CC BY
120
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 33 DOI 10.24411/2073-0454-2019-10107
ББК 65 © Н.В. Цхададзе, А.Д. Иоселиани, 2019
Научная специальность 08.00.01 — экономическая теория
ЗЕМЕЛЬНО-РЕНТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ: ОТ КЛАССИКОВ ДО СОВРЕМЕННОСТИ
Нелли Викторовна Цхададзе, доктор экономических наук, профессор
Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (125993, Москва, Ленинградский пр-т, д. 49) E-mail: nelly-vic@mail.ru
Аза Давидовна Иоселиани, доктор философских наук, профессор
Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (125993, Москва, Ленинградский пр-т, д. 49) E-mail: aza-i@yandex.ru
Рецензент: доктор экономических наук, профессор М.Л. Альпидовская
Аннотация. Представлено всестороннее и глубинное рассмотрение земельно-рентных отношений и природы земельной ренты при четком разграничении ее пределов. Сегодня доминирует понятие экономической ренты в широком смысле и недостаточное внимание уделяется, собственно, земельной ренте. Выход феномена ренты за пределы сельского хозяйства и добывающей отрасли способствовал размыванию самого понятия и обезличиванию земельной ренты как экономической категории. Анализируются земельно-рентные отношения от классиков до современности.
Ключевые слова: сельское хозяйство, земельная рента, продукт земли, конкуренция, собственность земли, аграрный рынок, земельно-рентные отношения, рентные платежи.
LAND AND RENTAL RELATIONS: FROM CLASSICS TO MODERNITY
Nelly V. Tskhadadze, doctor of economic sciences, professor
Financial University under the Government of the Russian Federation (125993, Moscow, Leningradsky pr-t, d. 49) E-mail: nelly-vic@mail.ru
Aza D. Ioseliani, doctor of philosophical science, professor
Financial University under the Government of the Russian Federation (125993, Moscow, Leningradsky pr-t, d. 49) E-mail: aza-i@yandex.ru
Reviewer: doctor of economic sciences, professor M.L. Alpidovskaya
Annotation. Currently, there is a need for a comprehensive and in-depth consideration of land-rent relations and the nature of land rent with a clear delimitation of its limits. Today, the concept of economic rent dominates in a broad sense, and insufficient attention is paid to land rent itself. The emergence of the phenomenon of rent beyond the boundaries of agriculture and the extractive industry contributed to the erosion of the concept itself and the depersonalization of land rent as an economic category. The authors give a comprehensive analysis of land-rent relations from the classics to the present.
Keywords: agriculture, land rent, land product, competition, land ownership, agrarian market, land-rent relations, rent payments.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Цхададзе Н.В., Иоселиани А.Д. Земельно-рентные отношения: от классиков до современности. Вестник Московского университета МВД России. 2019;(2):219—226.
Развитие земельно-рентных отношений
Теория земельной ренты была разработана представителями классической школы в период становления и развития капитализма. У А. Смита нельзя найти стройную теорию земельной ренты, хотя в своем главном труде он посвятил ей весьма объемную главу. Но наиболее характерным для его взглядов на земельную ренту можно считать высказывание, что она — «...произведение природы, которое остается за вычетом и возмещением всего того, что можно считать произведением человека» [14, с. 138].
Большой вклад в развитие теории земельной ренты внесли Дж.Ст. Милль, К. Маркс, К. Менгер, И.Г. фон Тюнен. Однако, особо следует выделить в
этом отношении труды Д. Рикардо и А. Маршалла, разработавших фундаментальные положения теории земельной ренты и земельно-рентных отношений [9-11].
Экономическая теория, где в настоящее время доминирует понятие экономической ренты в широком смысле, недостаточное внимание уделяет, собственно, земельной ренте. Выход феномена ренты за пределы сельского хозяйства и добывающей отрасли способствовал размыванию самого понятия и обезличиванию земельной ренты как экономической категории.
Поэтому назрела необходимость всестороннего и глубинного рассмотрения природы земельной ренты при четком разграничении ее пределов. Необходимо пересмотреть сам подход к исследованию зе-
мельной ренты и экономических отношений, связанных с ней, переступить через барьер ее понимания исключительно как денежного дохода, обратить внимание, на то, что земельная рента — это, прежде всего, вещественный, материальный продукт или взятый из природной кладовой, или взращенный на плодородной земле.
