CC BY
58
Вестник Института экономики Российской академии наук
4/2014
ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
К.С. ТИХОНКОВ доктор экономических наук, профессор, первый заместитель генерального директора Международного института исследования риска
МНОГООБРАЗИЕ ФОРМ СОБСТВЕННОСТИ
НА ЗЕМЛЮ И ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕНТА: МОЖНО ЛИ РАЗРЕШИТЬ ПРОТИВОРЕЧИЯ?
В статье рассматриваются различные формы собственности на земельные ресурсы в контексте повышения эффективности хозяйствования на земле. Доказывается, что не существует единственно правильной формы землевладения и землепользования без отрыва от системы общественных отношений, оценки балансов и дисбалансов социально-экономической системы. Дискуссия о приоритетности крупного или мелкого хозяйствования на земле не является конструктивной в силу важности многообразия форм собственности и хозяйствования на земле как основного фактора обеспечения социально-экономической устойчивости общества.
Ключевые слова: земельные ресурсы, землепользование, форма собственности на землю, форма хозяйствования на земле, земельная рента.
1БЬ: д150, Ш40.
Вопрос обоснованности введения частной собственности на земельные ресурсы и институциональные механизмы ее ограничения довольно противоречив. С одной стороны, введение частной собственности рассматривалось как инструмент повышения эффективности использования средств и предметов производства в процессе хозяйственной деятельности, как путь к появлению «эффективного собственника», заинтересованного в сохранности, приумножении основного и оборотного капитала, в повышении производительности труда. С другой стороны, чрезмерное присвоение ресурсов одними лицами приводит к необоснованному ограничению доступа к ним других лиц, что определяется условиями функционирования института частной собственности. А это противоречит принципам социально ориентированной экономики.
Одной из главных причин расслоения населения по признаку владения земельными участками является дифференциация в уровнях
дохода. Однако это может быть не столько следствием «естественного отбора» между экономическими субъектами, сколько результатом непрозрачности используемых инструментов распределения общественного продукта между членами общества.
Форма хозяйствования на земле как фактор
максимизации экономической эффективности
А.В. Чаянов писал, что нет единой земельной программы с «самой правильной» формой собственности и организацией обработки земли, а наибольший хозяйственный эффект достигается на селе через социально-экономическое разнообразие [1, с. 11]. В условиях многовариантности и альтернативности социально-экономического развития данное утверждение соответствует многоукладности экономики, а многообразие форм собственности на землю выступает одной из форм ее проявления.
Доминирование общественной (государственной) формы собственности в период абсолютного господства социалистической идеологии, как и частной ее формы в условиях либеральной рыночной экономики, обусловлено концепцией социально-экономических отношений. Изучая вопросы влияния идеологии на экономическую мысль, Пол Самуэльсон делал вывод, что идеология может как тормозить процесс развития, так и выступать в качестве локомотива для прогресса экономической мысли. Он ввел в научный оборот понятие «экономическая идеология», под которой понимается система категорий и понятий, адекватных интересам той или иной социально-экономической группы, класса или общества в целом.
Поиск оптимального соотношения между формами земельной собственности и формами хозяйствования идет постоянно. Как отмечает академик А. Емельянов, «методологически порочны сами по себе подход и постановка вопроса о том, на какую форму хозяйства следует ориентироваться. Конечно, каждая из рассматриваемых форм имеет свою социально-экономическую природу, свой механизм ее практической реализации, но эффективно они развиваться могут лишь в единстве, во взаимодействии, дополняя друг друга» [2, с. 121].
