CC BY
844
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2006, вып. 3
МИРОВОЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
С.Л. Ланцов
МИРОВАЯ ПОЛИТИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА И ИЗУЧЕНИЯ
В последние годы в отечественном политологическом сообществе, особенно среди ученых, специализирующихся в области международных проблем, развернулась дискуссия по вопросам мировой политики. Эта дискуссия нашла свое выражение в ряде публикаций, появившихся в таких научных журналах, как «Полис»' и «Международные процессы»2. Участ.....си дискуссии сконцентрировали свое внимание на двух аспектах: во-первых, что такое «мировая политика» в целом и как эта категория соотносится с другими, родственными ей категориями, такими как «международные отношения», «международная политика»; во-вторых, в предметное поле каких научных и учебных дисциплин входит теоретический анализ и изучение проблем современной мировой политики. В некоторых публикациях рассматривается соотношение между политологией в целом и политической теорией в частности, с одной стороны, и теорией международных отношений, с другой стороны. В данной статье мы попытались представить свое видение наиболее важных из обсуждаемых в ходе дискуссии проблем.
Как отметил II.А. Цыганков, один из активных участников дискуссии, «можно выделить три позиции, касающиеся соотношения мировой политики и международных отношении: а) противопоставление этих понятии, б) их отождествление, в) стремление избежать крайностей путем конкретного анализа международно-политических реалий, выявления новых тенденций и их сопоставления с выводами теории и практикой исторического развития»'. Постараемся в своем анализе придерживаться третьей из перечисленных позиции.
Анализируя категорию «международные отношения», следует иметь в виду, что сам феномен международных отношении не является раз и навсегда застывшим, а постоянно меня стся, э во л ю ni I о пирует.
Термин «международные отношения» - русскоязычный эквивалент термина «international relations». Этот термин ввел в научный оборот английский философ Дж. Вентам на рубеже X V111-Х IX вв. Появление данного термина в тот период не случайно, поскольку именно рубеж столетий стал важным этапом в эволюции самого феномена международных отношений. К тому времени в Западной Европе окончательно сложилась система суверенных национальных государств. На смену отношениям между царствующими монархами и правящими династиями пришли отношения между государственно-организованными народами-нациями. Недаром в западной традиции поня-
© С.А. Ланцов, 2006
тия «нация» и «государство» являются синонимами. Параллельно с формированием наций завершился процесс становления гражданского общества, подчинившего себе и преобразовавшего в соответствии со своими потребностями государство.
Тогда же оформилась и та модель международных отношений, которая до недавнего времени считалась эталонной и само собой разумеющейся. В соответствии с пей гражданское общество каждой страны наделяло государство всеми полномочиями в области обеспечения национальной безопасности и внешних сношений. Правительство одного государства в соответствии с этими полномочиями вступало в официальные связи с правительством другого государства, и именно по этому каналу осуществлялось большинство взаимосвязей не только между государственными структурами, по и между различными субъектами гражданского общества этих стран. Конечно, частные связи, неопосредованные государством, существовали всегда, но неразвитость транспортных и информационных коммуникации сильно ограничивала их возможности. Большие расстояния требовали много времени и ресурсов, а государство, в о тличие от частных субъектов, могло себе это позволить, и в значительной степени именно государство монополизировало сферу внешних сношений, па долгие времена оставаясь единственным между народ н ы м актором.
Развитие социальной сферы, прогресс транспортных и информационных коммуникаций отразился на экономике и политике. Число взаимосвязей, прежде всего между частными субъектами, в наиболее развитых странах стремительно увеличивалось, причем государство уже не могло и не стремилось их полностью контролировать. Значительно возросло число и роль международных организаций, как правительственных, так и неправительственных, получивших возможность встать в одни ряд с государствами как международными акторами. Эти процессы дали основание специалистам говорить о переходе от международных (international) к транснациональным (transnational) отношениям и даже о «смерти национальных государств». Представляется, что переход к новому типу отношений еще не произошел, такой переход, скорее, проявляется как тенденция в наиболее экономически и технологически развитой части современного мира. По эта тенденция объективно детерминирована и в итоге приведет к «международным отношениям» совсем иного типа, чем те, которые господствовали последние два с половиной столетия.
