CC BY
275
УДК 821.161.1.09"20"
Егорова Юлия Михайловна
кандидат филологических наук Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН, г. Москва
МИФЫ, СИМВОЛЫ И ОБРАЗЫ В ПОВЕСТИ М. ГОРЬКОГО «МАТЬ»
Повесть «Мать» стала одним из произведений Горького, которое не было оценено по достоинству. Отзывы литературных критиков оказались прямо противоположными: одни говорили о невероятном успехе произведения, другие - о его полном провале и конце таланта автора. Немногие увидели в повести сложный синтез романтизма и реализма, а также символичность ее героев и религиозные мотивы. Лишь современное литературоведение позволило говорить не только о революционной идее произведения, но и о религиозно-философских аспектах произведения, выявляя в повести еще как минимум три пласта: философско-психологический, символико-мифологический и религиоз-но-богостроительский.
Ключевые слова: Горький, литература начала XX века, повесть «Мать», мифопоэтика, образ, символ, религиозный архетип, цветопись.
Повесть «Мать» стала одним из произведений Горького, которое не было оценено по достоинству. Широкий круг читателей и критиков не приняли его. Многие заговорили об отсутствии художественности в произведении и о конце таланта Горького. Вскоре после Лондонского съезда, на котором В. Ленин назвал «Мать» «очень нужной и своевременной книгой», он же и раскритиковал ее, обвинив Горького в богостроительстве. Литературные критики также по-разному восприняли произведение. О неудачности повести говорили Л. Толстой, В. Воровский, Г. Плеханов и др. О ее успехе - В. Львов-Рогачевский, Н.К. Крупская, К.Е. Ворошилов, М.И. Калинин, и др. Однако однозначное отношение в оценке произведения высказывали немногие.
О синтезе романтизма и реализма в творчестве Горького говорил и В. Короленко: «Вы можете создавать характеры, люди говорят и действуют у вас от себя, от своей сущности, вы умеете не вмешиваться в течение их мысли, игру чувств, это не каждому дается! А самое хорошее в этом то, что вы цените человека таким, каков он есть. Я же говорил вам, что вы реалист!
Но, подумав и усмехаясь, он добавил:
- Но в то же время - романтик!» [6, т. 16, с. 250].
Вскоре после выхода повести в свет одним из первых о символичности ее главных героев и религиозных мотивах сказал В. Львов-Рогачевский. Не зависимо от него об этом же писал чешский философ и общественный деятель Т. Масарик: «Горький очень хорошо изобразил психологический процесс возрождения и разъяснил нам, какие силы побуждают людей, рожденных в старой среде, стремиться к новой жизни и помогают в ней утвердиться. <...> Горький видит новую жизнь в активной любви» [9, с. 428-429].
Из современных литературоведов этих взглядов придерживался А. Синявский. В начале 90-х годов, указывая на существенную особенность повести, он отметил «сближение революционной идеологии в ней (в повести «Мать». - Е.Ю.) ... с христианской религией» [11, с. 87]. Чуть позже эта мысль была
развернута в работе Л.А. Спиридоновой «Повесть "Мать" как евангелие новой веры»: «"Мать" - самая популярная из всех произведений Горького, более других почитаемая и яростнее всех обруганная, она до сих пор остается по-настоящему непрочитанной и непонятой» [12, с. 64]. «"Мать" нельзя рассматривать лишь как летопись революционных событий начала века, - продолжает исследователь, - ибо Горький попытался создать не просто хронику деятельности социал-демократов., а новое Евангелие пролетариата» [12, с. 72]. Спиридонова замечает: «. повесть Горького не была плодом его безоговорочного подчинения большевистской партии, а отразила наиболее актуальные религиозно-философские искания своего времени, ибо в ней социализм был впервые показан как проявление духовной эволюции русского народа» [12, с. 89].
