CC BY
33
4(19)-2005
Проблемы образования
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФАНДРАЙЗИНГ КАК ЭФФЕКТИВНАЯ МОДЕЛЬ ФИНАНСИРОВАНИЯ ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
Ю.А.ЧЕПУРКО, C.B. РАТНЕР, A.B. АЛЕКСАНЯН Кубанский государственный университет
В настоящее время в научно-образовательной сфере тема международного фандрайзинга стала звучать особенно часто. Процесс модернизации социально-экономического развития, реформирование социально-экономического сектора сопровождался и сопровождается финансово-аналитической поддержкой со стороны целого ряда зарубежных фондов.
В рамках данного процесса возникает ряд принципиальных вопросов. В чем значение международного фандрайзинга как для России, так и для стран-доноров? В каких масштабах следует продолжать финансирование? Какие механизмы использовать? Должны ли измениться приоритетные направления поддержки и категории гранто-получателей? Все эти вопросы возникают в ситуации, когда в настоящее время зарубежные фонды готовы более тесно взаимодействовать и делиться собственным опытом оценки эффективности реализации программ.
Отвечая на актуальные вопросы апробации международных моделей фандрайзинга в условиях российской экономической модели, рассмотрим генезис развития международного фандрайзинга. По мнению целого ряда ученых, «открытие» российскими учеными зарубежных фондов как источника поддержки произошло в период резкого сокращения регулярного финансирования.
В этой ситуации представления о взаимодействии с фондами, в основном, оказались неразрывно связанными с финансовыми трудностями в таких областях, как наука и образование. В этой связи, по мнению экспертов, появление альтернативных источников финансирования исследований стало рассматриваться как нормальный способ существования науки.
Отметим, что начало деятельности зарубежных фондов, финансирующих российские научные исследования, было положено еще в 20-е гг. XX в.
К этому времени возможности получения материальной поддержки для исследований, и ранее не отличавшиеся чрезмерностью, резко сокращаются. В таких условиях чрезвычайно трудно, если не невозможно, проводить работы, требующие аппаратуры, препаратов, лаборантов и пр. Особенно тяжелое положение сложилось в области естественных наук.
В исследованиях таких ученых, как Джозеф-сон П., Френкель В.Я., Кожевников А. Б., Питере А. и другие впервые был показан опыт деятельности в Советском Союзе одного из крупнейших благотворительных фондов — Рокфеллеровского фонда [ 1 ]. Эти работы основываются на документах из архива Рокфеллеров в Нью-Йорке.
Наряду с Рокфеллеровским фондом стипендии, как показывают результаты многочисленных исследований, предоставляли Фонд Карнеги и Фонд Лорентца, Лондонское Королевское общество и Институт международного образования, Лейденский университет и Прусское министерство народного образования, другие фонды [3]. Вследствие политических причин масштабы иностранной финансовой помощи советской науке были не слишком велики. Закономерно и дальнейшее. Резкое ограничение международных контактов советской науки, совершенно ненормальное ее материальное положение, политический произвол властей, — все это вынуждало многих ученых уезжать за границу. Эти злоключения советской науки были запрограммированы самой политической и экономической системой.
Государство никогда не рассматривало расходы на науку как такие, которые окупятся с лихвой своими результатами. Взаимодействие же с иностранными инвесторами осложняли идеологические предубеждения. Тем не менее оно состоялось. Сегодня историки науки восстанавливают историю иностранного инвестирования отечественной науки.
Проблемы образования
4(19)-2005
В настоящее время в российской науке наблюдается, безусловно, положительная тенденция -постоянный рост заказов со стороны промышленности. Это и сокращает удельный вес зарубежных источников. Вместе с тем в некоторых областях исследований, особенно тех, которые являются перспективными и быстро развивающимися во всем мире (например, различные медико-биологические направления, химическая физика), доля зарубежных источников (в форме грантов и контрактов) составляет до 80% [12].
