CC BY
35
Мифопоэтическая основа рассказа Дафны Дюморье «Яблоня»
12 3
Цариненко Т.А. , Данцева А.В. , Вычужанина Е.А.
'Цариненко Татьяна Александровна / Tsarinenko Tatjana Aleksandrovna - студент, 2Данцева Анастасия Владимировна /Danceva Anastasija Vladimirovna - студент, 3Вычужанина Екатерина Алексеевна / Vychuzhanina Ekaterina Alekseevna - студент, филологический факультет, Лесосибирский педагогический институт, филиал Сибирского федерального университета,
г. Лесосибирск
Аннотация: в статье характеризуются мифологические образы (дом, сад, хозяин-творец и др.), позволяющие выявить
онтологическую сущность основного конфликта рассказа Д. Дюморье.
Ключевые слова: архетип, мифологема, художественный образ, онтологический конфликт.
Характеризуя творчество Д. Дюморье, литературоведы утверждают: «неправдоподобным сюжетам» она придает «психологическую убедительность», ее интересуют типы, «воплощающие великие силы добра и зла» [4]. Это относится и к рассказу «Яблоня» [6], давшему заглавие сборнику 1952 г., ставшему заметным явлением в творчестве писательницы [5].
В основе рассказа - история пожилой бездетной пары, всю жизнь прожившей в доме с садом. Смерть жены муж воспринимает как возвращение к утерянной когда-то свободе, поэтому он всеми силами стремится избавить сад от старой яблони, напоминающей ему о жене, ставшей ее воплощением. Сам сад - образ из мифа о рае, огороженном упорядоченном пространстве, противостоящему хаосу. Многие древние ритуалы были направлены на сохранение устойчивости мира - сада. Этим в рассказе Дюморье «Яблоня» занималась хозяйка, а после ее смерти только слуга противостоит стремлению хозяина уничтожить дерево. Так пространство сада становится местом противостояния героев в борьбе за яблоню - архетипическое древо жизни, мировое древо, знак центра мира в мифе о райском саде [3].
Три сакральные зоны Древа (корни - ствол - ветви) как модели древней вселенной соотносились человеком с представлением о времени. Древо связывалось своими зонами с предками, нынешним поколением и потомками: «Она живая»; «Я бы дал старушке испытательный срок» [6]. Так, бытовой поступок (рубка дерева) становится в рассказе событием. Хозяин сада, пытаясь уничтожить яблоню, хочет вычеркнуть из своей памяти жену: старое дерево и умершая жена составляют для него одно целое. Но, вырубая это дерево, герой не просто уничтожает яблоню, он борется со своим прошлым, лишая свое родовое древо жизни корней. Подземные силы наказывают его: нога попадает в расщелину пня, и герой понимает, что зимней ночью «никто не услышит, никто не отзовется... Неужели эти адские тиски не разомкнутся?» [6]. Он воспринимает наказание как проявление воли высших сил. «Добро и зло как базовая оппозиция представляет собой связанную пару объектов,... важных для понимания взаимоотношений человека и мира» [7].
Художественно размышляя о природе добра и зла, гармонии и хаоса, Дюморье ставит диагноз социальным и духовным болезням современности. Эгоизм и гордыня героя привела к тому, что его деятельность направлена на разрушение, уничтожение древа жизни-древа мира.
Имя Мидж (англ. «мушка») акцентирует внимание на незначительности, миниатюрности героини, ее природности, тогда как жизнь человека предполагает сознательное построение личности по образу и подобию творца-садовника [2], кому невольно она уподоблялась, ухаживая за всеми деревьями и кустами в своем саду, «отражая вечное стремление человека к событию в Боге». [1] Мидж же всей своей деятельностью в доме и саду стремилась показать мужу тяжесть выполняемой ею работы, чтобы заставить его, мужа, постоянно испытывать чувство вины. Таким образом, Мидж вместо утверждения гармонии в саду - мире (Божественный порядок в райском саду являет собой гармонию формы и содержания) разрушает эту гармонию. Это воплощено, в частности, в ее чрезмерной деятельности в доме и саде, которая и являет собой разрушение нормы (гармонии формы и содержания).
В финале рассказа мы видим неоднократно отмечаемую филологами неопределенность, которая чрезвычайно важна в идейном содержании романа: в драматической ситуации герой обращается за помощью к тем благим и милосердным силам, существование которых он ранее отрицал, что может быть «следствием понимания и постижения ужаса действительности» [8]. Рассказ завершается своеобразным намеком на возможность благополучного исхода: «ему почудилось, что это чуть заметное прикосновение руки, робко тянущейся к нему в темноте».
Итак, обращение Д. Дюморье к мифологическим образам позволяет писательнице наметить основные ценностные координаты, ориентирующие человека в мире своеволия и эгоизма.
Литература
1. Бахор Т.А., Зырянова О.Н., Лобарева В.С. Христианская легенда о 40 святых мучениках севастийских как ключ к повести Д.
Хармса «Старуха»//Современные проблемы науки и образования.- 2014.- № 4; [Электронный ресурс]. URL: www.science-education.ru/118-13700 (дата обращения: 28.12.2014).
2. Бахор ТА. ЛобареваВ.С., Зырянова О.Н. Архетипическая основа малой прозы И. Пантелеева// Фундаментальные исследования.
- 2013. -№ 8-6.-С. 1487-1490. [Электронный ресурс]. URL: www.rae.ru/fs/?section=content&op=show_article& article_id= 10001372 (дата обращения: 28.12.2014).
3. Бахор ТА. Мифопоэтический контекст «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» М.Е. Салтыкова-Щедрина//
Культура и текст.- 2001.- № 6.- С.224-229.
4. Бузылева К. Дюморье Дафна//Детективный метод. [Электронный ресурс]. URL: http://detectivemethod.ru/english-authors/du-maurier-daphne (дата обращения: 28.12.2014).
5. Данцева А.В., Цариненко Т.А., Бахор ТА., РостоваМ.Л., Лобарева В.С. Архетипическая основа малой прозы Дафны Дюморье //
Современные проблемы науки и образования. - 2014. - № 6; [Электронный ресурс]. URL: http://www.science-education.ru/120-16800 (дата обращения: 28.12.2014).
6. Дюморье Д. Яблоня. Рассказы.- Л., 1989.
7. Симон Г. Художественная репрезентация антиномии «добро/зло» в творчестве Н. Садур: Автореф. канд. филол. наук. - Улан-
Удэ, 2014.
8. Суворова П.Е. Ментальное пространство как код модели мира//Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И.Я. Яковлева.- 2011.- № 4-2.- С. 157-160.
