CC BY
60
Лексическая и грамматическая семантика языковых единиц. Текстологические исследования. Языковое сознание. Концепт. Освоение заимствованных слов
УДК 81.366.5
А. Д. Каксин
МОДАЛЬНЫЕ И ОЦЕНОЧНЫЕ СЛОВА В АСПЕКТЕ СИСТЕМНОСТИ ЛЕКСИКИ (НА МАТЕРИАЛЕ ХАНТЫЙСКОГО ЯЗЫКА)
В данной статье автор рассматривает два разряда лексики хантыйского языка, которые имеют отношение к выражению модальности. Модальные и оценочные слова принято рассматривать как входящие в разные тематические группы. Автор придерживается этого взгляда, но развивает его следующим образом: модальные слова и очень много оценочных слов совместно формируют лексическое поле модальности в тех языках, где эта категория функционально значима.
In the article the author considers two categories of the Khanty lexicon which concern expression of modality. Modal and estimated words can be considered as included in different lexical sets. The author adheres to this view, but develops it as follows: modal words and many evaluative words collectively form a lexical field of a modality in those languages where this category is functionally significant.
Ключевые слова: модальность, оценка, лексика, функция в языковой системе, хантыйский язык.
Keywords: modality, evaluation, lexicon, function in language system, Khanty.
Модальные и оценочные слова принято рассматривать как входящие в разные тематические группы, и объясняется это, безусловно, разным планом содержания функционально-семантического поля модальности и прагматической сферы оценки [1]. Но это всего лишь «инерция» подхода в рамках той или иной лингвистической традиции. Другое направление, другая школа - и модальные и оценочные слова попадают в один разряд [2]. Известно, что лексическое значение дает возможность слову выполнять основную функцию в языке - номинативную, или назывную, - способность называть предметы, процессы и явления действительности. Не все слова обладают номинативной функцией в полной мере. Например, эта функция своеобразна у местоимений. Одно и то же местоимение может называть разные предметы и явления в зависимости от описываемой ситуации действительности. В предложении «Лув корталн атэлт хасьмал» местоимение «лув» указывает на одушевленное лицо,
© Каксин А. Д., 2009
а в предложении «Ханшты утэм ант войтлем: лув, ищипа, нуры илпия ракнас» то же самое местоимение указывает на неодушевленный предмет -ручку.
Не обладают номинативной функцией, т. е. не имеют номинативного значения, числительные, служебные части речи, междометия и ряд других слов. В ряду слов и сочетаний: н мты, муй-сар, па, хо-хо-хо, ант , нангк-х л, щи, хотсунг, я, елума йиты, ясанг вуты, ев, ветхущъянг, к кк к, сар, ал, ки, лолнг, нумас верты, йерта йиты; елэм, елумты, елэмтты - достаточно легко по соответствующей классификационной процедуре выделяются слова отдельных частей речи, но для определения модальных слов требуется иной подход. Словарный материал можно исследовать гипотетико-дедуктивным методом, и в этом случае сначала необходимо отобрать большой объем лексического материала, и у нас он представлен всеми имеющимися на сегодня словарями хантыйского языка, а также выборками из текстов учебной и художественной литературы, результатами опроса информантов.
Традиционные направления лексикологии -исследование «слова», «лексемы», функций слова, лексического значения, семной структуры слова, многозначности слов, изучение лексики, ее развития и функционирования в речи, и одна из главных задач лексикологии - выявление системных отношений в лексике, систематизация словарного состава того или иного языка.
Слово обладает двумя значениями: лексическим и грамматическим. Лексическое значение слова позволяет говорить нам о мире, называя словами его предметы и явления. Грамматическое значение дает возможность связывать слова между собой, строить из них предложения.
Слово - это важнейшая значимая единица языка, которая обозначает предметы, явления действительности и психической жизни человека. Слово фонетически и грамматически оформлено по законам языка и одинаково понимается коллективом людей, говорящих на одном языке и исторически между собой связанных. Вся совокупность слов в языке, т. е. его словарный состав, называется лексикой. Иначе говоря: вся совокупность слов того или иного языка составляет его лексикон. Лексикон современного хантыйского языка представляется состоящим из разнородных тематических и лексико-семанти-ческих групп, и есть еще отдельные разряды слов,
А. Д. Каксин. Модальные и оценочные слова в аспекте системности лексики.
