CC BY
94
Левченко Владимир Г ригорьевич
адъюнкт Академии ФСБ России, заместитель руководителя аппарата оперативного штаба
в Краснодарском крае
Международно-правовые аспекты контроля информации, передаваемой по открытым телекоммуникационным сетям
ДЩ инамика развития мировой телекоммуникационной системы в последние годы создает массу проблем и неопределенностей в правовой области. Совершенствование законодательства не успевает за изменениями в информационной сфере, что, зачастую, приводит к применению по отношению к телекоммуникационным системам юридических положений, касающихся, в первую очередь, телефонной, почтовой и телеграфной связи, но не учитывающих специфику новых телекоммуникационных технологий.
Изложенное относится и к правовому регулированию доступа специальных служб и правоохранительных органов к частной информации, передаваемой по открытым телекоммуникационным сетям (ОТКС).
Принятие новых законодательных актов о контроле телекоммуникаций за рубежом лоббируют правоохранительные органы и спецслужбы. Последним нужны более широкие полномочия не только по проведению оперативно-технических мероприятий внутри страны, но и по контролю международного телекоммуникационного пространства.
Упрощение процедур контроля телекоммуникаций активно лоббируется также рядом международных организаций и частных лиц.
Известно, что США, являясь фактическим монополистом в вопросах контроля мирового телекоммуникационного пространства, не только отказываются передавать функции по контролю за Интернетом ООН1, но и активно способствуют тому, чтобы во все телекоммуникационные технологии изначально закладывались возможнос-
ти доступа извне. Кроме того, Соединенные Штаты используют свое влияние в международных организациях (Организация по экономическому сотрудничеству и развитию, «Большая восьмерка», Совет Европы) в целях всяческого содействия упрощению использования систем контроля за телекоммуникациями2.
Общепринятые нормы, обеспечивающие право человека на неприкосновенность частной жизни, допускают такие действия, как прослушивание телефонных переговоров и контроль телекоммуникационных каналов связи лишь в строго определенных случаях и, в первую очередь, в случае подозрения в совершении преступления. В большинстве демократических государств перехват передаваемой по ОТКС информации может производиться правоохранительными органами и спецслужбами только после получения санкции судьи или иного независимого должностного лица высокого уровня. При этом зачатую требуется подтвердить, что иные следственные методы были испробованы, но не дали результа-та3.
Неприкосновенность частной переписки была закреплена в международном праве с 1948 г. Всеобщая декларация ООН по правам человека и Европейская Конвенция по защите прав и основных свобод человека прямо указывают на конфиденциальность личной переписки. Статья 12 Всеобщей декларации гласит: «Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право
1 США не хотят уступать контроль над Всемирной сетью // http://www.finansmag.ru/22541
2 Перехват электронных коммуникаций // http://www.hro.org/docs/reps/privacy/phr2002/phr2002_15.php
3
Там же.
на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств».
Многие международные соглашения по правам человека, в том числе Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция ООН о трудящихся-мигрантах, Конвенция ООН о правах ребенка ссылаются на конфиденциальность корреспонденции, как на право.
Статья 8(1) Европейской Конвенции о защите прав человека также устанавливает, что «каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и тайны его корреспонденции».
Однако указанные документы не рассматривают это право как абсолютное. Так, ст. 12 Всеобщей декларации прав человека ООН защищает от так называемого «произвольного вмешательства», каковое, по-видимому, противопоставляется вмешательству согласно закону. Европейская Конвенция о защите прав человека определяет пределы такого права гораздо более четко. Статья 8(2) гласит: «Не допускается вмешательство государственных органов в осуществление этого права за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, для поддержания порядка и предотвращения преступлений, защиты здоровья и морали, или защиты прав и свобод других лиц».
Несмотря на то, что первоначально положения Всеобщей Декларации распространялись лишь на телефонные переговоры, телеграфные отправления и почтовую переписку, в 1988 г. Верховный Комиссар ООН по правам человека подтвердил, что защита прав человека в области тайны связи распространяется на все виды коммуникаций: «Соблюдение ст. 17 требует, чтобы целостность и конфиденциальность корреспонденции гарантировалась де-юре и де-факто. Корреспонденция должна быть доставлена адресату неперехваченной, невскрытой и не прочитанной каким-либо иным способом. Электронная или иная слежка, перехват телефонных, телеграфных и иных видов связи, прослушивание и запись на пленку разговоров должны быть запрещены»1.
