CC BY
18Уголовное право и процесс
001:10.51 б35/2712992б_2022_2_б8
Межотраслевая преюдиция в уголовном судопроизводстве: ретроспектива и современность
студентка,
„ „ „ Московский государственный юридический университет
Варда Варвара Витальевна им. О. Е. Кутафина (МГЮА), Россия, Москва
varda.24atfyandex.ru студентка,
Купцова Мария Московский государственный юридический университет
Александровна им. О. Е. Кутафина (МГЮА), Россия, Москва
kuptse1[at]mail. ги
Аннотация. Настоящая статья посвящена исследованию института межотраслевой преюдиции в российском уголовно-процессуальном праве. В работе поднимается проблема соблюдения баланса между обязательностью судебных постановлений и необходимостью судей руководствоваться своим внутренним убеждением при вынесении приговора по уголовному делу, рассматривается изменение данного соотношения на разных исторических этапах. Исследование проводилось в целях подробного анализа трансформации института межотраслевой преюдиции в законодательных актах, принятых в разные периоды отечественной истории, а также подходов к определению его понятия и сущности в современной юридической доктрине. В ходе исследования авторы пришли к выводу о том, что действующая формулировка нормы о применении межотраслевой преюдиции в процессе доказывания при производстве по уголовным делам, претерпев множество модификаций, в настоящее время предоставляет определённые механизмы и для процессуальной экономии, и для защиты интересов обвиняемого, однако было бы целесообразно усовершенствовать её, дополнив некоторыми положениями из предыдущих редакций. Также установлено, что в среде процессуалистов не выработано единство мнений насчёт юридической природы данного института и его необходимости. Настоящая статья будет полезна студентам и начинающим исследователям, желающим подробнее разобраться в правовой природе и истории института межотраслевой преюдиции в уголовно-процессуальном праве.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; доказывание по уголовным делам; межотраслевая пре-юдиция; обязательность судебных постановлений; внутреннее убеждение судьи; процессуальная экономия; интересы обвиняемого; ретроспективное исследование.
Для цитирования: Варда, В. В. & Денисова, Л. О. (2022). Межотраслевая преюдиция в уголовном судопроизводстве: ретроспектива и современность. ТНЕО^А: педагогика, экономика, право, 3(2), 68-75. https://doi.org/10.51635/27129926_2022_2_68_
Intersectoral prejudice in criminal proceedings: retrospective and modernity
student,
Varvara V. Varda G Moscow State Academy of Law, Moscow, Russia
varda.24[at]yandex. ru
student,
Mariya A. Kuptsova © Moscow State Academy of Law, Moscow, Russia
kuptse1[at]mail. ru
Abstract. This article is devoted to the study of the institute of intersectoral prejudice in Russian criminal procedure law. The article raises the problem of maintaining a balance between the obligation of judicial decisions and the need for judges to be guided by their inner conviction when passing a sentence in a criminal case, examines the change in this ratio at different historical stages. The research was conducted in order to analyze in detail the transformation of the institute of intersectoral prejudice in legislative acts adopted in different periods of Russian history, as well as approaches to defining its concept and essence in modern legal doctrine. In the course of the study, the authors came to the conclusion that the current wording of the rule on the application of intersectoral prejudice in the process of proving in criminal proceedings, having undergone many modifications, currently provides certain mechanisms for procedural economy and for protecting the interests of the accused, but it would be advisable to improve it by supplementing some of the previous provisions editorial offices. It is also established that there is no consensus among processualists about the legal nature of this institution and its necessity. This article will be useful for students and novice researchers who want to understand in more detail the legal nature and history of the institute of intersectoral prejudice in criminal procedure law.
Keywords: criminal procedure law; proving in criminal cases; intersectoral prejudice; binding nature of court decisions; the judge's inner conviction; procedural economy; interests of the accused; retrospective study.
