CC BY
49
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2018.01.005. ЖИЛИНА И.Ю. МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА В 20172018 гг.: НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ СОХРАНЯЕТСЯ. (Обзор).
Ключевые слова: мировая экономика; США; зона евро; Великобритания; Китай; монетарная политика; валютные курсы; бюджетная политика; инфляция.
В обзоре представлены различные оценки развития мировой экономики на 2017-2018 гг.
Сотрудники Французской обсерватории экономической конъюнктуры (Observatoire français des conjonctures économiques, OFCE) отмечают, что, несмотря на нарастание угроз, темпы роста мировой экономики в 2016 г. по сравнению с 2015 г. снизились незначительно (с 3,1 до 2,9%). Это, по их мнению, свидетельствует скорее о провале экономики в «воздушную яму», чем о переломе мирового экономического цикла. Снижение темпов роста в про-мышленно развитых странах (ПРС) (с 2,1% в 2015 до 1,6% в 2016 г.) уравновешивалось их небольшим ростом в развивающихся странах (с 3,7 до 3,9%) (15, с. 15). При этом в зоне евро (в отличие от Японии, США и Великобритании) размер ВВП на душу населения еще не вернулся к предкризисному уровню, сохраняются также большие разрывы по этому показателю между Германией, Испанией и Италией.
В 2016 г. траектория мирового экономического роста в целом определялась действием благоприятных факторов. Так, монетарная политика продолжала поддерживать экономическую активность, а торможение, обусловленное ограничительными бюджетными стратегиями, ослабло. Снижение цены на нефть обеспечило рост поку-
пательной способности домохозяйств в странах-потребителях. Повышение с 2014 г. эффективного курса доллара привело в 2016 г. к замедлению роста в США, но поддержало экономику зоны евро. Замедление роста китайской экономики, выразившееся в снижении внешнего спроса, в первую очередь отразилось на росте азиатских стран. ПРС пострадали меньше, потеряв в 2015-2016 гг. 0,1-0,2 п.п. роста (15, с. 20).
Не подтвердились опасения относительно «жесткой посадки» китайской экономики в результате перехода на модель роста, основанную на внутреннем спросе. Кризис 2015 г. не вызвал распада Валютного союза ЕС, хотя и продемонстрировал хрупкость европейской конструкции, что подтвердили результаты референдума о выходе Великобритании из этой организации. По оценкам OFCE, если условия выхода Великобритании из ЕС будут определены до 29 марта 2019 г., уровень шока неопределенности, вызванный Брекситом, будет ниже, чем при банкротстве банка «Lehman Brothers» в 2008 г. или кризиса суверенного долга в зоне евро в 2011 г. Таким образом, в 2016-2017 гг. влияние на экономику крупных стран латентных рисков, источником которых является международное окружение, не будет чрезмерно негативным, что подтверждается данными опросов частных агентов, согласно которым траектория краткосрочного роста опережает потенциальный рост (15, с. 18-19).
На улучшение ситуации в мировой экономике указывает и директор-распорядитель МВФ К. Лагард (Ch. Lagarde), отмечающая, что «после шести лет неудовлетворительного роста мировая экономика набирает обороты, тогда как циклический подъем обещает в будущем новые рабочие места, более высокие доходы и повышение благосостояния» (2). Главный экономист МВФ М. Обстфельд (M. Obstfeld) также подчеркивает, что «в целом полученные в последнее время данные указывают на самый обширный синхронизированный подъем, который испытывала мировая экономика за последнее десятилетие» (6, с. 2).
Положительные тенденции в развитии мировой экономики отмечает и главный экономист ОЭСР К.Л. Манн: экономические показатели свидетельствуют о росте промышленного производства, инвестиций и торговли. Однако темпы глобального роста останутся ниже среднего докризисного уровня в 4%. Кроме того, в странах
ОЭСР рост ВВП на душу населения отстает от прошлых норм, а неравенство в доходах продолжает увеличиваться (11). Таким образом, мировая экономика пребывает в своем естественном состоянии: на нее воздействуют как благоприятные, так и неблагоприятные шоки неопределенности, но последние не повлияют на изменение наметившейся тенденции к росту.