Целый ряд исследователей, в числе которых Н. Белкина, С. Касторский, М. Дунаев и др., а также П. Заломов, отмечали в «Матери» заметное влияние отдельных мотивов и образов ранних романтических рассказов писателя («Старуха Изер-гиль», «О чиже, который лгал.», «Песнь о Соколе » и др.). «Образы Данко, Сокола и др. своим романтическим революционным пафосом борьбы и самопожертвования ради блага народа во многом сродни <. > таким образам повести как Павел, Андрей, Мать, Саша и др.» [3, с. 292]. Особое отношение Горького к своим ранним романтическим героям объясняется его большим расположением к мифологии, чем к истории христианства и религиозным архетипам. Мифические герои ближе и понятнее писателю, чем христианские образы: «Прометей - красивее, мощнее Христа, он ближе человеку, но и Христа не отринем» [5, т. 7, с. 222].
Однако Горький отказался от аллегоричности в изображении героев повести. На смену сказочным Данко, Ларе, Соколу пришел Человек - борец, искатель истины, желающий всему человечеству лучшей доли. В повести сильно символическое начало. «М. Горький связывает возникновение мировых символов в искусстве и литературе с творчеством широких народных масс, - поясняет
© Егорова Ю.М., 2018
Вестник КГУ^ № 1. 2018
25
А.Ф. Лосев. - Для него это - результат огромных обобщений действительности, до которых доходит общенародное творчество» [8, с. 8].
Используемые Горьким в повести символы фабрики, болота, собаки, картины и др. становятся не просто отражением данных понятий, а бесконечным рядом разных их отражений или выражений, способных выразить существо с определенной точностью, максимально приближаясь к функции вещи. Говоря о природе символа, Лосев констатировал тот факт, что «понятие символа ни в коем случае не может быть охвачено неподвижными понятиями формальной логики» [8, с. 8]. Таким образом, символы не могут быть статичны и единичны. У Горького они также динамичны и многозначны.
Лосев разделял символы на художественные и религиозные, неразрывно связанные с мифом. В повести «Мать» присутствуют оба вида символов. К художественным можно отнести фабрику, собаку, болото, березу, сон, курган, мяч и пр.; к религиозным - картину шествия Христа в Эммаус (Христос, идущий после воскрешения в Эммаус для встречи с апостолами), Первомайскую демонстрацию (крестный ход), знамя и песни (хоругви и церковные песнопения), как отдельные фразы, так целые молитвы в речи героев и т. д. Галерея представленных Горьким образов (как одушевленных, так и неодушевленных) в повести «Мать» ярка и многозначна. Каждый из них символичен.
В первую очередь стоит сказать об образе матери. Это центральный персонаж, динамичный, живой и, пожалуй, единственный, чей процесс возрождения и духовного роста Горький показал развернуто и ярко. В образе матери становление гражданской позиции чудесным образом сочеталось с безграничной материнской любовью к сыну, его делу и его товарищам. Однако эта любовь не была слепой и эгоистичной, но активной, понимающей. Сам по себе образ матери в различных литературах и жанрах очень символичен и многозначен: «Питание и защита воплощены в архетипе Мать. Она дает жизненную энергию своим детям, друзьям и общине, созидательное начало, а также воплощает материнство, рождение, плодовитость, плодородие и быстрый рост в природе» [10, с. 53]. Отголоски подобного представления нашли выражение в христианской иконографии в образе Девы Марии. Горький создал образ матери-созидатель-ницы, возможно, даже слишком идеальный и малореальный, в чем его упрекал В. Воровский в своей статье «Две матери» [1, с. 327-331].
Еще одним символом стал образ фабрики. В описании Горького она напоминает гигантское бездушное существо, методично пожирающее человеческие судьбы и жизни: «День проглочен фабрикой, машины высосали из мускулов людей столько силы, сколько им было нужно. День бесследно вычеркнут из жизни, человек сделал еще шаг к своей моги-
ле» [6, т. 8, с.7]. Фабрика стала символом каторжного труда миллионов рабочих в дореволюционной России. Описание «паука» Горького перекликается с «Молохом» Куприна, что подчеркивает типичность фабричной жизни в десятках тысяч таких же рабочих слободок по всей Руси.