Но и привычный для нас, классический, тип международных (international) отношений не был первым и единственным в истории. Ему предшествовало несколько более ранних типов, сложившихся в различные исторические эпохи. Очевидно, уже на ранних стадиях развития человеческого общества между первобытными племенами складывались определенные взаимоотношения. Древние племена соперничали между собой по поводу территории или других ресурсов или, наоборот, сотрудничали в какой-либо форме. Эти взаимоотношения до появления первых государств не носили политического характера. С возникновением же государств стали складываться новые тины отношений: между государственно-неорганизованными племенами и древнейшими государствами, а также между древнейшими государствами. Примеров отношений первого типа в истории немало, достаточно вспомнить многовековую борьбу Западной Римской империи с германскими племенами или Византийской империи со славянскими племенами.
Межгосударственные отношения встречаются в древности гораздо реже, поскольку государства формировались не одновременно и не во всех регионах мира. Постепенно, по мере распространения государственных форм организации, межгосударственный тип отношений между территориально обособленными социумами стал доминирующим.
а затем и единственным. Однако это были не классические международные отношения, которые сложились в эпоху национальных государств. В традиционных социумах государство н общество часто существовали параллельно друг другу, почти не пересекаясь во времени и пространстве. Патриархальный крестьянин не от давал себе отчета в том, в каком государстве он живет, и, тем более, какие отношения у этого государства с внешним миром. В традиционном государстве сфера публичной политики была ограничена чрезвычайно узким кругом правящей элиты. Л в вопросах внешней политики этот круг, за редким исключением, сужался до одного человека - монарха, персонифицировавшего всю государственную власть в своем лице. Практически все межгосударственные отношения средневековья выглядели как межличностные отношения между монархами. Воевали между собой не народы, а короли, цари, князья и императоры, вступали в соглашения, принимали на себя обязательства не государства, а те, кто себя с ними отождествлял.
Современные международные отношения имеют сложную внутреннюю структуру. 11ентралыюе системообразующее место в этой структуре принадлежит международным политическим отношениям. Они зародились вместе с появлением самой политики как общественного явления и основного политического института - государства. Эти отношения складывались в результате реализации каждым из государст в собственной внешнеполитической! линии, основанной на их собственных («национальных» применительно к эпохе национальных государств) интересах.
Международные политические отношения можно рассматривать и как международную политику - одну из основных сфер мира политических процессов и отношений. Субъектами международной политики изначально выступали государства, коалиции государств, а последние сто с лишним лет также н международные межправительственные организации. В центре международной политики находится борьба государств за власть, т.е. способность в максимальной степени влиять на поведение других международных субъектов в соответствии со своими собственными интересами. Из этого следует основная дилемма международных политических отношений - межгосударственный конфликт или межгосударственное сотрудничество. В прошлом она часто выступала в виде главной международной) проблемы войны и мира.
Международная политика формировалась и функционировала в локальных и региональных рамках, вплоть до второй половины XIX в. ее глобального уровня не существовало. В древнем мире конфликты параллельно разворачивались в Европе, Азии, Африке, но между собой они не были взаимосвязаны из-за огромных расстояний между государствами и регионами. Появление глобального уровня международной политики, охватившего все пространство земного шара, связано с завершением процесса превращения мира в единое целое. Начало ему было положено эпохой великих географических открытий, а завершился он в результате революционных технологических и экономических сдвигов середины XIX столетия. После изобретения парового двигателя и электрических средств связи (телеграф, телефон) появилась возможность преодолевать гигантские расстояния и перемещать огромные объемы грузов, моментально передавать информацию. Развитие транспортных и информационных коммуникаций повлекло за собой экономические, социальные, а затем и политические изменения. Первым и главным следствием революции в области производства, транспорта и связи стало формирование единого мирового хозяйства, в котором колебание экономической конъюнктуры в одной части земного шара сразу же отзывается в других, самых отдаленных его частях.
Па базе сложившейся мировой экономики началось формирование и мировой политики. Об этом свидетельствовало и то, что вслед за мировыми экономическими кризисами пришли мировые войны - вооруженные конфликты невиданных и немыслимых ранее масштабов. Термины «мировая политика» и «международная политика» многие авторы употребляют как синонимы. Представляется, что это неверно, мировая политика - это не просто международная политика глобального масштаба. Появление мировой политики стало качественно новым этапом развития всей политической сферы. Мировая политика отличается от международной политики предшествующих столетий и по содержанию проблем, стоящих в ее центре, и по характеру субъектов, действующих в ее рамках.
