CC BY
63
Меньшее внимание уделяется суффиксу как предназначенному для дополнительной информации по сравнению с корнем. Поэтому в суффиксе заключена преобладающе положительная оценка, причём весьма разносторонне разработанная, судя по большому количеству имеющихся суффиксов. Суффиксальный способ выражения субъективной оценки составляет специфику русского языка по сравнению, например, с французским, о котором В. Г. Гак сказал, что в нём таких суффиксов мало: «В русском языке имеется много продуктивных суффиксов субъективной оценки (уменьшительно-ласкательных, уничижительных)... Во французском языке таких суффиксов сравнительно мало.» [3, 97].
Таковы основные доказательства специализации морфем на выражении положительного и отрицательного значений в соматизмах.
Исследование проблемы специализации морфем на выражении положительного и отрицательного значений показывает необходимость дальнейшего её изучения в аспекте анализа взаимодействия этих противоположных значений в пределах одного и того же производного (в указанном широком смысле) соматизма. Особо надо обратить внимание на изучение доминирования положительной или отрицательной семантики морфем при сочетании их в пределах одного и того же слова. Предварительные наблюдения показывают, что в таких случаях основную оценочную семантику соматизма определяет семантика суффикса. Так, если корень выражает отрицательную оценку, а суффикс - положительную, то основной субъективной семантикой производного соматизма становится семантика суффикса. Например, корень морд- (а) 'отрицательная субъективная оценка' + суффикс очк- 'положительная субъективная оценка' = мордочка 'положительная субъективная оценка'. См. аналогично: корень рож- (а) 'отрицательная субъективная оценка' + суффикс -иц- 'положительная субъективная оценка' = рожица 'положительная субъективная оценка'.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н. Н, Арутюнова. - М.: Наука, 1988. - 341 с.
2. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 896 с.
3. Гак, В. Г. Сопоставительная лексикология / В. Г. Гак. - М.: Международные отношения, 1977. - 264 с.
4. Кузнецова, А. И. Словарь морфем русского языка / А. И. Кузнецова, Т. Ф. Ефремова. - М., 1986.- 1136 с.
5. Лексическая основа русского языка: Комплексный учебный словарь / под ред. В. В. Морковкина. - М.: Русский язык, 1984. - 1168 с.
6. Поршнев, Б. Ф. Социальная психология и история / Б. Ф. Поршнев. - М.: Наука, 1966. - 189 с.
7. Сводеш, М. Стословник (двухсотсловник) [Электронный ресурс] - Электрон. дан. - Режим доступа: http://artofwar.rU/img/m/maa/text_0530/index.shtml (дата обращения - 10.02.2013).
8. Словарь синонимов / под ред. А. П. Евгеньевой. - Л.: Наука, 1975. - 648 с.
9. Тихонов, А. Н. Школьный словообразовательный словарь / А. Н. Тихонов. - М.: Просвещение, 1978. - 727 с.
УДК 811.124 ББК 81.461p30
А. В. Ваганов
МЕЖПРЕДМЕТНЫЕ СВЯЗИ В ПРЕПОДАВАНИИ ЛАТИНСКОГО ЯЗЫКА
СТУДЕНТАМ-РУСИСТАМ
Аннотация. В статье характеризуются пути использования межпредметных связей в преподавании латинского языка студентам, обучающимся по специальности «Русский язык и литература». Показано, что межпредметные связи способствуют как усвоению основ латыни, так и расширению представлений учащихся о лексических и фразеологических ресурсах русского языка.
Ключевые слова: латинский язык, межпредметные связи, этимология, крылатые слова, имя существительное, имя прилагательное, склонение.
A. V. Vaganov
INTERDISCIPLINARY CONNECTIONS IN TEACHING LATIN TO STUDENTS STUDING RUSSIAN PHILOLOGY
Abstract. The article characterizes the ways of using interdisciplinary connections in teaching Latin to students studing in the specialty «Russian language and literature». It is shown that interdisciplinary connections promote the mastering the fundamentals of Latin as well as the expansion of students' views about the lexical and idiomatic resources of Russian.
Key words: Latin, interdisciplinary connections, etymology, winged words, substantive, adjective, declension.
