CC BY
39
Литературоведение
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2013, № 4 (2), с. 102-106
УДК 82
МИФ И АЛЛЕГОРИЯ В ПОВЕСТИ О. БАРФИЛДА «НЕТЕРПЕЛИВЫЙ ИСТОЧНИК»
© 2013 г. А.С. Матвеева
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
Поступила в редакцию 23.03.2013
Рассматривается вопрос о соотношении мифа и аллегории в философской концепции английского писателя Оуэна Барфилда на примере повести «Нетерпеливый источник».
Ключевые слова: миф, аллегория, соучастие, сознание, Барфилд.
Мифология являлась главным философским и научным интересом, объединяющим литературное сообщество Инклинги. Дж. Р.Р. Толкин, К.С. Льюис, Ч. Уильямс и другие участники клуба оставили богатое мифопоэтическое наследие, которое не перестает привлекать исследователей. С теоретической точки зрения наиболее цельной представляется концепция Оуэна Барфилда, чьи взгляды разделяли члены сообщества. О. Барфилд считал, что миф появился задолго до зарождения первых известных цивилизаций. Тогда человек обладал иным сознанием, которое ученый называет «исконным соучастием» (Original participation). Согласно исследованиям О. Барфилда, этот тип сознания начал утрачивать свою целостность с появлением самосознания, но он еще не утерян полностью, поскольку отражен в мифе. Соучастие - это особые сверхчувственные отношения между человеком и явлением. Древний человек существовал в единстве с Вселенной. В отличие от пантеизма, строящегося на сходной идее, в «соучастии» человек делал это неосознанно: он чувствовал «соучастие», но не думал о нем. На заре своего существования человек еще не обладал самосознанием, т.е. не выделял себя из окружающего мира и непосредственно участвовал в природных процессах.
Тот смысл, который современные люди склонны видеть в мифе (борьба человека с природой, смена времен года, смерть и бессмертие и т.п.), - всего лишь привнесенное отдельное значение, возникшее в результате анализа содержания мифа - т.е. в результате проецирования постлогических идей на дологическую эру [2, с. 90]. Изначально же миф обладал одним нерасчлененным значением, в котором соединялись все те идеи, которые видит в мифе современный человек. «Мифология - это призрак
конкретного значения», - утверждал Оуэн Барфилд [1, с. 92]. В ней связи между отдельными явлениями, которые сейчас понимаются как метафора, считались когда-то реальностью.
Древний человек воспринимал миф как единство, поэтому он видел то, чего не можем видеть мы, так как обладаем другим типом сознания. Даже исследователи, ученые, говорил Барфилд, не могут приблизиться к верному пониманию мифа. В первую очередь потому, что пытаются постигнуть его разумом, тогда как для этого нужно использовать воображение. Барфилд верил, что, изучая синкретичное значение при помощи поэтического воображения, человек сможет приблизиться к ощущению исконного соучастия и, следовательно, более глубоко понять сущность и происхождение мифа.
Вопрос о соотношении мифа и аллегории интересовал еще романтиков, позже свою точку зрения по этому вопросу высказывали Дж.Р.Р. Толкин и К.С. Льюис, на которых философия О. Барфилда оказала значительное влияние. Согласно концепции О. Барфилда, аллегория - это сознательные анализ и синтез идей, а миф -«настоящее дитя Значения» [3, с. 201] - и создается воображением. Теория Барфилда здесь перекликается с идеями Ф.В.Й. Шеллинга, который утверждал: «Мир богов не есть объект ни одного лишь рассудка, ни разума и должен постигаться единственно фантазией» [4, с. 108]. Шеллинг указывал на принципиальное отличие мифа от аллегории: «В аллегории особенное только обозначает общее, в мифологии оно вместе с тем само есть общее» [4, с. 143]. Вслед за Ф.В.Й. Шеллингом подобную мысль высказывал и Р. Вагнер, который считал фантазию основной силой не только мифотворчества, но и познания окружающего мира. Дж.Р.Р. Толкин в свою очередь утверждал, что ему претит сама
суть аллегории, в которой за явлением действительности кроется определенное значение. По мнению О. Барфилда, причина, по которой сущность мифа вызывает множество разногласий, кроется в том, что еще в античной Греции поэты и философы начали смешивать исконные мифы и аллегории, в результате чего миф уже в древности обрел дуалистическую структуру.
