CC BY
32А. А. Петров
МИТРОПОЛИТ ФИЛАРЕТ И НАЧАЛО ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПАЛАТ БОЯР РОМАНОВЫХ В МОСКОВСКОМ ЗНАМЕНСКОМ МОНАСТЫРЕ
Возобновление Романовских палат в 1858—1859 гг. было событием для того времени замечательным и знаковым. Известно, что одной из особенностей XIX века в России является открытие и усвоение общественным сознанием древней отечественной истории, начавшееся с известного фундаментального труда Н. М. Карамзина. Совсем не случайными, даже симптоматичными в этом контексте, выглядят хорошо известные пушкинские строки о любви к «родному пепелищу» и «отеческим гробам». Это общественное движение, ширясь и развиваясь, привело затем, в 1872 г., к основанию Российского Исторического музея, призванного удовлетворить интерес широкой публики к родной истории. Но именно палаты бояр Романовых в Знаменском монастыре являются первым, так сказать, материальным воплощением изменений в русском общественном сознании, когда русская старина из сферы интереса отдельных личностей стала значимым фактором жизни общества в целом.
Палаты — памятник первой научной архитектурной реставрации и вместе с тем один из первых специально исторических и мемориальных музеев в Москве, да и во всей России. И это значение их, быть может, ничуть не меньше, чем узко архитектурное и историческое значение остатка древности. И совсем не случайным представляется, что у истоков такого начинания рядом с фигурой императора Александра II стоит равновеликая ему фигура замечательного святителя Московского Филарета. Нельзя не сказать в этой связи об огромной роли Русской Православной Церкви вообще в сохранении исторической памяти народа и материальных памятников народной истории. Именно благодаря сохранению живого церковного предания
удалось отстоять от упразднения после наполеоновского разорения в 1812 г. Знаменский монастырь, основанный около 1630 г. царем Михаилом Федоровичем и патриархом Филаретом Никитичем на месте старого своего двора на Варварке. Светскому начальству было поставлено на вид, что в монастыре обретается древний дом бояр Романовых, составляющий славный памятник для России1. В 1821 г. честь сохранения древних палат от сломки принадлежит Филарету, в то время еще архиепископу Московскому. Тогда здание, починенное после 1812 г., потребовало нового ремонта, но Комиссия строений не дозволяла его произвести на том основании, что палата выступает за проектированную красную линию по Варварской улице. Знаменский архимандрит Аристарх, не зная как быть, решился по совету архитекторов просить архиепископа Филарета о позволении снести здание, чтобы вместо него выстроить новое в соответствии с требованиями властей. Но Московский архипастырь воспротивился истреблению памятника старины и добился от Комиссии разрешения на ремонт. Причем по его распоряжению палаты были оставлены в том виде, в каком они были найдены, только по возможности поддержаны и починены без изменения в частях и целом, то есть, если говорить современным языком, законсервированы2.
Это мудрое решение святителя позволило впоследствии, в благоприятное время, провести уже настоящую реставрацию памятника. Ждать этого времени пришлось 35 лет, когда в 1856 г. император Александр II среди коронационных торжеств обратил внимание на дом своих прародителей и повелел восстановить его в древнем благолепии. Для сего Романовские палаты были приобретены от Знаменского монастыря в казну покупкою3. Митрополит Филарет полностью поддержал царское начинание и как бы запечатлел его торжественным бого-
1 Снегирев И. М. Знаменский монастырь и палата бояр Романовых. Изд. сост. А. Мартыновым. М., 1861. С. 22.
2 Там же. С. 10.
3 Там же. С. 23.
служением в монастыре 12 июля 1857 г. в день памяти преподобного Михаила Малеина, которому был тезоименит царь Михаил Федорович. Служба началась соборной панихидой об упокоении отца Михаила Федоровича — патриарха Филарета, русских царей, российских императоров и императриц, а закончилась после литургии молебном о здравии и благоденствии императорской фамилии1.