Весьма противоречиво оценивают специалисты перспективы роста мировой торговли. Так, по прогнозам ОБСЕ, темпы роста мировой торговли составят в 2017-2018 гг. 2,8 и 2,2% соответственно, что далеко от показателей роста мировой торговли в 19912007 гг. (15, с. 22). Согласно прогнозу ООН, объем мировой торговли увеличится на 2,7% в 2017 г. и на 3,3% в 2018 г. Эксперты ООН полагают, что циклические факторы (структура глобального спроса и повышенная неопределенность) продолжат сдерживать рост мировой торговли, в то время как эффект от структурных изменений, которые способствовали ее быстрому расширению в 1990-2000-х годах, начал ослабевать, а прогресс в области либерализации торговли замедлился. Более того, явно просматриваются протекционистские тенденции. Поэтому маловероятно, что в ближайшие годы рост мировой торговли существенно опередит рост мирового ВВП (4, с. VI). В то же время, по последним оценкам МВФ, темпы роста мировой торговли составят в 2017-2018 гг. 4,0 и 3,9% соответственно (5), т. е. рост мировой торговли ускорится, и в течение следующих двух лет ее объемы будут расти быстрее, чем объем мирового производства (6, с. 2).
Лагард выделяет следующие основные тенденции развития мировой экономики:
1) улучшение перспектив роста многих ПРС, в том числе в Европе, в результате усиления активности в обрабатывающей промышленности, несмотря на высокий уровень долга и проблемы в банковском секторе в некоторых европейских странах;
2) благоприятные перспективы роста в странах с формирующимся рынком и развивающихся странах (СФРиРС), которые в последние годы стали локомотивом восстановления мировой экономики. В 2017 г. на них будет по-прежнему приходиться более % совокупного прироста мирового ВВП;
3) положительные изменения во многих странах с низкими доходами в результате повышения цен на биржевые товары при
сохранении ряда серьезных проблем, в частности низких доходов населения (2).
По последнему прогнозу МВФ (июль 2017 г.), мировой рост в 2016 г. составил 3,2%, т.е. несколько превысил прогноз от апреля 2017 г., в основном вследствие намного более высокого роста в Иране и укрепления активности в Индии. МВФ подтвердил прогнозы роста мирового ВВП в 2017 г. на уровне 3,5%, в 2018 г. -3,6%. Темпы экономической активности как в ПРС, так и в СФРиРС повысятся в 2017 г. соответственно до 2,0 и 4,6%. В 2018 г. рост в ПРС составит 1,9%, что на 0,1 п.п. ниже, чем в апрельском прогнозе 2017 г., и 4,8% в СФРиРС (апрельский прогноз МВФ сохраняется) (5).
Промышленно развитые страны
США. В июле 2017 г. МВФ пересмотрел прогноз роста экономики США на 2017 г. в сторону снижения с 2,3 до 2,1% и с 2,5 до 2,1% на 2018 г. Снижение прогноза на 2017 г. частично обусловлено низкими показателями роста в первом квартале 2017 г., но главным фактором пересмотра этого показателя, особенно на 2018 г., является неопределенность сроков и характера изменений в налогово-бюджетной политике США, а также снижение ожиданий рынка относительно бюджетного стимулирования (5). Прогноз OFCE на 2018 г. более оптимистичен: по оценке экспертов организации, рост составит 2,3%. Вероятно, они рассчитывали на то, что реформа налогообложения корпораций (РНОК) будет проведена до начала 2018 фин. года, т.е. до 1 октября 2017 г., что приведет к усилению в 2018 г. экспансионистской бюджетной политики (15, с. 23). Однако их надежды не оправдались.
По мнению некоторых американских экономистов, РНОК будет трудной и длительной, если вообще состоится (12; 14). По мнению Нобелевского лауреата Дж. Стиглица (J. Stiglitz), правые плутократы Америки всегда прибегают к одним и тем же мерам для решения основных проблем страны (неравенство, медленный рост, низкая производительность, плохие школы, ухудшающаяся инфраструктура), а именно - к снижению налогов и дерегулированию, которые «стимулируют» инвесторов и «освобождают» экономику. Президент Д. Трамп также рассчитывает на этот пакет. Но такой
вариант, считает Стиглиц, не проходил никогда, не пройдет и на этот раз. По его мнению, РНОК скорее всего будет представлять собой смешение путаных мер, оговоренных за закрытыми дверьми. Наиболее вероятным является общее, но символическое снижение налогов (14).
В ближайшие годы в США продолжится рост инфляции, которая превысит целевой уровень в 2%, что отрицательно повлияет на потребление и вынудит Федеральную резервную систему (ФРС) в 2017-2018 гг. продолжить политику повышения ключевой ставки. Но даже если к концу 2018 г. она достигнет 2,5%, монетарная политика США останется экспансионистской (15, с. 21).