В курсе латинского языка необходимо последовательно осуществлять межпредметные связи, чтобы показать, как используется наследие латинского языка в различных сферах культуры. Стремление к насыщению учебного процесса такими связями соответствует современным представлениям об интегральной парадигме научного знания [1, 9]. При подготовке учителей русского языка и литературы особое внимание должно быть уделено значению латинского наследия для развития русского литературного языка и языка русской художественной литературы.
Уже в ходе вводного занятия необходимо не только рассмотреть основные этапы истории латинского языка, но и охарактеризовать роль латинского языка в формировании интернационального лексического и фразеологического фонда, обусловленную непреходящим значением культуры Древнего Рима для всей последующей эволюции человечества: « <...> Римская империя оставалась сильной и неуязвимой в течение четырех столетий. Этого было достаточно, чтобы латинская культура так широко распространилась по всей Европе, что дальнейшие катаклизмы не смогли стереть ее с лица земли» [2, 22].
На конкретных примерах следует показать, как обращение к латыни позволяет раскрыть происхождение и внутреннюю форму многих слов, ставших интернациональными и вошедших также в словарный состав русского языка. При этом можно обратить особое внимание на те сферы человеческой деятельности, терминология которых в наибольшей мере отразила влияние латыни.
К таким сферам деятельности принадлежит прежде всего наука. Роль латинского языкового богатства как источника научной терминологии отразилась в происхождении терминов формула (латинское formula - 'правило, предписание'), радиус (латинское radius - 'луч', 'спица колеса'), вакуум (латинское vacuum - 'пустота'), синус (латинское sinus - 'изгиб, кривизна'), аффикс (латинское affixus - 'прикрепленный') и многих других. Многочисленны латинизмы и в составе лексико-тематической группы «Образование». Например: экзамен (латинское examen - 'испытание'), студент (латинское studens, studentis - 'старающийся'), лекция (латинское lectio - 'чтение'), стипендия (от латинского stipendium - 'солдатское жалованье'). Общественно-политическая лексика также отражает значительное влияние латинского языка, например, республика (латинское res publica -'общественное дело'), пропаганда (латинское propaganda - 'то, что следует распространять'), меморандум (латинское memorandum - 'то, о чем следует помнить'). Напомнив студентам о задачах этимологии как научной дисциплины и об известных им из курса введения в языкознание этимологических словарях, преподаватель может познакомить их также со словарем А. И. Воронкова, Л. П. Поняевой и Л. М. Поповой «Латинское наследие в русском языке» [3] и словарем А. Г. Ильяхова, характеризующим как латинское, так и древнегреческое языковое наследие в русской лексике [4].
Важной составной частью латинского наследия являются латинские фразеологизмы, употребляемые в русских текстах без перевода. Следует продемонстрировать будущим учителям русского языка и литературы конкретные случаи использования латинских фразеологизмов в русских художественных текстах и наметить тем самым связи латинского языка с историей русской литературы. Например: Был вчера на публичной лекции нашего ZZ. Удивляюсь, как это наша alma mater, не к ночи будь помянута, решается показывать публике таких балбесов и патентованных тупиц, как этот ZZ (А. Чехов. Скучная история). Выразительные возможности латинских «крылатых слов» нередко проявляются в их выдвижении на наиболее значимые позиции текста, например, в позицию заглавия или эпиграфа. Так, в стихотворении А.А. Фета латинский фразеологизм выступает в роли заглавия:
ALTER EGO Как лилея глядится в нагорный ручей, Ты стояла над первою песней моей, -И была ли при этом победа, и чья, -У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья? Ты душою младенческой всё поняла, Что мне высказать тайная сила дала, И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить. Та трава, что вдали на могиле твоей, Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей, И я знаю, взглянувши на звезды порой, Что взирали на них мы как боги с тобой. У любви есть слова, те слова не умрут. Нас с тобой ожидает особенный суд; Он сумеет нас сразу в толпе различить, И мы вместе придем, нас нельзя разлучить!
Классическим примером использования латинских «крылатых слов» в функции эпиграфа является стихотворение А. С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...», где эпиграф Exegi monumentum устанавливает интертекстовые связи с одой Горация, вводя творчество Пушкина в общеевропейский культурный контекст.