Как показывает экономическая история России ХХ в., государственная форма собственности порождала развитие крупных предприятий, ориентирующихся, главным образом, на максимально возможное удовлетворение потребностей общества в ущерб экономической целесообразности. Решались задачи макроэкономической стабилизации и достигались стратегические цели развития, поставленные государственными органами власти. Однако упускались из виду проблемы благосостояния каждого отдельного человека, создавалась иллюзия видимого
благополучия. Это обстоятельство привело к появлению абсолютно противоположной точки зрения. Стремление к эффективному хозяйствованию рассматривается как следствие острой конкурентной борьбы за положение на рыночном пространстве, что возможно исключительно в условиях частной собственности на землю. Данный постулат был одним из главных положений сторонников либерализации экономического пространства страны. Отсюда вытекали и идея разукрупнения крупных сельскохозяйственных предприятий, и идея абсолютной фер-меризации сельского хозяйства, которые, как предполагалось, должны привести к повышению капиталоотдачи отрасли.
Методологически проблема должна формулироваться совершено иначе. Необходимо различать, с одной стороны, потенциал крупного производства, его преимущества, вытекающие из концентрации и централизации капитала, с другой - личные стимулы к труду в сельском хозяйстве [3, с. 44]. Политика поддержки развития малых форм хозяйствования за счет разукрупнения существующих хозяйств не является всегда приемлемой ни в рыночной, ни в плановой экономике.
Академик РАН И.Н. Буздалов отмечает: «Современные представители аграрной экономической науки, начертавшие на своем теоретическом знамени лозунг «Вперед к вчерашнему дню!» глубокомысленно заключают, что соблюдать в деревне принцип индивидуализма - это значит «вести чисто натуральное хозяйство», копать на своем участке «гряды». При этом автор этого заключения допускает голословные выпады в адрес ученых ВИАПИ им. А. А. Никонова, как якобы пропагандирующие мелкотоварное производство, «быстрейшее уничтожение» крупных сельскохозяйственных предприятий и т.д. Как раз мировые тенденции показывают, что, во-первых, частное индивидуальное хозяйство может и в соответствующих условиях становится все более крупным и высокотоварным, во-вторых, такое крупное хозяйство имеет неоспоримые преимущества перед крупным коллективным, где все мое - ничье, и, в-третьих, мелкие индивидуальные хозяйства высокоэффективны при их оптимальных для данных условий размерах и в рамках кооперации, в ее вертикальных, обслуживающих формах» [4, с. 45].
Собственность как феномен принадлежности средств и продуктов производства физическим лицам, коллективам или государству представляет собой фундаментальную основу, ядро всей системы социально-экономических отношений в обществе [5, с. 35]. В этом проявляется характерная для данной категории сущность, которую можно охарактеризовать с социальных и рыночных позиций. С одной стороны, институт собственности выступает в качестве стимула к повышению эффективности использования наличных ресурсов, принадлежащих отдельным группам населения. С другой стороны, аккумуляция определенного ресурса в руках одних лиц приводит к образованию групп
влияния, которые будут иметь претензии по поводу использования имеющихся в частной собственности благ в целях, противоречащих их интересам. Тем самым создается ситуация рассогласования интересов, когда цели общества не совпадают с частными целями бизнеса.
Основополагающим принципом эффективного развития социально ориентированной рыночной экономики является сочетание рыночного саморегулирования с государственным корректированием стоимостных пропорций воспроизводства [5, с. 150]. Корректировка подразумевает не только сглаживание сравнительной отдачи на вложенные средства по отраслям экономики, но и определяет возможности удовлетворять потребности для каждого члена общества.
Важным неразрешенным вопросом остается частная собственность на земельные ресурсы, свободная купля-продажа сельскохозяйственных угодий для вовлечения соответствующих видов ресурсов в рыночный оборот. Безусловно, как индикатор развития рыночной экономики институт частной собственности является неотъемлемой частью эффективного хозяйствования. Однако безосновательное насаждение титула собственности без соответствующих институциональных предпосылок можно расценивать как необоснованное.
Л. Мизес писал, что «частная собственность не является привилегией владельца собственности, а является общественным институтом, служащим добру и выгоде всех, несмотря на то, что она может быть в то же время особенно приятной и полезной для некоторых» [6, с.35]. Собственность, как общественное отношение, должна расцениваться как ответственность перед будущими поколениями за состояние объекта собственности, его качественные и количественные характеристики.