Предстоявшее торжество начала восстановительных работ в палатах приобрело большую значимость, когда в нем пожелал принять участие сам император. Событие это не было обойдено вниманием ни современников, ни потомков. Однако оно не породило сколько-нибудь значительного ряда описаний и воспоминаний о себе. По сию пору единственным обстоятельным источником по этой теме является статья И. М. Снегирева «Торжественная закладка, совершенная 1858 года, августа в 31 день, при начале возобновления Романовской палаты»2. Ценность этого свидетельства не только в том, что оно написано непосредственным участником, незаурядным ученым-историком, знатоком старой Москвы. Иван Михайлович был близок к митрополиту Филарету, много с ним беседовал, наверняка и тема возобновления Романовских палат, по заинтересованности обоих в этом начинании, встречалась в их разговорах. Нам не кажется невероятною та мысль, что во многих положениях статьи Снегирева могли найти отражение и суждения маститого архипастыря. Подобное предположение находит подтверждение и в том благоговении и внимании, с которым в статье упоминается о святителе.
Итак, касаясь торжества закладки, странно было бы не воспользоваться столь замечательным источником. Более того, естественным нашим желанием стало напомнить его читателям, то есть привести полностью. К тому же статья Снегирева служит наилучшим комментарием к имеющимся в собрании Отдела письменных источников ГИМ и публикуемым
1 Снегирев И. М. Указ. соч. С. 23-24.
2 Там же. С. 32-42.
ныне двум уникальным фотографиям из коллекции П. И. Щукина, на которых запечатлены моменты торжества1. Равно и текст И. М. Снегирева нам представилось обоснованным опубликовать не по печатному изданию 1861 года («Знаменский монастырь и палата бояр Романовых»), а по писарскому экземпляру с небольшою карандашною правкою, который хранится вместе с фотографиями2. Этот экземпляр представляет собою вариант первоначально самостоятельной статьи, слегка скорректированный, чтобы предварять описание Знаменского монастыря и палат бояр Романовых (в окончательном варианте статья о торжественной закладке была помещена в середине описания монастыря). Текст публикуется по правилам современной орфографии и пунктуации.
* * *
И. М. Снегирев
Торжественная закладка, совершенная 1858 года, августа в 31 день, при начале возобновления Романовских палат
К памятникам отечественной святыни и древности, прославляющим древнюю столицу нашу, присоединяется еще другой памятник, драгоценный для Царского Дома, для царелю-бивой Москвы и для всей святой Руси.
По державной воле благочестивейшего императора нашего Александра Николаевича, теперь восстановляется в первобытный вид памятник, современный рождению первого царя из рода бояр Романовых, родственных царю Ивану Васильевичу — их древние палаты при Знаменском монастыре в Китай-городе Москвы.
1 ОПИ ГИМ. Ф. 132. Ед. хр. 558. Л. 25, 27.
2 ОПИ ГИМ. Ф. 132. Ед. хр. 558. Л. 1-12.
Этот безмолвный свидетель судеб Дома Романовых и рождения царя Михаила Феодоровича, сохраненный от уничтожения в 1821 году архипастырем нашим, сколько возбуждает отрадных для сердца и поучительных для ума воспоминаний и чувствований!..1
Державный потомок державного родоначальника, благоговейный к памяти его, желая сделать памятным для подданных своих то, что для него самого незабвенно и священно, созидает в честь и славу его не вновь вымышленный огромный и великолепный монумент, какого бы заслуживал Михаил; но извлекает из забвения и возобновляет в первоначальном виде современные этому царю праотеческие скромные и уютные палаты. Теперь пред нами еще только одни голые стены, один остов древнего здания; но и они обнаруживают нам внутреннее расположение согласно с тогдашним образом жизни бояр, их домашний быт и обиход. При отчетливом же возобновлении, стены сии облекутся в старинное благолепие, получат соответственное вкусу того века устройство и убранство, так что сии восстановленные палаты будут представлять образец стародавнего боярского быта.
Такой памятник, важный для отечественной археологии и истории, едва ли не единственный в своем роде на Москве. «Это будет, — скажу словами митрополита нашего Филарета, — безмолвный проповедник, который в некотором отношении может быть превосходнее говорящего; потому что не прекращает порученной ему проповеди и таким образом она доходит до целого народа и до многих последовательных родов».
