CC BY
38
DOI: 10.48647/IFES.2022.27.82.019
Н.А. Замараева
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ВЫЗОВЫ И ПАКИСТАНО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ (2021—2022 гг.)
Аннотация. Данная статья посвящена одной из актуальных тем в современном российском востоковедении — пакистано-китайским отношениям в 2020—2022 гг. Это период, когда мир охватила эпидемия COVID-19, мировая экономика и финансовая система были поставлены на паузу. Эти годы совпали с несколькими мировыми политическими потрясениями: усиление конкурентного экономического и политического соперничества между Китаем и США и его влияние на Пакистан, формирование и Китаем, и США альянсов в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
2021—2022 гг. — период экономических и социально-политических потрясений в Пакистане, которые и привели к конституционно-парламентскому кризису. Допущенные премьер-министров И.Ханом (2018—2022 гг.) просчеты при реализации проекта Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК) и смена состава федерального правительства в апреле 2022 г. значительно замедлили сроки строительства объектов КПЭК.
КПЭК, стартовавший в 2015 г., с годами терял свою уникальность в качестве флагманского проекта, учитывая подписание в 2021 г. Соглашения о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Ираном и КНР, планы Китая в Афганистане, формирование Поднебесной новых альянсов, например, Соглашения о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве, дальнейшее укрепление связей Китая с АСЕАН.
2020—2022 гг. — период невыполнения / не сдачи пакистанской стороной в срок объектов КПЭК в силу разных причин.
Ключевые слова: Китай, Пакистан, стратегическое партнерство, торгово-экономические отношения, Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК), китайская Инициатива «Пояс и путь» (ИПП), AUKUS, АСЕАН, Соглашение о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве, Соглашение о свободной торговле.
Автор: Замараева Наталья Алексеевна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН. E-mail: olunja@mail.ru
Конфликт интересов. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
N.A. Zamaraeva
International challenges and Pakistan-China Relations (2021-2022)
Abstract. The article is devoted to one of the relevant topics in modern Russian Oriental studies — Pakistani-Chinese relations in 2020—2022. This is the period when the COVID-19 pandemic swept the world, and global economy and financial systems were put on pause. These years coincided with several global political upheavals: the strengthening of economic and political rivalry between China and the United States, and, as a result, the rivalry's influence on Pakistan, the formation of alliances in the Asia-Pacific region by both China and the United States.
2021—2022 is a period of economic and socio-political upheavals in Pakistan, which led to the constitutional and parliamentary crisis. The miscalculations made by Prime-Minister Imran Khan (2018—2022) during the implementation of the China-Pakistan Economic Corridor (CPEC) and the change in the composition of the federal government in April 2022 significantly slowed down the construction of CPEC facilities.
CPEC, which started in 2015, has been losing its uniqueness over the years as a flagship project, given the signing in 2021 of Agreements on comprehensive strategic partnership between Iran and China, China's plans in Afghanistan, formation of new alliances by China, for example, the Agreement on Comprehensive Regional Economic Partnership, further strengthening of China's ties with ASEAN.
2020—2022 — the period of non-fulfillment/ non-delivery of CPEC facilities by the Pakistani side on time because of various reasons.
Keywords: China, Pakistan, strategic partnership, trade and economic relations, China-Pakistan Economic Corridor (CPEC), China's Belt and
Road Initiative (BRI), AUKUS, ASEAN, Comprehensive Regional Economic Partnership Agreement, Free Trade Agreement.
Author: Natalia A. ZAMARAEVA, Ph.D. (History), Senior Research Fellow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences. E-mail: olunja@mail.ru
Conflict of interests. The author declares the absence of the conflict of interests.
Отношения между Пакистаном и Китаем многогранны и охватывают такие области, как экономика, общественные отношения, военные контакты, безопасность и т. д.
2021 г. — юбилейный, стороны отмечали 70-летие установления дипломатических отношений. «Пакистан считает Китай своим ближайшим другом, верным партнером и железным братом... Последовательное развитие отношений является примером уникальной модели братства»1. Двусторонние отношения развиваются по пути углубления стратегического сотрудничества и укрепления доверия.
В настоящее время страны тесно сотрудничают в реализации Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК). Проект стартовал еще в 2015 г. в рамках китайской Инициативы «Пояс и путь» (ИПП). Основная его цель — интеграция экономик стран «для взаимной выгоды»2 путем трансформации экономики Пакистана при инвестиционной поддержке Китая в объеме 62 млрд долл.
Пандемия COVID-19 поставила мировую экономику в 2020— 2021 гг. на паузу. Крупнейшие экономики пережили спад в среднем на 3,2 %. Стороны совместно работали над устранением рисков и вызовов. Исламабад в 2020 г. одним из первых получил помощь от Пекина в размере полумиллиона китайских вакцин. Ранее Китай предоставил Пакистану медицинскую аппаратуру и оборудование для борьбы с пандемией.
