CC BY
83
УДК 81'367.635
Е.С. ОШАНОВА
РОЛЬ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ В ФОРМИРОВАНИИ КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ВЫСКАЗЫВАНИЯ
Ключевые слова: когнитивно-прагматический подход, иллоктивная функция, модальные маркеры, пресуппозиция, дискурс.
Цель данной статьи - анализ модальных частиц в акте коммуникации, который является центральным понятием в прагматических исследованиях, с учётом экстралин-гвистического аспекта. Работа посвящена описанию прагматических функций модальных частиц, а также их роли в формировании когнитивных аспектов высказывания.
E.S. OSHANOVA THE ROLE OF MODAL PARTICLES IN THE FORMATION OF COGNITIVE-PRAGMATIC ASPECTS OF DISCOURCE
Key words: a cognitive-pragmatic approach, illokution function, modal markers, presupposition, discourse.
The purpose of this article is the analysis of modal particles in the act of communication, which is a central concept in pragmatic studies, when taking into account extralinguistic aspects. The work is devoted to describing pragmatic function of modal particles, as well as their role in the cognitive aspects of speech.
Трактование модальных частиц как маркеров модальности позволяет отнести их к элементам языковой системы, реализация которых происходит в результате взаимодействия когнитивных структур в рамках интерактивного общения. Когнитивный подход предполагает также изучение функционирования данных языковых единиц в речи конкретного говорящего, который выступает в роли интерпретатора знака. Он побуждает лингвистов обращать внимание на «речевые слова», индикаторы, или так называемые модальные маркеры, из которых строится живая фраза. Когнитивный потенциал маркеров модальности не получил должного освещения в работах когнитивистов, в которых особое внимание уделяется обычно разнообразным языковым элементам, отражающим позиции участников речи, а также степень знания ими предмета речи и самого языка [3. С. 13]. Утверждается, что с помощью модальных языковых средств выражается отношение автора высказывания к действительности в пределах модального способа обозначения этой действительности [9. С. 67]. К речевым единицам, обладающим соответствующими характеристиками, относятся и модальные частицы (далее - МЧ).
Анализ результатов теоретических исследований МЧ на уровне предложения и речевого акта свидетельствует о том, что данные формы реализации речи не служат основой всестороннего освещения коммуникативных свойств МЧ. Их функционирование в высказывании позволяет выразить намного больше, чем содержится в структуре высказывания, в составе которого они выступают [1. С. 15]. Это связано с тем, что в языковой картине мира частицы являются активными выразителями скрытых субъективных и явных объективных смыслов, эмоциональных оценок и усиления качества.
Что касается высказывания, то оно строится на предшествующем знании, зафиксированном в предтексте, и на прогнозировании последующих событий, которые могут найти свое выражение в посттексте. Также для понимания важно знать, что высказывание говорящего всегда кому-то адресовано, а адресация осуществляется с учетом статусных ролей говорящих [10. C. 171].
Сферой реализации МЧ являются, как известно, разговорная речь, сам процесс коммуникации, и именно здесь они несут на себе максимум коммуникативного пласта высказывания [8. С. 27-30]. Признание того, что семантика МЧ имеет ярко выраженную прагматическую направленность и реализуется в конкретном высказывании в ситуации непосредственного общения двух и бо-
лее коммуникантов при определенных прагматических условиях, послужило отправной точкой рассмотрения частиц на базе новой парадигмы знания, совмещающей в себе коммуникативный и когнитивный подходы в научноисследовательской языковой практике [4. С. 230].
Следует сказать, что реализация особенностей функционирования высказываний с МЧ связана с конкретными обстоятельствами общения и предполагает наличие адресанта, адресата и широкого внеязыкового и языкового контекста. В свете сказанного возникает необходимость анализа МЧ в коммуникативном пространстве диалога, который позволит получить системное описание функционирования этих языковых единиц и выявить их когнитивно-прагматические значения.
