CC BY
93
К 100-летию начала Первой мировой войны
УДК 1 (091)
А. Д. Куманьков
Мировая задача России: члены Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьёва о Великой войне
Статья посвящена исследованию состояния общественной мысли России в период Первой мировой войны, столетие начала которой отмечается в этом году. Автор пытается определить взгляды мыслителей, входивших в Московское религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьёва, на Первую мировую войну. Члены сообщества были весьма влиятельными в интеллектуальной среде России. Среди них можно выделить Е. Н. Трубецкого, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева, Сл. Франка, В. Ф. Эрна и др. И для полноценного понимания общественного мнения того времени необходимо обратиться к интерпретациям войны, предложенным этими авторами. Несмотря на различия в подходах к понятию природы войны, её смысла и целей, указанные философы разделяли одно общее убеждение - Великая война представляет собой событие особого порядка, которое требует от России проявления всей её духовной мощи. Именно поэтому Первая мировая война понималась не только как политическая распря, но и как столкновение мировоззрений и идеологий.
This article is dedicated to the First World War 100th anniversary and analyze Russian society ideological basis. Author is trying to find out the understanding of the Wolrd War I in works of Moscow Vladimir Soloviev's religious-philosophical society. Society members were rather influential in Russian intellectual world. Among them E. N. Trubetskoy, S. N. Bulgakov, N. A. Berdyaev, S. L. Frank, V. F. Ern and others could be named. It is essential to treat these authors' war interpretations if we are speaking about public opinion of that period. They were carrying different points on nature of war, its aims and sense. However, mentioned philosophers shared one common belief - Great War is unique occurrence when Russia must reveal its special spirit. That is why the First World War was understood not only as political fighting but also as collision of ideologies.
Ключевые слова: Первая мировая война, дух, миссия, ценности.
Keywords: First World War, spirit, mission, values.
В заглавие данной статьи вынесено название речи русского философа Евгения Николаевича Трубецкого «Война и мировая задача России» [1], произнесённой 6 октября 1914 г. на заседании Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьёва. Подобное представление о мессианском предназначении России в мировой войне было типичным в 1914 г. как для различных кругов интеллектуалов, так и для значительной части населения. Во всяком случае, оно отражало тот духовный подъём, который охватил общество в 1914 г. Однако осмысление Великой войны было куда более сложным и многоплановым и не сводилось лишь к ура-патриотическим выступлениям. К тому же на различных этапах затянувшейся и ставшей во всех смыслах сложной войны менялось и общественное мнение. Можно выделить несколько подходов, обобщающих наиболее типичные интерпретации войны в отечественной мысли. И в год столетия начала Первой мировой войны полезным было бы обратиться к исследованию того, как решался вопрос о войне в русской философии. К тому же теме этой уделяется незаслуженно мало внимания.
Среди исследований, посвящённых данному вопросу, можно выделить монографию А. А. Скворцова «Русская религиозная этика войны ХХ века» [2], которая подкреплена также рядом статей [3], работы А. В. Михайловского [4], Б. Н. Кашникова [5], Е. С. Соколова и др. Указанные авторы своими трудами формируют пока ещё слабо развитый корпус исследований по истории осмысления войны русскими мыслителями. Настоящее же исследование сфокусиро-
© Куманьков А. Д., 2014
вано на работах военного периода членов Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьёва. Ограничение обращением исключительно к философской мысли 19141918 гг. не случайно. К проблеме войны русские мыслители, безусловно, обращались как до Великой войны [6], так и после неё. Ещё в XIX столетии была создана особая традиция восприятия вооружённого конфликта. А в работах 20-40-х гг. прошлого века прослеживается тенденция к восприятию Первой мировой войны в качестве своего рода предпосылки более значимой и страшной Гражданской войны. Нас же интересует именно живой опыт переживания войны членами Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьёва.