Здесь в самом замещении Государева двора святою обителью открывается особенное сближение дома царского с домом Божиим: благоговение одного и благословение от другого; а при этом самом нельзя не принять во внимание и того, что как Михаил Феодорович родился под святым по-
1 Абзац этот был снят И. М. Снегиревым в ходе подготовки рукописи к изданию.
кровом Знамения Божией Матери, так и державный его потомок, восстановитель родимого его дома — под сению Архангела Михаила1.
По нравственным и благочестивым побуждениям и намерениям восстановителя, такое восстановление не есть ли дело и в гражданском отношении священное и достойное священия Словом Божиим и молитвою, как всякое доброе, общеполезное и честное дело?
И сие торжественное и достопамятное освящение назначено Государем августа 31 текущего года.
После ненастных и сумрачных дней, с 30 августа наступили ясные и теплые. В самый же день освящения начала работ для возобновления Романовских палат солнце играло на золотых маковках Москвы. Без предварительной повестки древняя столица полнилась слухом, что Государь с Государыней будет на освящении праотеческого дома в Знаменском монастыре. По сердечному сочувствию своему с царем и по преданности к нему, мог ли народ пропустить столь благоприятный и достопамятный случай поглядеть на ненаглядных царя и царицу, мог ли не помолиться с ними и за них? В самом монастыре и около него стеклось множество народу на улицах и в переулках; окна и крыши соседних домов наполнились зрителями. Между тем в соборной церкви св. обители собрались члены Государственного Совета, министры, Московский военный генерал-губернатор2, первые и вторые чины Высочайшего Двора, генерал и флигель-адъютанты. Столь блестящее собрание едва ли когда бывало в этом монастыре.
При входе на паперти выступил во сретение царю маститый наш архипастырь в полном облачении, с напрестольным крестом в руке, — вкладом благочестивой матери царя Михаи-
1 Великий князь Александр Николаевич, будущий император Александр II, родился 17 апреля 1818 г. в Малом Николаевском, или Чудовском, дворце Кремля, примыкавшем с юга к монастырю Чуда архангела Михаила в Хонех.
2 Генерал-адъютант граф Арсений Андреевич Закревский.
ла Феодоровича, великой инокини Марфы Ивановны1; при святителе стоял придворный протодиакон с кадилом патриарха Филарета Никитича2. Под сению хоругвей два иеромонаха держали на руках храмовый образ Знамения Богородицы, царское моленье Михаила Феодоровича. Так соединились здесь в святынях из Дома Романовых исторические об нем воспоминания.
Раздался колокольный звон в св. обители, возвещавший прибытие Государя; со всех сторон раздался восторженный клик народа, заглушавший самые колокола. Чрез южные ворота вступил в монастырь Государь с Государыней в сопровождении августейших членов Царского Дома. На паперти храма митрополит Филарет встретил Их Величества и Высочества, осенил Животворящим Крестом и окропил св. водой. Приложась к прародительскому Кресту и к прародительской иконе, они следовали за духовенством и святынями в церковь, где начато молебное пение, которое продолжалось при крестном ходе до места закладки, куда и прибыли Государь с царственной семьей своей.
Там у южной части Романовских палат приготовлен был украшенный тетрапод3 с древнею серебряною чашей для освящения воды4 и аналой для напрестольного Евангелия. Пред
1 На этом кресте находится следующая надпись: «Божиею мило-стию, повелением великия государыни иноки Марфы Ивановны зде-лан сии крест в церковь Знамение Пресвятей Богородицы, что у государева двора старова: в лето 7131 (1623) году» (примеч. И. М. Снегирева, при подготовке рукописи к изданию было снято в связи с помещением этой надписи в основном тексте описания Знаменского монастыря).
2 Кадило это серебряное с четырьмя цепями; на чаше оного в восьми клеймах вырезано вязью «Повелением великого государя царя и великого князя Михаила Феодоровича всея русии самодержца и отца его великого государя святейшего патриарха Филарета Никитича в 19-е лето государства его, в 13-е лето патриаршества его, лета 7139 сделано сие кадило в церковь Рождества Ивана Предтечи, что у Конюшен (примеч. И. М. Снегирева).
3 Тетралобо^, четвероножник, стол на четырех ножках, тоже, что Тетрале^а и Тралена (примеч. И. М. Снегирева).
