).
- может нести на себе логическое ударение и стоять в препозиции: Vielleicht wirst du nicht gleich lachen.... (Возможно, ты не сразу будешь смеяться.), но, самое главное, выражает определенную степень уверенности говорящего в возможности осуществления действия, описанного в пропозиции высказывания: (ты не сразу будешь смеяться). Таким образом, при всех синтаксических трансформациях МС vielleicht продолжает оставаться специализированным средством выражения субъективной модальности, а именно, модальности достоверности, измениться может лишь степень проявления данного модального значения, при элиминации же модальное значение не проявляется вообще, не затрагивая основного содержания высказывания.
Совершенно иную картину можно наблюдать во втором примере, где лексема vielleicht является МЧ. Здесь любое изменение синтаксической дистрибуции приводит к семантической дефектности конструкции, поэтому для понимания специфической роли МЧ необходимо обратиться к характеристике самой коммуникативной ситуации.
155
Lingua mobilis №3 (17), 2009
2) Munzer: Mein Gott, bin ich vielleicht ein Wirt! Otti! Wein und Imbifi! Legt ab, Bruder, setzt Euch! Vergebt mir! (Wolf1995: 496).
В примере 2: «Боже мой, ну что я за хозяин!» говорящий внезапно ловит себя на мысли, что его нерадушное поведение, т.е. несоблюдение правил гостеприимства, противоречит сложившемуся ритуалу: гостей необходимо сначала накормить-напоить, а потом развлекать разговорами. Это порождает отрицательную оценку собственных действий (аксиологический момент), а также модальную реакцию недовольства и укора самому себе (эмоционально-экспрессивный момент). Очевидно, что в данной реплике МЧ, выражая некоторое модальное отношение к содержанию высказывания, привнося определенные эмоциональноэкспрессивные оттенки, не является в то же время оператором модальности достоверности, а имеет совершенно другую семантическую доминанту.
а) Mein Gott, bin ich ein Wirt! (Боже мой, я - хозяин!)
б) Mein Gott, vielleicht bin ich ein Wirt! (Боже мой, возможно я хозяин!)
в) Mein Gott, bin ich etwa ein Wirt! (Боже мой, разве же я -хозяин!)
г) Mein Gott, bin ich doch ein Wirt! (Боже мой, я же ведь -хозяин!)
Как видно из приведенных примеров, каждая новая трансформация приводит к тому, что значение начальной реплики полностью выпадает из вышеописанного коммуникативнопрагматического контекста, являясь в данной ситуации семантически аномальным. Очевидно, что постановка МЧ в препозицию (пример б) автоматически переводит ее в разряд модальных слов со значением достоверности. Элиминация МЧ vielleicht (а), равно как и замена ее другими МЧ (в, г), не изменяя содержания пропозиции, идет вразрез с контекстными и прагматическим условиями данного высказывания.
Таким образом, функциональный аспект применительно к МЧ и МС позволяет лишь поверхностно отграничить их друг от друга, но не имеет сам по себе решающего значения для уяснения содержательной специфики этих классов. Проблема осложняется
156
Лингвистика и перевод
также тем, что, если семантической доминантой МС практически единогласно признается их способность выражать различные значения субъективной модальности достоверности, то модальным частицам, которым долгое время было отказано даже в «праве гражданства» в языке как элементам семантически пустым и потому рассматривавшимся как вторичные элементы языковой системы, также приписывается выражение модальных значений. Остается неясным, какие-же модальные значения способны выражать МЧ, не дублируя при этом специфику модальных слов?
Известно, что в принципе любая МЧ может соучаствовать в передаче практически неограниченного количества таких субъективно-модальных значений в высказывании, как, например, удивления, (а также восхищения, недоумения): «Also, du machst vielleicht Sachen!» («Ну, ты даешь!»), насмешки или сожаления: «Du bistvielleicht ein armer Kerl» («Бедняга!») и др. Отсюда следует, что передача такого рода модальных оттенков значения не является прерогативой модальных частиц и данные модальные отношения не могут квалифицироваться, на наш взгляд, как «значения» МЧ, так как не будучи «узаконены» в самой языковой системе (в парадигматике), они могут быть интерпретированы лишь как модальные оттенки значений, реализуемые конкретным субъектом речи в конкретных прагматических условиях.