Символично сравнение фабрики-паука и слободской церкви: «На земле, черной от копоти, огромным темно-красным пауком раскинулась фабрика, подняв высоко в небо свои трубы. К ней прижимались одноэтажные домики рабочих. Серые, приплюснутые, они толпились тесной кучкой на краю болота и жалобно смотрели друг на друга маленькими, тусклыми окнами. Над ними поднималась церковь, тоже темно-красная под цвет фабрики, колокольня ее была ниже фабричных труб» [6, т. 8, с. 173]. Обе постройки выложены из кирпича одного цвета, тем самым Горький подчеркнул сходство их воздействия на человека: фабрика-паук высасывает из человека силы, а церковь забирает его душу и волю. Символичен тот факт, что трубы фабрики выше колокольни, самой высокой части храма.
Неоднократно на страницах повести встречается описание болота, которое находилось вблизи фабрики. Горький использовал этот символ в прямом и переносном смысле. «За фабрикой, почти окружая ее гнилым кольцом, тянулось обширное болото, поросшее ельником и березой. <.. .> Болото принадлежало фабрике» [6, т. 8, с. 59]. Дом Власовых размещался «на краю слободы, у невысокого, но крутого спуска к болоту» [6, т. 8, с. 15]. В начале повести это стало символом двух возможных путей развития жизни главных героев: продолжать жить жизнью слободы, и тогда наверняка к концу повести их дом съехал бы к болоту, или возвыситься над гнилой жизнью слободки, изменив привычный ход событий. Горький выбрал второй вариант, подарив своим героям право на лучшее будущее: «Жизнь в маленьком доме Власовых потекла более тихо и спокойно, чем прежде, и несколько иначе, чем везде в слободе» [6, т. 8, с. 15]. Далее Горький использовал понятие «болото» по отношению к жизни слободки и ее обитателям « - На болоте все гнилью пахнет! - вздохнув, молвил хохол» [6, т. 8, с. 41].
Встречается болото в изображении мрачного, вязкого и безрадостного прошлого Ниловны: «Она задумчиво бродила в своем прошлом, и оно казалось ей странно похожим на болото, однообразно усеянное кочками, поросшее тонкой, пугливо дрожащей осиной, невысокою елью и заплутавшимися среди кочек белыми березами. Березы росли медленно и, простояв лет пять на зыбкой, гнилой почве, падали и гнили» [6, т. 8, с. 81-82]. В этой связи интересен и символ березы. В русской сказочной традиции он ассоциировался с юностью, чистотой и хрупкостью. В начале повести Горький сравнил Павла с березой, тем самым продемонстрировав чистоту и непорочность этого персона-
жа: « - Чего? - спросил отец, надвигаясь на высокую, тонкую фигуру сына, как тень на березу» [6, т. 8, с. 11].
Помимо указанных символов, Горький ввел в повесть образ собаки, чьим хозяином был отец Павла - Михаил Власов. В литературе и искусстве это животное символизирует одиночество, непоня-тость и отверженность. Горькой сознательно указал на сходство внешнего вида собаки и хозяина: «Была у него собака, такая же большая и мохнатая, как сам он» [6, т. 8, с. 11]. Писатель ввел в описание поведения Михаила Власова характерные для зверей повадки. Особенно очевидно это было в ранних редакциях, однако в последующих Горький сделал сходство менее выразительным:
Ранняя (несохранившаяся) редакция [1906, июнь, середина][Америка]
«... слесарь Михаил Власов [ по прозвищу Волк], человек угрюмый, [чернобородый] [неуклю<жий>] [и весь] с маленькими [подозрительно] глазами, которые смотрели на всё из-под густых бровей подозрительно, с недоверчивой и острой усмешкой. [Весь обросший густыми черными] <.> Лицо его [обросшее густой], заросшее от глаз до шеи черной бородой, и волосатые толстые руки, покрытые шерстью, внушали всем страх. И особенно боялись его глаз [<1 нрзб> они смотрели] они сверлили лица людей, точно стальные буравчики, [и была в них беспощадная] и каждый, кто встречался с их взглядом, чувствовал перед собой зверя, дикую силу, [неспособную к жалости, их] не доступную страху, готовую [бить] драться без пощады.