В диалоге МЧ выполняют ряд важных коммуникативно-прагматических функций:
1) выражают отношение адресанта к адресату или к описываемой ситуации. (Die Frau: «Seit kurzem drohen mir alle». Zum Fahrer, der danebenstand: «Und sie, drohen sie mir auch?» Der Fahrer lächelte verwirrt);
2) усиливают эмоциональное воздействие на собеседника, вызывая пер-локутивный эффект, представляющий собой результат воздействия, который проявляется в дальнейшем в поведении адресата. («Was soll das denn?» -«Was machst du da eigentlich?»);
3) сигнализируют такие чувства и поступки, как беспокойство, нетерпение или непонимание («Was soll das denn?» - «Was machst du da eigentlich?») [ll. С. 272];
4) служат для прагматической связности диалога [4. С. 305].
При этом одна и та же МЧ способна передавать несколько коммуникативных линий одновременно. Так МЧ doch способна выражать различные эмоции:
- желание: «Und das willst du doch? Du willst doch diese fabelhafte Puppe? Du willst sie doch unbedingt, wie?»;
- убеждение: «Klar, wird der Papa das machen. Der Papa kann doch alles!»;
- настоятельность: «Lasst doch den armen, kleinen Kerl in Ruhe!»;
- напоминание: «Wir wollen doch Bruno vom Flughafen abholen».
Как известно, говорящий в речи преподносит сказанное со своих позиций, формируемых рядом прагматических моментов, а именно: предшествующим лингвистическим контекстом (предшествующими репликами, сегментами разговора), экстралингвистическим контекстом (ситуацией, обстоятельствами данного акта речи, пресуппозициями), конкретностью адресата (его персональным, социальным, а также эмоциональным статусом) и т.д. Исходя из этого ни одно высказывание не может не быть пронизано субъективностью.
Также следует обращать внимание на наличие модальных маркеров, с помощью которых мы определяли значение МЧ в высказываниях. В качестве маркеров модальности выступают глаголы, прилагательные, наречия, модальные слова, интонация, слова автора и др.
В данном исследовании в качестве ядра модальности высказывания принимают участие следующие МЧ немецкого языка: doch, denn, aber, schon, auch, ja, einmal, wohl, etwa, bloß, nur, gar, eben.
Необходимо также подчеркнуть, что модальные компоненты встречаются чаще всего в экспрессивных и директивных речевых актах, поэтому для анализа функционирования МЧ были отобраны именно экспрессивные и директивные контексты как наиболее репрезентативные с точки зрения реализиции модальной семантики МЧ.
Имеющиеся исследования по модальным частицам и собственный анализ позволяют определить главные пропозиционально-прагматические функции каждой из МЧ в виде когнитивной схемы:
doch - усиливает требование, упрек и настоятельность сказанных слов;
denn - выступает в значении усиления эффекта сказанного;
aber - она имеет две иллокутивные функции: первая выражает неожиданность, вторая - несогласие / возражение;
schon - передает уверенность говорящего в содержании высказывания. Что касается спектра эмоций, передаваемых данной МЧ, он также весьма разнообразен: от одобрения и согласия - до нетерпения и раздражения;
auch - данной МЧ говорящий выражает свое мнение в том, соответствует ли действительное положение вещей тем представлениям и пожеланиям, какие у него в этом отношении имеются. Индикатор неуверенности и надежды на положительный ответ;
ja - подчеркивает хорошо всем известные или совершенно очевидные факты, в которых не может быть сомнения;
einmal/mal - придает любому высказыванию оттенок смягченности, нека-тегоричности и доверительности;
wohl - означает предположение, граничащее с уверенностью; etwa - сохраняет семантику опровержения предположения; bloß - характеризует признак обиходно-разговорного стиля; nur - придает вопросу особую заинтересованность и настоятельность; gar - употребляется для усиления (в основном негативного) предположения или риторического вопроса, на который ожидается отрицательный ответ;
eben - выступает только в повествовательных предложениях констатирующего обобщающего характера, где говорящий сообщает собеседнику, что положение вещей именно таково, как оно есть, что его нельзя изменить и остается только с ним примириться.
Методом сплошной выборки найдены примеры высказываний с МЧ, так называемые «экспрессивы», т.е. речевые высказывания, цель которых - эмоциональное воздействие на адресата. Такие высказывания с МЧ выступают в качестве иллокутивных маркеров.
