Научная статья на тему 'Михаил Погодин в воспоминаниях современников и исторических исследованиях'

Михаил Погодин в воспоминаниях современников и исторических исследованиях Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
1533
209
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
MEMOIRS / HISTORICAL SOURCES / HISTORIOGRAPHY / SLAVOPHILES / ARCHAEOGRAPHICAL COMMISSION / PUBLIC DISCUSSIONS OF FIRST HALF OF 19TH CENTURY / MOSCOW UNIVERSITY / PROFESSOR / BIOGRAPHY / ВОСПОМИНАНИЯ / ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ / ИСТОРИОГРАФИЯ / СЛАВЯНОФИЛЫ / АРХЕОГРАФИЧЕСКАЯ КОМИССИЯ / ОБЩЕСТВЕННЫЕ ДИСКУССИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX В. / МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ / ПРОФЕССОР / БИОГРАФИЯ

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Панкратова Ольга Борисовна, Турыгин Александр Александрович

В статье речь идет о жизни и деятельности историка, публициста, коллекционера древних исторических документов Михаила Погодина. Акцент ставится на исследовании источниковедческой и историографической традиций, связанных с изучением жизни и творчества Погодина. В качестве источников используются воспоминания современников о Погодине, а также труды историков, написанные в разные эпохи и содержащие оценку роли и значения деятельности Погодина как историка, публициста, коллекционера древних документов. В историографическом обзоре анализируется участие Погодина в общественных исторических дискуссиях XIX века, рассматривается его позиция по отношению к движению славянофилов. Авторы статьи придерживаются точки зрения, что Погодин не был славянофилом в том смысле, который традиционно связывался с этим термином. Погодин не увлекался геополитическими конструкциями границ империи, что занимало славянофилов, а стремился понять самобытность и специфику исторического развития России. В статье приводятся точки зрения историков, политологов и лингвистов по различным аспектам деятельности Погодина, дается оценка его участия в общественных дискуссиях по проблемам происхождения Руси («норманнская теория»), петровским преобразованиям и крестьянской реформе 1861 года.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Mikhail Pogodin in memoirs of contemporaries and historical researches

In the article it is about life and activity of the historian, the publicist, the collector of ancient historical documents Mikhail Pogodin. The accent is put on research of the source study and historiographic traditions connected with studying of life and Mikhail Pogodin's creativity. As sources memories of contemporaries of Mikhail Pogodin, and also works of the historian written on the different historical eras containing estimates (different) roles and values of activity of Mikhail Pogodin as the historian, the publicist, the collector of ancient documents are used. The historiography review contains the analysis of participation of Mikhail Pogodin in public historical discussions of the 19th century; its position in relation to the movement of Slavophiles is considered. Authors of article adhere to the point of view that Mikhail Pogodin was not a Slavophile in that sense which traditionally contacted the use of the word “Slavophile”. Mikhail Pogodin was not fond of geopolitical designs of borders of the empire that occupied Slavophiles, and sought to understand originality and specifics of historical development of Russia. The points of view of the historian, political scientist and linguist on various aspects of activity are given in the article; the assessment is given to his participation in public discussions on problems of an origin of Russia (“Normanism theory”), Peter I transformations and serf reform of 1861.

Текст научной работы на тему «Михаил Погодин в воспоминаниях современников и исторических исследованиях»

УДК 94(470+571)

Панкратова Ольга Борисовна

кандидат исторических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

[email protected]

Турыгин Александр Александрович

кандидат исторических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

[email protected]

МИХАИЛ ПОГОДИН В ВОСПОМИНАНИЯХ СОВРЕМЕННИКОВ И ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

В статье речь идет о жизни и деятельности историка, публициста, коллекционера древних исторических документов Михаила Погодина. Акцент ставится на исследовании источниковедческой и историографической традиций, связанных с изучением жизни и творчества Погодина.

В качестве источников используются воспоминания современников о Погодине, а также труды историков, написанные в разные эпохи и содержащие оценку роли и значения деятельности Погодина как историка, публициста, коллекционера древних документов.

В историографическом обзоре анализируется участие Погодина в общественных исторических дискуссиях XIX века, рассматривается его позиция по отношению к движению славянофилов. Авторы статьи придерживаются точки зрения, что Погодин не был славянофилом в том смысле, который традиционно связывался с этим термином. Погодин не увлекался геополитическими конструкциями границ империи, что занимало славянофилов, а стремился понять самобытность и специфику исторического развития России.