4 На дне этой водосвятной чаши находится чеканное изображение восьмиконечного креста с вырезанным вокруг вязью тропарем: «Спа-
ними горели свечи в серебряных подсвечниках, современных основателю Знаменской обители. В молебствии с Митрополитом предстояли: духовник Их Императорских Величеств1, пять архимандритов2, Архангельского собора сакелларий3, придворный протодиакон4, четыре иеромонаха5 и столько же иеродиаконов6; все в великолепных облачениях. На правой стороне от места священнодействия стояла Царская фамилия: за Государем и Государынею Их Императорские Высочества Государь наследник цесаревич Николай Александрович и Государи великие князья Александр Александрович, Владимир Александ-
си Господи люди своя и благослови достояние свое, победы благоверному царю и великому князю Алексию на сопротивныя даруй с своя сохрани Крестом люди». По краям чаши снаружи кругом резная надпись вязью: «Лета 7190 ноября 1-й день повелением великого государя царя и великого князя Феодора Алексиевича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца построена сия водосвятная чаша в собор Архистратига Михаила из церковного серебра» (примеч. И. М. Снегирева).
1 Протопресвитер Василий Борисович Бажанов.
2 Архимандриты московских монастырей: Богоявленского — Иоанникий (Холуйский), Знаменского — Иннокентий (Орлов), Зла-тоустовского — Евстафий (Романовский), Даниловского — Иаков (Кротков) и инспектор Московской семинарии архимандрит Нико-дим (Белокуров).
3 Пресвитер Алексей Николаевич Лебедев.
4 Иван Степанович Верещагин.
5 В списке духовных особ, участвовавших в служении при торжественной закладке, хранящемся вместе с публикуемым экземпляром статьи И. М. Снегирева (ОПИ ГИМ. Ф. 132. Ед. хр. 558. Л. 13-14) значится пять иеромонахов Знаменского монастыря: казначей Венедикт, духовник Тихон, Поликарп, Иннокентий и Серафим (из них два последние при встрече императора держали на руках храмовый образ Знамения Божией Матери).
6 Иеродиакон Московского митрополита Нестор и иеродиаконы Знаменского монастыря Неофит, Киприан и Платон. Кроме того, в священнодействии участвовали протодиакон Московского Архангельского собора Николай Васильевич Шумов, два митрополичьих иподиакона Иван Сергеевич Грозов и Василий Андреевич Благове -щеский.
рович и Алексей Александрович, Его Королевское Высочество наследный принц Виртембергский Карл Фридрих Александр и Его Императорское Высочество принц Петр Георгиевич Оль-денбургский.
На левой стороне у стены палат поставлены были на столе, покрытом прекрасными коврами, на серебряном блюде хлеб и соль, на золотом — медная вызолоченная доска с надписью, на серебряных — монеты царствования Иоанна IV Васильевича, Михаила Феодоровича и ныне царствующего Государя императора Александра II, как восстановителя древнего дома, в честь и память домовладык его, благочестивейших прародителей благочестивейшего державного рода; наконец на особом блюде лежали материалы и орудия для закладки.
При погружении Животворящего Креста, стройный и величественный хор митрополичьих и придворных певчих возгласил молебную песнь о спасении людей, о благословении достояния и о даровании победы на сопротивныя благоверному императору Александру Николаевичу. Тогда в толпах народа на монастыре, на улице и на кровлях домов все осеняли себя крестным знамением, как выражением сердечной их молитвы.
Потом Митрополит окропил св. водой место закладки, монеты, орудия и материалы, приготовленные на этот предмет.
Вслед за тем поднесены Государю императору, Государыне императрице и прочим Высочайшим особам на серебряных блюдах:
1. Членом Ученой комиссии, действительным статским советником Снегиревым золотые и серебряные монеты чекана 1856 года, кои положены в основу здания на память Священнейшего Коронования Его Императорского Величества; ибо в этот самый год повелено возобновить Романовские палаты.
2. Членом той же комиссии статским советником Вельтма-ном — золотые и серебряные монеты 1858 года, во свидетельство действительного начала работ в настоящем году для обновления этого древнего памятника.