Противоречивость ситуации можно представить на следующем примере. «Земля превращается в капитал. Ее стоимость будет зависеть от качества и ухоженности. Чем больший урожай она будет давать, тем больше будет стоить, а поэтому нынешняя хищническая эксплуатация земли станет экономически невыгодной. С другой стороны, при отсутствии земельного оборота не выдерживающий конкуренции товаропроизводитель за 2 года выжмет из земли все и сдаст непригодные для сельского хозяйства остатки в ее фонд перераспределения» [7, с. 18].
Отношения, возникающие по поводу владения и пользования объектом недвижимости, каковыми являются и земельные ресурсы, не всегда выступают залогом эффективного использования. Это может объясняться, например, тем, что факт собственности наступает раньше создания необходимых для ее обеспечения институтов. Данная несогласованность может привести к перекосам в социально-экономическом развитии. На рынке факторов производства окажутся лица, заинтересованные в использовании полученных ресурсов для решения собственных целей, а также лица, владеющие земельными участками, но заинте-
ресованные лишь в выгодной сдаче в аренду или продаже полученных ресурсов. С другой стороны, появятся лица, готовые использовать данные ресурсы по назначению, но не имеющие их в достаточном количестве. Подобная рыночная ситуация в классическом понимании должна привести к конкурентной борьбе за пользование ресурсами лучшего качества между рыночными агентами при прочих равных условиях.
Для обеспечения эффективности данного процесса необходимо создание соответствующей институциональной среды, а также решение таких вопросов, как достижение высокой концентрации площадей сельскохозяйственных угодий у одного сельскохозяйственного работника, устранение диспропорций в капиталоотдаче в смежных отраслях, сокращение неэквивалентности межотраслевого обмена. Существенным является обеспечение соответствующей нормативно-правовой базы, формирование общественного менталитета, обеспечение контроля за деятельностью рынка и гарантированностью прав собственности.
Построение эффективной рыночной экономики невозможно без исполнения социальных обязательств государства перед обществом в целом и перед каждым конкретным человеком в частности. Корневой причиной противоречия между социальным миром человека и неравенством базовых условий его жизнедеятельности является нерешенность проблемы собственности [8, с. 94]. Академик РАН Д. Львов высказывал мысль о необходимости «согласования принципа частной собственности с другими непременными атрибутами рыночной экономики - свободой и равенством для всех в процессе обмена товаров. А этого можно достигнуть лишь при условии, что собственник земли и природных ресурсов будет выплачивать ренту, а не присваивать себе то, что ему никогда не принадлежало и принадлежать не может» [8, с. 95].
Тем самым Д. Львов обосновывает основную идею о том, что «необходимо создание свободного рынка всего многообразия прав собственности на землю за исключением одного - частной собственности. Это означает, что титульным собственником земли должно остаться государство. Владелец же земли, будь то государственное предприятие, коллективные и частные владельцы, ее арендаторы, обязаны платить ежегодную земельную ренту» [8, с. 95]. Государство, обладая исключительными правами на данные ресурсы, формирует земельную политику и контролирует все изменения конъюнктуры земельного рынка, выполняя контрольную функцию. Это значительно упрощает ситуацию контроля за сохранностью и целостностью земель всех категорий, позволяет избавиться от лиц, не заинтересованных в эффективном ее использовании, предостерегает от социальных конфликтов в будущем. Предотвращение негативных последствий на землях является одним из главных приоритетов в условиях переходной экономики, когда случайный фактор приобретает доминирующее значение в процессе как приобретения капитала на пер-
вом этапе преобразования социально-экономической системы, так и в случаях провалов и неудач проводимой экономической политики.
Именно таким путем может быть создана, резюмирует автор, «оптимальная система землепользования, сочетающая экономическую эффективность и социальную справедливость» [8, с. 96]. Эффективность воплощения в жизнь данных идей во многом будет зависеть от понимания и выстраивания взаимоотношений между титульным собственником - государством и фактическим землепользователем. То есть частная собственность юридически будет заменена на долгосрочную аренду сроком, к примеру, 25-50 лет, а земельный оборот не будет носить рыночный характер, что может быть вполне оправдано в современных условиях не устоявшихся непрозрачных хозяйственных отношений.