Вышесказанное можно продемонстрировать на примерах художественных текстов, тем самым показав, каким образом данные МЧ реализуют свою специфику и в чем заключается их функциональное своеобразие:
1. «Du hast ja alles verstanden und dir ein Bild gemacht, und nun glaubst du, mich meiner Verirrungen wegen bedauern zu müssen; das sehe ich doch», - fuhr er mit erhobener Stimme fort.
«Aber, Nikolai Dmitritsch!» - Maria Nikolajewna redete wieder flüsternd auf ihn ein und trat näher an ihn heran.
«Nun, schon gut, schon gut! Wie ist es denn nun mit dem Abendessen? Ah, da kommt er ja», - sagte er [13. С. 127].
В данном примере обе частицы ja и doch выполняют усилительную функцию, но ja усиливает больше значения требования, а doch - утверждения. Также в качестве иллокутивной функции усиления эффекта выступает выражение «mit erhobener Stimme». Здесь видно, что собеседники обладают разным социальным, а также эмоциональным статусом, что проявляется и в употреблении МЧ. Первый собеседник является очевидно хозяином положения, а женщина подчиняется и пытается продолжить разговор, привлекая свое внимание частицей аber, которая подчеркивает основное слово, но и сохраняет значение возражения. Видно также, что собеседник идёт на контакт и словами «schon gut, schon gut» успокаивает, хотя и не полностью согласен с собеседником, и хотел бы сменить либо закрыть тему разговора.
2. Doch die Frau des Hauses schien das nicht zu bemerken und war darauf bedacht, sie ins Gespräch zu ziehen.
«Sie sagen», - fuhr sie in dem begonnenen Gespräch fort, - «daß mein Mann für nichts Interesse hat, was russisch ist. Im Gegenteil, er füllt sich im Ausland zwar
wohl, aber doch nie so wie hier. Hier ist er in seinem Element. Er hat so viel zu tun... Ach, in unserer Schule sind Sie wohl noch gar nicht gewesen?»
«Ich habe das Haus gesehen. Es ist doch wohl das kleine efeuberankte Gebäude?»
«Ja, das ist Nastjas Reich», - sagte sie [13. С. 463].
Как показывает данный пример, самой употребительной МЧ в тексте является doch c ярко выраженной эмоциональной функцией. Ведь именно она очень распространена в современной немецкой разговорной речи. Далее мы наблюдаем смену темы разговора и здесь на помощь говорящему приходят МЧ wohl и gar, где wohl маркирует значение предположения, а gar усиливает еще больше это предположение. Представим это так: я предполагаю «иллокуция», что вы не были в нашей школе «пропозиция» и думаю также, что вы о ней ничего не знаете «пресуппозиция».
3. «Nehmen wir nur Swijashski. Ich kenne den Boden bei ihm - eine reine Goldrube! Aber mit seiner Ernte ist auch er nicht recht zufrieden! Die Aufsicht fehlt eben».
«Aber du wirtschaftest doch auch mit Arbeitern?»
«Bei uns Bauern ist was anderes. Wir sind überall selber hinterher. Taugt einer nichts - dann weg mit ihm! Wir schaffen es auch allein» [13. С. 458].
В данном диалоге наблюдается сложная система переплетения нескольких иллокутивных функций. Так, nur свидетельствует о нейтральном, общелитературном стиле речи. Далее тон и интонация собеседников повышаются, о чем свидетельствуют восклицательные предложения и сразу 3 МЧ aber auch recht, где каждая проявляет себя в соответствующей интенции. МЧ aber говорящий показывает свое несогласие или возражение, что означает, что говорящий придерживается своего мнения, несмотря на обстоятельства и поведение своего собеседника. МЧ eben выступает только в повествовательных предложениях констатирующего обобщающего характера, где говорящий сообщает собеседнику, что положение вещей именно таково, как оно есть, что его нельзя изменить и остается только с ним примириться. Для таких высказываний характерен оттенок фатализма, даже пессимизма. Аuch представляет собой выражение упрека или досады. Но даже восклицания, оформленные этой частицей, не имеют той экспрессии, какой обладают восклицания с частицей doch, особенно если они дополняют друг друга и используются в вопросе со значением повелительного наклонения либо в вопросе. При этом говорящий ждет от собеседника подтверждения содержания своего высказывания в вопросительном предложении «Aber du wirtschaftest doch auch mit Arbeitern?».