Предполагается, что реализация плана развития инфраструктур в 2018 г. будет стимулировать инвестиции предприятий и, соответственно, рост нормы накопления (15, с. 22). Однако, замечает профессор Нью-Йоркского университета Н. Рубини (N. Roubini), проект инвестирования 1000 млрд долл. в инфраструктуры для стимулирования роста в краткосрочном плане пока не стоит на повестке дня. В настоящее время правительство к этому не готово, оно скорее стремится подтолкнуть частный сектор к реализации различных проектов с помощью небольших налоговых стимулов. Однако для воплощения в жизнь крупных инфраструктурных проектов при практическом отсутствии проектов, готовых к осуществлению, этого недостаточно (12).
Фактором торможения роста в США из-за высокого курса доллара будет внешняя торговля (15, с. 23). Однако Рубини полагает, что внешнеторговая политика США все же содержит такой положительный элемент, как отказ от радикального протекционизма, в частности навешивания на некоторые страны ярлыков «манипуляторов курсами валют», общего повышения таможенных пошлин или корректировки пограничных налогов (taxe d'ajustement frontalier). В то же время США уже отказались от Транстихоокеанского партнерства (ТТП) и переговоров с ЕС о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП) и начали переговоры о пересмотре Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). Трамп может развязать торговую войну с Китаем, введя налоги на импорт стали и других продуктов, особенно с учетом того, что Китай уклоняется от сотрудничества с США в реше-
нии проблемы растущей ядерной угрозы со стороны Северной Кореи (12).
Великобритания. МВФ снизил прогноз роста в Великобритании на 2017 г. с 2,0 до 1,7% с учетом более вялой, чем ожидалось, активности в первом квартале 2017 г. По оценкам МВФ, в 2018 г. темпы роста экономики страны составят 1,5% (5), а по прогнозам OFCE, они не превысят 1,1%. Великобритания постепенно ощутит последствия Брексита: в 2017 г. повысится уровень инфляции (до 3,3%), продолжится сокращение продуктивных инвестиций. Воздействие бюджетной политики Великобритании на рост в 2017 г. в целом носит нейтральный характер, а в 2018 г. - ограничительный (15, с. 23). Банк Англии, учитывая вероятное замедление деловой активности и неопределенность относительно переговоров по Брекситу, будет поддерживать очень низкие ставки до конца 2018 г.
Зона евро. В последние годы зона евро столкнулась с серьезными проблемами (кризис суверенного долга, проблемы в банковской сфере, греческий кризис), подпитывавшими замедление глобальной экономики. Однако меньше чем через два года после начала реализации Европейским центральным банком (ЕЦБ) программы количественного смягчения (март 2015 г.) ситуация значительно улучшилась, особенно учитывая, что в течение нескольких лет темпы роста в зоне евро едва дотягивали до 1% (10). В июле 2017 г. МВФ несколько повысил прогноз роста для зоны евро до 1,9% в 2017 г. и до 1,7% в 2018 г. (5). Основным источником роста будет внутренний спрос при нулевом влиянии внешней торговли (15, с. 23).
Недавние проблемы с платежеспособностью некоторых небольших итальянских и испанских банков были улажены, не вызвав существенных осложнений. Более того, уже обсуждается вопрос об ограничении интервенций ЕЦБ и повышении процентных ставок. Однако, подчеркивает профессор Массачусетского технологического института, бывший главный экономист МВФ С. Джонсон (S. Johnson), в этом случае встает вопрос о потенциале роста Европы в среднесрочной перспективе. В частности, следует учитывать, что при низких процентных ставках уровень государственного долга таких стран, как Италия, остается управляемым, то-
гда как при их повышении рост может быть недостаточным для обеспечения устойчивости долга (10).
По оценкам ОБСЕ, в 2018 г. инфляция в зоне евро снизится до 1,4% (1,9% в 2016 г.), поэтому экспансионистская денежная политика ЕЦБ представляется вполне оправданной. Курс евро к доллару стабилизируется на самом низком с конца 2002 г. уровне в 1,05 долл. В среднем колебания обменного курса в 2017 г. стимулируют ценовую конкуренцию в зоне евро, а также в Великобритании (ее валюта обесценится в 2016-2018 гг. на 10% по отношению к доллару и на 5% по отношению к евро) (15, с. 21).
Хотя значительные дефициты торговых балансов США с Китаем и Германией могут подтолкнуть администрацию Трампа к снижению курса доллара, ОБСЕ не прогнозирует дополнительного обесценения евро, поскольку денежная политика ЕЦБ до конца 2018 г. будет более экспансионистской, чем политика ФРС (15, с. 29).