Традиционные для международной политики проблемы межгосударственных конфликтов п межгосударственного сотрудничества дополнились проблемами выбора путей и целей экономического, социального и политического развития мира. Возникшие во второй половине XIX в. на базе глобальных политических идеологий (либерализм, консерватизм, социализм и т.д.) международные политические движения стали предлагать свои варианты общественного устройства, а также средства и способы пх достижения. Эти движения пнституцпализировались па мировой политической арене как сеть международных неправительственных организаций, тесно связанных с многочисленными партиями, организациями и движениями в отдельных национальных государствах. Граница, разделявшая внутреннюю и внешнюю политику, становилась все более проницаемой, пока в конце XX в. не стала совсем условной. К этому времени особую актуальность для мировой политики приобрела группа проблем, получивших определение глобальных проблем современности (экологическая, демографическая, энергетическая, продовольственная и др.).
Весьма точно характеризуют, на наш взгляд, отличия мировой политики XX столетия от традиционной международной политики Первая и особенно Вторая мировые войны. Эти войны отличались от войн предшествующих исторических эпох не только своими глобальными масштабами и невиданными ранее техническими средствами ведения боевых действий. Война всегда была в рамках традиционной международной политики крайней формой межгосударственных конфликтов. В ходе войн государства стремились на основе силового потенциала максимально реализовать свои интересы за счет интересов государств-противников. Результатами войн традиционно являлись пересмо тр межгосударственных границ и изменения баланса сил как между участвовавшими, так и не участвовавшими в войне государствами.
Первая мировая война сначала отличалась от предшествующих войн лишь масштабами, а затем своими итогом и последствиями. Кроме привычных изменений на политической карте мира, распада одних и возникновения других государств эта вой-па привела к кардинальным сдвигам в мировом развитии. В результате русской революции, ставшей в свою очередь одним из последствий Первой мировой войны, возникла совершенно новая модель политического и экономического устройства -коммун 11 ст п ч ее кая.
Реакцией па коммунистический эксперимент в России, на распространение идей коммунизма в мире стало появление идеологии и политической практики фашизма. Появилась альтернатива традиционным и либерально-демократическим моделям общественного устройства: левототалптарная - коммунистическая и правототалптарная фашистская. Борьба между ними и определила политическое развитие мира-в 20-30-е годы прошлого века и в период Второй мировой войны. Для этой войны, еще более чем для I 1ер-
вой мировой, наряду с обычной вооруженной борьбой государств, отстаивающих свои национальные интересы, было характерно противоборство различных идейно-политических сил.
Противоборство выразилось и в глобальном противостоянии фашизма и антифашизма, и в борьбе внутри самой антифашистской коалиции. Эта борьба отражалась на отношениях между США и Великобританией, с одной стороны, и СССР - с другой, она находила свое выражение в расколе сил антифашистского сопротивления во многих порабощенных фашистской Германией странах. Появление в послевоенные годы двух противоположных мировых систем, основанных на различных идеологических, социально-политических и социально-экономических принципах, можно считать основным итогом Второй мировой войны, безотносительно тех территориально-политических изменений, к которым она привела, как и любая иная война.
То, что содержанием мирового политического процесса на протяжении нескольких послевоенных десятилетий] было противостояние двух блоков и возглавлявших их сверхдержав, общепризнанно. Международные отношения этой исторической эпохи не случайно получили определение «холодной! войны». Но, образно говоря, основные «фронты» этой «войны» проходили не только и не столько по линии межгосударственного противостояния. Идейпо-полнтпческое противоборство накладывало сильный отпечаток на деятельность международных межправительственных и неправительственных организаций, нередко приводило их к расколу и к борьбе между собой. Примером может служить конфронтация прокоммунистической Международной федерации профсоюзов и антикоммунистической Международной конфедерации свободных профсоюзов.
Глобальное противостояние сверхдержав, использовавших в борьбе друг с другом все имеющиеся в их распоряжении ресурсы, детерминировало внутриполитические конфликты во многих странах мира. Одновременно любой локальный, региональный или внутриполитический конфликт привлекал внимание государств, представлявших соперничающие на международной! арене блоки. Их вмешательство способствовало быстрой интернационализации и эскалации конфликтов. В этом ярко проявилась присущая мировой политике тенденция к преодолению резкого размежевания между внутриполитической и внешнеполитической! сферами.
Падение коммунистических режимов в Восточной Европе и распад Советского Союза положили, как считается, конец «холодной войне». И с этого момента уже более полутора десятилетий не утихает дискуссия о том, какие проблемы и тенденции характерны для мировой политики конца XX - начала XXI в.