Оборот прав пользования отличается от оборота прав владения. К различительным особенностям следует отнести разную институциональную основу земельного оборота. Это гарантированность прав пользования и владения, каждое из которых требует специальной нормативно-правовой базы, процедур управления и соответствующего общественного отношения. Использование земли как капитала сельскохозяйственными товаропроизводителями также различается, так как права владения оцениваются выше, чем права пользования при прочих равных условиях. Следовательно, под залог собственности можно привлечь большие размеры финансовых ресурсов. Закономерно встает вопрос о степени влияния частной собственности, как составной части механизма превращения земельных ресурсов в капитал, на повышение эффективности их использования.
«Касаясь частной собственности на землю в плане сельскохозяйственных угодий и пашни, хотелось бы отметить следующее, - пишет профессор А. Зельднер, - во-первых, в современных условиях частная собственность при неразвитой производственной и социальной инфраструктуре, без поддержки сельскохозяйственного товаропроизводителя государством, может привести только к спекуляции земельными участками. Во-вторых, частная собственность на землю не выступает обязательной предпосылкой формирования рыночных отношений. В-третьих, как показывает практика развитых стран, цивилизованный земельный собственник - это продукт длительного эволюционного развития»[9, с. 129]. Общество и экономика находятся в стадии своего становления, имеют национальную специфику. Поэтому механизмы, используемые для регулирования экономических процессов в странах с развитой рыночной экономикой, не работают на почве российской действительности. Соответственно, институт частной собственности не является гарантом эффективности экономики, выступая лишь в качестве составной части всего комплекса мероприятий, который подразумевает переход экономики на рельсы рыночного развития.
Что же в таком случае должно являться основой и локомотивом выхода сельского хозяйства из кризиса? «Возможности аграрного сектора по выходу из кризиса на основе внутренних источников очень ограничены, а средств поддержки всех уровней власти явно недостаточно. Поэтому в перспективе важнейшим приоритетом региональной земельной политики должно выступать содействие федеральному центру в постепенном переходе от единой государственной к единой национальной земельной политике, предусматривающей решение задачи повышения эффективности использования земли на основе активного участия ведущих агентов модернизации экономики - государства и частного капитала» [10, с. 20]. Однако государство и частный капитал не всегда заинтересованы в процессах стабилизации земельных отношений.
В проекте «Стратегии развития РФ до 2010 года» предполагалась частная собственность на землю как неотъемлемый элемент эффективного аграрного сектора, рыночного оборота земли и создания условий для концентрации сельского хозяйства у наиболее эффективных пользователей. Отсюда следует, что государство, проводящее совершенствование системы аграрных отношений, исходит из позиций неоклассического понимания проблемы убыточности сельского хозяйства. При этом частный капитал, как правило, сориентирован на приумножение имеющихся активов и максимизацию прибыли и не заинтересован в долгосрочных инвестициях. Таким образом, ни государство, ни частный капитал сегодня не выступают в качестве главного игрока и инициатора в решении проблем сельского хозяйства, которое по-прежнему выведено за рамки научно-технического прогресса и экономического протекционизма, а нерешенность земельного вопроса продолжает тормозить процессы аграрного развития и развития земельного рынка.
Очевидно, что возможным приоритетным направлением должно быть выбрано развитие институциональной среды, способной обеспечить участников рынка достоверной информационной базой, действенными рыночными механизмами ценообразования на земельном рынке, прозрачной системой регистрации сделок с земельными участками. Особенно это актуально в условиях расширения мирохозяйственных связей и глобализации экономического пространства.
