CC BY
187
УДК 323.2 ББК 66.3
А.С. Ратников
международные некоммерческие организации в россии: влияние на культурную и научную Политику
Статья посвящена проблемам становления и развития международных фондов в России с 1990 г., анализу формирования практики их деятельности в России и выявлению характера восприятия и форм реакции властей и населения. Основным вопросом, стоявшим в течение всего рассматриваемого в данной статье периода, было определение места международных некоммерческих организаций в сфере культурной и научной политики. Этот вопрос актуален и в настоящий момент, заостряясь тем, что в последнее время международные фонды оказывают все меньшее влияние на культурную и научную политику России, во многом из-за вмешательства в нее государства.
Ключевые слова:
государственные фонды, культура, культурная политика, международные фонды.
Актуальность темы заключена в том, что в последнее время деятельность международных фондов стала объектом повышенного внимания исполнительных и законодательных органов российской федеральной власти и породила общественную дискуссию. Объектом исследования являются международные фонды, которые начали свою деятельность в советское время, а предметом выступает процесс становления международных фондов.
Международные фонды и другие подобные организации, оказывающие помощь российской культуре, формировались постепенно. Отдельные программы реали-зовывались еще в 80-е гг., хотя активное сотрудничество началось лишь в 1992 г. Наиболее весомую поддержку России - как по числу реализуемых программ, так и по общему объему выделяемых средств - оказывают США, за ними следует Германия, после нее, соответственно, Япония, Франция и Великобритания.
Среди зарубежных научных фондов наибольшую известность в нашей стране приобрел фонд Сороса, в 1997 г. отметивший десятилетие своей деятельности в России и за это время вложивший в нее около 500 млн долларов. Весьма заметны также Фонд Макартуров, Фонд Форда, Фонд Карнеги, Институт российских исследований им. Кеннана, такие организации, как АЙРЕКС, АСПРЯЛ и др. [5, с. 118].
Основная форма деятельности зарубежных научных фондов - присуждение грантов на конкурсной основе, как коллективных, так и научной деятельности, на проведение научных конференций, издание научной и научно-педагогической литературы и т. д., но основная часть грантов выдается на финансирование исследовательских проектов и зарубежных
стажировок наших ученых, главным образом молодых.
Практически все зарубежные фонды выделяют на конкурсной основе гранты для проведения научных исследований - в основном фундаментальных, но иногда (например, Фонд Макартуров) и прикладных.
Ряд организаций финансируют также зарубежные стажировки российских специалистов (АЙРЕКС), специальные проекты, совместно выполняемые учеными из России и других стран, причем финансирование совместных проектов более характерно для европейских фондов (Британский Совет, Национальный центр научных исследований Франции, ИНТАС, КОПЕР-НИКУС и др.) Реализуются и программы совместной поддержки российской науки зарубежными и российскими научными фондами, например, совместный конкурс РГНФ - ИНТАС, объявленный в 1997 г., да и вообще двустороннее сотрудничество постепенно вытесняет одностороннюю помощь [2, с. 68].
Существует и большое количество зарубежных научных фондов, не имеющих представительств в России, но реализующих программы поддержки исследований, в которых могут участвовать российские ученые. Общая картина поддержки этими фондами российских исследований, ведущихся в России, выглядит весьма любопытно: в 1996 г., например, 42% подобных фондов финансировали исследования по экологии, 32% - в области социальных и гуманитарных наук, 13% - политологические исследования и столько же - естественно-научные [8, с. 10].
Те же зарубежные фонды, которые имеют представительства в России, в течение последних лет в основном финансировали исследования по экономике, политологии
и истории. Большое внимание уделялось также различным направлениям филологических исследований (литературоведение, языкознание, лингвистика и др.). Самые же большие трудности в поиске зарубежных спонсоров испытывали археологи, искусствоведы, культурологи, психологи, а также представители наиболее пострадавших от наших реформ естественных, технических и сельскохозяйственных наук. Разобраться в подобной структуре предпочтений крайне сложно, если вообще возможно.
Если какая-то общая логика деятельности зарубежных научных фондов и существует, то в ее основе лежит явно не желание помочь тем звеньям нашей науки, которые оказались в наиболее сложном положении, и не намерение спасти исследовательские направления, в которых наши ученые добились наиболее весомых результатов (в этих случаях финансировались бы, наоборот, в основном естественно-научные исследования). И хотя принципы деятельности отдельных фондов сформулированы достаточно четко (Фонд Сороса, например, поддерживает те проекты, которые способны внести вклад в развитие системы высшего образования), на вопрос о том, почему большинство фондов поддерживает те или иные направления, можно ответить только «потому». Следует отметить и то, что приоритеты различных фондов, особенно в начале их деятельности в России, не были координированы, и поэтому общая структура финансирования ими российской науки складывалась стихийно, а не как результат целенаправленных усилий по ее реструктурированию [2, с. 70].
