CC BY
453
В В. Асташин, 2005
ПРОБЛЕМА ГЛОБАЛЬНОГО ЛИДЕРСТВА В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
В. В. Асташин
Окончание «холодной войны» и распад биполярной системы поставили на повестку дня вопрос о том, как будет выглядеть новый мировой порядок в последующие десятилетия, и в связи с этим, кто станет лидером международного сообщества. Насколько правомерна сама постановка проблемы лидерства государства в международных отношениях, на наш взгляд, достаточно убедительно высказался Н.А. Косолапое Нас же будет интересовать иной, не менее актуальный вопрос — будущее глобального лидерства. В настоящее время ведется дискуссия не только о том, кто может стать во главе международного сообщества, но и самой возможности появления такого лидера. Ведь лидер может возглавить мировое сообщество, но при этом он должен показать ему цели, уметь предвидеть и контролировать международгсые процессы.
Поставленные задачи требуют от нас ответить на несколько очень важных вопросов: что такое «мировое сообщество»? что с ним происходит в настоящее время? каким будет мир в ближайшие десятилетия? Как мы увидим ниже, найти однозначный ответ на поставленные вопросы невозможно.
Давайте сначала попробуем разобраться в том, что такое «международное сообщество»? Теоретически ответить на этот вопрос непросто 2. Мнения представителей академической науки диаметрально противоположны. Одни полагают, что это совокупность суверенных государств, каждое из которых заинтересовано в стабильности отношений друг с другом и потому добровольно соблюдает правила игры — формальные и неформальные нормы взаимодействия, совокупность которых и связывает их в единое целое. Эти взгляды самым очевидным образом восходят к неореалистической парадигме3. Оппоненты, мыслящие «более плюралистично», считают, что в современном международном сообществе все большую роль играют неправительственные организации (НПО). Речь идет о появившихся еше в середине 1970-х гг. прошлого века <д, концепциях Ричарда Мэнсбэча. Дональда
Ламперта и Джона Бертона, которые рассматривают мировое сообщество как «паутину взаимодействий», где роль государств сопоставима с ролью негосударственных акторов4. Однако в последние годы дискуссия о мировом сообществе перешла в новое качество, и у многих содержание термина вызывает скепсис. Свидетельством этого является публикация в 2002 г. журналом «Foreign Policy» высказываний девяти видных представителей из мира науки, политики и масс-медиа. Вопросы, на которые попытались ответить эти люди, были следующими: действительно ли существует мировое сообщество? Если да, то кто в него входит? Чьи ценности оно отражает? Как функционирует этот социальный организм? И как ему следует функционировать? Мы выбрали лишь несколько мнений, но они, на наш взгляд, достаточно репрезентативны, чтобы сделать вполне однозначное заключение5.
Одни из опрошенных считают, что мировое сообщество существует, следовательно, есть вообще смысл обсуждать его проблемы. К таким оптимистам, например, относится и Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан. По его мнению, несмотря на все заявления скептиков, можно с уверенностью говорить о мировом сообществе как явлении современной международной жизни. Об этом свидетельствует, в частности. Хартия ООН 6. К. Аннан подразумевает под термином «международное сообщество» государства, входяшие в ООН, хотя фактически говорит о людях как членах мирового сообщества. Ответ Генерального секретаря самой крупной и авторитетной международной организации предопределен, так как если бы он стал отрицать существование мирового сообщества, то поставил бы под сомнение легитимность ООН. Между тем формулировки К. Аннана весьма расплывчаты и не дают нам четкого ответа на поставленные вопросы. Более ясное определение мы встречаем в статьях Эндрю Гоуэрса, редактора «Financial Times», и профессора Массачу-
сетского технологического института Ноэма Хомски. Британский журналист полагает, что в современной мировой политике правила, по которым живет мировое сообщество, по существу, формируются сильными международными акторами (имеются в виду государства. — В. А.). Международные институты служат национальным интересам государств, участвующих в их деятельности, а это, как правило, сильнейшие державы. Поэтому современное мировое сообщество — это группа государств, которые создали правила и институты, например: ООН, МВФ, Всемирный банк, ВТО и многие другие. А эти институты навязывают правила игры в экономике и политике. Поэтому, с точки зрения Э. Гоуэрса, вывод очевиден: «Истинное международное сообщество... — это, по существу, ...Соединенные Штаты и Европа». Они — успешные лидеры в мире на протяжении уже полувека. И это естественно, так как любое сообщество нуждается в лидере и эффективном управлении 7. Эта точка зрения, базирующаяся на евроцентризме и ев-роатлантизме, также вполне объяснима. Профессор Н. Хомски, известный своими леворадикальными взглядами, рассматривает поставленную редакцией журнала проблему с иных позиций. Американский ученый считает, что отождествление международного сообщества с Генеральной Ассамблеей ООН, как это делают многие, ошибочно8. В действительности, международное сообщество — это США, их союзники и их клиенты. Он даже дает термину сокращенное наименование «Интком» («International Community»), что наводит на параллели с американским бизнесом. Для автора статьи «Преступления “Инткома”» мировое сообщество — олицетворение зла, преступная организация, преследующая свои узкокорыстные цели, не считаясь со средствами 9.