Дополнительные подтверждения права на неприкосновенность частной жизни относительно передачи информации посредством ОТКС устанавливает Конвенция Совета Европы «О защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных» от 28 января 1981 г.
Данная конвенция была ратифицирована Российской Федерацией в 2005 г. В частности, она прямо указывает, что цель Конвенции «состоит в обеспечении ... уважения прав и основных свобод гражданина, и, в частности, его права на неприкосновенность частной жизни, в отношении автоматизированной обработки касающихся его персональных данных».
Важным документом международного права, регулирующим вопросы доступа спецслужб и правоохранительных органов к информации, передаваемой по ОТКС, является Европейская Конвенция по киберпреступлениям (данная конвенция не ратифицирована Российской Федерацией). Документ рекомендует унифицировать криминальное законодательство по вопросам компьютерных правонарушений и предусмотреть ответственность в том числе, в соответствии со ст.ст. 2-3 за такие преступления, как «незаконный доступ» (доступ к информации без соответствующей санкции либо с нарушением его правил) и «нелегальный перехват информации» (техническими средствами либо перехватом компьютерных излучений).
Помимо этого, Конвенция прямо предписывает странам «принять такие необходимые меры законодательного и иного характера в отношении ряда серьезных преступлений, определенных в соответствии с национальным законодательством, которые позволили бы компетентным органам собирать или записывать путем применения технических средств на территории этой Стороны и принуждать поставщика услуг в пределах имеющихся у него технических возможностей собирать или записывать ... в режиме реального времени данные содержания определенных передач информации на ее территории, осуществляемых посредством компьютерной системы». Важно, что в данном случае Конвенция подчеркивает правомерность осуществления таких мероприятий в пределах территории страны, что исключает из сферы действия данного нормативного акта получение информации из зарубежных ОТКС.
При этом, п. 3 ст. 21 Конвенции обязывает «поставщика услуг хранить в тайне факт исполнения любого из (вышеуказанных) полномочий». То есть провайдер, при осуществлении контроля за передачей информации какого-либо из его абонентов, не имеет права разглашать данный факт.
Таким образом, международным правом определены рамки легитимности мероприятий по контролю телекоммуникационных сетей.
1 Прослушивание телефонов в международном праве и законодательстве одиннадцати европейских стран. Харьков: Фолио, 1999.
______________________________________________272
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2008 • №2(20)
Существуют также двусторонние и многосторонние соглашения по данному вопросу.
В Европейском Союзе в разное время было принято несколько нормативных актов, регулирующих вопросы доступа правоохранительных органов к информации, передаваемой по ОТКС. Так, Директива 97/66/ЕС Совета Европейского Союза от 15 декабря 1997 г., касающаяся использования персональных данных и защиты неприкосновенности частной жизни в сфере телекоммуникаций, устанавливает в ст. 5, что «Страны-члены обязаны на основе национальных законов обеспечивать конфиденциальность коммуникаций. В частности, они должны налагать запрет на прослушивание, подслушивание, запись и иные виды перехватов или контроля над коммуникациями любыми иными лицами, кроме пользователей, без согласия последних, за исключением тех случаев, когда это юридически разрешено в соответствии со ст. 14(1)». С учетом этой статьи вопрос о механизме предоставления доступа к подобной информации должен решаться в соответствии с национальным законодательством.
Важнейшим документом, прямо регулирующим вопросы доступа правоохранительных
органов к ОТКС в государствах-членах ЕС, является Резолюция Совета ЕС «О законном перехвате телекоммуникаций»1 (96/С 329/01) от 17 января 1995 г. В данном документе не оговаривается, в каких случаях может быть осуществлен перехват. Как указывается в ст. 1, Резолюция является «изложением потребностей компетентных органов для технической реализации санкционированного законом перехвата в современных телекоммуникационных системах». Фактически данный документ, принятие которого, по всей видимости, лоббировалось правоохранительными органами европейских стран, определяет требования к самой технологии перехвата информации и требует от операторов предоставления правоохранительным органам достаточно широких полномочий по контролю за телекоммуникациями, естественно, в случаях, предусмотренных национальным законодательством.
Несмотря на то, что документы Европейского Союза не распространяют свое действие на те страны, которые не являются его членами, практика свидетельствует о том, что для ряда государств опыт ЕС в данной области становится основой национального законодательства.
1 ОИЇсіаІ Joumal С 329, 04/11/1996 p.
273
