CC BY
27DOI:10.38197/2072-2060-2020-225-5-239-263
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА: К ПОВЕСТКЕ «ДОЛГОГО» ВОССТАНОВЛЕНИЯ GLOBAL ECONOMY: TOWARDS A "LONG" RECOVERY AGENDA
В статье рассматриваются промежуточные результаты международных экспертных дискуссий о регулятивных решениях, необходимых для управления рисками транзита глобального хозяйства, существенно ускоряющегося в ходе восстановления после мирового кризиса, спровоцированного COVID-19.
По мнению автора, текущие корректировки мировой экономики и складывающаяся глобальная повестка, ориентированная на реформы международной торговой и финансово-долговой архитектуры и поиск нового баланса регулятивных стимулов росту ведущих эконо-
МАСЛЕННИКОВ НИКИТА ИВАНОВИЧ
Ведущий эксперт Центра политических технологий
NIKITA I. MASLENNIKOV
Leading expert Center for political technologies
АННОТАЦИЯ
мик мира, имеют принципиальное и актуальное значение для России. В связи с этим определены регулятивные развилки, связанные с преодолением дефицита структурных мер, обновлением деловой среды и запуском нового инвестиционного цикла, пройти через которые предстоит российским экономическим и денежным властям. ABSTRACT
The article examines the interim results of international expert discussions on regulatory solutions needed to manage the transit risks of the global economy, which is significantly accelerating during the recovery from the global crisis triggered by COVID-19.
According to the author, the current adjustments of the world economy and the emerging global agenda focused on the reform of the international trade and financial and debt architecture and the search for a new balance of regulatory incentives for the growth of the world's leading economies are of fundamental and relevant importance for Russia. In this regard, the regulatory forks associated with overcoming the deficit of structural measures, updating the business environment and launching a new investment cycle have been identified, which the Russian economic and monetary authorities will have to go through.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Мировой экономический кризис, COVID-19, транзит глобального хозяйства, пространство рисков, корректировка прогнозов, реформа международной архитектуры долга, баланс стимулов восстановлению, регулятивные развилки, дефицит структурных мер, обновление деловой среды. KEYWORDS
Global economic crisis, CAVID-19, transit of the global economy, risk space, adjustment of forecasts, reform of the international debt architecture, balance of incentives for recovery, regulatory forks, lack of structural measures, updating the business environment.
В международном экспертном дискурсе все популярней становится точка зрения, согласно которой COVID-19 стал детонатором классического циклического кризиса, правда, сильно подзадержавшегося вопреки объективным предпосылкам из-за многолетнего агрессивного монетарного смягчения (вплоть до отрицательных ставок), проводимого ведущими центральными банками. Гипотеза имеет право на существование, и ей, как изрядному числу других версий, предстоит пройти проверку последующей глобальной макродинамикой.
Вместе с тем кризис еще далеко не завершен. При этом начавшиеся восстановительные процессы обнаруживают явную аритмию неравномерности с Ш-образной траекторией и усилением неопределенности по поводу качественных характери стик посткоронакризисного экономического мира. «Билет в один конец с неназванным пунктом назначения», однако, уже куплен, транзит глобального хозяйства (начавшийся по выходу из Великой рецессии 2008-2009 годов) к новой структуре, ее институциональному дизайну, регулятивному потенциалу международной экономико-политической координации и т.п. существенно ускорился с одновременным интенсивным расширением пространства соответствующих рисков.
Многие оценки происходящего и его проекций в будущее впечатляют. В ЮНКТАД предупреждают о немалой вероятности упустить еще одно десятилетие, если не сформировать повестку действий, необходимых для управления рисками глобального транзита1. Во Всемирном банке констатируют, что по меньшей мере один из них уже реализовался: многодесятилетний тренд к сокращению бедности в мире развернулся.
1 См. подробнее: ЮНКТАД «От глобальной пандемии к благосостоянию для всех: как избежать еще одного упущенного десятилетия». Сентябрь 2020.
242
К концу 2021 года число людей, живущих меньше чем на $1,9 в день, может увеличиться на 150 млн человек до 9,4% населения планеты2. На таком фоне не удивительно предположение главного экономиста The World Bank Кармен Рейнхард, что до полного восстановления мировой экономики от последствий текущего кризиса может потребоваться до пяти лет3.
Наблюдаемую картину неопределенности в мировой экономике директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева назвала «новым Бреттонвудским моментом»4, имея в виду, что все институционально-регулятивные скрепы глобального хозяйства, определяющие правила и нормы международного экономического общежития, нуждаются в радикальном и последовательном обновлении уже в близком времени. Повестка таких трансформаций, естественно, прорастает из текущих макротрендов изменяющегося экономического мира.