3. Членом той же комиссии коллежским советником Кене — золотые и серебряные монеты времен царя Михаила
Феодоровича, на память того, что в означенном доме родился и возрос сей Государь, первый из поколения Романовых.
4. Правителем дел комиссии коллежским асессором Мартыновым — серебряные монеты царствования Иоанна IV Васильевича, как свидетельство, что означенное здание было построено при этом Государе.
Монеты сии положены были Государем, Государынею и великими князьями в приготовленное место для закладки.
За тем председатель Ученой комиссии в должности гофмейстера князь Оболенский поднес Его Величеству медную вызолоченную доску с следуюещю надписью:
«Благочестивейший Государь император Всероссийский Александр Николаевич, благоговейный к памяти своих благоверных предков, в благословенное время Священного венчания своего на Царство и миропомазания, лета Господня 1856, августа в 26-й день, Высочайше повелеть соизволил возобновить прародительскую бояр Романовых палату при Московском Знаменском монастыре, где родился державный родоначальник Царственного Дома, царь Михаил Феодорович, и где воспитан родитель его, боярин и воевода Феодор Никитич, впоследствии Филарет, патриарх Московский.
Торжественное освящение начала работ для обновления сей палаты совершено августа в 31-й день 1858 года, в Высочайшем присутствии Государя императора Александра Николаевича и Государыни императрицы Марии Александровны, Московским митрополитом Филаретом.
Исполнение Высочайшей воли Государя императора поручено, под главным наблюдением министра Императорского Двора графа Владимира Федоровича Адлерберга, учрежденной по Высочайшему повелению Комиссии под председательством в должности гофмейстера князя Михаила Андреевича Оболенского, состоящей из действительных статских советников Ивана Михайловича Снегирева и Федора Федоровича Рихтера, статского советника Александра Фомича Вельтмана, коллежского советника Бориса Васильевича Кене и производителя дел Алексея Александровича Мартынова. План и фасад сочи-
нены Ф. Рихтером и удостоены Высочайшего утверждения Государем императором».
По вложении этой доски в свое место, член Ученой комиссии, архитектор, действительный статский советник Рихтер поднес Государю императору, Государыне императрице и Московскому митрополиту Филарету кирпичи, серебряный молоток, лопатку и растворенную известь для закладки. После большой ектении Митрополит произнес молитву, примененную к этому случаю. В заключение ее протодиакон вознес: 1) Многолетие Государю императору Александру Николаевичу, Государыне императрице Марии Александровне и всему Царскому Дому, 2) вечную память царю Михаилу Феодоровичу, Святейшему патриарху Филарету Никитичу и Великой государыне иноке Марфе Ивановне и 3) многая лета благоверным Правительствующему Синклиту, христолюбивому воинству и всем верным слугам Царства Всероссийского.
Все это торжественное действие довершил архипастырь своим словом а «слово», по изречению Сираха, «начаток всякого дела»1. Краткими, но сильными чертами он изобразил религиозно-нравственное побуждение державного Помазанника к сохранению для отдаленного потомства и к возобновлению в древнем благолепии колыбели его венценосного предка. Вот сия речь, обращенная Митрополитом к Его Величеству: «Благочестивейший Государь!
Не могу в сии минуты остаться безмолвным: но не мое, а твое будет слово, которое скажу. Ты ныне делом преподаешь нам учение заповеди Господней: чти отца твоего.
И мы имели предание, что на сей земле от благословенного корене изшел жезл2, который потом возрос в великое древо, осеняющее ныне Россию. И некогда случилось возникавшую мысль о закрытии Знаменской обители отклонять напоминанием, что это есть создание Твоих приснопамятных прародите-
1 И. Сираха, XXXVII, 20 (примеч. И. М. Снегирева).
2 ИС. 11:1.
лей1. Но только Твоей к ним любви дано было самое жилище их, временем и неведением закрытое, открыть, и, так сказать, колыбель рода Твоего найти, и найденную уже не допустить до забвения, но в достойном ее благолепии для потомства сохранить.
