CC BY
82
УДК 321.7
МИМИКРИЯ КАК ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕХНОЛОГИЯ В УСЛОВИЯХ ДЕМОДЕРНИЗАЦИИ*
Аннотация. В статье рассматриваются причины провала политической модернизации в современной России. Вместе с тем показано, что нарастание авторитарных начал, то есть демодернизация, всё ещё камуфлируется системой технологий мимикрии под демократию.
Ключевые слова: политическая модернизация, мимикрия как технология, институциональная мимикрия, нормативная мимикрия, процедурная мимикрия.
MIMICRY AS A POLITICAL TECHNOLOGY IN TERMS OF DEMODERNIZATION
Abstract. The article discusses the reasons for the failure of political modernization in contemporary Russia. However, it is shown that the increasingly authoritarian started, i.e. demodernization, still camouflaged system technologies mimicry under democracy.
Keywords: Political modernization, mimicry as technology, institutional mimicry, regulatory mimicry, procedural mimicry.
Политическая модернизация в любой стране ведёт к обострению противоборства социальных сил, поскольку связана с перераспределением власти. Постсоветская модернизация политической сферы в России является подтверждением этой тенденции. Содержательно политическая модернизация в современных условиях заключается в демократизации, в формировании механизмов и институтов демократии применительно к особенностям той или иной страны: разделения властей и их независимости при функционировании на основе сдержек и противовесов, независимости судебной системы, многопартийности, политической оппозиции, свободы СМИ.
Одной из существенных особенностей России является то, что исторически она складывалась как властецентричное общество (Ю. Пивоваров). Многие факторы, требующие сильной власти, сохраняются и сегодня. Речь идёт о пространственной, этнонациональной, поликонфессиональной специфике России, которая порождают многообразие политических, социальных, этнических, конфессиональных и др., интересов, часто не только противоречивых, но и остроконфликтных.
Эти противоречия и конфликты приобретают ещё большую остроту в связи с незавершённой переходностью общества, тем состоянием, когда система авторитарных механизмов управления обществом, действующая в советский период, себя исчерпала, другая же система с трудом пробивает себе дорогу. Многие преобразования постсоциалистического характера неоднозначно принимаются обществом, ещё далеки от своего завершения и порождают глубокие социальные расколы. Так, до сих пор значительная часть общества не принимает результатов приватизации государственной собственности. В период избирательной кампании 2012 года по выборам Президента РФ, кандидат в Президенты В.В. Путин, выступая на XIX съезде Российского союза промышленников и предпринимателей, вспомнил о «нечестной приватизации» и говорил о необходимости легитимировать новых собственников в глазах общества. Речь шла о сомнительных залоговых аукционах 90-х годов, когда бизнес нередко сводился к «дележу государственного пирога».
Не меньшее недоверие в обществе вызывает получившая массовое распространение практика обогащения посредством использования властных полномочий. В современной России обладатели властных кресел или близкие к ним персоны очень быстро становятся обладателями крупных земельных участков, лесных угодий, акций богатейших кампаний, о чём свидетельствуют декларации чиновников, депутатов и их друзей. В этом заключается одна из причин того, что наибольшим недоверием россиян пользуются бизнесмены, полицейские (52%) и политики (53%) [1].
Собственность и положение того или иного актора в любой сфере властецентричного общества зависят в первую очередь от отношений с властью. Утрата власти или лояльности с её
Статья написана при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект № 12-03-00542. © Буренко В.И., 2014
В. И. Буренко
Vladimir Burenko
стороны грозит обладателям плодов «нечестной приватизации» лишением политических и социально-экономических позиций, становится угрозой для собственности и их свободы. Таким образом, специфика появления крупнейших состояний в современной России является одной из причин провала демократической модернизации политической сферы. Правящее сословие современной России не заинтересовано и не допустит утраты власти.
Ещё одной угрозой процессу концентрации власти в руках узкой номенклатурно-олигархической прослойки стали всё более нарастающие в первое десятилетие ХХ1 века сомнения в легитимности господства этой прослойки. В политической науке общепризнанным стало положение о том, что основанием демократической легитимности властных лиц и институтов является большинство голосов, получаемых на честных выборах. Но проблему честности и легитимности выборов российская власть сводит к процедуре публикации результатов голосования. Нечестность и несправедливость всех других этапов избирательного процесса, которую стали замечать уже не десятки, а сотни и тысячи наблюдателей, социологов и избирателей, властью игнорируется. Отсюда, доверие к результатам парламентских 2011 г. и президентских 2012 г., выборов по данным ВЦИОМ, упало ниже 50%. Лишь 44% россиян считают достоверными итоги последних президентских выборов [4].