В связи с этим примечательна октябрьская корректировка прогноза МВФ. Падение-2020 ожидается менее глубоким, чем представлялось еще в июне — 4,4% против 5,2%. Рост-2021, впрочем, тоже предполагается несколько меньшим — 5,2% по сравнению с 5,4% в версии начала лета5. Уровень ВВП-2019 в текущем году будет превышен лишь в Китае: прогноз его темпа повышен почти вдвое — с 1% до 1,9%, на 2021 год оставлен
2 См. Подробнее: The World Bank «Poverty and Shared Prosperity 2020: Reversals of Fortune», October 2020, https://www.worldbank.org/en/publication/poverty-and-shared-prosperity
3 См. подробнее: ПРАЙМ, ВБ прогнозирует восстановление экономики от COVID-кризиса в течение 5 лет, 17 сентября 2020, https://1prime.ru/state_regulation/20200917/832038078.html
4 Кристалина Георгиева, «Новый Бреттонвудский момент», 15 октября 2020, МВФ, https://www. imf.org/ru/News/Articles/2020/10/15/sp101520-a-new-bretton-woods-moment
Kristalina Georgieva, «A New Bretton Woods Moment», October 15, 2020, IMF, https://www.imf.org/ en/News/Articles/2020/10/15/sp101520-a-new-bretton-woods-moment
5 Практически одновременно с Фондом прогноз по мировой торговле обновила ВТО. Летом ее эксперты ожидали спада-2020 на 12,9% и роста в 2021 году сразу на 21,3%. Итог текущей корректировки: сжатие торговых потоков в глобальном хозяйстве на 9,2% с довольно слабым отскоком на следующий год только на 7,2%. См. подробнее: WTO, Trade shows signs of rebound from COVID-19, recovery still uncertain, 6 OCTOBER 2020, https://www.wto.org/english/news_e/ pres20_e/pr862_e.htm
без изменений — плюс 8,2%. Во всех остальных экономиках мира даже после отскока в следующем году объем ВВП остается ниже, чем в 2019-м. Для развитых стран ориентир-2020 повышен с минус 8% до минус 5,8%, рост-2021 достигнет 3,9% (предыдущая оценка насчитывала 4,8%). Для развивающихся стран и стран с формирующимся рынком (без учета Китая), напротив, понижен до минус 5,7%, в 2021-м ожидается рост на 5,0%. (См.: IMF, World Economic Outlook, October 2020: A Long and Difficult Ascent, October 2020).
Обновленные прогнозы — часть доклада МВФ о перспективах глобального хозяйства с многозначным названием «Долгое и трудное восхождение». Представляя его, главный экономист Фонда Гита Гопинат написала в блоге, что «глубокие шрамы этого кризиса, вероятно, сохранятся в течение значительной части среднесрочной перспективы». Причем темп мирового ВВП на этом горизонте «замедлится до примерно 3,5%». «По прогнозу, совокупное сокращение объема производства по сравнению с прогнозируемой до пандемии траекторией увеличится с 11 трлн в 2020-2021 годах до 28 трлн в 20202025 годах. Это представляет собой серьезный шаг назад в улучшении среднего уровня жизни во всех группах стран»6. Нелишним будет добавить, что более трети этих потерь — вклад протекционистских мер и торговых войн. В докладе консалтинговой компании Boston Consulting Group и банка HSBC (The $10 Trillion Case for Open Trade) приводятся расчеты, согласно которым уже действующие торговые ограничения в мире к 2025 году могут «вычесть» из мирового ВВП до $10 трлн7.
6 Gita Gopinath, «A Long, Uneven and Uncertain Ascent», OCTOBER 13, 2020, IMF, https://blogs.imf. org/2020/10/13/a-long-uneven-and-uncertain-ascent/
7 BCG&HSBC By Pedro Anaya, Natalie Blyth, Ravi Hanspal, Michael McAdoo, Sukand Ramachandran, Krishnan Ramadurai, and Sophie Schram «The $10 Trillion Case for Open Trade», https://web-assets.bcg. com/65/26/af2d7c2240deacbd24717b834cc3/bgg-the-10-trillion-case-for-open-trade-sep-2020.pdf
244
Чтобы оправиться от этих последствий, подчеркивает Гита Гопинат, а еще лучше, снизить ущерб, «потребуются инновации в экономической политике как на национальном, так и на международном уровнях».
Контуры такой «инновационной повестки» обозначились уже довольно внятно. Помимо противодействия росту бедности и укрепления систем здравоохранения8 (импульс этому задает борьба с COVID-19 и разработка эффективных анти-коронавирусных вакцин) международный консенсус по сути сложился и по ряду других направлений:
• разработке регулятивных мер, способных сократить отрыв финрынков от реальных секторов экономики;
• реформированию ВТО (восстановлению ее способности выступать арбитром в торговых спорах, выработке международных правил торговли услугами, защите интеллектуальной собственности при трансфере технологий, поддержке «цифровых» цепочек добавленной стоимости и т.п.);
• изменению системы налогообложения международных компаний (в ОЭСР, например, согласован ряд принципов так называемого «цифрового налога», требующих политических решений: пропорциональное распределение налоговых выплат в соответствии с тем, где находятся клиенты, покупающие продукты и услуги компаний, при установлении минимальной ставки корпоративного налога вне зависимости от места регистрации;
• снижению и реструктуризации глобального суверенного долга.
8 В упомянутом выше докладе ЮНКТАД, например, содержится призыв разработать и реализовать «всемирный» «план Маршалла» по поддержке систем здравоохранения, прежде всего в странах, наиболее пострадавших от коронавируса.
Решение каждой из этих задач не обещает быть быстрым и исчерпывающим. При этом проблема растущего долгового бремени в настоящее время выходит на первый план. Во-первых, из-за того, что постоянно усугубляется в силу продолжающейся прямой поддержки экономик за счет госрасходных и фискальных стимулов (по состоянию на середину сентября они уже составили $11,7 трлн), а также опосредованно через «закачку» дополнительной ликвидности центробанками (их баланс с начала пандемии увеличился на $7,5 трлн9). Во-вторых, вследствие укрепления в роли триггера обострения всех других глобальных проблем, требующих для своего решения интенсивной международной экономической координации. По прогнозу МВФ, к концу текущего года совокупный объем суверенного долга достигнет 100% общемирового ВВП или даже перейдет этот психологический рубеж. В этих обстоятельствах во многих странах финансовые регуляторы попадают в конфликт интересов: прекращать поддержку населения и бизнеса в ходе «второй волны» пандемии преждевременно, но как управлять нарастающими рисками столкнуться с долговыми кризисами, тоже не вполне очевидно, хотя именно от этого зависит перспектива устойчивого развития глобального хозяйства по меньшей мере на ближайшее десятилетие.