Принято считать, что религиозно-философское общество возникло в Москве в начале 1905 г. и в 1906 г. началась активная работа его участников. Однако подробности процесса формирования этого общества, несмотря на всю очевидную значимость этого вопроса для истории русской философии, нам не до конца известны [7]. Наибольшую активность в работе общества, заседания которого стали местом полемики московских интеллектуалов, стоящих на различных позициях, принимали князь Е. Н. Трубецкой, С. Н. Булгаков, В. Ф. Эрн, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, П. А. Флоренский, С. Н. Дурылин. В качестве основной задачи философского объединения было заявлено духовное просветительство граждан России, а в круг основных проблемных тем попали вопросы христианства, истории русской философии, политики и эстетики.
Начавшаяся Первая мировая война, всколыхнувшая всю мыслящую общественность, стала основной темой заседаний осенней сессии 1914 г. Члены общества, не призванные в армию, но мобилизованные на внутреннем фронте интеллектуальной борьбы, в своих публичных выступлениях и эссе поставили вопрос о смысле войны, её задачах, способах ведения, а также об определении победы, к которой, как им казалось, Россия должна привести своих союзников. Благодаря усилиям деятелей Московского общества, а также их коллег из Петербургского философского общества и других организаций, создавалось то духовное поле, из которого рождалось общественное мнение, определявшее в том числе и представления военных специалистов о текущем моменте.
Органы официальной пропаганды сразу же окрестили войну 1914 г. как Вторую Отечественную, проводя параллель с борьбой, которую вела Россия с наполеоновской Францией, а фактически и с большей частью подчинённых ей европейских народов. На Россию возлагалась задача спасти Европу от нового мирового злодея и преступника, коим были Германская империя и её союзники. В объявлении войны «Отечественной» состоял важный идеологический механизм. Из столкновения двух государств и двух армий, как это было в классических войнах европейских народов, конфликт перерастал в решающую битву двух мировоззрений, одновременное сосуществование которых было невозможным. Война делалась личным делом каждого гражданина. Линия фронта значительно расширялась, занимая всю территорию враждующих государств. Борьба велась не только огнестрельным или холодным оружием, но и каждодневным трудом, молитвой, размышлением. Как отмечает С. Н. Булгаков, «не все призываются к борьбе с врагом внешним, но к борьбе с духовным врагом, расслабленностью и маловерием, призваны все» [8].
Во всём своём виделось благо, особая сила и чистота, в то время как чужое, германское становится символом преступного и греховного, вызывающего онтологическое отторжение. На эту тотальную озлобленность по отношению к врагу, готовность искоренить всё, пусть даже косвенно указывающее на прежние связи с ним, что выразилось, в частности, и в переименовании столицы в Петроград, обращает внимание русский философ А. Ф. Степун, участник боевых действий в чине прапорщика, активно посещавший в мирное время заседания Московского общества. Но обратной стороной этого процесса стало преодоление извечных пороков, изменение отношения к соотечественникам. В письме от сентября 1914 г. Степун замечает, что «вражда к врагу рождает громадную любовь к своему народу, к своей родине. Сейчас у нас, наверное, и в Германии тоже, действительно наблюдается такое преодоление косности, своекорыстия и эгоизма, о котором в мирное время даже и подумать было невозможно» [9].
Философы Московского общества в целом воспринимают это общественное настроение всеобщей мобилизации. Несмотря на всё многообразие отстаиваемых ими позиций и идейные разногласия, оценка войны даётся членами Московского общества в основном схожим образом. Здесь нет места истерии по отношению к противнику, но есть понимание ко-
ренного различия между ценностями, отстаиваемыми центральными державами и их противниками. Мыслители увидели в войне нечто большее, нежели просто вооружённое столкновение, необходимое для решения определённой политической цели. Начавшаяся война, по их мнению, по своему смыслу совершенно превзошла известное определение К. Клаузевица, сводившее войну к инструменту межгосударственных отношений. В борьбе с Германией и её союзниками философы общества памяти Вл. Соловьёва увидели не просто очередную вооружённую распрю, не только возможность приобретения ряда территорий в Восточной Европе или в Закавказье. Великая война по сути своей обладала мировым значением. Она была больше, чем просто исторический момент, а потому это событие сверхисторическое. В ней видели великое обновление, поскольку война должна была разрушить складывавшуюся на протяжении многих веков антитезу Восток - Запад, доказать миру причастность России к общеевропейским ценностям или же указать на особый, но не менее значимый, путь, которым она движется, на её уникальную духовность. И естественно, такая война связывалась с большими усилиями, с высшей степенью напряжённости и ожесточения.