4. Nicht er war jetzt verlegen, sondern sie.
«Ihre Worte beweisen nur, daß Sie kein Herz besitzen», - entgegnete sie. Aber ihrem Blick war abzulesen, daß sie sehr wohl wußte, daß er ein Herz besitze und daß sie ihn deshalb fürchtete.
«Das, worauf Sie eben angespielt haben, ist ein Irrtum gewesen, nicht Liebe».
«Vergessen Sie nicht, dass ich Ihnen verboten habe, dieses Wort auszusprechen», - sagte Anna [13. С. 195].
В примере 5, как и в диалоге 4, nur свидетельствует о нейтральном стиле речи. Модальная частица wohl означает предположение, граничащее с уверенностью. Говорящий почти полностью уверен в справедливости своего предположения. В данном предложении значение предположения придает высказыванию глагол «wissen». А лексическим маркером данного предложения выступает выражение «Aber ihrem Blick war abzulesen», которое и придает высказыванию значение предположения. Данное предложение мы видим так: она знает «иллокуция», что у него нет сердца «пропозиция», но, конечно, женщина хотела бы, чтобы это было не так «пресуппозиция». МЧ eben го-
ворящий сообщает собеседнику, что положение вещей именно таково, как оно есть, что его нельзя изменить и остается только с ним примириться.
Другой пример с данными МЧ в устной спонтанной речи (телефонный диалог двух приятелей) демонстрирует следующие особенности:
5. AA Ich hab mir das überlegt. Es ist doch vielleicht viel besser, wenn ich zu dir rein komme. Ich sitze da in meinem Auto und mir pfeift der Wind nicht um die Ohren.
AB (ach so) (nein), ich fahr gern ein bißchen.
AA (ach so) (ja), wenn du gerne fährst,
AB (na ja) (eben) (ja) (doch) (doch), ich möchte gern ein bißchen fahren [14. С. 51].
В данном примере МЧ ja употребляется для подчеркивания хорошо всем известных или совершенно очевидных фактов, в которых не может быть сомнения. Степень очевидности и несомненности сообщаемых фактов может быть различной, но всякий раз, когда говорящий стремится убедить своего собеседника в том, что он говорит об очевидных и бесспорных вещах, он употребляет модальную частицу ja, хотя могут быть случаи, когда он и сам не вполне твердо верит в то, что утверждает. МЧ еben маркирует выражение говорящим своих чувств по поводу восприятия им речевой ситуации как объективной, неизбежной и единственно возможной в предложениях повествовательного и директивного характера. Нетрудно заметить, что в приведенном примере говорящий с помощью МЧ eben резюмирует все сказанное, как бы подводит итог конкретной теме разговора, показывая этим, что тема исчерпана, и разговор должен быть или закончен, или принять другое направление.
Следует отметить, при наличии в художественном тексте двух или трех МЧ, следующих друг за другом, одна или две из них будут основными, ведущими в выражении модального значения, другие - подчиненными.
Таким образом, анализ актуализации МЧ в устных диалогических текстах также с полным правом подтверждает правомерность утверждения о наличии общих тенденций в реализации МЧ своего семантико-прагматического потенциала в разных видах человеческой коммуникации (устной спонтанной и художественной фиксированной).
Исследованные высказывания с МЧ показывают, что данные МЧ образуют систему «прагматически насыщенных», субъектно-ориентированных речевых единиц, определяющих своеобразие обиходного дискурса.
Общим для всех случаев употребления является то, что рассматриваемые МЧ, указывая на общность фонда знаний обоих коммуникантов относительно сложившейся ситуации, способны реализовывать иллокутивные возможности когнитивных моделей в актах коммуникации.
Следовательно МЧ играют важную роль как в плане порождения когнитивнопрагматических функций высказывания (задают определенную коммуникативную перспективу) со стороны говорящего, так и в плане адекватного понимания содержания высказывания слушающим. Другими словами, частицы влияют не только на состояние обмена информацией, но и на развитие акта коммуникации.