Таким образом, среди современной политической элиты, в общественном мнении и академических кругах нет единства мнений по поводу содержания понятия «мировое сообщество» и его важнейших характеристик. А значит, мы не получили ответа на первый, поставленный в начале статьи, вопрос.
Мировое сообщество существует в рамках современной международной системы, которая переживает сегодня сложную трансформацию. Каковы же основные черты политической структуры современного мира? Какие процессы происходят в мире и каковы их возможные последствия? И здесь мы
обнаруживаем самые разные взгляды. Их можно условно разделить на три группы.
Одна из самых известных концепций, типичным примером которой являются работы Ф. Фукуямы, предполагает, что весь мир базируется на капиталистической основе, а следовательно, становится все более гомогенным |0. В одной из книг Ф. Фукуяма пишет: «...сегодня, когда XX век завершился, вряд ли можно говорить о реальных альтернативах либеральной демократии и рыночному капитализму как фундаментальным принципам организации современного общества»1'. Отсюда очевидный вывод: глобализация неизбежно будет охватывать все новые и новые территории и сферы и, таким образом, будет происходить экспансия западных моделей, ценностей и институтов.
Вторая группа теоретических построений, напротив, выражает пессимизм по поводу будущего глобализациии международной системы в целом. Эта идея объединяет таких разных в идеологическом отношении авторов, как С. Хантингтон, Э. Тоффлер и И. Валлерстайн. Концепция С. Хантингтона о столкновении цивилизаций, пожалуй, самая известная среди всех и получившая широкий резонанс 12. Статья, а затем и книга С. Хантингтона поднимают гораздо больше вопросов, чем принято думать. Неслучайно в заголовке статьи стоит знак вопроса. Тем не менее многие идеи американского ученого сводят к единственному заявлению о том, что «центральным и наиболее опасным аспектом зарождающейся глобальной политики станет конфликт между группами различных цивилизаций»13. В любом случае, утверждение
С. Хантингтона — явная антитеза взглядам Ф. Фукуямы. Схема Э. Тоффлера тоже предполагает столкновение цивилизаций, но иного рода — сельскохозяйственной, индустриальной и постиндустриальной |4. Наконец, следует отметить мир-системную теорию И. Вал-лерстайна о разрыве в соииально-экономи-ческом развитии стран, которое приводит к разделению мира: в нем выделяется центр, полупериферия и периферия |5. Эти и многие другие аналогичные концепции указывают на реальные или потенциальные конфликты в современной международной системе.
Разумеется, есть схемы, авторы которых делают попытки совместить обе тенденции: глобализацию и универсализацию мира, с одной стороны, и его фрагментацию, обособление отдельных частей и областей — с другой (Б. Барбер, А. Ротфельд, Дж. РозенауУ6.
Большинство исследователей отмечают, что на рубеже столетий мировое сообщество и вся система международных отношений оказались в кризисе. Эго состояние определяется по-разному, но многие согласны, что в мире происходят качественные изменения, трансформирующие саму суть политической системы мира. Особо подчеркивается та быстрота, с которой происходят наблюдаемые перемены.
