CC BY
106
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 22 (160).
Филология. Искусствоведение. Вып. 33. С. 5-9.
ФИЛОЛОГИЯ
А. Ш. Абдуллина
МИФОПОЭТИКА В ПОВЕСТИ «ПОМИЛОВАНИЕ» М. КАРИМА
Статья посвящена изучению мифопоэтики в повести «Помилование» М. Карима. Исследуемые архетипические мотивы являются важной характеристикой образов, основных координат художественного мира произведения башкирского писателя. Адресовано исследователям литературы, учителям-филологам, аспирантам и студентам.
Ключевые слова: миф, мифопоэтика, архетип, мотив, символ.
Мифопоэтический подход является одним из возможных аналитических способов, позволяющих выявить в произведении его наиболее значимые мотивы, образы, идеи. Благодаря своей яркости и емкости, эти образы помогают создателю произведения наделить даже небольшой по объему текст значительным и порой «многослойным» содержанием. Интерпретация мифологем, имеющих разное культурно-историческое происхождение и воплощенных в одном и том же образе, дает возможность выявить в нем множество смыслообразующих элементов. Это, в свою очередь, позволяет судить о насыщенности, неоднозначности повествования. Интерпретация текста через архетипические мотивы позволяет выявить глубинные символические смыслы произведения.
Изучение творчества Мустая Карима в мифопоэтическом аспекте позволяет выявить синтетизм и целостность художественной системы писателя. Мифопоэтика является звеном, соединяющим философскую картину мира писателя с основными принципами построения художественной системы и обусловливающим их единство. В своем творчестве башкирский писатель воссоздает глубинные, порой архаические структуры мышления, которые позволяют выявить архетипические элементы человеческого и природного бытия. Это приводит к многоплановости образов, придает им универсальный смысл. Мифопоэтика позволяет писателю дать в емких образах большой объем содержания и придать объективной картине мира статус единственно реальной.
Средоточием тайны для Мустая Карима становится, прежде всего, природа глубоко личностная, индивидуализированная. Природа в повести не только окружает чело-
века, но и являет собой его внутреннюю сущность, его мир. В целом природа и человек являются многообразным проявлением жизни. «Диалектика мифа состоит именно в том, что человек как бы “растворяет” себя в природе, сливается с ней и овладевает силами природы лишь в воображении; вместе с тем это овладение силами природы лишь в воображении вселяет уверенность в осуществимость всего желаемого, укрепляет волю и сплачивает первобытный коллектив»1.
В повести нарисованы прекрасные картины, утверждающие гармонию между человеком и природой, показаны сложные процессы их взаимоотношений. Художественные образы природы способствуют выявлению чувств и освещению важнейших стремлений человеческой души: «Там, над шалашом, лунная ночь - сердце теснит. С шорохом падают сухие листья - листья двадцатой осени Янтимера. Иной ударится о землю и прозвенит тягуче. Это, наверное, осиновый лист. Березовый так не прозвенит, он помягче. Или вместе с листьями, звеня, осыпается лунный свет. Луна полная и тоже с этой ночи в осыпь пошла. А полная луна с детства вгоняла Янтимера в тоску и тревогу. Сейчас тоже. Впереди бесконечная ясная ночь. Будь она темная, с дождем и ветром, может, прошла бы легче и быстрей, а тут замерла, словно тихое озеро, не течет и не всплеснет даже»2. Своим движением, дыханием, мощной силой различных проявлений и вечным развитием природа вызывает в человеке определенные эмоции, побуждает его раскрыть свой характер, проявить свои идеи и совершить те или иные действия.