В своей книге «Поэтический язык: изучение значения» (Poetic Diction: A Study In Meaning, 1928) Барфилд пишет о том, что современный поэт может написать настоящий миф только в том случае, если отвлечется от абстрактной идеи и сосредоточится на своем чувственном опыте. Поскольку миф - это непосредственное воплощение конкретного опыта. Вспомним А.Ф. Лосева: «Чтобы создать миф, меньше всего надо употреблять интеллектуальные усилия» [5, с. 147]. Ту же идею мы находим у Ф.В.Й. Шеллинга, который утверждал, что художник «призван превратить в нечто целое открывшуюся ему часть мира и из его материала создать собственную мифологию», и у P. Вагнера, считавшего, что истинной задачей художника является воссоздание мифа («вечной поэмы чистой человечности») в художественном произведении.
Соотношения мифа и аллегории оставалось одним из главных интересов О. Барфилда на протяжении всей его жизни. Повесть «Нетерпеливый источник» (Eager Spring, 1985) отражает интеллектуальный путь автора и развитие его концепции. Так, в результате своих исследований О. Барфилд приходит к выводу, что аллегория должна восприниматься скорее как естественное развитие мифа, чем как его противоположность [6]. Эта идея становится лейтмотивом произведения. В отличие от господствующих взглядов на природу аллегории, на соотношение аллегории и мифа, теория О. Барфилда указывает на схожее предназначение этих явлений. Миф отражает «исконное соучастие», которое было утеряно в процессе развития человеческого сознания, аллегория концентрирует отголоски «исконного соучастия» и приближает нас к «конечному соучастию». Современный человек несколько предвзято оценивает аллегорию (во многом благодаря романтизму), потому что для него слово стало просто ярлыком, в то время как для «соучаствующего сознания» слово обладало внутренней жизнью. Поэтому в эпоху средневековья аллегория, как прием и как жанр, так часто использовалась и была любима поэтами. Аллегория в древности, так же как и сознание, язык, метафора, обладала качественно иной природой.
Повесть «Нетерпеливый источник» объединяет в себе две композиционных части. Первая часть представляет собой переплетение нескольких сюжетных линий: истории молодой семейной пары, переживающей кризис, рассказа об интеллектуальном развитии и духовном становлении главной героини, «экологического детектива» о дефорестации и загрязнении окружающей среды. Вторая часть - это сказка (фр. conte), написанная главной героиней и отражающая ее духовные искания.
В центре повести - образы Вирджинии, или Ви, Фишер, в замужестве Брук (Virginia, Vi, Fisher, Brook) и ее мужа Леонардо, или Лео, Брука (Leonard, Leo Brook). Оба героя - молодые ученые, области научных интересов которых могли бы быть смежными, если бы не существенное различие в восприятии жизни. Лео Брук - талантливый историк и археолог. Его увлекает материальная сторона жизни древних людей, то, что можно узнать по археологическим находкам. Вирджиния - историк литературы, ее диссертация посвящена природе аллегории, и волнует ее главным образом то, о чем мог думать и что мог чувствовать первобытный человек. Разность интересов становится причиной того, что супруги начинают отдаляться друг от друга.
Повествование начинается, когда герои являются студентами. Во время одной из прогулок они находят высохший родник - Нетерпеливый источник, как когда-то назвали его местные жители. Между молодыми людьми завязывается беседа о причинах, которые привели к исчезновению ключа, главной из которых, по мнению Лео, является дефорестация. Продолжая прогулку, студенты находят дом отшельника - Гарри Коппрада (Harry Coppard), потомка состоятельной семьи промышленников. Гарри сознательно отказался о карьеры в семейном бизнесе и, подобно американскому народному герою Джонни Эпплсиду или Эльзеару Буффье из «Человека, который сажал деревья» Жана Жионо, посвятил себя посадке деревьев в окрестностях своего дома. Философия отшельника проста: Земля - это живое существо, которое, как и все подобные ему, может однажды умереть. Человечество же столетиями использовало Землю для своих нужд, не заботясь о ее состоянии. Теперь пришло время не только забирать жизнь у планеты, но и отдавать что-то взамен в силу своих возможностей. Необходимо что-то делать. А поскольку когда-то именно здесь началась вырубка лесов для выплавки железа, он исправит это, посадив деревья вновь. Эта встреча и зародившаяся после дружба ока-
зали значительное влияние на двух студентов, но для Ви философия Гарри Коппарда стала по-настоящему определяющим жизненным импульсом. Ви остро чувствует потребность сделать что-то для планеты, она становится активисткой в экологической организации. Усилия Коппарда приносят свои плоды: через несколько лет долина, где расположен Нетерпеливый источник, начинает наполняться молодыми дубами, и родник оживает. Не случайно автор выбирает в качестве возрождающей силы природы дуб - дерево, во многих мифологиях и культурах связанное с высшим божеством и символизирующее долголетие, прочность, защиту. Однако через некоторое время Вирджиния обнаруживает, что неизвестное вещество начинает загрязнять воду. Желание что-то делать - что-то реальное и эффективное - побуждает Вирджинию начать расследование причин загрязнения Нетерпеливого источника и прилегающих территорий. Она находит людей, которые незаконно перевозят биоциды, пробирается в один из грузовиков, где по неосторожности проливает на себя ядовитое вещество. Сильнейшее отравление и долгая реабилитация заставляют Ви отказаться от прежней жизни, но ее случай не остается незамеченным. Дело о незаконных биоцидах расследуется, и виновные промышленники наказываются.