Религиозный характер философии общества памяти Вл. Соловьёва усиливал сложность нравственных противоречий, связанных с войной. Мощная традиция пацифизма, заложенная Л. Н. Толстым, по большому счёту не сказалась на взглядах членов кружка. Толстой [10] развивал вопрос о непротивлении злу силой, обличая тиранические правительства, которые по сути своей аморальны и занимаются решением проблем меньшей богатой части общества, в результате чего массы простого народа оказываются угнетёнными посредством таких инструментов, как воинская повинность, тюремное заключение, сбор налогов. Силовой же метод построения отношений не приемлем для истинного христианина, который должен стремиться к миру и сотрудничеству с другими людьми [11]. Философы Московского кружка отвергают подобный радикальный пацифизм. Во-первых, война послужила катализатором процесса мистического единения народа, установления согласия между народом и царём [12]. В этом проявляет себя священность войны, которая заставляет русского человека поверить в Россию. Грех маловерия постиг русского человека, но он избавляется от него в ходе войны. Россия же получила возможность очиститься от этого греха, духовно переродиться. И в этой борьбе с внешним и внутренним врагом ориентироваться нужно на православных рыцарей духа Пересвета и Ослябю. Во-вторых, оправдание войны, состоящее в раскрытии её сущности, достигается путём указания на особую миссию, которая возложена на Отечество. Отказаться от борьбы в такой момент - означает предать Родину. Уникальность задачи, стоящей перед Россией, требует продолжения войны, и потому так высока значимость победы.
Но, соглашаясь в оценке общей характеристики войны, философы расходятся во взглядах на содержание её смысла. И как представляется, различия в трактовках смысла и целей войны имели куда более глубокие основания, нежели традиционное, но не всегда точное для отечественной мысли разделение на славянофилов и западников. Можно выделить несколько подходов к интерпретации смысла войны членами Московского общества. Так, С. Н. Булгаков и В. Ф. Эрн видят в происходящем битву двух миров, двух цивилизаций, борьбу одухотворённой России с «цивилизованным варварством». Для этих мыслителей война представляется ценностным конфликтом между Западом и богоизбранной Россией, которой предстоит открыть своё высокое призвание. Булгаков и Эрн видят объяснение смысла войны в религиозной, духовной сфере. Е. Н. Трубецкой и Н. А. Бердяев объединяются в своём убеждении о том, что текущий конфликт означает наступление переломного момента, после которого Россия сможет реализовать ту миссию, которая была возложена на неё самой историей. Здесь также есть вера в божественное предначертание особого предназначения России. Но, как представляется Бердяеву и Трубецкому, победа ознаменует единение России и западного мира. Духовные и культурные различия сотрутся, если будет разгадана главная национальная загадка России. И разгадка эта состоит в осознании русским народом своей освободительной миссии, в необходимости решить судьбу европейских наций. Оправдание войны переходит, таким образом, для этих мыслителей в область политическую. И наконец, С. Л. Франк и Ф. А. Степун обнаруживают смысл войны в моральной сфере. Вопрос об обосновании права на применение силы требует ответа на вопрос о том, какие ценности поднимаются на знамёна. По словам Франка, «отыскание смысла войны, в чём бы оно ни заключалось, должно быть подчинено общему требованию, чтобы та правда, во имя которой ведётся война, была действительно общечеловеческой, равно необходимой не только нам, но и на-
шему противнику» [13]. Борьба, как бы парадоксально это ни звучало, должна окончиться не только военной победой одной из сторон, но и нравственной викторией каждого из участников конфликта. Победа означает обретение гармонии мира, реализацию принципа общей справедливости, исходящего из единства базисных ценностей.