На основании сказанного мы делаем вывод о том, что об отношении модальных частиц к выражению модальности можно говорить лишь с той оговоркой, что данный вид частиц отнюдь не маркирует возникновение субъективно-модальных значений в высказывании, а лишь является вспомогательным средством реализации эмоционально-экспрессивного состояния говорящего субъекта.
С нашей точки зрения, непротиворечивую базу для описания содержательной специфики МЧ, которую с переменным успехом пытались искать в синтаксисе, в модальности, в прагматике, представляет комплексный семантико-прагматический подход к с учетом теории пресуппозиций. Согласно данному подходу МЧ являются не модальными операторами (Пророкова 1991), не иллокутивными индикаторами (Helbig-Kotz 1985), не компонентами связанных синтаксических конструкций (Кривоносов 1982), а маркерами результата
157
Lingua mobilis №3 (17), 2009
сверки прагматических пресуппозиций собеседников с описываемой коммуникативной ситуацией. В этой связи немецкие МЧ представляют собой не номинативные (в силу отсутствия назывной функции), а дейктические элементы языка, способные не просто указывать на наличие пресуппозиций (имплицитных пластов информации) в высказывании, а особым образом сигнализировать о положительном либо отрицательном результате этой сверки.
Необходимо заметить, что сопоставление пресуппозиций не является конечной целью говорящего, а является лишь первой ступенью к достижению таковой. Сопоставление пресуппозиций на предмет совпадения/несовпадения в рамках конкретного дейктического поля (т.е. речевой ситуации) с дальнейшей его оценкой (аксиологической и модальной) является непременным элементом любого акта коммуникации, т.к. человеческая потребность в вербальном выражении своих мыслей обусловливается предыдущим коммуникативным опытом, диктуется достигнутым ли недостигнутым результатом общения. Поэтому каждый новый коммуникативный акт или каждая последующая реплика предваряется осознанием результата предыдущей, сопоставлением его с реальными параметрами новой ситуации, оперативной оценкой для говорящего полученного результата сопоставления, сопровождаемого, как правило, его эмоциональной реакцией. Все это, безусловно, необходимо говорящему для оказания воздействия на собеседника, для достижения задуманного перлокутивного эффекта, но, не в меньшей степени в этом нуждается и собеседник. Ему это необходимо для понимания коммуникативного замысла адресанта и адекватной интерпретации сообщения.
Языковые факты подтверждают, что весь корпус МЧ распадается на две относительно равные подгруппы, с семантическими доминантами совпадения (положительный результат), и несовпадения (отрицательный результат). Исследуемая нами МЧ относится ко второй подгруппе, наряду с такими МЧ как: doch, denn, etwa, blofi, nur и др.
В следующих примерах (3 и 4) мы покажем, как происходит описанная сложная ментальная операция кодирования и декодирования сообщения коммуникативными партнерами с помощью
158
Лингвистика и перевод
МЧ. Данные диалогически блоки вычленены из естественных диалогов немецкоязычных информантов
3. B: Ich hab dich hinterher gesehen mit irgendjemandem, aber da wollt ich dann au nich storen (lacht).
C: Ach nee, da war nix zu storen.
B: (lacht) Eben.
C: Ja, aber htittsde das direkt gesagt, warn wer direkt tanzen gegan-gen. Du bist ja auch vielleicht ne Type! (Brons-Albert 1984: 151-152).