При сем с благоговением вспоминаем, что именно тогда, когда мы радовались, видя Тебя в славе Твоего Царского венца, Ты строгою и благоговейною пред Провидением Божиим мыслью восходил к началу сей славы, почтительно помышлял о Твоих благочестивых прародителях, и там в обители Спасо-вой2 повелел охранить и обновить памятники почивших предков Твоих, а здесь украсить колыбель Твоего державного рода.
Да сохранят веки то, что похитили было веки, — да сохранят памятник Михаила, долженствующий отныне быть вместе памятником Александра Второго».
Слово сие Высокопреосвященнейший Филарет запечатлел благословением Государя св. иконой Знамения Божией Матери.
В предшествии Митрополита и в сопровождении Августейших особ Царского Дома Их Императорские Величества следовали по устроенной лестнице во внутренность Романовских палат. У самого входа Их Величествам представлены были председателем Ученой комиссии члены оной, которым Государь пожелать соизволил «окончить с успехом начатое возобновление». Как скоро Их Величества вступили на верхнюю площадку деревянной лестницы у западного входа в верхнее жи-
1 Епископ Дмитровский Августин (Виноградский), управлявший Московской епархией по возвращении своем в разоренную французами Москву в октябре 1812 г., не найдя другого пристанища некоторое время проживал в небольших покоях в Знаменском монастыре, которые одни в нем и уцелели от пожара и разорения. Заслугой этого архипастыря стало спасение Знаменского монастыря от закрытия. Он же исходатайствовал казенную сумму на исправление ветхостей и ликвидацию последствий пребывания в обители неприятелей (Снегирев И. М. Указ. соч. С. 22).
2 Спаса на Новом, или Новоспасский монастырь (примеч. И. М. Снегирева).
лье палаты, откуда могли быть видимы народу на Варварской улице — в ту минуту раздалось торжественно-радостное восклицание, на которое они ответствовали ласковым приветом.
Во внутренности палат Государь и Государыня, с участием обозревая остатки древней постройки в целом и частях, обращали особенное внимание на расположение, значение и название уютных покоев, кои не разъединяли, но сближали членов семейства; рассматривали материал, своды, сохранившиеся в некоторых отделениях двери и окна, между прочим и слюдяную оконницу в старинном вкусе; печи узорочные кахели, печуры, или впадины в стенах для поклажи, потаенную кирпичную лестницу в терем, потом даже приготовленные на столе приборы к дверям. Все такие предметы в совокупности переносили мысль в прежнее житье-бытье, столь различное от нынешнего. Казалось, будто державные потомки, вступая во владение прародительского дома, где два века не бывала царская нога, присутствием своим оживили те стены, в коих некогда обитали их предки. Наследник престола и великие князья своим любопытством и участием обнаружили свою любознательность и уважение к родимой старине; для объяснения некоторых предметов Их Высочества обращались с вопросами к председателю и членам Ученой комиссии.
В пролете на восточной стороне этих палат устроен был для Государя временный балкон, или, говоря старинным языком, висячее крыльце, покрытое драгоценными коврами. Отсюда открывался обширный вид на юго-восточную часть Китая и Белого города, на пестрое Замоскворечье и Заяузье, на Крутицкий холм, на коем возвышается священная усыпальница бояр Романовых — златоглавый Новоспасский монастырь1. Эта великолепная, безмолвная картина довершалась оживленною, какую представляли крыши, заборы, ворота и трубы окрестных домов, колокольни ближайших церквей, унизанные
1 Там, по Высочайшему повелению Государя императора Александра II, возобновляются гробницы царских пресветлых родителей (примеч. И. М. Снегирева).
народом; всех глаза устремлялись на одну точку: это был балкон Романовских палат.
С появлением там Государя, все и близкие и отдаленные зрители пришли в движение, вся необъятная окрестность <огласилась> торжественным восклицанием, на которое Государь ответствовал радушным приветом.
Окончив обозрение, Их Величества и Их Высочества готовились оставить обитель своих предков. Высокопреосвященный митрополит напутствовал их осенением напрестольного креста. Приложась к оному, Государь изволил сказать Митрополиту, что он здесь с ним прощается.
Крестный ход тем же порядком возвратился в церковь.
Так совершилось это торжественное и великолепное освящение, увековечивающее в потомстве имя царя Михаила Фео-доровича и его благоверных предков с именем прославляющего память его державного потомка.