В статье приводятся точки зрения историков, политологов и лингвистов по различным аспектам деятельности Погодина, дается оценка его участия в общественных дискуссиях по проблемам происхождения Руси («норманнская теория»), петровским преобразованиям и крестьянской реформе 1861 года.

Ключевые слова: воспоминания, исторические источники, историография, славянофилы, археографическая комиссия, общественные дискуссии первой половины XIX в., Московский университет, профессор, биография.

Личность Михаила Петровича Погодина (1800-1875) достаточно ярко представлена в исторических источниках и исследованиях. Отличительной особенностью его жизни и деятельности в XIX веке стало то, что он всегда был рядом с теми, кто занимался важными, неотложными, актуальными вопросами этого времени.

Н. Барсуков1, написавший книгу «Жизнь и труды М.П. Погодина», основным источником для которой стал фундаментальный «погодинский архив», отмечает в предисловии к этому исследованию, что желал бы он написать «о трех мужах», которые наполняли его душу и о которых он хотел бы обязательно написать - это митрополит Московский Филарет, князь П.А. Вяземский и П.М. Строев2. История распорядилась таким образом, что частично он написал только о П.М. Строеве, проявившем себя в «Смиренной области Русской археографии и ради ея проведший лучшие годы в монастырских и соборных хранилищах нашей древней письменности...» [1, с. 4], а вот основательно и подробно описал жизнь только Погодина. Но этот факт является знаковым, так как и для П.М. Строева, и для М.П. Погодина собирание древностей стало одним из главных дел жизни. П.М.Строев был одним из основных деятелей Археографической комиссии, занимавшейся собиранием рукописей. Для Погодина огромное значение имело его «Древлехранилище» - собрание рукописей, старопечатных книг, древних грамот, старинных судебных актов, предметов древнего обихода, оружия и т. п.

Известно, что одним из духовных отцов Погодина, сыгравших значимую роль в его становлении, стал известный русский историк Н.М. Карамзин. Именно он стоял у истоков зарождения знаменитой Археографической комиссии, благодаря деятельности которой современные историки могут читать и изучать древнейший летописные, актовые, законодательные источники древнейших времен. Анализом, исследованием и подготовкой летописей к публикации вместе с создателями Археографической комиссии среди прочих занимался и Погодин. Публицист известен как издатель многих исторических документов и материалов [11, с. 63]. Желание и восприятие Погодиным этой деятельности как долга отмечает в своих воспоминаниях А.А. Потехин. Связаны эти воспоминания с одним необычным случаем. Около имения писателя в Костромской губернии находилось село Филисово и старинная барская усадьба Батыево, давно брошенная владельцами. А.А. Потехин, узнав у управляющего этим имением, что в архиве усадьбы имеются письма и бумаги, писанные рукою владельца, выпросил эти письма и привез их в Москву. Получив эти бумаги, М.П. Погодин произвел анализ рукописей и совершил практически историческое открытие, так как эти бумаги из барской усадьбы Батыево стали дополнением и разъяснением к бумагам помещика, попавшим в руки Погодина раньше и не имевшим авторства и даты. Это были инструкции какого-то помещика своим крестьянам, по языку принадлежавшие к XVIII веку - очень интересные докумен-

© Панкратова О.Б., Турыгин А.А., 2016

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 2, 2016

295

ты, описывающие бытовые отношения помещика и крестьян. В них упоминались село Фелисово и усадьба Батыево. Это были бумаги, написанные Волынскими, которым ранее принадлежала эта усадьба. «Вот как иногда случайность помогает в исторических розысках... М.П. был в восторге, благодарил меня, чуть не обнимал и обещал печат-но рассказать об этом случайном открытии и кажется, сколько я помню, напечатал в Москвитянине» [12, с. 9].