В МВФ прогнозируют: в 2021 году уровень долга стран с развитой экономикой поднимется до 125% их совокупного ВВП, в странах с формирующимися рынками — до 65% ВВП, в государствах с низкими доходами — до 50% ВВП.
9 См. подробнее: IMF Fiscal Monitor: Policies for the Recovery, https://www.imf.org/en/ Publications/FM/Issues/2020/09/30/october-2020-fiscal-monitor#Full%20Report%20and%20 Executive%20Summary
246
Динамика мирового долга в % глобального ВВП, средневзвешенные значения
Источник: IMF, Fiscal Monitor: Policies for the Recovery, October 2020
В ЮНКТАД решение проблемы видят в допэмиссии СДР на $1 трлн, что означало бы на деле удвоение нынешнего кредитного потенциала МВФ (обязательства Фонда насчитывают в настоящее время $280 млрд, при этом только с марта-2020 они составили более $100 млрд — прим. авт.). В самом МВФ, понимая невысокую вероятность реализации такого рода идеи из-за политических ограничений (прежде всего, в США), делают ставку на институциональную реформу «международной архитектуры долга»10. Причем общими предпосылками дви-
10 См. подробнее: Кристалина Георгиева, Джейла Пазарбашиоглу и Рода Уикс-Браун. «Срочно требуется реформа международной архитектуры долга», 2 октября 2020, МВФ, https://Www imf.org/ru/News/Articles/2020/10/02/blog-reform-of-the-international-debt-architecture-is-urgently-needed.
жения по этому треку должны стать: продление инициативы Группы двадцати по приостановлению выплат беднейшими странами в счет обслуживания их внешнего долга на 2021 год и внутренние меры (на основе международных рекомендаций) в уязвимых экономиках по восстановлению роста, создающего потенциал платежеспособности. Примечательна в этом контексте и постановка задачи по повышению реалистичности макропрогнозов для стран-должников — чрезмерный оптимизм здесь нередко расслабляет кредиторов.
Что же касается собственно «архитектурных инноваций», то речь идет, прежде всего, о выработке своего рода международного стандарта процедур реструктуризаций11, что предполагает:
• включение в договоры о займах реструктуризационных оговорок (особенно в части необлигационных долгов);
• гарантии прозрачности долга (при реструктуризациях кредиторы должны знать все условия и обязательства, принятые заемщиками)12;
• общий подход официальных двусторонних кредиторов к реструктуризациям официальных двусторонних долгов, зафиксированный в решениях Группы двадцати и открывающий возможности стандартизации «соглашений по решению большинства» кредиторов (обязательных для всех остальных, в том числе и частных держателей долга).
Kristalina Georgieva, Ceyla Pazarbasioglu, and Rhoda Weeks-Brown. «Reform of the International Debt Architecture is Urgently Needed», OCTOBER 1, 2020, IMF, https://blogs.imf.org/2020/10/01/ reform-of-the-international-debt-architecture-is-urgently-needed/
11 В МВФ и Всемирном банке необходимость этого объясняют тем, что долговые кризисы становятся все более затяжными, на преодоление последствий эпизода дефолта уходит в среднем 7 лет, при этом срок растягивается обычно несколькими раундами реструктуризаций, осуществляемыми нередко по разным правилам.
12 Особые претензии в связи с этим предъявляются Китаю, который практически не раскрывает информацию о предоставляемых им кредитах (по оценкам, на его долю приходится до 65% всех двусторонних договоров такого рода в мире). Вторая по значимости «зона непрозрачности» — хроническая неполнота информации о держателях суверенных облигаций и свопов кредитного дефолта.
248
Помимо международного измерения долговой проблемы существенное значение имеет совокупность внутренних последствий агрессивного наращивания госзаимствований, наблюдающегося практически во всех ведущих экономиках мира. Типичный пример — США, где по итогам 2020 финансового года (завершился 30 сентября) дефицит бюджета, по оценке Минфина страны, вырос в 3,2 раза и достиг рекордных $3,132 трлн (15,2% ВВП), а госдолг впервые более чем за 70 лет превысил объем ВВП13.
В Бюджетном управлении Конгресса США (Congressional Budget Office, CBO) уверены, что дефицитно-долговой ска-чок-2020 не останется без долгосрочных последствий. Согласно прогнозам CBO, в период 2020-2050 годов ежегодный рост ВВП в среднем будет составлять 1,6% (в 1990-2019 годах экономика росла в среднем на 2,5%) прирост рабочей силы на новом 30-летнем горизонте замедлится с 1,4% до 0,3% в год, госрасходы увеличатся с 21% до 31% ВВП, а госдолг к 2050 году поднимется до 195% ВВП14. Понятно, что на этом фоне все более актуальной становится проработка сценариев изменения роли доллара США в мировой валютной системе и ее перехода уже в ближайшие 10-15 лет к реальной многополярности.
Важнейшим элементом глобальной повестки остается поиск ответа на вызов, общий для всех ведущих экономик (США в этом смысле далеко не исключительный кейс): каким образом сбалансировать стимулы к дальнейшему постковид-ному развитию, которые могут генерировать налогово-бюджетная, монетарная и структурная политики, с усилиями по
13 См. подробнее: CBO, Monthly Budget Review for September, 2020 October 8, 2020, https://www. cbo.gov/publication/56661
14 См. подробнее: CBO, The 2020 Long-Term Budget Outlook, September 21, 2020, https://www. cbo.gov/publication/56516
преодолению неравенства и созданию условий для стабильной динамики рынка труда. Универсальных рецептов, пригодных и приемлемых для всех, нет. Тем не менее в поисках все более заметен тренд к пересборке налогово-бюджетной политики, линейное продолжение которой лишь повлечет увеличение стоимости обслуживания госдолга и сокращение фискального стимула при одновременном замедлении темпов роста.