Джордж Акерлоф, исследуя такое экономическое явление, как неполнота или асимметричность информации, отмечает, что существует множество рынков, где покупатели вынуждены использовать ту или иную рыночную статистику для вынесения суждений о качестве товаров, которые им предстоит купить. На таких рынках у продавцов появляется стимул выставлять на продажу товары низкого качества, поскольку высокое качество создает репутацию в основном не конкретному торговцу, а всем продавцам на рынке, к которому эта статистика относится. В результате возникает тенденция к уменьшению как
среднего качества товаров, так и размеров рынка. На подобных рынках общественные выгоды не совпадают с частными, поэтому в ряде случаев государственное вмешательство может повысить благосостояние всех участников сделок. Могут возникать также и частные институты, преследующие цель реализовать потенциальный прирост благосостояния всех рыночных агентов. Однако по природе своей подобные институты неатомистичны, а следовательно, они таят в себе опасность концентрации экономической власти со всеми вытекающими из этого отрицательными последствиями [11]. Аналогичную картину мы можем наблюдать на различных рынках, в том числе на земельном рынке России.
Что касается вопроса о частной собственности на земельные ресурсы, то «право на землю следует покупать не через акт купли-продажи как формы отчуждения земельной собственности, а в форме приобретения права на землю как на объект хозяйствования для получения трудового дохода. То есть земля в большей степени должна рассматриваться как объект хозяйствования, что не исключает возможности земельного рынка, но рынка не собственности, а прав хозяйствования» [9, с. 129]. При таком сценарии в рыночный оборот будут вовлекаться не права собственности, а права хозяйствования, что в современных условиях выступает вполне приемлемой формой земельного оборота и позволяет сократить присутствие спекулятивного финансового капитала.
Выбор той или иной формы собственности порождает ту или иную форму хозяйствования. В данном случае речь идет о конкретных формах взаимозависимости данных категорий экономической теории. Существуют следующие формы собственности: индивидуальная, частная, общая, государственная, муниципальная, смешанная и комбинированная. В совокупности они являются основой складывающейся многоукладной экономики.
«Трансформация многоукладной экономики осуществляется на основе развития многообразия форм собственности. Причем это развитие, в свою очередь, представляет сложный противоречивый процесс. С одной стороны, усиливается дифференциация форм собственности (государственной, частнокапиталистической (немонополистической), кооперативной, индивидуальной), с другой - тенденция к их интеграции, ведущая к образованию смешанной собственности (монополистической (крупнокорпоративной), государственной - монополистической, ассоциированной). Все формы собственности, обладая качественным своеобразием, занимают свое место в довольно разветвленной системе хозяйствования, хотя, конечно, удельный вес их при этом далеко не одинаков» [12, с. 31].
По мнению автора статьи, при индивидуальной форме собственности часто достигается наиболее эффективное использование земельных ресурсов. От того, насколько такая тенденция носит постоянный
характер, зависит дальнейшее развитие всего агропромышленного производства. Однако в условиях многоукладной экономики развитие крупных форм хозяйствования негативно сказывается на ее малых формах. «Развитие капиталистической формы производства перерезало жизненный нерв у мелкого производства в сельском хозяйстве, -писал Ф. Энгельс, - и это мелкое производство гибнет и приходит в упадок неудержимо... Именно единоличное хозяйство, обусловленное единоличным владением, и ведет крестьян к гибели. крупное производство также раздавит их бессильно устарелое мелкое хозяйство, как железнодорожный поезд - ручную тачку» [13, с. 141].
Исходя из того, что процессы рыночной трансформации носят эволюционный характер, при прочих равных условиях развитие хозяйств населения в процессе кооперации друг с другом на началах кооперативной формы собственности будет закономерным ответом на дегра-дационные процессы в крупном сельскохозяйственном производстве. Сокращая объемы своего производства, крупные товаропроизводители тем самым уступают освободившуюся рыночную нишу своим конкурентам, в частности, хозяйствам населения. По мере развития личных подсобных хозяйств их положение на колхозном рынке будет укрепляться. Под влиянием процессов кооперации и интеграции малый бизнес вырастет до уровня среднего и крупного, т.е. на смену доминирующей индивидуально-частной форме собственности придет общая, смешанная и комбинированная, в зависимости от условий развития форм хозяйствования. Это, в сущности, явится процессом структуризации субъектов рыночной экономики, задействованных в сельскохозяйственном секторе. Скорость прохождения этого трансформационного этапа будет зависеть, главным образом, от той институциональной среды, которая создана и создается для агропромышленного комплекса «сверху», и как этот процесс стимулируется самими товаропроизводителями на рынке «снизу».