Но остановимся чуть подробнее на этих концепциях войны. Рассуждая о причинах войны, С. Н. Булгаков говорит о кризисе новоевропейской цивилизации, с её рационализмом, эгоцентризмом, а самое главное - капитализмом. Осознание смысла войны состоит в ответе на вопрос в том, кто виноват в ней и по какой причине западная цивилизация гибнет. И ответ очевиден: война - это следствие «национально-экономического соперничества, порождение борьбы за мощь и богатство, за мировую гегемонию, имеющую целью политическое и экономическое порабощение orbis terrarum» [14]. Капитализм в рамках системы национальных государств обостряет соперничество в Европе, особенно между ведущими экономиками Великобритании и Германии. В этом духовном кризисе западной цивилизации Россия должна защитить «Европу от Европы», указав на истинный путь к спасению, на дорогу к Граду Небесному. Вторит Булгакову и В. Ф. Эрн: «Гордая, материальная, внешняя идея германская сталкивается с смиренною, духовною и внутреннею идеею русскою» [15]. Отвечая на вопрос, обращённый Вл. Соловьёвым к Руси: «Каким же хочешь быть Востоком? Востоком Ксеркса иль Христа?» [16], Эрн попросту отказывается видеть в России черты деспотии, невежества и косности, обвиняя императора Вильгельма в подражании Ксерксу. Христианская Россия вынуждена решать проблемы западного мира, что требует от всего народа предельного напряжения и осознания высшей степени ответственности. Только в этом случае Россия превратится в полноправного мирового лидера, за которым пойдёт Европа.
Но так ли далека была Россия от востока Ксеркса в действительности? Опасность пренебрежения внутренней духовной работой чётко осознавалась С. Л. Франком: «...то, что мы ведём борьбу с новым язычеством, ещё само по себе не делает нас ратью Христовой» [17]. Византия не спаслась от нашествия с востока, также и Россия постоянно подвержена опасности исчезновения. Учение Христа ведёт Россию по её великому пути, но общеизвестны слабости и пороки русского человека: лень, злоба и безответственность. Всё это говорит о нерешённости вопроса в выборе между Христом и Ксерксом.
Однако Россия пробудилась, чтобы вывести Европу из платоновской пещеры неведения и иллюзорности. Возможным это будет, по мнению Франка, только до той поры, покуда Россия не оставит истинного служения всему благому и честному, что одухотворяет мировую борьбу. Отступление от благой цели будет знаменовать гибель Отечества.
Несколько иначе решает вопрос о значении войны Е. Н. Трубецкой, который в своих статьях 1914-1915 гг. проводит противопоставление не войны и мира, а войны и жизни [18]. Для Трубецкого Первая мировая война - не конфликт, в ходе которого Россия может обогатиться или прирастить территории, а борьба мировоззренческих систем, в ходе которой должны быть освобождены народы, порабощённые Германией. В то время как немецкие авторы пишут о борьбе Германии с дикой Россией [19], которая самим своим существованием ставит под сомнение все европейские ценности, Трубецкой говорит о Германском рейхе как о силе, олицетворяющей Восток и угрожающей Западу. За Германией стоит угнетение и поглощение не только славянских, но и других европейских народов: не только Сербии и Польши, но и Бельгии и Дании, неприкосновенность нейтралитета которых не была гарантирована. Перед Россией стоит, таким образом, поставленная самой историей задача «всеобщего политического возрождения всех порабощённых национальностей» [20]. Это уже не только решение славянского вопроса, остро вставшего в XIX столетии и связанного с борьбой против османского владычества на Балканах. Именно в освобождении всех европейских народов и преодолении славянофильской риторики Трубецкой видит основу национального чувства русского человека нового века, указывая при этом на необходимость избавиться от опасностей национализма и захватнических настроений.