Отсюда и интенсивное обсуждение в международном экспертном дискурсе конкретных путей повышения эффективности госзатрат. В МВФ в октябрьском Fiscal Monitor (особенно в главе 2 «Инвестиции в восстановление экономик после пандемии») предлагают сосредоточиться на увеличении капвложений из бюджетов. По оценкам, прирост госинвестиций на 1% ВВП в среднем повышает темп ВВП на 2,7%, частных инвестиций — на 10%, занятости — на 1,2% в течение двух лет (в мире в целом могут быть созданы дополнительно 20-33 млн рабочих мест)15. Приоритетные направления: здравоохранение, образование, инфраструктура, «зеленая энергетика», адаптация к последствиям изменения климата. Смысл маневра — «поддержка структурного перехода к постпандемической экономике» одновременно с бюджетной консолидацией в «социально и политически приемлемой форме».
Мировые тренды имеют прямое отношение к российской экономике. МВФ существенно улучшил прогноз спада-2020 для РФ: в июне его глубина ожидалась в 6,6% ВВП, в октябре — 4,1%. Однако и перспективы-2021 теперь выглядят тоже более умеренно: 2,8% роста ВВП против 4,1% по июньской версии.
15 Витор Гаспар, Пауло Мауро, Кэтрин Паттилло и Рафаэль Эспиноза. «Государственные инвестиции в восстановление экономики», 5 октября 2020, МВФ, https://www.imf.org/ru/News/ Articles/2020/10/05/blog-public-investment-for-the-recovery.
Vitor Gaspar, Paolo Mauro, Catherine Pattillo, and Raphael Espinoza. «Public Investment for the Recovery», OCTOBER 5, 2020, IMF, https://blogs.imf.org/2020/10/05/public-investment-for-the-recovery/
Снижение прогноза на 1,3 п.п. на 2021 год — самое сильное для стран с развивающимися рынками и одно из самых значительных для развитых экономик. При этом, заметим, темп-2021 — наиболее низкий среди emerging markets.
Прогноз Фонда на 2020 год выглядит несколько хуже, чем официальная версия Минэкономразвития РФ (-3,9% ВВП). Тем не менее, и он уже воспринимается на фоне второй волны «коронавирусной атаки» как избыточно оптимистический. Октябрьские корректировки прогнозов в самой РФ выглядят заметно умеренней: в Счетной палате ожидают спада в текущем году на 4,2-4,8%, в Банке России — на 4-5%. Оценки лучше летних. В июле центральные банкиры, например, предполагали потери ВВП в 4,5-5,5%. По оценке МЭР, глубина спада в третьем квартале «обмелела» до 3,8% г/г после 8,0% г/г в апреле — июле. Госрасходная поддержка при этом уже насчитывает 5-6% ВВП. В то же время динамика макротрендов (особенно сентябрьская) указывает на то, что фаза активного восстановления практически завершилась: эффект отложенного спроса по сути исчерпан, ухудшаются показатели падения торговой розницы, серьезно (до 0,1%) замедлился темп прироста реальных зарплат, в зону отрицательных значений вернулся выпуск в обработке, медленно ползут вниз индексы предложения инвестиционных товаров, отставая от уров-ня-2019 в среднем на 5-6%16.
Темпы восстановления, по экспертным ожиданиям, в дальнейшем будут более плавными, что потребует и большего времени для возвращения на докризисные рубежи (в ЦБ РФ полагают: это произойдет не ранее первой половины 2022 года).
16 См. подробнее: Минэкономразвития РФ, Картина деловой активности за сентябрь 2020 года, https://www.economy.gov.ru/material/file/5ed989233f7d439ae833c64485a09131/201019_. pdf; ЦМАКП «Об инвестиционной активности в экономике в сентябре 2020 года», http://www. forecast.ru/_Archive/analitics/PR0M/2020/INV_2020-10-22.pdf.
Зона рисков такого развития событий — различия показателей базового и консервативного сценариев правительственного прогноза на 2021-2023 годы.
Основные показатели прогноза социально-экономического развития РФ
2019 2020 2021 2022 2023
Валовой внутренний продукт, %
базовый 1.3 -3,9 3,3 3,4 3,0
консервативный -3,9 2,7 2,9 2,5
Инвестиции в основной капитал, %
базовый 1,7 -6,6 3,9 5,3 5,1
консервативный -6,6 3,7 4,6 4,3
Промышленное производство, %
базовый 2,3 -4,1 2,6 3,6 2,3
консервативный -4,1 2,4 3,3 2,1
Реальные располагаемые доходы населения, %
базовый 1,0 -3,0 3,0 2,4 2,5
консервативный -3,0 1,9 1,6 1,9
Реальная заработная плата, %
базовый 4,8 1.5 2,2 2,3 2,5
консервативный 1,5 1,9 1.9 2,2
Оборот розничной торговли, %
базовый 1,9 -4,2 5,1 2,9 2,8
консервативный -4,2 4,5 2,3 2,2
Источник: Минэкономразвития РФ
Вторая мировая волна COVID-19, геополитические факторы и более пологая траектория восстановления глобального хозяйства в целом усиливают вероятность сбываемости консервативного варианта. При этом достижение параметров базовой версии решающим образом будет зависеть от качества перехода через несколько развилок.
