CC BY
51DOI 10.47643/1815-1329_2023_4_203
МЕЖДУНАРОДНЫЙ МИР И БЕЗОПАСНОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА КАК ОБЪЕКТЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ INTERNATIONAL PEACE AND HUMAN SECURITY AS OBJECTS OF CRIMINAL LAW PROTECTION ГАЛАЧИЕВА Мадина Маратовна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры правовых дисциплин, ФГБОУ ВО «Северо-Кавказский горно-металлургический институт» (ГТУ). 362021, Республика Северая Осетия-Алания, г. Владикавказ, ул. Николаева, 44. E-mail: madina.galachieva@mail.ru;
ТОМАЕВА Диана Михайловна,
к.п.н., ассистент кафедры правовых дисциплин,
ФГБОУ ВО «Северо-Кавказский горно-металлургический институт» (ГТУ). 362021, Республика Северая Осетия-Алания, г. Владикавказ, ул. Николаева, 44. E-mail: madina.galachieva@mail.ru;
Galachieva Madina Maratovna,
Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Legal Disciplines North Caucasus Mining and Metallurgical Institute (GTU). 44 Nikolaeva str., Vladikavkaz, Republic of North Ossetia-Alania, 362021. E-mail: madina.galachieva@mail.ru;
Tomaeva Diana Mikhailovna,
Ph.D., Assistant of the Department of Legal Disciplines North Caucasus Mining and Metallurgical Institute (GTU). 44 Nikolaeva str., Vladikavkaz, Republic of North Ossetia-Alania, 362021. E-mail: madina.galachieva@mail.ru;
Краткая аннотация: В данной статье рассматриваются понятие, признаки и классификация международных преступлений. Abstract: This article discusses the concept, signs and classification of international crimes.
Ключевые слова: преступление, безопасность, международный мир, уголовно-правовая охрана, военные преступления, преступления против мира и безопасности человечества.
Keywords: crime, security, international peace, criminal law protection, war crimes, crimes against the peace and security of mankind.
Для цитирования: Галачиева М.М., Томаева Д.М. Международный мир и безопасность человечества как объекты уголовно-правовой охраны // Аграрное и земельное право. 2023. № 4(220). С. 203-205. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_4_203.
For citation: Galachieva M.M., Tomaeva D.M. International peace and human security as objects of criminal law protection // Agrarian and Land Law. 2023. No. 4(220). pp. 203-205. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_4_203.
Статья поступила в редакцию: 07.02.2023
Появление в УК России самостоятельной главы о преступлениях против мира и безопасности человечества требует выработки обоснованного подхода к их пониманию как объектов уголовно-правовой охраны на национальном уровне.
В настоящее время в науке предложено немало классификаций международных преступлений. Так, И. И. Карпец считает, что существуют следующие группы преступлений международного характера: международные преступления (к которым относятся преступления против мира и безопасности человечества) и преступления международного характера. И. И. Лукашук и А. В. Наумов преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности объединили единым определением — «преступления по общему международному праву» (как они сформулированы в ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала), а остальные «международные» преступления обозначили как «конвенционные».[1]
В зарубежной доктрине также традиционным стало разделение международных преступлений на преступления против мира и безопасности человечества и «иные международные преступления» (other international crimes), при этом в первую группу включаются преступление геноцида, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии.
Объединение в одну группу преступлений против мира, преступлений против безопасности человечества (человечности) и военных преступлений вполне обоснованно — ведь именно они являются «самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества» (ст. 5 Римского Статута). Международно-правовые акты обычно не раскрывают понимания «мира и безопасности человечества», констатируя, что преступления против этих интересов «относятся к самым тяжелым»/
Большинство отечественных авторов, характеризуя преступления против мира и безопасности человечества, ограничиваются простой констатацией того факта, что объектами этих деяний являются «общественные отношения» по обеспечению «всеобщего мира и всеобщей без-опасности».[2]
Обратных примеров не так много. Так, Н. Ф. Кузнецова называет непосредственными объектами ряда преступлений против мира и безопасности человечества «основы мира, т. е. мирного взаимодействия государств при решении любых проблем, исключающего какое-либо насилие», «международные правоотношения в сфере соблюдения правил ведения войны или разрешения вооруженных конфликтов», «основы человечества и человечности, т. е. международного обеспечения безопасности национальных, этнических, расовых, религиозных групп».