По мнению таких ученых, как A.A. Жидкова и некоторые другие, крайне значим еще один показатель: по оценкам экспертов, в настоящее время треть всех фундаментальных исследований в России проводится в форме совместных исследовательских проектов с зарубежными партнерами [2]. Зарубежная поддержка имеет четко определенных реципиентов, распределяется в подавляющем большинстве случаев 1 и конкурсной основе, оценка проектов происходит с участием зарубежных экспертов, что в глазах российского научного сообщества повышает справедливость принимаемых западными донорами решений.
Таким образом, значение зарубежного финансирования остается очень высоким и более весомым, чем его «статистический» вклад. В качестве доминирующих целей поддержки российской науки и образования эксперты выделяют сохранение лучших кадров исследователей, проводящих фундаментальные и прикладные исследования, предотвращение «утечки умов», переориентацию бывших оборонных исследователей на выполнение гражданских проектов [4].
Кроме того, важно содействие в адаптации научной сферы к условиям рыночной экономики через участие в ее институциональной и структурной реформе и укрепление науки в регионах, помощь и сотрудничество в коммерциализации результатов разработок. Очевидно, что большинство из названных целей остаются актуальными. Так, «утечка умов» продолжается, хотя и в меньших масштабах. При этом состав уходящих из сферы науки все более молодеет, и речь уже идет не об оттоке молодых кадров из сферы науки, а об их «протоке» через эту сферу — особенно это касается естественнонаучных дисциплин.
Вопрос конверсии ученых-оборонщиков также нельзя назвать решенным, хотя вложения западных организаций в процесс конверсии очень значительны: так, бюджет одного только Международного научно-технического центра (МНТЦ), который финансирует гражданские проекты бывших ученых-оборонщиков, в шесть раз превышает годовые бюджеты двух вместе взятых отечественных
научных фондов — Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) и Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ).
Получая гранты на выполнение гражданских проектов, ученые, работавшие в оборонной сфере, отчасти переориентируются. Однако эта переориентация является временной, и при появлении государственных оборонных заказов исследователи могут в них участвовать.
Масштабной оценки того, насколько удалась конверсия ученых-оборонщиков, не проводилось, а выборочные опросы свидетельствуют о том, что полная конверсия происходит только в том случае, если организации не получают оборонный заказ. По мнению ученых, скорее всего, в ближайшее время желаемой западными спонсорами полной переориентации на гражданские исследования не наступит: в последний год объем оборонного заказа науке возрос, по экспертным оценкам, в 2-3 раза [7].
Структурная и институциональная реформы в науке еще далеки до завершения, а в вопросе коммерциализации результатов исследований и разработок также существует немало проблем. Поэтому, как полагают эксперты, говорить о том, что зарубежное финансирование должно сократиться в связи с выполнением поставленных целей, оснований нет. Вместе с тем перспективы роста или сокращения рынка зарубежной благотворительности в сфере науки связаны не только с целями и приоритетами организаций-спонсоров, но и с условиями для их работы в России [10].
Одна из постоянно возникающих проблем, заставляющих зарубежных доноров чувствовать себя неуверенно, касается частых изменений в российском налоговом законодательстве. Так, правила взимания единого социального налога, налога надобавленную стоимость были в конечном итоге скорректированы благоприятным образом по отношению к организациям, оказывающим техническую помощь, однако это заставляет зарубежные организации возвращаться к вопросу о целесообразности сохранения масштабов поддержки российской науки. Вместе с тем, принимая во внимание все многообразие факторов, можно прогнозировать сохранение прежнего уровня финансового участия зарубежных спонсоров в поддержке российской науки.
Недостаточно полная реализация целей поддержки не означает, что зарубежное финансирование было неэффективным. Наоборот, здесь можно говорить о наличии целого ряда положительных эффектов. Среди них — внедрение новых механизмов финансирования в виде конкурсного отбора на основе вневедомственной экспертизы
Проблемы образования
4(19) - 2005
и затем целевой поддержки исследовательских групп, обучение навыкам грантменеджмента, содействие распространению идеи о необходимости поддержки науки в вузах, где исследования дважды эффективны, поскольку одновременно происходит обучение молодых специалистов.
Обобщая итоги различных исследований проблем фандрайзинга в сфере науки и образования, можно констатировать следующий перечень этапов совершенствования развития международного фандрайзинга в российских условиях.