которые выделяются по смешанному принципу: и по определенной теме, и в то же время это -слова схожей (или одинаковой) семантической организации (например, группа характеризующих и/или оценивающих человека имен).
Полученный материал на следующем этапе обобщается индуктивным способом (от частного к общему), то есть появляется некая совокупность идей, основанных на множестве единичных, частных фактов. Создается некая теория в виде гипотезы. Например, для выделения группы интенциональных глаголов отбираются предложения из большого количества текстов, наподобие:
Сыры лув манат [мантты] иньсясты нармас, муйсар муватн, муйсар тахетн ма в сум, муй ван-тсум, муй версум.
Си пурайн ма номасыйллум, мосанг ма путар-лам лувела питаса йисат па ма си куш номаслум, хутыса луват [лувтты] путара хусьты.
Тамась путранг ёх унтасн си мирэв йис во-лупсы... мунг тамхатл волупсэв вонта...си юхтуп-тасы. Топ хутыса путар олнгатты?
Имултыйн нумасн си юхатсаюм па ма луват [лувтты] иньсясты си питсэм.
Вторая функция слов - семасиологическая, или понятийная. Суть ее в том, что слова одновременно и называют конкретный предмет, и относят этот конкретный предмет к ряду однородных предметов. Это значит, что словом pot мы можем назвать бесконечное множество реальных предметов, которые подходят под определение «здание, в котором живут или работают люди». Таким образом, слово не только называет единичный предмет, но и дает обобщенное представление о ряде предметов, отвечающих данному определению. Дома (potat) бывают разные: деревянные, каменные, панельные. Они могут быть одноэтажными, двухэтажными, многоэтажными; по цвету - серыми, коричневыми и т. д.; а также различной формы. Но когда мы произносим слово /pot/, у каждого человека в сознании возникает свое представление о нем. Это абстрактное представление дает нам понятие об этом предмете. Это понятие, или сигнификат (десигнат), и лежит в основе семасиологической функции слова.
Не все слова могут выражать понятия. Не обладают понятийной функцией имена собственные и междометия. Своеобразное положение у местоимений. Поскольку они называют явления действительности лишь применительно к определенной ситуации действительности, выражаемые ими понятия носят общий характер.
В основе лексического значения слова лежит семантическая структура, состоящая из сем. Семой (от греч. sema - знак) называют минимальную единицу плана содержания. Так, у существи-
тельного asi 'отец' пять сем: 1) iki pännepö - мужской пол, 2) äs - родитель, 3) прямое родство, 4) кровное родство, 5) первое поколение. Семы у слов могут совпадать, а могут и противопоставляться. Например, у слов asi 'отец' и agki 'мать' одинаковыми являются все семы, кроме первой: «мужской пол» у существительного asi противостоит семе «женский род» у существительного agki.
Основными типами лексических значений слов являются следующие. Во-первых, по тому, называют ли слова предметы и явления внешнего мира, выделяют понятийный, или денотативный, тип лексического значения.
Например, слова aln и uln обладают следующими денотативными значениями: aln 'таймень -рыба' uln 'свинец - металл' [3].
Если же слова дают дополнительную стилевую характеристику и эмоционально-экспрессивную окраску предмету или явлению действительности, то тогда говорят о коннотатибном, или стилевом, лексическом значении. Например, слово olag c денотативными значениями 'начало; конец; край' может иметь коннотативное значение 'преступление; недочет': оланг верты 'совершить проступок', оланга паватты 'толкать на преступление' [4].
Во-вторых, лексические значения могут быть мотивированными и немотивированными. Мотивированными являются те значения, которые отражают внутреннюю связь между предметом и названием: имя дается предмету или явлению на основании характерного признака. Например, слово kürnat 'изножье (постели)' обозначает ту часть постели, которая находится «в ногах»: kürn 'ногами' > kür 'нога'. Немотивированными называются значения, которые в современном языке не отражают внутренней связи названия и предмета, например, usum - изголовье.