Первая полностью определяется послекарантинным состоя нием бизнеса. Сентябрьский мониторинг эффективности мер государственной поддержки, проведенный институтом уполномоченных по защите прав предпринимателей17, показал,
17 См. подробнее: результаты мониторинга института уполномоченных по защите прав предпринимателей «Оценка состояния бизнеса и эффективности мер государственной поддерж-
что их ожидания относительно своего ближайшего будущего вновь стали ухудшаться. В сентябре доля владельцев и руководителей компаний (из трех тыс. опрошенных), оценивающих положение своего бизнеса негативно, достигла 80% (рост по сравнению с августом на 8%). В последний месяц лета 26,2% компаний характеризовали свое положение как «кризис» или «катастрофа», к октябрю об этом стали говорить уже 29,9%. 67% респондентов назвали главной трудностью упавший спрос. При этом чуть более 50% опасаются его снижения по сравнению с 2019 годом более чем вдвое. 26% респондентов испытывают трудности с налоговыми, арендными и договорными платежами. Только 6% прогнозируют рост фонда оплаты труда (32% настроены сократить его на 20%, 24% — вдвое).
Наиболее востребованной мерой господдержки остается снижение фискальной нагрузки (70% респондентов). Вторая по значимости лучшая мера (68% опрошенных) — «не вводить новые карантинные ограничения». В противном случае 74% предпринимателей оценивают шансы на выживание компаний в 50% и ниже, 17% уверены, что не переживут второй локдаун. Среди других популярных мер господдержки льготные кредиты (35% ответов), стимулирование спроса (28%), субсидирование арендных ставок (27%) и поддержка сохранения занятости (26,4%).
Самоощущения предпринимательского класса ясно указывают на необходимость внесения определенности в то, какие из мер антикризисной поддержки будут продлены, какие плавно свернуты, и что будет сделано для повышения доступности остающихся опций. Несмотря на ряд уже сделанных шагов по продлению налоговых отсрочек и рассрочек, послаб
ки», 14 октября 2020, http://ombudsmanbiz.ru/2020/10/lish-4-predprinimatelej-schitajut-chto-pravitelstvennyj-antikrizisnyj-plan-pomozhet-vosstanovit-jekonomiku/#1
лений по другим платежам, моратория на возбуждение дел о банкротстве (до января-2021) переход через эту развилку все еще далек от завершения.
В сбываемости прогнозов для российского хозяйства повышается роль бюджетного алгоритма. Причем речь идет не только о прямых стимулирующих эффектах фискального и расходного характера, но и о передаче от них эстафеты другим «источникам и составным частям» политики ускорения экономического роста. Поиск их оптимального баланса — суть второй принципиальной развилки, пройти которую предстоит уже до конца 2021 года.
30 сентября правительство внесло в Госдуму проект плана новой финансовой трехлетки. Дефицит бюджета в 2021-2023 годах запланирован в размере 2,75 трлн рублей (2,4% ВВП), 1,250 трлн рублей, или 1% ВВП, 1,412 трлн рублей, или 1,1% ВВП. Доходы бюджета составят в 2021 году 18,77 трлн рублей, в 2022 году - 20,64 трлн рублей, в 2023 году - 22,26 трлн руб лей; расходы - 21,52 трлн рублей, 21,88 трлн рублей и 23,67 трлн рублей, соответственно. Госдолг возрастает к 2023 году до 21,4% ВВП при общем объеме внутренних заимствований за три года почти на 10 трлн рублей.
Наблюдатели главный риск новой трехлетней конструкции госфинансов видят в возможном сжатии госрасходного стимула. Озабоченность понятна — бюджетных трат, действительно, будет меньше, чем в текущем году (в 2022-м они даже снижаются в реальном выражении). Но и контраргументы также заслуживают внимания.
Во-первых, расходы все-таки увеличиваются по сравнению с первоначальными планами (в том числе с заложенными в бюджет 2020-2022 годов). Во-вторых, на деле меняются их приоритеты. В 2021 году на «Национальную экономику»
254
они увеличиваются, например, на 19% и впервые за семь лет превысят ассигнования на оборону (3,37 трлн и 3,11 трлн рублей соответственно). В-третьих, увеличивается финансирование нацпроектов: в 2021-м по сравнению с текущим годом на 15%, в 2022 году — на 20%, в 2023-м — на 40%.
Не стоит умалять и общий курс на повышение эффективности госрасходов, когда их количественное снижение компенсируется большей общеэкономической и социальной отдачей за счет теперь уже и законодательных возможностей быстро отвечать на возникающие риски в режиме реального времени. В 2020 году потенциал такого «гибкого реагирования» насчитывает 2,0 трлн рублей.
Логика взаимодействия финансовых и денежных властей предполагает, что ослабление бюджетного стимула-2021 должно компенсироваться эффектами от смягчения монетарной политики. По многолетним наблюдениям центральных банкиров, эффект от снижения ключевой ставки «долетает» до экономики расширением кредитного спроса и эмиссией долговых и долевых ценных бумаг через три-шесть кварталов. Если учесть, что ЦБ РФ с июня-2019 уменьшил ставку на 350 б.п. (в том числе на 200 б.п. в текущем году), то заданные стимулы на стороне мягкой ДКП должны начинать действовать уже с первого квартала следующего года (уменьшение ставок по кредитам на 1-2 п.п., впрочем, заметно уже с середины лета). При этом у Банка России сохраняется пространство для продолжения мягкой ДКП, но довольно узкое: потенциал снижения ставки в 2021 году пока, по оценкам, не превышает 50-75 б.п.