For citation: Varda V. & Kuptsova M. (2022). Intersectoral prejudice in criminal proceedings: retrospective and modernity. THEORIA: Pedagogy, Economics, Law, 3(2), 68-75. https://doi.org/10.51635/27129926_2022_2_68
Современное судопроизводство в том виде, в котором мы его знаем сегодня, берёт свое начало с Судебных уставов 1864 года, принятых в ходе судебной реформы Александра II. Среди прочих нововведений в области уголовного процесса (таких, как состязательность, бессословность суда, отмена вида приговора «оставление в подозрении», суд присяжных заседателей (Исаев, 2004, с. 435) и др.) реформа содержала положения, в корне изменившие процесс доказывания по уголовным делам. Речь идёт о закреплённом в Уставе уголовного судопроизводства переходе от системы формальных доказательств, утверждённой петровским Кратким изображением процессов или судебных тяжб 1715 года (Исаев, 2012, с. 171), к принципу их свободной оценки, нашедшему отражение и в ныне действующем Уголовно-процессуальном кодексе.
Статья 119 Устава 1864 года прямо предписывает судье решать «вопрос о вине или
невинности подсудимого по внутреннему своему убеждению, основанному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при судебном разбирательстве» (constitution.garant.ru). В то же время ст. 29 ввела правило, в соответствии с которым принятое гражданским судом решение является обязательным для судьи, рассматривающего уголовное дело, в отношении действительности события или деяния и не требует новой проверки в судебном разбирательстве. Такое изъятие из принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению судьи, непосредственно ведущего процесс, представляет собой преюдицию. Будучи сформулированным в Уставе уголовного судопроизводства, это правило существует в отечественном законодательстве вот уже более полутора столетий, вызывая неоднозначное отношение законодателей, правоприменителей и теоретиков права.
Неутихающие споры, ведущиеся по поводу необходимости и обоснованности включения в
действующее уголовно-процессуальное законодательство нормы о преюдиции, не удивительны. Ведь, с одной стороны, отказавшись от её применения, мы будто бы поставим под сомнение компетентность и добросовестность судей (а вместе с этим и авторитет судебной власти в целом), упустим шанс сократить время производства по делу и уменьшить нагрузку судей и иных субъектов доказывания. Но, с другой стороны, исключение из предмета доказывания преюдициально установленных фактов посягает на свободу рассматривающего дело судьи при оценке исследуемых доказательств.
Как известно, одним из методов научного познания, применяемых в юриспруденции, является исторический, или ретроспективный, метод. Сущность его заключается в исследовании изменений, происходивших с правовым явлением в течение длительного времени, поиске причин этих изменений в потребностях общества на определённом историческом этапе. Такой метод позволяет наглядно продемонстрировать «жизнь» права, понять, почему сегодня правовая норма сформулирована именно таким образом.
Выше было сказано, что норма о преюдиции в уголовном процессе впервые была закреплена в Уставе уголовного судопроизводства, принятом при императоре Александре II в 1864 году. Статья 29 Устава звучит следующим образом: «Окончательное решение гражданским судом подлежащих его рассмотрению вопросов обязательно для уголовного суда только в отношении действительности и свойства события или деяния, а не в отношении виновности подсудимого» (constitution.garant.ru). Буквальное прочтение нормы позволяет установить, что в своём первозданном виде межотраслевая пре-юдиция в российском уголовном процессе была неопровержимой (поскольку решение обязательно для суда без каких-либо условий) и не позволяла решению по гражданскому делу определять виновность лица в уголовном судопроизводстве. Разумно предположить, что такая формулировка была продиктована стремлением нивелировать господствовавшее ранее в течение длительного времени инквизиционное начало в уголовном процессе, позволявшее придавать доказательствам заранее установленную силу.