Литература
1. Башинский В.Н. Эмоционально-экспрессивные частицы в современном немецком языке: автореф. дис ... канд. филол. наук. Пятигорск, 1985. 17 с.
2. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 167 с.
3. Гак В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи // ИЯШ. 1982. № 5. С. 11-17.
4. Кубрякова Е.С. Парадигма научного знания в лингвистике и ее современный статус // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и яз. 1994. Т. 53, № 2. С. 3-16.
5. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 2002. 272 с.
6. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. С. 151-169.
7. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. С. 170-194.
8. Стародумова Е.А. Акцентирующие частицы в русском языке. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 1988. 96 с.
9. Фефилов А.И. Модально-прагматическая интерпретация чужого высказывания // Филологические науки. 1991. № 1. С. 64-73.
10. Фефилов А.И. Введение в когитологию: учеб. пособие. М.: Флинта-Наука, 2010. 240 с.
11. Linke A., Nussbaumer M., Portmann Paul R. Studienbuch Linguistik. Max, 1995. 272 S.
12. Wunderlich D. Linguistische Pragmatik. Frankfurt; M., 1972. S.18.
13. Lew Tolstoi. Anna Karenina. Erster Band: Rütten&Loening; Berlin, 1977. S. 621.
14. Texte gesprochener deutscher Standartsprache. Erarbeitet im Institut für deutsche Sprache, Forschungsstelle Freiburg i.Br.Bd. 3: Alltagsgespräche. Hrsg. Und eingeleitet von Harald P. Fuchs und Gerd Schank. München, 1975. S. 171.
ОШАНОВА ЕКАТЕРИНА СЕРГЕЕВНА - старший преподаватель кафедры научно-технического перевода и межкультурной коммуникации, Ижевский государственный технический университет, Россия, Ижевск ([email protected]).
OSHANOVA EKATERINA SERGEEVNA - senior teacher of Scientific and Technical Translation and Intercultural Communication Chair, Izhevsk State Technical University, Russia, Izhevsk.
УДК 811.161.142+811.512.111 '42
Н.И. РЕЦ
КОНЦЕССИВНОСТЬ КАК КОНСТИТУЕНТ КОНЦЕПТА АРГУМЕНТАТИВНОСТИ*
Ключевые слова: аргументативность, коммуникация, концепт, конституент, концессивность.
Рассмотрена проблема структуры составляющего концепта аргументативности.
Дан анализ способов выражения концессивности в русском и чувашском языках.
N.I. RETZ
KONTSESSIVNOST AS A CONSTITUENT OF THE CONCEPT ARGUMENTATIVE
Key words: argumentative, communication, concept, constituents, kontsessivnost.
The problem of the structure constituting the concept of argumentative. The analysis of modes of expression kontsessivnosti in Russian and Chuvash languages.
Процесс коммуникации, как известно, осуществляется благодаря базе знаний говорящего. Концессивность, как мыслительная структура, бытует объективно и неоднократно привлекала к себе внимание исследователей, особенно тех, кто работает в области синтаксиса, теоретической семантики и типологии. И описание соответствующих структур можно условно разделить на две группы: одни лингвисты строят толкование основных концессивных единиц на основе каузальной семантики (что соответствует семантическим компонентам 'потому что', 'поэтому' или 'влияет'), а другие - опираются на семантику кондициональности (что соответствует семантическому компоненту 'если...то'). «Парадоксальный характер концессивной “логики” выражается, -отмечает М.А. Ляпон, - в соединении в рамках одного высказывания двух противоречивых принципов “либо/либо” и “и/и”, такое совмещение возможно потому, что одна версия имеет статус априорной истины, другая - истины актуальной, поэтому первая, очевидно, уступает второй по своей прагматической значимости. Неотъемлемым компонентом концессивности оказывается смысл “вопреки ожиданиям”, “вопреки ожидаемому”, - этот смысл включен в семантическую структуру экспликаторов этого типа связи как субъективная реакция на парадоксальное положение вещей» [1. C. 138].
Для доминирующей семы анализируемых нами смысловых отношений является бинарная оппозиция «реальность - предположительность». Централь-
* Исследование выполнено по госконтракту № 16.740.11.01.19 ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг.