Джонсон также напоминает о таких демографических проблемах Европы, как повышение доли пенсионеров и снижение доли экономически активного населения в общей численности населения. Сильный приток иммигрантов из арабских стран и Афганистана не спасает положения, поскольку в основном это люди с низким уровнем образования, которым трудно найти работу. Он полагает, что активизация инновационных процессов в рамках новой технологической волны в области наук о жизни, искусственного интеллекта и робототехники могла бы смягчить эту ситуацию. Но на Европу оказывает все большее давление развитие науки и инноваций в Китае, что требует от нее усилий для сохранения своих позиций в сфере инноваций (10).
Однако наиболее серьезной проблемой в ЕС могут стать экономические диспропорции внутри зоны евро. Немецкая экономика твердо стоит на ногах. МВФ оценивает темпы ее роста в 1,8% в 2017 г. и 1,6% в 2018 г. В стране очень низкая безработица и положительное сальдо текущего баланса. Испанская экономика также развивается высокими темпами (прогноз МВФ на 2017-2018 гг. -3,1 и 2,4% соответственно) (5), но безработица в стране остается высокой - около 18% (10). Большой проблемой для зоны евро остается Италия, несмотря на прогноз роста ВВП на 1,3 и 1,0% соответственно в 2017-2018 гг. (5). Непредсказуема и ситуация во Франции, поскольку пока не ясно, сможет ли президент Э. Макрон
провести реформы, стимулирующие рост (10). Негативное влияние на экономический рост Франции, Италии и Испании окажут налоговые политики, хотя этот фактор будет действовать не так интенсивно, как в 2010-2016 гг. (15, с. 22).
МВФ повысил прогноз роста на 2017 г. по сравнению с апрельским по Канаде с 1,9 до 2,5% в связи с динамичным ростом внутреннего спроса в первом квартале и незначительно (с 1,2 до 1,3%) - по Японии, где рост в первом квартале поддерживался за счет расширения частного потребления, инвестиций и экспорта. Прогноз роста по Канаде на 2018 г. был понижен с 2,0 до 1,9%, а по Японии остался неизменным (0,6%) (5).
Страны с формирующимся рынком и развивающиеся страны
В СФРиРС прогнозируется устойчивый подъем активности с повышением роста с 4,3% в 2016 г. до 4,6 в 2017 г. и 4,8% в 2018 г., что в значительной мере связано с постепенным улучшением ситуации в странах - экспортерах биржевых товаров, которые переживали спад в 2015-2016 гг., во многих случаях обусловленный снижением цен на эти товары (5).
Ожидается, что в Китае в 2017 г. рост останется на уровне 6,7%, как и в 2016 г., но немного снизится в 2018 г. - до 6,4%. В июле 2017 г. МВФ повысил прогноз на 2017 г. на 0,1 п.п. по сравнению с апрелем, учитывая более высокие, чем ожидалось, результаты первого квартала 2017 г. Этому способствовали предшествующее смягчение политики и реформы в области предложения, включающие меры по сокращению избыточных мощностей в промышленности. Повышение прогноза на 0,2 п.п. на 2018 г. в основном связано с ожиданием отсрочки бюджетной корректировки (в частности за счет поддержания высокого уровня государственных инвестиций) для достижения поставленной властями цели -удвоения реального ВВП 2010 г. к 2020 г. (5).
В 2016 г. темпы роста Индии (7,1%) были выше, чем ожидалось, благодаря высокому уровню государственных расходов и более активной динамике в первые месяцы года (5). Эксперты полагают, что высокие темпы роста индийской экономики (более 7%) сохранятся и в 2017-2018 гг. (15, с. 23). МВФ оценивает темпы роста экономики страны в 7,2 и 7,7% соответственно в 2017 и 2018 г. (5).
В условиях оживления мировой торговли и укрепления внутреннего спроса останутся довольно высокими (около 5%) темпы роста стран АСЕАН-51 (5).
В странах СФРиРС Европы2 в 2017-2018 гг. МВФ прогнозирует относительно высокие и устойчивые темпы роста - 3,5 и 3,2% соответственно. Значительное влияние на эти показатели оказывает повышение роста в Турции за счет существенного роста экспорта в первом квартале 2017 г. В дальнейшем с улучшением перспектив торговых партнеров Турции в зоне евро ожидается увеличение внешнего спроса (5). Страны Восточной Европы продолжат пользоваться оживлением экономики зоны евро и динамичным внутренним спросом (15, с. 23).