С учетом этого понятен смысл третьей развилки — исполнение российской структурной повестки, выстраиваемой вокруг главного вектора — обновления деловой среды. Ключом
на старт этим действиям должен стать нацплан восстановления, как своего рода переходный этап от сугубо антикризисных мер к решению задач ускорения роста. Как известно, он должен быть выполнен к концу 2021 года.
Период 2022-2024 годов — уже в зоне ответственности Единого плана достижения национальных целей-2030. КР1 правительства на следующий год — рост ВВП на 3,3%, складывающийся из увеличения потребления домохозяйств, инвестиций и экспорта не менее, чем на 5%. Целевая проекция реализации следующего этапа Единого плана: рост ВВП свыше 3% в год, реальных располагаемых доходов населения — около 2,5%, вложений в основной капитал — более 5%, ненефтегазового экспорта — на 3-4% ежегодно. В правительстве называют шесть основных направлений движения к этим ориентирам:
• развитие механизма поддержки частных инвестиций на основе соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), включая поддержку инвестпрограмм девяти крупнейших госкомпаний (почти четверть всех инвестиций в стране)18;
• развитие инструментов поддержки самозанятых, индивидуального и малого предпринимательства;
• секторальные меры, реализующие потенциал технологического развития и импортозамещения;
• взаимодействие государства и бизнеса по поддержке и развитию сквозных технологий;
• снятие инфраструктурных ограничений;
• регуляторные реформы, направленные на улучшение делового климата.
18 По замыслу кабмина, например, уже в текущем году предполагается заключить не менее
20 СЗПК по проектам на 900 млрд рублей, всего же до 2024 года — около 1 тыс. соглашений на 14,1 трлн рублей.
2
О существенных резервах, все еще не задействованных в рамках последнего из перечисленных направлений, например, наглядно свидетельствует динамика индекса качества регулирования, ежегодно рассчитываемого Всемирным бан-ком19. В 2020 году (данные опубликованы в конце сентября) показатель РФ улучшен с -0,55 до -0,43 (его значения варьируются от -2,5 до +2,5), но вернулся при этом лишь в 2016 год20.
Динамика индекса качества регулирования в РФ, баллы
2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019
-0,35 -0,34
-0,39 -0,39 -0,43
Источник: Всемирный банк, Индикаторы качества государственного управления в мире
Замедление восстановительных процессов в экономике РФ в последние месяцы 2020 года заметно усиливает вероятность того, что показатели консервативного варианта прогноза правительства могут в конечном счете оказаться целевыми параметрами по меньшей мере на ближайшие пару лет. Риск «застрять» на темпах ВВП близких к 2% не снижается. Прибавление 1,0-1,5 п.п. потребует серьезного регулятивного маневра. При ожидаемом сокращении гос-
19 См. подробнее: The World Bank, Worldwide Governance Indicators, http://info.worldbank.org/ governance/wgi/, https://databank.worldbank.org/source/worldwide-governance-indicators
20 В международном экспертном дискурсе показатель (публикуется с конца 1990-х) рассматривается как значимое дополнение к рейтингу Doing Business. Лидирующие позиции в 2020 году заняли Сингапур (2,16), Гонконг (1,98), Новая Зеландия (1,88), Австралия (1,87) и Нидерланды (1,86).
расходного и фискального стимулов и ограниченном пространстве для смягчения денежно-кредитных условий фокус макродинамических ожиданий смещается на запуск нового инвестиционного цикла. Между тем стоит иметь в виду, что «резко континентальные» условия ведения бизнеса уже привели к тому, что среднегодовые темпы прироста инвестиций в 9,7% в 1999-2010 годах (даже с учетом обвала-2009 на 13,5% г/г) в следующем десятилетии сократились до 1,9%. В 2018-ом они, к примеру, насчитывали 5,4%, в 2019-м — уже только 1,7%. Проблема не в пандемии, а в хроническом дефиците структурных мер, решения по которым возможны лишь в условиях интенсивных коммуникаций государства и бизнеса, приводящих к общему знаменателю взаимные интересы.
Но даже в базовом варианте среднесрочного прогноза трудно найти какие-либо внятные и значимые изменения в структуре ВВП в ближайшие три года по источникам доходов и компонентам производства. В использовании ВВП, правда, при снижении в полтора раза к уровню-2019 доли чистого экспорта (в среднем до 5,2%) и сокращении госуправления с 20,4% до 19,3% на 1,1 п.п. повышается удельный вес инвестиций в основной капитал. Между тем и этой довольно скромной подвижки предстоит добиваться радикальным обновлением деловой среды. Бизнесу и обществу важно участвовать в составлении расписания движения по этому маршруту. Укрепляющееся при этом доверие к экономической политике вполне способно стать дополнительным фактором роста на основе структурных перемен. При этом важно не упускать из виду такое важное условие, как сопряжение внутренних регулятивных решений с глобальной повесткой, выступающее своего рода критерием адекватности
258
предпринимаемых усилий требованиям времени. Весьма актуально и то, что задаваемые ею ориентиры постковидно-го транзита мировой экономики, благодаря коллективным действиям стран и бизнесов, способны препятствовать усилению международной разобщенности и геополитических рисков, без учета которых уже не обходится ни один серьезный макропрогноз.
Библиографический список
1. Кристалина Георгиева, Джейла Пазарбашиоглу и Рода Уикс-Браун. «Срочно требуется реформа международной архитектуры долга», 2 октября 2020, МВФ, https://www.imf.org/ru/News/ Articles/2020/10/02/blog-reform-of-the-international-debt-architec-ture-is-urgently-needed.