Первичная земельная рента — продукт жизнеобеспечивающего характера, незаменимый и особо ценный продукт, исходный элемент воспроизводственного процесса. Взгляд на земельную ренту с такой точки зрения может стать основой переосмысления ее экономической природы, организации системы и выработки механизма эффективного функционирования земельно-рентных отношений в экономике страны.
Основа понимания природы земельной ренты — не ограничивать ее точкой зрения экономической реализации собственности на землю, а видеть в рентооб-разовании проявление созидательной способности земли, создающей, благодаря вложенному труду (а нередко и без него), продукт с относительно меньшим, чем в других отраслях, содержанием трудовой доли, имеющий свои особенности рыночного обращения.
Земельная рента имеет два уровня бытия: начальный, вещественно-натуральный и рыночно-де-нежный.
Продукт земли, полученный в сельском хозяйстве, не всегда находит соответствующую рыночную оценку в денежном выражении из-за характера спроса на него и рыночно-структурных особенностей обращения. Это нарушает обмен по трудовому эквиваленту, препятствует рентообразованию в денежной форме. Внешне это находит выражение в том, что в рыночных условиях денежное рентообразование в аграрной отрасли весьма нестабильно, постоянно претерпевает колебания.
Поскольку рентообазующий земельный продукт в любой отрасли производства является первичным его фактором, то колебания в рентообразовании в различных отраслях отражаются в ценностных соотношениях в экономической системе: они их могут менять так, что меновые пропорции становятся неподъемными; прежде всего, для сельского хозяйства, где с начала рыночных реформ начало сокращаться производство. Это отражается и на эффективности общественного производства в целом и приводит к ее снижению.
По Д. Рикардо, высокие рентные платежи — не причина высоких цен, а их результат. Первичны цены на продукты, которые могут возрастать по разным причинам, но главная из них — рост численности населения, а значит и спроса на продовольствие.
С одной стороны, у Д. Рикардо земельная рента — доля продукта земли, уплаченная за пользование первоначальными и не разрушаемыми силами почвы. С другой, — рента не результат изобильного плодородия земли, а последствие ее скудности, которое выражается в недостатке высокоплодородных земель и необходимости возделывать скудные по плодородию участки [11, с. 308].
А. Маршалл в рассмотрении земельной ренты преследует ту же основную цель, что и представители классической школы — какую часть выручки считать собственно рентой и каким налогом ее обложить.
А. Маршалл отмечал: «Нехватка земли при отсутствии неравномерности ее плодородия порождает ренту» [10, с. 118]. В принципе, в этом ничего нового нет и любой, занимающийся проблемой земельной ренты, исходит из этого. Но другое замечание А. Маршалла, «...с точки зрения индивидуального производителя земля является лишь особой формой капитала» [10, с. 121], является характерным и не согласуется с его собственной точкой зрения.
Когда один человек владеет фермой, остается меньше земли, которой могут владеть другие люди. Площадь сельскохозяйственных земель количественно постоянна для данного общества, капитал (средства производства) переменны в долгосрочном периоде. Хотя еще Д. Рикардо отмечал, что стоимость земли в густонаселенном районе во много раз превышает затраты на ее улучшение, но А. Маршалл этот феномен использует по-другому и вводит понятие общественной стоимости земли. Это позволяет А. Маршаллу проводить упомянутое деление годовой стоимости земли на три части.