Армия и народ едины в своей воле к победе, но эту победу получит только сторона, не утратившая своей изначальной духовности. Духовная сила и крепость воли - вот что должно определить мощь оружия и обеспечить победу.
Борьба с Германией подразумевает необходимость победы над ней, но не тотальное её уничтожение. Всеобщий мир невозможен, и достижение его не связано с истреблением народа, пусть и излишне агрессивного. Обозначенная высокая цель борьбы не должна теряться
ни на одном из этапов войны. А в стремлении отступиться от освободительной миссии России видится Трубецкому предзнаменование неизбежного краха государства, как духовного, так и материального.
Со временем тон и содержание дискуссии, развернувшейся в философской и литературной Москве, изменится, затяжной характер конфликта исчерпает силы не только бойцов, сидящих в окопах от Прибалтики до Румынии, но и воинов-интеллектуалов. Неудачи на фронтах поставили под сомнение изначальную святость миссии России, попрали веру в её духовную чистоту и особую мощь. С. Л. Франк следующим образом формулирует вопрос, с которым столкнулась мыслящая Россия: не было ли допущено ошибки в нравственной оценке противника? И отвечает на него пугающим образом - Германия, если и не преодолела духовный упадок, смогла за счёт своего нравственно-волевого начала найти основания для ведения продолжительной и временами успешной борьбы [21]. Россия же не смогла в ходе войны сохранить чистоту своей высокой цели, обратилась к неприемлемым средствам борьбы, а потому идёт ложной дорогой, всё чаще попустительствуя безнравственному и постыдному.
В свою очередь, в статье 1918 г. «Мысли о природе войны» Н. А. Бердяев, рассуждая о войне как таковой, уже не находит в ней какого бы то ни было очищающего её смысла [22]. Война кажется ему греховной, но тем не менее необходимой. Она представляет собой то глубинное средство излечения духовных болезней человечества, без которого невозможно было бы говорить о здоровье. Вывод, к которому приходит философ, пытаясь определить смысл войны - вооружённая война всегда антиномична, в ней побеждается тьма мировой жизни, но ужасы и страдания, связанные с ней, не позволяют смотреть на неё оптимистически.
Многие из участников Московского общества оставят тему войны, к примеру Е. Н. Трубецкой обратится к исследованиям русской иконографии. Так будет продолжаться до Февральской революции и Октябрьского переворота, когда политическая тема вновь окажется для членов Московского общества главенствующей.
Философы, входившие в Московское религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьёва, отстаивали порой противоположные подходы в интерпретациях определяющих философских понятий. Не стала исключением и дискуссия о войне, смысл которой виделся одним в решении нравственной задачи, стоящей перед Отечеством, другим - в возможности России явить миру новую идею и увлечь за собой все христианские народы, третьи верили в единство западного мира и России, которое должно будет утвердиться после победы. Общим же местом следует признать призыв к необходимости духовного труда каждого гражданина России и всего народа в его целостности. Настоящую же статью хотелось бы закончить словами С. Л. Франка, которые за столетие с момента их произнесения не потеряли своей силы и значимости: «Веруя в себя, мы должны верить во всемогущество нашей свободной, сознающей себя нравственной воли. Нужно только твердо помнить, что всякое внешнее напряжение действенной воли предполагает внутреннее её напряжение в деле самоочищения и самоукрепления и что осуществление победоносных начал добра и правды... лежит на личной ответственности каждого из нас, как дело нашей личной совести» [23].
Примечания
1. Трубецкой Е. Н. Война и мировая задача России // Русская мысль. 1914. № 12.