Kristalina Georgieva, Ceyla Pazarbasioglu, and Rhoda Weeks-Brown. «Reform of the International Debt Architecture is Urgently Needed», OCTOBER 1, 2020, IMF, https://blogs.imf.org/2020/10/01/ reform-of-the-international-debt-architecture-is-urgently-needed/
2. Джереми Бьюлоу, Кармен Рейнхарт, Кеннет Рогофф и Кристоф Требеш. «Пандемия задолженности», «Финансы и развитие», Сентябрь 2020, https://www.imf.org/external/russian/pubs/ft/ fandd/2020/09/pdf/debt-pandemic-reinhart-rogoff-bulow-trebesch. pdf.
Jeremy Bulow, Carmen Reinhart, Kenneth Rogoff, and Christoph Trebesch. «The Debt Pandemic», Finance and Development (F&D), SEPTEMBER, 2020.
3. Витор Гаспар, Пауло Мауро, Кэтрин Паттилло и Рафаэль Эспиноза. «Государственные инвестиции в восстановление экономики», 5 октября 2020, МВФ, https://www.imf.org/ru/News/Articles/2020/10/05/ blog-public-investment-for-the-recovery.
Vitor Gaspar, Paolo Mauro, Catherine Pattillo, and Raphael Espinoza. «Public Investment for the Recovery», OCTOBER 5, 2020, IMF, https:// blogs.imf.org/2020/10/05/public-investment-for-the-recovery/
4. Гита Гопинат, «Долгое, неравномерное и неопределенное восхождение», 13 октября 2020, МВФ, https://www.imf.org/ru/News/ Articles/2020/10/13/blog-a-long-uneven-and-uncertain-ascent.
Gita Gopinath, «A Long, Uneven and Uncertain Ascent», OCTOBER 13, 2020, IMF, https://blogs.imf.org/2020/10/13/a-long-uneven-and-uncertain-ascent/
5. Кристалина Георгиева, «Новый Бреттонвудский момент», 15 октября 2020, МВФ, https://www.imf.org/ru/News/Articles/2020/10/15/ sp101520-a-new-bretton-woods-moment.
Kristalina Georgieva, «A New Bretton Woods Moment», October 15, 2020, IMF, https://www.imf.org/en/News/Articles/2020/10/15/ sp101520-a-new-bretton-woods-moment.
6. МВФ Бюджетный вестник, Октябрь 2020 года, https://www.imf.org/ ru/Publications/FM/Issues/2020/09/30/october-2020-fiscal-monitor. IMF Fiscal Monitor: Policies for the Recovery, https://www.imf.org/en/Pub -lications/FM/Issues/2020/09/30/october-2020-fiscal-monitor#Full%20 Report%20and%20Executive%20Summary.
7. МВФ, Перспективы развития мировой экономики (ПРМЭ), Октябрь 2020 года, https://www.imf.org/ru/Publications/WEO/ Issues/2020/09/30/world-economic-outlook-october-2020.
IMF, World Economic Outlook, October 2020: A Long and Difficult Ascent, October 2020, https://www.imf.org/en/Publications/WEO/ Issues/2020/09/30/world-economic-outlook-october-2020.
8. Министерство экономического развития РФ, Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов, https://www.economy.gov.ru/ material/file/956cde638e96c25da7d978fe3424ad87/Prognoz.pdf.
260
9. Среднесрочный прогноз Банка России по итогам заседания Совета директоров по ключевой ставке 23 октября 2020 года, http:// www.cbr.ru/Collection/Collection/File/29374/forecast_201023.pdf.
10. Мониторинг института уполномоченных по защите прав предпринимателей «Оценка состояния бизнеса и эффективности мер государственной поддержки», 14 октября 2020, http://ombudsmanbiz. ru/2020/10/lish-4-predprinimatelej-schitajut-chto-pravitelstvennyj-antikrizisnyj-plan-pomozhet-vosstanovit-jekonomiku/#1.
11. Минэкономразвития РФ, Картина деловой активности за сентябрь 2020 года, https://www.economy.gov.ru/material/file/5ed9892 33f7d439ae833c64485a0913V201019_.pdf.
12. ЦМАКП «Об инвестиционной активности в экономике в сентябре 2020 года», http://www.forecast.ru/_Archive/analitics/PR0M/2020/ INV_2020-10-22.pdf.
13. BCG&HSBC By Pedro Anaya, Natalie Blyth, Ravi Hanspal, Michael McAdoo, Sukand Ramachandran, Krishnan Ramadurai, and Sophie Schram «The $10 Trillion Case for Open Trade», https://web-assets. bcg.com/65/26/af2d7c2240deacbd24717b834cc3/bgg-the-10-trillion-case-for-open-trade-sep-2020.pdf.
14. WTO, Trade shows signs of rebound from COVID-19, recovery still uncertain, 6 OCTOBER 2020, https://www.wto.org/english/news_e/ pres20_e/pr862_e.htm
15. The World Bank «Poverty and Shared Prosperity 2020: Reversals of Fortune», October 2020, https://www.worldbank.org/en/publication/ poverty-and-shared-prosperity.
16. The World Bank, Worldwide Governance Indicators, http://info. worldbank.org/governance/wgi/, https://databank.worldbank.org/ source/worldwide-governance-indicators.
References
1. Kristalina Georgieva, Dzhejla Pazarbashioglu i Roda Uiks-Braun. «Srochno trebuetsya reforma mezhdunarodnoj arhitektu-ry dolga», 2 oktyabrya 2020, MVF, https://www.imf.org/ru/News/ Articles/2020/10/02/blog-reform-of-the-international-debt-architec-ture-is-urgently-needed.