Земельная рента и форма собственности
на земельные ресурсы
Вопрос собственности связан с вопросом ренты, рентообразую-щих факторов, поэтому без понимания сущности последней затруднительно выявить всю совокупность влияния института частной собственности на землю на развитие экономической системы.
Теория земельной ренты возникла под влиянием необходимости построения справедливых земельных отношений, в ответ на существующую несправедливость распределения доходов от земельной собственности в пользу собственников земельных участков, образующих класс аристократии. Физиократы перенесли вопрос о проис-
хождении прибавочной стоимости (в их представлении - ренты) из сферы обращения в сферу производства. Она понималась ими весьма ограниченно - только как сельскохозяйственное производство, так как именно здесь переплетается естественный рост растений и животных и процесс воспроизводства капитала [14, с. 70].
Проблема ренты и рентных отношений получила широкую фундаментальную разработку в трудах классиков политической экономии -А. Смита, Д. Рикардо, К. Маркса, А. Маршалла. Адам Смит, определяя сущность рентных отношений, писал: «Устанавливая условия договора, землевладелец стремится оставить арендатору лишь долю продукта, достаточную для возмещения капитала, затрачиваемого им на семена, на оплату труда и покупку и содержание скота, а также остального сельскохозяйственного инвентаря, и для получения обычной в данной местности прибыли на вложенный сельскохозяйственный капитал... Всю ту часть продукта, или, что то же самое, всю ту часть его цены, которая остается сверх этой доли, землевладелец, естественно, стремится удержать для себя в качестве земельной ренты» [15, с. 130]. На размер земельной ренты влияет плодородие почвы и местоположение земельного участка. Рента, в понимании А. Смита, проявляется как плата земельному собственнику за пользование земельным участком, а ее размер зависит от естественного плодородия почвы.
Д. Рикардо определяет ренту как ту долю продукта земли, которая уплачивается землевладельцу за пользование первоначальными и неразрушимыми силами природы [16, с. 65]. Она платится за пользование землей только потому, что количество земли не беспредельно, а качество ее неодинаково, с ростом же населения в обработку поступает земля низкого качества или расположенная менее удобно. Когда с развитием общества поступает в обработку земля второго порядка по плодородию, на земле первого разряда тотчас возникает рента, и величина этой ренты будет зависеть от различия в качестве этих двух участков [16, с. 67], т.е. рост размера ренты является отражением возрастающей сложности жизни. Так же определяется природа ренты: «Если бы хорошей земли было гораздо больше, чем требуется для снабжения пищей растущего населения, или если бы капитал можно было беспредельно прилагать к старой земле без уменьшения выручки, то рента не могла бы повышаться, потому что рента неизменно происходит оттого, что приложение добавочного количества труда дает пропорционально меньший доход».
Д. Рикардо задавался вопросом: «Не вызывает ли обращение земли в собственность и следующее за этим создание ренты какого-либо изменения в относительной стоимости товаров независимо от количества труда, необходимого для их производства?» [16, с. 65]. Из этого высказывания видно, что он обращает внимание на факт образования ренты в случае, если она находится в собственности, т.е. он затрагивает
проблему абсолютной земельной ренты, обусловленной монополией частной собственности на землю. Он пишет: «При первом заселении земли, где имеется в изобилии богатая и плодородная земля, ренты не существует. Ведь никто не станет платить за пользование землей, раз есть налицо масса еще не обращенной в собственность земли, которой поэтому может располагать всякий, кто захочет обрабатывать ее» [16, с. 66]. Таким образом, он показал, что земельная рента представляет собой социальное явление, связанное с возникновением частной собственности на землю и действием закона стоимости.