Однако работа ряда иностранных фондов вызывает озабоченность у российских властей. Речь идет о возможном прямом или косвенном финансировании политической деятельности в Российской Федерации через поддержку различных общественно-политических организаций и движений. В этой связи в ноябре-декабре 2004 г. в Государственной думе в первом и во втором чтении были приняты существенные поправки в закон «О некоммерческих организациях» (№ 7-Ф3 от 12 января 1996 г.), предлагавшие определенные ограничения (а в первом чтении - даже фактический запрет) деятельности представительств и филиалов иностранных неправительственных некоммерческих организаций.
Разумеется, подобные нововведения вызвали беспокойство у подавляющего
большинства международных и иностранных фондов и организаций, а также у российских граждан и российских организаций, образовательных и научных учреждений, различных общественных объединений и т. д., которые сотрудничают с ними и получают от них различные гранты и выплаты. Свою озабоченность по поводу планируемых поправок к российскому Закону № 7-Ф3 от 12 января 1996 г. (закону «О некоммерческих организациях») выразили даже конгресс и сенат США, а комиссия правительства США по безопасности и сотрудничеству в Европе направила председателю Государственной думы Российской Федерации официальное письмо, в котором предупредила о негативных последствиях принятия первоначально планировавшихся поправок к закону «О некоммерческих организациях», особенно в связи с готовящимся председательством России в «Большой восьмерке» и в Совете Европы [1, с. 2].
Тем не менее ежегодный объем финансирования со стороны международных и иностранных фондов и организаций, научных центров и университетов, частных корпораций и совместных предприятий в области прав человека, правовых реформ, социальных проблем, культуры, высшего и среднего образования, науки, региональных гражданских инициатив, поддержки общественных организаций, развития местных сообществ и самоуправления и т. д. составляет свыше полумиллиарда долларов США.
Общее число россиян, получивших иностранную гуманитарную помощь с начала 1990-х гг., достигло нескольких миллионов (только на Северном Кавказе эта помощь распределяется среди более чем 250 тысяч человек). Немалая финансовая поддержка оказывалась россиянам и со стороны США, в том числе через специально учрежденные для этих целей фонды, имеющие в настоящее время около 10 представительств в различных российских городах. Так, в 2003 г. эти фонды израсходовали 303 миллиона долларов США, в основном на помощь малому и среднему российскому бизнесу (выдачу льготных кредитов и т. д.) [5, с. 416].
Одним из наиболее серьезных последствий хронического недофинансирования системы образования и науки, а также затянувшегося процесса их реформирования, в том числе так и не состоявшаяся до сих пор интеграция науки и высшей школы, определенная оторванность научных разработок и учебных специализаций от
3 ю О
потребностей отечественной экономики, стал массовый переход в другие сферы деятельности наиболее энергичных и способных научно-педагогических кадров, а также их эмиграция за границу. Этому активно способствуют зарубежные научные фонды, ибо получение гранта, исследовательской или учебной стипендии российским ученым, преподавателем, аспирантом, студентом нередко является первым шагом к его эмиграции. Так, в программе Международного научного фонда, созданного Дж. Соросом, была четко определена задача: «переориентировать исследовательский потенциал бывшего Советского Союза», в рамках решения которой финансовая помощь России должна строиться на взаимовыгодной основе, а не быть просто помощью специалистам и институтам бывшего СССР.
По различным оценкам (Российской академии наук, Комиссии по образованию Совета Европы, Фонда Карнеги и других), за период после распада СССР в зарубежные научно-исследовательские подразделения, компании, университеты трудоустроились от 250-300 до 500 с лишним тысяч россиян. Как отметил в своем выступлении на 2-м российско-американском симпозиуме в мае 2005 г. ректор Новосибирского государственного университета Н.В. Драгунский, этот ведущий сибирский вуз ежегодно теряет лучших преподавателей и научных сотрудников, уезжающих преимущественно в США, причем иногда целыми лабораториями. Рассуждения о некоей пользе подобного процесса, о том, что российские специалисты приобретают новые знания, получают полезный профессиональный опыт, добиваются новых научных достижений и изобретений, которые они могут в дальнейшем использовать в России, являются утопией. Ни от одного из уехавших в США специалистов университет не получил ни малейшей отдачи (передачи новых технологий, разработок и т. п., ставших собственностью их американских работодателей, не намеренных ею с кем-либо делиться). Подобные результаты международного сотрудничества российских вузов, по мнению Н.В. Драгунского, существенно ослабляют научно-педагогический потенциал отечественной высшей школы [9, с. 21].
Ущерб, который уже понесла Россия от эмиграции своих высококвалифицированных кадров, оценивается более чем в 500 млрд долларов. Российские исследователи приносят западным работодателям немало оригинальных идей, дающих большой
экономический эффект. Так, по некоторым данным, до 1/3 компьютерных программ Microsoft разработаны выходцами из России (в этой компании работает половина российских призеров международных олимпиад по информатике), а в целом российские эмигранты обеспечивают 2025% производства американской индустрии высоких технологий, что составляет около 10% мирового рынка. Соединенные Штаты Америки занимают первое место в перечне стран, в которые эмигрируют российские специалисты.