Г. В. Матусевич, справедливо говоря о том, что преступления против мира и безопасности человечества характеризуются исключительно высокой степенью общественной опасности, замечает: «Они способны причинить невосполнимый ущерб самим основам существования жизни на земле, так как объектом их посягательства являются не отдельные общественные отношения в той или иной сфере жизни и деятельности человека, общества, государства, а сама жизнь на земле, существование человечества или значительной его части».[3]
Как видно, определение объектов преступлений против мира и безопасности человечества в отечественной науке продолжает оста-
АГРАРНОЕ И ЗЕМЕЛЬНОЕ ПРАВО. 2023. № 4(220)
ваться в русле «классического» определения объекта уголовно-правовой охраны как общественного отношения (отношений), защищаемых уголовным правом. Однако в настоящее время в российской доктрине уголовного права наметился своеобразный поворот в понимании объекта уголовно-правовой охраны, связанный с изменением концептуальных основ уголовного законодательства и его задач. Так, А. В. Наумов доказывает позицию, согласно которой теория объекта преступления исключительно как общественного отношения «не срабатывает» в целом ряде случаев.[4]
Таким образом, в уголовно-правовой теории наметился своеобразный поворот к пониманию объекта правовой охраны не только как общественного отношения в узком смысле этого слова, но и как реального блага, интереса.
Такое понимание объекта преступления, на наш взгляд, в большей мере соответствует новой иерархии объектов уголовно-правовой охраны, переоценка которых произошла в УК РФ 1996г. Как известно, буква Уголовного закона гласит, что под охрану взяты «права и свободы человека и гражданина... мир и безопасность человечества» (ч. 1 ст. 2 УК РФ) как самостоятельные ценности, без обязательной их реализации в общественных отношениях как таковых — т. е. в отношениях нескольких (минимум — двух) субъектов уголовного правоотношения.
Разделяя данную позицию, отметим, что непосредственным объектом преступления должен считаться тот юридический интерес, которому изначально причиняется вред конкретным преступлением против мира и безопасности человечества либо создается угроза причинения такого вреда. Полагаем, что юридическое понимание «мира и безопасности человечества» можно определить, исходя из анализа противоположных состояний человеческого общества и предписаний национального законодательства России. Последнее тем более позволительно, что действующее международное право допускает возможность признания положений национального законодательства в качестве «применимого права» (п. «с» ч. 1 ст. 21 Римского Статута).
Общеизвестно, что мир — это состояние, характеризующееся отсутствием войны. При этом неважно, объявлены военные действия de jure или нет: в соответствии с определением агрессии, состояние международного мира имеет место при отсутствии военных действий de facto. Таким образом, состояние мира как охраняемое международным правом благо (интерес) представляет собой такое состояние, которое характеризуется отсутствием фактических военных действий между государствами (группами государств). Соответственно теоретико-юридическим основанием для выделения категории преступлений против мира среди преступлений против мира и безопасности человечества является то обстоятельство, что непосредственным объектом преступлений против мира признаются охраняемы общепризнанными принципами международного права и международным правом интересы соблюдения всеобщего мира и правил мирного урегулирования межгосударственных споров.