Но основные мировые, региональные и двусторонние вызовы были еще впереди.
Первый, это приход в Белый дом президента-демократа Дж. Бай-дена в январе 2021 г. и усиление соперничества между Соединенными Штатами и Китаем, проявлением которого стали:
• обострение торгового конфликта в форме новых санкций;
1 Pakistan, China to form MPs panel for CPEC oversight. URL:https://tribune.com.pk/ story/2281663/pakistan-china-to-form-mps- panel-for-cpec-oversight (accessed: 28.01.2021).
2 Pak-China Free Trade Agreement in services. URL: https://www.commerce.gov.pk/ab out-us/trade-agreements/pak-china-free-trade-agreement-in-services/ (accessed: 21.02.2009).
• американо-китайское соперничество за влияние в Азии;
• формирование новых альянсов в Тихоокеанском регионе (Австралия, Индия, США и Япония; Австралия, Великобритания, США);
• вывод войск США/НАТО из Афганистана и возврат к власти Движения «Талибан» (запрещено в РФ) в Кабул в августе 2021 г.;
• дальнейшее укрепление отношений Китая с мусульманскими странами;
• напряженность пакистано-американских отношений.
В силу национальных особенностей Китай и Пакистан по-разному реагировали на менявшуюся ситуацию в мире и вызовы, порожденные региональными и международными конфликтами. Несмотря на всю турбулентность событий, отношения сторон отличались стабильностью, совпадением позиций по многим вопросам, что и формировало особенности двустороннего стратегического сотрудничества.
Нельзя не упомянуть о вызовах в пакистано-китайских связях в рассматриваемый период. Это касается реализации второй очереди проектов Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК) и террористических актов против китайских специалистов, работающих в разных местах Пакистана. Забегая вперед, подчеркнем, что стороны проанализировали свои ошибки, признали, что они носили неантагонистический характер и не повлияли на «модель братства».
* * *
Спустя несколько дней после своего вступления в должность в январе 2021 г. президент США Дж.Байден охарактеризовал Китай как угрозу глобальному господству1. Его администрация повторяла, что Поднебесная обладает потенциалом и решимостью будущей сверхдержавы. Решение самой важной геостратегической задачи США в этом столетии — недопущение дальнейшего подъема Китая и, следовательно, вытеснение КНР из экономической конкуренции — оставалось критически важным для США. В целях решения этой задачи Вашингтон предпринял шаги по мобилизации всех доступных ресурсов, в частности путем объединения европейских и азиатско-тихоокеанских союзников для создания единого антикитайского фронта. Основной посыл — экономическое ослабление Китая, и одним из тра-
1 China annoyed but undeterred. URL: https://tribune.com.pk/story/2355145/ china-annoyed-but-undeterred (accessed: 03.05.2022).
диционных американских инструментов этого выступило повышение торговых барьеров. Все эти события прямо или косвенно касались и Пакистана, очередной этап борьбы за влияние на который стартовал еще в начале ХХ! в.
США, чтобы подорвать экономику Китая и его растущий военный потенциал, замедлить развитие технологий и производственных возможностей КНР, не только ввели многочисленные санкции, но и внесли в черный список успешные китайские компании, торговавшие с США, на том основании, что они потворствовали злоупотреблениям и краже технологий.
Ухудшение отношений между Китаем и США, по утверждению Пекина, произошло по вине американского экс-президента США Д. Трампа. Еще в 2018 г. его администрация открыла черный список, в который внесли 31 успешную китайскую компанию (телекоммуникационные, строительные и технологические фирмы, включая China Mobile), закрыв для них доступ к американским инвестициям. Администрация президента США Дж.Байдена расширила список до 60 компаний, выдвинув им обвинения в нарушении согласованных международных норм и практики ведения бизнеса. Это был отработанный Вашингтоном прием: многие страны были обвинены в аналогичных деяниях, когда пытались достичь доминирующего положения на мировом рынке [Гордиенко, 2021].
Великобритания, Евросоюз, Канада и США в начале 2021 г. ввели новые санкции, на этот раз против четырех граждан Китая и одной организации по обвинению их в нарушении прав человека в Синь-цзяне. В ответ Пекин внес в черный список десять парламентариев и ученых, а также четыре организации Евросоюза.
МИД Китая ввел ответные санкции в отношении США и Канады из-за ситуации вокруг Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР. Ограничения коснулись отдельных физических лиц и организаций, в том числе главы американской Комиссии по международной свободе вероисповедания и члена канадского парламента. КНР призывал США и Канаду исправить «ошибочные действия» по Синьцзя-ну и прекратить вмешиваться во внутренние дела Китая. Под ограничения Китая попали и граждане и организации Великобритании, которые «распространяли ложь и дезинформацию» о Синьцзяне.