Природа-пейзаж у М. Карима выполняет функциональную роль в психологическом портрете героя-персонажа. Детали, штрихи описания придают образу весьма взволно-
ванный тон, очерчивают внутренний ритм и импульс персонажа, выявляют его потенциальный диапазон. Писателю удается этими деталями точно выразить изображаемые события: «Словно почуяв что-то, Янтимер вскинул голову. А там в небе - диковинное зрелище, удивительная схватка. Вдруг невесть откуда забредшее облако подкралось к луне и ткнулось в серебряный бок. Луна даже сплющилась чуть, но не поддалась, оттолкнула назойливое облако и поплыла дальше. Облако пустилось вдогонку. Вот уже настигло, уже было схватило в объятия - луна ловко увернулась и метнулась вверх. Облако, раззадорившись, бросило невод - невод пролетел мимо. Вспыхнуло от обиды облако, сверкнуло и растаяло. А может, от любви так вспыхнуло - от любви растаяло... Даже небесным событиям человек дает с земли свое толкование. Пожалел Янтимер угасшее облако, а на заносчивую луну осталась досада.»3.
В произведениях М. Карима существует глубокая связь между природой и внутренним миром, душевным состоянием личности. Рассуждения писателя о личностных и общественных нормах поведения персонажа проявляются в деталях пейзажа. В таких случаях пейзаж - природа прежде всего является компонентом, усиливающим драматизм поведения персонажа, глубоко раскрывающим его внутреннюю сущность. Происходит своего рода унисонирование сил природы и душевных сил человека. Башкирский писатель редко рисует пейзаж, представляющий собой просто описание окрестности, среды. Воплощенные в пейзажных панорамах, природные процессы воспринимаются персонажами таким образом, что читатель следит не только за течением мыслей, но и сам как бы наделяется правом и возможностью непосредственно созерцать сложную жизнь природы.
Созданные пером писателя пейзажи предстают перед читателем зримыми картинами. Их краски, утонченная пластика, объемность. мягкость, четкость линий и общая гармоничность доставляют эстетическое наслаждение, при этом следует отметить, что цвет в пейзажах башкирского писателя несет не только эмоционально-эстетическую, но и семантикопознавательную функцию.
Цвет у М. Карима представляет собой одно из значительных и своеобразных средств сложной смысловой и эстетической нагрузки.
В основном писатель придерживается общепринятой элементарной символики цвета. В повести «Помилование» цветовая символика близка к фольклорной. Белый, алый, красный, зеленый цвета - это цвета юности, радости, надежды и покоя. Положительна символика красного цвета. Это цвет надежды, он часто встречается в снах и мечтах Любомира Зуха. Синий цвет - цвет нежности, раздумий, тоски по родному краю и людям, цвет памяти. Символику горя представляют черные тучи, сильный ветер, темный и дремучий лес, черный дым, черная копоть.
В мифологических представлениях народов имянаречение - это способ санкционирования статуса человека. «Осмысление имени запечатлелось в поговорках, пословицах как народные ориентиры о добре. С именем связывали лучшие человеческие качества, достоинство и честь. “Работай достойно, народ имя восславит твое”, “имени твоему пусть и суть твоя отвечает”»4. Имя персонажа, активизируя накопленный мифологической, фольклорной и литературной традицией ассоциативный потенциал, выступает в роли сигнала дистанцированных связей. В мифологическом сознании, как показал Ю. М. Лотман, каждое слово стремится к тому, чтобы стать именем собственным, так как для мифологического сознания вообще нехарактерно абстрактное подразделение предметов на классы. Каждый предмет для мифа уникален и, в то же время, связан с другими предметами. Поэтому в мифологическом сознании наличие у индивида имени собственного гораздо важнее, чем наличие каких-то постоянных, с нашей точки зрения, признаков. Янтимер в переводе с башкирского языка означает железный духом, но, к сожалению, герой в жизненных ситуациях не смог проявить основные качества характера, определяемые именем: «Из левого кармана гимнастерки Гарданова торчала ручка оловянной ложки - его, Янтимера, ложки! Она самая! На конце ее выцарапана родовая Байназаровых тамга - “заячий след”... Янтимер же ничего не слышал, стоял и смотрел. Хотел сказать что-то. Куда там! Только
- тук-тук, перестук колес бился в ушах. Не то что слово сказать, даже подумать ни о чем не мог. Только перестук колес в ушах. А может, не колесо это - кровь в ушах стучит? Перед ним - вор. Ложку украл. Да хоть иголку - все равно вор. Вот сейчас Янтимер схватит вора за шиворот, осрамит его на весь вагон.. ,»5. Но
Янтимер так и не посмел высказать все, что хотел, вору, и эта потеря потянула за собой другие, он проявил слабость, не смог плыть против течения. Ничего страшного, казалось бы, не случилось, но он «частицу своего достоинства потерял».