Экономика Российской Федерации в 2017-2018 гг. будет постепенно восстанавливаться. В этот период темпы ее роста составят 1,4% (5).
После спада в 2016 г. в Латинской Америке в 2017-2018 гг. также ожидается постепенное восстановление экономической активности в результате выхода из рецессии нескольких стран, в частности Аргентины и Бразилии. Но, учитывая дальнейшее ухудшение ситуации в Венесуэле, Латинская Америка по-прежнему остается очагом слабого роста (1,0% в 2017 г.; 1,9% 2018 гг.) (5).
Рост в регионе Ближнего Востока, Северной Африки, Афганистана и Пакистана в 2017 г. значительно замедлится, главным образом из-за снижения активности в странах - экспортерах нефти, но в 2018 г. ожидается его восстановление. В целом прогноз на 2017-2018 гг. остается таким же, как в апреле 2017 г.: рост составит 2,6% в 2017 г. и 3,3% в 2018 г. Но при снижении цен на нефть перспективы экспортеров нефти в регионе могут ухудшиться (5).
Положение в странах Африки южнее Сахары остается сложным. Темпы роста по сравнению с 2016 г. (1,3%) в 2017 и 2018 г. повысятся соответственно до 2,7 и 3,5%, но едва вернутся к положительным уровням в расчете на душу населения по региону в целом, а примерно в 1/3 стран будут по-прежнему отрицательными (5).
1 АСЕАН-5 включает Индонезию, Малайзию, Филиппины, Сингапур и
Таиланд. - Прим. автора.
2
В эту группу стран МВФ включает Турцию. - Прим. авт.
Риски относительно прогноза мирового роста в ближайший период представляются МВФ в целом сбалансированными, «однако они по-прежнему смещены в сторону снижения темпов роста в среднесрочной перспективе» (5). На замедление темпов роста в большинстве ПРС в 2017-2018 гг. (за исключением Германии в 2017 г. и США в 2018 г.) указывают и сотрудники OFCE, что в определенной степени связано с изменением направления действия (на противоположное) некоторых благоприятных факторов, влиявших на экономическое развитие в 2016 г. (15, с. 23).
Одним из таких факторов является цена на нефть. Ее рост, начавшийся летом 2016 г., а также соглашение стран ОПЕК и стран, не входящих в картель, о снижении добычи нефти (ноябрь
2016 г.) обеспечили стабилизацию цены нефти на уровне 50 долл. за баррель1. По оценкам OFCE, несмотря на возможное увеличение добычи нефти в США, предложение будет расти медленнее спроса, что приведет к снижению запасов и повышению цены на нефть. С третьего квартала 2017 г. цена на нефть Brent стабилизируется на уровне 60 долл. за баррель и останется на этом уровне в 2018 г. (15, с. 21).
В результате среднегодового роста цен на нефть в 2016-2017 гг. на 32,5% в долларах и примерно на 40% в евро рост ВВП всех ПРС снизится на 0,1-0,2 п.п. Кроме того, повышение нефтяных цен повлечет за собой рост инфляции, что ограничит покупательную способность домохозяйств, но одновременно снизит, по крайней мере временно, дефляционный риск (15, с. 21).
Хотя ряд экономистов и экспертов международных организаций оценивают перспективы развития мировой экономики с осторожным оптимизмом, ситуация не так однозначна, как они хотели бы ее представить, что, впрочем, признают и сами оптимисты. Так, М. Обстфельд отмечает, что, несмотря на текущее улучшение перспектив, долгосрочные прогнозы роста остаются более низкими по сравнению с историческим уровнем. В последние несколько десятилетий в ПРС медианные реальные доходы не растут, усиливается неравенство. Хотя безработица сокращается, рост заработной платы остается слабым. Таким образом, сохранение низких темпов
мае 2017 г. соглашение между странами ОПЕК, а также рядом стран, не входящих в картель, заключенное в декабре 2016 г., действовавшее до 1 июля
2017 г., продлено до 1 апреля 2018 г. с прежними параметрами. - Прим. авт.
роста не только сдерживает повышение уровня жизни, но и создает риск углубления социальной напряженности, что уже вылилось в поддержку электоратом ряда стран более изоляционистской экономической политики (6, с. 3).