Во-первых, должен быть более строгий выбор приоритетных направлений поддержки, и их следует согласовывать с российской стороной до начала реализации инициатив. Общая тенденция европейских доноров — давать меньше грантов, но большего размера, сильнее концентрируя их в избранных областях, - в частности, соответствующих приоритетам VI рамочной Программы ЕС.
Во-вторых, следует стремиться к долевому (а лучше - паритетному) финансированию программ с российской стороной. При этом в качестве инвесторов с российской стороны могут выступать не только федеральные ведомства (именно они до сих пор были самыми активными участниками совместных с западными фондами инициатив), но и региональные власти, а также российская и западная промышленность.
В-третьих, признается важность большей координации программ между самими западными организациями, для выработки совместных подходов, устранения излишнего дублирования, а также для более эффективного использования финансовых ресурсов.
В-четвертых, наблюдается тенденция к актуализации отдаленной во времени оценки для обеспечения возможности анализа долгосрочных эффектов программ фондов.
В-пятых, западные организации планируют развивать более глубокие, интегрированные формы сотрудничества с российскими организациями и исследовательскими группами, продолжая движение в направлении от поддержки и помощи к равноправному сотрудничеству.
В-шестых, все больший интерес вызывают такие области, поддержка которых могла бы принести видимый практический результат. Такое намерение высказывает, в частности, ИНТАС. Определенные шаги в этом же направлении делает в настоящее время Американский фонд гражданских исследований и развития (СИХ)?), объявивший о начале новой инициативы по открытию офисов трансфера технологий в тех российских университетах, где
в рамках программы «Фундаментальные исследования и высшее образование» были созданы научно-образовательные центры (НОЦ) в области естественных наук.
Наконец, в-седьмых, для фондов остается приоритетной поддержка определенных категорий (демографических групп) исследователей. К ним относятся в первую очередь молодые ученые — программы их целевой поддержки инициирует все большее число организаций и фондов.
В целом развитие международного фандрайзинга в сфере науки и образования идет в русле основных тенденций, наблюдаемых сегодня на международном рынке системой благотворительности, а именно — становится более адресной и ориентированной на конечный результат.
Таким образом, зарубежные программы и фонды не сворачивают деятельность в России, а меняют форму своего присутствия — объединяя ресурсы, привлекая к финансированию российский капитал и проявляя все большую селективность, отдавая предпочтение поддержке отдельных дисциплин, направлений и видов научно-технологической деятельности.
Литература:
1. Джозефсон П., Френкель В.Я. Советские физики — стипендиаты Рокфеллеровского фонда // УФН. 2000. Т. 160. С. 103-134.
2. Жидкова A.A. Ранняя страница истории иностранного инвестирования советской науки // ИИЕТ РАН., Москва, 1999.
3. Кожевников А.Б. Филантропия Рокфеллера и советская наука // ВИЕТ. 2001. № 2. С. 80-111.
4. Кожушков А.И., Яновский O.A. Белорусский Университет: Хроника событий (1919-1989). // Минск, 1990. С. 13-14.
5. Новиков М.М. Русская научная организация и работа русских естествоиспытателей за границей. // Прага, 2001. С. 33.
6. Салтыков Б.Г. Актуальные вопросы научно-технической политики // «Науковедение», № 1. 2002.
7. Семенов ЮЛ. Консервации международной станции Россия не допустит // «Известия», 12.04.2003.
8. Хромов Г. Наука, которую мы теряем. // М.: Космосин-форм. 1995.
9. Шапошник С.Б. Международное научное сотрудничество России: библиометрические исследования // «Науковедение», № 1. 1999.
10. ЮревичА.В., Цапенко И.П. Нужны ли России ученые? М.: Эдиториал УРСС. 2001.
11. Gerber Т., Ball D.Y. The State of Russian Science: Focus Groups With Nuclear Physicists // «Post-Soviet Affairs», 18, 3. 2002.
12. Lindsay L.B. Some Developmental Effects of the International Migration of Highly Skilled Persons // International Migration Papers, 46, International Labor Office, Geneva. 2001.
13. Temmes M., Salminen A. Transformation and Transition: An Introduction in East-West Cooperation in Public Sector Reform. IISA/EGPA, IOS Press Amsterdam. 2002.