* * *
Итак, теперь мы можем сравнить подробности описания статьи и детали изображения на фотографиях. Обратим сразу внимание, что И. М. Снегирев ведет свой рассказ как бы «изнутри» панорамы представленной на фотоизображениях, то, что для него является правым, для фотографа, снимавшего со стороны Варварки, и, соответственно, для нас является левым и наоборот. Теперь рассмотрим снимки. Первый из них сделан во время водосвятного молебна перед освящением предметов и материалов закладки. На переднем плане спиной к улице стоит духовенство Знаменского монастыря с крестом и хоругвями. В центре, перед угадываемым «тетраподом» для водосвятия, окруженном подсвечниками, хорошо видны фигура и лик святителя Филарета. Рядом с ним справа стоят архимандриты Московских монастырей. За их спинами расположен стол с принадлежностями для закладки, подле него находятся члены Ученой комиссии. Напротив них, на левой стороне снимка, виден, хотя и несколько закрыт от нас хоругвью, император Алек-
сандр II. Рядом с ним стоит императрица Мария Александровна. Позади их — сыновья. Из них надежно идентифицируется только наиболее высокий, стоящий на переднем плане наследник цесаревич Николай Александрович. Можно предположить, что сзади него, повернув голову анфас, стоит великий князь Александр Александрович. Рядом с детьми находятся граф В. Ф. Адлерберг (правее) и Петр Георгиевич Ольденбургский (левее). На заднем плане видна большая плотная группа людей, состоящая из военных, государственных сановников и придворных.
На второй фотографии запечатлен момент произнесения митрополитом Филаретом речи к императору Александру II после торжественной закладки. На первый взгляд, снимок очень похож на предыдущий, но если приглядеться, можно заметить важные композиционные изменения. Не сразу видно, где находится Московский святитель. Затем становится понятным, что его фигура заслонена от нас выносным крестом, из-за которого выступают очертания саккоса и край митры. Однако не видимый телесными очами архипастырь духовно отражается в фигуре императора — в почтительном наклоне его головы, внимательном и даже смиренном выражении лица. Внимание стоящих вокруг светских и духовных лиц также приковано к невидимому нам маститому иерарху. Это, без сомнения, духовная кульминация всей церемонии. О том, что собственно закладка уже закончена, свидетельствуют пустые блюда на столе справа, на которых не видно уже ни закладной доски, ни монет.
Но сие было только начало дела, горячо и искренне поддержанного святителем Филаретом. Вполне завершение свое оно получило через год, когда 22 августа 1859 г., так же в Высочайшем присутствии, состоялось торжество открытия и освящения отреставрированных Романовских палат. Нравственную оценку этому событию митрополит Московский дал в своем приветственном слове к Александру II при поднесении ему креста. Это слово послужило дальнейшим развитием сказанной во время закладки речи архипастыря. Позволим себе привести его также полностью:
«Благочестивейшый Государь!
Осуществилась Твоя знаменательная мысль о доме Твоих предков. Он вызван из мрака забвения, облечен древним и древлеподражательным узорочием; оком прошедших веков смотрит на будущие, и призывает их к размышлениям.
Вот скромный древний дом, который может считать своими потомками великолепные дворцы, и это потому, что в нем обитали благочестие, правда, любовь к Отечеству.
Вот невысокие храмины из которых вышли высокие души. Романовы доблестно действовали для Отечества, великодушно страдали для Отечества, и всеправедный «Отец, из Него же всяко отечество на небесех и на земле именуется»1, судьбами своими устроил то, что род Романовых привился к древнему роду Царей и произвел Отцев Отечества.
Сии воспоминания встречать будет каждый сын России, при воззрении на Романовский дом, и сердце его скажет ему: честь и слава Царю, чтущему доблестных предков. Научимся от Него и мы чтить и хранить древнюю доблесть, которую может украсить, но не заменить новый блеск»2.
Трудно что-либо добавить к мудрости, изреченной святителем.
1 Еф. 3:15.
2 Снегирев И. М. Указ. соч. С. 45, 47.
Фото 1
Фото 1-1. Фрагмент фото 1
Фото 2
Фото 2-1. Фрагмент фото 2
