CC BY
59
К 80-летию И. В. Фоменко
МИР ФОМЕНКО
FOMENKO'S WORLD: I. V. FOMENKO'S 80th ANNIVERSARY
Жизнь по природе своей диалогична.
Жить—значит участвовать в диалоге: Вопрошать, понимать, ответствовать, соглашаться и т. п.
В этом диалоге человек участвует весь и всею жизнью: глазами, губами, руками, душой, духом, всем телом, поступками. Он вкладывает всего себя в слово, и это слово входит в диалогическую ткань человеческой жизни, в мировой симпозиум.
М. М. Бахтин
Мир Игоря Владимировича Фоменко — это мир диалога, мир, сотканный из диалогической ткани. Слова М. М. Бахтина как нельзя лучше характеризуют стиль, манеру и даже направление научных изысканий Игоря Владимировича. Диалог как стремление понять другого, самому познать новое, диалог как стиль жизни. Ни в коем случае не соглашательство, а согласие на существование другой точки зрения. При этом свое мнение, всегда. Любимый поэт — Б. Пастернак, поэтому, будучи студентом, заявил на собрании, что голосовать против Пастернака не будет, т. к. роман «Доктор Живаго» не читал. В 1971 году защитил диссертацию о поэзии Пастернака «Поэтическое творчество Бориса Пастернака 1020-х годов», первую в СССР [5].
Диалог как манера поведения и стиль в общении со всеми: студентами и коллегами. Обычно каждую новую лекцию он предварял фразой: «Какие есть вопросы?» и терпеливо ждал, пока поднимется рука, за ней — другая и аудитория «заработает». Он знал, что монологические лекции (называл их «токованием») губительны опасностью превратить преподавателя в носителя истины. И семинары строились не как вопрос преподавателя и ответ студента для получения оценки за ответ, а диалог как путь к пониманию: он всегда ценил не знание, а понимание. Позже методические разработки Игоря Владимировича нашли отражение в пособии для семинарских занятий по спецкурсу «Принципы литературоведческого анализа» [2]. Названия параграфов со-
ставлены в виде вопросов: Зачем анализировать и как анализировать?; Словарь слов или словарь значений?; Какие задачи можно решать с помощью словаря слов?; Какие задачи можно решать с помощью словаря значений?
Именно в диалоге с Игорем Владимировичем приходило понимание того, о чем стихотворение А. А. Ахматовой «Он любил...» (1910): о нем или о ней?
Он любил три вещи на свете: За вечерней пенье, белых павлинов И стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, Не любил чая с малиной И женской истерики. ...А я была его женой.
В диалоге и на примерах, доступных и простых, мы осознавали «тесноту поэтического ряда» (Ю. Тынянов) и значимость каждого слова, каждой части речи, даже служебной. Оказалось, что именно противительный союз «а» многое добавляет к пониманию смысла стихотворения, в котором говорится совсем не о нем, а о ней. Игорь Владимирович называл союз «а» одним из наиболее «субъективных» союзов, с употреблением которого появляется смысловая вариативность, который привносит в стихотворение разные значения: «Прежде всего это значение присоединения, выражающее резкий, неожиданный переход от одной мысли к другой. Одновременно «а» передает оттенок присоединения по ассоциации, причем по ассоциации присоединяется не только предложение, но и персонаж. Возникает диалог двух мироощущений, и поэтому возрастает роль присоединительно-усилительного значения <...> Все это „обрекает" союз на то, чтобы он стал не только агентом экспрессии, но одной из доминант смыслообразования, сигналом конфликта между двумя мироощущениями» [1: 79-80]. Игорь Владимирович в качестве эксперимента предлагал заменить союз «а» односложным союзом «и» или
«но». Ритмический рисунок сохраняется, но исчезает драма, и стихотворение становится либо рассказом о женщине, которая всегда рядом с ним, либо о том, что, несмотря ни на что, она остается его женой. Он не боялся экспериментировать (кто-то считал это ненаучным), не боялся говорить об интуиции ученого, основании для поиска аргументов, которые ее подтвердят или опровергнут.