По мнению американского социолога Ф. Фукуямы, окончание «холодной войны» стало началом «конца истории», понимаемого им как окончание борьбы между разными идеологиями или моделями общественного развития. «Конец истории», как считал Фукуяма, - это окончательная победа либерализма, превращение его принципов и основанных на них инстинктов в универсальные, объединяющие вокруг себя все человечество и тем самым позволяющие ему решить те проблемы, которые раньше, в эпоху «холодной войны», не имели решения4.
Своеобразным ответом Ф. Фукуяме стала концепция другого американского ученого - С. Хантингтона, получившая еще более широкую известность. Соглашаясь с Фу-куямой в том, что мировая политика XX в. была связана с конфликтом идеологий, Хантингтон констатирует, что окончание «холодной! войны» сделало мир иным. «В этом новом мире, - отмечает политолог, - локальная политика является политикой этничес-
кой, пли расовой, принадлежности; глобальная политика - это политика цивилизаций. Соперничество сверхдержав сменилось столкновением цивилизаций»5. 13 отличие от Фукуямы, для которого был характерен присущий многим сторонникам либеральной традиции оптимистический взгляд на будущее, Хантингтон видел будущее в мрачных тонах. Наряду с проявившимися в первые годы после окончания «холодной войны» локальными конфликтами по линии цпвплизацпонного разлома, по его мнению, существует и серьезный потенциал для глобального конфликта между западной и незападной цивилизациями, особенно исламской и буддистско-конфуцианской. Реальные тенденции развития мирового политического процесса в последние полтора десятилетия дают основания оспаривать прогнозы и Фукуямы, и Хантингтона, хотя подтверждают их отдельные выводы.
С одной стороны, нет никаких оснований считать межцнвилизациопный коллапс-неизбежным и предопределенным. Более того, концепция Хантингтона, при определенных обстоятельствах, может играть провокационную роль, подпитывая вражду и недоверие между странами и пародами, имеющими различные религии, исторические и культурные традиции. Это, кстати, осознал и сам Хантингтон, пытавшийся после 1 1 сентября 2001 г. дезавуировать свои выводы о конфликтном прошлом и будущем в отношениях христианского мира и мира ислама. Однако, с другой стороны, несомненно и то, что цп-вилпзацпонный фактор в современной мировой политике присутствует, I! том числе и определяя ее конфликтный потенциал. Об этом свидетельствуют, например, те трудности, с которыми сталкивается политика ведущих государств Запада, прежде всего США, в исламском мире, в частности I! Афганистане, Ираке, на палестинских территориях, а также откровенно антизападная направленность исламской составляющей современного международного терроризма.
Специфика современной мировой политики в сравнении с международной политикой предшествующих исторических эпох проявляется и в том, что цивплпзацпонные конфликты заметны не столько в сфере межгосударственных отношений, сколько еще в большей степени во внутриполитической жизни многих стран мира. Публикация карикатур на пророка Мухаммеда в датской газете вызвала массовые волнения во многих арабских исламских странах и породила ответные действия, I! том числе и экстремистского характера.
«Конца истории», если его понимать как окончательную победу одной системы универсальных ценностей для всего мира, конечно же, не произошло. По некоторые исследователи полагают, что развернувшийся в последнее десятилетне XX в. процесс глобализации ведет в перспективе не только к экспансии транснациональных компаний и утверждению неолиберальной модели экономической политики по всему миру, но п к торжеству западных либеральных ценностей во всех сферах общественной жизни, размыванию национально-государственного суверенитета и усилению роли наднациональных институтов. То есть речь идет о том же сценарии, что и у Фукуямы, только понимаемом не как одномоментно достигнутый результат, а как растянутый во времени и пространстве процесс.
Глобализация в ее нынешне!'] неолиберальной форме порождает прот иворечивые, сточки зрения ее критиков, последствия. Так, по мнению видного представителя современного неомарксизма И. Валлерстайна, мировая политика ближайших десятилетий сохранит высокий потенциал конфликтности. Однако природу конфликтов нынешней исторической эпохи Валлерстайн, в отличие от Хантингтона, види т не 1! различиях между цивилизациями, а в имманентно присущих капиталистической мир-экономике зако-
номерностях (функционирования и разви тия. По сценарию Валлерстайна, экономические причины будут лежать в основе конфликтов и между развитыми государствами внутри ядра современной мир-системы, и между отсталыми государствами, находящимися па ее периферии. Конфликты между отсталыми государствами, по мнению американского неомарксиста, наиболее вероятны и весьма опасны, поскольку будут сопровождаться неизбежным распространением по миру оружия массового поражения.