Считаем, что в группу преступлений против международного мира необходимо включить деяния, посягающие на фактическое состояние мира, вне зависимости от того, нарушено оно или нет. Обычно в литературе говорится о том, что преступлениями против международного мира по УК РФ надо считать планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны (ст. 353); публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ст. 354); нападение на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой (ст. 360). К данной группе преступлений необходимо также отнести разработку, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения (ст. 355 УК РФ), так как это деяние представляет собой потенциальную угрозу международному миру. Однозначно считать это преступление военным вряд ли обоснованно — ведь военное преступление (как преступление против мира и безопасности человечества) может совершаться только в ходе реально идущего (а не потенциального) вооруженного конфликта, тогда как незаконный оборот оружия массового поражения возможен и в мирное время.[5]
Юридическое содержание термина «безопасность» непосредственно определено в действующем федеральном законодательстве России. Так, согласно ст. 1 Закона РФ «О безопасности» от 5 марта 1992 г. указывает, что «безопасность — это состояние защищенности жизненно важных интересов... от внутренних и внешних угроз».[6] Прямое указание как международного законодательства, так и многих национальных уголовных законов (в том числе и УК РФ) на «безопасность человечества» заставляет под этим термином понимать состояние защищенности неопределенного круга лиц от любых угроз, посягающих на их жизненно важные интересы. Понятно, что перечень «жизненно важных интересов» человечества очень широк и вряд ли может быть сформулирован в законодательстве. Но, исходя из целостного понимания преступлений против мира и безопасности человечества, определенных в международном и национальном праве, видно, что эти «жизненно важные угрозы» ставят в опасность физическое существование человечества в целом. Так, например, применение оружия массового поражения угрожает существованию неопределенного круга лиц вне зависимости от каких-либо их характеристик.
С другой стороны, безопасность человечества — это обеспечение жизнедеятельности той или иной демографической группы. Действительно, например, геноцид угрожает существованию расовой, национальной или религиозной группы людей.
Следовательно, представляется возможным ограничить понимание «жизненно важных угроз» теми, которые угрожают существованию человечества вообще или какой-либо его демографической группы.
Таким образом, безопасность человечества как охраняемый уголовным правом интерес представляет собой состояние защищенности человечества в целом либо демографических групп от угроз их физическому существованию, исходящих от субъектов уголовного права.
При этом надо подчеркнуть, что безопасность человечества вовсе не связана с наличием либо отсутствием юридического состояния войны или вооруженного конфликта. Действительно, например, акты геноцида в основном имели место в период войн — как мировых, так и локальных. Но история знает примеры осуществления геноцида той или иной демографической группы и в период мира, и даже — эти деяния осуществлялись правящими кругами по отношению к населению собственной страны (Кампучия, Руанда и пр.).
Более того, в международном праве подчеркивается, что юридическая квалификация акта геноцида как преступления против безопасности человечества (человечности) никак не зависит от того, осуществлен ли он в мирное либо военное время, явился проявлением внешней или внутренней политики государства (ст. I Конвенции о геноциде).
Аналогично обстоит дело с экоцидом, расцениваемым, с одной стороны, как военное преступление в случае применения практики экоцида в качестве метода ведения войны (ст. 8 Римского Статута). С другой стороны, уже в преамбуле Конвенции о воздействии на природную среду указано, что преступно не только военное, но и «любое иное враждебное использование таких средств могло бы иметь чрезвычайно пагубные последствия для благосостояния людей».[7] Таким образом, преступление экоцида может быть совершено в мирное время (вне рамок какого-либо вооруженного конфликта) и поставить под угрозу физическое существование неопределенного круга лиц. Поэтому вполне допустим вывод о том, что преступления против безопасности человечества образуют самостоятельную группу преступлений против мира и безопасности человечества, к которой в уголовном законодательстве России следует отнести геноцид (ст. 357) и экоцид (ст. 358).
«Военные преступления» являются еще одной родовой группой преступлений против мира и безопасности всего человечества («преступлений по общему международному праву»). Исходя из положений международного права (в частности, Женевских конвенций 1949 г., Дополнительных Протоколов к ним, ст. 5, 8, 17, 20 и 21 Римского Статута), все преступления, определенные в международном праве как «военные», объединены следующими юридическими критериями:
1. Они посягают на установленный в международном гуманитарном праве порядок ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. Данный регламентированный порядок ведения военных действий в вооруженных конфликтах является составной частью интересов мира и безопасности человечества. Соответственно перечень военных преступлений как преступлений против мира и безопасности всего человечества установлен в актах международного уголовного права, — и именно в этом видится разграничение предметов международного гуманитарного и международного уголовного права.
2. Общеуголовные деяния, совершаемые в рамках вооруженного конфликта и прямо указанные в актах международного права, приоритетно расцениваются как «военные преступления» в тех случаях, когда ответственность за их совершение вне вооруженного конфликта также установлена в международном праве. Говоря иными словами, причинение или угроза причинения вреда интересам безопасности человечества является основным признаком любого военного преступления по международному уголовному праву.