Первая часть проистекает как из природных качеств почвы, так и из географического и климатического местоположения. Эту «годовую первоначальную, неотъемлемую» стоимость должен оплатить в виде налога (в пользу общества) или собственник, или арендатор [10, с. 126]. Часть этой стоимости может быть результатом деятельности людей, хотя и не собственника или арендатора. Она может появиться из-за интенсивного заселения местности, образования поблизости индустриально развитой
агломерации. Ценность земли в этом случае возрастает, несмотря на то, что собственник улучшений не производил, капитала не вкладывал. А. Маршалл называл этот рост стоимости земли из-за интенсивной человеческой деятельности общественной стоимостью и считал соответствующей частью земельной ренты. По версии А. Маршалла, это и порождает общественную стоимость земли (public value), повышая цену ее в целом, иногда во много раз. Сумма первоначальной стоимости и стоимости, образовавшейся от деятельности людей, но не собственника и арендатора, а деятельности, носящей общественный характер, и представляет собой годовую общественную стоимость земли или «подлинную ренту» [10, с. 138]. Часть роста (годовой) стоимости земли, т.е. ренты происходит от «труда и издержек индивидуальных землевладельцев»; по А. Маршаллу — это «частная стоимость» земли, Она не относится к ренте, это — доля труда и капитала собственника земли или ее арендатора. Обложение налогом первой части (общественной стоимости) не отбивает желание у пользователей земли к ее обработке. Не отражается (или, может быть, мало отражается) на предложении сельскохозяйственной продукции, следовательно, и на ее цене.
В отношении «частной стоимости» А. Маршалл исходит из того, что в ходе производственного применения земли осуществляется выбор, как ее использовать. Если землевладелец (арендатор) видит, что высокая прибыль, получаемая от новых способов обработки и возделывания земли, облагается налогом, он может воздержаться от этих новых способов обработки. Подлинная рента, облагаемая налогом, основой которой являются природные свойства земли, — «усредненная» для пользователей земли, не зависящая от конкретного пользователя. Налоговое бремя на эту часть стоимости земли несет землевладелец, и оно не перекладывается на потребителя продукта земли.
А. Маршалл вводит понятие квазиренты — временного излишка дохода над издержками нынешнего использования ресурса [10, с. 135]. Это доход, изменение которого не влияет на предложение данного ресурса (блага) сегодня, но может воздействовать на него в будущем. Поэтому она со временем может исчезнуть.
Что можно принять у А. Маршалла безоговорочно? Это концепция общественной (годовой) стои-
мости и частной стоимости земли. Идея плодотворная и ценная во всех аспектах земельно-рентных отношений. Это и концепция квазиренты, которая многое объясняет в земельно-рентных отношениях, чего не в состоянии сделать другие концепции. В отношении практической значимости теории земельной ренты важнейшим является замечание А. Маршалла по поводу теории Д. Рикардо о налогах: «...в стране... очень легко так подогнать налоги на обработку земли и создать такие препятствия ее улучшению, что на время это обогатит землевладельцев и доведет до бедности остальное население» [10, с. 300].
В дальнейшем мы проследим и проанализируем те препятствия, которые возникают и создаются и делают возделывание земли бессмысленным для работающего на рынок производителя; кого они обогащают и кого обкрадывают. Скорее всего, это — не только и не столько налоги, сколько разные несуразности ценностной системы рыночной экономики, которые куда сильнее налогов обогащают одних и приводят к бедности других.
Но в рентной теории А. Маршалла имеется ряд положений, которые необходимо использовать применительно к земельной ренте с осторожностью. Прежде всего, это всеобщность, которую придал категории ренты А. Маршалл, начиная с замечания «...даже земельная рента отнюдь не изолированная категория, а ведущий вид крупного рода» [10, с. 192]. Впоследствии было введено понятие «экономической ренты», которое в настоящее время часто подменяет категорию земельной ренты. Тем самым, последняя нивелирована, обезличена и весьма часто ее сущность и экономическая природа трактуются некорректно, однобоко. Следующий момент — это отождествление земли с капиталом. Хотя у А. Маршалла это отождествление неявное, речь идет о подходе с точки зрения частного производителя, но, тем не менее, прецедент оказался очень притягательным. Земля не всегда рассматривается как важнейший производственный ресурс, а земельная рента, если и упоминается, то вскользь. Современная ведущая школа экономической теории (неоклассической экономики) в трактовке функций факторов производства, в том числе и земли, исходит из максимизации выгоды, которая извлекается от использования ресурсов и их оперативной перемещаемости из отрасли в отрасль. В рыночном хозяйстве издержки основываются на ценностях, которые выявляет
рынок. Если производственные ресурсы приносят доход меньший, чем тот доход, который дают наилучшие возможные альтернативные способы их использования, то можно считать, что этот способ использования ресурсов не покрывает издержки, тогда ресурсы перемещаются в другую отрасль.