С определенной долей пессимизма смотрит на будущее мировой экономики бывший председатель Совета по глобальному развитию при администрации Б. Обамы, а ныне старший экономический советник страховой компании «Allianz» М.А. Эль-Эриан (M.A. El-Erian). Он считает, что из-за приверженности политических элит ПРС модели роста, основанной на финансиализации экономики, они не смогли обеспечить инклюзивный рост (во многих ПРС усилились разрывы в доходах, богатстве и возможностях); устранить искажения в налоговых и финансовых системах, а также в торговле; в полной мере воспользоваться развитием технологий для извлечения выгоды из потенциальных преимуществ технологий больших данных (big data), машинного обучения, искусственного интеллекта и новых форм мобильности. Но эти просчеты оказывают сильнейшее влияние на перспективы будущего роста как самих ПРС, так и глобального роста (9).
В то же время, по мнению Джонсона, не следует забывать о замедлении роста производительности во всех ПРС и, как следствие, о торможении глобального роста, начавшегося в первые годы XXI в. В научных кругах преобладает мнение, что замедление роста является следствием недостаточной продолжительности и распространенности положительного влияния новых информационных технологий (НИТ) на производительность в 1990-е годы. При этом из-за сокращения спроса на рабочую силу со средним образованием НИТ вызвали сжатие среднего класса во всех странах, что повлекло за собой слабый рост и усиление неравенств (10).
Кроме того, согласно данным Всемирного банка (ВБ), в последние три десятилетия в развитии мировой экономики наблюдается четкая цикличность: раз в 7-10 лет происходит резкое замедление темпов роста. Точками кризиса, когда вместо 3-5% в год рост составлял 0,8%, 0,3, 1,4, 1,9 и -1,7%, были соответственно 1975, 1982, 1991, 2001 и 2009 гг. (7).
Особую озабоченность вызывают у экспертов перспективы американской экономики, в частности разрыв между результатами финансовых рынков и реальной экономики. В то время как биржа
покоряет новые вершины, темпы роста американской экономики в первом квартале 2017 г. составили лишь 2% (12). При этом рыночная капитализация многих компаний превышает в 100 и более раз их годовую прибыль. Например, крупнейший онлайн-ритейлер «Amazon» получил по итогам 2016 г. 2,4 млрд долл. прибыли, а за первые два квартала 2017 г. заработал всего 921 млн долл. Однако капитализация «Amazon» в конце июля 2017 г. превысила 500 млрд долл. (7).
Оценивая ситуацию на финансовых рынках, экс-глава ФРС А. Гринспен (A. Greenspan) заявил, что в текущей ситуации вполне справедливо говорить об «иррациональном оптимизме» инвесторов, которые рассчитывают на продолжение роста стоимости финансовых активов, несмотря на ужесточение монетарной политики и завышенные, по его мнению, стоимостные уровни активов. Он также отметил, что текущий уровень процентных ставок в США аномально низок, и когда они начнут расти, движение будет быстрым (1).
По этой причине, по мнению Гринспена, ключевой угрозой для финансовых рынков является не столько перегрев фондового рынка, сколько не учитываемый рынком пузырь, сформировавшийся на рынке облигаций. Гринспен считает, что «реальная проблема состоит в том, что при схлопывании пузыря на рынке облигаций долгосрочные процентные ставки вырастут и мы перейдем в другую фазу экономики - к стагфляции, не наблюдавшейся с 1970-х годов, что отрицательно отразится на ценах на активы» (8).
Гринспен не одинок, предупреждая о риске быстрого роста ставок по мере завершения стимулирующей политики мировых центральных банков. Главный стратег «Deutsche Bank AG» Б. Чадха (B. Chadha) отмечает, что реальные доходности казначейских облигаций находятся гораздо ниже, чем могли бы быть при фактических темпах экономического роста. По словам Т. Порчел-ли, главного экономиста по США в «RBC Capital Markets», удар инфляционного давления по рынку облигаций - лишь вопрос времени (8). Гринспен также не дает каких-либо прогнозов о том, когда произойдет обвал, поскольку практически об этом невозможно узнать заранее, но текущий период выглядит аномальным, он явно не похож на то, что было раньше (1). Таким образом, нельзя ис-
ключить, что глобальный кризис вновь начнется с американского фондового рынка.
Политика количественного смягчения и поддержание процентных ставок на уровне около и даже ниже ноля, проводимая ведущими центральными банками мира после Великой рецессии, привела к беспрецедентному росту государственных, корпоративных и частных долгов в ПРС. По данным Института международных финансов (Institute of international finance, IIF), размер общемирового долга, включающий долги правительств, банков, корпораций и домохозяйств, достиг в первом квартале 2017 г. 217 трлн долл. (327% глобального ВВП), увеличившись за год на 600 млрд долл. Самый высокий прирост долга за год продемонстрировали крупнейшие мировые экономики - США и Китай: в обеих странах показатель вырос на 2 трлн долл. В Китае он достиг 32,7 трлн, а в США превысил 63 трлн долл. (3).