По наиболее фундаментальными противоречиями в мировой экономике и, следовательно, в мировой политике, как считает Валлерстайн, станут противоречия между ядром и периферией мир-системы или, иными словами, между глобальным «Севером» и глобальным «Югом». Такой конфликт всегда был присущ капиталистической мир-экономике, но после окончания «холодной войны», которую Валлерстайн считает лишь гигантской игрой, затеянной США и СССР ради собственных интересов, этот конфликт вышел на первое место.
При всей оригинальности и даже экстравагантности отдельных суждений и выводов Валлерстайна к некоторым из них, по нашему мнению, необходимо внимательно присмотрет ься. Валлерстайн считает, что одним из следствий глобального противоречия между «Севером» и «Югом» станет и уже стала массовая миграция населения из бедных и отсталых стран в развитые и богатые. В итоге появится «острая социальная реакция на Севере - призывы к более репрессивному законодательству с целыо ограничить въезд и социально-экономические права тех, кто все же приехал. Результатом может стать наихудший из возможных фактически!] компромисс: невозможность эффективно предотвратить въезд мигрантов при способности обеспечить им второсортный политический статус. Следствием этого станет, что к 2025 г. пли около того в Северной Америке, Западной Европе и (даже) Японии население, социально определяемое как происходящее с "Юга", может составить 25-50% и намного больше в определенных регионах и крупных городских центрах. Но поскольку многие (пожалуй!, большинство) из этих людей не будут иметь права голоса (и в лучшем случае ограниченный доступ к благам социального обеспечения), будет существовать высокая корреляция между занятостью на наименее оплачиваемых городских рабочих местах (а урбанизация к тому времени достигнет новых высот) и лишением политических (и социальных) прав. Это будет ситуация типа той, что существовала в Великобритании и Франции 15 первой половине XIX в., что и вело к хорошо обоснованным страхам, что так называемые опасные классы опрокинут здание»''.
В отличие от Фукуямы, оценивавшего окончание «холодной войны» как окончательную победу либерализма, Валлерстайн, напротив, считает, что грядет историческое крушение либерализма и как идеологии, и как основанных на его принципах общественных институтов и политических систем. Не в последнюю очередь, по мнению Валлерстайна, это станет следствием нарастающей миграции из стран периферии, которая приведет к свертыванию прав и свобод человека, демонтажу «государства всеобщего благоденствия» в развитых странах. По нашему мнению, подобное утверждение представляется слишком категоричным и недостаточно обоснованным, но последствия массового наплыва мигрантов из афро-азиатских стран в Западную Европу действительно могут иметь далеко идущие и труднопрогнозируемые последствия, причем уже сегодня, а не через 20-30 лет, как предсказывал Валлерстайн. Некоторые западноевропейские государства уже сталкиваются с кризисами, вызванными наличием большого числа мигрантов, отличающихся от коренного населения религиозными и культурными традициями. Об этом свидетельствуют события осени 2005 г. во Франции, где на протяжении
нескольких недель имели место массовые беспорядки, основными участниками которых были представители молодого поколения мигрантов преимущественно ив арабских стран, так и не сумевших интегрироваться во французское общество. Появление новых проблем в мировом развитии вызвало к жизни множество общественных движений на национальном уровне и новые неправительственные организации на международной арене. Хотя большинство из них при создании не имели политического характера, сложившиеся обстоятельства способствовали их включению в мировой политический процесс, тем самым расширяя число его субъектов.
Мировая политика зародилась и выросла па фундаменте международных отношений и представляет с ним единый и неразрывный комплекс. Однако полного тождества между обеими частями этого комплекса нет. Мировая политика включает в себя и международную политику, но не сводится к ней, она шире но своей проблемат ике и по числу задействованных в ней субъектов. Международные политические от ношения, являясь ведущим и системообразующим элементом структуры международных отношений, не охватывают данную структуру в целом. Международные экономические отношения, входящие в ту же самую структуру, складываются в рамках мировой экономики, которая выступает по отношению к мировой политике в качестве внешней среды. Таким образом, взаимосвязь между мировой политикой и международными отношениями весьма сложна и динамична. Это следует учитывать при определении предмета исследования научных дисциплин, изучающих международные проблемы. Для теории международных отношений, как одной из важнейшей из них, предмет исследования может быть обозначен следующим образом: изучение закономерностей международных о тношений как целостной системы, анализ международной политики и внешней политики отдельных государств, анализ динамики и тенденции развития мирового политического процесса и основных направлений деятельности его ведущих субъектов, а также комплексное исследование отдельных вопросов мировой политики. Такое широкое предметное поле и определяет место и роль теории международных отношений в ст руктуре современного гуманитарного знания.