Неоклассики исследуют вопросы использования земли с наилучшей выгодой, чтобы это использование дало наибольшую прибыль. Сама трактовка ренты ограничивается ими в целом доходом, денежными поступлениями за использование или платежами пользователя собственнику земли. В анализе этой экономической школы предполагается полная мобильность земли в экономическом смысле: земля переходит из рук в руки, от производства одного продукта к производству другого, из отрасли — в отрасль. В этом смысле характерен подход А. Смита: он предлагает рассматривать землю как переменный фактор, ссылаясь на то, что для фермера часто земля оказывалась более переменным фактором, чем предложение труда [14, с. 383]. В пример приводится то обстоятельство, что фермер, берясь обрабатывать землю, ориентируется на количество работоспособных членов семьи, т.е. исходит не из количества земли, а из количества рабочей силы.
Другая особенность подхода, которая связана с предыдущими, подразумевает свободу, конкуренцию за пользование землей. В результате выясняется: что требуется от землепользователя, чтобы удержать ее за собой, сколько платить, кому достанутся эти платежи, как они окупаются. Источник ренты, продукт земли, чаще всего остается вне внимания авторов. Тем самым, подход ограничивается рассмотрением результатов работы рыночных сил: размеров ренты, которую одни платят, другие — получают. Безусловно, здесь чувствуется влияние Д. Рикардо. [11]. В трактовке ренты исходят из превалирования рыночных сил, формирующих цену продукта земли, которая находит отражение в рентных платежах — для пользователя, доходах — для владельца земли. Но в целом этот подход — не рикардианский. Рассматривается не земельная рента конкретно, а рента вообще.
Классики экономической теории отмечали трудности в определении величины ренты. А. Смит предлагает следующие варианты определения ренты [14, с. 359]:
1) платежи предпринимателя за определенные факторы производства;
2) часть предпринимательских платежей, выплачиваемая определенным факторам производства;
3) доход, получаемый владельцами производственных ресурсов;
4) часть дохода, получаемого владельцами определенных производственных ресурсов.
Все варианты его определения ренты носят печать модернизированного подхода к этому понятию. Характерно, что четыре варианта трактовки рассматривают земельную ренту или как платежи предприятия, или как доход собственника. Почему же невозможно четко определить ренту, а землю — можно? А потому невозможно, что подспудно А. Смит опять же подразумевает под этим термином некое общеэкономическое понятие, относящееся ко всем факторам производства, а не только конкретный фактор — землю с ее плодородием. По нашему мнению, не отрицая важность исследования размеров платежей и доходов и рыночное движение земли, ее ресурсов в условиях свободной конкуренции, представляется предпочтительнее выбрать для исследования другую отправную точку, другое направление. Не денежная сумма, которую приносит использование земли, а продукт, который дает земля, т.е. начало понимания, заложенное А. Смитом. Основа жизни общества — годовой продукт земли плюс то, что создано трудом людей данного общества. Это положение не может быть отменено или даже не может кем-то быть поколеблено.
Продукт земли — материальная основа земельно-рентных отношений с учетом условий использования, производственного применения.
Очевидно, что основными условиями, определяющими образование и использование земельной ренты, являются:
1) появление эффективно работающего собственника земли;
2) нормальные меновые пропорции, обеспечивающие эквивалентный обмен и межотраслевой перелив земельной ренты.
Причем, первичными являются именно меновые пропорции, и только при их приемлемости для данной экономической системы появляется эффективный собственник.
В Российском аграрном секторе реформы начались в обратном порядке. В романтический период начала реформ в конце 1980-х — начале 1990-х гг. в определенных кругах возникло движение, которое
можно было бы назвать «За фермерство». Инициаторы его надеялись решить аграрную проблему внедрением фермерства с последующим полным переходом аграрного сектора на этот вид хозяйствования. Известны результаты этого движения: фермерство в России не получило широкого распространения. При сложившихся после либерализации цен 1992 г. меновых пропорций такая неудача была предрешена.
Но причина не только в этом. Есть ряд других причин, берущих свое начало в особенностях функционирования аграрных хозяйств в условиях современного рынка, которыми определяется их положение в системе конкурентных и стоимостных отношений.