Корпоративный сектор также наращивает долги, вместо того чтобы сокращать их. По данным рейтингового агентства S&P, нефтяные гиганты «ExxonMobil», «Chevron», «Total», «Shell» и BP не смогли использовать высокие цены на нефть, державшиеся до 2014 г., чтобы сократить объемы долга. Суммарный объем их долга вырос за последние семь лет в два раза - с 190 млрд в 2009 г. до 370 млрд долл. в 2016 г. (7).
В научных кругах в рамках дискуссии о «вековой стагнации» активно обсуждается вопрос о причинах произошедшего почти 10 лет назад разрыва роста.
Одни специалисты считают его причиной ослабление потенциального ВВП в результате масштабного кризиса, повлиявшего на уровень и / или рост потенциала предложения. Другие полагают, что разрыв роста в большинстве стран поддерживается хронической недостаточностью спроса. По мнению сотрудников OFCE, ситуация в ПРС с начала кризиса определяется сочетанием двух факторов: с одной стороны, снижением потенциала ВВП, с другой -недостаточным спросом, восстановление которого ограничивается накоплением сбережений для погашения долгов и снижения дефицитов государственных бюджетов. Из этого следует, что темпы экономического роста останутся невысокими по сравнению с прошлыми оживлениями экономики, а отставание объема фактического ВВП от потенциального (output gap) будет поглощаться медлен-
но и во многих странах в 2018 г. не закончится. Все еще высокие уровни безработицы во Франции, Италии и Испании также сокращаются медленно. Хотя положение с безработицей в Германии, Великобритании и США лучше, уровень неполной занятости и в этих странах остается значительным.
Погашение задолженности облегчалось исторически низкими процентными ставками, поэтому тенденция к их повышению, наметившаяся в конце лета 2016 г., может осложнить этот процесс и породить новые опасения относительно устойчивости государственных финансов. Однако этот риск не следует преувеличивать, поскольку повышение на 1 п.п. совокупности процентных ставок создаст в 2018 г. дополнительную нагрузку всего в 0,1-0,3 п.п. ВВП. Риск скорее связан с усилением бюджетной консолидации в зоне евро и дополнительным давлением на рост (15, с. 28).
Со своей стороны, Нобелевский лауреат, профессор Йельско-го университета Р. Шиллер (Я. 8Ы11ег) объясняет стагнацию ростом страхов перед быстрым прогрессом технологий, которые со временем могут уничтожить многие или даже большинство рабочих мест, что, возможно, приведет к огромному экономическому неравенству. Люди могут все с большим упорством отказываться тратить деньги сегодня, потому что они подсознательно сомневаются в возможности найти работу в долгосрочной перспективе. Поэтому, чтобы люди тратили деньги, им необходимы дополнительные стимулы в виде низких процентных ставок (13).
Тем не менее, отмечает Обстфельд, текущий циклический подъем предоставляет руководству разных стран идеальную возможность для нейтрализации некоторых долгосрочных факторов, обусловливающих более низкие базовые темпы роста. Правильно подобранные структурные реформы могут повысить потенциальный объем производства во всех странах, особенно если они подкрепляются ориентированными на экономический рост мерами налогово-бюджетной политики, в том числе инвестициями в инфраструктуру (при наличии возможностей в государственном бюджете).
Решающее значение имеют инвестиции в человеческий капитал, в том числе в базовое образование, профессиональную подготовку или программы переподготовки. Такие инициативы повысят устойчивость рынка труда к экономическим трансформациям и увеличат потенциальный объем производства.
Необходимым условием процветания является укрепление многостороннего сотрудничества в ряде областей, в частности в торговле, политике по обеспечению финансовой стабильности, налогообложении предприятий, защите климата, здравоохранении и борьбе с голодом. В ситуации, когда изменения на национальном уровне оказывают значительное международное воздействие, политика, основанная на внутренних выгодах, в лучшем случае является неэффективной, а в худшем - наносит большой ущерб всем (6, с. 3-4).