Kristalina Georgieva, Ceyla Pazarbasioglu, and Rhoda Weeks-Brown. «Reform of the International Debt Architecture is Urgently Needed», OCTOBER 1, 2020, IMF, https://blogs.imf.org/2020/10/01/ reform-of-the-international-debt-architecture-is-urgently-needed/
2. Dzheremi B'yulou, Karmen Rejnhart, Kennet Rogoff i Kristof Trebesh. «Pandemiya zadolzhennosti», «Finansy i razvitie», Sentyabr' 2020, https://www.imf.org/external/russian/pubs/ft/fandd/2020/09/pdf/ debt-pandemic-reinhart-rogoff-bulow-trebesch.pdf.
Jeremy Bulow, Carmen Reinhart, Kenneth Rogoff, and Christoph Tre-besch. «The Debt Pandemic», Finance and Development (F&D), SEPTEMBER, 2020.
3. Vitor Gaspar, Paulo Mauro, Ketrin Pattillo i Rafael' Espinoza. «Go-sudarstvennye investicii v vosstanovlenie ekonomiki», 5 oktyabrya 2020, MVF, https://www.imf.org/ru/News/Articles/2020/10/05/ blog-public-investment-for-the-recovery.
Vitor Gaspar, Paolo Mauro, Catherine Pattillo, and Raphael Espinoza. «Public Investment for the Recovery», OCTOBER 5, 2020, IMF, https:// blogs.imf.org/2020/10/05/public-investment-for-the-recovery/
4. Gita Gopinat, «Dolgoe, neravnomernoe i neopredelennoe vosk-hozhdenie», 13 oktyabrya 2020, MVF, https://www.imf.org/ru/News/ Articles/2020/10/13/blog-a-long-uneven-and-uncertain-ascent.
Gita Gopinath, «A Long, Uneven and Uncertain Ascent», OCTOBER 13, 2020, IMF, https://blogs.imf.org/2020/10/13/a-long-uneven-and-uncertain-ascent/
5. Kristalina Georgieva, «Novyj Brettonvudskij moment», 15 oktyabrya2020, MVF, https://www.imf.org/ru/News/Articles/2020/10/15/sp101520-a-
new-bretton-woods-moment Kristalina Georgieva, «A New Bretton Woods Moment», October 15, 2020, IMF, https://www.imf.org/en/News/ Artides/2020/10/15/sp101520-a-new-bretton-woods-moment.
6. MVF Byudzhetnyj vestnik, Oktyabr' 2020 goda, https://www.imf.org/ ru/Publications/FM/Issues/2020/09/30/october-2020-fiscal-monitor IMF Fiscal Monitor: Policies for the Recovery, https://www.imf.org/en/ Publications/FM/Issues/2020/09/30/october-2020-fiscal-monitor#Full%20 Report%20and%20Executive%20Summary.
7. MVF, Perspektivy razvitiya mirovoj ekonomiki (PRME), Oktyabr' 2020 goda, https://www.imf.org/ru/Publications/WE0/Issues/2020/09/30/ world-economic-outlook-october-2020.
IMF, World Economic Outlook, October 2020: A Long and Difficult Ascent, October 2020, https://www.imf.org/en/Publications/WEO/ Issues/2020/09/30/world-economic-outlook-october-2020.
8. Ministerstvo ekonomicheskogo razvitiya RF, Prognoz social'no-ekonomicheskogo razvitiya Rossijskoj Federacii na 2021 god i na planovyj period 2022 i 2023 godov, https://www.economy.gov.ru/ material/file/956cde638e96c25da7d978fe3424ad87/Prognoz.pdf.
9. Srednesrochnyj prognoz Banka Rossii po itogam zasedaniya Soveta direktorov po klyuchevoj stavke 23 oktyabrya 2020 goda, http://www. cbr.ru/Collection/Collection/File/29374/forecast_201023.pdf.
10. Monitoring instituta upolnomochennyh po zashchite prav predprinimatelej «Ocenka sostoyaniya biznesa i effektivnosti mer gosudarstvennoj podderzhki», 14 oktyabrya 2020, http://ombudsmanbiz. ru/2020/10/lish-4-predprinimatelej-schitajut-chto-pravitelstvennyj-antikrizisnyj-plan-pomozhet-vosstanovit-jekonomiku/#1.
11. Minekonomrazvitiya RF, Kartina delovoj aktivnosti za sentyabr' 2020 goda, https://www.economy.gov.ru/material/file/5ed989233f7d439ae 833c64485a09131/201019_.pdf.
12. CMAKP «Ob investicionnoj aktivnosti v ekonomike v sentyabre 2020 goda», http://www.forecast.ru/_Archive/analitics/PROM/2020/ INV_2020-10-22.pdf.
13. BCG&HSBC By Pedro Anaya, Natalie Blyth, Ravi Hanspal, Michael McAdoo, Sukand Ramachandran, Krishnan Ramadurai, and Sophie Schram «The $10 Trillion Case for Open Trade», https://web-assets. bcg.com/65/26/af2d7c2240deacbd24717b834cc3/bgg-the-10-trillion-case-for-open-trade-sep-2020.pdf.
14. WTO, Trade shows signs of rebound from COVID-19, recovery still uncertain, 6 OCTOBER 2020, https://www.wto.org/english/news_e/ pres20_e/pr862_e.htm.
15. The World Bank «Poverty and Shared Prosperity 2020: Reversals of Fortune», October 2020, https://www.worldbank.org/en/publication/ poverty-and-shared-prosperity.
16. The World Bank, Worldwide Governance Indicators, http://info.world-bank.org/governance/wgi/, https://databank.worldbank.org/source/ worldwide-governance-indicators.
Контактная информация / Contact information
Масленников Никита Иванович / Nikita I. Maslennikov