В-третьих, значения могут быть прямыми и переносными. Таким образом, очень много (большинство?) слов в языке оказываются многозначными, а в среде многозначных слов «не-первым» значением чаще всего является именно переносное значение. В-четвертых, значения могут быть производными: они складываются во взаимодействии корня и словообразовательных аффиксов. У хантыйского глагола, к примеру, много словообразовательных суффиксов, которые вносят разнообразные оттенки лексико-грамматических значений аспектуального характера. К числу последних принадлежат образование глагольных форм хантыйского языка, соотносительных по переходности - непереходности, завершенности - незавершенности, каузативности - некау-зативности, мгновенности - протяженности, однократности - многократности, образование пассивных (страдательных) форм.
Действие, выражаемое глаголом, выступает во всей полноте своего содержания в тех случаях, когда глагол имеет полную парадигму. Однако не все глаголы имеют полные парадигмы. Глагол - очень сложная по структуре категория речи. Сложность лексико-грамматической структуры хантыйского глагола отражается и на синонимических отношениях глаголов. Чтобы разобраться в синонимике хантыйских глаголов и ее особенностях, мы берем хантыйский глагол во всех его формах, так как синонимические связи глаголов разнообразны, разнохарактерны и во многих случаях связаны с особенностями глагольных парадигм.
В тех случаях, когда каждый из глаголов-синонимов имеет полную парадигму (парадигму парадигм), создается полный параллелизм форм и синонимические отношения проявляются на всех ступенях, во всех частных парадигмах каждого глагола. Такие глаголы, имеющие множество разных словообразовательных форм, имеют и все парадигмы словоизменительных категорий: наклонений, времен, причастные и деепричастные формы: манум хуят, манылум, манлтум ики, манемум, манемилум, манумтум.
Если понимать слово как номинативную единицу, можно заметить, что языки по-разному представляют «устройство» живого и предметного (вещного) мира, окружающего человека. Лексика любого языка системна, но эта системность проявляется по-разному. В частности, неодинаковым бывает набор лексических оппозиций (и не всегда это только антонимы), по-разному проявляется языковой изоморфизм. Остановимся на указанных явлениях подробнее, используя материал хантыйского языка.
Подобно всякому другому языку, хантыйский язык как средство общения является языком слов. Из слов, выступающих отдельно или в качестве компонентов фразеологических оборотов, формируются (при помощи грамматических правил) предложения. Словами в хантыйском языке, как и в любом другом, обозначаются конкретные предметы и отвлеченные понятия, выражаются человеческие эмоции и воля, выражаются общие категории, определяется модальность высказывания и т. д. Тем самым слово выступает в качестве основной единицы языка, определяющей его особый характер среди других семиотических (знаковых) систем. Ф. де Соссюр в своем «Курсе общей лингвистики» писал так: «Слово, несмотря на трудность определить это понятие, есть единица, неотступно представляющаяся нашему уму как нечто центральное во всем механизме языка».
Однако, несмотря на несомненную реальность слова как отдельного языкового явления, несмотря на яркие признаки, ему присущие, оно (сло-
во) с трудом поддается определению. Это в первую очередь объясняется многообразием слов со структурно-грамматической и семантической точек зрения. Сравним ряд слов, которые могут быть представлены в «Словаре модальных слов и сочетаний хантыйского языка» (который сейчас составляется нами), и мы увидим, сколь разнообразны они по протяженности, или слоговому составу, по составу, т. е. по количеству морфем, по изменяемости - неизменяемости, по этимологии, по сфере употребления, с точки зрения активности этого употребления, не говоря об оттенках значения, особенно экспрессивно-стилистических и оценочных оттенках.
Ан рахл - нельзя; вунтамтыйлты - быть высокого мнения о себе (с осуждением); ищипа -наверное; каш - желание, охота; кашнарангал -смотри-ка, надо же (с изумлением); лангхаты -хотеть, желать; л л - бы; мос - довольно, хватит (в т. ч. как междометие); мосты - быть нужным, необходимым; неш - оказывается; рахты -быть подходящим, удобным; щи - ведь (и в других значениях; частица); щи мбшн - вместо этого (букв.: этой болезнью); щи па - и ведь (и в других значениях; частица).