Список литературы
1. Гринспен: иррациональный оптимизм приведет к обвалу // Вести. Экономика.-2017. - 05.08. - Режим доступа: http://www.vestifmance.ru/articles/89261
2. Лагард К. Повышение устойчивости и инклюзивности мировой экономики // МВФ. Выступления. - 2017. - 12.04. - Режим доступа: http://www.imf.org/ru/ news/articles/2017/04/07/building-a-more-resihent-and-inclusive-global-economy-a-speech-by-christine-lagarde
3. Макаров О. Размер мирового долга достиг рекордных 327% ВВП // РБК. -2017. - 29.06. - Режим доступа: http://www.rbc.ru/economics/29/06/2017/ 5953e4719a79475564c22e9b
4. Мировое экономическое положение и перспективы, 2017 год. - Нью-Йорк: ООН, 2017. - 10 с. - Режим доступа: https://www.un.org/development/desa/dpad/ wp-content/uploads/sites/45/2017wesp_es_ru.pdf
5. Набирающее силы восстановление // Перспективы развития мировой экономики. - 2017. - 07.07. - Режим доступа: http://www.imf.org/ru/Publications/WEO/ Issues/2017/07/07/world-economic-outlook-update-july-2017
6. Обстфельд М. Набирающее силы восстановление. - 2017. - 23.07. - 6 с. - Режим доступа: https://www.imf.org/external/russian/np/blog/2017/072417r.pdf
7. Орехин П. Экс-глава ФРС США предупредил об угрозе «пузыря» на рынке облигаций // Газета. ru. - 2017. - 03.08. - Режим доступа: https://www.gazeta. ru/business/2017/08/01/10814545.shtml
8. Экс-глава ФРС предсказал схлопывание мирового пузыря долгов. - Режим доступа: http://www.finanz.ru/novosti/obligatsii/eks-glava-frs-predskazal-skhlopy vanie-mirovogo-puzyrya-dolgov-1002220874
9. El-Erian M. A. La leçon perdue de la crise financière. - 2017. - Mode of access: https://www.project-syndicate.org/commentary/lost-lessons-of-the-financial-crisis-by-mohamed-a--el-erian-2017-08/french
10. Johnson S. Un miracle économique européen. - 2017. - Mode of access: https:// www.project-syndicate.org/commentary/eurozone-sustainable-economic-recovery-by-simon-johnson-2017-06/french
11. Mann C.L. OECD economic outlook: Better, but not good enough. - 2017. - Mode of access: https://oecdecoscope.wordpress.com/2017/06/07/oecd-global-economic-outlook-better-but-not-good-enough/
12. Roubini N. L'économie sous la menace de Trump. - 2017. - Mode of access: https://www.project-syndicate.org/commentary/dim-outlook-for-trumponomics-by-nouriel-roubini-2017-08/french
13. Shiller R. Comprendre la stagnation actuelle. - 2017. - Mode of access: https:// www.project-syndicate.org/commentary/secular-stagnation-future-of-work-fears-by-robert-j--shiller-2017-05/french
14. Stiglitz J.E. Une réduction d'impôt pour les riches ne résoudra rien du tout. - 2017. -Mode of access: https://www.project-syndicate.org/commentary/tax-cuts-for-the-rich-solve-nothing-by-joseph-e--stiglitz-2017-07/french
15. Synthèse du scénario: la routine de l'incertitude // Revue de l'OFCE. - P.: OFCE, 2017. - N 151. - P. 15-29. - Mode of access: http://www.ofce.sciences-po.fr/pdf/ revue/1-151.pdf
2018.01.006. ПРЯЖНИКОВА О Н. СТРАТЕГИЯ ООН В СФЕРЕ БОРЬБЫ С НЕРАВЕНСТВОМ. (Обзор).
Ключевые слова: ООН; неравенство; бедность; устойчивое развитие.
На Саммите тысячелетия (Millennium summit), проведенном ООН в 2000 г. при участии представителей 189 государств, была принята программа «Цели развития тысячелетия» (Millennium development goals, MDG), направленная на борьбу с бедностью, повышение уровня жизни людей, решение проблем голода, гендер-ного неравенства и сокращение детской смертности в мире (7). Программа осуществлялась в период до 2015 г. Ключевой проблемой, обозначенной в декларации саммита, стало неравенство в современном мире, которое препятствует инклюзивному развитию и сокращению бедности, а также подрывает сплоченность общества.
Роль координирующего агентства по MDG была возложена на Программу развития ООН (ПРООН). Реализация MDG началась в 2004 г. в «пилотных» странах - Доминиканской Республике, Эфиопии, Гане, Кении, Сенегале, Таджикистане и Йемене. Главной задачей являлось определение наиболее эффективных способов интегрирования MDG в национальные стратегии борьбы с бедностью и неравенством. В ходе ее решения были сформированы такие показатели, как необходимое число учителей в районе с опреде-