Устав уголовного судопроизводства в 1922 году сменил первый Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР. Глобальных изменений в правила о применении межотраслевой преюдиции
он не внёс, ст. 12 Кодекса практически дублирует положения Устава: «Вступившие в законную силу решения гражданского суда обязательны для уголовного суда только в отношении вопроса, имело ли место событие или деяние, но не в отношении виновности подсудимого» (consultant.ru). Кодекс скорее был ценен тем, что являлся актом новой советской власти, показавшим её самостоятельность и способность предложить альтернативу устаревшему дореволюционному законодательству. К тому же при его написании законодатели руководствовались правилами пореформенной орфографии, что сделало норму более доступной для понимания простых граждан и стало основой для её формулировки в нынешнем законодательстве.
Следующим этапом развития уголовно-процессуального законодательства в области межотраслевой преюдиции стало принятие второго УПК РСФСР в 1960 году. Ст. 28 Кодекса установила, что «вступившее в законную силу решение, определение или постановление суда по гражданскому делу обязательно для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу только по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении виновности обвиняемого» (consultant.ru). Самым очевидным отличием этой редакции от предыдущих является расширение круга субъектов, которым адресована норма. К суду добавляются и иные профессиональные участники: прокурор, следователь и дознаватель. Конкретизировался и перечень объектов - помимо решения по гражданскому делу свойством преюдициаль-ности были наделены определение и постановление. Представляется, что такие уточнения связаны с общей тенденцией совершенствования юридической техники. Более того, некоторые исследователи по сей день высоко оценивают положения УПК 1960 года. Например, А. В. Победкин полагает, едва ли возможно создать правило использования межотраслевой преюдиции, сформулированное лучше, чем во втором УПК РСФСР (Победкин, 2010, с. 107).
Резким поворотом вспять для нормы о пре-юдиции стало принятие современного УПК РФ в конце 2001 года. Статья 90 нового закона (кстати говоря, именно в её названии впервые в истории российского уголовного процесса был закреплён сам термин «преюдиция») утвердила следующее правило: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную
силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда; при этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле» (base.garant.ru). Пожалуй, из всех когда-либо существовавших формулировок эта предоставляла подсудимому наибольшее количество гарантий. Во-первых, преюдиция стала опровержимой, что наделяло судью правом дополнительно проверить установленные ранее обстоятельства, если этого требовало его внутренне убеждение. Таким образом, разрешилась коллизия между общеобязательностью приговора и необходимостью оценивать доказательства по внутреннему убеждению участников процесса. Во-вторых, утратился межотраслевой характер преюди-ции, она стала сугубо внутриотраслевой. Г. М. Резник (2010) находит такую модификацию вполне логичной, видя её причину в признании «бесспорного для русских дореволюционных и зарубежных процессуалистов» отличия стандарта доказанности по уголовным делам от иных категорий дел.
За время своего существования в УПК РФ норма о преюдиции претерпела ещё два изменения. Но прежде, чем перейти к их анализу, следует изучить два определения Конституционного Суда РФ. Первое из них, в какой-то степени судьбоносное, это Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 N 193-О-П «По жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». В нём Конституционный Суд установил, что приговором Басманного районного суда от 5.02.2007 гражданин Суринов был признан виновным в хищении государственного имущества и осуждён за мошенничество, легализацию денежных средств и самоуправство. Впоследствии Т. Р. Суринов подал кассационную жалобу на приговор, обосновывая её тем, что решениями арбитражных судов совершенные с его участием сделки с имуществом, указанном в приговоре, были признаны соответствующими закону. Но Московский городской суд отклонил жалобу, поскольку действовавшее на тот момент законодательство не наделяло решения арбитражных судов преюдициальной силой. В истолковании Конституционного Суда ст. 90 УПК РФ даже в своей первоначальной редакции
не предполагала возможность при разрешении уголовного дела не принимать во внимание обстоятельства, установленные решениями арбитражного суда, пока они не опровергнуты стороной обвинения (Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 2008, сс. 5356). Иными словами, определение КС РФ выявило необходимость возвращения межотраслевой преюдиции в отечественное законодательство.