Теория международных отношений относится к числу сравнительно новых обществоведческих дисциплин. Хотя ее истоки можно найт и в социально-политической мысли прошлых столетии и даже тысячелетий, окончательно она сложилась в 40-е годы XXI;. Поскольку предметная область теории международных отношений - э то сфера политики, постольку данная паука относится к области политического знания, более того, до недавнего времени она рассматривалась как один из разделов политической пауки.
Отечественная школа теории международных отношений но мировым меркам является очень молодой, поскольку по-настоящему стала развиваться лишь после распада Советского Союза. Но она сталкивается с теми же проблемами, которые стоят перед этой наукой и в странах, где она зародилась. Одна из таких проблем - определение места теории международных отношений в структуре современных наук об обществе. Некоторые российские авторы вслед за своими западными коллегами выдвигают тезис о том, что произошло размежевание теории международных отношений и политической науки7. Более того, высказывается мнение о существовании отдельной науки о международных отношениях. С одной стороны, представления об обособлении области изучения международных отношений от политологии имеют под собой объективную основу институционального характера. Если в 50-е годы международная проблематика разрабатывалась внутри общеполитологических структур, то в последние десятилетия наблюдается организационное усложнение данных структур, выделение отдельных подразде-
лепим, занимающихся исследованием международной политики. Сегодня часто и на Западе подготовка политологов и специалистов в области международных отношений и дипломатии осуществляется раздельно, в России же так было принято изначально. Очевидно, тезис о существовании отдельной науки - теории международных отношений - стал отражением такой тенденции, поскольку традиционно всем фундаментальным наукам соответствует отдельный учебно-научный комплекс. Например, такие науки, как биология, физика, химия, история и т.д., изучаются в рамках соответствующих факультетов университетов, по ним готовят специалистов для научной и практической деятел ьности.
С другой! стороны, подготовка специалистов в области международных отношений имеет свою специфику, которая заключается в изучении большого количества дисциплин, например иностранных языков. К тому же в современном мире международные отношения отнюдь не сводятся к отношениям политическим, следовательно, специалист в этой сфере - это не всегда политолог. Международные отношения обладают сложной внутренней структурой и исследуются не отдельной наукой, а целым набором научных дисциплин. Каждая из них связана со своей «материнской» сферой научного знания: международное право - составная часть юридической пауки; история международных отношений - составная часть исторической науки; мировая экономика и международные экономические отношения часть экономической науки. Теория международных отношений, как было отмечено, рассматривалась в этом ряду как составная част!) политической науки. Можно ли говорить о принципиальном изменении такого положения? На наш взгляд, лишь отчасти. Сегодня паука развивается динамично, во всех областях научного знания происходят перемены, объем научных знаний возрастает, увеличивается число исследовательских проблем и направлений. Вследствие этого внутри паук обособляются отдельные субдисциплины, которые могут стать полностью самостоятельными, возникают пограничные области знания. Сфера политических исследований не является исключением.
В последние годы в рамках политологии наряду с ранее существовавшими появляются новые разделы, такие как сравнительная политология, этнополптолошя, экопо-литология п т.д. Кроме политологии развиваются н другие науки о политике - политическая философия, политическая социология, политическая антропология, политическая психология, политическая история, политическая география. Место теории международных отношений, на наш взгляд, между этими относительно самостоятельными политическими науками и одним из разделов политологии, каковой, собственно, она и была в момент рождения и на первых этапах своего развития. Процесс превращения теории международных отношений в самостоятельную пауку еще не завершился, о чем свидетельствует н вышеупомянутая дискуссия.