2. Скворцов А. А. Русская религиозная этика войны ХХ века. М.: МАКС Пресс, 2002. 223 с.
3. Скворцов А. А. Этические проблемы войны в русской религиозной философии ХХ в. // Этическая мысль. 2001. № 2. С. 216-230; Скворцов А. А. Нравственные проблемы войны // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 2001. № 1. С. 74-83; Скворцов А. А. Можно ли победить войну? // Сократ. Журнал современной философии. 2010. № 2.
4. Михайловский А. В. Великая война и интеллектуалы // Сократ. Журнал современной философии. 2010. № 2. С. 178-182; Михайловский А. В. Пещера Фафнира и чудо Пятидесятницы. Идея русского миссионизма в политической публицистике Е. Н. Трубецкого // Вопросы философии. 2007. № 11. С. 45-55.
5. Кашников Б. Н. Идея справедливости в теории и практике русского терроризма конца 19-го -начала 20-го веков // Российский научный журнал. 2008. № 4. С. 47-57; Кашников Б. Н. Пацифизм, необходимая война и террор. Три доктрины русской философско-правовой мысл // Военно-юридический журнал. 2012. № 12. С. 23-29.
6. См.: Скворцов А. А. Русская религиозная философия войны ХХ века.
7. Соболев А. В. К истории религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьева // Историко-философский ежегодник' 92. М.: Наука, 1994. С. 102-114; Морозова Я. Московское религиоз-
но-философское общество памяти Вл. Соловьёва: вопросы возникновения // Вестник русской христианской гуманитарной академии. 2008. Т. 9. № 2. С. 181-191.
8. Булгаков С. Н. Русские думы // Русские философы о войне. М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. С. 315.
9. Степун Ф. А. Из писем прапорщика-артиллериста. Томск: Изд-во «Водолей», 2000. С. 5-6.
10. Толстой Л. Н. Царство Божие внутри вас или христианство не как мистическое учение, а как новое жизнепонимание // Толстой Л. Н. Полное собр. соч.: в 90 т. Т. 28. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955.
11. Толстой Л. Н. Закон насилия и закон любви // Толстой Л. Н. Полное собр. соч.: в 90 т. Т. 37. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1956.
12. Булгаков С. Н. Русские думы // Русские философы о войне. С. 314.
13. Франк С. Л. О поисках смысла войны // Русские философы о войне. С. 410-411.
14. Булгаков С. Н. Русские думы // Русские философы о войне. С. 305.
15. Эрн В. Ф. Меч и крест // Русские философы о войне. С. 441.
16. Соловьёв В. С. Ex oriente lux // Соловьёв В. С. Собр. соч. Т. XII. Брюссель: «Жизнь с Богом», 1970. С. 28.
17. Франк С. Л. О духовной сущности Германии // Русские философы о войне. С. 439.
18. См. соответствующие сборники статей. Трубецкой Е. Н. Смысл войны. М.: Т-во тип. А. И. Мамонтова, 1914; Трубецкой Е. Н. Смысл жизни. Берлин: Слово, 1922.
19. Зомбарт В. Торгаши и герои. Раздумья патриота // Зомбарт В. Собр. соч.: в 3 т. Т. 2. СПб.: Владимир Даль, 2005. См. также: Зомбарт В. Война и капитализм // Зомбарт В. Собр. соч.: в 3 т. Т. 3. СПб.: Владимир Даль, 2008.
20. Трубецкой Е. Н. Война и мировая задача России. М.: Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1915. С. 11.
21. Франк С. Л. О поисках смысла войны // Русские философы о войне. С. 437.
22. Бердяев Н. А. Мысли о природе войны // Русские философы о войне. С. 286-295.
23. Франк С. Л. О духовной сущности Германии // Русские философы о войне. С. 440.
Notes
1. Trubetskoy E. N. Vojna i mirovaya zadacha Rossii [War and world task of Russia] // Russkaya mysl'-Russian thought. 1914, No. 12.