Глава МИД КНР Ван И заявил в феврале 2022 г., что «...в последние несколько лет отношения Китая и США отклонились от нормального пути. Они столкнулись с самыми серьезными трудностями с момента установления дипломатических отношений. Ключе-
вой причиной стало то, что предыдущая администрация США, исходя из собственных политических интересов, в серьезной степени извратила путь Китая в будущее и политику в отношении него»1. Ван И также призвал Госдепартамент США нормализовать отношения с Пекином, отказавшись от необоснованных подозрений и недружественных действий. «Призываем США перестать очернять Коммунистическую партию Китая и политическую систему КНР, прекратить потворствовать и даже оказывать поддержку ошибочным заявлениям и действиям сепаратистских сил, выступающих за независимость Тайваня, а также перестать подрывать суверенитет и безопасность
Китая в его внутренних делах в Гонконге, Синьцзяне и Тибете», —
2
сказал он .
Двухлетняя торговая война проходила по формуле «око за око». Первая официальная встреча по торгово-экономическим вопросам состоялось в апреле 2021 г. и лишь усилила напряженность между двумя крупнейшими экономиками мира. Страны вновь расходились во мнениях по разным вопросам — от кибератак до торговли. В начале июля 2021 г. Бюро промышленности и безопасности Министерства торговли США (BIS) внесло 34 организации в черный список за их участие или потенциальный риск вовлечения в деятельность, противоречащую внешней политике и интересам национальной безопасности Соединенных Штатов. Среди этих организаций были и 23 структуры из Китая. «Министерство торговли по-прежнему твердо привержено принятию решительных мер в отношении организаций, которые допускают нарушения прав человека в Синьцзяне или используют технологии США для подпитки дестабилизирующих усилий Китая»3.
Пекин расценил этот шаг как «...неоправданное давление на китайские компании и серьезное нарушение экономических и торговых правил». Китайцы были особенно возмущены тем, что Вашингтон ввел против них санкции из-за разгона сторонников демократии в Гонконге за день до двусторонних переговоров4.
1 МИД Китая обвинил Трампа в деградации отношений Пекина и Вашингтона. URL: https://news.mail.ru/politics/45310446/?frommail=1 (accessed: 22.02.2021).
2 Там же.
3 Commerce Department Adds 34 Entities to the Entity List to Target Enablers of China's Human Rights Abuses and Military Modernization, and Unauthorized Iranian and Russian Procurement. URL: https://www.commerce.gov/news/press-releases/2021/07/commerce-de partment-adds-34-entities-entity-list-target-enablers-chinas (accessed: 09.07.2021).
4 US-China contest for influence in Asia. URL: https://nation.com.pk/17-Apr-2021/ us-china-contest-for-influence-in-asia (accessed: 17.04.2021).
США повторяли, что они «не перестанут возлагать на Китай ответственность за его действия в Гонконге, где Пекин расправился с демократией; его экономическое принуждение других стран. США не стремятся к конфликту, но приветствуют жесткую конкуренцию и всегда будут отстаивать свои принципы, свой народ и своих друзей»1. В реальности это была реакция Вашингтона на поражение Америки в экономической войне с Китаем, вынуждающая США занять еще более жесткую позицию по отношению к КНР.
По окончании встречи многие сделали вывод об очередном этапе усиления американо-китайского соперничества за влияние в Азии.
Одновременно с дипломатическим поиском точек соприкосновения и устранением разногласий в переговорах США—Китай Вашингтон в том же июне 2020 г. призвал страны Северо-атлантического альянса тратить больше ресурсов на борьбу с растущим глобальным влиянием Китая. Принятая Стратегия НАТО 2030 г. объясняла наступление на Китай «...защитой своих ценностей: укрепление военной мощи, укрепление наших обществ, принятием глобального мировоззрения и создание НАТО как институционального связующего звена между Европой и Северной Америкой»2.
Несколько дней позже во время 47-го саммита Большой семерки (11—13 июня 2021 г.) президент Дж. Байден анонсировал план «Построить лучший мир» (B3W /Build Back Better World) в качестве стратегического конкурента китайской ИПП. Призвав ужесточить позицию в отношении Пекина, конкуренцию с Китаем он представил как «соревнование» западных демократий с автократами. Лидеры G7 заняли единую позицию — незамедлительно действовать, чтобы противостоять возрождающемуся Китаю.
Китай и на этот раз прояснил свой подход как стремление к балансу сил в мире. Однако предупредил НАТО, что он не будет сидеть сложа руки перед лицом вызовов; заявив лидерам G7, что времена, когда «небольшая» группа стран решала судьбу мира, давно про-шли»3. И Китай почти удвоил свои расходы на оборону.