15 предметную область теории международных отношений, как уже было сказано, входит проблематика международных отношений и международной политики, анализ внешней политики отдельных государств, а также стоящие за пределами традиционных представлений новые вопросы мировой политики. Кстати, только для исторически первой научной школы теории международных отношений - школы политического реализма 40-50-х годов XX в. - было характерно ограничение своего предмета исследования лишь внешней политикой государств п межгосударственными отношениями. Основоположнику данной школы Г. Моргентау принадлежит классическое определение международной политики как борьбы государств между собой за власть8. Моргентау выступал против нормативно-идеалистических представлений о международных от-
ношениях, утверждая, что природа этих отношений, так же как и природа человека, не менялась на протяжении многих столетий, поэтому взгляды Фукидида, Макиавелли и Гоббса сохраняют свою актуальность и для середины XX столетия. Таким образом, взор представителей политического реализма обращен в прошлое, что не позволило им в полной мере оценить специфику относительно нового по историческим меркам феномена мировой политики.
Появившиеся позже направления в теории международных отношений преодолели подобную узость п однобокость подхода. Прежде всего это касается неолиберализма. Видимо, не случайно ставшая классической работа Дж. Пая и Р. Кохэна содержала в своем названии термин «мировая политика»". Сторонники иеолиберализма, признавая правильность выводов реалистов о характере международных отношений прошлых эпох вплоть до начала XX столет ия, утверждали, что к копну этого столетия на смену т радиционной международной политике идет новая мировая политика как механизм демократической самоорганизации качественно обновленного международного сообщества. Главные тенденции этой политики будут определяться уже не столько индивидуальными действиями отдельных государств, сколько логикой развития международных политических институтов: глобальных и региональных международных организаций, системой официальных договоров и неофициальных договоренностей, институтами международного права и мирового общественного мнения.
С точки зрения современных последователен школы иеолиберализма, по мере размывания государственного суверенитета и снижения роли национальных государс тв более пристальное внимание следует обратит ь на проблемы формирования глобального гражданского общества, основанного на сетевом принципе организации, создающего «снизу» основу для будущих новых институтов глобального управления.
Близки взглядам иеолиберализма позиции сторонников разнообразных постмодернистских концепций, широко распространившихся в теории международных отношений на рубеже XX и XXI вв. Постмодернисты поставили под сомнение саму классическую основу понимания международных отношений как взаимодействия территориально организованных и территориально обособленных национальных госу дарств. Сам территориальный принцип организации власти, политических, экономических, социокультурных, зтнокопфессноиальных процессов исчезает вместе с развитием информационных и транспортных коммуникаций, вследствие чего наступает «смерть географии».
По мнению некоторых постмодернистов, традиционные основы национальных государств размываются не только из-за перераспределения значительной части властных полномочий в пользу наднациональных структур, таких как Европейский Союз, но и потому, что сама политическая власть теряет свое значение по отношению к власти экономических институтов и глобальных рыночных механизмов. Весьма распространенным среди постмодернистов стало утверждение о том, что на смену традиционным государственным границам приходит так называемая «внутренняя граница», разделяющая группы и отдельных индивидуумов внутри населения каждого государства, поэтому в будущем следует ожидать перехода от территориальных сообществ к сетевым сообществам, функционирующим на базе общих интересов и ценностей и не зависящим от территориальной принадлежности участников. Территориальность в соответствии со взглядами постмодернистов может быть поглощена иными интегрирующими факторами, например принадлежностью к той или иной мировой религии. В таком случае этпо-нациоиальпая принадлежность или гражданско-нолптическая лояльность по отпоше-
пию к государственным институтам может обладать меньшей значимостью, чем вероисповедание, чувство солидарности с единоверцами, находящимися за пределами собственной этнической территории и государственных границ. Кстати, можно отметить, что, хотя никто не относил С. Хантингтона к числу постмодернистов, его концепция «столкновения цивилизаций» вполне укладывается I! рамки потмодернпстской методологии. Несмотря па экстравагантность многих постмодернистских концепций, само это направление наряду с неолиберализмом внесло свой вклад в анализ актуальных проблем мировой политики рубежа ХХ--ХХ1 в., прежде всего, в обоснование нового взгляда на международную безопасность и пути ее обеспечения.
Для неомарксистского направления в теории международных отношений включение понятия мировой политики в сферу своих интересов еще более адекватно, чем, например, для неолпберализма, поскольку классический марксизм был первым течением общественной мысли, обратившим внимание на появление этого нового для второй половины XIX в. феномена. Особенности неомарксистского взгляда на современную мировую политику были показаны на примере мир-системного анализа И. Валлер-стайна.