Такое бережное отношение к первоисточнику выразилось и в его подходе к исследованию истории. Погодин не дал авторской, цельной концепции истории России, однако многие его исследования, основанные на изучении первоисточников, сыграли положительную роль в развитии исторической науки. По мнению современника, «он даже пытался формулировать своё сознание о важности строгого фактического исследования в особенную систему, выработав из него особенный метод. Метод этот, названный Погодиным математическим, состоит не в чём ином, как в подборе из памятников всех однородных фактов» [5, с. 1-2]. Это метод стал главным для Погодина в споре с «представителем скептической школы» М.Т. Каченовским3, который «пришел к полному отрицанию древних наших источников. Сомнения Каченовского вскоре приобрели сторонников, но в то же время и опасного противника в лице Погодина. Завязалась весьма продолжительная полемика, или, как называл ее Погодин, «тридцатилетняя война», со скептиками как в литературе, так и в Московском университете, где оба главные противники состояли преподавателями истории» [5, с. 1-2].

Сложные отношения с Каченовским зародились давно. Данные о «тридцателетней войне» подтверждает еще один источник - труд Н. Барсукова [1], в котором приводится следующий эпизод из жизни М.П. Погодина. Окончив диссертацию, Погодин прочитал ее Кубареву4. «Вот он слог Ка-рамзинской школы», - сказал последний по окончании чтения. Диссертация получила одобрение, но Каченовский, имевший право первого голоса, сказал, что не может согласиться на награждение медалью студента, которого не знает: может быть, диссертация писана не им. «Это было, - замечал Погодин, - первое мое столкновение с Каченов-ским, с которым началась тотчас, по окончании курса, война 30-летняя» [1, с. 62].

Современники отмечают чрезвычайную «живость», «чуткость» и некоторые «своеобразные черты» характера, «которые сохранились в Погодине и в зрелом возрасте, трудно было ожидать, чтобы он исключительно сосредоточился в науке» [5, с. 1-2]. Действительно, Погодин занимается писательским трудом, становится публицистом, журналистом, переводчиком и человеком, определяющим судьбы людей, особенно молодых писателей.

А.А. Потехин5 пишет, что «был еще очень молод, почти юноша, знал о Погодине, как о заслуженном профессоре, большом ученом, историке -а главное - друге Пушкина и Гоголя, и потому шел к нему не без робости» [12, с. 3-4]. Вспоминая, что в кружке молодой редакции слышал иронические отзывы о Михаиле Петровиче как человеке «расчетливом» и «скуповатом», он сам столкнулся с абсолютной заботливостью в отношении себя, хотя и не без постоянных поучений, советов и наставни-честв: «...он не был сух сердцем... был отзывчив, способен на сочувствие и помощь. Я знал молодых людей, которые в нужде обращались к нему и не оставались без помощи, хотя и вынуждены были предварительно выслушивать и наставления и замечания; знал двух, которые жили у него и пользовались от него приютом» [12, с. 5-6].

Воспоминания А.А. Потехина хороши еще тем, что он описывает бытовые подробности и внешний образ Погодина. «Я вошел в его кабинет, большую комнату, очень просто меблированную, поперек которой, близкой к противоположной от входа стене, стоял письменный стол, тоже очень простой, заваленный рукописями и книгами. Из-за этого стола поднялся навстречу ко мне среднего роста человек, в каком-то коричневом не то сюртуке, не то халате, прихрамывающий, с большой головой, покрытой вихрястыми, растрепанными, но не длинными волосами, с широким, некрасивым чисто русского склада лицом, хмурый и угрюмый. Это был М.П. Погодин. Он заговорил со мной своим обычным грубоватым и отрывистым тоном, но в этом тоне не было ни напыщенности, ни пренебрежения, напротив слышалась безыскусность, простота и искренность, так что я сразу ободрился и повел беседу с ним свободно и непринужденно, но чувствовал над собой постоянно пытливый, наблюдательный взгляд и осознавал, что меня как бы зомбируют и экзаменуют» [12, с. 4].

Кроме богатых фактических сведений о личности Погодина, которые присутствуют в многочисленных воспоминаниях его современников, тема его профессиональной и общественной деятельности, его исторические труды и суждения, публицистическая и археографической деятельность стали предметом отдельных и общих исторических исследований.

Отечественная историографическая традиция относит М.П. Погодина к консервативному, государственно-охранительному направлению [6; 17; 18; 19; 20]. Причиной тому служат сохраняющиеся политические оценки деятельности Погодина, утвердившиеся еще в советской исторической науке. Относя Погодина к «апологетам самодержавия» и «наиболее видным историографам официального направления», советские историки в целом сознательно избегали каких-либо упоминаний о нем и его научных трудах. В целом не подвергая крити-

ке идеи и суждения Погодина, давались резко негативные оценки: «Варяги, по мнению Погодина, явились создателями Русского государства, творцами русской культуры. Даже такие явления национальной культуры, как былины, Погодин считал созданными под влиянием скандинавских саг. Так холопская преданность самодержавию органически сочеталась у Погодина с космополитическими взглядами» [7, с. 317-325].