Сразу после подписания китайско-пакистанского пакета документов по КПЭК в 2015 г., США резко выступили против этого про-
1 Ibidem.
2 NATO 2030: Making a strong alliance even stronger. URL: https://www.nato.int/ nato2030/ (accessed: 14.06.2021).
3 G7 summit: China says small groups do not rule the world. URL: https://www.bbc.com/ news/world-asia-china-57458822 (accessed: 13.06.2021).
екта, рассматривая его как один из механизмов экономического подъема Поднебесной благодаря строительству транспортно-логиче-ской и энергетической инфраструктуры в Пакистане.
В 2021 г. ряд обстоятельств прямо или косвенно способствовал военно-дипломатической активизации США в «Индо-Тихоокеан-ском регионе (ИТР)»1:
• вывод войск США/НАТО из Афганистана;
• ослабление позиций Индии в регионе Западной Азии (как следствие);
• успешная реализация I-го этапа проектов КПЭК и т. д.
«Оголение» Азии, то есть вывод войск США/НАТО после 20 лет
неудач в антитеррористической международной кампании в Афганистане, побудили США взять реванш в АТР. По мере роста экономического потенциала Китая, усиливалась напряженность в отношениях между США и Поднебесной. Дж.Байден сосредоточился на нескольких вопросах и в первую очередь, на трансатлантическом сотрудничестве.
США приступили к выработке «долгосрочной стратегии» по сдерживанию влияния Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). На слушаниях в Конгрессе США подчеркивалось, что «...созданный президентом Дж. Бушем-младшим, поднятый на другой уровень президентом Д. Трампом, и выведенный на действительно высокий уровень президентом Дж. Байденом альянс четырех стран (Австралии, Индии, США и Японии — QUAD. — Н.З.) может принципиально помочь закрепить альянсы США в регионе»2.
Три из четырех крупнейших экономик мира входят в четверку QUAD. Стратегическая задача «четверки» развивать эту сеть союзников, углублять ее, расширять, учитывая, что «...между Соединенными Штатами и Индией наблюдалось растущее стратегическое сближение»3. Президент США Дж. Байден в марте 2021 г. провел первый в истории четырехсторонний саммит с лидерами Австралии, Индии и
1 30 мая 2018 г. Джим Мэттис, тогдашний министр обороны Соединенных Штатов, объявил, что Тихоокеанское командование Пентагона переименовывается в Индо-Ти-хоокеанское командование. Это предоставляет Индии большую роль на Тихоокеанском театре военных действий в стремлении сдерживать Китай и противодействовать ему.
2 Congressional Record Vol. 167, No. 55. URL: https://www.congress.gov/congressiona l-record/2021/3/24/senate-section/article/s1779-5?q=%7B%22search%22%3A%5B%22Indi a%22%2C%22India%22%5D%7D&s=7&r=24 (accessed: 24.03. 2021).
3 No sanctions, but US wants Delhi to break from Russia. URL: https://www.dawn.com/ news/1687679/no-sanctions-but-us-wants-delhi-to-break-from-russia (accessed: 01.05.2022).
Японии, наращивая усилия по укреплению союзов в свете опасений перед растущим потенциалом Китая [Тимофеев, 2021].
В те дни на Пакистан было оказано давление, чтобы он изменил свою позицию или понизил уровень отношений с Китаем. Тогдашний премьер-министр И. Хан противостоял этому давлению, подтвердив, что «отношения между Пакистаном и Китаем очень глубокие; это отношения не только правительств, но и между людьми»1.
Второй альянс АикиБ (аббревиатура названий трех стран-участниц: Австралия, Соединенное Королевство, Соединенные Штаты) по замыслу США представляет собой трехстороннее партнерство в области безопасности. Великобритания и США являются ведущими членами НАТО — самого важного оборонного альянса в мире.
Цель АикиБ: укрепление обороноспособности; повышение совместных возможностей и оперативной совместимости; обмен информацией и технологиями; углубление сотрудничества по ряду направлений в области безопасности и обороны. Вашингтон сформировал/реанимировал два альянса и успешно работал со странами АСЕАН.
* * *
Пекин основное внимание уделял региональному контексту, занимаясь разработкой и укреплением безопасности. Курс на усиление позиций в Западной Азии Пекин в 2021 г., помимо отношений с Пакистаном, начал с усиления своих связей с Ираном, республиками Центральной Азии, Афганистаном, странами АСЕАН. Все понимали, что партнерство — это единственная жизнеспособная стратегия мирного сосуществования в противоположность альянсам во главе с США.