Следовательно, теоретико-юридическим основанием для выделения категории военных преступлений среди преступлений против мира и безопасности человечества является то обстоятельство, что основным непосредственным объектом военных преступлений признаются охраняемые общепризнанными принципами международного права и международным гуманитарным правом интересы соблюдения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.
В соответствии с предложенным определением основного объекта военных преступлений полагаем, что в УК РФ к ним следует отнести применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356) и наемничество (ст. 359). Выделение системы преступлений против мира и безопасности человечества основано на признании в качестве родового объекта обеспечение мира и безопасности всего человечества как такового. Мир и безопасность человечества являются одновременно и видовым объектом для отечественного уголовного права.[8]
На основе приведенных рассуждений полагаем, что под интересами мира и безопасности человечества как родовым объектом национальной уголовно-правовой охраны надо понимать: интересы обеспечения мирного сосуществования государств и мирного разрешения межгосударственных, споров; интересы обеспечения физического существования неопределенного круга лиц (человечества в целом либо демографических групп) от любых угроз, источником которых является человеческий фактор; интересы соблюдения правил ведения вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера.
Если в основу классификаций преступлений против мира и безопасности человечества можно положить основной непосредственный объект посягательства, то, в свою очередь, позволительно говорить о существовании следующих видовых групп данных преступлений в уголовном праве России: 1) преступления против международного мира: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны (ст. 353 УК РФ); публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ст. 354 УК РФ); реабилитация нацизма ( ст. 354.1 УК РФ), разработка, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения (ст. 355 УК РФ); нападение на учреждения или лиц, пользующихся международной защитой (ст. 360 УК РФ); акт международного терроризма ( ст. 361 УК РФ); 2) преступления против безопасности человечества (преступления против человечности): геноцид (ст. 357 УК РФ); экоцид (ст. 358 УК РФ); 3) военные преступления: применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356 УК РФ); мародерство ( ст. 356.1 УК РФ), наемничество (ст. 359 УК РФ).
Библиогра фия:
1. Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. - М., 2019.- С. 112.
2. Агафонов А.В. Наемничество: проблемы определения непосредственного объекта преступления // Актуальные проблемы уголовного права и правоприменительной практики. Межвузовский сборник научных трудов. - Красноярск, 2019. - С. 49.
3. Уголовное право. Особенная часть. Т. 2 / Под ред. Л. Д. Гаухмана, С. В. Максимова.- М.,20019. - С. 485.
4. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций.- М., 2011.- С. 147-149.
5. Салахова А.И. Криминологическая характеристика личности преступников. М., 2019.
6. ФЗ РФ «О безопасности» от 28.12.2010 г. № 390-ФЗ ( в ред. от 09.11.2020 № 365-ФЗ) // Российская газета. 2010. 30 декабря.
7. Потапов А. Развитие норм международного права об ответственности за наемничество. Второй этап // Юридическая газета. 2015. №17. С. 17.
8. Давид Э. Принципы права вооруженных конфликтов. М., 2020. С. 31.
References:
1. Lukashuk I. I., Naumov A.V. International criminal law. - M., 2019.- p. 112.
2. Agafonov A.V. Mercenary activity: problems of determining the direct object of a crime // Actual problems of criminal law and law enforcement practice. Intercollegiate collection of scientific papers. - Krasnoyarsk, 2019. - p. 49.
3. Criminal law. Special part. Vol. 2 / Edited by L. D. Gaukhman, S. V. Maksimov.- M., 20019. - p. 485.
4. Naumov A.V. Russian criminal law. The general part. Course of lectures.- M., 2011.- pp. 147-149.
5. Salakhova A.I. Criminological characteristics of the personality of criminals. M., 2019.
6. Federal Law of the Russian Federation "On Securit
7. Potapov A. Development of the norms of international law on responsibility for mercenary activities. The second stage // Legal newspaper. 2015. No.17. p. 17.
8. David E. Principles of the law of armed conflict. M., 2020. p. 31.