Именно на фоне этих процессов в США и за их пределами развернулись и приобрели особую остроту дискуссии о проблемах американской внешней политики и статусе США в мире: являются ли США супердержавой? Причем спор идет не только о содержательной, но и формальной стороне вопроса. Кем являются Соединенные Штаты — империей, подобно Риму, гегемоном или лидером в современных международных отношениях? Эти вопросы обсуждаются специалистами в области международных отношений, политиками и журналистами. Достаточно упомянуть здесь Дэвида Роткопфа, Роберта Кэйгана, Чарльза Мэйнса, Джона Рили, Стивена Кулла, Джозефа Ная-младшего, Генри Киссинджера и многих других |7. О том, насколько указанная проблема актуальна для американского общественного мнения, свидетельствуют материалы портала Интернет «Проект по оборонным инициативам», где представлены аналитика, статьи и публичные выступления
о глобальной политике США ,8. Споры вокруг современного статуса США на мировой арене приобрели еще более острый характер после публикации в 2002 г. книги французского историка и антрополога Эммануэля Тодда «После империи»19. Достаточно указать лишь один факт: в США и Канаде функционирует несколько десятков Интернет-форумов, посвященных книге Э. Тодда. Следует, однако, отметить, что французский ученый фактически повторил идеи, изложенные в работе И. Валлерстайна и Т. Хопкинса, опубликованной в 1996 году20. В 2002 г. И. Вал-лерстайн вновь высказался по этой же проблеме на страницах журнала «Foreign Policy»21. Уже смысл заголовка ее говорил о том, что автор усматривает в событиях последнего времени признаки упадка США. И. Валлерстайн уверен, что эра американского преобладания давно закончилась. Претензии американского правительства и всего американского общества на глобальное лидерство совершенно не обоснованы, так как американское государство не обладает авторитетом в мировом сообществе. Соединенные Штаты не могут
предложить миру альтернативных, оригинальных идей будущего развития, .у них нет рецепта разрешения современных проблем мировой политики. Критика в адрес Вашингтона, упреки в недальновидности и многих других ошибках и грехах уже стали штампом в политической аналитике и публицистике. Вместе с тем никто из противников американской политики также не в состоянии предложить оригинальных идей. Это в полной мере относится и к неомарксистским работам. Французский политолог Дидье Биго справедливо заметил по этому поводу, что «в основе их (неомарксистов — В. А.) бунта лежит смесь мондьялизма и западного центризма»22. Действительно, критика в тьер-мондьялистских и депендантистских дискурсах преобладает, что, наряду с этим, в целом не умаляет ценности их выводов.
В российской политической науке проблема глобального лидерства также не могла остаться без внимания. Вместе с тем отношение к этой проблеме менялось по мере того, как менялась сама внешняя политика России и ее институционная и интеллектуальная составляющая. Немалую роль в оценке различных международных проблем сыграла история советско-американских, а затем и российско-американских отношений. Проблема глобального лидерства на протяжении последних пятнадцати лет поднималась в работах таких российских ученых, как Н.А. Косолапое23, Т.А. Шаклеина24, О.А. Колобов25, А.Д. Богатуров26, М. Троицкий27 и многих других. Среди упомянутых здесь авторов следует в первую очередь уделить внимание работам Т.А. Шаклеиной. Именно она впервые в российской политической науке подробно проанализировала американские концепции глобального лидерства м. Российская исследовательница выделила три основные концепции, бытующие в американской академической и политической элите. Первую, приверженцев которой ныне мы видим в американской администрации Дж. Буша-младшего, условно говоря, можно назвать «гегемонист-ской». Типичными представителями этой схемы можно считать и неоконсерваторов (или, как их называют в Соединенных Штатах, Иеосопв). Впрочем, сторонники «гегемонизма» есть и среди представителей оппозиции. Второе направление, более умеренное по своим взглядам, получило название «консервативный либерализм». В политическом истеблишменте и академической науке США немало людей, выступающих за так называе-
мое «разумное лидерство». Сторонники третьей концепции выступают с либерально-реалистических позиций.