Творчество М. Карима отличается редкостным проникновением писателя в глубинный смысл духовных универсалий и талантливым воплощением в художественных образах особого смысла явлений действительности во всей их многослойной содержательной сущности. В произведениях писателя большое количество конкретных и абстрактных образов, состоящих в оппозиции по отношению друг к другу, представляющих особенности мифологического сознания. Душа в повести «Помилование» часто ассоциируется с образом неба, представляющего синтез стихий огня и воздуха. Архетипический образ неба традиционно связывается с космосом.
В повести «Помилование» мотив ночи -один из ведущих во временной организации сюжета. Небо представляется абсолютным воплощением верха, «субстанцией человеческой души-дыхания, и при параллелизме микро и макрокосма небо оказывается душой универсума, воплощением абсолютной “духовности”»6. Именно ночью происходят все таинственные и наиболее важные в судьбе персонажей события. В произведении ночь - менее благоприятная для человека пора, некий кризисный момент человеческой жизни. Ночь, властительница тьмы, начинает ассоциироваться в сознании героя с печалью, грустью, ожиданием чего-то тягостного. Архетипическая антитеза свет-тьма, жизнь-смерть проходит через большинство произведений башкирского писателя.
С образом неба в прозе Мустая Карима неразрывно связываются образы небесных тел, прежде всего луны, солнца, звезд. В первобытной мифологии народов всего мира солнце и луна непременно одарены жизнью и выступают как человеческие существа.
Неотъемлемым атрибутом ночи является луна, загадочная, манящая, один из главных астральных символов. Лунный свет довольно разнообразен по колориту: мерцающий, красный, пожелтевший, серебряный. Луна в повести вызывает чаще всего негативные ассоциации: «Лунный свет загустел, падающие листья он не отпускает сразу, а будто держит на весу, и листья теперь опускаются
медленней, плавней. И только упав на землю, перешепчутся о чем-то. От щедрого света мутится рассудок, перехватывает дыхание»7. Все сцены, сопровождаемые горькими размышлениями Янтимера Байназарова «о крупных и мелких потерях», связаны с луной, это признак его исключенности из человеческого общества, он наедине со своей памятью: «А ночь тихая, с ума сводящая лунная ночь, все на одном месте, как стала, так и стоит. Мерный, вперемешку с лунным светом, дождь листвы льет и льет, не останавливаясь и даже не затихая. Его теперь уже совсем беззвучный ход ложится на сердце холодной тоской»8.
В повести тема смерти, трагедии постоянно соседствует с мотивом луны. «Нас Луна поедает, мы к ней после смерти влекомы. Луна - активный агент поглощения непро-бужденных человеческих душ после их смерти. Сложный амбивалентный образ, изменчивый и неверный как сам свет Луны. Луна меняет природу своего действия в зависимости от знака, в котором она находится»9.
«Народился тоненький месяц» и в эту «благоразумную пору» полюбили друг друга Мария Тереза и Любомир Зух, и произошло это тридцать первого августа. Достигла любовь своей кульминации, и луна стала полная: «Тут еще и густой лунный свет, вырвавшись из-под облака, ударил в лицо. Зух даже слегка покачнулся. Что ни ночь, луна эта преследует его, на пядь не отстает. Теперь она уже в теле, круглая, изобильная, пора бы и образумиться. Нет, не луна преследует парня, преследует любовь, которая народилась вместе с этой луной.»10. Семнадцатого сентября, в день расстрела Любомира Зуха, «луна пошла в осыпь». Фазы Луны цикличны и могут быть сопоставимы с чередованием времен года и разными периодами человеческой жизни. «Соответствие биологического и лунного циклов позволило сопоставить фазы изменения Луны с периодами жизни человека. Рождение месяца и его рост - с рождением человека, с его детством и юностью, а угасание человека от зрелости до старости - с ущербным периодом Луны»11. В повести М. Карима лунные циклы соответствуют фазам зарождения, развития и трагедии в любви.