Находящийся на позициях марксистско-ленинского учения Н.Л. Рубинштейн утверждает, что Погодин как историк и публицист «стоял на службе у самодержавия, у николаевской крепостнической монархии. Политической идеологии самодержавия он подчиняет свой научный метод и исторический материал. Его общая историческая концепция, обращенная в прошлое и полная противоречий, была исторически бесплодна и лишала самого Погодина определяющего влияния на русскую историческую науку, на общий ход ее развития» [15, с. 308].

Другой советский историк, М.Н. Покровский, ставя в упрек Погодину намерение подчинить историю официальной идеологии, указывает, что «при таком взгляде. не могло быть уже более и речи о критическом отношении к официальному пониманию истории, и Погодин скоро дошел до таких утверждений, что Карамзин являлся рядом с ним образцом объективности» [10, с. 45].

В 1980-е гг. в советской историографии были сделаны попытки критически оценить общественно-политические взгляды Погодина [21]. Речь шла прежде всего об отнесении его к славянофильству -традиции советской историографии, берущей свое начало со статьи Г.В. Плеханова «М.П. Погодин и борьба классов» [9, с. 45-101]. В ней, по мнению Е.А. Дудзинской, совершенно несправедливо был поставлен знак равенства между славянофильством и «теорией официальной народности», что долгое время давало повод считать Погодина славянофилом [2, с. 13-14]. Исторические суждения Погодина, представлявшего «официальное направление» историографии, отличались от взглядов славянофилов: «Славянофилы расходились с официальной историографией в понимании одной из главных проблем времени - самодержавие и народ, ибо, по их мнению, народ вечен, а самодержавие преходяще» [2, с. 49].

Современная отечественная (ревизионистская) историография 1990-х гг. реабилитирует Погодина в связи с усилившимся интересом к поиску духовных ориентиров развития общества после распада СССР. Первая «волна» работ также не содержит глубоких оценок творческого наследия Погодина, но провозглашает принцип объективной, лишенной идеологического ангажемента, комплексной оценки.

В различных характеристиках деятельности Погодина обращает на себя внимание неоднознач-

ный характер оценок: от «личностного отношения» современников, связанного с активным участием Погодина в общественных дискуссиях, часто эмоционально окрашенных (спор с С.М. Соловьевым) до официально-идеологических, политических интерпретаций. Выводы, которые были сделаны в 1990-е гг., позволили усомниться в официальных оценках трудов Погодина, заключив, что его воззрения невозможно интерпретировать однозначно, без учета как «традиций национальной школы отечественной историографии», так и достижений западной (немецкой и французской) историографии [3, с. 174-194].

О реабилитации Погодина в науке свидетельствует его пространная биография на страницах многотомного издания о русских писателях, публикация которого началась с 1989 г.; четвертый том, в котором речь идет о Погодине, был опубликован в 1999 г. и содержал уже более корректную оценку его творчества: отмечается вклад Погодина в развитие просвещения, особенно в направлении, касающемся «его намерения переводить лучшие книга «со всех языков» и организовать «общество переводчиков» [14, с. 661], анализируется литературный стиль Погодина, оцениваются его преподавательская и профессиональная (историческая) деятельность.

В 1990-е гг. взгляды и суждения Погодина стали предметом рассмотрения с позиций истории, политологии, литературоведения и культурологии. Такой подход, отрезвивший актуальную тенденцию междисциплинарности гуманитарного знания, постановкой новых вопросов ввел множественность интерпретаций. Историк Н.И. Павленко проанализировал взгляды Погодина на «польский вопрос», «освобождение крестьян» и правление Петра I, заметив, что в исторических исследованиях Погодин стремился не развивать «удобную» для официальных структур теорию, а подчеркнуть специфику и своеобразие национальной истории, не впадая при этом в крайности «западничества» или «славянофильства» [8]. Но Павленко дал невысокую оценку профессиональной деятельности Погодина как историка, полагая, что «все правильное в методике Погодина старо, а все новое - неправильно», а в сравнении с Карамзиным он «сделал шаг назад» [8, с. 111].