Концепция М. Троицкого, поддерживающего тезис о сохраняющемся лидерстве США на рубеже XX—XXI вв., определяет американскую внешнеполитическую стратегию как стратегию «программирующего лидерства». По мнению исследователя, это — сочетание традиционной мощи с организационными ресурсами, использование опережающего внешнеполитического планирования29. В результате США, используя региональные державы и своих союзников в Европе, в состоянии контролировать международные процессы.
Таким образом, можно выделить две диаметрально противоположных схемы. Первая, при всех различиях и нюансах ее сторонников (российских, американских и многих других), предполагает, что лидерство США в современном мире (как бы его при этом не называли — империализм, гегемонизм или просто лидерство) сохраняется. Тех, кто защищает эти идеи, судя по количеству публикаций, большинство. Меньшинство же, вроде И. Валлерстайна или Э. Тодда, по тем или иным причинам полностью отвергают первую схему. Они абсолютно уверены, что могуществу Соединенных Штатов давно пришел конец. Более того, в отличие от остальных эти ученые полагают, что мир вступил в период хаоса, довестфальского порядка. Соединенные Штаты не имеют ни сил. ни интеллектуальных возможностей для того, чтобы изменить ситуацию.
Однако во всех этих спорах есть еше один важный аспект, требующий серьезного внимания. Большинство исследователей, политиков и журналистов не совсем четко понимают различие терминов «империя», «гегемония» и «лидерство». Поскольку именно в США больше всего было споров на тему империи как нового явления в современной американской истории, то неудивительно, что там же исследователи попытались решить терминологическую проблему. Профессор Нью-Йоркского университета Нэйл Фергюсон сделал это в рецензии на книгу Патрика О’Брайена и Арманда Кпесса «Две гегемонии: Британская (1846— 1914) и Соединенных Штатов (1941—2001)», вышедшую в Великобритании в 2002 году30. Н. Фергюсон, справедливо указывая на разночтения в терминах, задается следующими вопросами: «Что же такое гегемония? Является ли она эвфемизмом “империи” или описывает роль первого среди равных — страны, которая ведет
своих союзников, но не управляет их подданными? Использует ли она силу за пределами своих границ ради собственных интересов? Или она альтруистично занимается обеспечением общественных интересов?»31. Для того чтобы ответить на них, автор рецензии обращается к Райану Джонсону, Иммануилу Валлерстайну и Джеффри Пигману, размышления которых также вошли в книгу.
Сточки зрения Р. Джонсона, понятие «гегемония» отражает конкретные исторические реалии. Он имеет в виду противоборство между Афинами и Спартой, а также греко-персидские войны. Отношения между Афинами и другими греческими полисами, вошедшими в союз для отражения персидской агрессии, как раз очень ясно показывают, что же такое гегемония. «Афины организовывали и направляли их (греческих полисов — В. А.) совместные усилия без закрепления постоянной политической власти над другими»32.
Напротив, согласно И. Валлерстайну, чья статья завершает книгу «Две гегемонии...», термин этот означает более чем просто лидерство, но менее чем империя в полном смысле этого слова. «Держава — гегемон» — это «государство..., которое в состоянии навязывать свой набор правил межгосударственной системе и тем самым временно создавать новый политический порядок»33. Гегемон также предлагает «определенные сверхпреимущества для предприятий, расположенных внутри страны или в покровительствуемой им стране, преимущества не рыночного характера, а обеспечиваемые с помощью политического давления»34.
А Джефри Пигман дает еще одно, близкое валлерстайновскому, толкование термина «гегемон». На примере либерализации торговли сельскохозяйственными продуктами в 1990-е гг. Д. Пигман доказывает, что главная функция гегемона — страхование либеральной системы международной торговли, которая выгодна гегемону, но, парадоксальным образом, даже более выгодна его потенциальным конкурентам ”.