Второй акт, о котором пойдёт речь, это Определение Конституционного Суда РФ от 13.10.2009 N 1316-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Решетовой Ольги Михайловны на нарушение ее конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и решениями правоприменительных органов». Его положения несколько противоречат предыдущему определению. Так, Конституционный Суд в определении 2009 года заявил, что ст. 90 УПК РФ «не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства» (Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 2009).
Возникла неопределённость в понимании пределов действия нормы о преюдиции, что побудило законодателя в этом же году внести изменения в УПК. Вторая редакция добавила в текст статьи слова «либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства» (consultant.ru) и исключила формулировку «если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда», сделав преюдицию вновь межотраслевой и неопровержимой. По мнению Г. М. Резника, на принятие новой редакции также повлиял «ропот, нараставший в бизнес-сообществе, и указания правоведов, что правомерные действия искусственно превращаются в преступные» (Резник, 2010).
И, наконец, последняя редакция девяностой статьи УПК, действующая по сей день, была принята в 2015 году. Связано это было с появлением двумя годами ранее норм, регламентирующих проведение дознания в сокращённой форме, предполагающего постановление приговора на основании исследования и оценки ограниченного круга доказательств, что потенциально способно отразиться на достоверности обстоятельств, установленных таким
приговором. Поэтому в окончательную редакцию ст. 90 УПК РФ была добавлена фраза: «за исключением приговора, постановленного судом в соответствии со статьей 226.9, 316 или 317.7 настоящего Кодекса» (consultant.ru).
Таким образом, уголовно-процессуальная норма о межотраслевой преюдиции за полуто-равековую историю своего существования претерпела большое количество изменений: то усложнявших её, то возвращавших к первоначальному виду. В среде учёных-процессуалистов нет единого мнения о том, какая из формулировок была наиболее удачной, представляется, что у каждой имелись свои достоинства и недостатки.
Теперь приступим к анализу мнений, высказанных в современной юридической доктрине насчёт понятия межотраслевой преюди-ции. Но прежде постараемся вывести чёткое легальное определение из ст. 90 УПК РФ современной редакции (поскольку ст. 5 его не содержит). Так, в соответствии с названной статьёй (consultant.ru), межотраслевая преюдиция представляет собой признание профессиональными участниками уголовного судопроизводства (судом, прокурором, следователем, дознавателем) обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, без дополнительной проверки, за исключением обстоятельств, предрешающих виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.
Также следует принять во внимание Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В. Д. Власенко и Е. А. Власенко» (consultant.ru), в абз. 3 п. 1 резолютивной части которого КС РФ разъяснил, что обстоятельства, установленные решением по гражданскому делу, сами по себе не предопределяют выводы суда о виновности обвиняемого, так как она устанавливается на основе всей совокупности исследуемых доказательств. Таким образом, решение суда, принятое в рамках иного вида судопроизводства, не может предрешать виновность любых лиц, а не только тех, которые ранее не участвовали в рассмотрении уголовного дела.
Рассматривая проблему межотраслевой преюдиции, Г. М. Резник (2010) тоже не обходит стороной вопрос о способности судебного решения предопределять виновность лица, обвиняемого в совершении преступления. Процессуалист обращает внимание на то, что даже для советского уголовного суда (а советский процесс он называет не иначе, как «неоинквизиционным») решение, определение или постановление по гражданскому делу было обязательно лишь по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении виновности обвиняемого. Однако, куда больше Резника волнует другой аспект проблемы - столкновение в процессе применения преюдиции двух важнейших принципов уголовного судопроизводства. В коллизию вступают общеобязательная сила судебных постановлений и внутреннее судейское убеждение при оценке доказательств. В своём исследовании Резник отмечает, что с течением времени подход к решению возникшей коллизии изменялся, о чём было подробно сказано выше.