Единственным, хотя и наиболее влиятельным и массовым в современной теории международных отношений направлением, представители которого рассматривают мировой политический процесс в рамках традиционного подхода, является неореализм. Один из основоположников данного направления - К. Уолтц критиковал Г. Моргентау за то, что его концепции были не теорией международных отношений в полном смысле слова, а лишь теорией внешней политики отдельных государств"1. Неореалисты поставили в цент)) своих исследований международную политику как взаимодействие государств в рамках единой международной системы, структура которой определяется их политикой, но одновременно выступает и ограничителем этой политики. Вместе с тем неореалисты в той или иной степени признают существование на международной арене негосударственных акторов, появление в общественном развитии новых проблем, т.е. в большей степени, чем их предшественники, реалисты способны воспринимать специфику проблем мировой политики.
Подводя итог вышесказанному, отметим, что нет никаких оснований говорить о «мировой политике» как о какой-либо особой области научного знания, отличной от теории международных отношений. Но одновременно следует разграничивать сферу научных исследований и сферу образования. В учебном процессе вполне могут сосуществовать учебные курсы, имеющие общую научно-методическую базу, по различающиеся по набору тем и проблем, на которые делается акцент. Так, сегодня государственный стандарт предусматривает изучение студентами, обучающимися по направлению «Международные отношения», как курса «Основы теории международных отношений», так н курса «Мировая политика». Попятно, что данные курсы должны различаться по тематике и содержанию. Однако эти отличия не могут быть радикальными, о чем косвенно свидетельствует и сравнение текстов двух, получивших наибольшее признание, отечественных учебных пособий по этим дисциплинам авторов II.А. Цыганкова и М.М. Лебедевой11.
Похожая ситуация наблюдается и при подготовке политологов на отделении политологии факультета философии и политологии СПбГУ. Студенты, обучающиеся по программам бакалавриата, изучают вместе со студентами, обучающимися по программе специалиста, общий курс «Мировая политика и международные отношения», в котором рассматриваются классические теоретические концепции международных отноше-
ний, общие вопросы мировой политики, внешняя политика России и развитие ее отношений с различными странами и регионами современного мира. Затем в магистратуре приобретенные знания закрепляются в рамках учебного курса «Актуальные вопросы мирового политического процесса», в котором акцент делается именно на проблемах современной мировой политики. Впрочем, проблема соотношения различных образовательных программ и учебных курсов может быть отдельной темой для обмена мнениями.
1 Песков Д.]I. Мировая политика, или Бег на месте // Полис. 2005. А« 1; Чихарев П.Л. Многомерного, мировой политики // Полис. 2005. АЬ 1; Мировая политика: повестка дня па завтра (виртуальный «круглый стол»)// Полпе. 2005. А1> 4; Косолапое ИЛ. Мировая политика как явление и предмет пауки (К дискуссии па страницах «Полиса» и «Международных процессов») // Полис. 2005. .№ 6.
1 Богатцров Л.Д. Понятие мировой поли тики в теоретическом дискурсе // Международные процессы. 2004. Т. 2. № 1; Четкое МЛ. Понятие мировой политики в общенаучном контексте // Международные
процессы. 2001 Т. 2. А1' 3; Фелы)ман Д.М. О том лп мы спорим? // Международ...... пропиты. 2005, Т. 3.
№ 1.
:| Цыганков ПЛ. Мировая политика и ее содержание // Международные процессы. 2005. Т. 3. AL> 1. С. 53.
* Фукуями Ф. Конец истории и последний человек / Пер. с апгл. М„ 2004. С. 80-101.
5Хантиштнп С. Столкновение цивилизаций / Пер. с англ. М„ 2005. С. 24.
'' Ваялерстш'ш II. Анализ мировых систем и сит уация в современном мире / Общ. ред. Б.Ю. Катарлицкот: Пор. с англ. СПб., 2001. С. 358.
7 Международные отношения: социологические подходы / Рук. авг. кол. П.Л.Цыганков. М., 1998. С. 222-
226.
* Morgcaiau Н. Politics Among Nations. The Strnglc for Pow er and Peace. New York, 1965. "Transnational Relations and World Politics / Ed. by R. Kcoliane, J. Nve. Cambridge, 1971. 111 Waltz K. Theory of International Politics. Reading. Mass., 1979.
" JleoeOeea MM. Мировая политика: Учебник для вузов. М.. 2003; Цыганков П.А. Теория междупарод......
отношении: Учеб. пособие. М., 2003.
Статья поступила в редакцию 15 марта 2006 г.