За насыщенной событийной канвой сюжета скрывается обширный философский пласт произведения. Это не только история духовного развития главной героини, но и история развития человеческого сознания - от мифологического восприятия жизни к научному, от исконного единства с природой - к противопоставлению природы и человеческой цивилизации. В понятие «мифологический» О. Барфилд вкладывает непривычный смысл. Согласно его концепции, не человек проецирует на природу образы и понятия, а природа «говорит» через человека. Человек с мифологическим восприятием мира - это проводник высшего знания, заложенного Творцом в природе. И «мифологический» в данном случае означает «воспринятый от природы». Этим объясняется на первый взгляд неожиданный выбор тематики произведения. Экологическая новелла обретает более глубокий смысл: уничтожая природу, человек все больше отдаляется от единства с ней, от «исконного соучастия» - тех отношений человека и мира, в которых автор видит идеал и спасение для современного общества. «Смена направления» мысли, когда человек обретает самосознание и начинает проецировать свои идеи на природу, и переход от мифа к аллего-
рии происходят, по мнению О. Барфилда, еще в Железном веке. Тогда природа перестает быть духовным источником жизни (и мышления) человека, который начинает воспринимать ее не чувственно, а рационально, и становится скорее материальным ресурсом для развития цивилизации. Это ведет не только к гибели планеты, но и к духовной деградации человечества.
Положительных героев повести «Нетерпеливый Источник» - Вирджинию, Гарри ^ппарда и трубадура Паоло из сказки, написанной главной героиней, - объединяет способность чувствовать и понимать жизнь, а не только воспринимать и анализировать ее. Они еще не потеряли умение думать «по-настоящему» - не просто получать и воспроизводить информацию. В конце повести этому научится и Лео, не случайно автор дал ему такое имя - образ льва, связанный в произведении с образом Иисуса Христа и архетипом воды, становится символом защитника жизни. Героям открывается новый тип сознания - «конечное соучастие», как называет его О. Барфилд в своих философских монографиях, когда человек видит и чувствует те особые отношения с природой и Творцом, которые когда то были даны этому миру. Все трое по-своему стремятся сделать что-то - отдать что-то взамен. Но если Гарри и Паоло показаны в повести как люди, нашедшие свое предназначение, то Вирджиния изображается именно в процессе поиска. Вдохновленная примером ^ппарда, она пытается защищать природу, но это не является ее истинным предназначением и почти стоит ей жизни. В финале повести Ви создает сказку - миф-аллегорию, именно через дефис, поскольку это новый тип отражения действительности, доступный «конечному соучастию». Чистота мифа была потеряна еще в Античности, а аллегория - это попытка человечества восстановить единство с природой. Именно своей сказкой, а не экологическими расследованиями, Ви (фр. vie - жизнь) по-настоящему отдает свой «долг» этому миру.
Символом упадка в обеих частях повести становится железо, которое во многих мифологиях и религиях оказывается связанным со злом. Напомним, что в «Метаморфозах» Овидий описывает Железный век человечества как жестокий, полный войн и разорений. Гесиод отмечает, что железо было отрыто во вред человеку. Важно, что болезнь Вирджинии оказывается обусловленной отсутствием достаточного количества железа в организме. В сказке с железом связан образ Годфри, причем он не только управляет металлургическим заводом и стремится уничтожить природу ради добычи
железной руды, но буквально сам состоит из железа. Вирджиния после исследований приходит к выводу, что изменение сознания, отдаление от природы происходит именно в Железном веке. Таким образом, история человечества делится на «до» и «после», что в целом соответствует философским взглядам Барфилда. Мир в повести также оказывается разделенным надвое. В первой части это мир Вирджинии и Гарри Коппарда и «свалка» (the dump), образное название для огромной сети химических производств, выпускающих биоциды. В сказке - мир Марии, ее сестер, Паоло и металлургический завод с железными шахтами. Это не просто мир добра и мир зла, это мир истинный и мир, утративший исконные ценностные ориентиры, мир, где главным мерилом эволюции и прогресса является рост (growth), а не высшая сила, которая поддерживает живые организмы.