Пример 3 - это классический случай реализации МЧ vielleicht результата несовпадения преуппозиций коммуникантов при определенных условиях речевой ситуации. Если вскрыть подоплеку актуализации МЧ vielleicht, то окажется, что МЧ необходима говорящему (молодому человеку), прежде всего, для указания на свое несогласие с поведением собеседника (знакомой ему девушки), постеснявшейся на дискотеке подойти к нему, т. к. он разговаривал с другой. Тот факт, что девушка, не разделив пресуппозиции молодого человека, считающего, что разговаривать можно с кем угодно и это никаким образом не отражается на его симпатиях, к нему не подошла, представляется говорящему не столько странным, сколько неправильным. Поэтому МЧ vielleicht в реплике: «Ну, ты странная!» - это, прежде всего, косвенный сигнал слушающему, что он действует против общепринятых норм (знание которых является само собой разумеющимся в данном социуме), затем - оценка факта (не знать это - плохо, по меньшей мере, странно) и уже потом - определенная реакция говорящего - удивление (как можно это не знать и не понимать!). Поэтому, вердикт, выносимый говорящим своему партнеру относительно его неадекватного поведения преследует перлокутивную цель - согласовать свои пресуппозиции с ситуацией и изменить свое поведение
4. A: Unda hab ich da den Rotwein von der Gegend getrunken,
den Dole, ich hatte vorher ein Bier getrunken!
B: Oh!
A: Und mir war so ubel, also die ersten drei Stunden hab ich nur jammern im Auto gesessen und mir meinen Magen gehalten, mir war so schlecht, aber ich konnte auch nicht kotzen. Da war vielleicht ne schone Fahrt! (Brons-Albert 1984: 18).
159
Lingua mobilis №3 (17), 2009
Как видно уже из примеров 3 и 4, весьма типичным для устной диалогической коммуникации в условиях социального партнерства (в наших случаях) является особый эмоциональный статус коммуникантов - статус повышенной экспрессивности, эксплицируемый различными языковыми средствами: от лексикограмматических - до просодических, в рамках которых модальным частицам отводилась ранее роль выражения различного вида эмоций разной шкалы интенсивности. На первый взгляд МЧ здесь - есть средство выражения эмоционального состояния удивления (3): «Ну, ты странная!», разочарования (4): «Вот это поездка была!». При детальном же рассмотрении МЧ - есть лишь подручное средство конкретной модальной аранжировки высказывания, реализуемое говорящим наряду с базовыми лексическими средствами, имеющими отрицательные коннотации, такими как: «eine Type» - (субъект, типчик, странный человек) или материализующихся в переносном значении: «eine ‘schone Fahrt’» - (‘прекрасная’ в обратном смысле поездка), сопровождающихся шутливофамильярным оттенком и соответствующей интонацией.
Поэтому наличие МЧ vielleicht является, прежде всего, сигналом критического осмысления говорящим всех прагматических нюансов предшествующей коммуникативной ситуации, следствие осознания ее сильных и слабых сторон в целях адекватного воплощения своего иллокутивного намерения. Эмоции же зарождаются в момент сверки пресуппозиций говорящих и соотнесения их результата с условиями речевого акта, а также оценки этого результата для себя лично: хорошо это или плохо, удобно или неудобно, полезно или вредно и т.д. Уникальная способность МЧ соотносить ожидаемое и действительное, способствовать оценке данного результата и формированию на этой основе дальнейших стратегических планов с целью последующего доведения их до слушателя в сжатой и лаконичной, но максимально экспрессивной форме, делает их незаменимыми помощниками любого вида диалогического общения, особенно неформального.
Отмеченные нами особенности актуализации МЧ vielleicht обусловливаются, как уже замечалось выше, различными прагматическими характеристиками высказывания, накладывающими-
160
Лингвистика и перевод
ся на базовый компонент семантики МЧ. Одной из главных характеристик, с учетом сказанного, является позиция говорящего, его коммуникативная установка, складывающаяся как результат взаимодействия всех ситуативных и надситуативных факторов конкретного отрезка речевого общения, предопределяющая выбор говорящим иллокуции своего высказывания и подходящих в данной ситуации синтаксических форм выражения
Вышеприведенный анализ показал, что данные общие характеристики не позволяют сделать вывод не только о возможной унификации исследуемых классов, но и об их частичной взаимозаменяемости, т.к. каждый из них обладает своей семантической доминантой и своим функциональным потенциалом. В этой связи считаем, что термин МЧ не только объективно не отражает их сущности, всего лишь отдаленно указывая на их возможные потенции, но и вносит определенную путаницу в исследовательскую практику. Наиболее удачными нам представляются в этой связи термины дейктические или пресуппозитивные частицы, способные сместить в определенном плане ракурс рассмотрения данных языковых единиц.