Через пару дней после встречи Китай — США на Аляске, Иран и Китай подписали Соглашение о всеобъемлющем стратегическом партнерстве2 с заявленной суммой китайских инвестиций, превышающей 400 млрд долл. в течение 25 лет. Соглашение бросало вызов попыткам США изолировать Иран. Китайские инвестиции планировалось направить в различные проекты — от атомной энергетики,
1 Unfair of US to press Pakistan to take sides, downgrade ties with China: PM Khan. URL: https://nation.com.pk/30-Jun-2021/unfair-of-us-to-press-pakistan-to-take-sides-downgrade -ties-with-china-pm-khan (accessed: 30.06.2021).
2 Full text of Joint Statement on Comprehensive Strategic Partnership between I.R. Iran, P.R. China. URL: https://www.president.ir/EN/91435 (accessed: March 2021).
портов, железных дорог и другой инфраструктуры до военных технологий и нефтегазовой промышленности Ирана. В обмен Китай гарантировал себе стабильные поставки иранской сырой нефти. Так Пекин расширял влияние на континенте, не обращая внимания на санкции США.
Соглашение о стратегическом партнерстве между Китаем и Ираном по сути это продвижение на запад транспортно-логистической инфраструктуры ИПП, то есть самостоятельный проект.
Исламабад воспринял это давно ожидаемое соглашение двояко: с одной стороны, осознал, что КПЭК уже не является единственно «любимым» детищем китайской ИПП; но с другой стороны — увидел свой выигрыш, и выигрыш значительный. По мере развития китайско-иранских экономических отношений, в первую очередь в энергетической сфере, их неизбежная диверсификация приведет к увеличению двусторонней торговли. И пакистанские предприниматели могут легко воспользоваться этим для укрепления своих торговых связей с обеими странами.
* * *
Китай не отставал от США в вопросе экономического «завоевания» Азии. В ноябре 2020 г. 15 стран, из них 10 членов Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), а также Австралия, Китай, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония подписали Соглашение о всеобъемлющем региональном экономическом партнерстве (СВРЭП). В совокупности на страны-члены пришлось 29 % мирового ВВП, 27 % мировой торговли и треть мирового населения. Ожидалось, что через СВРЭП произойдет объединение Восточной Азии в вопросах торгово-экономического сотрудничества.
Расширенное Соглашение Китая со странами региона в очередной раз «ограничивало» объемы пакистанского экспорта в Поднебесную. Товарным потокам из стран АСЕАН все еще предоставлялись большие по сравнению с Пакистаном налоговые льготы. По мере того, как страны СРВЭП становятся более конкурентоспособными, относительный доступ Пакистана на рынки этих стран, особенно Китая, может пострадать. А по мере того, как члены СРВЭП становятся более привлекательными для инвестирования на фоне повышения своей конкурентоспособности, Пакистан наоборот теряет привлекательность для капиталовложений. Прогнозируется, что их приток в Пакистан сократится. В долгосрочной перспективе, когда мир орга-
низуется в новые торговые блоки, Пакистан может оказаться изолированным и потерять долгосрочные выгоды от торговой интеграции.
Иными словами, подписанные Китаем с рядом стран Западной и Юго-Восточной Азии договоры и соглашения постепенно теснят Пакистан с приоритетных позиций во внешних торгово-экономических связях Китая.
* * *
Вывод коалиционных войск США/НАТО из Афганистана Иран, Китай, Пакистан и республики Центральной Азии расценили как бегство иностранных войск и начало нового этапа развития региона — этапа без иностранного военного присутствия в Западной Азии. Еще весной 2021 г. на слушаниях в Конгрессе США цитировали слова Си Цзиньпина о том, что «Азия должна быть для азиатов...»1. США расценили уход из Афганистана наоборот, как победу над международным терроризмом.
В краткосрочной перспективе территория Афганистана рассматривалась Китаем как вектор продвижения ИПП в западном направлении, то есть Пекин руководствовался экономической стратегией выхода на новые рынки сбыта и источники природных ресурсов (в Центральной Азии, России, Евросоюзе и т. д.), транзит к которым проходит через территорию Афганистана. Китай уже включил Кабул в ИПП, отведя ему роль экономического хаба, регулирующего товарные потоки.
В долгосрочной перспективе ИПП с подключением к ней Ирана и Афганистана повышает экономическую безопасность Китая, одновременно усиливая его политическое влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Конечно, Пекин рассчитывал на поддержку Пакистана и в вопросах безопасности.
Однако 20-летнее пребывания войск США/НАТО в Афганистане, разрушенная экономика, возвращение Движения «Талибан» (запрещено в РФ) к власти в Кабуле в августе 2021 г., разгул террористических организаций вновь нивелировали актуальность афганского вектора ИПП.