В повести М. Карима «Помилование» предпочтение отдается луне, т. е. «отраженному» свету по сравнению с «прямым», но используется и другой астральный символ -солнце. Создается впечатление, что писатель
намеренно придает положительный смысл «огненному» символу, хотя солнце изображается в произведении лишь несколько раз. «О солнцепоклонении у башкир сохранился незначительный материал. Тем не менее записанные Ибн-Фадланом сведения о двенадцати господинах, которым поклонялись башкиры, свидетельствуют о бытовании культа солнца у башкир, как у многих народов в период раннего развития. “Господина дня”, т. е. солнца, олицетворял белый цвет, очень активный в башкирском свадебном обиходе. К.М. Герасимова отмечает, что с культом солнца в прошлом был связан белый цвет и круги»12.
Для башкирской культурной общности характерна семантизация элементов пространства, цвета, образов живых существ, которым придается религиозный и мифологический смысл. Мифопоэтический подтекст имеет и образ собаки. Еще в ту памятную ночь пес Гусар пытается не пропустить Любомира Зуха в деревню, остановить, образумить. В соответствии с традиционно-культурными представлениями, писатель использует в повести «Помилование» мотив «духовидства» собак, которые, будучи связаны с царством мертвых, своим воем предвещают несчастья и болезни. Пес Гусар второй раз пытается предупредить, предотвратить грозящую трагедию: «У околицы машину снова встретил лохматый пес Гусар, облаял добродушно, пробежался немного, провожая гостей, и отстал. Потом он сел на задние лапы, вытянув морду, молча посмотрел на луну - и заскулил. Мозжащий душу скулеж тянулся и тянулся. Долго скулил и долго плакал этот в лохмах так за год до конца и не слинявшей шерсти рыжий пес, бедная одинокая душа. Стоя в воротах, Мария Тереза слушала его, терпела-терпела и покачнулась вдруг. Покачнулась, но не упала.»13.
Возможно, мотив «духовидства» собаки, ее мистической связи с «иным» миром не случайно в этом эпизоде соединяется с астральным символом - с луной. Поэтому в этом эпизоде луна имеет негативный оттенок, связана с мотивом смерти.
Строго продумано в повести «Помилование» все, начиная от названия произведения и заканчивая заключительными словами. Вещие сны, мифопоэтические элементы, мистическое начало придают произведению законченность и цельность. В «Помиловании» мистическое начало связано, прежде всего, с предчувствием скорой смерти одного из цен-
тральных героев - Любомира Зуха. Как предзнаменование трагического финала в начале произведения описывается лунная ночь, «с шорохом падают сухие листья». «В башкирском фольклоре старожилы, умудренные опытом жизни знахари одним взглядом определяли человека, которому вскорости предстояло уйти на вечный покой. Предрекая, говорили, что “упал его листок”. Это высказывание отражает мифологические представления о мировом древе жизни, на кроне которого с рождением человека появляется листочек с его именем. Когда остается сорок дней до смерти, листочек падает на землю. “Тень этого листочка и падет на землю желтым цветом”. Мотив падения листа с Дерева жизни отражен и в Сурах Корана»14.