Игорь Владимирович продолжил спор об «упаковочном материале» (Л. В. Щерба), который до него в поэтике не поддавался изучению и анализу, и предположил, что на уровне смыс-лообразования служебные слова играют принципиально важную роль. Его работы наполнены диалогом с самим собой — его размышлениями: он не дает сразу готовый вариант, он всегда рассматривает аргументы «за» и «против»: «С одной стороны, можно привести множество примеров, когда крайне затруднительно говорить о смыслообразующей роли служебных слов. <...> Задумаемся: какую такую роль играют в смысло-образовании предлоги в, над, союзы и, как? И вынуждены будем ответить: участия в смыслообра-зовании они, скорее всего, не принимают, а только оформляют авторское высказывание, выступая как грамматические категории <... > С другой стороны, если чеховская фраза начинается нейтральным („упаковочным") предлогом в („В один прекрасный вечер..."), то заканчивается она отнюдь не нейтральным предлогом на („...глядел... на «Корневильские колокола")» [Там же: 70-71].
Игорь Владимирович не шел за интуицией, не стремился доказать свою концепцию, он всегда шел от материала и не боялся его противодействия, ведь он интерпретировал не для того, чтобы доказать, что он прав, а чтобы понять, «дойти до самой сути». Вот так, задавая себе вопросы и отвечая на них, доказал, что служебные слова составляют основу смысловой вариативности, основу структурообразования, являются агентами экспрессии, смысловой доминантой.
Игорь Владимирович не любил априорных построений, предпочитая трудоемкий, но доказательный путь. Был чуток к методологии, но не абсолютизировал ее. Полагал, что любая методология нужна, чтобы понять текст — главный объект
поэтики. В своей последней книге «Практическая поэтика» [6] сумел преодолеть разрыв между филологической наукой и вузовским курсом, призванным знакомить студентов с незыблемыми научными истинами: «Универсальной поэтики не может быть по определению. Как любая наука, она живет, потому что развивается в постоянном диалоге» [1: 176].
Диалог как взаимосвязь слов, высказываний, текстов стал в его научной концепции определяющим, и понятно, почему он заговорил о цикле одним из первых. О цикле как взаимодействии текстов. Он показал, что смысл целого больше суммы частей. И. В. Фоменко отмечал, что «определенное слово или группа слов, объединенных каким-либо общим значением, повторяясь в отдельных стихотворениях цикла, не только устанавливает между ними прочную и гибкую связь, но и влияет на идейно-художественное своеобразие целого» [3: 56]. Обладая мощным классифицирующим умом, он стремился определить, где типология, а где своеобразие. Это особенно проявилось в его докторской диссертации «Поэтика лирического цикла» (1990) [4] — одной из лучших работ по циклизации [3: 56].
Диалог как забота о Другом, о читателе, который рождал простоту стиля: поэтому чтение его работ как диалог с ним, который просто и доступно, без менторства и самолюбования, объяснит сложные понятия. Например, вот как Игорь Владимирович объяснял сложные понятия текст — произведение — художественный мир: «Письменный литературный текст не содержит в себе ничего, кроме типографских значков. Когда книгу открывают и начинают читать, текст превращается в произведение: в читательском воображении возникает целый художественный мир. Этот мир — ментальное образование: он существует только в читательском воображении, а не в тексте» [1: 8].
Или при помощи простого, но наглядного примера Игорь Владимирович объяснял, что объем понятий, представленных в заголовке, несоизмеримо шире словарного значения слов, из которых он состоит: «Апокриф о том, как два человека, увидевшие книгу А. Солженицына „Архипелаг
[мир русского слова № 2 / 2017]
113
ГУЛАГ", не могли составить представления о том, что скрывается за обложкой. Один из них хорошо знал, что такое „ГУЛАГ", но в его языковой картине не было слова „архипелаг". А второй знал, что такое „архипелаг", но, к счастью или несчастью, слово „ГУЛАГ" было ему неизвестно. Однако и в том случае, когда читатель знает, что значат оба слова, ему нужно, не ограничиваясь их словарными значениями, увидеть в их сочетании метафору. И только после этого откроется зловещий смысл заглавия» [Там же: 51].