Каждый признак значимой единицы хантыйского языка находится в сложной взаимозависимости с другими соотносительными признаками. Поэтому системность хантыйского языка проявляется многообразно - как в больших его совокупностях (например, словообразовательная, грамматическая, лексическая системы), так и в совокупностях меньшего объема (в частности, в лексических подсистемах, основанных на тематическом признаке). Но эта же системность реализуется и в самой минимальной группировке (вернее - «антигруппировке»), которая может быть в языке или в одной из его систем. Оппозиция есть минимальное противопоставление элементов языка, элементов всех уровней. Хотя термин «системность» редко применяется по отношению к оппозиции, но какое же иное свойство проявляется у звука [й] в его связях со звуком [б], если оно повторяется и в других группах согласных звуков хантыйского языка? А каждая из следующих пар: олнгитты - етшиты, манты -юхатты, рахты - ан рахты, ай - вон, алты - алты, веванг - вевлы, маты - вуты, улты - килты, ву-юмтты - верлаты, войтантты - катна манты разве не является оппозицией по одному-единственно-му, но вполне определенному, признаку? Есть и иные показатели, по которым можно описать внутреннюю системность лексики хантыйского языка.
Основа системности языка, ее «внутренняя форма», ее сущность проявляется в изоморфизме: в том, что общие свойства и закономерности объединяют единицы разной сложности. Так,
А. Д. Каксин. Модальные и оценочные слова 6 аспекте системности лексики.
отношение минимального различия - оппозиции - мы найдем не только между элементарными единицами - звуками, но и между грамматическими формами, однако там оно проявится в принципиально новом качестве - как различие не только в звучании, но и в значении.
Своеобразие хантыйского языка проявляется, например, в том, что его лексику можно представить в виде системы, в которой будут учтены такие структурные составляющие и явления, как пласты лексики, ограниченные в своем употреблении: арготизмы, табуированные слова, другие группы слов, и это будут разные подсистемы.
Очевидным образом лексика современного хантыйского языка с точки зрения сферы своего употребления распадается на две большие группы, неравные, но сопоставимые по своему объему. Одну (большую) группу образуют общенародные слова, другую - слова, ограниченные в своем употреблении какими-либо рамками. Вторая группа, в свою очередь, подразделяется на более мелкие составляющие - подгруппы слов: диалектизмов, профессионализмов, арготизмов, табуированных слов, фольклоризмов. Можно поставить вопрос о том, есть ли в современном хантыйском языке жаргонные слова и научные термины. Даже понятие «диалектизм» становится условным, если исследователь не признает факт наличия хантыйского литературного языка. В отношении хантыйского языка бессмысленным становится такой вопрос: На какие разряды делятся диалектизмы (в зависимости от того, что соответствует диалектному слову в литературном языке)? А без решения этого вопроса попробуйте найти диалектизмы в предложенном тексте:
Микай Ойка сэмнгыт етпины тувы мувыт хо-рас тотис. Интам тув ий хорамынга вантысмат па ойка сам амтынг тутны вуситсытэ. Метмотты тув интам кинаны памтыса: ий хорас ювпины па хорас манмат. Микай Ойка етпетны ипламымет Овынг посыл уремыт. Тыв ухтетны энымсыт ву-тынг липтыт, ханнэхо паттаты, карысь хо пумыт. Сит ювпины тув етпетны иплата питсат нёрси юхынг уремыт. Па тахетны тыв хась посл куттып унта Вась, тыйнг уремны, этсыт, а сит ювпины посл имас пелык хонынг шипа питмат, а иса шип мув рупытны решетая верман утыс. Тыв тата утты хотыт версыт. Етыншик ий мувы сайны, пива пе-лык хонынгны, катыммат йингк ухтыны мисух-тампи от. Там маттырны васы пошихтат тув ух-тэта тэтыман йингк ухтыны ховыймат. Васэт ан-гки паттап отынгны тур сый вермат, васы пош-хыт исикурымны ара усьмымет па пум кута ха-немысы. Сит ювпины арсыр хорамынг липтыт янык катымтыс.