<.> и сквозь густые волосы на его лице страшно сверкали звериные, крупные зубы» [4, т. 3, с. 13].
Не желая до конца отождествлять Власова-старшего со зверем, Горький все же не разорвал связующую нить между ним и псом. Став частью своего хозяина, собака безмолвно везде его сопровождает: «Она каждый день провожала его на фабрику и каждый вечер ждала у ворот», «Собака весь день ходила за ним, опустив большой, пышный хвост. Возвращаясь домой пьяный, он садился ужинать и кормил собаку из своей чашки. Он ее не бил, не ругал, но и не ласкал никогда» [6, т. 8, с. 11].
Пес стал единственным по-настоящему преданным ему существом, поэтому Горький показал их в паре. Из-за буйного и злобного нрава жители слободки не любили Михаила Власова и боялись, несмотря на то, что он был хорошим работником. Даже после смерти, провожая его взглядом в последний путь, никто не нашел доброго слова:
«- Чай, Пелагея-то рада-радешенька, что помер он...
Некоторые поправляли: - Не помер, а - издох.» [6, т. 8, с. 12]. Горький вывел этого персонажа, а вместе с ним и собаку, за рамки повествования уже в конце 2-й главы:
«Когда гроб зарыли, - люди ушли, а собака осталась и, сидя на свежей земле, долго молча нюхала могилу. Через несколько дней кто-то убил ее.» [6, т. 8, с. 12].
Символично употребление времен года на страницах повести «Мать». Вплетение описания времен года в сюжетную канву произведения «является общепризнанными символами рождения, роста, смерти и возрождения. <. > Весна может быть связана с возрождением, цветением, <. > Осень ассоциируется с анализом прожитой жизни, осознанием ошибок. <.> Зима символизирует смерть» [10, с. 189].
Сон Ниловны также символичен. Курган, над которым возвышается Павел, символизирует могилу. Павел стал над смертью, в данном случае духовной смертью, возродившись к новой жизни. Беременность самой Ниловны во сне можно трактовать как «естественное посвящение». То, что мать находится не рядом с сыном, а в отдалении от него, проходя мимо кургана, символизирует народную традицию, согласно которой «<...> будущую мать отделяют от общества - она перестает выполнять привычные для нее роли - и отправляют в священное место для рождения ребенка. Над ней совершают специальные обряды очищения внутреннего и внешнего» [10, с. 158]. Жизнь Ни-ловны действительно изменилась после того, как Павел всерьез увлекся идеями социализма. Она перестала жить привычной для слободчан жизнью. Знакомство с «запретной» литературой, общение с единомышленниками сына стали для матери своего рода обрядами очищения, внешнего и внутреннего, этапами духовного прозрения.
Рядом с курганом Ниловна увидела играющих в красный мяч детей. Детские игрушки и игры всегда символичны, поскольку «<...> служат моделью для архетипических отношений и взаимодействия. В игре каждому ребенку необходимы удача, умение и творчество» [10, с. 167]. Мяч «ассоциируется с солнцем. Солнце - доминирующий символ творческой жизни в большинстве традиций, а также символ жизненной силы, страсти, отваги и вечной юности, знаний, интеллекта и истины» [10, с. 228, 238].