Вопрос о будущем лидерства США не случайно тесно увязывается с проблемой нового мирового порядка. Мировой политический порядок может быть стабильным в двух случаях: если он принят добровольно большинством международных акторов или если он навязан сильнейшими мировыми державами. Но в последнем случае мы возвращаемся к традиционной концепции «концерта великих держав», которая в наше время вновь
обсуждается в научных и политических кругах. Предлагается вернуться к опыту XIX столетия, чтобы урегулировать современные проблемы мировой политики. Впрочем есть и третий вариант, популярный среди некоторых представителей американского истеблишмента и ученых, — режим одной супердержавы. Последний сценарий апробировался на практике в последние полтора десятилетия. Но опыт показывает, что Соединенные Штаты не в состоянии удерживать контроль в глобальном масштабе. События в Сомали, на Балканах, в Афганистане и Ираке показывают, что традиционные методы (военные и экономические) не могут помочь в разрешении региональных конфликтов или в борьбе с терроризмом. Возникает вопрос: а могут ли Соединенные Штаты предложить иные, нестандартные и эффективные меры для решения мировых проблем? Пока нет.
Есть и иная проблема. Как известно, субъект, обладающий задатками и амбициями лидера, становится таковым лишь б том случае, если его принимает и поддерживает в этом качестве некоторая группа «ведомых». Соединенные Штаты навязывают свою волю другим с помощью силовых методов (военных. экономических или политического давления). Но в последнее время нам почти не известны факты, когда американцы добивались своих целей мирными средствами, опираясь на свой политический и моральный авторитет в мировом сообществе. Поэтому высказывание И. Валлерстайна о том, что «в действительности, США — лидер, за которым никто, или мало кто, хочет следовать и лидер, которого слишком мало уважают»*5 отчасти справедливо. Нэйл Фергюсон в статье «Власть» отмечает, что глобальное лидерство определяется не только военной силой, финансовыми ресурсами или доступом к источникам дешевого стратегического сырья, но и моральным авторитетом37. В 1940-е гг. и позднее, по крайней мере до вьетнамской трагедии, этот авторитет у США был.
Действительно, в отличие от периода пятидесятилетней давности современные США не способны выступить в качестве политического и морального лидера мирового сообщества, они также не в состоянии в одиночку сформировать новый мировой порядок и рационально управлять им. Обвинения в адрес Вашингтона в эгоизме и нежелании принести определенные жертвы ради общего блага, как бы абстрактно они не звучали, имеют под собой основания. Присутствуют яв-
ное нежелание прислушиваться к иному мнению, самоуверенность, которые уже принесли определенные негативные последствия, но могут иметь и катастрофические итоги. Все чаще политику Соединенных Штатов сравнивают с экспансией колониальных империй XIX — начала XX века 38.
Соединенные Штаты считают себя лидером мирового сообщества. Однако это положение достаточно спорное. У единственной супердержавы нет оппонентов, как тридцать или двадцать лет назад. Кажется, что страна привыкла к противостоянию с чем-нибудь или с кем-нибудь. Отсюда попытки представить международный терроризм в качестве главного противника. Действительно, «Аль-Каида» и ее союзники представляют серьезную угрозу для мирового сообщества. Вместе с тем корни современного терроризма находятся не там, где их ищет Вашингтон. Методы борьбы с терроризмом, применяемые США, скорее способствуют расширению базы терроризма, чем ликвидируют его как явление. Оппоненты США в лице Европейского союза, также претендующего на роль лидера мирового сообщества, ведут противоречивую политику. С одной стороны, европейцы верно указывают на фундаментальные проблемы современной мировой политики и причины террористического движения, роста антиамериканских и в целом антизападных настроений в мире, а с другой — оказывают фактическую поддержку террористическим организациям и радикальным движениям.