Необходимо привлечь внимание студентов к возможным путям использования материалов латинского языка в школьном курсе русского языка и литературы.
В школьном курсе русского языка материалы латыни могут использоваться в качестве этимологических справок, то есть для разъяснения происхождения многих слов, вошедших в русский язык. Знание происхождения слова нередко позволяет усвоить его лексическое значение, а также особенности написания. Например, слово кампания, обозначающее военные действия за какой-либо период, а также систему мероприятий, происходит от латинского campus, что означает 'поле'. Этим объясняется написание буквы а в первом слоге данного слова. Слово компания, означающее людей, вместе проводящих время (а также объединение предпринимателей), образовано с помощью латинской приставки com-, выражающей семантику совместности, от латинского существительного panis, что означает 'хлеб'. Таким образом, с этимологической точки зрения слово компания означает 'вместе едящие'. Этимологией слова объясняется написание буквы о в первом слоге. В школьном курсе литературы обращение к латинскому языку позволяет правильно прочитать и прокомментировать латинские цитаты, содержащиеся в русских художественных текстах, а также объяснить значение и написание некоторых литературоведческих терминов, в том числе и самого слова литература.
Все направления межпредметных связей, намеченные в ходе вводного занятия, получают дальнейшее развитие при изучении конкретных фонетических и грамматических тем курса.
Так, широкие возможности для осуществления межпредметных связей предоставляет тема «Второе склонение существительных в латинском языке». Это в первую очередь связи с наукой о современном русском литературном языке, причем с разными ее разделами - лексикологией, фразеологией, морфологией.
Данная тема может быть связана с курсом лексикологии современного русского литературного языка, прежде всего с темой «Заимствованная лексика». Такая связь осуществляется путем анализа этимологии русских слов, восходящих к латинским существительным второго склонения. Существительные второго склонения делятся на три морфологических разряда: существительные мужского рода на -us, существительные мужского рода на -er и существительные среднего рода на -um; особое место занимает существительное мужского рода vir ('муж, мужчина; человек'). При характеристике каждого из этих разрядов можно обратить внимание на слова русского литературного языка, связанные по происхождению с латинскими существительными. Например, глобус (от латинского globus - 'шар'), вирус (от латинского virus - 'яд'), гений (от латинского genius - 'дух-покровитель отдельного человека, семьи, местности'), министр (от латинского minister - 'помощник'), арбитр (от латинского arbiter - 'посредник, наблюдатель'), инструмент (от латинского instrumentum - 'орудие'), аквариум (от латинского aquarium - 'водоем'), вестибюль (от латинского vestibulum - 'площадка перед домом'), форум (от латинского forum - 'площадь'). Латинское существительное мужского рода vir (вместе с числительным tres - 'три') отразилось в слове триумвират.
Рассмотрение существительных pluralia tantum второго склонения также позволяет продемонстрировать латинское влияние на русский язык: так, латинское существительное мужского рода cancelli ('решетка') отразилось в слове канцелярия, а существительное среднего рода arma ('оружие') - в словах армия, армада, арматура, казарма. Важно подчеркнуть как преемственность новых языков, в том числе русского языка, с латынью, так и смысловое развитие, которое получила латинская по происхождению лексика: « <...> как ни многозначно слово гений в некоторых современных европейских языках, подобная полисемия уже качественно отличается от полисемии античной эпохи. Древние римляне говорили genius loci («гений местности»), в новых же языках подобное выражение воспринимается лишь в метафорическом плане» [5, 163].
Возможна при изучении латинского второго склонения связь и с другой темой курса лексикологии русского языка - с темой «Исконная русская лексика» (данная тема, как и тема «Заимствованная лексика», изучается в курсе лексикологии как часть раздела «Историческое формирование лексики современного русского языка»). В составе исконно русской лексики «выделяют по источнику происхождения и времени вхождения в русский язык: индоевропеизмы, общеславяниз-мы, восточнославянизмы <...> и собственно русизмы» [6, 281]. Для характеристики наиболее древнего из названных пластов, то есть индоевропеизмов, полезным является сопоставление русских и латинских слов, связанных индоевропейским родством. Например, латинское socer ('тесть; свекор') и русское свекор, латинское gener ('зять') и русское зять, латинское vesper ('вечерняя звезда; вечер; запад') и русское вечер.