В тексте повести присутствует традиционный для русской литературы образ песни. Он всегда был глубоко символичен. Песня отражала жизнь и традиции, раскрывая душу народа. Ее пели залихватски громко и задушевно вполголоса, в зависимости от ситуации. В слободке также пели песни, пели их и соратники Павла. Но слова были разные, и исполняли их по-разному: «Молодежь <.> пела похабные, некрасивые песни» [6, т. 8, с. 8], «После ужина он (Михаил Власов. - Ю.Е.) <...> выл песню, широко открывая рот, <. > Заунывные, некрасивые звуки путались в его усах <. > Слова песни были какие-то непонятные, растянутые,
Вестник КГУ^ № 1. 2018
27
мелодия напоминала о зимнем вое волков» [6, т. 8, с. 11]; «Часто пели песни. Простые, всем известные песни пели громко и весело, но иногда запевали новые, как-то особенно складные, но невеселые и необычные по напевам. Их пели вполголоса, серьезно, точно церковное. <. > Особенно одна из новых песен тревожила и волновала женщину. <...> Резкие слова и суровый напев ее не нравились матери, но за словами и напевом было нечто большее, оно заглушало звук и слово своею силой и будило в сердце предчувствие чего-то необъятного для мысли. <...> Эту песню пели тише других, но она звучала сильнее всех и обнимала людей, как воздух мартовского дня - первого дня грядущей весны» [6, т. 8, с. 37, 38]. В данном контексте песня ассоциируется с рекой - символом обновления, стремительности, непостоянства, жизни.
Цвет также несет символическую нагрузку в повести. Всеми оттенками черного, коричневого и серого изображена жизнь и люди в слободке: «Из маленьких серых домов выбегали на улицу люди», «в конце улицы <. > стояла серая стена однообразных людей без лиц» [6, т. 8, с. 157], «отработанные, словно шлак, они шли по улицам с черными лицами» [6, т. 8, с.7], «порою офицер <...> широко открывал свои большие, серые глаза» [6, т. 8, с. 47, 48], «болезненное утомление сказывалось в их позах и голосах, оно лежало на лицах у них, - болезненное утомление и надоедная, серая скука» [6, т. 8, с. 312, 313] и т.д. Серый цвет символизирует рутинность, безынициативность, посредственность, инертность. Желая показать безликость, равнодушие того или иного персонажа, автор задействует серый цвет. В описании болезненности и безжизненности мест и персонажей Горький использует желтый цвет и его оттенки.
Черный в сочетании с красным появляются у Горького в описании фабрики, слободской церкви и гроба. Черный цвет всегда ассоциировался со смертью, мрачностью, замкнутостью, коварством. Красный цвет имеет двоякую трактовку: красный цвет мяча, которым играли дети во сне у Нилов-ны, символизирует «цвет крови и огня, поэтому в широком смысле он ассоциируется с жизнью и теплом. Связан с любовью и плодовитостью»; в то время как в описании фабрики и церкви он «ассоциируется с опасностью, гневом и агрессией, а также пороком и дьяволом» [10, с. 114].
В отличие от слободской церкви (могилы бога), выложенной из красного кирпича, церковь во сне Ниловны белого цвета, что является символом чистоты и непорочности, именно таким видится матери храм новой веры и новой религии Павла и его соратников.
Глаза ее сына и неба, с которым она их сравнивает, голубого цвета. Голубой ассоциируется с надеждой.
Символичны также имена как главных, так второстепенных действующих лиц. Имя Пела-
гея (греч.) означает «морская». Вспомним святую мученицу Пелагею Тарсийскую, которая за веру Христову была сожжена в медном быке (III в.). Символично и отчество героини. Ниловна (от мужского имени Нил, по названию реки в Африке) «по натуре защитник и спаситель, широкая натура, вольный человек, щедрый в чувствах» [7, с. 569-570; с. 263-264]. Ниловна прошла в повести трудный путь духовного развития, нравственного воскрешения. Она - мать, верная помощница и единомышленница, готовая пожертвовать собой ради сына и его правды.