Таким образом, способы сомнительного обогащения подталкивают к удержанию любыми средствами власти как инструмента сохранения собственности и свободы. Внешнее спокойствие носителей власти по поводу легитимности их господства довольно обманчиво. «Носитель законной власти, - как отмечал К. Ясперс, - может править безбоязненно опираясь на согласие народа. Властитель не опирающийся на законность, испытывает страх перед народом, осуществляемое им насилие порождает насилие других, из страха он вынужден прибегать ко всё возрастающему террору, а это, в свою оче-редь, ведёт к тому, что страх становится преобладающим чувством в данном обществе» [5, с. 172].
В силу указанных причин правящий класс не заинтересован запустить механизмы политической модернизации. Об этом свидетельствует не только экспертиза научного сообщества, но и констатация положения дел, которая иногда осуществляется высшими должностными лицами государства. Правда, эта достаточно верная констатация положения дел в обществе звучит, как правило, в периоды прихода к власти новых лиц. Вспомним Ю. Андропова, который, став генеральным секретарём ЦК КПСС, в одном из первых выступлений сделал вывод о том, что: «мы не знаем общества, в котором живем». Но если Андропов говорил о когнитивном факторе торможения процесса социалистического строительства, то, выступая в качестве Президента РФ перед Федеральным Собранием 5 ноября 2008 года, Д.А. Медведев говорил о субъективном факторе противодействия модернизации: «Граждане России сейчас в гораздо большей степени, чем в начале реформ, готовы к свободной деятельности (и профессиональной, и общественно-политической).
... Между тем государственная бюрократия по-прежнему, как и 20 лет назад, руководствуется всё тем же недоверием к свободному человеку, к свободной деятельности. Эта логика подталкивает её к опасным выводам и опасным действиям. Бюрократия периодически «кошмарит» бизнес - чтобы не сделал чего-то не так. Берёт под контроль средства массовой информации - чтобы не сказали чего-то не так. Вмешивается в избирательный процесс - чтобы не избрали кого-нибудь не того. Давит на суды - чтобы не приговорили к чему-нибудь не тому. В результате государственный аппарат у нас - это и самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер, сам себе суд, сам себе партия и сам себе в конечном счёте народ. Такая система абсолютно неэффективна и создаёт только одно -коррупцию. Она порождает массовый правовой нигилизм, она вступает в противоречие с Конституцией, тормозит развитие институтов инновационной экономики и демократии.
Сильное государство и всесильная бюрократия - это не одно и то же. Первое нужно гражданскому обществу как инструмент развития и поддержания порядка. Для защиты и укрепления демократических институтов. Вторая - смертельно опасна для него. Поэтому наше общество должно спокойно, настойчиво и не откладывая на потом развивать институты демократии» [2].
Это ещё одна констатация того факта, что правящий класс России не заинтересован и не может выступать субъектом демократической модернизации политической сферы. Развивать институты демократии, осуществлять политическую модернизацию в России сейчас некому. Гражданское общество, политическая оппозиция (как его ядро) находятся всё ещё в эмбриональном состоянии и под жёстким контролем этой «всесильной бюрократии».
Конституция РФ 1993 года зафиксировала движение страны по пути демократии. Инструментами и показателями движения по пути к демократии в Конституции зафиксированы: разделение властей; идеологическое и политическое многообразие; свобода мысли и слова; свобода собраний, митингов и демонстраций, шествий и др. Все эти инструменты предполагают реальное включение граждан во властные институты, их реальное влияние на процессы принятия политических решений. Высшей ценностью и целью политической модернизации, как и преобразований в других сферах провозглашался человек, его права и свободы. А обязанностью государства - признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина.
Однако если в переходные 90-е годы отмечалось противоречивое и непоследовательное движение в сторону демократии, то в последнее десятилетие в силу указанных выше причин в функционировании российской власти стали нарастать авторитарные начала.