Связь курса латыни с изучением фразеологии русского языка обусловлена существованием богатого фонда латинских «крылатых слов», употребляемых в русских текстах без перевода. Так, при характеристике звательного падежа латинских существительных второго склонения можно использовать известную фразу Et tu, Brute! («И ты, Брут!»), где в форме vocativus singularis (звательного падежа единственного числа) употреблено существительное второго склонения - имя собственное Brutus. Примером использования данной фразы в русском тексте может служить
письмо А. С. Пушкина А. А. Бестужеву от 12 января 1824 г. с упреком за публикацию пушкинских стихов без учета воли автора: Конечно, я на тебя сердит и готов с твоего позволения браниться хоть до завтра. Ты напечатал именно те стихи, о которых я просил тебя; ты не знаешь, до какой степени это мне досадно <... > Я давно уже не сержусь на опечатки, но в старину мне случалось забалтываться стихами, и мне грустно видеть, что со мною поступают, как с умершим, не уважая ни моей воли, ни бедной собственности. Это простительно Воейкову, но et tu autem, Brute!
Связь с курсом морфологии современного русского литературного языка при изучении второго склонения латинских существительных может быть осуществлена путем сопоставления систем падежных окончаний в латинском и русском языках. Так, основной особенностью словоизменения латинских существительных среднего рода является окончание -a в nominativus, accusa-tivus и vocativus pluralis (именительном, винительном и звательном падежах множественного числа). При рассмотрении данного морфологического разряда слов можно обратить внимание на то, что русские существительные среднего рода имеют в именительном и винительном падежах множественного числа такое же окончание -а, индоевропейские истоки которого выявляются при сравнительно-историческом анализе падежных окончаний множественного числа: «^минат™-аккузатив среднего рода в большинстве индоевропейских языков оканчивался на *-а» [7, 134].
При изучении второго склонения латинских существительных возможны также связи с историей русской литературы, что очень важно для студентов-русистов. Латинские существительные, принадлежащие ко второму склонению, встречаются в русских художественных текстах.
Так, латинское существительное второго склонения мужского рода amicus ('друг') использовано (в форме звательного падежа amice) в поэме H. С. Гумилева «Блудный сын»: Как розов за портиком край небосклона! Как веселы в пламенном Тибре галеры! Пускай приведут мне танцовщиц Сидона, И Тира, и Смирны... во имя Венеры, Цветов и вина, дорогих благовоний... Я праздную день мой в веселой столице! Но где же друзья мои, Цинна, Петроний?.. А вот они, вот они, salve amice. Слова salve amice («здравствуй, друг») участвуют в данном тексте в формировании художественного времени и пространства, воссоздавая исторический колорит Древнего Рима.
В стихотворении Ф.И. Тютчева латинское существительное silentium ('молчание') находится в сильной текстовой позиции - в позиции заглавия, выделяя основную тему текста: SILENTIUM! Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои -Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне Безмолвно, как звезды в ночи, -Любуйся ими — и молчи.
В повести А.П. Чехова «Степь» латинское существительное второго склонения puer ('мальчик') используется в составе латинского диалога, создающего речевую характеристику персонажа. Отец Христофор рассказывает о своих давних успехах в учении, самым убедительным проявлением которых для него оказывается умение говорить по-латыни: - Я сам, брат, учился <...> Пятнадцати лет мне еще не было, а я уж говорил и стихи сочинял по-латынски все равно, как по-русски. Помню, был я жезлоносцем у преосвященного Христофора. Раз после обедни, как теперь помню, в день тезоименитства благочестивейшего государя Александра Павловича Благословенного он разоблачался в алтаре, поглядел на меня ласково и спрашивает: «Puer bone, quam appellaris?» А я отвечаю: «Christophorus sum». А он: «Ergo connominati sumus», то есть мы, значит, тезки...