Павел в переводе с латыни означает «малыш»: «.рожденный Землею человек», который «оплодотворяет ее своим трудом и обогащает красотою воображения своего» [7, с. 273-274], также оно ассоциируется с именем апостола Павла: «Первое его имя было "Савл", или "Саул", - в честь царя Саула, <.> был одним из активных участников побиения камнями первомученика Стефана. Не довольствуясь убийством одного мученика, Савл решил возглавить общее гонение на христиан». Однако в его жизни произошел чудесный перелом, «который превратил Савла из яростного гонителя христиан в великого проповедника христианства - апостола Павла» [2, с. 191]. Горький не случайно выбрал это имя для своего героя: до серьезного увлечения революционной деятельностью, Павел пробовал жить той же жизнью, что и молодежь в слободке. Первым делом он купил себе гармонь, рубашку с накрахмаленной грудью, яркий галстук, галоши и трость - все это являлось неотъемлемым атрибутом жизни «как у всех». Не желая выбиваться из среды, Павел ходил на вечеринки, сопровождавшиеся обильным возлиянием, научился танцевать кадриль, возвращался домой поздно, сильно страдая от водки. Такой образ жизни мало чем отличался от фарисейской жизни Савла. Однако все резко изменилось после того, как юноша впервые попал в кружок социалистов. Их вера ослепила его (как некогда в пустыне ослепила Савла), и он стал первым в рядах проповедников новой религии социализма и счастливой жизни для всего человечества.
Образ Андрея Находки соотносится автором с апостолом Андреем Первозванным, одним из первых последователей Христа. Не случайно Андрей Находка в числе первых появился в доме Власовых. Это, пожалуй, единственный персонаж, который говорит с Ниловной о боге, вере и церкви. Андрей Первозванный входил в число троих наиболее приближенных к Христу учеников. Андрей Находка одним из первых стал единомышленником Павла и впоследствии остался жить в доме Власовых. Андрей всегда был вместе с Павлом, являясь его правой рукой. Можно сказать, что его образ тоже символичен.
Представитель крестьянства - Михаил Рыбин - олицетворяет у Горького простого русского
мужика, крестьянина, верящего не в ум, а в сердце: « - Разум силы не дает! <...> Сердце дает силу -а не голова, вот!» [6, т. 8, с. 57]: степенный, крепкий, неуклюжий, как медведь, рассуждающий немного наивно, но разумно, бесхитростный, его речь, изобилующая присказками и поговорками, проста и понятна. Он напоминает медведя Михай-ло Ивановича из русских народных сказок. Поработав на фабрике, он решает вернуться в деревню, чтобы нести в массы крестьян правду о новой вере и поднимать на борьбу за нее: «Пойду один по селам, по деревням. Буду бунтовать народ. Надо, чтобы сам народ взялся. Если он поймет - он пути себе откроет. Вот я и буду стараться, чтобы понял, - нет у него надежды, кроме себя самого, нету разума, кроме своего. Так-то!» [6, т. 8, с. 94].
Имя каждого героя повести символично, однако интересен тот факт, что Горький не дал имён ни офицерам, ни судьям, ни шпионам, ни владельцу фабрики - эти персонажи безымянны. Исключение составляют предатель Исай и несколько солдат, чьи фамилии вскользь были названы автором. Почему Горький наделил символичными именами героев-социалистов, почему жители слободки названы автором по именам, а представители класса угнетателей остались безымянными? Возможно, это тоже было важно для замысла повести.
В завершении хочется привести слова А.Ф. Лосева: «"Мать" Горького, как и многие другие произведения того времени, полна разного рода символами, которые насыщены огромной общественной политической и социально-исторической силой» [8, с. 202].
Подводя итоги, можно говорить о смысловой многогранности повести, выявляя, помимо основного революционного, или общественно-политического - еще как минимум три пласта: философ-ско-психологический, символико-мифологический и религиозно-богостроительский. Таким образом, энциклопедию «революционной борьбы» можно назвать «энциклопедией человеческой жизни».
Библиографический список
1. Воровский В. Из истории новейшего романа // Статьи о русской литературе / вступит. статья и сост. И. Черноуцана; примеч. Л. Птушкиной, О. Семеновского, И. Черноуцана. - М.: Худ. лит., 1986.