Рассуждая над актуальными проблемами и сущностью института межотраслевой преюди-ции, Г. М. Резник всё же не даёт ему конкретное определение. Как правило, такую задачу ставят перед собой авторы учебных пособий. Например, в «Курсе уголовного процесса» под редакцией Л. В. Головко преюдиция (в целом) рассматривается как «освобождение от необходимости повторного доказывания обстоятельств, ранее установленных судом и нашедших отражение во вступившем в законную силу судебном решении» (Жидкова, 2017, с. 479). Любопытно, что далее в работе обозначаются основные проблемы применения института преюди-ции, и первая из них - необходимость правильного определения пределов действия преюди-ции в соотношении с внутренним убеждением лица, ведущего производство по делу, по смыслу совпадает с озвученной Г. М. Резником. Вторую же проблему авторы курса обуславливают сферой применения преюдиции при производстве по уголовному делу, с чем и связано её деление на внутриотраслевую и межотраслевую. Последняя представляет собой более сложное правовое явление, поскольку требует понимания различий целей и задач уголовного и иных видов судопроизводства, стандартов доказанности, объёма гарантий, предоставляемых участникам процесса (Жидкова, 2017, с 485).
Для большей объективности рассмотрим дефиницию, предложенную другой научной школой, обратившись к учебнику под редакцией Л. А. Воскобитовой. Преюдиция в нём определяется как «придание предрешающего значения решению суда, вынесенному по одному делу и вступившему в законную силу, для установления фактических обстоятельств по другому делу» (Воскобитова, 2013, с. 176). В контексте межотраслевой преюдиции авторы обращают внимание на то, что не следует расширительно толковать термин «обстоятельства» в ст. 90 УПК РФ. Законодатель подразумевает под ними лишь «фактические утверждения о том, что имело место определенное деяние или событие». Но вот дача им правовой оценки и формулирование выводов о виновности обвиняемого - прерогатива уголовного суда, они не могут определяться самими решениями по гражданскому, административному или арбитражному делу.
Примечательно, что научная школа МГУ определила преюдицию как пассивную для суда деятельность (судья освобождается от необходимости доказывания), а школа МГЮА -как активную (судья обязан придать предрешающее значение решению другого судьи или судей).
Управляющий партнёр Адвокатского бюро г. Москвы «Афанасьев, Узденский и партнёры» С. Н. Афанасьев обращался к проблеме преюди-ции в связи с внесением изменений в ст. 90 УПК РФ Федеральным законом от 29.12.2009 N 383-ФЗ. В своей статье он вскользь упоминает межотраслевую преюдицию, отмечая, тем не менее, её важнейшую особенность, закреплённую в новой редакции. Преюдиция стала не только межотраслевой, но и неопровержимой. Как подмечает адвокат, направление изменений в оценке преюдиции было задано КС РФ и обусловлено насущными потребностями юристов-практиков, что заставило законодателя коренным образом пересмотреть свое отношение к ней в уголовном процессе (Афанасьев, 2010, с. 3).
Адвокат Афанасьев полагает, что в вопросах межотраслевой преюдиции «не все безупречно», но в то же время полковник полиции, начальник кафедры уголовной политики Академии управления МВД РФ А. В. Победкин в целом положительно оценивает внесённые в ст. 90 УПК изменения, установившие
межотраслевую преюдицию. Однако, как и многие исследователи, он считает неясным, о каких лицах, «не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле», идет речь в указанной статье. Победкин задаётся вопросом о том, как может предрешаться виновность лиц, пусть и участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле, решением, принятым в рамках иного процесса, а не приговором (По-бедкин, 2010, с. 107).