Как нечто странное и необъяснимое входят в повесть «вещие сны». Сну присуща символическая природа. Выступая в качестве «текста в тексте», сон приобретает черты повышенной условности. Литературный сон
- художественный образ, сложный по своей структуре, отражая содержание бессознательного героя, обращен к читателю и требует интерпретации. При анализе литературного сна необходимо учитывать, что бессознательное героя, реализующееся через сновидение, сознательно формируется художником. К. Г. Юнг, исследовавший сновидческий опыт современного человека, показал, что в сновидениях присутствуют бесчисленные взаимосвязи, параллели которым можно найти только в мифологии. Широкое развитие и признание получила концепция ученого об архетипах, мифологических по своей природе первообразах, идеях, эмоциях, которые активно продуцируются в сновидениях. Мустай Карим, стремясь к реалистическому воссозданию глубин психики героев, опирается в своих произведениях на языческие, мифологические представления башкир. «Вещие сны» еще больше нагнетают атмосферу ожидания чего-то страшного, неотвратимого.
В повести М. Карима «Помилование» из необычайно зримых, точных подробностей складывается целостная картина. Детали в отдельности и вместе взятые выполняют определенную художественную задачу. Вот, например, описание первой встречи Любомира Зуха и Марии Терезы: «Они же, боясь коснуться друг друга, сидели на крыльце дома Бережных. Крыльцо это - большой плоский камень. Когда-то он лежал на улице
возле плетня. Однажды отец Кондратия кузнец Егор во хмелю на спор притащил его и шваркнул сюда. Уже дважды перестраивали дом, а камень так и лежит здесь. Камни живут долго»15. На этом камне зародилась их любовь. В башкирском фольклоре невеста. придя в дом жениха, должна была наступить на камни. Обряд проводился для того, чтобы невеста была тверда в своей верности мужу. Камень имел доминантную символику в обеспечении твердости духа будущей подруги и как показатель стабильности в доме мужа. Таким образом, камень связан с символом крепости, устойчивости благополучной жизни.
Весьма детально и подробно описана сцена расстрела Любомира Зуха, что еще больше усиливает ощущение бессмысленности и жестокости происходящего. До последнего момента сохраняется надежда, что все можно исправить, что все это - страшный сон. Автор, подробно рассказывая о могиле для Любомира Зуха, пытается защитить его даже после смерти:
Внешний мир во всем разнообразии составляющих его компонентов (предметы, форма, цвет, земные существа, небесные светила, животные, птицы) обеспечивает своеобразную систему символов-образов, направленных на эффективное, художественнопоэтическое отображение действительности в целом. Символы, истоками своими уходящие во времена формирования самосознания и восприятия людьми жизненных явлений, содержат различные характеры, направления и эволюционируют в повести М. Карима «Помилование» в средства поэтического изображения с различной эмоциональной, эстетико-художественной нагрузкой.
Таким образом, в повести М. Карима «Помилование» динамичная фабула, внешняя прямолинейность характеров, кажущаяся
определенность авторской позиции опосредуются мощным подтекстом, который уточняет поверхностное впечатление. Построение мира по мифопоэтической модели позволяет М. Кариму философски связать современность с мифологическими, языческими и фольклорными прообразами, вписать современные события в сакральную историю. Внедрение отдельных элементов мифологической парадигмы в структуру реалистического произведения раздвигает его жанрово-стилевые возможности, эстетическое пространство.
Примечания
1 Маковский, М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М., 1996. С. 15.
2 Карим, М. С. Помилование. Уфа, 1994. С. 5.
3 Там же. С. 45.
4 Султангареева, Р. А. Семейно-обрядовый фольклор башкирского народа. Уфа, 1998. С.53-54.
5 Карим, М. С. Помилование. С. 8.
6 Мифы народов мира : энциклопедия : в 2 т. Т. 1. М., 1997. С. 206-207.
7 Карим, М. С. Помилование. С. 10.
8 Там же. С. 32.
9 Мифы народов мира. Т. 1. С. 295-297.
10 Карим, М. С. Помилование. С. 50.
11 Энциклопедия символов, знаков, эмблем / сост. В. Андреева. М., 2006. С. 297.
12 Султангареева, Р. А. Семейно-обрядовый фольклор башкирского народа. С. 60.
13 Карим, М. С. Помилование. С. 60.
14 Султангареева, Р. А.Семейно-обрядовый фольклор башкирского народа. С. 141.
15 Карим, М. С. Помилование. С. 38.