Много говорится о том, что отдельные государства или союзы государств не в состоянии в настоящее время и в будущем выступать в роли лидеров мирового сообщества, что ведущая роль должна принадлежать Организации Объединенных Наций. «Глобальные вызовы требуют глобальных решений»39. Но для того чтобы ООН могла принимать участие в управлении международной системой, просто эффективно работать даже в своем настоящем качестве, необходимо реформирование международной организации. Но мы видим, что этого не происходит. То, что предлагается сейчас, расширение состава Совета Безопасности (СБ), лишний раз доказывает справедливость слов Йела Фергюсона, который отмечал, что в вопросе о международных организациях присутствует так называемая «двойная мораль». Ее суть в том, что «государства просто не могут справиться с делом сами, поэтому они спасают свой авторитет, создавая международные институты, ко-
торые они все еще контролируют»40. Расширение состава СБ не приведет к более эффективному функционированию организации по двум причинам. Мотивы этого решения носят явно эгоистический, можно сказать, довольно циничный характер, так как это обычный торг в борьбе за влияние на международные дела. Кроме того, расширение состава Совета Безопасности не приведет к преодолению раскола в ООН, скорее наоборот. Принятие решений замедлится, международная организация превратится в неуклюжего, неповоротливого монстра, с которым вообще перестанут считаться.
Международная организация, как лидер мирового сообщества, безусловно, необходима. Но какой она должна быть, никто не знает. ООН сейчас напоминает скорее многопартийный парламент, в котором мелкие политические группировки борются за влияние. Никаких важных решений не принимается, а если и принимается, то никто их не выполняет. В государстве такая ситуация приводит к хаосу и смене политического режима. Вспомним Францию или Италию. Что произойдет в международной социальной системе? Если принять точку зрения тех, кто рассматривает политическую ситуацию в мире сегодня как хаос, то нас ждут глубокие перемены. Ибо если этого не произойдет, то глобальные проблемы могут принять необратимый характер, и тогда уже некому будет менять систему глобального управления.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Косолапой Н.А. Лидерство и роли субъектов в мировой политике // США и внешний мир: Материалы IV науч. конф. изучения США. М.: МГУ, 1997. С. 108-116.
3 О теоретических спорах о мировом сообществе см.: Браун Крис. Международно-политическая теория и идея мирового сообщества //Теория международных отношений на рубеже столетий / Под ре л, Кена Буса и Стивена Смита. М., 2002. С. 102—119.
3 Цыганков П.А. Теория международных отношений: состояние, проблемы, уроки //Там же. С. 9.
4 Mansbach R., Ferguson Y., Lambert D. The Web of World Politics: Non-State Actors in the Global System- Englewood Cliffs, N.J., 1976; Burton J. World Society. Cambridge, 1972; Фергюсон Й. Глобальное общество в конце двадцатого столетия // Международные отношения: социологические подходы. М., 1998. С. 213.
5 What Is the International Community? // Foreign Policy. 2002. September/October. 132. P. 28—46.
6 Annan Kofi A. Problems Without Passports //Ibid. P.31.
7 Gowers Andrew. The Power of Two // Ibid. P. 34-35.
8 Так, в частности, думает не только Генеральный секретарь ООН, но и бывший американский представитель в ней Джин Киркпатрик. См.: Kirkpatrick Jean J. The Shackles of Consensus // Foreign Policy. 2002. September/October. P. 36—37.
’ Chomsky Noam. The Crimes of «Intcom» // Ibid. P. 34-35.
10 Fukuyama F. The End of History? // The National Interest. 1989. 16. Summer. В 1992 году вышла книга, в которой Ф. Фукуяма развил эти взгляды. См. русский перевод книги: Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М.: ACT, 2004.
п Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: ACT, 2004. С. 22.
12 Huntington S.P. The Clash of Civilizations? // Foreign Affairs. 1993. Summer. Позднее, в 1996 г., вышла книга «The Clash of Civilizations and the Remarking of World Order» (Рус. перевод: Хантигн-тон С. Столкновение цивилизаций. М.: ACT, 2003).
13 Хантигнтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ACT, 2003. С. 7.
'•'ТоШег A. The Third Wave. N.Y.: William Morrow, 1980. (Русский перевод: Тоффлер Э. Третья волна. М., 1999).
15 Wallerstein 1. The Politics of the World-Economy: The States, the Movements and the Civilizations. Cambridge, 1984.
16 Barber B.R. Jihad vs. McWorld // Atlantic Monthly. 1992. March; Rotfeld A. The Global Security in Transition // Космополис: Альманах. 1999; Rosenau J.N. Turbulence in World Politics. A Theory of Change and Continuity. Princeton, 1990.