Существительное puer употреблено здесь в составе фразы Puer bone, quam appellaris? («Иилый мальчик, как тебя зовут?»). При изучении латинского второго склонения слово puer рассматривается в числе четырех существительных, характеризующихся важной для латинского словоизменения морфонологической особенностью: гласный -e- в исходе основы у данных слов сохраняется во всех грамматических формах, тогда как у других существительных на -er этот гласный является беглым и сохраняется только в форме nominativus singularis (именительного падежа единственного числа). Шряду со словом puer, сохранением гласного -e- характеризуются упомянутые ранее существительные socer, gener и vesper. К вопросу об использовании этих латинских существительных в русских художественных текстах можно будет вновь обратиться при изучении прилагательных первого и второго склонения. В содержание данной темы входит, в частности, характеристика морфонологической специфики четырех латинских прилагательных на -er, у кото-
рых гласный -e- перед согласным -r- сохраняется во всех грамматических формах: liber ('свободный'), miser ('несчастный'), asper ('трудный') и tener ('нежный'). У других прилагательных на -er этот гласный является беглым и сохраняется только в форме именительного падежа единственного числа мужского рода. Выразительный пример использования всех восьми латинских существительных и прилагательных, сохраняющих гласный -e- перед согласным -r-, содержится в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок». Остап Бендер демонстрирует свое знание латыни (ассоциирующейся в данном контексте с католической традицией), хотя, в отличие от чеховского персонажа, из всего латинского языка он помнит только эти восемь слов:
- Как же вы утверждаете, что бога нет, - начал Алоизий Морошек задушевным голосом, - когда все живое создано им!..
- Знаю, знаю, - сказал Остап, - я сам старый католик и латинист. Пуэр, соцер, веспер, генер, либер, мизер, аспер, тенер.
Эти латинские исключения, зазубренные Остапом в третьем классе частной гимназии Илиади и до сих пор бессмысленно сидевшие в его голове, произвели на Козлевича магнетическое действие.
Межпредметные связи учебной дисциплины «Латинский язык», возможности которых показаны здесь на примере вводного занятия и темы «Второе склонение существительных», могут осуществляться и при изучении всех других тем курса. Реализация межпредметных связей, ориентированных при работе со студентами-русистами прежде всего на курсы русского языка и истории русской литературы, способствует как лучшему усвоению основ латыни, так и обогащению знаний учащихся о смысловом и стилистическом богатстве русского языка, а также его интернациональных связях.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Кузьмина, Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка / Н. А. Кузьмина. - М.: ЛИБРОКОМ, 2009. - 272 с.
2. Азимов, А. Римская империя. Величие и падение Вечного города / А. Азимов. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2003. - 351 с.
3. Воронков, А. И. Латинское наследие в русском языке. Словарь-справочник / А. И. Воронков, Л. П. Поняева, Л. М. Попова. - М.: Флинта: Наука, 2002. - 432 с.
4. Ильяхов, А. Г. Этимологический словарь. Античные корни в русском языке / А. Г. Ильяхов. - М.: АСТ: Астрель, 2010. - 670 с.
5. Будагов, Р. А. История слов в истории общества / Р. А. Будагов. - М.: Добросвет-2000, 2004. - 256 с.
6. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: в 2-х ч. - Ч. 1: Фонетика и орфоэпия. Графика и орфография. Лексикология. Фразеология. Лексикография. Морфемика. Словообразование / Е. И. Диброва, Л. Л. Касаткин, Н. А. Николина, И. И. Щеболева. - М.: Академия, 2001. - 544 с.
7. Красухин, К. Г. Введение в индоевропейское языкознание / К. Г. Красухин. - М.: Академия, 2004. - 320 с.
УДК 81 ББК 81.411.2-2
Л. Л. Дроботова, Т. В. Лыкова
СЕМАНТИЧЕСКИ БЕЗЛИЧНЫЕ ТИПЫ КОНСТРУКТИВНО ДВУСОСТАВНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ (на материале писем А. П. Чехова)
Аннотация. Наряду с односоставными безличными предложениями в русском языке широко представлены семантически безличные двусоставные конструкции. Их безличность на семантическом уровне проявляется в отсутствии действующего субъекта в форме именительного падежа, что подтверждается анализом лексико-грамматических связей предиката с его субстантивным окружением. Типология семантически безличных двусоставных предложений дана на материале писем А. П. Чехова.
Ключевые слова: односоставные безличные предложения, двусоставные предложения, безличная семантика, предикат, субъект, предикативное сочетание, способы выражения сказуемого, лексическая сочетаемость.