Помимо давних традиционных связей со странами Юго-Восточной Азии в последние годы Китай много и активно сотрудничает со
1 Congressional Record Vol. 167, No. 55. URL: https://www.congress.gov/congression al-record/2021/3/24/senate-section/article/s1779-5?q=%7B%22search%22%3A%5B%22Ind ia%22%2C%22India%22%5D%7D&s=7&r=24 (accessed: 24.03. 2021).
странами Персидского залива. Пекин не скрывает, что поддержка Исламской Республики Пакистан способствовала выстраиванию доверительных отношений с мусульманским миром. Зарекомендовав себя одним из их крупнейших и надежных торговых партнеров, Китай предлагает мусульманским странам присоединиться к ИПП, и у многих из них он нашел понимание.
Пекин продвигает независимую внешнюю миролюбивую политику, избегая вмешиваться во внутренние дела других стран.
На многостороннем уровне наиболее ярким примером является Китайско-арабский форум сотрудничества (КАФС), который был создан совместно с Лигой арабских государств в 2004 г. во время визита президента Ху Цзиньтао в Египет. В 2016 г. Пекином было объявлено о выделении специального кредита в размере 15 млрд долл. для инфраструктурного и производственного секторов стран КАФС. Председатель КНР Си Цзиньпин в 2018 г. еще больше повысил уровень взаимодействия, объявив о выделении специального кредита в размере 20 млрд долл. на восстановление экономики КАФС. В 2021 г. в дни проведения пятой выставки «Китай — Арабские государства» стороны подписали 277 проектов на сумму 24 млрд долл. для стимулирования развития цифровой и «зеленой» экономики.
Китай является основным торговым партнером мусульманского мира и КАФС. Регион Персидского залива также является одним из крупнейших и самых оживленных торговых регионов благодаря экспорту нефти и импорту многих потребительских товаров. Рост товарооборота между Китаем и ближневосточными странами в 2020 г. достиг 240 млрд долл., что в 6,6 раз больше, чем в 2004 г. (36,4 млрд долл.). Однако скорость поставки и объемы торговли Китая со странами Персидского залива и обратно могут увеличиться в разы при вводе в эксплуатацию нового логического хаба в пакистанском порту Гвадар, который расположен на побережье Ормузского пролива.
Учитывая, что Пакистан является единственной страной в мусульманском мире, которая имеет богатый опыт работы с Китаем во многих областях (экономика, безопасность и т. д.), Исламабад видит себя посредником в переговорах Китая с государствами Организации «Исламская Конференция» по вероятному соглашению, аналогичному Всеобъемлющему региональному экономическому партнерству, Соглашению с АСЕАН+5 и Всеобъемлющему соглашению об инвестициях с Европейским союзом.
Меняющаяся динамика в регионе, неконституционная смена федерального правительства во главе с бывшим премьер-министром
И.Ханом под давлением широкого оппозиционного движения в Пакистане в 2018—2022 гг. тормозили экономическое развитие страны (включая проекты КПЭК), наносили ущерб ее имиджу. И в результате в 2020—2022 гг. Пакистан был отброшен с передовых позиций в ИПП на второстепенные.
Таким образом, неудивительно участие Китая на 48-м заседании Совета министров иностранных дел (СМИД) Организации Исламского сотрудничества (ОИС), в Пакистане в марте 2022 г., на котором Пекин подтвердил свое намерение добиваться «...устойчивого партнерства с мусульманским миром»1.
Китай и далее расширяет горизонты, ведя переговоры о статусе наблюдателя в Организации экономического сотрудничества (ОЭС). Это даст ему твердую дополнительную локацию в Азербайджане. Учитывая заключение Стратегического соглашения с Ираном, а также прочные деловые отношения с Туркменистаном, Пекин получает доступ к каспийским рыбным и нефтяным рынкам.
Еще об одном кратком эпизоде пакистано-китайских отношений следует сказать. В декабре 2021 г. президент США Дж. Байден пригласил Пакистан на виртуальный саммит по демократии. В список ста стран-участниц был включен и Тайвань, который поблагодарил главу Белого дома, подтвердив, что эта встреча станет редкой возможностью для «самоуправляемой демократии» укрепить свои позиции на мировой арене. Возмущенный Пекин заявил, что «решительно выступает» против приглашения острова, который он рассматривает как неотъемлемую часть территории КНР. В знак солидарности с Пекином Исламабад отказался от участия в саммите.
Пакистано-китайские отношения (2020—2022 г.)
Пакистанские политологи и журналисты часто и много пишут о Китае, особенно об «экономическом чуде» Поднебесной, ее победе над абсолютной бедностью, социально-политической стабильности, этническом единстве. 98,99 млн жителей сельской местности Китая преодолели черту бедности2. «Растущая экономика Китая еще больше
1 Curtain Raiser: OIC Foreign Ministers' Meeting in Islamabad, 22—23 March 2022. URL: https://mofa.gov.pk/curtain-raiser-oic-foreign-ministers-meeting-in-islamabad-22-23-march-2022/ (accessed: 20.03.2022).