Две части произведения на первый взгляд противоположны друг другу как реальное и фантастическое, конкретное и образное, существующее и вымышленное. Но при более внимательном рассмотрении они оказываются тесно связанными между собой, поскольку сказка отражает духовные искания героини, обусловливающие ее повседневную жизнь. Объединяет их также общая тема - борьба добра и зла. Эта тема, возможно, не так очевидна в первой, «реалистической», части повести, где, в отличие от сказки, зло не является персонифицированным, оно представлено химическим веществом -биоцидами. Сказка в иносказательной форме подводит итог произведения, является непосредственным отражением опыта главной героини. Напомним, что миф, по мнению Барфилда, - это непосредственное отражение опыта древнего человека.
Барфилд завершает повесть вставной сказкой, или мифом-аллегорией, не случайно. Дело в том, что он, как и К.С. Льюис, полагал, что приблизиться к пониманию исконного соучастия (или истинного смысла мифа у Льюиса) можно, интуитивно воссоздав его в художественном произведении - не прибегая к разуму, благодаря чистой работе воображения. Таким образом, сказки в указанных произведениях являются квинтэссенцией не только жизненного, но в первую очередь духовного пути героев. Через творчество они приближаются к тем исконным отношениям, выражением которых позже стали мифы и архетипы. Герои как бы позволяют высшему началу говорить с ними и через них, неосознанно разделяют способ чувствования и восприятия мира, близкий древним поэтам. Это особое духовное со-творчество, где
автором выступает и человек, и окружающий его мир, - то, что Барфилд в монографии «Сохраняя правдоподобность: изучение идолопоклонничества» назвал «литературным конечным соучастием» (literary final participation).
Важно, что сказка дана нам в восприятии Лео Брука, который в конце повести читает рукопись. Творчество приобретает еще большую значимость, когда оно оказывает непосредственное влияние на других людей. Читая сказку, Лео неосознанно начинает «участвовать в ней», позволяет тому, что со-творило вместе с Вирджинией, открыть ему, пусть только частично, новый тип сознания. Он понимает, что сказка - не просто плод фантазии супруги, но именно отражение ее внутренней сущности. И герой действительно начинает меняться. Впервые он начинает думать, а не просто воспринимать и воспроизводить информацию - т.е. начинает использовать бета-мышление, которое, как мы помним, способно привести нас к конечному соучастию. Пока он делает это неосознанно, но не случайно автор отмечает, что истина только начинает раскрываться перед ним.
В своих произведениях О. Барфилд показывает читателю важность творчества. Именно через воображение человек может полнее познать мир и приблизиться к «конечному соучастию», к единству с природой и Творцом. Именно через индивидуальное сознание поэтов (в широком смысле слова) мы можем увидеть это единство, поскольку настоящие поэты интуитивно постигают те отношения, которые были забыты, - отношения, которые они теперь вынуждены выражать в метафоре, в мифе-аллегории.
В отличие от господствующих взглядов на природу аллегории, на соотношение аллегории и мифа, теория О. Барфилда указывает на схожее предназначение этих явлений. Миф отражает «исконное соучастие», которое было утеряно в процессе развития человеческого сознания, аллегория концентрирует отголоски «исконного соучастия» и приближает нас к «конечному соучастию».
Список литературы
1. Barfield, O. Poetic diction: a study in meaning. Middletown: Wesleyan University Press, 1973. 238 p.
2. Barfield, O. A Barfield reader: selections from the writings of Owen Barfield / Ed. G. B. Tennyson. Hannover: University of New England, 1999. 191 p.
3. Barfield, O. History in English words. Gt. Barrington, USA: Lindisfarne Books, 1967. 240 p.
4. Шеллинг Ф.В.И. Философия искусства. М: 6. Barfield, O. Eager Spring. Oxford: Barfield Press
Мысль, 1966. 608 c. UK, 2009. 143 p.
5. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М.: Мысль, 7. Barfield, O. The Rediscovery of Meaning: And
2001. 304 c. Other Essays. Oxford: Barfield Press UK, 2006. 312 p.
MYTH AND ALLEGORY IN OWEN BARFIELD’S NOVEL «EAGER SPRING»
A.S. Matveeva
We consider the question of correlation between myth and allegory in the philosophical theory of Owen Barfield, as reflected in his novel «Eager Spring».
Keywords: myth, allegory, participation, consciousness, Barfield.