Современные земельно-рентные отношения
Современные аграрные хозяйства работают в иных условиях, чем аналогичное хозяйство XIX — первой половины XX вв. Они, как правило, производят незначительный объем продукции для собственного потребления. Это хозяйства, работающие преимущественно на рынок со всеми вытекающими отсюда последствиями, функционирует в условиях делового общества и денежного хозяйства. Небольшой ферме, мелкому крестьянскому хозяйству удержаться на плаву, работать хотя бы безубыточно чрезвычайно сложно.
Число фермеров даже в развитых рыночных странах, например, в США, странах ЕС неуклонно сокращается. Это несмотря на то, что там созданы исключительно благоприятные условия для работы аграрных хозяйств, частично самой природой, а большей частью — государством [8].
Сокращение числа фермеров означает, что их место занимают более крупные хозяйства. Фермер как таковой, «семейный фермер» с относительно небольшим хозяйством, вытесняется за пределы делового мира, а мелкие фермы, хозяева которых большую долю доходов получают в других сферах, становятся любительскими хозяйствами. Ныне, если рассматривается, например, аграрный сектор США, речь, по существу, идет не о миллионах фермерских хозяйств, а о 180 тыс. крупных предприятий, которые производят 75% товарной продукции отрасли. Крупные аграрные хозяйства получают и большую часть государственной помощи. На долю же 60% мелких ферм приходится всего 5% общей суммы субсидий. Это объясняется тем, что субсидии, выданные крупным хозяйствам, используются с боль-
шей эффективностью, чем те, что выданы небольшим фермам [Касл, 1992;97. Рыночная трансформация с/х, 2000;75].
Но даже крупным аграрным хозяйствам в рыночных условиях трудно работать рентабельно. Об этом также свидетельствует опыт аграрного сектора США. Правительство США за 1980-1996 гг. истратило на поддержку производителей шестнадцати основных видов продукции сельского хозяйства 428 млрд долл. [Крупный и мелкий бизнес в с/х, 2006;97].
У аграрных хозяйств, производящих преимущественно продовольственное сырье, возможности повышать цены практически нет и быть не может, потому что на национальном рынке обращается продукция многих тысяч хозяйств, не говоря уже о продукции иностранных производителей. Рынок сырьевой продукции аграрных хозяйств страны со стороны предложения устроен чрезвычайно мелкоэлементно.
Общество сталкивается с тем, что продовольственное сырье, являясь жизнеобеспечивающей продукцией, не получает необходимых для нормального воспроизводства условий при свободном рынке. Это можно считать признаком продукции, которую современная экономическая теория относит к группе «public goods», «общественных благ», на которые нет частного рыночного спроса. На продукцию аграрной отрасли частный рыночный спрос есть, но он по скудости денежного выражения недостаточен для нормального воспроизводственного процесса. Денежная оценка рынка не отражает того факта, что получен от земли и потреблен полноценный продукт с избытком — рентой. Аграрному хозяйству, производителю сырья, достается лишь малая часть всей совокупной добавленной стоимости готового к потреблению продукта питания [15].
Исходя из этих обстоятельств как относительно аграрного сектора в целом, так и рынка его продукции, нельзя ограничиваться понятием «регулирование». Бессистемные, организованные время от времени по острой нужде государственные закупки сельхозпродукции или, напротив, товарные интервенции ничего не решают. Необходимо создать рынок этой продукции, где ее производителю были бы созданы условия для эквивалентного обмена, конкурентных отношений, нормального воспроизводственного процесса.
Для этого целесообразно использовать все механизмы и факторы создания и регулирования рынка
сельскохозяйственной продукции и поддержки аграрных хозяйств. Это: установление гарантированных цен; государственные закупки с целью поднятия цен на зерно, овощи, мясо, молоко и другую продукцию; регулирование использования посевных площадей; возмещение хозяйствам разницы между рыночными и целевыми ценами; прямые субсидии для восстановления и наращивания основного капитала; экспортные субсидии; ограничение импорта сельскохозяйственной продукции и др. В целом необходимо сделать все для того, чтобы соотношение цен между продукцией аграрных хозяйств и продукцией промышленности, энергоносителями обеспечивало эквивалентный обмен. Только в этом случае аграрный сектор, работающий в экстремальной обстановке уже по изначальным природно-географическим условиям воспроизводства, может обрести заинтересованных и эффективных хозяев, способных обеспечить нормальное функционирование отрасли [17].