Список литературы
1. Гудкова, Л.В. Синонимия модальных частиц ja, aber, auch, etwa и модальных слов в современном немецком языке. Автореф. дис... канд. филол. наук. - Иваново, 1999. - 18 с.
2. Калягина, И.Г. функционирование модальных слов в контекстах разных типов. Автореф. дис. канд. филол. наук. - С. - Петербург, 1999. - 22. с.
2. Кривоносов, А.Т. Модальные частицы как средство логикограмматического членения предложения в немецком языке // Вопросы языкознания - 1982, № 3.
3. Пророкова В.М. Слова - «при-
List of literature
1. Gudkova, L.V Siinoniimiija mod-alinyyx chastiith ja, aber, auch, etwa ii modalinyyx slov v sovrie-mien-nom niemiethkom jazyykie. Avtorief. diis.kand. fiilol. nauk. - Iivanovo, 1999. - 18 p.
2. Kaliagiina, II.G. funkthiihoni-irovaniije modalinyyx slov v kon-tiekstax raznyyx tiipov. Autoref. Of Master of Phil. - S.- Pietierburg, 1999. - 22 p.
2. Kriivonosov, A.T. Modalinyyje chastiithyy kak sriedstvo logiiko-gram-matiichieskogo chlienieniija priedlo-zhieniija v niemiethkom jazyykie // V> prosyy jazyykoznaniija - 1982, № 3.
3. Prorokova V.M. Slova - «priip-
161
Lingua mobilis №3 (17), 2009
правы», слова - «заплатки». Модальные частицы в немецкой разговорной речи. - М.: Высшая школа. - 1991. - 127 с.
4. Erben J. Abrift der deutschen Grammatik. - Berlin: Akademie Ver-lag, 1961. - 226 S.
5. Gornik-Gerhard H. Zu den Funk-tionen der Modalpartikel schon und einiger ihrer Substetuentia. - Tubingen, 1981. - 141 S.
6. Helbig, G. Lexikon Deutscher Partikeln. - Leipzig, Enzyklopadie, 1990 - 258 S.
7. Helbig, G., Kotz W. Die Partikeln. - Leipzig, VEB-Verlag, 1985.
Источники примеров
1. Brons-Albert, Rh. Gesproche-nes Standartdeutsch. Telefondialog, Band 18. - Gunter Narr Verlag. Tubingen, 1985 - 195 S.
2. Wolf, F. Gesammelte Dramen, B.4. - Aufbau-Verl., Berlin, 1955. -583 S.
3. Spectaculum 13. Moderne Thea-terstucke. - Suhrkamp Verlag, Frankfurt am Main 1970. - 292 S.
ravyy», slova - «zaplatkii». Mod-alinyyje chastiithyy v niemiethkoj razgovornoj riechii. - M.: Vyysshaja shkola. - 1991. - 127 p.
4. Erben J. Abrift der deutschen Grammatik. - Berlin: Akademie Verlag, 1961. - 226 p.
5. Gornik-Gerhard H. Zu den Funk-tionen der Modalpartikel schon und einiger ihrer Substetuentia. - Tubingen, 1981. - 141 p.
6. Helbig, G. Lexikon Deutscher Partikeln. - Leipzig, Enzyklopadie, 1990 - 258 p.
7. Helbig, G., Kotz W. Die Partikeln. - Leipzig, VEB-Verlag, 1985.
Sources of examples
1. Brons-Albert, Rh. Gesprochenes Standartdeutsch. Telefondialog, Band
18. - Gunter Narr Verlag. Tubingen, 1985 - 195 S.
2. Wolf, F. Gesammelte Dramen, B.4. - Aufbau-Verl., Berlin, 1955. -583 S.
3. Spectaculum 13. Moderne The-aterstucke. - Suhrkamp Verlag, Frankfurt am Main 1970. - 292 S.
162