2 Pakistan accepts China's version on Xinjiang's Uighurs: PM Imran. URL: https:// www.dawn.com/news/1632539/pakistan-accepts-chinas-version-on-xinjiangs-uighurs-pm-i mran (accessed: 01.07.2021).
укрепит его потенциал внешней торговли и инвестиций, взаимосвязь рынков Китая и мира, а также внесет вклад в построение открытой мировой экономики и сообщества с общим будущим человечества»1. Премьер-министр И. Хан неоднократно восторженно говорил о Коммунистической партии Китая, подчеркивая уникальность ее модели и называя ее альтернативой западной демократии.
ВВП Китая в 2020 г. достиг 101,6 трлн юаней (около 14,7 трлн долл.), показав рост на 2,3 % по сравнению с 2019 г. Впервые ВВП Китая превысил порог в 100 трлн юаней. ВВП в 100 трлн юаней и ВВП на душу населения в 10 тыс. долл второй год подряд свидетельствуют о новом росте общей национальной мощи и уровня жизни населения.
В Пакистане, напротив, волны оппозиционного движения «смели» правящую Партию справедливости Пакистана / Техрик-и Истек-лал с политической арены по итогам голосования по вотуму недоверия бывшему премьер-министру И.Хану 13 апреля 2022 г. К власти вновь (как и в 2013 г.) пришла коалиция партий, попеременно правившая страной с конца 1960-х гг. до 2018 г.
Внутриполитический хаос и глубокий экономический кризис резко замедлили строительство проектов второй фазы КПЭК. Пекин высказывал тревогу в вопросе обеспечения безопасности китайских рабочих в Пакистане в связи с участившимися террористическими актами против них. И, пожалуй, впервые в рассматриваемый период в местных СМИ стали появляться статьи о взаимных претензиях сторон. Объекты за рубежом, дипломатические представительства, предприятия и персонал Китая по всему миру неоднократно подвергались нападениям в результате беспорядков, терроризма или пиратства. В апреле 2022 г. был совершен террористический акт в Карачинском университете, в котором погибли китайские преподаватели.
КПЭК — один из многих проектов ИПП. По мере ввода в эксплуатацию его объектов в 2015—2021 гг., все более четко прослеживались особенности политики Китая по отношению к Пакистану и, соответственно, место ИРП в Инициативе. Лозунг «строительства единой судьбы», выдвинутый лидером Китая Си Цзинпином, приветствуется обеими сторонами. Однако каждая из них вкладывает в него свой смысл. Плановая экономика Поднебесной с жестким партий-
1 The new leap of China's economy benefits China-Pakistan cooperation. URL: https:// nation.com.pk/04-Feb-2021/the-new-leap-of-china-s-economy-benefits-china-pakistan-cooperation (accessed: 04.02.2021).
ным контролем КПК при реализации проектов КПЭК «бессильна» перед экономическими кризисами, падением объемов экспорта, отсутствием структурных реформ, дефицитом наличности для оплаты обслуживания внешнего долга Исламабадом. Кризисная ситуация в экономике Пакистана осложняется отсутствием культуры налогообложения доходов, негативными тенденциями в области сбережений. Внешний долг Пакистана достиг небывало высокого уровня (127 млрд долл.)1. Экономические/финансовые трудности ограничили маневренность правительства премьер-министра И.Хана в его внутренних и внешних отношениях.
Парадокс ситуации заключается в том, что традиционно натянутые отношения с Индией блокируют Пакистану развитие торгово-экономических связей со странами Юго-Восточной Азии. Исламабад постепенно переориентируется на торговые рынки республик Центральной Азии, Ирана, Турции, России, Персидского залива. И развивать торговые коридоры Исламабаду традиционно помогает Пекин, в первую очередь через проекты КПЭК.
Экспорт Пакистана в Поднебесную вырос на 69,7 % до 559,158 млн долл. в 2020—2021 финансовом году2. Увеличение экспортной выручки было отмечено в постковидный период, особенно от экспорта риса.
Экспорт Пакистана в Афганистан, Китай, Бангладеш, Шри-Ланку, Индию, Иран, Непал, Бутан и Мальдивы составлял всего 13,5 % от общего экспорта Пакистана в первом квартале 2020—2021 финансового года. Пакистан вел приграничную торговлю с более далекими соседями, включая Шри-Ланку, Бангладеш и Мальдивы, только через море.
Пакистан импортирует товаров на сумму 50 млрд долл. против экспорта в 24 млрд долл., что свидетельствует об огромном дефиците торгового баланса, который еще больше сжимает экономику.