Существовало мнение, которое в некоторый период было, возможно, господствующим: состояние аграрного сектора производства зависит от собственности на землю, от господствующей формы собственности на нее. Недооценивать роль формы собственности в сельском хозяйстве нельзя уже потому, что земля может быть скуплена и стать предметом спекуляции, что недопустимо. Есть также угроза образования латифундий, что может стать препятствием в сельскохозяйственном производстве, потому что латифундист не сам возделывает землю, а сдает в аренду. Он может стать просто лишним, паразитическим звеном между обществом и производителем. Поэтому рациональная организация системы собственности на землю очень важна [16].
Немаловажную роль в земельно-рентных отношениях играют формы и правомочия собственности на землю. В отличие от общеэкономических условий рыночных структур, оценки потребителем продукта и других рыночно стихийных факторов, собственность — институциональная сфера. Государство может предоставить собственнику земли правомочия в полном объеме, а может ввести практически любые ограничения, которые сочтет полезными для производства и для благоденствия общества в целом [17].
В неоклассической экономике исходят из того, что, обладая ограниченностью и редкостью, вовлекаясь в собственнические отношения, земля как фактор производства, не может не участвовать в цено-
образовании. Если же перевести на язык классической политической экономии — земля, находящаяся в собственности и используемая в производственных целях, не может не влиять на меновые пропорции товаров, а значит и прямо влиять на меновую стоимость. С этим хорошо сочетается тот взгляд на землю, который характерен для некоторых западных экономистов, оценивающих земельную ренту как плату за удержание, сохранение земли в данном производстве. Очевидно, что тут речь идет как о случаях, когда сам собственник производит на принадлежащей ему земле, так и о случаях разных форм аренды земли.
Альтернативное использование земли и издержки упущенных возможностей — дополнительные аргументы в пользу того, что стоимость земли — полноценная участница ценообразования на продукт и земля имеет долю в стоимости продукта. Более того, эти два момента взаимосвязаны и взаимозависимы. Действительно, можно допустить, что если собственник земли обрабатывает ее сам и получает при выращивании на ней зерна определенную величину дохода с 1 га и из года в год участок возделывается под зерновые, то это, скорее всего, означает, что альтернативное более выгодное занятие на этом участке отсутствует [17].
В земельно-рентных отношениях нельзя забывать одно важнейшее обстоятельство. Рентообразо-вание в аграрном секторе, на сельскохозяйственных землях, если речь о денежной его форме (рынок же признает только денежную форму), в капиталистической индустриальной экономике происходит не само по себе, в отрыве от других секторов и отраслей, а во взаимодействии, взаимовлиянии и в конкуренции с ними. Образование земельной ренты и ее распределение следует рассматривать как результат конкуренции сельскохозяйственной продукции, аграрных хозяйств и отрасли.
В сельском хозяйстве начало производства и его прекращение не может всецело подчиняться рациональным принципам рынка. Они всецело связаны с биологическими условиями жизненного цикла производимого продукта. Прекратить или приостановить производство, ориентируясь на рыночную конъюнктуру, аграрный производитель не может. Также и возобновить приостановленное производство ему значительно сложнее, чем промышленному пр оизв одителю.
Кроме того, рыночное обращение и условия использования земли в аграрном секторе имеют особенности. Спрос на сельскохозяйственные земли, как и на другие ресурсы, — производный. Он, по обычной закономерности рынков, факторов производства, подчинен спросу на продукцию, производимую с использованием земли. Но, кроме этого, спрос на сельскохозяйственные земельные угодья зависит от обеспеченности ресурсами и от их доступности; трудовых ресурсов, базового оборудования, сельскохозяйственной техники, энергоносителей, удобрений, средств борьбы с болезнями растений и их вредителями, а также ссудного капитала. В то же время, предложение факторов производства в сельском хозяйстве не может формироваться по обычным принципам их рынка с децентрализованной рыночной экономикой. Для сельскохозяйственного производителя они поступают как бы из другой системы, где ценовые соотношения формируются по иным принципам. Если в аграрном секторе формирование цен носит черты институционального характера, то в промышленных секторах они формируются рыночно. Само производство в промышленности в целом подчиняется принципам рациональности.