Обобщая приведённые выше точки зрения процессуалистов, целесообразно отметить следующее. Определением понятия межотраслевой преюдиции занимаются, в первую очередь, учёные-правоведы. Как было отмечено, дефиниция может указывать на активную или же, наоборот, пассивную роль суда при применении норм о преюдиции. Практикующие юристы склонны в большей степени уделять внимание не определению самого понятия, а раскрытию сущности и выявлению актуальных проблем института межотраслевой преюди-ции. Проанализировав мнения юристов, можно прийти к выводу о том, что основной проблемой межотраслевой преюдиции является формулировка ст. 90 УПК РФ, которая при буквальном толковании позволяет установить виновность лица (в уголовно-процессуальном смысле) на основании акта суда, принятого по правилам гражданского, арбитражного или административного судопроизводства. Также вызывает неоднозначную реакцию в профессиональном сообществе неопровержимость межотраслевой преюдиции, при которой обязательность судебного решения ставится выше внутреннего убеждения судьи, ведущего производство по уголовному делу.
Современная редакция ст. 90 УПК предоставляет определённые механизмы и для процессуальной экономии, и для защиты интересов обвиняемого, однако, в связи с изложенным, было бы целесообразно дополнить её положением о том, что обстоятельства, установленные в рамках иного процесса, не могут предрешать виновность любого лица (независимо от его предыдущего участия в деле), и вернуть фразу «если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда», чтобы обеспечить полноценную возможность оценки доказательств судьёй по своему внутреннему убеждению.
Литература
Афанасьев, С. Н. (2010). Преюдиция или процессуальный капкан. Адвокатская газета, 7(72). Получено из https://www.advgazeta.ru/arhivnye-zapisi/preyuditsiya-ili-protsessualnyy-kapkan/
Воскобитова, Л. А. (2013). Доказательство и доказывание в уголовном судопроизводстве. Москва: Проспект.
Жидкова, Е. И. (2017). Общие положения о доказывании и доказательствах. Москва: Статут.
Исаев, И. А. (2004). История государства и права России. Москва: Юристъ.
Исаев, И. А. (2012). Государство и право Российской империи в XVIII в. Москва: Проспект.
Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 N 193-О-П «По жалобе гражданина Суринова Татевоса Романовича на нарушение его конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». (2008). Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 4. 53-56.
Определение Конституционного Суда РФ от 13.10.2009 N 1316-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Решетовой Ольги Михайловны на нарушение ее конституционных прав статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и решениями правоприменительных органов». (2009). Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 5.
Победкин, А. В. (2010). Очередная реформа уголовного судопроизводства в контексте правового нигилизма (заметки на полях по поводу изменений и дополнений УПК РФ). Право и жизнь, 143, 93-107. Получено из http://law-n-life.com/arch/2010/143/143.pdf
Резник, Г. М. (2010). Стандарты доказанности и межотраслевая преюдиция. Уголовная юстиция: связь времен. Получено из https ://www.iuaj .net/node/625
Base.garant.ru. Статья 90. Преюдиция. Доступно из https://base.gar-ant.ru/5755450/8809e0c492096c8d84f508b2440bfb3a/#block 90
Constitution.garant.ru. Устав уголовного судопроизводства. Доступно из https://constitution.gar-ant.ru/history/act1600-1918/3137/#sub_para_N_12
Consultant.ru. Постановление ВЦИК от 25.05.1922 «Об Уголовно-Процессуальном Кодексе» (вместе с "Уголовно-Процессуальным Кодексом Р.С.Ф.С.Р."). Доступно из http://www.consult-ant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=4006#WHXsjnS5TSfiGmR7
Consultant.ru. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 N 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В. Д. Власенко и Е. А. Власенко». Доступно из http://www.consultant.ru/document/cons doc LAW 123948/
Consultant.ru. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 29.12.2001, с изм. от 26.11.2002) (с изм. и доп., вступающими в силу с 01.07.2002). Доступно из http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_3275/
Consultant.ru. Федеральный закон «О внесении изменения в статью 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 29.06.2015N191-ФЗ (последняя редакция). Доступно из http://www.consultant.ru/document/cons doc LAW 181863/