Вообще тематическая лексика современного хантыйского языка исследована и описана луч-
ше других сфер (только модально-оценочная лексика как особая тематическая группа изучена совершенно недостаточно), но нет значительных работ по лексико-семантическим группам. И дело здесь не только в малом числе исследователей (хотя это тоже сказывается), но и в том всеобщем мнении, что лексику «малых» языков рассматривать не так интересно, как, скажем, лексику русского языка, она просто не развита, не так богата, как лексика великого и могучего русского. Доля правды в этом есть: уровень культурно-исторического развития русской нации и, например, северных малочисленных этносов -разный, в чем-то - несопоставимый, сравнивать зачастую просто некорректно. Но от этого исследование лексических систем «малых» языков не становится менее интересным: их лексика своеобразна по-своему, и примеров тому можно привести достаточно. Эти лексические системы можно рассматривать и отдельно по языкам, и брать их для сравнительного и типологического анализа.
Рассматривая типологические черты (общие и отличительные) языков мира, можно прослеживать и такие типологические характеристики, которые касаются также и общих закономерностей семантической организации словарного состава. Заметно, что слова в разных языках не одинаковым образом объединяются в классы, соотносительные с морфологическими категориями или синтаксическими функциями. Имеются в виду не только классы того ранга, которому соответствует понятие о частях речи, но и более частные группировки, а также и группировки, основанные на иных принципах. Напр., в китайском языке имена для того, чтобы стать счетными, должны получить индивидуализатор - счетное слово, и имена группируются в соответствии с этими счетными словами.
В хантыйском языке нет такого явления, как организация (группировка) имен по семантическим классам, имеющая далее выход в какую-либо морфологическую категорию, но есть другие интересные семантические явления, сопоставимые с аналогичными явлениями в других языках. В частности, не раз писали по поводу степени детализации окружающего мира (или хозяйственной деятельности человека) в языках народов Севера, но теперь уже понятно, что «наличием большого количества слов для называния снега» примечателен прежде всего ненецкий язык, а вот то, что «большое количество слов применяется для номинации рыболовных снастей и их деталей» - это и о хантыйском языке.
Но это о прямых, номинативных значениях, а есть еще коннотативные. Это другой случай; и для начала приведем пример русского языка. В свое время много писалось по поводу одной не-
большой группы слов; именно - о словах типа «простор», «размах», «ширь». Они относятся к тому ряду слов русского языка, которым трудно, если вообще возможно, найти адекватные соответствия в других языках. Есть целый ряд философских и лингвистических работ, в которых анализируются вышеназванные слова и такие слова, как «воля», «удаль», «разгул», «размах», «раздолье», «тоска», тоже стоящие в данном ряду. Разумеется, любому из этих слов двуязычные словари дают определенные соответствия, но они на поверку оказываются мнимыми. Истинных же соответствий просто нет: при детальном семантическом анализе, опирающемся на культурно-исторический контекст, кажущаяся равнозначность может быть сведена к констатации явных различий. Например, обнаруживается, что «удаль» - это не то же самое, что «отвага», «смелость», «храбрость» и их корреляты в европейских и других иностранных языках, а понятие специфически русское, которое включает, помимо прочего, и такие семные компоненты, как безрассудство, почти безразличие (на самом деле - страсть), и, самое главное, такую составляющую, как привычка к широким пространствам [5].
В хантыйском языке такую же специфическую группу (слов с коннотативной составляющей непосредственно в своей внутренней форме) образуют слова типа «туврем», «канянг», «хулям», «п хтем», «муши», «хом», «куль», «отня (отни)», «вуспух», «в леп-х леп», «сыр-супр», «в лысыр». Они являются оценочными, характеризующими человека или «общее состояние» человека (или небольшого коллектива), то состояние, в котором в какой-то период времени пребывает человек (группа людей). Перевести их на русский язык, конечно, возможно, но для этого скорее всего понадобится несколько русских слов, и даже в этом случае адекватность может быть достигнута не всегда; например: «каркам» - бойкий, проворный, услужливый, удалый, расторопный, живой, оживленный, ловкий; проворный и живой в работе; прилежный, усердный; даже -смелый, отважный... [6] (а, может быть, - быстрый, подвижный, поворотливый?), «муши (хе)» -бедненький, страдающий. (а точнее - болезный?).