Для теоретического анализа отношений распределения в сельском хозяйстве К. Маркс вводит четыре категории ренты: дифференциальная рента I и II, абсолютная рента, монопольная рента [17]. «Какова бы ни была специфическая форма ренты, - писал Маркс, - всем ее типам обще то обстоятельство, что присвоение ренты есть экономическая форма, в которой реализуется земельная собственность.» [18, с. 183]. Анализ Марксом земельной ренты существенно отличается от трактовки данной проблемы представителями классической школы. Это проявилось, во-первых, в том, что в отличие от физиократов и А. Смита, в марксовом понимании земельная рента не является результатом производительности земли как фактора производства, а представляет собой явление социального характера. Во-вторых, в отличие от Д. Рикардо, объяснявшего происхождение земельной ренты с точки зрения закона стоимости, Маркс исследовал земельную ренту с позиций прибавочной стоимости и показал, что рента является одной из форм прибавочной стоимости. В-третьих, в отличие от Рикардо, отрицавшего существование ренты с худших земель, т.е. абсолютной земельной ренты, Маркс разработал учение о данной разновидности ренты, экономической основой которой является частная собственность на землю [14, с. 284-285].
Монополия частной собственности на землю как на объект хозяйствования представляет собой противоречивое единство монополии и конкуренции. Под частной собственностью на средства производства в политической экономии понимают такие отношения собственности, при которых средства производства соединяются с трудом не непосредственно, а посредством найма или других форм принуждения. Земельная собственность и ограниченность земельных ресурсов обеспечивает землевладельцу монопольное право на определение приоритетов и целей пользования располагаемым ресурсом, что затрудняет открытие новых предприятий, возможно, более эффективных на данных землях.
В результате внедрения в производство достижений научно-технического прогресса, смены технологических циклов производства, научно-технические революции порождают, по мнению А. Маршалла, сравнительные преимущества, которые дают дополнительный доход, так
называемую «квазиренту», которая отчасти по своей природе схожа с дифференциальной рентой II. Отличие квазиренты от истинной ренты состоит в том, что в силу быстрого распространения новшеств квазирента так же быстро исчезает, как и появляется, тогда как земля и другие явления природы приносят ренту постоянно [19, с. 116].
В неоклассической теории экономическая рента - это цена, уплачиваемая за использование земли и других природных ресурсов, количество которых (их запасы) строго ограничены [20, с. 747]. С точки зрения общества, экономическая рента не является элементом издержек. Общество располагает неизменным объемом земли независимо от того, выплачивается или не выплачивается экономическая рента. С общественной точки зрения экономическая рента является дополнительным платежом -излишком сверх того, что действительно необходимо обществу, чтобы получить выгоду от использования данного ресурса [20, с. 661].
Таким образом, ренту можно классифицировать по признаку причины образования определенного вида ренты (см. рис.).
Рис. Классификация ренты в зависимости от природы образования
Обобщая теорию образования ренты и возникновения рентных отношений в классической и неоклассической школах экономической науки, можно заключить, что рента, в частности земельная рента, имеет двойственную структуру. С одной стороны, это доход, образованный в результате сравнительных преимуществ возделывания определенного земельного участка по отношению к наихудшим участкам с наихудшей технологией обработки почвы (дифференциальная рента I и II, квазирента). С другой стороны, это доход, образованный под влиянием монопольного права владения и пользования земельным участком в силу определенных исторических, политических, экономических обстоятельств (абсолютная и монопольная рента). То есть образование ренты носит технологический и институциональный характер
соответственно, а размер земельной ренты связан с уровнем развития производительных сил и производственных отношений.
Так как социально-экономическая система направлена на обеспечение равнодоступности благ каждому конкретному человеку, то предполагается, что государственная политика должна быть направлена на изъятие в пользу общества дифференциальной ренты I, абсолютной и монопольной ренты через систему налогообложения. В этом случае земельный собственник отдает то, что является общественным достоянием. Дифференциальная рента II и квазирента связаны с заинтересованностью субъекта экономики в повышении эффективности хозяйственной деятельности. В таком случае земельный собственник платит за сам факт ведения бизнеса на территории данного региона, страны.