17 Rothkopf D. In Praise of Cultural Imperialism? // Foreign Policy. 1997.107. Summer. P. 38—53; Kagan R The Benevolent Empire // Foreign Policy. 1998. Summer. Режим доступа: www xei p.org/people/kagbenev.htm; Rielly J. Americans and the World: a Survey at Century’s End // Foreign Policy. 1999. Spring. Режим доступа: www.findarticles.com/cf_0/ml 181/114/ 54336735/print.jhtml; Kull S. Vox Americani: Survey of the World// Foreign Policy. 2001. September. Режим доступа: www.findarticles.com/cf_0/ml 181 /200 l_Sept/ 8361290/print,jtml; Nye J. Military Deglobalization? (Brif Article) // Foreign Policy. 2001. January'. Режим доступа: www.findarticles.com/cf_0/ml 181/200 l_Jan/ 71562751/print.jhtml; Nye J. The Dependent Colossus: Although Globalization Today Reinforces American Power, Over Time It Promises to Have the Opposite effect (Argument) // Foreign Policy.2002. March. Режим доступа: www.fmdarticles.com/cf_0/mll81/ 2002_March/83667l60/print.jhtml; Kissinger H. How to Achieve the New World Order // The Time. 1994. February. 14.
18 Miliarized Globalism and Empire — advocate, skeptics, and critics. Режим доступа: www.com.org/ qdr/empire.html.
19 Todde I. Apres l’empire. P., 2001; См.: интервью Э. Тодда немецкой газете «Die Zeit». Режим доступа: www.irakwar.ru/ iraqread_artic.le.php?articleld=4162&lang::rru.
20 The Age of Transition: Trajectory of the World-System, 1945—2025 / Ed. by Terence K. Hopkins and Immanuel Wallerstein. London, 1996.
21 Wallerstein I. The Eagle Has Crash Landed // Foreign Policy. 2002. July/August. P. 60—68.
22 Биго Д. Проблемы безопасности: теоретические дискуссии и институциональный контекст // Международные отношения: социологические подходы. М., 1998. С. 278.
23 Косолапое Н.А. Указ. соч.
24 Шаклеина Т.А. США в новых международных условиях: единовластие или разумное лидерство? // США и внешний мир... С. 99—107.
25 Колобов О.А. США: проблемы глобального лидерства и равноправия межгосударственных отношений с обновляющейся Россией на современном этапе //Там же. С. 152—157.
26 Богатуров А.Д. «Плюралистическая одно-полярность» // Богатуров А.Д., Косолапое Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М.. НОФ-МО, 2002. С. 283-296.
27 Троицкий М. Концепция «программирующего лидерства» в евроатлантической стратегии США // Pro et Contra. 2002. Т. 7. № 4. Режим доступа: www.pubs.ca rnegie.ru/p&c/Vol7—2002/4/06mt.asp.
28 См.: Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических сообществах России й США (1991 — 2002). М.: Институт США и Канады РАН, 2002. С. 97-150.
29 Троицкий М. Указ. соч.
30 Ferguson N. Hegemony or Empire? // Foreign Affairs. 2003. September/October. Vol. 82. № 5. P. 155— 156. H. Фергюсон ранее сам опубликовал книгу о Британской империи: «Empire: The Rise and Demise of the British World Order and the Lessons for Global Power».
31 Ferguson N. Hegemony or Empire? P. 155.
32 Ibid.
33 Ibid.
34 Ibid. P. 156.
35 Ibid.
36 Wallerstein I. The Eagle Has Crash Landed... P. 63.
37 Ferguson N. Power // Foreign Policy. 2003. January/February. № 134. P. 18—24.
3K Feiguson N. Hegemony or Empire? P. 155—156.
39 Tharoor Shashi. Why America Still Needs the United Nations // Foreign Affairs. 2003. Vol. 82. № 5. P. 68.
40 Фергюсон Й. Глобальное общество... С. 211.