2. Воскобойников В.М. Иллюстрированная православная энциклопедия: Толкование символов и обрядов. Описание главнейших православных святынь. - М.: Эксмо, 2007. - 288 с.
3. Горький М. Материалы и исследования. Т. 3 / под ред. С. Д. Балухатого и В.А. Десницкого. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. - 462 с.
4. Горький М. Полн. собр. соч. Варианты: В 10 т. - М.: Наука, 1974-1982.
5. ГорькийМ. Полн. собр. соч. Письма: В 24 т. -М.: Наука, 1997-2016.
6. Горький М. Полн. собр. соч. Художественные произведения: В 25 т. - М.: Наука, 1968-1976.
7. Грушко Е.А., МедведевЮ.М. Словарь имен. -
H. Новгород: «Три богатыря» и «Братья славяне», 1997. - 656 с.
8. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М.: Искусство, 1976. - 367 с.
9. Масарик Т. Россия и Европа: Эссе о духовных течениях в России. Т. III. Ч. 2-3.- СПб.: РХГИ, 2003.
10. О 'КоннеллМ., Эйри Р. Знаки и символы. Иллюстрированная энциклопедия / Марк О' Коннелл, Раджи Эйри; [пер. И. Крупичевой]. - М.: Эксмо, 2008. - 256 с.
11. Синявский А.Д. Роман М. Горького «Мать» как ранний образец социалистического реализма // Избавление от миражей. Соцреализма сегодня. -М., 1990. - 87 с.
12. Спиридонова Л.А. М. Горький: Новый взгляд. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 264 с.
References
1. Vorovskij V. Iz istorii novejshego romana // Stat'i o russkoj literature (Vstupit. stat'ya i sost. I. CHernoucana; primech. L. Ptushkinoj, O. Semenovskogo,
I. CHernoucana. - M.: Hud. lit., 1986.
2. Voskobojnikov V.M. Illyustrirovannaya pravoslavnaya ehnciklopediya: Tolkovanie simvolov i obryadov. Opisanie glavnejshih pravoslavnyh svyatyn'. - M.: EHksmo, 2007. - 288 s.
3. Gor'kij M. Materialy i issledovaniya. T. 3 / Pod red. S.D. Baluhatogo i VA. Desnickogo. - M.; L.: Izd-vo AN SSSR, 1941. - 462 s.
4. Gor'kij M. Poln. sobr. soch. Varianty: V 10 t. -M.: Nauka, 1974-1982.
5. Gor'kij M. Poln. sobr. soch. Pis'ma: V 24 t. -M.: Nauka, 1997-2016.
6. Gor'kij M. Poln. sobr. soch. Hudozhestvennye proizvedeniya: V 25 t. - M.: Nauka, 1968-1976.
7. Grushko E.A., Medvedev YU.M. Slovar' imen. -N. Novgorod: «Tri bogatyrya» i «Brat'ya slavyane», 1997. - 656 s.
8. Losev A.F. Problema simvola i realisticheskoe iskusstvo. - M.: Iskusstvo, 1976. - 367 s.
9. Masarik T. Rossiya i Evropa: EHsse o duhovnyh techeniyah v Rossii. T. III. CH. 2-3.- SPb.: RHGI, 2003.
10. O'Konnell M., EHjri R. Znaki i simvoly. Illyustrirovannaya ehnciklopediya/ Mark O' Konnell, Radzhi EHjri; [per. I. Krupichevoj]. - M.: EHksmo, 2008. - 256 s.
11. Sinyavskij A.D. Roman M.Gor'kogo «Mat'» kak rannij obrazec socialisticheskogo realizma // Izbavlenie ot mirazhej. Socrealizma segodnya. - M., 1990. - 87 s.
12. Spiridonova L.A. M. Gor'kij: Novyj vzglyad. -M.: IMLI RAN, 2004. - 264 s.
Вестник KTY^¿ № 1. 2018
29