Consultant.ru. Федеральный закон «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 29.12.2009 N 383-ФЗ (последняя редакция). Доступно из http://www.consultant.ru/document/cons doc LAW 95634/
Consultant.ru. Статья 90. Преюдиция. Доступно из
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/481b00c2288fd18a74dab38c88e8b4cdb6 a2d632/
References
Afanasyev, S. N. (2010). Prejudice or procedural trap. Advocate Newspaper, 7(72). Retrieved from
https://www.advgazeta.ru/arhivnye-zapisi/preyuditsiya-ili-protsessualnyy-kapkan/ (In Russian)
Base.garant.ru. Article 90. Prejudice. Retrieved from https://base.gar-
ant.ru/5755450/8809e0c492096c8d84f508b2440bfb3a/#block 90 (In Russian)
Constitution.garant.ru. The Statute of Criminal Proceedings. Retrieved from https ://constitution.gar-ant.ru/history/act1600-1918/3137/#sub_para_N_ 12 (In Russian)
Consultant.ru. Article 90. Prejudice. Retrieved from http ://www.consultant.ru/docu-
ment/cons doc LAW 34481/481b00c2288fd18a74dab38c88e8b4cdb6a2d632/ (In Russian)
Consultant.ru. Federal Law "On Amendments to Article 90 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation" dated29.06.2015N191-FZ (latest version). Retrieved from http://www.consultant.ru/docu-ment/cons_doc_LAW_181863/ (In Russian)
Consultant.ru. Federal Law "On Amendments to Part One of the Tax Code of the Russian Federation and Certain Legislative Acts of the Russian Federation" dated 29.12.2009 N 383-FZ (latest version). Retrieved from http://www.consultant.ru/document/cons doc LAW 95634/ (In Russian)
Consultant.ru. Resolution of the Central Executive Committee of25.05.1922 "On the Criminal Procedure Code" (together with the "Criminal Procedure Code of the R.S.F.S.R."). Retrieved from http ://www.consult-ant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ESU&n=4006#WHXsjnS5TSfiGmR7 (In Russian)
Consultant.ru. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation dated 21.12.2011 N 30-P "In the case of checking the constitutionality of the provisions of Article 90 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizens V. D. Vlasenko and E. A. Vlasenko" Retrieved from http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_123948/ (In Russian)
Consultant.ru. "The Criminal Procedure Code of the RSFSR" (approved by the Supreme Council of the RSFSR on 27.10.1960) (ed. from 29.12.2001, with amendments. dated 26.11.2002) (with amendments and additions, effective from 01.07.2002). Retrieved from http://www.consultant.ru/docu-ment/cons_doc_LAW_3275/ (In Russian)
Isaev, I. A. (2004). History of state and law of Russia: a textbook. Moscow: Jurist. (In Russian)
Isaev, I. A. (2012). The State and Law of the Russian Empire in the XVIII century. Moscow: Prospekt. (In Russian)
Pobedkin, A. V. (2010). Another reform of criminal proceedings in the context of legal nihilism (marginal notes on amendments and additions to the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation). Law and Life, 143, 93-107. Retrieved from http://law-n-life.com/arch/2010/143/143.pdf (In Russian)
Reznik, G. M. (2010). Standards of evidence and intersectoral prejudice. Criminal Justice: The Connection of Times. Retrieved from https ://www.iuaj.net/node/625 (In Russian)
The ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation dated 15.01.2008 N 193-O-P "On the complaint of citizen Surinov Tatevos Romanovich for violation of his constitutional rights by Article 90 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation" (2008). Bulletin of the Constitutional Court of the Russian Federation, 4. 53-56. (In Russian)
The ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation dated 13.10.2009 N 1316-O-O "On refusal to accept for consideration the complaint of citizen Reshetova Olga Mikhailovna on violation of her constitutional rights by Article 90 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation and decisions of law enforcement agencies". (2009). Bulletin of the Constitutional Court of the Russian Federation. №5. (In Russian)
Voskobitova, L. A. (2013). Proof and proving in criminal proceedings. Moscow: Prospekt. (In Russian)
Zhidkova, E. I. (2017). General provisions on proof and evidence. Moscow: Statute. (In Russian)