Вместе с тем, нарастание авторитарных начал всячески камуфлируется. Резкое отступление от конституционно-демократических принципов власть пока не решается осуществлять. Дело в том, что в конце ХХ - начале ХХ1 века цивилизованный мир в политическом плане идентифицируется с такими понятиями как демократия, либерализм, права и свободы человека, утверждение которых обеспечивает достижение и других ценностей: порядка и стабильности, достойной жизни.
Правящий класс России (впрочем, как и ряда других стран) пока ещё вынужден использовать демократическую риторику для прикрытия недемократической политики. Одним из инструментов маскировки авторитарного наступления стало применение технологий мимикрии под демократию (англ.mmicry подражательство).
Политика и технологии мимикрии под демократию активизируется в условиях нарастания экономических трудностей, в периоды электоральных кампаний, в условиях роста гражданских движений и оппозиционных настроений. Технологии мимикрии снижают на определённое время накал политической борьбы, умиротворяют демократически настроенную часть общества.
Вместе с тем посредством технологий мимикрии реализуется и другая задача: в среде маргинальной, то есть, неопределившейся в ценностном отношении части населения, достигается дискредитация демократии, осуществляется уничтожение нарождающейся демократии демократическими средствами. В российских условиях эти технологии мимикрии выступают средством защиты интересов правящего класса и социальных слоёв, которые довольствуются бюджетной подкормкой.
Мимикрия выступает формой реакции на изменения внешней среды. Это технология сокрытия реальных методов и целей в политике. На первый взгляд мимикрия выступает разновидностью манипуляции. Но это не совсем так. Для политической манипуляции характерно скрытое влияние на объект с целью - изменить его поведение в интересах субъекта. Для мимикрии характерно явное для объекта внешнее, формальное, мнимое изменение поведения самого субъекта власти. И таким образом достигается влияние на установки, поведение объекта. Мимикрия выступает разновидностью мнимой адаптации субъекта политических действий к условиям внешней среды. Но адаптация посредством мимикрии не в состоянии длительное время поддерживать динамическое равновесие политической системы. Такая адаптация приводит к накоплению конфликтов и нарастанию угроз социальному порядку.
Технологии мимикрии в современных российских условиях приобретает различные формы. Наиболее распространёнными из них, на мой взгляд, являются: демократическая риторика как мимикрия; институциональная мимикрия; нормативная мимикрия, процессуальная мимикрия.
Демократическая риторика как мимикрия характеризуется широким использованием демократического лексикона для прикрытия антидемократических или недемократических процессов, структур, институтов и т.д. К народу, писал К. Ясперс, «обращаются оба: и демократ и тиран. Мир вступил в век, когда тот, кто хочет править народом, должен произносить определённые фразы. К народу обращается как тот демагог, который замышляет преступление и обман, так и тот, чьи намерения благородны, кто служит свободе» [5, с. 180]. Достаточно чётко описал риторику как мимикрию Дж. Оруэлл, назвав в своем известном романе «1984» министерство информации, постоянно препарирующее информацию в интересах правящих сил, Министерством Правды. В современной российской риторике на
официальном уровне всё ещё широко используются такие характерные для демократических режимов понятия, как «права и свободы человека», «легитимная власть», «справедливость» и др.
Институциональная мимикрия заключается в создании псевдодемократических институтов, зависимых от власти. К таким институтам относятся Общественная палата, Общественное телевидение, партии-спойлеры, жёстко контролируемый властью институт выборов и многие др. При образовании этих институтов создаётся видимость их демократичности, но в реальности они полностью зависимы от властных структур.
Эти, якобы демократические институты, сформированы властью и функционируют под жёстким контролем власти. Так в распоряжении Правительства от 12.09.2012 г. «Об учреждении автономной некоммерческой организации «Общественное телевидение России» полномочия учредителя этой организации, которым является Российская Федерация, осуществляет Правительство РФ. Генеральный директор назначается на должность и освобождается от должности Президентом РФ. Совет по общественному телевидению утверждается Президентом РФ из числа кандидатур, представляемых Общественной палатой РФ. Всё это говорит о подчинённом, зависимом положении этой организации, как и Общественной палаты, от Президента и Правительства. Однако, несмотря на зависимый характер, в официальных документах и выступлениях властных персон эту организацию характеризуют в духе Оруэлла «автономной», а телевидение «общественным».