Политолог К.В. Рясенцев рассматривает общественно-политическую деятельность Погодина в контексте связи «государство - общество», анализирует его вклад в развитие идеологии консерватизма и панславизма [16]. Оценка Погодина как главного идеолога авторской концепции «национально-либерального консерватизма» дается Д.А. Иванниковым [4].

Публицистическая и журналистская деятельность Погодина анализируется Н.Н. Пуряевой, которая исследует его очерки и статьи в «Москов-

ском вестнике» и «Москвитянине», соотнося годы публикации в них Погодина со временем подъема и успеха изданий. Художественный и публицистический стиль Погодина, ставший предметом исследования Н.Н. Пуряевой, соотносится также с жанром повести и исторической драмы, что позволяет проследить влияние на творчество других писателей [13].

Творчество Погодина косвенно затрагивается западной историографией в связи с изучением особенностей исторического развития России, сопровождавшимся усилением интереса к ее истории (Р. Пайпс, Р. Уортман, Д. Хоскинг). Но поскольку оно так и не стало предметом отдельного исследования, упоминание о Погодине чаще всего дублировало существующие в советской историографии клише: Погодин - славянофил, защищающий идеи «православия, самодержавия, народности» (Orthodoxie, Willkürherrschaft und Volkstümelei) [25, S. 33], Погодин - идеалист, имеющий романтические представления о Древней Руси и идеализировавший образы прошлого, преподнося в качестве предков славян богатырей и героев [23, S. 96], Погодин - представитель первого поколения славянофилов (1830-1850 гг.) [22, S. 166].

Исследование немецкого историка Райнера Линднера вызывает интерес с точки зрения анализа споров об основах российской государственности и упоминания в этой связи Погодина [24, S. 85]. Погодин у Линднера представляет одну из «линий интерпретации» в историографии первой половины XIX в., которые были представлены Санкт-Петербургом, Вильно и Киевом (речь шла об интерпретации событий средневековой истории Руси с X по XIII вв.). Погодин принял активное участие в споре с украинским историком М.А. Максимовичем по поводу Приднестровья. Спор повлиял на последующие дискуссии, так как речь шла о противостоянии официальной и неофициальной истории, первую представлял собиратель украинских песен, проживающий у себя на хуторе Максимович, вторую - авторитетнейший московский профессор Погодин. Этот спор, по мнению Линднера, сам стал «мифом», хотя и посвящен был «мифам». Из-за слабости аргументации Погодина «спор историков» в дальнейшем повлиял на развитие национального украинского самосознания.

Таким образом, историография жизни и трудов Погодина демонстрирует сохранение множественности оценок, что свидетельствует о значении его творчества как для современников, так и для потомков. Его труды, выдержавшие критику сразу нескольких эпох, являют собой уникальный пример ограниченности каких бы то ни было односторонних, в том числе идеологических, интерпретаций.

Для отечественной истории и историографии абсолютное значение имеют личности, биографии которых отражают современное им состояние нау-

ки, литературы, искусства, степени образованности, интересы и нравы. Несомненно, такой личностью в XIX веке был Погодин.

Примечания

1 Барсуков Николай Платонович (1838-1906) -историк, археограф, библиограф. С 1863 г. состоял на службе в Археографической комиссии. Публиковал собранные исторические материалы в «Русском архиве» и «Русской старине».

2 Строев Павел Михайлович (1796-1876) - археограф, библиограф, автор «Краткой российской истории для начинающих»; служил в архиве Министерства иностранных дел, принимал участие в издании «Собрания государственных грамот и договоров», в составе «кружка Румянцева» и археографической комиссии занимался систематическим собирания, описания и издания рукописных памятников старины.

3 Каченовский Михаил Трофимович (17751842) - русский историк, переводчик, литературный критик, профессор Московского университета, родоначальник «скептической школы» в русской историографии, издатель «Вестника Европы».

4 Кубарев Алексей Михайлович (1796-1881) -филолог, специалист по греческой и римской словесности, один из деятельных членов Общества истории и древностей Российских; после выхода в отставку посвятил свою жизнь изучению древнейших историко-литературных источников.