2. Skvortsov A. A. Russkaya religioznaya ehtika vojny XX veka [Russian religious ethics of war of the twentieth century]. Moscow. MAKS Press. 2002. 223 p.
3. Skvortsov A. A. EHticheskie problemy vojny v russkoj religioznoj filosofii XX v. [Ethical problems of war in the Russian religious philosophy of the twentieth century] // EHticheskaya mysl'- Ethical thought. 2001, No. 2, pp. 216-230; Skvortsov A. A. Nravstvennye problemy vojny [The moral problem of war] // Vestnik Moskovskogo universiteta - Herald of Moscow University. Ser. 7. Philosophy. 2001, No. 1, pp. 74-83; Skvortsov A. A. Mozhno li pobedit' vojnu? [Is it Possible to win the war?] // Sokrat. ZHurnal sovremennoj filosofii -Socrates. Journal of modern philosophy. 2010, No. 2.
4. Mikhailovsky A.V. Velikaya vojna i intellektualy [Great war and the intellectuals] // Sokrat. ZHurnal sovremennoj filosofii - Socrates. Journal of modern philosophy. 2010, No. 2, pp. 178-182; Mikhailovsky A. V. Peshchera Fafnira i chudo Pyatidesyatnicy. Ideya russkogo missionizma v politicheskoj publicistike E. N. Trubeckogo [Fafnir's cave and the miracle of Pentecost. The idea of the Russian missionarism in political journalism of E. N. Trubetskoy] // Voprosy filosofii - Questions of philosophy. 2007, No. 11, pp. 45-55.
5. Kashnikov B. N. Ideya spravedlivosti v teorii i praktike russkogo terrorizma konca 19 go - nachala 20 go vekov [The idea of justice in the theory and practice of Russian terrorism of the late 19 th - early 20 th centuries] // Rossijskij nauchnyj zhurnal - Russian scientific journal. 2008, No. 4, pp. 47-57; Kashnikov B. N. Pacifizm, neobhodimaya vojna i terror. Tri doktriny russkoj filosofsko pravovoj mysli [Pacifism, the necessary war and terror. Three Russian philosophical doctrine of legal thought] // Voenno yuridicheskij zhurnal-Military law journal. 2012, No. 12, pp. 23-29.
6. See: Skvortsov A. A. Russkaya religioznaya filosofiya vojny XX veka [Russian religious philosophy of the wars of the twentieth century].
7. Sobolev A. V. istorii religiozno filosofskogo obshchestva pamyati Vladimira Solov'eva [To the history of the religious philosophical society in memory of Vladimir Solovyov] // Istoriko filosofskij ezhegodnik' 92-Historical-philosophical yearbook' 92. Moscow. Nauka. 1994. Pp. 102-114; Morozova Y. Moskovskoe religiozno filosofskoe obshchestvo pamyati Vl. Solov'yova: voprosy vozniknoveniya [Moscow religious-philosophical society in memory of Vl. Soloviev: the questions of the origin] // Vestnik russkoj hristianskoj gumanitarnoj akademii -Herald of the Russian Christian Humanitarian Academy. 2008, vol. 9, No. 2, pp. 181-191.
8. Bulgakov S. N. Russkie dumy [Russian thoughts] // Russkie filosofy o vojne - Russian philosophers about the war. Moscow; Zhukovsky: CKuchkovo pole. 2005. P. 315.
9. Stepun F. A. Iz pisem praporshchika artillerista [From letters of warrant officer - artillerist]. Tomsk: "Vodoley" Publ. 2000. Pp. 5-6.
10. Tolstoy L. N. Carstvo Bozhie vnutri vas ili hristianstvo ne kak misticheskoe uchenie, a kak novoe zhizneponimanie [The Kingdom of God is within you or Christianity is not as a mystical teaching but as a new conception of life] // Tolstoy L. N. Full col. op. n 90 vol. Vol. 28. Moscow. State Publ. of fiction. 1955.