Диалог с Учителем продолжается: мы обращается к его работам и как будто разговариваем с ним. Жаль только, уже не получишь ответа.
Краткая биографическая справка
Игорь Владимирович Фоменко (26.05.193729.09.2016) — доктор филологических наук, профессор. С 1969 года Игорь Владимирович Фоменко преподавал в Калининском педагогическом институте, который был переименован в Тверской государственный университет. В 1995 году возглавил кафедру теории
литературы, до последнего времени оставался её профессором. Специалист в области теории литературы, теории лирики, поэтики текста. Автор более 50 научных работ. В 2014 году вошёл в Топ-100 российских филологов согласно Российскому индексу научного цитирования, заняв 53 место.
ЛИТЕРАТУРА
1. Фоменко И. В. Введение в практическую поэтику: учебн. пособие. Тверь, 2003.
2. Фоменко И. В. Об анализе лирики: пособие для семинар. занятий на филол. фак. по спецкурсу «Принципы литературоведческого анализа». Калинин, 1977.
3. Фоменко И. В. О поэтике лирического цикла. Калинин, 1984.
4. Фоменко И. В. Поэтика лирического цикла: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 1990.
5. Фоменко И. В. Поэтическое творчество Бориса Пастернака 10-20-х годов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1971.
6. Фоменко И. В. Практическая поэтика: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений. М., 2006.
Л. В. Селезнева, А. Г. Степанов
[ хроника]
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ КАК ТОЧКА ОТСЧЕТА...
(Начало на с. <
ния, принятых и используемых для эффективного общения; 4) »культура общения».
Немаловажным для успеха всякой конференции является обстановка и стиль общения участников собрания. Поскольку риторов — ученых и педагогов — связывает богатый опыт прошлых дискуссий, интерес и озабоченность общими проблемами совершенствования русской речи, на риторических форумах развертывается искренняя и заинтересованная дискуссия. На этот раз она прошла в рамках Круглого стола «Мой мастер-класс», на котором участники показывали и обменивались опытом проведения различных форм практических занятий.
Секционные заседания конференции свидетельствовали о широком диапазоне вопросов, которые поднимаются современной риторикой: 1. Теория риторики и практика общения в политической, социальной и культурной жизни общества. 2. Культура речи и профессиональная риторика для специалистов. 3. Методика и инновационные формы преподавания риторики. 4. Преподавание риторики и культуры речи в вузах. 5. Риторика и культура общения в школе. 6. Риторическая классика и современность. 7. Культура речи и риторика в преподавании русского языка как иностранного.
На Круглом столе «Книги, по которым мы учим» коллеги-риторы представили учебную литературу по риторике
6, 105, 111)
и культуре речи, используемую на занятиях в вузах и школах. Традиционным для конференции риторов России бывает небольшой литературно-музыкальный вечер (на этот раз он назывался словами О. Э. Мандельштама «И, слово, в музыку вернись!») — своеобразный обмен поэтико-музы-кальными вкусами и опытом как словесного, так и песенного творчества.
XXI Международная конференция по риторике приняла фундаментальное решение, в котором записаны результаты деятельности в области научных публикаций, издания учебников и пособий по риторике и культуре речи, перечислены мероприятия международной и общественно-просветительской деятельности — более подробно с Решением юбилейной конференции русистов-риторов России можно познакомиться на сайте www.pushkin.institute. Очередную XXII конференцию Российской ассоциации исследователей, преподавателей и учителей риторики решено провести в Санкт-Петербургском Горном университете на кафедре русского языка и литературы 29-31 января 2018 года по теме «Актуальные проблемы риторики и культуры речи в современном обществе и новом образовательном пространстве».
В. И. Аннушкин, Инст. русского языка им. А. С. Пушкина