Далее эту группу слов (с некоторыми дополнениями) приведем в алфавитном порядке и с более или менее адекватным аналогом для каждого слова в русском языке (в большинстве случаев в переводе будет представлен ряд синонимов русского языка, иногда - фразеологизмы):
вор - вредина; вредный (человек); с характером; в лы-сыр - странный, непонятный, «не от мира сего»; в леп-х леп - странный, непонятный, чокнутый, с причудами; вуспух - черт (ру-
гат.), паразит (ругат.), сволочь, негодяй, ублюдок; каркам - бойкий, проворный, удалый, расторопный, поворотливый; канянг - паразит (ру-гат.), скотина (ругат.), сволочь, негодяй, ублюдок; к няр - бедолага, страдалец, бедненький; бедный, несчастный, жалкий; к няр-ёсах - бедолага, страдалец, бедненький; кулмум - паразит (ругат.), черт (ругат.); куль - черт (ругат.), паразит (ругат.); латкаш - рохля, тихоня, мягкий, добросердечный, «все на нем ездят»; лосах -неряшливый, нерадивый, неаккуратный, неумелый (неумеха); муши - бедненький, страдающий, болезненный (болезный); муши х - бедненький, страдающий, болезненный (болезный); нарлы -без дела (оставшийся), бездельник, никчемный, не нужный; нарлы-карлы - без дела (оставшийся), бездельник, бесполезный человек; нёмар -нераздельный, монолитный, цельный (характер), нерушимый; нумпи - непоседливый, непоседа, шаловливый, шалун, надоедливый; отня (отни) -рохля, простофиля, «у всех на поводу», «воду на нем возят»; пиращ-п хтем - старый дурак, «седина в бороду - бес в ребро»; пулянг - родной, сердцу близкий, кровиночка, родненький; рохпанг - пустой (человек), ненадежный, обманщик, пустомеля; сып-супр - такой-сякой, непоседливый, непоседа, шалун, шалунишка; тарум -быстрый, горячий (человек), вредный, въедливый, с характером; туврем - хулиган, непоседа, баловник; улы-мулы - глупый, глупыш, забывчивый; ущхуль - интересный, забавный, чудной; хар/харас - любвеобильный; щедрый, гостеприимный (Шт. 1966: 536); харх-мурх - равнодушный; нелюдимый (человек), бирюк; хом - проклятый (ругат.), проклятый (ругат.); хулям - нескладный (человек), верзила.
Итак, перед нами вполне определенные семантические группы. Разную функцию в организации таких семантических групп выполняют и такие «привычные», казалось бы, отношения, как полисемия, синонимия, антонимия, омонимия, паронимия. Речь идет не о таких «прямых» характеристиках, как богатство синонимии или, скажем, абстрактной лексики, - эти признаки связаны не с типом языка, а с уровнем его культурно-исторического развития [7]. Эти отношения в хантыйском языке (в т. ч. и внутри приведенной группы) будут предметом нашего внимания в дальнейшем. Пока же в заключение выскажем следующее: кроме семантико-грамматичес-кой деривации есть много возможностей, которыми располагают человеческие языки для своего развития и совершенствования в лексико-се-мантической сфере. Хантыйский язык - не исключение, однако его дальнейшее развитие (в точном понимании этого термина применительно к естественным языкам) в настоящий момент находится под вопросом; но это уже отдельная
Е. О. Заляева. Семантическое описание номинаций Одина в «Эдде»
тема. Системную организацию лексики хантыйского языка можно видеть и в другом: какие лексические группы выделяются в зависимости от объекта номинации, в чем своеобразие этих выделяемых групп.
Но, конечно, особый интерес представляют для нас лексико-семантические группы слов в современном хантыйском языке (и в первую очередь -глаголов). Для нашей темы интерес представляют ЛСГ глаголов восприятия и эмоции. Что касается формальной стороны, можно заметить, что, к примеру, эмоции передаются больше всего аналитически, т. е. путем сочетания глаголов разных ЛСГ с именем, обозначающим чувство (или даже мысль, раздумье), а собственно эмо-тивных глаголов мало.