Помимо США, значительное число научно-педагогических кадров эмигрирует в Канаду, Германию, другие западноевропейские страны. Негативная роль иностранных фондов, организаций и учебно-научных программ в ослаблении научного потенциала России проявилась в том, что с их участием на Запад за последние 20 лет перекачано немало уникальных изобретений, оригинальных научно-технических разработок, ставших иностранной собственностью. Для этого в России проводились масштабные конкурсы инноваций, грантов для сбора максимальной информации об имеющихся научных разработках, не защищенных патентами, для их дальнейшего присвоения в форме скромно оплаченных научных отчетов по зарубежным грантам [4, с. 121].
Систематизация данных о деятельности в России всех субъектов международного сотрудничества в сфере образования, науки, а также других социально-гуманитарных сферах затрудняется отсутствием целенаправленного учета и соответствующей статистики.
Хотя большинство международных и иностранных фондов, организаций и программ, работающих в России, публикуют в своих странах официальные отчеты по основным направлениям своей деятельности (количество выданных грантов и стипендий, поддержанных проектов в различных областях, общие суммы израсходованных средств и т. д.), они иногда сами дают повод к сомнениям в прозрачности их работы в Российской Федерации [3, с. 42].
Например, попытка от имени Федерального агентства по образованию провести в 2005 г. экспертный опрос руководителей представительств и филиалов иностранных фондов окончилась неудачей (несмотря на обращения за содействием во французское, германское и ряд других посольств и иностранных представительств в Москве). Положительные и достаточно полные от-
веты были получены в итоге лишь от руководителей Программы Фулбрайта Института международного образования (США) и Международной программы стипендий Фонда Форда (США) [4].
С начала 2009 г. вновь стала активно обсуждаться тема коренного реформирования законодательства о НКО. Ужесточение законодательства в сфере НКО привело к закрытию ряда неправительственных организаций в России, усилению контроля над ними со стороны государственной власти [7].
В 2012 г. Владимир Путин подписал закон, который изменил статус некоммерческих организаций, которые получают финансирование полностью или частично из-за рубежа. Согласно новым нормам такого рода НКО именуются иностранными агентами, а на их деятельность налагают ряд ограничений. Теперь данные организации обязаны один раз в год публиковать подробный отчет о своей деятельности [10].
После принятия закона начались массовые проверки НКО. По итогам проверок суды уже назначили крупные штрафы четырем НКО за то, что те не зарегистрировались в качестве «агентов» [6].
Таким образом, исходя из рассмотренных данных можно сделать вывод, что международные фонды стали оказывать гораздо меньшее влияние на культурную и научную политику России по сравнению с эпохой становления культурной политики страны в начале - середине 1990-х гг. На данный период в целях предотвращения угроз возможного ведения некоммерческими организациями политической деятельности часть из них была закрыта, многие - подвергнуты давлению со стороны государства. Всеобъемлющая систематизация итогов деятельности некоммерческих организаций на территории Российской Федерации, а также детальная статистика по отдельным периодам на настоящий момент не произведена, что существенно осложняет научное исследование данной проблематики.
Список литературы:
[1] Власова А.В. Российская благотворительность: историографические основы проблемы // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования / Под ред. О.Л. Лей-кинда. - СПб.: Издательство им. Н.И. Новикова, 2004. - С. 1-2.
[2] Гарусова Л.Н. Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: основные тенденции и направления (1990-2000-е гг.). - Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2004. - 152 с.
[3] Кузнецова Е.В. Эволюция консультативного статуса международных неправительственных организаций при Экономическом и социальном совете ООН // Белорусский журнал международного права и международных отношений. - 2001, № 3. - С. 47-49.
[4] НКО в России. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.raexpert.ru/strategy
[5] Национальные стратегии содействия международному развитию: учеб.-темат. пособие / А.Б. Век-шина, И.А. Гречухина, О.В. Есаулова, Ю.К. Зайцев, М.В. Ларионова, В.А. Нагорнов, О.В. Перфильева, М.Р. Рахмангулов, А.П. Шадрикова, Е.А. Швец; отв. ред. М.В. Ларионова. - М.: Изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2010. - 280 с.
[6] Первая НКО зарегистрировалась в России как иностранный агент. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.business-gazeta.ru
[7] Россия: проверки в офисах НКО. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://inosmi.ru/russia/20130325 /207330183.html
[8] Цветкова Н.А. Программы обучения в правительственной благотворительности США в России в начале XXI века / Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. - СПб.: Издательство им. Н.И. Новикова, 2004. - С. 426-439.
[9] Юрьев С.С. Правовое регулирование деятельности некоммерческих организаций в Российской Федерации. - М., 1999. - 147 с.
[10] Россия: проверки в офисах НКО. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://inosmi.ru/russia/2013032 5/207330183 .Мт!
3 ю О