Подтверждением стратегического партнерства с Пекином является то, что 50 % всех инвестиций в Пакистан поступает из Пекина. Пакистанский экспорт в Китай увеличился на 30 % в период после подписания Договора о свободной торговле (ДСТ, второй фазы) в
1 Pakistan's Outlook 2022: Challenges and Opportunities. URL: https://www.hilal.gov.pk/ eng-article/detail/NTc3OQ==.html 01.01.2022).
2 Trade deficit with region widens in 1QFY22. URL: https://www.dawn.com/news/ 1658020/trade-deficit-with- region-widens-in-1qfy22 (accessed: 14.11.2021).
2019 г.1, благодаря использованию экспортерами тарифных преференции ДСТ.
Несколько лет назад, когда был запущен КПЭК, стороны лелеяли надежду, что проект откроет новую эру промышленного сотрудничества между Пакистаном и Китаем. Особые экономические зоны (ОЭЗ) обеспечат создание необходимой современной промышленной инфраструктуры с нормативной средой мирового уровня, перемещением промышленных объектов из Китая в Пакистан, перспективами передачи технологий и модернизации промышленности.
Предполагалось, что второй этап Китайско-пакистанского соглашения о свободной торговле предоставит Пакистану столь необходимый преференциальный доступ на крупнейший в мире потребительский рынок, определит место Пакистана в глобальной цепочке формирования стоимости, окончательно перенастроит промышленный потенциал страны.
Спустя шесть лет после запуска КПЭК многие планы остаются нереализованными. Запланированное масштабное перемещение промышленности из Китая в период второй фазы строительства КПЭК все еще остается на бумаге.
В Пакистане называют множество причин невыполнения планов второго этапа строительства проектов КПЭК: разногласия бывшего премьер-министра И. Хана с генералитетом о приоритетности объектов; слабость управления администрации И. Хана, коррупция, местная бюрократия (медленная подготовка документации на выделение земель под промышленные объекты и экономическое зоны, нехватка финансирования и т. д.).
Несмотря на внешние и внутренние вызовы властям Пакистана, Китай подтвердил, что будет и впредь поддерживать Пакистан в качестве стратегического партнера, расширяя сотрудничество с ним в экономике, в области обороны и региональной безопасности.
Исламабад со своей стороны ожидает от Пекина расширения доступа на китайский рынок, ускорения строительства проектов КПЭК (вторая фаза) и старта программы индустриализации в Пакистане.
Еще об одной тенденции часто говорят в Исламабаде. «Многомерное партнерство Пакистана с Китаем приобрело феноменальные масштабы. Этот альянс эффективно сдерживает воинственность Ин-
1 Pakistan-US relations won't impact CPEC: Dawood. URL: https://www.dawn.com/ news/1633711/pakistan-us-relations-wont-impact-cpec-dawood (accessed: 07.07.2021).
дии, лишив ее статуса регионального гегемона, и обеспечивает жизненно важную стабильность в регионе»1.
Итак, в основе стратегического партнерства двух стран лежат экономические и оборонные интересы Китая. Используя территорию Пакистана, его людские ресурсы, армию в качестве гаранта безопасности и привлекая аффилированные с ВС Пакистана строительные компании, Пекин реализует проекты Китайско-пакистанского экономического коридора. И все это осуществляется в опоре на финансовый и дипломатический потенциал КНР.
Библиографический список
Гордиенко Д.В. Система международных отношений в XXI веке: взгляды китайского руководства // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XXVI. 2021. С. 97—112. DOI: 10.24412/2618-6888-2021-26-97-112.
Тимофеев О.А. Китайско-американские отношения в 2021 г.: сложная преемственность // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XXVI. 2021. С. 48—62. DOI: 10.24412/2618-6888-2021-26-48-62.
References
Gordienko D.V. (2021). Sistema meshdunarodnih otnosheniy v XXI veke: vzglaydu kitaiskogo rukovodstva [The system of international relations in the XXI century: views of the Chinese leadership], Kitay v mirovoy i regionalnoi politike. Istoriya I sovremennost [China in World and Regional Politics], Vipusk [Issue] XXVI: 97—112. (In Russian). DOI:10.24412/2618-6888-2021-26-97-112.
Timofeev O.A. (2021). Kitaisko-amerikanskie otnosheniya v 2021 g.: sloshnaya preemstvennost [Sino-US Relations in 2021: Complex Continuity], Kitay v mirovoy i regionalnoi politike. Istoriya I sovremennost [China in World and Regional Politics], Vipusk [Issue] XXVI: 48—62. (In Russian). DOI: 10.24412/2618-6888-2021-26-48-62.
1 President Biden and South Asia. URL: https://nation.com.pk/07-Feb-2021/president-biden-and-south-asia (accessed: 07.02.2021).