Примеры аналитических сочетаний: мевр то = 'обижаться' (букв.: обиду нести), кенгка йи = 'рассердиться, обозлиться' (букв.: сердитым стать), нявлака йи = 'подобреть, смягчиться' (букв.: мягким, податливым стать), нумас вана йи = 'печалиться, грустить' (букв.: мысли короткой стать), нумас хува пун = 'приготовиться ко всему, пригорюниться' (букв.: мысль далеко положить), нумас пит = в ЛСВ 'расщедриться, проявить широту души' (букв.: мысли стать), нур канш = 'обижаться, злиться, стремиться к ссоре' (букв.: обиду искать).
Примеры из разговорной речи и текстов: хант. разг. Лув нанг хусена вур тайл?! 'Он тебя вообще ни во что не ставит! (букв.: Он к тебе, думаешь, отношение имеет?!)'; Си пурайн ма н масыйллум, мосанг, ма путарлам лувела питаса йисат па ма си куш н маслум, хутыса луват путара хусьты [8] 'В это время я подумываю: может быть, мои разговоры ему надоели, и я напрасно думаю, как бы его увлечь дальнейшей беседой'; Нумсэна питл, муй ант - сит нанг верэн [9] 'Взволнует тебя (букв.: в душу твою западет) или нет - это дело твое'; Илампа, ситы шошилаты манэм марэма йиты си питас [10] 'Кажется, так (в томительном ожидании) расхаживать мне уже стало надоедать'; Нанг л лнг сыры ки ясьсэн анэн лыпия, куршкаен лыпия пунум есумйингкен, нумсэм питас, л хсэм па л хсэм, мосанг партсэм, мосанг юкантсэм [11] 'Если бы ты первым делом в чашку твою, в кружку твою налитое молоко выпил, я бы расчувствовался (букв.: мысль моя стала), все же ты друг, возможно, определил бы, возможно, наделил бы подарком'.
Уже из этого краткого списка видно, что в хантыйском языке много аналитических сочетаний, и часть из них уже могут рассматриваться как фразеологические сочетания. На первых порах желательно издание небольшого словаря форм и оборотов хантыйской речи, относящихся к эмоциональной сфере, и дальнейший анализ проводить на базе этого словаря.
Примечания
1. Темпоральность. Модальность / в серии: «Теория функциональной грамматики»; отв. ред. А. В. Бондарко. Л., 1990.
2. Петров Н. Е. Модальные слова в якутском языке // Сибирский тюркологический сборник: сб. науч. тр. Новосибирск, 1976. С. 49-59.
3. Steinitz W. Dialektologisches und etymologisches Wörterbuch der ostjakischen Sprache. 1. Lieferung. Berlin, 1966. C. 80.
4. Там же. С. 81.
5. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2003. С. 163-164.
6. Steinitz W. Указ. соч. C. 678-679.
7. Черемисина М. И. Языки коренных народов Сибири. Новосибирск, 1992. С. 76-77.
8. Сенгепов А. М. Касум ики путрат // Рассказы старого ханты (на хант. яз.). СПб., 1994. С. 7.
9. Там же. С. 27.
10. Там же. С. 33.
11. Там же. С. 42.
УДК 81'37
Е. О. Заляева
СЕМАНТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ НОМИНАЦИЙ ОДИНА В «ЭДДЕ»
Статья написана с целью представить метаязык компонентного анализа номинаций верховного бога древних скандинавов, Одина, на материале русских переводов древнеисландских саг о богах и героях «Старшей Эдды» и «Младшей Эдды».
The main goal of this article is to demonstrate the metalanguage of component analysis of Odin's nominations, based on Russian translations of "the Elder Edda" and "the Younger Edda".
Ключевые слова: языковая номинация, метаязык лингвистического описания, компонентный анализ, сема, архисема, дифференциальная сема, семный конкретизатор, семный множитель.
Keywords: linguistic nomination, metalanguage of linguistic description, component analysis, seme, archiseme, distinctive seme, seme specifier, seme multi plier.
Вопрос о семантических особенностях имен собственных и наличии у них значений, соотносимых со значениями имен нарицательных, а также способности выражать понятия представляет одну из сложных проблем в лингвистике [1].
Один принадлежит к числу тех феноменов, которые могут служить своеобразным зеркалом самых фундаментальных мировоззренческих понятий скандинавской культуры, поэтому актуальность представленного исследования заключается в том, что семантический анализ номинаций
© Заляева Е. О., 2009