11. Tolstoy L. N. Zakon nasiliya i zakon lyubvi [The law of violence and the law of love] // Tolstoy L. N. Full col. op. n 90 vol. Vol. 37. Moscow. State Publ. of fiction. 1956.
12. Bulgakov S. N. Russkie dumy [Russian thoughts]// Russkie filosofy o vojne - Russian philosophers about the war. P. 314.
13. Frank S. L. O poiskah smysla vojny [On the search of the meaning of war] // Russkie filosofy o vojne -Russian philosophers about the war. Pp. 410-411.
14. Bulgakov S. N. Russkie dumy [Russian thoughts]// Russkie filosofy o vojne - Russian philosophers about the war. P. 305.
15. Ern V. F. Mech i krest [Sword and the cross] // Russkie filosofy o vojne - Russian philosophers about the war. P. 441.
16. Soloviev V. S. Ex oriente lux // Soloviev V. S. Col. op. Vol. XII. Brussels. "Life with God". 1970. P. 28.
17. Frank S. L. O duhovnoj sushchnosti Germanii [About spiritual essence of Germany] // Russkie filosofy o vojne - Russian philosophers about the war. P. 439.
18. See relevant articles. Trubetskoy E. N. [The meaning of war]. Moscow: A. I. Mamontov's typogr. 1914; Trubetskoy, E. N. [The meaning of life]. Berlin. Slovo. 1922.
19. Sombart V. Torgashi i geroi. Razdum'ya patriota [Hucksters and heroes. Thoughts of a patriot] // Sombart V. Col. op. in 3 vol. Vol. 2. SPb. Vladimir Dahl. 2005. See also: Sombart V. Vojna i kapitalizm [War and capitalism] // Sombart V. Col. op. in 3 vol. 3 Vol. SPb. Vladimir Dahl. 2008.
20. Trubetskoy E. N. Vojna i mirovaya zadacha Rossii [War and world task of Russia]. Moscow. Typ. of I. D. Sytin. 1915. P. 11.
21. Frank S. L. O poiskah smysla vojny [On the search for the meaning of war] // Russkie filosofy o vojne -Russian philosophers about the war. P. 437.
22. Berdyaev N. A. Mysli o prirode vojny [Thoughts about the nature of war] // Russkie filosofy o vojne -Russian philosophers about the war. P. 286-295.
23. Frank S. L. O duhovnoj sushchnosti Germanii [About spiritual essence of Germany] // Russkie filosofy o vojne - Russian philosophers about the war. P. 440.
УДК 94 (470.41) «1914/1917»
Е. В. Миронова
Первая мировая война и Казанская губерния в воспоминаниях дворянок
В статье с целью исследования тыловой деятельности дворянок Казанской губернии в период Первой мировой войны были проанализированы воспоминания представительниц дворянского сословия.
For research activities of noblewomen of Kazan province during the First world war, the author has analyzed the memories of the nobility.
Ключевые слова: Первая мировая война, Казанская губерния, дворянство, дворянки, благотворительность, воспоминания.
Keywords: The First world war, Kazan province, nobility, noblewomen, charity, memories.
Проблеме участия женщин в Первой мировой войне посвящен целый ряд общероссийских [1] и региональных исследований [2], в которых широко отражена их благотворительная деятельность, оказание помощи больным и раненым в качестве сестер милосердия, а также формирование женских батальонов. Тем не менее, несмотря на значительный интерес к данной проблематике, малоисследованными остаются такие аспекты, как судьбы женщин в 1914-1918 гг., «женский взгляд».
Между тем воспоминания, дневниковые записки, оставленные представительницами прекрасного пола, позволяют осветить повседневную жизнь дворянства Казанской губернии в условиях Первой мировой войны. В отличие от скупых официальных сведений и материа-
© Миронова Е. В., 2014