Эти принципы очень важны, потому что товары с ценами, формирующимися в рыночной, промышленной сфере, для обмена поступают в аграрный сектор, где ценообразование подчинено иным закономерностям. В результате, складываются такие ценовые соотношения, которые делают невозможным эквивалентный обмен. Техника, оборудование, энергоносители, удобрения и др. могут стать недоступными сельскохозяйственному производителю по рыночным ценам, что равносильно отсутствию предложения.
Характерно, что в аграрной политике как Европейского Союза, так и США, обычно речь идет об обеспечении сельскохозяйственного производителя «целевой», т.е. обычной, средней нормой прибыли [8]. Земельная рента не может быть вовлечена в процесс перераспределения. По меньшей мере, изъятие той ее части, которая по классификации А. Маршалла названа общественной (годовой) стоимостью земли, не может оказывать отрицательного воздействия на производство.
Если хозяйственный организм общества полноценный, то в нем все отношения взаимосвязаны и взаимозависимы. Земельная рента взаимодействует,
оказывает мощное влияние на стоимостные отношения, на обменные пропорции товаров всех групп, на движение и использование производственных ресурсов, на образование и распределение доходов и в целом на эффективность общественного производства. В то же время, земельно-рентные отношения также испытывают сильное влияние со стороны самих этих факторов. В этих взаимосвязанных и взаимозависимых отношениях земельная рента играет важнейшую роль. В экономических системах, где потенциал земельных и природных ресурсов высокий, земельная рента в этих отношениях играет ключевую роль.
Поэтому земельно-рентные отношения, собственность на землю и ее продукты, образование, распределение, производственное и социальное использование земельной ренты всегда должны находиться под пристальным вниманием государственной экономической политики [18].
Литература
1. Аграрная экономическая наука на рубеже веков: методология, традиции, перспективы развития. М.: Энциклопедия российских деревень, 1999.
2. Ильин С. С. Формирование рынка и предпринимательства в аграрной сере современной России. Кн. Россия: уроки реформ. М.: Ин-т международного права и экономики им. А.С. Грибоедова, 2008.
3. Касл Э., Беккер М., Никольсон А. Эффективность сельского хозяйства / Пер. с англ. М.: Агро-промиздат, 1992.
4. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Экономика, 1948.
5. Кондратьев Н.Д. Аграрный вопрос о земле и земельных порядках. М.: Книгоиздательство «Универсальная библиотека», 1917.
6. Кондратьев Н.Д. Изменение мирового и русского сельского хозяйства за время и после войны и основные задачи нашей сельскохозяйственной политики // Вестник сельского хозяйства. 1922. № 6-7.
7. Крупный и мелкий бизнес в сельском хозяйстве: тенденции развития, проблемы, перспективы. М., 2006.
8. Лог Дж. Коллективная собственность работников (обзор американского опыта) // США: экономика политика, идеология. 1991. № 10.
9. Маркс К., Энгельс Ф. Капитал. Соч. 2-е изд. Т. 23, 24. М., 1960.
10. Маршал А. Принципы политической экономии. В 3 т. М.: Прогресс, 1983-1984.
11. Рикардо Д. Начало политической экономии и налогообложения. Антология экономической классики. Т. 2. М., 1991.
12. Рыночная трансформация сельского хозяйства: десятилетний опыт и перспективы. М.: Энциклопедия российских деревень, 2000.
13. Самульсон П. Экономика / Пер. с англ. Т. 1. М.: Алгон, 1992.
14. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народа. Антология экономической классики. В 2 т. Т. 1. М.: Экономика, 1993.
15. Цхададзе Н.В. Эволюция мировой экономической мысли от истоков до наших дней: Моногр. М.: Русайнс, 2018.
16. Цхададзе Н.В. Современные тенденции развития аграрного сектора в России // Феномен рыночного хозяйства: от истоков до наших дней: Моногр. / Под ред. В.А. Сидорова, Я.С. Ядгарова, В.В. Чапли. Красноодар, 2016.