Институт земельной ренты представляет собой совокупность различных формальных и неформальных норм и правил, а также механизмов принуждения к их исполнению, использование которых упорядочивает и ориентирует земельных собственников, землевладельцев и государство при установлении взаимных связей в процессе формирования, изъятия, распределения и использования рентного дохода с учетом прав собственности на землю. Взаимодействие хозяйственного и институционального механизмов можно представить как отображение хозяйственного механизма через его экономический механизм в сфере институционального взаимодействия. Институциональный механизм земельной ренты применительно к аграрному сектору представляет собой совокупность инструментов, регламентирующих порядок деятельности землепользователей, земельных собственников, государства по поводу формирования, изъятия, распределения и использования рентных доходов.
Структура институционального механизма земельной ренты определяется его внутренним и внешним содержанием. В соответствии с внутренним содержанием институциональный механизм можно определить как механизм реализации норм и правил, формирующих институт земельной ренты. В соответствии с внешним содержанием институциональный механизм представляется как система воздействия на хозяйственные процессы, т.е. совокупность институциональных регуляторов - специфических методов, инструментов, органов управления, регулирующих отношения земельной ренты.
Литература
1. Милосердов В. Многоукладная экономика АПК: состояние и перспективы // АПК: экономика, управление. 2002. № 2.
2. Емельянов А. Взаимодействие форм хозяйств в аграрной экономике // Вопросы экономики. 2003. № 11.
3. Гумеров Р. Аграрная политика: от диктата либеральных догм к экономическому прагматизму // Российский экономический журнал. 2003. № 2.
4. Буздалов И.Н. Российское село и крестьянство в тисках монопольного окружения. М.: ГНУ ВТИСП Россельхозакадемии, 2013.
5. Буздалов И.Н. Аграрная теория: концептуальные основы, исторические тенденции, современные представления / РАСХН. Всерос. ин-т агр. проблем и информатики им. А.А. Никонова. М.: Academia, 2005.
6. Мизес Л. Либерализм в классической традиции. М., 1995.
7. Алакоз В., Киселев В., Шмелев Г. Зачем России земельная реформа / Государственный земельный комитет Российской Федерации. М.: Интердизайн, 1999.
8. Львов Д. Экономика России, свободная от стереотипов монетаризма // Вопросы экономики. 2000. № 2.
9. Зельднер А.Г. Приоритеты, институты и механизмы выхода аграрной сферы из кризиса в XXI веке. М.: Институт экономики РАН, 2000.
10. Никонова Г.Н. Приоритеты региональной земельной политики в России на современном этапе // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. 2004. № 1.
11. Akerlof George A. The market for «Lemons»: Quality Uncertainly and the Market Mechanism // The Quarterly Journal of Economics. V. 84, August 1970. P. 488-500.
12. Сычев. Н.В. Теоретические основы многоукладной экономики (политико-экономический аспект): Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора экономических наук. М.: Институт экономики РАН, 2000.
13. Шмелев Г.И. Производство сельскохозяйственных продуктов населением России. М.: Academia, 2002.
14. Афанасьев В.С. Первые системы политической экономии (Метод экономической двойственности): Учеб. Пособие. М.: ИНФРА-М, 2005.
15. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов / Антология экономической классики. М., 1993. Т 1.
16. Рикардо Давид. Сочинения. Т. 1. Начало политической экономии и налогового обложения. М.: Политиздат, 1955.
17. Маркс К. Капитал: Критика политической экономии. М.: Издательство политической литературы, 1970. Т. 3.
18. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т. 25. Ч. II. С. 183.
19. Маршалл А. Принципы политической экономики. Т. 2. М.: Прогресс, «Универс», 1993.
20. Маконелл К.Р., Брю СЛ. Экономикс: принципы, проблемы и политика: Пер. с 14-го англ. изд. М.: Инфра-М, 2002. XXXVI.