Утвердившееся в политической науке со времён Ю. Хабермаса понимание автономности гласит, что автономные объединения общественности это те, которые не производятся и не содержатся политической системой ради получения легитимации. Поэтому правы те эксперты, которые констатируют, что эти якобы общественные институты, «будучи завязаны на президента и не обладая собственной легитимностью, . служат инструментом дальнейшей экспансии президентской власти» [3].
Нормативная мимикрия осуществляется посредством принятия законов, указов с целью якобы демократизации политической системы. Но содержательный анализ законодательных усилий российской власти, реализованных в последние годы, очень чётко высвечивает политику мимикрии под демократию. Так, снижение требований к численности партий для их регистрации с 50-ти тысяч до 500 человек выглядит на первый взгляд вполне демократическим шагом и широко пропагандируется в качестве движения российской власти по пути демократии. Но ведь при этом Закон не допускает блокирования партий, которое законодательно было закреплено в 90-е годы и выступало эффективным инструментом сведения чрезвычайной партийной плюрализации к некоторому минимуму партий и блоков, выдвигающих свои списки на выборах. Это помогало российским избирателям, далеко не искушённым в манипулятивных технологиях, обозревать спектр политических сил, представленных на выборах. Запрет блокирования, закреплённый в последних избирательных законах, ведёт как к распылению тех избирателей, которые не собираются голосовать за «партию» власти, так, пожалуй, и к разочарованию избирателей тем, что в итоге их голоса пропадают, а их интересы никто не выражает в представительном органе власти. Такое, на первый взгляд демократическое нормотворчество, ведёт к дискредитации важнейших институтов демократии - институтов многопартийности, политической оппозиции, выборов.
К такой же мимикрии под демократию свелась новая норма, утверждающая процедуру прямых выборов губернаторов. Однако, кандидаты в губернаторы, неугодные для властвующих сил, встречают на пути к включению их кандидатур в бюллетень множество труднопреодолимых фильтров.
Процедурная мимикрия сводится к тому, что демократическая процедура принятия решений голосованием большинства сводится к тирании большинства. Это характерно для функционирования тех парламентов, в которых небольшие фракции фактически не имеет никаких процедурных гарантий для представительства и защиты интересов тех избирателей, которые отдали им свои голоса. Выборы как демократическая процедура широко используются для легитимации недемократического процесса удержания власти посредством обеспечения мнимой конкуренции и т.п. «Тирания, - заметил ещё К. Ясперс, - изобретает такие методы, которые в оглушительном грохоте избирательной кампании создают видимость волеизъявления народа.» [5, с. 180].
Политика мимикрии входит всё в большее противоречие с интересами бизнеса, формирующимся средним классом, инвесторами. Такая политика не устраивает всех тех, у кого
формируется гражданское самосознание. В обществе нарастает запрос на реальную политическую модернизацию, на реальные перемены в политической системе страны. На этом фоне господство бесконтрольной и «всепроникающей бюрократии» (коррупция, семейственность, экономическое и политическое рейдерство), прикрываемое политической мимикрией являют собой опасный фактор для становления сильной и демократической России. Борьба за свободу СМИ, за действительное разделение властей, формирование гражданской политической культуры могут сузить пространство политической мимикрии и расширить возможности для политической модернизации.
Вместе с тем, потребность в технологиях мимикрии может исчезнуть и в связи с тем, что консервативно-традиционалистским силам удастся окончательно дискредитировать конституционно-демократические ценности, породить отвращение к Западу как некоторому ориентиру цивилизованного развития. И тогда не нужна будет ни демократическая риторика, ни псевдодемократические институты и инструменты. Придёт время авторитаризма без демократического камуфляжа.
Библиографический список
1. ВЦИОМ: лишь 44% россиян считают итоги президентских выборов достоверным. [Электр. ресурс]: http://www.gazeta.ru/news/lenta/2012/03/15/n_2243629.shtm.
2. Медведев Д.А. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации 5 ноября 2008 года [Электр. ресурс]::http://президент.рф/transcripts/1968.
3. Петров Н. Политический дизайн современной России // Независимая газета. - 24.05.2007.
4. Россияне меньше всего доверяют бизнесменам, политикам и полицейским [Электр. ресурс]: http://top.rbc.ru/society/06/08/2012/663322.shtml.
5. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М., 1991.