17. Цхададзе Н.В. Эффективный механизм государственного регулирования аграрного сектора // Развитие предпринимательства и бизнеса в современных условиях: Кол. моногр. / Под общ. ред. М.А. Экиндарова. М., 2017.
18. Цхададзе Н.В. Трансформация института земельной собственности в аграрном секторе // Проблемы современной экономики и институциональная теория: Сб. докл. / Под ред. Р.М. Нуреева. М.: Финансовый университет, 2016.
References
1. Agrarnaya ekonomicheskaya nauka na rubezhe vekov: metodologiya, traditsii, perspektivy razvitiya. M.: Entsiklopediya rossiyskikh dereven', 1999.
2. Il'in S.S. Formirovaniye rynka i predprinima-tel'stva v agrarnoy sere sovremennoy Rossii. Kn. Ros-siya: uroki reform. M.: In-t mezhdunarodnogo prava i ekonomiki im. A.S. Griboyedova, 2008.
3. Kasl E, Bekker M, Nikol'son A. Effektivnost' sel'skogo khozyaystva / Per. s angl. M.: Agropromizdat, 1992.
4. Keyns Dzh.M. Obshchaya teoriya zanyatosti, protsenta i deneg. M.: Ekonomika, 1948.
5. Kondrat'yevN.D. Agrarnyy vopros o zemle i ze-mel'nykh poryadkakh. M.: Knigoizdatel'stvo «Univer-sal'naya biblioteka», 1917.
6. Kondrat'yev N.D. Izmeneniye mirovogo i rus-skogo sel'skogo khozyaystva za vremya i posle voyny i osnovnyye zadachi nashey sel'skokhozyaystvennoy po-litiki // Vestnik sel'skogo khozyaystva. 1922. № 6-7.
7. Krupnyy i melkiy biznes v sel'skom khozyaystve: tendentsii razvitiya, problemy, perspektivy. M., 2006.
8. Log Dzh. Kollektivnaya sobstvennost' rabotni-kov (obzor amerikanskogo opyta) // SSHA: ekonomika politika, ideologiya. 1991. № 10.
9. MarksK, Engel's F. Kapital. Soch. 2-e izd. T. 23, 24. M., 1960.
10. Marshal A. Printsipy politicheskoy ekonomii. V 3 t. M.: Progress, 1983-1984.
11. Rikardo D. Nachalo politicheskoy ekonomii i na-logooblozheniya. Antologiya ekonomicheskoy klassiki. T. 2. M., 1991.
12. Rynochnaya transformatsiya sel'skogo khozyaystva: desyatiletniy opyt i perspektivy. M.: Entsiklopediya rossiyskikh dereven', 2000.
13. Samul'son P. Ekonomika / Per. s angl. T. 1. M.: Algon, 1992.
14. Smit A. Issledovaniye o prirode i prichinakh bo-gatstva naroda. Antologiya ekonomicheskoy klassiki. V 2 t. T. 1. M.: Ekonomika, 1993.
15. Tskhadadze N.V. Evolyutsiya mirovoy ekono-micheskoy mysli ot istokov do nashikh dney: Monogr. M.: Rusayns, 2018.
16. Tskhadadze N. V. Sovremennyye tendentsii razvitiya agrarnogo sektora v Rossii // Fenomen rynochnogo khozyaystva: ot istokov do nashikh dney: Monogr. / Pod red. V.A. Sidorova, Ya.S. Yadgarova, V.V. Chapli. Kras-noodar, 2016.
17. Tskhadadze N.V. Effektivnyy mekhanizm gosu-darstvennogo regulirovaniya agrarnogo sektora // Raz-vitiye predprinimatel'stva i biznesa v sovremennykh us-loviyakh: Kol. monogr. / Pod obshch. red. M.A. Ekin-darova. M., 2017.
18. Tskhadadze N.V. Transformatsiya instituta ze-mel'noy sobstvennosti v agrarnom sektore // Problemy sovremennoy ekonomiki i institutsional'naya teoriya: Sb. dokl. / Pod red. R.M. Nureyeva. M.: Finansovyy univer-sitet, 2016.