5 Потехин Алексей Антипович (1829-1908) -драматург, романист, уроженец г. Кинешмы. Окончил Костромскую гимназию, автор сочинения «Образование присутственных мест при Петре Первом». Служил чиновником особых поручений при костромском губернаторе. Был членом Общества любителей российской словесности. Публиковался в «Русском вестнике», «Современнике», «Библиотеке для чтения».

Библиографический список

1. Барсуков Н. Жизнь и труды М.П. Погодина: в 22 т. - СПб., 1888-1910.

2. Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. - М.: Мысль, 1983. - 271 с.

3. Дуроновцев В.И., Бачинин А.Н. Разъяснять явления русской жизни из нее самой: Михаил Петрович Погодин // Историки России ХУШ - начала XX в. - М., 1996. - С. 174-194.

4. Иванников Д.А. Общественно-политические взгляды и деятельность М. П. Погодина: автореф. дис. ... канд. ист. наук / Рос. ун-т дружбы народов. - М., 2005. - 36 с.

5. Из выступления А.И. Никитского по случаю смерти М.П. Погодина в Варшавского университете // Виленский Вестник. - 1876. - № 18.

6. КарнауховД.В. Исторический миф как фактор стереотипизации взаимного восприятия поляков

и русских // Полонии в Сибири, России и в мире: проблемы изучения. - Иркутск, 2006. - С. 17-31.

7. Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1. / под ред. М.Н. Тихомирова. - М., 1955. -С. 317-325.

8. Павленко Н.И. Михаил Погодин. - М., 2003. -360 с.

9. Плеханов Г.В. Сочинения. Т. XXIII. - М., 1926. - С. 45-101.

10. Покровский М.Н. Историческая наука и борьба классов: Историографические очерки, критические статьи и заметки. Т. 2. - 2-е изд. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. - 448 с.

11. Посошков И.Т. Сочинения. Т. 1-2. - М., 1842.

12. Потехин А.А. Воспоминания о М.П. Погодине. - СПб., 1901.

13. Пуряева Н.Н. М.П. Погодин - литератор: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М.: МГУ, 2006. - 41 с.

14. Рогов К.Ю. Погодин М.П. // Русские писатели. 1800-1917: Биогр. словарь. Т. 4. - М., 1999.

15. Русская историография / под ред. А.Ю. Двор-ниченко, Ю.В. Кривошеева, М.В. Мандрик. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. - 938 с.

16. Рясенцев К.В. Политический консерватизм М.П. Погодина (1800-1875): автореф. дис. ... канд. полит. наук. - М., 2007. - 35 с.

17. Сидоренко О.В. Историография отечественной истории (IX - начало ХХ в.). - Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2004. - 299 с.

18. Умбрашко К.Б. «Скептическая школа» в исторической науке России первой половины

XIX века / науч. ред. А.Н. Сахаров. - М.: Институт Российской истории РАН, 2006. - 356 с.

19. Умбрашко К.Б. Взгляд на историю как на науку: Малоизвестные источники по русской историографии (первая половина XIX в.) / сост. Р.А. Киреева, К.Б. Умбрашко; Институт российской истории Российской академии наук. - М.; СПб.: Институт российской истории РАН; Центр гуманитарных инициатив, 2015. - 560 с.

20. Умбрашко К.Б. М.П. Погодин: Человек. Историк. Публицист. - М., 1999. - 269 с.

21. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. - М.: Изд-во Московского университета, 1986. - 272 с.

22. Astafieva E. Imaginäre und wirkliche Präsenz Russland in Nahen Osten in den zweiten Hälften des 19. Jahrhunderts, in: Europäer in der Levante. Zwischen Politik, Wissenschaft und Religion (1920 Jahrhundert). - München: Oldenburg Verlag, 2004.

23. Klotchkov Kathleen. Der lange Weg zum Fest. Die Geschichte der Moskauer Stadtsgründungsfeiervon 1847 bis 1947. - Berlin: Verlag für wissenschaftliche Literatur, 2006.

24. Lindner R. Historiker und Herrschaft: Nationsbildung und Geschichtspolitik in Weißrussland im 19 und 20 Jahrhundert. - München: Oldenbourg, 1999.

25. Rattner J., Danzer G. Der Humanismus und der soziale Gedanke im russischen Schrifttum des 19 Jahrhunderts. - Würzburg: Königshausen und Neumann GmbH, 2003.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.